Текст книги "Сокровище Кастеров"

Автор книги: Дэниел Хорн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Каждое движение накладывало отпечаток на все вокруг. Воздух становился густым и удушающим, свет терял частицы и становился бледным, сам дом словно отравлял свою атмосферу, проникая в сны своих обитателей.

Первым был Эдди. Гул барабанов вернулся. Картинки сна стали стремительно проноситься перед ним. Теперь он не ночной летчик – он свидетель. Перед его глазами ярко вспыхивал свет, раз за разом озаряя одну и ту же картинку: чья-то рука сжимает нож с блестящим и острым лезвием, и она все ближе.

Масса, выползая из комнаты Эдди, отростком кинулась на шкаф с комиксами, который чуть было не упал. Существо быстро ощутило в предмете ненадежность и отцепилось от шкафа, прилипнув к стенке, а шкаф тяжело встал на место, заставив комиксы внутри подпрыгнуть. Выбравшись из комнаты, желейная плоть потянулась щупальцами к лестнице на первый этаж.

Затем настал черед Моники. Сквозь сон она чувствовала, как каждая частичка ее тела, каждый сустав утопал в реке боли. Движение полоскало чувства, как опасная бритва поражает чувствительную кожу.

На каждой ступени сундук то и дело падал на влажную и эластичную форму кровавого существа. Масса из плоти и крови вцепилась отростками в стенки сундука, не давая ему кубарем покатиться вниз. Преодолев лестницу, сгусток пополз по коридору.

Оливия тонула в океане пресной воды. Она без конца вливала себе в глотку живительную жидкость, основу всех основ, то, что дает жизнь, и ей казалось, что жажда никогда не кончится.

Новые отростки прилипли к ручке двери, ведущей в подвал. С чмокающими звуками конечности отворили проход вниз. Масса протащила себя вместе с сундуком внутрь и так же, как и ранее, преодолела путь по лестнице вниз, пока не оказалась на бетонном полу подвала.

Джеймс… Ему было хорошо. Это был вовсе не кошмар. Он стоял перед волшебной печью, из которой стремилось вырваться жгучее пламя. Мужчина с довольным видом закидывал в огонь каждого члена своей семьи. Он получал от этого удовольствие. Его семья выстроилась бесконечной очередью из своих двойников, и каждая жертва заставляла разгораться печь все жарче. Но самое приятное – не это жертвоприношение. Приз – вот цель этого безумного сожжения. С другой стороны печи выезжал конвейер. Каждая смерть в пламени конвертировалась в пачки новеньких банкнот. Свежие, еще теплые деньги – вот результат его жертв. Джеймс улыбался. Его улыбка отражалась на сверкающей пластине приборной панели печи. Он всего раз увидел свое отражение. Безумное лицо, изуродованное сочащимися гноем ранами. Это было лицо настоящего Джеймса. Он так любит тепло. Тепло своих денег.

Нагромождение плоти двигалось в сторону дальней стены подвала. Издав последний громкий отвратительный звук, сгусток будто обрадовался новому месту и за несколько секунд скрылся из виду, просочившись обратно в свой дом.

Сны потихоньку оставляли жителей дома. Кошмар спит, пока спокоен Он. Плоть имела имя, но обитателям дома оно было неведомо. Никто не должен знать, а значит имя – тайна. Как только бесформенная тварь обрела свой уголок, сны исчезли. Тварь укрылась там, откуда пришла. В далеком коридоре миров, в месте, где любая душа найдет исполнение своих желаний, а ответственность – своих должников. Тварь уснула. Но скоро сны снова придут к хозяевам дома, а вид их будет реален. Осталось совсем чуть-чуть.

6

Сквозь веки солнце начало пощипывать глаза маленького мальчика. Прикрыв их ладонями, Эдди привстал в своей кровати. О кошмаре он даже не вспомнил: память далеко запрятала острие ножа. Мальчик спрыгнул с кровати и босиком отправился в их с Моникой общую ванную. Краем уха он услышал, как в комнате сестры гремит что-то похожее на флаконы с лаком или чем-то подобным из девчачьего репертуара. Он подумал, что Мон уже воспользовалась ванной, а даже если нет, не беда. Он закроется на защелку, а сестра пускай терпит.

