Текст книги "Сироты Спирали"

Автор книги: Дэн Симмонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Сайге, сидевший в позе лотоса на столе, встал и подошел к остальным ИскИнам.

– Для справки, – сказал он. – ИскИны проголосовали пять – ноль против попыток маневров на двигателе Хоукинга.

– Принято к сведению, – кивнула Дем Лиа. – Но для справки: в подобных решениях голоса ИскИнов не учитываются. Только люди Спектральной Спирали Амуа или их представители могут решать судьбу народа. – Она повернулась к людям. – Использовать двигатели Хоукинга? Да или нет? За последствия нашего решения нам отвечать перед тысячами других. Сес Амбре?

– Да.

Женщина в голубой одежде была так же ясна и спокойна, как ее глаза.

– Джон Микайл Дем Алем?

– Да, – ответил специалист по жизнеобеспечению с черной лентой. – Да.

– Оам Раи?

Женщина с желтой лентой колебалась. Никто лучше ее не мог понять, каков будет риск для систем корабля. Два процента вероятности уничтожения казались ей авантюрой. Она поднесла пальцы к губам.

– Мы решаем судьбу двух цивилизаций, – сказала она, явно обращаясь к себе самой. – Трех, быть может.

– Оам Раи? – повторила Дем Лиа.

– Да.

– Кем Лои? – обратилась Дем Лиа к астроному.

– Да, – ответила молодая женщина, и голос ее дрогнул, « – Патек Георг Дем Мио?

Специалист по безопасности, мужчина с красной лентой, усмехнулся:

– Да. Как говорит старая поговорка, кто не рискует, тот не побеждает.

– Ты говоришь от имени 684 288 спящих, которые не все могут быть так бесшабашны, – раздраженно осадила его Дем Лиа.

Усмешка Патека Георга не исчезла.

– Мой голос – да.

– Доктор Самел Риа Кем Али?

Врач был настолько же озабочен, насколько Патек весел.

– Я должен сказать…, здесь столько неизвестного… – Он нервно огляделся. – Да. Мы должны узнать наверняка.

– Петер Делен Дем Тае? – обратилась Дем Лиа к психологу с синей лентой.

Старик грыз карандаш. Он поглядел на него, улыбнулся! и положил карандаш на стол.

– Да.

– Рес Сандре?

Вторая женщина с зеленой лентой смотрела вызывающе, почти что зло. Дем Лиа приготовилась услышать ее вето и лекцию в его обоснование.

– Да, – сказала Рес Сандре. – Я считаю это моральным императивом.

Осталась самая младшая.

– Ден Соа?

Девушка прокашлялась.

– Да. Надо полететь и проверить. Все глаза повернулись к командиру.

– Мой голос – да, – сказала Дем Лиа. – Сайге, приготовься к максимальному ускорению в точку перехода в пространство Хоукинга. Кем Лои, ты, Рес Сандре и Оам Раи; рассчитаете оптимальную точку выхода для поисков жизни в системе красного гиганта. Глава ветви Кил Редт, Далекий Ездок, Истинный Глас Древа Рита Кастин! Если вы хотите остаться, мы сейчас откроем для вас шлюз. Если хотите лететь с нами, мы вылетаем немедленно.

Глава ветви ответил от имени всех:

– Мы летим с вами, гражданка Дем Лиа. Она кивнула:

– Далекий Ездок, вели своим людям освободить широкий проход. Мы взлетим над плоскостью эклиптики, но наш плазменный хвост будет хуже дыхания дракона.

Адаптированный к космосу Бродяга передал:

– Я уже это сделал. Многие ждут зрелища. Дем Лиа слегка хмыкнула:

– Будем надеяться, спектакль не окажется более зрелищным, чем нам хотелось бы.

* * *

«Спираль» удачно совершила прыжок, получив лишь незначительные повреждения некоторых подсистем. С расстояния трех АЕ от поверхности красного гиганта люди повели наблюдение за системой. Оно было рассчитано на двое суток, но уже на первые дало результат.

