Текст книги "Сказ о Горбачце, Гкчпце и остальном звездеце в третьем лице (СИ)"

Автор книги: Дэфски Дядька

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Дядька Дэфски
Сказ о Горбачце, Гкчпце и остальном звездеце в третьем лице

Была однажды страна, вот на карте она, размером большая, плюс ещё дохрена. Правили ей, без особых затей, толпа стариканов различных мастей. Страна была богата, скажу ребята, тонны в ней серебра да злата, нефтей океан и прочий уран. Протянулась, румяна, с тихоокеяна, до самой Польши, нет её больше. И жить бы ей и жить, богатством дорожить, не тужить, но завелись внутри подлецы и пошли очаги гнильцы. Течёт время, лафеты катаются (старички на тот свет отправляются), накопилось бед, как никогда и ТА-ДА! Девяностые пошли года.

февраль 1990, Кремль.

Горбачёв:

Ты скажи, они ку-ку,

Эти азеры в Баку?

Поразвешали армяшек

На ближайшем на суку?

Вот чего же им опять

Не живётся мирно, ммлять?

Кто же будет перестройку

Расширять и углублять?

Что-ж, пришлось послать войска.

Это помощь хоть кака.

Все боятся автомата,

Автомат ведь не доска.

Входит генерал КаГеБе, с твёрдой мыслью на ясном лбе. Взглядом строг, кожей бел, на морозе слегка задубел, на плечах два погона – чисто икона.

Горбачёв:

Здравствуй дятел мой штабной,

Ты какою стороной

С Чехии бежал досюда,

До страны твоей родной?

Ну и чем же среди дня

Ты порадуешь меня?

Ты, надеюсь, сюда прибыл

Все отмазы сочиня?

Генерал:

Там, на Пушкинской – толпень

Вот уже четвёртый день.

Говорят, что там "Макдональдс".

Знать бы, что это за хрень.

Горбачёв:

Дурень, это надо знать!

Надо-б гамбургер там взять.

От всех этих треволнений

Дико тянет на пожрать.

Лучше ты скажи, капрал,

Куда Венгрию девал?

Отвалилось пол-союза,

Малость тянет на аврал.

Генерал:

А я чё? А я ничё.

Был немного отвлечён.

Обернулся, а там – ОПА!

В общем, хрен через плечо.

Горбачёв:

Ясно. Вижу, молодец.

Для потомства образец.

Ладно уж, пошли в Макдональдс.

Заработал леденец.

На Пушкинской народу – до дальнего огороду, тыщ около тридцати, попробуй их всех сочти. Стоят, толкаются, тихо матом ругаются, с ноги на ногу переминаются. Вот не знали горя – привезли еду из за моря. Настроение на уровне паники, вдруг на вкус как драники? Драник то сух, а чизбургер – ух! Сразу слышен Свободы дух. Иной пьяница да разбуянится, вдруг Свободы не всем достанется?

Горбачёв:

Видишь это стадо, брат?

Видишь, как тут каждый рад?

Это, брат, не просто быдло,

Это, брат, электорат.

Несмотря на дефицит

Меня любит плезбицит.

Сытый конному не пеший,

Как говаривал Тацит.

Ты давай, скорее ешь.

Лучше бутер, чем мне плешь.

Накормите президента!

Да и весь его кортеж!

А в очереди ропчут, что зря тут ноги топчут. Не было печали, ещё и пятнистого черти примчали. А ты стой голодный, а воздух вокруг холодный. А в очереди стоит Иван. Шириною, что твой диван, кулаки по пуду, явно не отсюда. С деревни приехал в столицу, памятниками насладиться. Видит – люди стоЮт, вдруг валенки раздают?

Иван:

Это что за туалет?

С виду – прямо сельсовет.

Да такого туалета

Даже в облцентре нет.

Одного я не пойму -

Бабы что стоят к нему?

Он ведь сверху же украшен

Здоровенной буквой "Му".

Мужичок из очереди:

Ну дурной же ты, Иван.

Будто бы из марсиан.

Там написано же сверху -

Не сортир, а ресторан!

Иван:

Значит валенков там нет.

Что-ж, спасибо за ответ.

Я пойду куда подальше,

Вдруг не оберёшься бед.

Москва, Белый Дом. Депутатов съезд в нём. Депутаты важны, делают вид, что нужны. Среди них Ельцин Борис, с трибуны глядит вниз. Пальцем грозит, алкоголем на милю разит.

Ельцин:

Как же нам, хочу я знать,

Удалось страну сломать?

Шпроты, вон, совсем уплыли

И сетями не поймать.

Одного лишь отпусти

Сразу толпы, бог прости.

Все за суверенитетом

Сколько смогут унести.

Ну и ладно, нам без вас

Будет лучше в сотню раз.

Всё равно мы всех вас больше,

Да и нефть то вся у нас.

Мы проложим магистраль

В историческую даль.

Федерацией мы будем

И ни капельки не жаль.

Вот Шушкевич стой пока.

Придержи ка Кравчука.

Отпускать славян-братушек?

Не найдёте дурака.