Выдавив на зубную щетку пасту для взрослых, Эдди принялся тщательно полировать зубы. Ванная, как и всегда, сияла ярким блеском белого кафеля и бликами начищенного большого зеркала над раковиной. Чистоту в доме поддерживала Оливия Кастер. Уборка и редкая готовка стали ее отдушиной и своеобразным оберегом от мужа. Когда Оливия приводила дом в порядок, Джеймс ее не беспокоил и искал себе другое развлечение, нежели доставать жену, чтобы в очередной раз выпустить пар. На регулярность уборки не повлияла и новая работа. Никто из семьи не помнил, чтобы мама жаловалась на усталость после трудового дня. Будто переступая порог дома, у нее открывалось второе дыхание и появлялся бойкий настрой изничтожить любую грязь и хаос. Правда, уборка затирала лишь внешнюю оболочку, тогда как внутреннюю атмосферу беспорядка Оливия не может отстирать так же просто, как винное пятно на ковре в гостиной.

Эдди, дочистив зубы, сполоснул щетку и прополоскал рот. Он умылся и пригладил мокрыми руками примятые после сна волосы. Вышел из ванной и вернулся в свою комнату. Проходя мимо шкафа, он заметил, что несколько комиксов из серии «Мировых баталий» немного выпирают наружу, словно кто-то толкнул шкаф и забыл прибрать место преступления.

Поправив первый комикс, Эдди взглянул вверх. В голову с реактивной скоростью ворвалась мысль о предложении папы спрятать в сундук плохих парней. Он резко обернулся и заметил пропажу. Его сундук исчез, не оставив и следа, если только… «Точно, – подумал маленький детектив. – Папа пришел ночью и забрал сундук. Но куда он его дел? Надеюсь, он не отправил его к мусорным бакам». Мальчик испугался, ведь отец мог так поступить, хотя и разрешил подумать до утра.

Эдди, словно напуганный кролик, сорвался с места. Выбежав в коридор, он чуть не снес с ног сестру.

– Утро еще не началось, а ты уже хочешь меня грохнуть? Ух. – Моника приложила ладонь к животу. – Ну ты придурок!

– Мон… прости. Я не хотел…

– Еще бы ты хотел. Куда ты так летишь? – сестра вновь сморщилась, намекая на довольно болезненное последствие столкновения.

– Сильно ударил? – искренне поинтересовался Эдди.

– Нет, но ты глаза используешь не по назначению. Просто живот болит. – Моника улыбнулась. – И тебе пока рано знать, почему у девочек иногда болят животы.

– А я и так знаю, – спокойно выдал Эдди.

– Да неужто? Хотя заткнись! Не хочу от тебя этого слышать.

Моника завершила разговор на серьезной ноте, а Эдди решил не высказывать и так очевидные вещи. Он знал, что сестра просто не хочет рассказывать маме о том, как он ударил ее плечом. Вот она и придумала какие-то боли.

После короткого молчания вопрос повторился:

– Куда ты так торопишься?

– Мон, мой сундук пропал. Папа вчера просил унести его в подвал, но разрешил мне подумать, что в нем хранить. Я проснулся, а его и нет.

– Да, и мне папа говорил про подвал. Я, кстати, ночью вмазалась в твой сундук пальцем. Тебе повезло, что я не сломала ноготь. – Моника переминалась с ноги на ногу.

– А вдруг папа его выкинул? Он может, я знаю, – испуганно предположил мальчуган.

– А что тебе мешает спуститься и проверить?

– Пошли со мной, я не хочу встречаться с папой. Вдруг он и правда его выкинул, – неубедительно вымолвил Эдди.

– Да ты просто писаешься в штанишки. Тебя в подвал даже силой не затащишь.

– Честное слово. Ну Мо-о-он. По-жа-луй-ста. – Эдди сложил ладони, взывая к высшему разуму, к своей сестре.

Моника погладила брата по голове:

– Пошли, пошли. Куда мне деваться.

Они вместе спустились к двери в подвал. Родители копошились на кухне. По утрам они редко ссорились. Отец частенько собирался на работу, где нервы ему изрядно потреплют, а все проблемы он принесет вечером домой и изрыгнет их на каждого встречного. Мама же, как всегда, постарается отгородить детей от отца.