Ни спрятанных планет, ни планетоидов, ни полых астероидов или перестроенных комет, ни космических баз – никаких признаков жизни. Около трех миллионов лет назад, когда звезда класса G2 эволюционировала, ядра гелия стали сжигать ее продукт горения во вторичных термоядерных реакциях в ядре, а в тонкой оболочке ядра продолжалась обычная термоядерная реакция водорода… И вот – краткосрочное возрождение звезды в виде красного гиганта. Очевидно, что вне досягаемости нового красного солнца не было ни обыкновенных планет, ни газовых гигантов. Внутренние планеты были захвачены расширяющейся звездой. Выбросы газов, пыли и жесткой радиации очистили систему от всего, что было больше железо-никелевых метеоритов.

– Вот, значит, как, – сказал Патек Георг.

– Дать ИскИнам указание начать полное ускорение к точке обратного прыжка? – спросила Рес Сандре.

Дипломатов-Бродяг перевели на мостик вместе со специализированными креслами. Никто не жаловался на гравитацию в одну десятую нормальной, поскольку все специалисты Спектральной Спирали – кроме Сес Амбре – подключились к креслам управления и работали в контакте с кораблем на различных уровнях. Во время поисков дипломаты хранили молчание и продолжали его хранить сейчас, только повернули головы к Дем Лиа, сидевшей у главного пульта.

Она потерла губу костяшками пальцев.

– Пока нет. – В своих поисках они обошли вокруг красного гиганта и находились теперь меньше чем в одной АЕ от его кипящей поверхности. – Сайге, ты внутрь звезды заглядывал?

– Только зондировал, – ответил ИскИн. – Типичный красный гигант для этой стадии. Светимость примерно в два раза выше, чем у его спутника класса G8. Прозондировали ядро – сюрпризов нет. Ядра гелия явным образом связаны, несмотря на электромагнитное отталкивание.

– Какова температура поверхности? – спросила Дем Лиа.

– Примерно три тысячи по Кельвину, – ответил Сайге. – Примерно в два раза ниже той, что была у звезды класса G2.

– Боже мой! – ахнула со своего кресла Кем Лои с фиолетовой лентой. – Ты думаешь…

– Пожалуйста, глубокую радиолокацию звезды, – попросила Дем Лиа.

Не прошло и двадцати минут, как появилась голограмма звезды с вращающейся вокруг нее планетой. Голос Сайге объяснил:

– Одиночная твердая планета. Все еще на орбите. Примерно четыре пятых размера Старой Земли. Радар обнаруживает океанское дно и русла бывших рек.

– Она, очевидно, была землеподобной, пока солнце не испарило ее моря и реки. Помилуй, Господи, тех, кто там жил.

– Насколько она глубоко в тропосфере солнца? – спросила Дем Лиа.

– Менее ста пятидесяти тысяч километров, – ответил Сайге.

Дем Лиа кивнула.

– Поднять защитные поля до максимума, – тихо произнесла она. – Заглянем к ним в гости.

* * *

«Это – как плыть под поверхностью настоящего моря», – подумала Дем Лиа, когда корабль приближался к твердой планете. Над ним кружилась и вихрилась атмосфера, смерчи магнитных полей вырывались из глубин и рассыпались, и защитные поля уже светились, несмотря на тридцать микромо-новолоконных кабелей, выпущенных на шестьдесят тысяч километров из корабля для охлаждения.

Уже час висела «Спираль» над планетой, которая могла быть когда-то похожа на Старую Землю или Гиперион. Многочисленные датчики давали изображение поверхности сквозь вихревую красную мглу.

– Сгоревший уголек, – сказал Джон Микайл Дем Алем.

– Уголек, полный жизни, – сказала Кем Лои, не отрываясь от управления датчиками. Она вызвала на экран голограмму глубокой радиолокации. – Как соты в улье. Внутренние водные океаны. Не менее трех миллиардов разумных существ. Понятия не имею, гуманоидных или нет, но у них машины, транспортные механизмы и ульи, похожие на города. Вон причал, к которому каждые пятьдесят семь лет подходит эта большая жатка.

– Но очевидного контакта все еще нет? – спросила Дем Лиа. «Спираль» передавала обычные математические увертюры на всех частотах, спектрах и по всем средствам связи – от радио до тахионных пучков. Было даже нечто вроде ответа.

– Модулированные гравитационные волны, – объяснил Иккю. – Но не ответ на наши математические сообщения. Они принимают наши электромагнитные сигналы, но не понимают их, а мы не можем расшифровать их гравитонные импульсы.

