Текст книги "Ордо Ксенос"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Лживый выродок…

– Все очень просто. Ты совершил незарегистрированный рейс к Спеси и не заполнил накладные на груз. И как прикажешь им рассчитывать теперь налоги на импорт?

Его стул со скрипом отодвинулся назад на пару сантиметров.

– С какой целью ты летал к Спеси?

– Меня там не было! Кто тебе это сказал?

– Мог бы и сам догадаться. Саймон Кротс. Намбер Вилк.

– Не знаю таких. Ты пристал не к тому, ничтожный ублюдок. А теперь убирайся!

– Еще Мурдин Эйклон. Разве не он нанимал тебя?

Наконец он не выдержал. Едва заметное движение головы.

Сидевший передо мной матрос вскочил со своего места, и из его рукава в ладонь скользнул цеп, оснащенный шокером.

– Брось. – Я применил Волю.

Цеп сверкнул, упав на стол.

А секунду спустя оружие вырубило своего бывшего владельца и раскровенило левое ухо второго матроса. Оба громилы растянулись в полный рост на полу возле столика.

Я сел на место, повернувшись к Танокбрею и продолжая сжимать цеп в руке. Его лицо посерело, а в глазах металась паника.

– Эйклон. Расскажи мне о нем.

Он глубже просунул руку за пазуху, и я опустил на его плечо цеп. Но, к несчастью, обнаружил, что под шелком скрывалась броня.

Танокбрей покачнулся от удара, но все равно сумел выхватить короткоствольный лазерный пистолет.

Я пинком отправил столик в противника, и выстрел ушел в сторону, угодив в спину ближайшего выпивохи. Жертва упала, роняя еще один стол.

Драка и стрельба привлекли внимание всех остальных, находившихся в таверне. Поднялся всеобщий крик и смятение.

Я не придал этому никакого значения. Танокбрей выстрелил еще раз через опрокинутый стол, и мне пришлось метнуться в сторону, сталкиваясь с разбегающимися людьми.

Торговец вскочил на ноги и стал проталкиваться сквозь толпу к выходу. В дверях появился Бетанкор, но масса тел помешала ему перехватить Танокбрея.

– С дороги! – завопил я, и толпа раздвинулась, подобно ставням.

Танокбрей был уже снаружи и бежал к причалу. Он обернулся и выстрелил. Во все стороны с криком шарахнулись прохожие. Кого-то столкнули в канал.

Танокбрей прыгнул в гравискиф, пристрелил запротестовавшего водителя, спихнул труп с рулевой надстройки и пустил лодку полным ходом над каналом.

Слева от входа в таверну стоял воздушный мотоцикл Бетанкора. Я завел его и рванул в погоню.

– Подожди! Подожди! – услышал я вопли Мидаса.

Но мне было уже не до него.

Побег Танокбрея вызвал сущий погром в канале. Он влетел на своем скифе на оживленную улицу, заставляя всех убираться с его пути. Декоративную золотую филигрань на черном корпусе скифа уже покрывали вмятины и царапины от дюжины касательных столкновений. Люди на набережных кричали и проклинали его. На пересечении с другим каналом Танокбрей попытался прорваться, увеличив скорость. Двигавшаяся в том потоке быстроходная рассыльная лодка свернула в последний миг, с силой ударившись о пристань. Лодка перевернулась, от ее корпуса полетели щепки, а водителя вышвырнуло на камни причала.

Я спокойно гнал воздушный мотоцикл по следам Танокбрея мимо прекративших движение лодок. Хотелось подняться повыше, на тот уровень, где можно увеличить скорость без риска столкновения. Но в антиграв этого транспортного средства была встроена система ограничения, не позволявшая подниматься выше трех метров. Времени выяснять, где размещен ограничитель, не было. Я вел мотоцикл мимо увертливых скифов, медлительных речных трамваев и прочих транспортных средств.

Впереди послышалась музыка военного марша.

