Текст книги "Долг (СИ)"

Автор книги: Денис Куропатко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  Упрямый ветер вознамерился порвать меня на части. Холодными руками мертвеца он впивался плохо гнущимися пальцами в мой, местами прохудившийся шерстяной плащ, и порывами старался опрокинуть меня на спину. Вниз, в наметённый снег, чтобы тут же замести мою холодную могилу. Хотя и так его усилия остались не напрасны. Облепивший меня белый надменный снег утяжелял каждый мой уставший шаг грузом возложенной ответственности.

   Я продолжал идти.

   Ноги раз за разом исчезали по колено. Моё же дыхание душило меня влажным теплом, отражаясь от промокшего шарфа. Из-за ветра я лишь изредка старался открывать глаза, чтобы не потерять направления вдоль леса и не свалиться с пологого берега к замёрзшей реке. Попав в сугроб, я вряд ли смогу выбраться.

   Я продолжал идти.

   С трудом, под привязанную к голове шапку, до меня донеслась одинокая песнь лесного бродяги. Ан нет. К ночной подхриповатой песне вскоре подключились остальные. Слишком далеко, отмахнулся я и тут же замер, как вкопанный.

   Глубокий снег заставлял волков подбираться к путнику прыжками. Зелёные всполохи глаз, то и дело сверкали, вторя лунному свету, пробивающемуся сквозь одеяло рваных облаков. Небольшая стая рассыпалась веером и замерла, ожидая действий вожака. Высокий чёрный волк оскалил жуткие клыки и стал медленно проламывать снег своей массивной грудиной.

   «Нельзя поддаться страху. Нельзя проявить малодушие. – Как завет прошептал я в своих мыслях. – Любое испытание – это проверка намерений. Только проверка».

   Пока я смотрел на вожака, меня уже взяли в кольцо. Сужающийся круг моей скорой смерти смыкался на мерцающем гипнотическом взгляде косматого монстра.

   «Я принял решение и не отступлю». – Собрался я с силами и тяжело шагнул вперёд.

   Звери перестали двигаться, застыли. Я осторожно обошёл огромного чёрного волка и не оглядываясь, поспешил вперёд. Со спины послышался едва уловимый скулёж.

   «Я принял решение». – Твёрдо повторил себе я. – «А это моя отходная».

   Учащённое дыхание испариной морозило мне щёки. Уже в нескольких местах шарф больно приклеился к лицу. Даже в рукавицах пальцы коченели. Просто устали держать на груди пола скомканного плаща, что бы лучше прилегал и грел тело. Мой и без того не быстрый шаг ещё замедлился. Усталость камнем улеглась на плечи, заставляя ниже кланяться земле. В лицо, болезненной пощёчиной ударил ветер и... тут же неожиданно утих.

   Я с трудом разогнулся и поднял на небо глаза. Ещё мгновение назад чехарда неугомонных облаков не позволяла выглянуть луне, а теперь исчезла даже с горизонта. Острый лик царицы ночи ярко освещал мой путь, словно бы подмигивая одинокими дрожащими звёздами.

   Уханье филина заставило меня обернуться к опушке.

   Непроницаемая тьма хвойного безмолвия вцепилась лапами – ветвями в тихую зимнюю ночь. Неровный строй деревьев незаметно смешался верхушками с высотой звёздного неба. Я понял не сразу, что огни, мерцавшие в ночи, это не одинокие звёзды горизонта, а взгляды лесного зверья. В ужасе я отшатнулся в сторону, ближе к реке. Десятки внимательных взглядов следили за моим безумным путешествием.

   Неожиданный, знакомый тёплый треск донёсся до моих бесчувственных от холода ушей со стороны покатого берега. Я пригляделся на ходу и даже от неверия моргнул.

   Одинокий костёр освещал своим светом часть берега, не выявляя не тенью не даже силуэтом своего хозяина.

   «Ну, так и бывает». – Понадеялся я и поспешил к теплу.

   Оставшиеся силы меня подвели, и я увязнув по колени в наметённом сугробе, запутался в ногах и рухнул, кубарем скатившись со склона почти к самому кострищу.

   Упёрся руками в замёрзшую землю и как можно быстрее вернул себя на ноги. Но прежде чем отряхнуться от облепившего меня снега, как можно почтительней поклонился в пояс живому теплу.

   Огонь затрещал полыхнув, освещая больший ореол своим ласковым светом. Ветер скрипнул позёмкой за моею спиной и легонько подтолкнул к теплу. Я тут же подбежал к огню, и присев снял рукавицы, дабы у тепла размять окоченевшие пальцы.