– Сколько времени надо изучать модуляции, пока найдем общий алфавит? – спросила Дем Лиа.

На морщинистом лице Иккю отразилось страдание.

– Не меньше нескольких недель. Скорее даже месяцев, если не лет. – ИскИн поднял глаза навстречу разочарованным взглядам людей, Бродяг и женщины-тамплиера. – Извините, что так выходит, – сказал он. – Люди имели контакт только с двумя негуманоидными расами, и оба раза они нашли способ общения с нами. А эти…, существа…, они совсем чужие. Слишком мало общего.

– Нам нельзя здесь долго оставаться, – сказала Рес Сандре от своей инженерной сети. – Из ядра идет сильная магнитная буря. И мы уже не» в состоянии с нужной скоростью рассеивать тепло. Надо уходить.

Внезапно Сес Амбре, сидевшая в кресле и ничем не занятая, встала, проплыла в пониженной гравитации в метре над полом и медленно опустилась на палубу в глубоком обмороке.

Доктор Сэм оказался около нее на секунду раньше Дем Лиа и Ден Соа.

– Всем оставаться на местах, – приказала Дем Лиа. Удивительно синие глаза Сес Амбре раскрылись.

– Они такие…, другие. Совсем не люди. Дышат кислородом, но совсем не такие, как сенешайские эмпаты…, модулярные…, с объединенными разумами…, такие слоистые…

Дем Лиа взяла ее за плечи.

– Ты говорила с ними? – настойчиво спросила она. – Послала им образы?

Сес Амбре слабо кивнула.

– Направь им образ их жатвенной машины и Бродяг, – твердо сказала Дем Лиа. – Покажи, что натворила их машина в колонии Бродяг. Покажи им, что Бродяги – люди…, разумные существа. Поселенцы, но не вредители на этом орбитальном дереве.

Сес Амбре кивнула и снова закрыла глаза. Мгновение спустя – открыла их, всхлипывая.

– Они в таком…, отчаянии, – шепнула она. – Машина не передает…, изображений…, только привозит еду, воздух и воду. Она Запрограммирована…, как ты и предполагала, Дем Лиа…, удалять пораженные участки. Они…, они в трауре…, из-за погибших Бродяг. Они предлагают самоубийство…, своего вида…, если это искупит разрушение.

– Нет, нет, нет! – воскликнула Дем Лиа, сжимая ее руки. – Скажи им, что это не нужно. – Она встряхнула Сес Амбре за плечи. – Это будет трудно, Сес Амбре, но спроси их, можно ли перепрограммировать их жатвенную машину. Научить ее не трогать поселения Бродяг.

Сес Амбре закрыла глаза на несколько минут. В какой-то момент казалось, что она перестала дышать. Потом ее прекрасные глаза открылись снова.

– Можно. Они посылают новую программу.

– Мы принимаем модулированные гравитонные импульсы, – сказал Сайге. – Переводу они по-прежнему не поддаются.

– Перевод не нужен, – ответила Дем Лиа, с трудом переводя дыхание. Она подняла Сес Амбре с палубы и помогла добраться до кресла. – Нам надо только их записать и передать Разрушителю, когда вернемся. – Она снова стиснула руку Сес Амбре. – Ты можешь передать им нашу благодарность и попрощаться?

Та улыбнулась:

– Я уже это сделала. Как могла.

– Сайге, – сказала Дем Лиа. – Давай убираться отсюда ко всем чертям, и на полном ускорении – к точке перехода.

* * *

Обратный переход Хоукинга к звезде класса G8 «Спираль» совершила без особых происшествий. Разрушитель уже свернул к населенным областям лесного кольца, но Ден Соа еще во время торможения передала ему записанные гравитонные импульсы, огромный комбайн ответил неподдающимся расшифровке гравитонным рокотом и послушно сменил курс, направляясь к дальним и незаселенным областям кольца. Далекий Ездок по направленному лучу увидел и показал всем ликование городов, платформ, модулей, ветвей и башен кольца, потом отключил вещание.

Все собрались в солярии. Никто из ИскИнов не присутствовал и не слушал, но люди. Бродяги и женщина-тамплиер сели в круг, и теперь все взгляды были обращены на Сес Амбре. Она сидела, закрыв глаза.