Когда дверь подвала отворилась, стоящий за спиной сестры Эдди вгляделся в темный лестничный пролет. Подвал сегодня казался не таким страшным, как обычно. То ли это было влияние сестры, то ли лучи летнего солнца, сочащиеся из двух маленьких окошек, разгоняли привычный страх.

– Ты первый, здоровяк. Давай, прояви героизм твоих разодетых чувачков из комиксов. – Моника протянула ладонь в сторону лестницы. «Только после вас, сэр».

Эдди, сглотнув, оторвал взгляд от лица сестры и неуверенным шагом ступил на лестницу. Страха было немного, но он был, и словно цепь заключенного укорачивал и без того маленький шаг мальчишки. Много времени не понадобилось. Эдди за десять секунд преодолел лестницу и оказался в освещенном подвале, который был заставлен множеством предметов из истории американской семейки Кастер.

Лопата и грабли зловеще торчали из-за старой жаровни. Будь здесь помрачнее, Эдди бы точно удрал куда подальше, приняв образы инструментов за лапы кровожадного монстра. Но бояться нечего – здесь светло, да и боевая сестра на подхвате.

Долго искать не пришлось. Сундук был в подвале. Он обосновался у стенки между двумя маленькими окошками, выходящими в сад, в месте, куда не доставали солнечные лучи. Эдди подбежал к сундуку и присел рядом. Осмотрев его, хозяин убедился, что с вещью все в порядке.

– Все в норме? Теперь пошли, мне надо с мамой поговорить.

– Мон, помоги, пожалуйста, убедить папу перенести его отсюда.

– Во-первых, зачем? Во-вторых, еще раз назовешь меня Мон – я уйду отсюда и оставлю тебя одного.

– Ну, папа знает. Я сюда ни за что не буду спускаться. Тогда зачем он мне? Так нечестно!

Эдди жалостливо посмотрел на сестру. Он верил, что сделай вид еще жальче, она точно ему поможет.

– Вот тут, мальчик, обойдешься без меня. Я тебе говорила, ты еще проблем наберешься с этим сундуком. Пошли, мне надо найти маму, пока она не ушла. – Моника рукой поманила брата к себе. – Сейчас все равно лето, и тут днем будет светло. А лампочку я попробую достать и вставить вместо перегоревшей. Ок?

– Хорошо.

Эдди с обидой на весь мир поднялся по лестнице. Моника от него не отставала. У самой двери в коридор дети столкнулись с родителями. Мальчик понял, что папа зачем-то ведет маму в подвал. Видимо, как всегда, найти утерянную нужную вещь для машины.

– Так, не мешайтесь, проходите. Мы торопимся. – Джеймс отошел в сторону и дал своим детям вышмыгнуть из подвала.

– Мам, можно с тобой поговорить? Это недолго.

– Давай вечером, дорогая. Я и так опаздываю, а тут еще ваш папа утащил нужные мне папки в подвал. Видите ли, они мешались ему на столике в спальне. – Оливия поцеловала дочь в лоб. – Давайте идите, лучше не путайтесь у отца под ногами.

– Хорошо. – Моника положила ладони Эдди на плечи и повела его в гостиную.

Пока Оливия спускалась, Джеймс уже стоял у лестницы и протягивал папки своей жене. Оливия взяла их без слов и развернулась на месте, чтобы уйти, но ее остановили слова мужа:

– Видишь, – Джеймс оторвал от чего-то взгляд и посмотрел на жену, Оливия озадаченно обернулась, – детки молодцы. Сказано – сделано. Сундук стоит в подвале, как я и велел. Они сейчас перетащили его сюда.

Оливия смотрела на мужа, и когда их взгляды встретились, она проговорила:

– Ты, кажется, забыл, что вчера ударил дочь. Пока не попросишь прощения и она тебя не простит, даже не смей говорить со мной так, будто ничего не произошло. Я забираю машину и прошу тебя не трогать сегодня детей. Соберись и просто иди на работу. Надеюсь, ты найдешь время обдумать вчерашний поступок.

Не дав мужу даже возможности ответить, Оливия вышла из подвала и уже через семь минут завела машину и отправилась в Риплтаун на работу.