Шушкевич:

Знаешь что? А мне насрать.

И не надо так орать.

Урожай картохи вырос,

Надо ехать собирать.

Кравчук:

Да, Борис, хорош пылить.

Ну а мне пора валить.

Я боюсь, мне в шаровары

Ты пытаешься залить.

Без советских звездюлей

Будем жить мы веселей.

Кушать сало, пить горилку

Хаять клятых москалей.

Шушкевич:

Кстати, предлагаю вам

На природу, на сто грамм,

В Беловежский лес скататься,

Спальник и палатку дам.

Москва, большая квартира, сияет от балкона до сортира. По квартире ходит она – верная жена, Горбачёва Раиса Максимовна. Пояс халата затянув потуже, ожидает мужа. Завозился тут ключ в замке, припёрся налегке. Стоит, улыбается, немного шатается, алкогольный запах вокруг распространяется.

Раиса Максимовна:

Что ты прячешь там тайком

У себя под пиджаком?

Это что за железяка

С бородатым мужиком?

Почему дрожит рука

У тебя, у дурака?

И отчётливо я чую

Крепкий запах коньяка!

Горбачёв:

Милая, ну ты порой

Злюка, просто боже мой.

Ведь приехал я из Осло

Миротворец и герой!

Железячка – так, фигня.

Денег дали для меня!

Хватит, чтоб покуролесить

Две недели и три дня!

Раиса Максимовна:

Милый мой, умерь-ка пыл,

Или ты совсем забыл

Про сухой закон, который

Сам недавно объявил?

Горбачёв:

Рая, подожди пять сек.

Я же, всё таки, генсек.

Между мною и законом

Приблизительно парсек.

Так что, Рая, наливай,

Да закуску доставай.

И свой милый нежный ротик

Наглухо заваливай.

Раиса Максимовна:

Знать хочу из первых рук,

Мой возлюбленный супруг,

Как такая сумма денег

На тебя свалилась вдруг?

Принял от чинуши мзду?

Или выкопал в саду?

Или продал ты японцам

Всю Курильскую гряду?

Горбачёв:

Всё законно, ты пойми,

И газетку вот возьми.

Прочитай, что написали

Независимые СМИ

Ведь распад эсэсэрА'

Мир воспринял на ура.

Знал бы, что за это платят -

Развалил ещё вчера.

И за этот вот эксцесс

Выдал премию Конгресс:

"За огромный вклад в всемирный

Миротворческий процесс."

Так что затворяй окно

Да тащи на стол вино.

Да ещё помянем Цоя

Мы с тобою заодно.

Становилось на улице тише и тише, сидел за столом Явлинский Гриша. Стол кучей бумаг завален, рядом Шаталин. Сна не знают, голову ломают, экономику со дна поднимают.

Явлинский:

Вот скажи-ка, друг мой Стас

Кем народ запомнит нас?

Кто страну поверг в пучину

Или от разрухи спас?

План, который сочиним,

Вполне будет выполним.

Накатаем свод инструкций,

Скажем: делайте по ним.

Шаталин:

Только не забудь призвать

Всё приватизировать,

Чтоб хозяйство государства

Без проблем распродавать.

Явлинский:

Моментально, без затей

Каждый станет богатей.

От родной Москвы-столицы

До зажопских областей.

Расцветёт эта дыра,

Люди примут на ура.

Времени уйдёт примерно

Где-то года полтора.

Шаталин:

Да, пять сотен дней всего.

Я тут слышал кой чего:

Кто-то сделать так пытался

Не прошло ни у кого.

Явлинский:

Ну где мы, а где они.

Обещаю, в эти дни

В будущее ломанёмся,

Да попробуй догони.

Ну а если не попрёт,

Обвиним во всём народ.

Вновь попался он негодный,

Нам работать не даёт.

Шаталин:

В этом деле ты мастак

И умён не знаю как.

Ну, дописывай, Григорий

И передавай косяк.

В бешенстве Мишка, будто хватил лишка, от дикого гнева одышка. Не отошёл от наезда четвёртого съезда. Во всём обвинили, почти похоронили, будто трахнули и не позвонили. А Раиса вяжет, ждёт, чего муж скажет.

Горбачёв:

Хочешь верь, а хошь не верь,

Указали мне на дверь.

За распад СССРа.

Просто зашибись теперь.

Приписали мне, заметь,

Что пытаюсь усидеть

Я на куче стульев разом

Видно, надо бы худеть.

А ещё, к примеру, вот -

Типа, утомил народ!

Ну вот кто это придумал?

Кто был этот идиот?

Раиса Максимовна:

Начала качать права

Сажи Умалатова.

Но не бойся, не прогонят,

Не набрали большинства.

Горбачёв:

Вот ведь сажа из трубы...

Пусть слова мои грубы,

Надо ей купить машинку

Закатания губы.

Хотя принцип мне знаком.

Наберут народ тайком

И с генсековского кресла

Вышибут меня пинком.

Раиса Максимовна:

Только-б прямо не в тюрьму,

Ведь тогда конец всему.

Может съездить нам на дачу?