Ден Соа спросила очень тихо:

– Эти существа…, на той планете…, им пришлось построить лесное кольцо до расширения своей звезды. Они построили жатвенный корабль. Почему они просто…, не улетели сами?

– Планета…, их дом, – шепотом ответила Сес Амбре, все еще крепко зажмурившись. – Как дети…, не хотят покидать дом…, потому что снаружи темно. Темно…, и пусто. Они любят…, свой дом. – Она открыла глаза и устало улыбнулась.

– Почему ты нам не сказала, что ты – энеанка? – спросила ее Дем Лиа.

Сес Амбре решительно стиснула зубы.

– Я не энеанка. Моя мать, Дем Лоа, дала мне причастие крови Энеи – через свою кровь, конечно, – когда спасла меня из ада на Святой Терезе. Но я решила не пользоваться энеанскими способностями. Я решила не следовать за другими, а остаться с Амуа.

– Но ты телепатически связалась с… – начал Патек Георг. Сес Амбре тут же перебила его, покачав головой:

– Это не телепатия. Это связь через… Связующую Бездну. Это значит – слышать голоса живых и мертвых через время и пространство с помощью чистой эмпатии. Воспоминания, которые не принадлежат никому. – Женщина девяноста пяти лет, которая внешне казалась всего лишь пожилой, приложила руку козырьком к глазам. – Это так…, утомляет. Я столько лет старалась не слышать голоса…, не участвовать в этой памяти. Вот почему так хорошо было спать в криогенной фуге.

– А другие энеанские способности? – спросила Дем Лиа так же спокойно. – Ты умеешь странствовать?

Сес Амбре покачала головой, все еще прикрывая рукой глаза.

– Я не хотела изучать секреты энеан, – сказала она, и в голосе ее звучала глубокая усталость.

– Но могла бы, если бы хотела, – с почтением проговорила Дем Лиа. – Ты можешь сделать один шаг – и оказаться на Витус-Грей-Балиане, или на Гиперионе, или на Тау Кита, или на Старой Земле, правда?

Сес Амбре опустила руку и свирепо глянула на нее:

– Но я этого не сделаю!

– И ты направишься с нами дальше к нашему месту назначения? – спросила вторая женщина с зеленой лентой, Рес Сандре. – К нашей последней колонии Спектральной Спирали?

– Да.

В этом единственном слове прозвучало и решение, и вызов.

– А как нам сказать остальным? – спросил Джон Микайл Дем Алем. – Присутствие в колонии энеанина…, потенциального энеанина…, это все меняет.

Дем Лиа встала.

– В последние минуты моих обязанностей как избранного вами командира я могла бы решить это приказом, граждане. Вместо этого я прошу голосования. Я чувствую, что сама Сес Амбре, и только Сес Амбре, должна решить, когда сказать нашим собратьям по семье Спектральной Спирали о ее…, даре. В любой момент после нашего прибытия. – Она глянула на Сес Амбре. – Или не сказать никогда, если таково будет твое решение. – Дем Лиа повернулась к остальным. – И мы никогда не выдадим этой тайны. Только Сес Амбре имеет право сказать об этом. Кто за это, пусть скажет «да».

Единогласно.

Дем Лиа повернулась к Бродягам и женщине-тамплиеру.

– Сайге меня заверил, что по вашему направленному лучу не передавалось ничего из того, что здесь было. Далекий Ездок кивнул.

– А ваша запись контакта Сес Амбре с чужой расой через Связующую Бездну?

– Уничтожена, – передал четырехметровый Бродяга. Сес Амбре шагнула к Бродягам.

– Но вы все еще хотите получить немножко моей крови…, немного священной ДНК Энеи. Вы все еще хотите иметь эту возможность.

У главы ветви Кила Редта дрожали руки.

– Не нам решать вопрос обнародования известий или распространения священного дара… Должны тайно собраться Семь Советов… Надо спросить у Церкви Энеи… Или… – Бродяга явно страдал при мысли о том, что миллионы или миллиарды его соотечественников навеки оставят орбитальное дерево, отправившись в человеческую вселенную или еще куда-нибудь. И их вселенная уже никогда не будет прежней. – Но мы трое не имеем права закрыть путь всем остальным.

– Мы не решаемся просить… – начала Истинный Глас Древа Рита Кастин.