Джеймс все это время провел в подвале, облокотившись на перила лестницы. Пока он пальцем водил по запыленным местам, мельком взглянул на сундук, заметив что-то странное. Будто из-под его крышки в щели блестят два маленьких огонька, но там ничего не оказалось. Джеймс поднялся в гостиную и увидел, что Эдди сидит на диване и ждет, пока Моника найдет пульт от телевизора.

– Он вот тут, – Джеймс просунул руку между подушками и достал оттуда пульт, – вчера, видимо, его туда засунул.

Мужчина посмеялся, но никто не разделил его радости. Джеймс передал пульт Эдди и попросил Монику уделить ему пять минут на разговор. Когда Моника приняла предложение и пошла на кухню, отец обратился к сыну:

– Представь себе, когда я был внизу, мне показалось, что сундучок приоткрыт и из него смотрят два маленьких глаза. А когда я к нему повернулся, ничего такого, конечно, и не было. Ты там спрятал своих злодеев?

Эдди натянуто усмехнулся, не отрывая взгляда от утреннего выпуска «Отряда межпланетного реагирования».

– Ты шутишь, я в него ничего еще не положил, – с неохотой ответил отцу Эдди.

– Хорошо, сынок, видимо я еще не полностью проснулся.

Часть 2
Желанное

7

Моника, пережевывая уже черствую вчерашнюю булочку, услышала приближающиеся шаги отца. Она сразу поняла, чего он хочет – извиниться. Показать себя сожалеющим и завуалировано или же прямо сказать, что работать нужно у него в фирме, а не в отрыве от семейного дела.

Джеймс появился на кухне в радостном расположении духа. Улыбка на выбритом лице и светящиеся голубые глаза. Костюм идеально выглажен. Даже после ссоры мама не позволяла отцу ходить в неопрятном виде. Но чем ближе он подходил к дочери, тем сильнее улыбка меркла и лицо принимало куда более огорченный вид.

Отец остановился в паре шагов от дочери и посмотрел ей прямо в глаза. Вмиг случилось то, чего никто не ожидал. Он уверенно раскинул руки и утопил Монику в теплых отцовских объятиях. Она сначала испугалась такого поворота событий, но напряжение словно рекой смыло. Она обмякла и позволила отцу прижать ее к себе, но не только потому, что этого хотела мама. Глубоко внутри таилась правда, которую Моника боялась высказать самой себе: она скучала по искренней любви отца. Но спустя несколько мгновений девушка вырвалась из его рук, решив, что уже достаточно фальшивых объятий, и он все равно уже принес свои показательные извинения. – Прости меня, – закончил недосказанное отец.

Моника была готова послать его со своими извинениями, но ей удалось обуздать свое желание. Вчера случилось поистине страшное. Отец никогда не позволял себе даже слегка шлепнуть детей, а тут целая пощечина. Моника затаила злобу на отца и скорее всего никогда не забудет этого случая, понимая, что лучше засунуть этот эпизод в дальний ящик памяти и забыть про него, насколько это возможно.

– Да я сама напросилась, – выдавила из себя Моника.

– Нет, тут я уже виноват! Я думаю, ты вольна выбирать, где тебе работать и уж тем более проводить время. И сейчас я хочу тебе пообещать: я сделаю все, чтобы в следующем году ты попала в университет. Хотя жаль, что ты не добрала баллы до стипендии.

Внутри Моники закипал проснувшийся вулкан. Отец не мог не быть собой, но тут обижаться не стоит. Все-таки Моника действительно завалила один экзамен и упустила возможность попасть в университет благодаря спонсированию молодых умов.

– Давай мы оставим этот разговор. Я и сама хочу себе помочь. Я думаю, мы справимся, но пообещай больше не делать то, что ты позволил себе вчера.

– Обещаю. – Джеймс расплылся в улыбке.

Отец получил прощение от своей дочери, не подозревая, что Моника не поверила его словам.

8

Джеймс вышел из дома невероятно довольный собой. Еще бы, ведь он своим спектаклем убил нескольких зайцев. Оливия оттает после того, как узнает, что Моника приняла извинения. Этот чертов сундук там, где ему и место. Учитывая вчерашний инцидент, он отделался малой кровью.