   Всегда говорливую, журчащую реку сковало толстым льдом. Её снующие волны, застыли в движении, образовав волнистые бритвы на поверхности хозяйки. Я невольно поёжился и размял одеревеневшие пальцы.

   – Принял решение, так? – Раздавшийся голос за спиной чуть не опрокинул меня наземь. – Подумай о своём решении. Время ещё есть.

   Коренастый мужчина обошёл меня и подойдя к костру, подкормил ненасытное пламя мёртвым сушняком.

   – Я прошёл испытание. – С трудом вымолвил я озябшим лицом себе под ноги. Я боялся посмотреть ему в лицо. Боялся увидеть его. Точнее, я знал, что боюсь увидеть конкретное лицо. – Волки, ветер, мороз, тьма. Я не повернул назад и сейчас не стану.

   Мужчина закончил с хворостом и присел на валежное дерево, невесть откуда оказавшееся рядом. Но тут уж удивляться не приходится.

   – А он бы одобрил? – Спросил мужчина, вытягивая ноги к теплу.

   – Это мой долг. – Поднял я глаза и в груди моей ёкнуло сердце. – Защищать всё живое. Хранить жизнь. – С трудом добавил пересохший рот.

   Улыбающиеся карие глаза с морщинками по краям снова посмотрели на меня. Небритое лицо скрывало подбородок и ещё больше округляло щёки. Русые, уже седоватые волосы были в беспорядке закинуты на бок. Всё, как я помню. Как я помнил своего учителя. Своего отца.

   – Я думал, что вы женщина. – Не отводил я взгляд от сидящего. – В писаниях вы являетесь...

  – Я принимаю облик от просителя. – Улыбнулся мужчина и скрестив ноги спрятал ладони в подмышках.

   – Я пришёл к вам с просьбой...

  – Я знаю, зачем ты явился. – Перебил его сидящий. – Но осознаёшь ли ты последствия своего решения? Ты молод, даже юн. Твоя восемнадцатая весна ещё не наступила. В тебе бурлит кровь, нагревая необдуманные мысли. Ты остался один после смерти учителя и считаешь, что весь мир теперь взгромоздился на твои подростковые плечи. Это не так, сынок. – Подался вперёд говорящий и сменил свой тон на ласковый, отцовский. – Твой отец был обычным человеком. Он так же как и все ошибался, брал на себя чужое горе и сгинул, не справившись с ответственностью, которую сам же на себя и возложил.

   – Это наш долг. – Не выдержал я, но мужчина лишь ухмыльнулся.

   – Чушь. – Махнул он. – Видишь эту ветку. – Мужчина поднял сухой окоченелый прут. – Когда-то он был частью прекрасного дерева. Оно кормило своими плодами жирных кабанов, пушистых белок и вездесущих людей. На его ветвях вили гнёзда крикливые птицы. Выводили птенцов, кормили их и учили полёту. И так длилось годами, пока орех не состарился, не засох и не принялся гнить. Его труха стала пищей для его же маленьких побегов – детей. Но не все они смогут потянуться к солнцу. Самый ранний превратится в могучее дерево, а остальные захиреют и умрут. Такова жизнь, таков исход всего. Всё умирает и всё возрождается.

   – Я совершил ритуал. – Насупил я брови. – Вызвал Мать всех матерей – тебя, Владычица природа. Ты откликнулась на зов, значит, тоже приняла решение.

   – Воля твоя, молодой, ещё глупый друид. Я исполню «твой долг». – С ударением на последние слова произнесла Природа. Прощай сынок. – Улыбнулся мужчина. Но очень-очень грустно. Совсем как отец.

   Мои ноги подкосились. Слабость льдом сковала моё сердце, мои мысли. Тепло быстро остывающего тела вырвалось на волю, растопив вокруг меня снег на целую ладонь. Я замер и ...

   ***

   Несмотря на поздний час, в их словно одиноком доме теплился печальный свет свечи.

   – Плашенька, доченька... – Без устали причитала женщина, то и дело, поправляя одеялко на постели бледной девочки. – Да как же, солнышко... Мужа болезнь забрала, брата твоего Златомирушку, тебя я не отдам, не отдам тебя смерти, миленькая... – Её губы тряслись не от шёпота. Её горячие слёзы упали на детское личико и прокатились по бледным щекам.

   Вдруг ребёнок, лежащий без чувств, дёрнул щёчкой, сгоняя мамину слезу. Малышка сморщила маленький носик и медленно, как ото сна открыла глаза.

   – Мамочка, водички.. Ма..

   – Сейчас солнышко, сейчас милая ... – Вскочила мать и побежала в комнату за деревянным черпаком к ведру.