Танокбрей вылетел в Гранд-Канал, прямо на парад. Во всю ширь водной дороги текла медленная река скифов, военных барж и сопровождавших их «Лэндспидеров». Лодки были заполнены ликующими Имперскими гвардейцами и офицерами, грохочущими полковыми оркестрами и чиновниками Военно-космического флота. В воздухе развевались транспаранты и знамена, командные штандарты, сияли золотом имперские орлы и гудрунские карнодоны. Одна из переполненных барж везла огромную золотую статую карнодона, облепленную гвардейцами. Они размахивали лазганами и скандировали лозунги. Набережные и мосты Гранд-Канала заполонили веселые граждане.

Скиф Танокбрея чуть не врезался в борт баржи с солдатами, и беглец попытался вывернуть под крики и насмешки. Стоявшая на берегу толпа начала кидать в него всем, что попадалось под руку.

Обмениваясь крепкими словами со взбешенными солдатами, он обогнул корму баржи, пытаясь пробиться через канал.

Я приближался к нему, стараясь не вызывать неудовольствия толпы и легко ориентируясь на слух, – продвижение Танокбрея сопровождалось сиренами, гудками и громкой руганью. С одной из барж на скиф спрыгнул солдат, но Танокбрей спихнул его в воду прежде, чем тот сумел обрести равновесие. Этот поступок окончательно вывел толпу из себя. Ее ярость на глазах приобретала угрожающие размеры. Торжественное шествие было нарушено, и множество разгневанных и, что немаловажно, вооруженных людей начали принимать меры по поимке возмутителя спокойствия.

Чтобы скрыться от них, Танокбрей пришпорил скиф и врезался в плот с военным оркестром. От удара музыканты попадали и несколько человек свалились в воду, а гордый Имперский Гимн превратился в какофонию.

Танокбрея нагнал меньший по размерам скиф, из которого к нему на борт попытались перелезть разъяренные солдаты. Беглец потянулся к своему пистолету.

Это была его последняя ошибка. Я сбросил скорость и приземлился на берегу канала. В преследовании больше не было смысла.

Танокбрей дважды выстрелил в толпу. А затем двадцать или даже больше новехоньких лазганов с соседней баржи открыли огонь, разнося в клочья и преступника, и украденную им лодку. Двигатель взорвался, и куски корпуса полетели во вспененную воду. В небо поднялся столб черного дыма.

Молодые призывники Пятидесятого Гудрунского стрелкового полка совершили первое убийство в своей военной карьере.

Глава десятая
КОНФЛИКТ ПОЛНОМОЧИЙ
ДОМ ПО
РАСКРЫВАЯ ТАЙНЫ

До своей спальни в отеле я добрался уже глубоко за полночь. Биквин и Эмос удалились в свои комнаты несколько часов назад. Я ворочался в постели, а свет, отраженный от поверхности Гранд-Канала, бросал серебристую рябь на потолок темной комнаты.

– Эгида, шип розы! – внезапно раздался в моем ухе шепот Бетанкора.

– Шип розы ищет.

– Агрессивные призраки, завиток виноградной лозы.

Я был уже на ногах, одетый в бриджи и сапоги, и натягивал кожаный плащ на голое тело. В гостиную я выскочил с энергетическим мечом в руках.

Свет был выключен, но и здесь на стенах играла отраженная вода канала, создавая трепещущий сумрак.

Бетанкор стоял у дальней стены, сжимая в каждой руке по игломету. Он кивнул на главную дверь.

Они действовали профессионально и очень тихо, но мы оба видели, как что-то осторожно двигается за дверью, подсвеченной со стороны холла.

Легкое подрагивание дверной ручки подсказало мне, что кто-то вскрывает замок. Мы с Бетанкором присели, прижавшись к стене, по обе стороны двери. А затем прикрыли глаза и зажали уши руками. Взлом замков должен был активировать отпугивающие гранаты.

Дверь слегка приоткрылась. Но ни вспышек, ни грохота. Визитеры обнаружили и нейтрализовали охранные системы. Взломщики оказались даже профессиональнее, чем мне показалось вначале.