После продажи автомобиля Оливии он почти не ездил на своем. На работу идти от силы минут пятнадцать, но в то время, когда все его рабочие передвигались на колесах, он под давлением кредиторов не позволял себе даже думать о машине. Однако тайно мечтал найти повод забрать свой «форд» у Оливии.

Первое, что привлекло внимание Джеймса, находилось прямо напротив его дома – дом Грина. Все слышали о его внезапном решении. Ветеран войны, одинокий пенсионер неожиданно для всех решил спешно покинуть Мейнритон. Такой разговорчивый и приветливый сосед, всегда был готов поделиться чем угодно. Сломалась газонокосилка? Возьми мою! Потерял секатор или другой инструмент? Пожалуйста! Под капотом появился стук? Подходи, сосед, Пол Грин проверит и поможет тебе починить железного коня. Сосед, удобный для всех. Но Джеймс знал, что за личиной этого старика скрывается никому не известный человек. Сколько раз он слышал о проблемах с трубами в доме пенсионера. Кастер хотел отблагодарить Грина помощью за починку подъемного механизма гаражной двери, но Пол был тверд и использовал любой предлог для отказа. Джеймс никогда не слышал, чтобы кто-то из соседей описывал обстановку дома Грина. Даже ремонтная бригада Джеймса или частные водопроводчики не смогли проверить водостоки в его доме. Открытый для всех вне дома и скрытный внутри. Джеймс называл это обычным соседским лицемерием. Старик считал свою жизнь тайной для всех, но Джеймс уверен, тот просто отстранился от людского внимания после смерти своих родных, не более того.

Мимо проезжали соседи и знакомые. Многие сигналили и здоровались с горе-дизайнером, но улица по большей части была пуста. Почти все уехали в теплые края к экзотическим пальмам, по ним Джеймс и скучал больше всего. Некоторые отвозили своих чад во взрослую жизнь, а точнее, в колледжи и университеты – конвейеры специалистов страны, которые запускались вновь и вновь. От этой мысли внутри у Джеймса ничего не екнуло. «Моника может и потерпеть». Деньги на университет выручили семью в трудную минуту, и эта жертва вскоре будет вознаграждена. Джеймс знал, самообман – иногда хорошая штука. Семья Кастеров беднела на глазах. Долги фирмы не растут, но и не уменьшаются. Джеймс и так тайно забрал часть наличности и положил ее в ящик тумбы около своей кровати в качестве заначки. Конечно, пропажу рано или поздно обнаружат, скорее всего при расчете квартального отчета и сведении счетов, но Джеймс этого не боялся, заначка цела, и если запахнет жареным, он сразу же вернет деньги.

Пока он шел в контору, на него продолжали падать взгляды добродушных соседей и проезжающих мимо знакомых. Но этот мир не может существовать без ненавистников. Остальная половина Мейнритона в открытую оскорбляла и порицала Джеймса Кастера. Пусть их было не так много, но людей, кто прятал свою ненависть за улыбкой, куда больше. Ему откровенно было плевать на косые взгляды и пересуды. Все, что его волновало – это собственное состояние. Думал ли Джеймс о самоубийстве? Еще как, но в этом вопросе он оказался трусом, как и многие люди. В голове часто возникала мысль о том, что знай, как сложится будущее после сноса крыши Крейга, он был бы рад поменяться с Эквудом местами. Но все сложилось так, как сложилось. Джеймс перестал верить в себя, он надеялся только на чудо, и не важно, какую цену за это придется заплатить.

Кастер остановился около пешеходного перехода в ожидании зеленого сигнала светофора. Контора была уже в пятидесяти футах. Он видел, как в здание вошли двое мужчин. Джеймс узнал их, это Джо и Шон – работники, отвечавшие за управление строительными и ремонтными работами. Сейчас оба занимались одним высокооплачиваемым заказом.