   Жизнь за жизнь. Чудес не случается.

   ***

   – Парень, ты живой? Заснул или напился? – Ударил мне в лицо тяжёлый тёплый перегар.

   Я тяжело открыл глаза. Яркий солнечный свет проникал прямо в разум наводя и без того сумятицу в сознании.

   – Бродяга, али шёл куда? – Нависал надо мной мужчина в простецкой давно нестиранной рубахе.

   – А? – Выдавил я и огляделся.

   Буйство зелени кругом. Листочки разной формы трепетали на лёгком прохладном ветру. Солнце игриво лизнуло мне щёку и я невольно прикрыл глаза руками. Ладони были влажными от утренней росы. А зад от долгого сидения под деревом отказался отвечать на помыслы о подъёме на ноги.

   – Ну, ожил? – Рассмеялся мужчина. – Давай лапу, подыму.

   Мужчина поднял паренька, и тот с трудом остался на ногах, хватаясь руками за его плечо и ближние ветки.

   – Где я? – Едва выдавил я пытаясь смочить иссохший рот слюной.

  – В лесу, где ж ещё. – Усмехнулся мужичок. – Ты не дурачок? А? Пил вчера?

  – Да. – Я тяжело кивнул.

  – Тада понятныть. – Рассмеялся он и хлопнул меня по спине. – Пойдём ко мне, опохмелю. – Улыбнулся он во все зубы. – Я вот, кроля в силок поймал. – Потряс он передо мной своей добычей. – Пойдём, обмоем охоту.

   – Угу. – Согласился я и последовал за охотником на полусогнутых, словно бы чужих ногах.

   «Как я здесь оказался? В лесу, летом. Я же умер. Отдал жизнь...»

   – А ты тут ночь провёл? Не страшно? – Всё выспрашивал попутчик. – Волков не побоялся. А зря заночевал. Тут до Шанки идти то всего ничего.

   – Шанки?

   – Ну да. Ты точно не дурной? – Недоверчиво, но с улыбкой покосился мужичок. – Идёшь, а куда идёшь не знаешь?

   – Может и дурной. – Пожал плечами я.

   – Поправим мы твою беду. – Снова хлопнул меня по плечу мужичок. – Щас настоички жахнем и под кроля заедим. – Порадовался он новому сображнику. – Жёнку свою нам пожарить заставлю.

   Он ещё что-то говорил и говорил, будто не замечая, что юноша давно отстал, уставившись на медноволосую деву стоящую между деревьев. Её зелёная кожа, местами принимала сходный с корой дерева окрас, словно отражала их как зеркало. Стройное гибкое тело едва округлялось привычными женскими формами. Она смотрела на парня большими голубыми, как небо глазами и улыбалась.

   – Ты рад своему решению? – Спросила женщина, не издавая звука.

   – А девочка выжила? – Самоотверженно спросил я. В голове лесными пчёлами роились другие вопросы, но почему то я выбрал именно этот.

  – Выжила. Выросла. Стала женой. Потом матерью. Потом овдовела. Это её сын. – Кивнула головой она в сторону всё отдаляющегося говорящего крестьянина. – Он мать за хатёнку со свету изжил. Завёл свою семью. Теперь лупит жену и детей, как напьётся. А он, как понимаешь, это делает частенько.

   – Но ему же под сорок вёсен. – Тяжело выдохнул я и едва не упал, привалившись спиной о ствол ореха.

  – Тридцать шесть. – Уточнила Мать природа.

   – Но как же...

   – Глупо чему-либо теперь удивляться, ты так не думаешь? – Улыбнулась она.

  – Глупо. – Согласился юный друид.

  – Иди за этим волком. – Указала она пальцем позади меня, заставив обернуться.

   На небольшую прогалину вышел худощавый волк. Его прижатые уши тоскливо прижимались к телу, слегка покачиваясь в такт взмахам виноватого хвоста. Зверь неотрывно глядел на хозяйку и заискивающе дёргал влажным носом.

  – Он укажет дорогу к землянке глубоко в лесу. За лесом наблюдай, учись. Минует не одна весна, но если будешь постигать мою науку – станешь достойным друидом.

  – Но как я выжил? Почему не... – Обернулся я на голос, но богиня растворилась в красоте.

   Волк кивнул мне мордой, и развернувшись юркнул в подлесок.

  – Постой! – Крикнул я, и погнался за проводником, разминая затёкшие ноги. «Такой молодой. Совсем ещё глупый. – Прижавшись к дереву спиной, на высокой ветви над землёй сидела Матушка природа. – Но такой отчаянно смелый. Как все друиды перед ним».