В щель просунулся телескопический щуп. Оптический датчик на его конце принялся медленно осматривать комнату. Кивнув Бетанкору, я двинулся вперед, схватил щуп и с силой дернул на себя. И одновременно с этим зажег свой энергетический меч.

Чье-то тело врезалось в дверь, притянутое моим мощным рывком за шпионское приспособление, влетело внутрь и покатилось по полу. Я прыгнул на него, пытаясь произвести захват, но он с удивительной быстротой откатился в сторону и нанес удар. По моим ощущениям, это был высокий, плотно сложенный человек в облегающей кожаной одежде.

Сцепившись, мы покатились по полу, перевернули кушетку и опрокинули светильник. Противник крепко сжал запястье моей вооруженной мечом руки.

Так что мне пришлось пробить ему кадык левой рукой.

Он согнулся в приступе рвоты на полу. А я поднялся, чтобы услышать:

– Бросить оружие! Немедленно!

В открытом дверном проеме стояла невысокая сутулая фигура. Бетанкор нацелил на нее оба игломета, но уже опускал их.

Фигура в дверях применила Волю. Я отмел ее укол в сторону, но Мидас не мог сопротивляться. Игольные пистолеты упали на ковер.

– А теперь ты, – произнесла фигура, поворачиваясь ко мне. – Выключи клинок.

Мне нередко доводилось и применять, и испытывать психическое воздействие. Техника отличалась от используемой мной, и сила противника оказалась довольно серьезной. Я приготовился к жуткому напряжению прямого телепатического боя.

– Сопротивляешься? – удивилась фигура.

В мой череп вонзился клинок ментальной энергии, отбрасывая меня назад. Я понял, что не иду ни в какое сравнение с противником. Его сознание оказалось старым, могущественным и опытным в таких вещах.

Второй удар незамедлительно последовал за первым. Человек, которого я оставил задыхаться на полу, уже поднялся на колени. Еще один псайкер. И более сильный, чем первый, но менее знакомый с техникой и хуже контролирующий свои способности. Его нападение прожгло мой череп и заставило вскрикнуть от боли, но мне удалось заблокировать эту атаку, когда я нанес ему отчаянный, неприцельный удар своей Волей.

В бурлении экстрасенсорных волн задребезжали окна и затряслась мебель. На столе полопались стаканы, а Бетанкор рухнул со стоном. Вперед снова выступила сутулая фигура, бросив меня на колени возобновленной ментальной атакой. Я почувствовал, как из носа потекла кровь. В глазах поплыло. Но меч из рук я по-прежнему не выпускал.

Внезапно все прекратилось. В комнату выбежали Эмос и Биквин, которых разбудил шум. Биквин закричала, и окружавшая ее ментальная пустота, резко вторгшаяся в телепатический вихрь, внезапно втянула в себя все воздействия, так же как вакуум втянул бы в себя окружающее пламя.

Сутулая фигура вскрикнула и замерла от удивления. Я метнулся вперед, схватил противника и швырнул его через комнату. Он оказался хилым, но удивительно тяжелым для своих размеров.

Бетанкор подобрал оружие и включил свет.

Человек, которого я втащил в дверь, оказался просто юнцом, хотя и крепкого телосложения. У него было длинное, гладко выбритое лицо с щелью узкого рта. Он съежился у окна, едва сохраняя сознание. На нем был облегающий костюм из черной кожи. Биквин быстренько освободила его от кобуры с пистолетом.

Второй, сутулый, медленно, с трудом поднялся, и его древние суставы захрустели и застонали. На нем была длинная темная мантия; тонкие руки затянуты в черные атласные перчатки. Человек откинул свой капюшон.

Он был очень стар, его обветренное морщинистое лицо выглядело словно иссохший, окаменевший плод. Следы на его жилистом горле выдавали аугметику, переполнявшую старческое тело.

Глубоко посаженные глаза сверкали холодной яростью.

– Ты совершил ошибку, – хрипло сказал он, – и, вне всякого сомнения, фатальную.

Он извлек небольшой амулет и поднял его. Символ на нем был знаком мне, как собственная ладонь.

– Инквизитор Коммодус Вок.