Все, что осталось у фирмы – это парочка заказов, самый прибыльный из которых ремонт Валаамской младшей школы. Благо заместитель директора была знакомой матери Оливии, и им удалось увести этот заказ из-под носа конкурентов. Но бизнес есть бизнес. Джеймсу пришлось предложить неплохую скидку на услуги. Школа не жалует дружеских связей, а государственный бюджет – тем более. Дело было не самым выгодным с точки зрения заработка, но самым прибыльным для продления существования ремонтной фирмы. Этим делом и занимались Джо и Шон. На лето был намечен плановый ремонт котельной и спортивного зала. Бригада собиралась из наемных работников. Раньше фирма держала своих сотрудников, но в ходе разбирательства смерти Эквуда многие покинули компанию, бросив хозяина бизнеса на произвол судьбы.

Джеймс вошел в контору и миновал маленький коридор, увешанный плакатами и стендами о технике безопасности и оказании первой помощи. Когда-то Джеймс решительно заботился о сотрудниках и не скупился на льготы. Одна страховка с расширенным списком врачей чего стоила. Сейчас ему было на все это откровенно плевать.

Контора была поделена на три части. В первой стояли шесть столов друг напротив друга, отгороженных гипсокартонными стенками для создания уединенной рабочей обстановки. На двух столах еще остались компьютеры, за одним из которых сейчас работали Джо и Шон. Остальные были проданы за ненадобностью.

Во вторую часть вела дверь с именной табличкой «Джеймс Кастер». Туда и хотел направиться директор, пока не заметил незнакомца, беседующего с Клэр Уильямс. Она отвечала за составление договоров фирмы. Судя по жестикуляции, незнакомец что-то требовал от девушки.

Сама беседа происходила в третьей части помещения – переговорной со стеклянными стенами. Раньше здесь проходили важные совещания, касающиеся расширения компании, а иногда и приятные беседы с заказчиками. Здесь Джеймс Кастер и презентовал свой дар во всей красе. Множество дизайнерских идей набирали аудиторию именно в переговорной. Но сейчас переговорная была кабинетом для двух оставшихся сотрудников. Половину кабинета занимала Клэр Уильямс, а вторую половину раз в неделю посещал Джордж – студент выпускного курса, занимающийся финансами фирмы. Его услуги обходились куда дешевле зарплаты Оливии. Но парень согласился работать за минимум лишь раз в неделю и приходил по пятницам. Его рабочий день проходил в горах бумаг, отчетов и чеков, но он отлично справлялся.

Джеймс поприветствовал Шона и Джо и большими шагами направился к переговорной. Открыв стеклянную дверь, он ворвался в переговорную, чем привлек внимание незнакомца.

– Мистер Кастер, здравствуйте! – с облегчением поприветствовала его Клэр и познакомила начальника с недовольным гостем: – Это Герман…

– Позвольте мне, все-таки я пришел именно к нему, – перебил Клэр некий Герман. – Я Герман Шварц, представитель Кристофера Харриса, собственника помещения. Можем ли мы поговорить наедине, мистер Кастер?

Джеймс не на шутку встревожился. Он видел Шварца только однажды в офисе Харриса. Джеймс понимал, что задерживал оплату за шесть месяцев и такой визит был лишь вопросом времени. Но почему пришел адвокат, который даже не протянул руку для приветствия, а не сам Харрис? Намечалось что-то недоброе, и Джеймс это понимал.

– Пройдемте в мой кабинет, мистер Шварц. – Джеймс открыл дверь переговорной. Шварц кивнул, взял со стола свой кейс и вышел. – Прямо и направо. Может, вам захватить кофе? – Кастер сразу оценил поверенного как напыщенного индюка, чье рукопожатие, видите ли, на вес золота.

– Нет, не хочу терять время. Наш разговор будет коротким, – не оборачиваясь, ответил Шварц.

– Мистер Кастер, не могли бы вы подойти? – подозвал босса Шон.

– Немного позже.

Шварц вошел в кабинет и отошел в сторону, пропуская Джеймса вперед. Последний прикрыл дверь и прошел к своему столу.

– Присаживайтесь, пожалуйста. – Джеймс указал на стоящий напротив его рабочего стола офисный стул.

Шварц поглядел на стул, но не сдвинулся с места.

– Мне некогда. Вы, естественно, понимаете, зачем я пришел?

– Если честно, не очень, – искренне ответил Джеймс.