Сес Амбре кивнула и махнула рукой доктору Самелу. Врач подал Рите Кастин немножко крови во флаконе небьющегося стекла. – Мы ее давно набрали, – сказал он.

– Вы должны решиться, – обратилась к ним Сес Амбре. – Всегда есть путь. И всегда есть проклятие.

Кил Редт долго смотрел на этот флакон, потом взял его все еще трясущейся рукой и спрятал в потайной карман силового поля брони.

– Интересно будет посмотреть, что дальше, – сказал он. Дем Лиа улыбнулась.

– На Старой Земле было такое интересное проклятие, – напомнила она. – Китайское. «Чтоб тебе жить во время перемен».

Сайге вырастил шлюз, и трое дипломатов отбыли, полетели обратно к лесному кольцу, сопровождаемые сотнями тысяч других существ из света, ныряющих в солнечном ветре, плывущих по магнитным силовым линиям, как корабли, уносимые быстрыми течениями.

– Если никто не возражает, – улыбнулась Сес Амбре, – я вернусь в колыбель глубокого сна и включу поле. Длинные выдались у меня два дня.

* * *

Девять человек, пробужденные первыми, ждали, пока «Спираль» уйдет в пространство Хоукинга, чтобы вернуться в глубокий сон. Но они еще оставались вблизи звезды G8, уходя вверх и прочь от эклиптики и лесного кольца, закрывавшего теперь небольшое белое солнце, и Оам Раи показала в кормовой иллюминатор:

– Посмотрите!

Бродяги прощались с ними. Несколько миллиардов крыльев чистой энергии ловили солнечный свет.

В первый день в пространстве Хоукинга выяснилось, что корабль в отличной форме, спин-плечи и модули глубокого сна функционируют нормально, корабль вернулся на курс, и вообще все в порядке. Один за другим люди возвращались в колыбели – первой Ден Соа и ее супруги, потом остальные. Наконец осталась одна только Дем Лиа. Она уже сидела в колыбели, до погружения в сон оставалось несколько секунд.

– Сайге! – позвала Дем Лиа, и по голосу было ясно, что она просит его явиться.

В воздухе возник образ приземистого и толстого буддийского монаха.

– Ты знал, что Сес Амбре – энеанка?

– Нет, Дем Лиа.

– Как такое возможно? Корабль хранит полный медицинский и генетический профиль каждого из нас. Ты должен был знать.

– Нет, Дем Лиа. Я заверяю тебя, что медицинский профиль гражданки Сес Амбре совершенно нормален по меркам Спектральной Спирали. Никаких признаков пост-гуманоидной ДНК энеан. В психологическом профиле также никаких следов.

Дем Лиа нахмурилась, потом спросила:

– Значит, подделанные биозаписи? Это могла сделать Сес Амбре или ее мать.

– Да, Дем Лиа.

Все еще опираясь на локоть, Дем Лиа сказала:

– Насколько тебе известно – насколько известно любому ИскИну, – есть еще энеане на борту «Спирали»?

– Насколько нам известно, нет, – серьезно ответил монах. Дем Лиа улыбнулась.

– Энея учила, что у эволюции есть смысл и цель, – сказала она тихо скорее себе, чем собеседнику-ИскИну. – Она говорила о том дне, когда от жизни зазеленеет вся Вселенная. Она учила, что разнообразие – одна из лучших стратегий эволюции.

Сайге кивнул, но ничего не сказал.

Дем Лиа опустила голову на подушку.

– Мы думали, что энеане из чистого великодушия помогли нам сохранить нашу культуру – наш корабль, далекую колонию. Я спорить могу, что энеане помогли тысячам малых культур уйти из человеческой вселенной в неизвестность.

Они хотят разнообразия – чтобы были и Бродяги, и все остальные. Они хотят, чтобы много нас несло их дар божественности.

Она поглядела на ИскИна, но на лице буддийского монаха была только обычная улыбка.

– Спокойной ночи. Сайге. Следи за кораблем как следует, пока мы спим. – Она задвинула на место крышку колыбели, и устройство начало погружать ее в криогенную фугу.

– Да, Дем Лиа, – ответил монах уснувшей женщине.