– Приятно познакомиться, брат, – улыбнулся я.

Коммодус Вок пялился на мою инсигнию несколько секунд, а затем отвел глаза. Я почувствовал ментальное отражение его гнева.

– У нас случился… конфликт юрисдикции, – выдавил он, расправляя мантию. Его помощник поднялся на ноги, встал в углу помещения и угрюмо взирал на меня.

– Ну так давай разбираться, – предложил я. – Объясни мне, почему ты вторгаешься в мою квартиру посреди ночи.

– Работа привела меня на Гудрун восемь месяцев назад. Длительное расследование комплексной проблемы. В поле моего зрения попал вольный торговец, некто Эффрис Танокбрей. Я начал было стягивать на нем свою сеть, но он чего-то испугался, попытался удрать и погиб. Простая проверка выявила, что инцидент каким-то образом спровоцировал торговец зерном по имени Фархавал.

– Фархавал – мое прикрытие на Гудрун.

– Ты находишь достойным ломать комедию и скрывать свою истинную сущность? – презрительно произнес он.

– У каждого из нас свои методы, инквизитор, – ответил я.

Мне никогда не доводилось прежде встречаться с великим Коммодусом Воком, но его слава бежала впереди. По своим этическим воззрениям он твердо придерживался пуританской этики, практически полностью склоняясь к жесткой линии монодоминантов, за исключением разве что своих замечательных ментальных способностей. Думаю, что его верования должна отражать Торианская доктрина. Три сотни лет назад он служил послушником у легендарного Авессалома Ангевина и с тех пор играл ключевую роль в ряде самых глобальных и безжалостных чисток в истории сектора. Его методы были открытыми и прямыми. Скрытность и хитрость казались ему неприемлемыми. Он использовал свой статус и внушаемый им страх в полную силу, открывая ногой любые двери и требуя чего угодно от кого угодно ради достижения цели.

Из своего опыта я знал, что грубость и устрашение закрывают столько же дверей, сколько и открывают. Честно говоря, меня не удивляет, что Вок проторчал на планете целых восемь месяцев.

Сейчас он смотрел на меня так, словно я был кучей отходов жизнедеятельности, на которую он едва не наступил.

– Мне жаль видеть инквизитора, придерживающегося легких, хитрых путей радикалов. На этих путях лежит ересь, Эйзенхорн.

От этих слов меня передернуло. Как уже говорилось, я считаю себя сторонником пуританских взглядов. Служу верно и бескомпромиссно, но применяя достаточно гибкости, чтобы эффективно справляться с работой. И вдруг Вок обвиняет меня в радикализме! С таким же успехом меня можно записать в хорусианцы или обозвать изворотливым, коварным реконгрегатором.

Я попытался отбросить эти мысли:

– Нам необходимо обменяться информацией, инквизитор. Позвольте высказать догадку, что в ваше расследование как-то вовлечена семья Гло.

Вок ничего не ответил и не выказал никаких признаков того, что моя догадка верна, но я почувствовал, как напрягается ментальное поле его помощника у меня за спиной.

– Мы действительно пересекаемся в нашей работе, – продолжил я. – Мне также интересен Дом Гло.

В кратких, простых словах я рассказал про действия Эйклона на Спеси и провел параллели к Гло и Гудрун, а заодно и к загадочному Понтиусу.

Наконец мне удалось привлечь его интерес.

– Понтиус – это только имя, Эйзенхорн. Понтиус Гло давно уже мертв. Я помогал достойному Ангевину в зачистке, приведшей к уничтожению еретика. Я видел тело.

– И тем не менее ты здесь и занимаешься расследованием дел Гло.

Он медленно выдохнул, словно успокаиваясь:

– После уничтожения Понтиуса Гло его семья приложила значительные усилия, чтобы дистанцироваться от его ереси. Но Ангевин, мир его бессмертной душе, всегда подозревал, что зараза проникла глубже и что Дом Гло не избавился от порока. Это древний и могущественный Дом. В его тайны трудно проникнуть. Но за прошедшие двести лет я время от времени обращал на них внимание. Пятнадцать месяцев назад, преследуя секту на Садере VII, я обнаружил улики, позволяющие предположить, что и та секта, и несколько менее значительных групп управлялись неким скрытным исходным культом… Старым, тайным культом, обладающим большими возможностями и могуществом, простершимся на многие миры. Некоторые следы вели к Гудрун. И мне показалось слишком серьезным для простого совпадения, что на этой планете находятся наследные владения семьи Гло.