– Мистер Кастер, мы с вами работаем уже не первый год. Кристофер Харрис очень ценил сотрудничество с вами, но он вынужден пойти на крайние меры. – Шварц поставил на стол кейс, открыв его, он достал несколько скрепленных листов бумаги и зачитал один из пунктов. – По пункту 6.4 вам открыт долговой лимит арендной платы, который не должен превышать суммы арендной платы за четыре месяца. – Шварц перевел тяжелый взгляд на Джеймса: – Вы превысили лимит на целых два месяца, а…

– Я понимаю ваше негодование. Но прошу вас понять меня. Эти два месяца непростительны, но я обещаю все выплатить в ближайшее время.

Шварц безэмоционально сложил документы обратно в кейс и, защелкнув его, продолжил:

– Я могу все понять. Кристофер Харрис мог вас понять. Бизнес в долгосрочной перспективе мог вас понять. Но время вас не понимает. Вы уже больше года не выплачиваете полугодовую аренду этого помещения. Отсюда и наше решение. Вы должны покинуть здание в течение недели.

Джеймс вскочил с кресла.

– Но как…

– Позвольте закончить, – повысил голос Шварц. – Вы, может быть, и хороший человек, да и ваши усилия заметны. Но теперь дела обстоят иначе. Мне очевидно, что вы не заплатите арендную плату даже через несколько месяцев. По условиям договора все, что имеется в офисе, арестовывается до полной выплаты долга. Вы можете забрать всю физическую документацию, но за неделю вы должны покинуть здание. В противном случае сюда прибудет пристав с моим помощником и опечатает помещение. У вас есть ровно два месяца на оплату долга. После оплаты мы готовы продолжить сотрудничать с вами, но если вы не успеете, мы распродадим имущество и постараемся покрыть часть вашего долга. – Шварц взял кейс за ручку и поднял его со стола. – Надеюсь, вы меня поняли, иначе вам придется иметь со мной дело в суде, можете не сомневаться. – Он прошел до двери и приоткрыл ее. – Всего доброго, мистер Кастер.

Шварц вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. Джеймс, ошарашенный новым поворотом судьбы, без сил упал в кресло и посмотрел на свой стол. В голове словно взорвалась боеголовка. Он сломлен, подавлен и унижен. Кастер вскочил с кресла и сбил кулаком монитор своего рабочего компьютера.

Через несколько секунд в кабинет влетела перепуганная Клэр.

– Что случилось? Все в порядке?

Джеймс оперся кулаками о стол, смотря в одну точку. Гнев овладел им, и мужчина был бы рад выплеснуть все свои неудачи на всех и вся. Но сейчас это было лишним. Наконец он поднял голову и посмотрел в лицо Клэр.

– Миссис Уильямс. У вас есть с собой флэшка?

– Да!

– Вы на машине?

– Да!

– Вы знаете номер Джорджа?

– Да, мы вчера с ним разговаривали. Он запрашивал у меня данные за прошлый год.

– Вы бы смогли некоторое время поработать дома?

Клэр молчала, но в глазах читался немой вопрос: «Что происходит? К чему все эти вопросы? Я уволена?!»

– Клэр, нам придется покинуть офис. Я хочу попросить вас забрать документы из архива и провести полную инвентаризацию. Отчетные годы я у вас заберу по готовности, а остальное вам нужно будет распределить вместе с Джорджем. Сможете их перевезти домой?

– Я смогу, мистер Кастер. Если так нужно, я сделаю, – протараторила Клэр. – А это надолго? Не думаю, что мой муж согласится на домашнюю работу, он подумает, что что-то не так, и сразу попросит меня уволиться, а я этого не хочу.

– Нет, ненадолго. Пару месяцев, не больше. А там мы либо вернемся сюда, либо переедем. Вы сможете договориться с Джорджем?

– Да, он добрый мужчина. Я сегодня же ему позвоню. Все равно он говорил, что дома работать куда удобнее, чем раз в неделю приезжать в Мейнритон.

– Отлично, тогда приступайте, а мне нужно уехать, чтобы решить несколько вопросов.

– Я сейчас же начну.

– Хорошо, миссис Уильямс.

Клэр Уильямс покинула кабинет. Через пять минут вышел и Джеймс. Его встретил Шон:

– Мистер Кастер, «Гриндер» закрыли нам кредитный лимит. Боюсь, они не дадут нам в долг ни краску, ни материал для утепления. В этот раз мне удалось их убедить, но на дальнейший заказ никаких поблажек.