* * *

«Спираль» продолжала свой путь в пространстве Хоукинга. Спин-плечи и модули жизнеобеспечения сплетали двойную спираль в потоке ложных цветов и четырехмерных пульсаций, сменивших звезды.

ИскИны убрали внутри корабля гравитацию, атмосферу, свет. Корабль летел в темноте.

Но вот три месяца спустя после посещения двойной системы зажужжали вентиляторы, замигали лампы и включилась гравитация защитных полей. Все 684 300 колонистов по-прежнему спали.

Внезапно в главном коридоре между мостиком и порталами первого кольца спин-плеч возникли три фигуры. Центральная из них была выше трех метров, в шипастой броне, четверорукая, обернутая хромированной режущей проволокой. Фасеточные глаза отсвечивали красным. Фигура появилась – и застыла неподвижно.

Слева стоял человек чуть моложе средних лет, с курчавыми седеющими волосами, темными глазами и приятным лицом. Он был очень смугл, одет в мягкую синюю хлопчатобумажную куртку, зеленые шорты и сандалии. Он кивнул женщине и направился на капитанский мостик.

Женщина была постарше – действительно старая, несмотря на энеанскую медицину, и одета была в простое платье ровного синего цвета. Она двинулась к порталам, проехала к третьему спин-плечу и прошла по коридору к модулю жизнеобеспечения. Остановившись у одной из колыбелей, она смахнула с прозрачной пластины саркофага лед и конденсат.

– Сес Амбре, – тихо произнесла Дем Лоа. Ее пальцы лежали на холодном пластике в сантиметрах от впалой щеки падчерицы по триединому браку. – Спи, моя милая. Спи.

На мостике высокого человека окружили виртуальные ИскИны.

– Добро пожаловать, Петир, сын Энеи и Эндимиона, – слегка поклонился Сайге.

– Спасибо, Сайге. Как вы тут?

Они ответили ему, но этот ответ нельзя было выразить в терминах языков или математики. Петир кивнул, слегка нахмурился и тронул Басе за плечо.

– В тебе слишком много противоречий, Басе? Ты хочешь их согласовать?

Высокий человек в конической шляпе и грязных сандалиях ответил:

– Да, Петир, если можно.

Человек стиснул плечи ИскИна в дружеском пожатии, и они оба закрыли на миг глаза.

Когда Петир отпустил Басе, довольное лицо крестьянина широко улыбалось.

– Спасибо, Петир.

Человек сел на край стола и сказал:

– Посмотрим теперь, куда это мы летим.

Перед ними появился четырехметровый голокуб. Звезды были знакомыми. Путь «Спирали» из человеческой вселенной был отмечен красным. Дальнейшая траектория вела дальше голубым пунктиром, уходящим к центру галактики.

Петир встал, коснулся голокуба и дотронулся до звездочки чуть справа от проложенного курса. Сектор мгновенно увеличился.

– Интересно бы проверить эту систему, – сказал человек, довольно улыбаясь. – Симпатичная звездочка класса G2. Четвертая планета примерно семь и шесть десятых балла по старой шкале Сольмева. Было бы выше, но там развились кое-какие очень мерзкие вирусы и свирепые звери. Очень свирепые.

– Шестьсот восемьдесят пять световых лет, – заметил Сайге. – И еще сорок три световых года коррекции курса. Скоро.

Петир кивнул.

Мурасаки пошевелила веером перед раскрашенным лицом, заговорщицки улыбнувшись.

– А когда мы прибудем, Петирсан, мерзкие вирусы как-то куда-то денутся?

Высокий пожал плечами:

– Многие, моя достопочтенная дама. Многие. – Он усмехнулся. – Но свирепые звери останутся. Берегите себя, друзья. И берегите наших друзей.

Петир подошел к трехметровому хромированному и шипастому кошмару в главном коридоре как раз когда навстречу ему зашуршало по покрытой ковром палубе легкое платье Дем Лоа.

– Все устроено? – спросил Петир.

Дем Лоа кивнула.

Сын Энеи и Рауля Эндимиона положил руки на стоящее между ними чудовище, поместив ладонь рядом с пятнадцатисантиметровым кривым шипом. И все трое исчезли без звука.

«Спираль» отключила искусственную гравитацию, откачала воздух в резервуары, выключила внутреннее освещение и полетела дальше в тишине, выполняя едва заметную коррекцию курса.