– Ну хоть к чему-то пришли, – произнес я, устраиваясь на стуле с высокой спинкой и натягивая рубашку, которую Биквин принесла из моей комнаты.

Эмос налил шесть бокалов амасека из графина, стоявшего на комоде. Вок взял один и сел напротив меня, пригубив напиток.

Его помощник сначала отказался от предложенного Эмосом бокала и остался стоять.

– Садись, Хелдан! – сказал Вок. – Нам есть что узнать здесь.

Помощник взял бокал и присел в углу.

– Нам удалось отследить нити заговора, который пытался реализовать один печально известный наемник, – продолжил я, – нити, которые вели к отвратительному преступлению. Следы тянутся к Гудрун и Гло. Ты пришел к тому же выводу, проработав другую ячейку еретиков…

– На самом деле, три другие, – поправил он.

– Три… И увидел очертания организации куда большего масштаба. Таким образом, мы приближались к одному и тому же злу с разных сторон.

Он облизал губы крошечным бледным языком и кивнул:

– Со времени прибытия на Гудрун я выкорчевал и сжег две еретические ячейки. Уверен, что на планете действуют еще девять, причем в одном только Дорсае – три. Я позволил им погнить еще какое-то время, наблюдая. В течение всех этих месяцев они явно готовились к какому-то событию. И внезапно несколько недель назад их поведение изменилось. Это примерно совпадает по времени с вашим сражением на Спеси.

Действия Эйклона также предварялись серьезной подготовкой. И тем не менее неожиданно что-то пошло не так или же планы внезапно изменились. Несмотря на то что мне удалось победить и уничтожить Эйклона, его планы сорвал не я, а тот факт, что Понтиус не прибыл. Так что дали твои расследования по Дому Гло?

– За три месяца я дважды наносил им визиты. И оба раза они старательно отвечали на мои вопросы, разрешали обыскать поместье и проверить их записи. Мне ничего не удалось обнаружить.

– Боюсь, что это может быть из-за того, что они знали, что имеют дело с инквизитором. Завтра «сэру Фархавалу» назначена деловая встреча в поместье Гло.

Он обдумал мои слова.

– Инквизиция обязана твердо держаться вместе против извечных врагов человечества. Из уважения и духа сотрудничества я подожду результатов, которые принесут твои сомнительные методы. Впрочем, как подозреваю, результатов будет не много.

– Из духа сотрудничества, Вок, я поделюсь с тобой всей полученной информацией.

– Ты можешь сделать кое-что получше. Гло знают меня, но не всех моих учеников. Хелдан отправится с вами.

– Не думаю.

– А я настаиваю. Мне бы не хотелось, чтобы годы работы пошли насмарку, когда другой следователь, вроде тебя, пробежится по ней подкованными сапогами. Требую, чтобы в деле участвовал мой наблюдатель, иначе про сотрудничество можешь забыть.

Он держал меня в кулаке и понимал это. Если бы я просто отказался, это только подтвердило бы его мнение обо мне как о неосмотрительном радикале. А мне не хотелось ссориться с другим инквизитором, особенно таким могущественным и влиятельным, как Коммодус Вок.

– Тогда ему придется беспрекословно исполнять мои приказы, – ответил я.

* * *

Мы покинули Дорсай и отправились к поместью Гло в четыре часа следующего дня. Я и Биквин снова разоделись как торговцы, которые богаты, но не слишком выставляют это напоказ. Нас сопровождали Эмос, Бетанкор и человек Вока. Хелдан, к моей радости, надел простую, гражданскую одежду. Они с Бетанкором вполне могли сойти за наших телохранителей, а Эмос должен был изображать биогенетика.