– У вас сейчас есть все, что нужно? – отрешенно спросил Джеймс.

– На две недели работ нам хватит. Но по плану нам остался месяц, и мы успеваем. Котельная давно закончена, но администрация школы ждет спортивный зал. А без «Гриндера» я даже не знаю, как пойдет. Они могут нас послать в зад… куда подальше!

– Я им позвоню на следующей неделе и договорюсь. Ты не переживай, Шон, и да, еще кое-что. Нам придется покинуть офис на некоторое время. У тебя есть все контакты поставщиков?

– Да, я иногда делаю заказы из дома.

– Отлично. – Джеймс довольно улыбнулся и похлопал Шона по плечу. – Спасибо. Я горд тем, что работаю вместе с такими людьми, как ты и Джо. И миссис Уильямс нам поможет. Мне нужно идти. Сделай последние заказы с расчетом до конца работ над спортивным залом. Зарплата будет выплачена как всегда, только вам придется забирать пока чеки у Клэр.

Шон махнул рукой.

– Ничего страшного, сэр. Я все понимаю.

– Спасибо. Мне нужно ехать. Если что, мой номер ты знаешь. Звони по любому вопросу.

Джеймс пожал руку своему верному прорабу. Они обменялись дежурными улыбками и разошлись по своим делам: Шон подсел к Джо за компьютер, Клэр в переговорной общалась по телефону и перебирала стопку бумаг.

Джеймс вышел из конторы и прикрыл глаза ладонью. Он смотрел на солнце – главную звезду всего живого. Небесное светило еще не достигло зенита. До этого еще чуть больше трех часов. Но Кастер впервые за долгое время наблюдал за самой обычной вещью, которую многие люди принимали за должное. Пока Джеймс входил в удушающую палату больницы под названием «депрессия», звезда Млечного Пути продолжала делать то, что у нее лучше всего получается, – давать жизнь всем, кого Кастер считал ублюдками на планете Земля. Джеймс предположил, что у солнца тоже бывают неудачные дни, возможно, болит раскаленный живот от несварения после звездной пыли. Но оно по крайней мере дарит тепло. Несмотря ни на что, лучи проходили бесконечное количество световых лет и поджаривали нас аномальными летними деньками, а когда приходила очередь других людей, мы мерзли в окружении снега без подарков космической звезды.

Джеймс мечтательно вообразил себя солнцем. Ему очень хотелось обрести ту свободу, за которой он наблюдал. В этом мире происходило многое, и каждый случай к чему-то приводил. Солнце привело к жизни, а в жизни Джеймса все идет к полному краху. Джеймс Кастер ждал своего зенита. Когда у всех все повалится из рук и они увидят в нем то, что все давно забыли. Джеймс задрал вверх голову. Ему захотелось узреть светило во всей красе, но желание осталось неисполненным. Яркий свет ударил в глаза, одарив неосторожного наблюдателя обжигающей болью. Джеймс убрал ручной козырек и пальцами потер закрытые глаза. Боль вырвала его из минутного уединения с самим собой.

Джеймс вновь почувствовал жалость к самому себе, а вслед за этим ощутил и острое желание выпить. Алкоголь присутствовал в его жизни, но в минимальных количествах. Как-то он ознакомился со статьей о пользе красного вина, а опыт донорства только поспособствовал пробе божественного напитка. Конечно, кровь он сдавал всего раза два за свою жизнь, но любовь к редкому бокалу красного полусладкого осталась. Но сейчас ему хотелось чего-нибудь покрепче. Джеймс не имел привычки пить и всячески сторонился любых, даже, как говорили некоторые, культурных посиделок. Однако сегодня, когда годы трудов полетели под откос, нужно было чем-то заглушить этот зуд внутри, и единственное место, где можно было получить помощь, – бар на соседней улице. Джеймс точно не помнил его названия, так как никогда в нем не был, но замыленная картинка в воображении подсказывала, что бар называется «ГрутБерг». «Глупое название, даже тупейшее. Но выбирать не приходится. Пойдем наклюкаемся!»