Махелес вместе с еще четырьмя посланниками Королевской Объединенной Торговой Гильдии Синезиас, облаченными в дорогие одеяния, ожидал нас у главного офиса гильдии. Трансатмосферный челнок, украшенный гербом гильдии, уже разводил пары.

Мы покинули посадочную площадку, расположенную на крыше здания, и взмыли в пасмурное небо. Как сообщил Махелес, нам предстоял двухчасовой полет. Посланник гильдии прошел по богато украшенному салону с подносами, полными закусок.

Махелес озвучил план мероприятия: вечером формальный обед с представителями Дома Гло, ночлег, тур по имениям на следующее утро. И только после этого переговоры, если обе стороны все еще будут заинтересованы друг в друге.

Мы летели на запад, в глубину материка, оставляя прибрежное ненастье и направляясь к освещенному солнцем простору холмистых пастбищ и ухоженных лесов. Под нами серебряно мерцала змейка Друннер. Время от времени попадались небольшие поселения, фермы, встретился даже небольшой торговый городок с возвышающимся над ним высоким шпилем Экклезиархии. Через некоторое время в небе стало появляться больше воздушных транспортов.

Длинная цепь темных холмов вырастала на западном горизонте. Вечерняя мгла начинала обесцвечивать облака. Холмы сменились предгорьями, густо поросшими лесом на склонах и в ущельях, – еще более величественный и дикий пейзаж.

Как хвастливо заметил Махелес, мы уже пролетали над собственностью Гло.

Само поместье возникло среди темных отрогов несколько минут спустя: трехэтажный главный дом, построенный в неоготическом стиле, поднимался над обрывом и смотрел на долину сотнями окон. Отполированные ветрами белокаменные стены здания переливались в последних лучах света. К основному зданию примыкали дополнительные флигели, судя по всему построенные в разное время. Одно крыло вело к конюшням и надворным постройкам на краю леса, – по моему предположению, там должна была размещаться прислуга. Второе крыло огибало край обрыва и венчалось куполом, сияющим золотом в свете опускающегося солнца. Комплекс зданий был огромен и, вне всяких сомнений, похож на лабиринт. В нем с легкостью можно было разместить население небольшого городка.

Челнок опустился на широком каменистом поле позади дома. Три шлюпки, подобные нашей, располагались на краю поля в хорошо обустроенных ангарах, которые выглядели словно каретные сараи.

Мы выгрузились во двор. Воздух снаружи оказался холодным, а вечерний ветерок принес с собой легкий дождь. В кронах деревьев у дома вздыхал ветер. Тяжелые валы облаков катились по вечернему небу над высокими отрогами.

К нам поспешила прислуга в темно-зеленых ливреях, принимая багаж и поднимая над нами широкие зонтики на длинных ручках, чтобы оградить от дождя. Поле окружало множество охранников в униформе Дома Гло. Держались они надменно и самоуверенно в своих изумрудных непромокаемых плащах и серебряных шлемах с плюмажем. На мой взгляд, они были опытными бойцами.

Прислуга провела и нас, и посланников гильдии в атриум, где пол был вымощен черно-белой плиткой, а из-под высокого сводчатого потолка свисало множество широких хрустальных люстр. В дверных проемах обнаружилось еще больше охранников. Милиция семьи Гло оказалась весьма многочисленной.

– Добро пожаловать в поместье Гло, – произнес женский голос.

К нам вышла высокая дама – не столько привлекательная, сколько породистая. Ее напудренное лицо застыло в маске горделивого безразличия, свойственного высокородной знати. На ней было великолепное черное платье до полу, с широкой юбкой и серебряной вышивкой, и заостренный головной убор, состоявший из черной металлической сетки и жемчуга и подвязанный под подбородком широкой черной лентой.

Представители Гильдии Синезиас согнулись в церемонном поклоне, а мы ограничились более консервативными кивками.

– Леди Фабрина Гло, – объявил Махелес.

Она подошла к нам в сопровождении череды слуг, одетых в зеленые ливреи.

– Леди, – произнес я.

– Сэр Фархавал. Я очень рада нашей встрече.

Она провела для нас небольшую экскурсию по основному дому. Мне редко доводилось встречать такую расточительную роскошь где-либо кроме зданий Имперской администрации… или кают Тобиуса Максиллы. В прогулке нас сопровождали поджарые охотничьи собаки. Леди Фабрина показала множество старых картин, главным образом портреты маслом, но попалось и несколько изящных гололитических работ, и ярких псионических миниатюр. На картинах было представлено все ее прославленное семейство: дяди, дедушки, кузены, матриархи, военачальники…

Здесь был Вернал Гло, в униформе милиции Дома. Был и Орхез Гло, представляющий Королевский дом Саметера. Неподалеку – братья Латин и Гивье Гло на охоте. Рядом – сам великий Оберон, в мантии имперского военачальника, возложивший длань на старинный глобус Гудрун.

Торговые посланники издавали подобающие восхищенные вздохи. Сама же Фабрина, похоже, старалась покончить с этим делом как можно быстрее. Она исполняла обязанности хозяйки. А мы, в конце концов, были только торговцами зерном.

Я увидел, что Эмос тайком делает какие-то заметки. Я также вел осторожные наблюдения, особенно в том, что касалось планировки дома.

В одном длинном коридоре на каменном полу распластались три огромные потрепанные шкуры – стеклянные глаза и пожелтевшие ощеренные клыки карнодонов должны были изображать ярость. Но даже в столь печальном состоянии размеры и мощь этих созданий говорили сами за себя.

– Когда-то мы охотились на них, и их осталось не много, – мельком бросила Фабрина Гло, заметив мою заинтересованность. – Старые времена давно прошли. Тогда жизнь была куда более феодальна. Но сегодня Дом Гло смотрит только в будущее.

* * *

Во время обеда в просторном банкетном зале к нам присоединился Уризель Гло, командующий милицией Дома, и его самый старший брат Оберон, нынешний глава Дома Гло. Но обед давался не только в нашу честь. Из другого мира прилетел кузен семьи Гло, в сопровождении свиты, и кроме нашей было еще несколько торговых делегаций и богатый кораблевладелец по имени Горгон Лок.

Визит торговцев зерном, даже в сопровождении престижной Гильдии Синезиас, едва ли заслуживал формального банкета. Мы могли рассчитывать только на право быть включенными в более значимое событие. Без сомнения предполагалось, что мы будем впечатлены.

Я отправился на банкет в сопровождении Биквин и Эмоса. На подобных мероприятиях нет места слугам и телохранителям, так что Бетанкор и Хелдан остались в наших комнатах, куда им доставили еду. Это идеально соответствовало моим планам.

Пять длинных столов, размещенных в зале, были уставлены подносами с жареным мясом, фруктами и бесчисленными деликатесами. Повсюду сновали предупредительные слуги, предлагая закуски и наполняя бокалы. В каждом углу и возле дверей стояли строгие сотрудники милиции Дома, облаченные в униформу из зеленой парчи и полированные серебряные шлемы.

Нам отвели место за третьим столом, рядом с торговцами домашним скотом из Галлината, города на южном континенте Гудрун. Наш статус даровал нам компанию леди Фабрины, капитана Терронса из стражи Дома и болтливого человека по имени Ковиц, являвшегося официальным представителем Гло по вопросам закупок.

Лорд Оберон со своим братом Уризелем восседали за главным столом в компании прилетевшего кузена, кораблевладельца Лока и пожилого экклезиарха по имени Даззо. Ковиц с радостью рассказал мне, что экклезиарх Даззо представляет спонсируемый Домом Гло миссионерский орден на Дамаске, пограничном мире субсектора.

На деле Ковица оказалось сложно заткнуть. Пока дворецкие наполняли его кубок, он трещал без умолку, рассказывая про остальных гостей. У Дома Гло имелись интересы по всему субсектору, и регулярное проведение подобных банкетов позволяло держать колеса смазанными и руку на пульсе.

В конечном счете мне удалось спихнуть Ковица Эмосу, единственному человеку из известных мне, кто был способен переболтать его. Они тут же перешли к комплексной дискуссии о торговом балансе в данном субсекторе.

Я приглядывал за главным столом. Уризель Гло, толстый мужчина в инкрустированном боевом доспехе, уделял много внимания Горгону Локу. Я внимательно рассмотрел Уризеля. Что-то в нем странно напоминало портреты его печально известного предка Понтиуса, и дело тут было не только в широком опухшем лице и лоснящихся, закрепленных лаком волосах. Он много пил и смеялся влажным, свободным смехом над шутками кораблевладельца. Его жирные, мощные пальцы постоянно оттягивали расшитый галуном воротник униформенной куртки, чтобы освободить шею.

Лорд Оберон был более высоким, более худым человеком, с выдающимися, словно утесы, скулами над раздвоенной козлиной бородкой. В его лице отчетливо прослеживались фамильные черты рода Гло, но он выглядел куда более величественно и утонченно, не выказывая развратности своего родного младшего брата. Лорд Гло проводил ночь, счастливо болтая со своим кузеном из другого мира, самоуверенным молодым идиотом с резким смехом и изысканными манерами. Но судя по всему, по-настоящему Оберона интересовал только тихий экклезиарх Даззо.

Я обратил внимание и на кораблевладельца. Горгон Лок являл собой сухопарого гиганта с отечным лицом и запавшими глазами. У него были длинные рыжие волосы, собранные в хвост и украшенные бисером, а выступающий подбородок припорошила седая щетина. Я задумался о том, что за судно ему принадлежало и какие дела он вел, и решил связаться с Максиллой, чтобы сделать запрос.

Банкет продолжался до поздней ночи. Как только позволили приличия, мы удалились к себе.

Гло предоставили нам покои в западном крыле. Поднявшийся снаружи ветер выл в старых каминных трубах и открытых решетках. По окнам стучал дождь, а двери и ставни скрипели и хлопали на сквозняке.

Когда мы вернулись, в гостиной наших апартаментов оказался только Хелдан. Перед ним на столе лежало несколько информационных планшетов.

– Ну так что? – спросил я.

Пока мы ужинали, он и Бетанкор осматривали свое крыло. Хелдан показал мне результаты. В большинстве комнат были установлены перехватчики голосовой связи, а кое-где и видеосенсоры. Также в помещениях была размещена сложная система сигнализации. Хелдан установил небольшое устройство подавления, чтобы ослепить шпионские устройства в наших комнатах.

– Сравните, – сказал он, показывая мне две карты, выведенные на экран информационного планшета. – Зеленые области указывают те помещения, к которым мой наставник получал доступ во время своих визитов.

Вок оказался столь любезен, что снабдил меня информацией о своих осмотрах.

– А теперь выведем красным результаты осмотра, который мы произвели вместе с твоим человеком этим вечером.

Несоответствия оказались колоссальными. Вок, может, и открыл каждую дверь, какую смог найти, но в этих данных обнаружились потайные помещения, к которым он не получил доступа только по той причине, что не знал об их существовании.

– Это подвалы? – спросил я.

– Без сомнения, какие-то подземные помещения, – произнес Хелдан своим мягким, болезненным голосом, непонятно как просачивающимся через разрез его рта. – Смежные с винным погребом.

Портьеры взметнулись, когда распахнулось внешнее окно и внутрь влез Бетанкор, затянутый в черный комбинезон. Он стянул с себя наладонники и сапоги, снабженные зацепами, и отстегнул ремни с оборудованием.

– Что удалось найти?

Промокший и замерзший, он принял поданный Биквин бокал с амасеком и показал мне экран ручного сканера.

– Вся крыша завшивлена датчиками сигнализации. Я не рискнул лезть слишком далеко, несмотря даже на свои глушители и сенсоры. Под восточным крылом обнаружились комнаты, про которые Воку не было известно. Кажется, сеть туннелей связывает их с западным крылом под внутренним двором.

Я провел еще несколько минут, запоминая подробности, а затем удалился в свою комнату, чтобы переодеться.