Отсидимся там, в Крыму?

Главное – не вешать нос.

Есть, кому решить вопрос?

Оставляй их тут за главных

И поехали в Фарос.

Горбачёв:

Есть же вице-президент!

Вот он – главный перетендент

Отпущения козлищем

Стать в ответственный момент.

Есть и Пуго, и Крючков,

Павлов, Язев, Тизяков.

Эти парни в мою пользу

Могут понабрать очков.

Ты права, Раиса-мать

Незачем нам унывать.

Ну, пойдём-ка чемоданы

Потихоньку собирать.

Кончается девяностый год, ходит по магазинам народ. Нужно не зевать, успеть урвать, что на стол подавать. Пустые полки, хоть жуй иголки с праздничной ёлки. Как тут не бурчать, когда в животе начинает урчать. Урчит и у Вани, встал он спозарани место занять, можно его понять – дома детишки, а из еды одни шишки.

Иван:

Как случилось, что страна

Всяким, вроде, не бедна,

Но при этом в магазинах

Нету просто ни рожна.

Вот кошмарная беда.

Неужели вся еда

Моментально испарилась

Хрен её пойми куда?

Мужичок из очереди:

Что-ж ты, Ваня, о еде?

О какой-то там беде?

Пессимизм твой угнетает,

Ты в столице, или где?

Не о пище думай, друг,

И отсутствии услуг.

Лучше думай о Свободе,

Той, что разлилась вокруг!

Иван:

Слушай, друг, хорош блажить.

Нужно кушать, чтобы жить.

Из Свободы борщ не сваришь,

В рот её не положить.

Мужичок из очереди:

Ты желудок приструни.

Понимаешь, в эти дни

Бизнес индивидуальный

Вылезает из тени.

Это-ж радость, вашу-ж мать,

Это надо понимать,

Теперь каждый частник может

Всякое предпринимать

Хочешь – алюминь грузи,

Шмот из Турции вези,

Хочешь – проводи для смеху

Женские бои в грязи.

Продавай в Европу рожь.

Ух-х-х, меня бросает в дрожь.

Абсолютная свобода.

В общем, делай всё, что хошь.

Иван:

Боже, что за подлецы.

Всё, что создали отцы,

Позагонят по дешёвке

Новодельные купцы.

А не сможет кто в торжбу -

Тем обслуживать трубу,

Пока их не похоронят

Да в осиновом гробу.

Завершится бизнес твой

Не тюрьмою, так сумой.

Вобщем, вы тут как хотите

Ну а я пошёл домой.

И пошёл Иван на вокзал, как и сказал. До дома далеко, на душе совсем не легко. Как так получилось, что страна в чёрти что превратилась? Союз почти не жилец, но это ещё не конец. Множество ещё предстоит несчастий. КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.

__________________________________________________________________________

Новый год наступает, шаг за шагом, пока ещё под красным флагом. От великой страны ещё что-то осталось, хоть и совсем малость, какая жалость. Кричит, ревёт, но ещё живёт. Но чу! Осторожно! Несутся власти на мерседесах пиковой масти. Сирены, мигалки, кого задавят – не жалко. Пусть летят в ад, недостойные рая. Но поподробней. ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

Январь, 1991 год.

Горбачёв:

Я обижен. Огорчён.

Опечален. Удручён.

Мой пердак от этих шпротов

С крепкой коркой пропечён.

Сами русские Литвы

Позадрали головы

В небо возопив: "Спаси нас!"

В просьбах действий силовых

Ну и я послал Литве

Самолёты с ВеДэВе

Со своим орденоносным

Генералом во главе.

Развлеклись там мужички,

Злы, суровы и крепки.

Парочке десятков шпротов

Щекотнув штыком брюшки.

Ну а как иначе быть,

Если силой не долбить?

Ведь яичницу не сделать,

Если яйца не разбить.

Не прошло с того и дня

Вдруг случилася фигня:

Вся Священная Европа

Ополчилась на меня

Не могу теперь в обед

Читать западных газет.

У меня от них изжога,

Занят вечно мной клозет.

Пишут, я не демократ,

И что мне никто не рад,

И что нобелевку надо

Срочно возвратить назад.

Ну а что совсем капут:

Написали прям вот тут

Что 16 миллиардов

Нам кредита не дадут.

И что я всему виной.

От правления страной

Надо гнать меня лопатой

И тому подобный гной.

Ниже пояса удар.

Надо бы спустить мне пар.

Может быть в рекламе пиццы

Сняться? Будет как пеар.

Поздний час, народ у сберкасс, избавиться хочет от денежных масс. А всё закрыто, стоят убито, и добряк, и злодей, в рядах очередей.

Иван:

Постоял я с утреца

У финансово дворца,

Чтобы Павлову исправить

Географию лица.

Мужичок из очереди:

И прошло всё действо как?

Почесал ты свой кулак?

Доказал ли ты министру

Что он редкостный мудак?

Иван:

Нет, не доказал, увы.

Там таких-же деловых

От центрального подъезда

До окраины Москвы

Ну а ты чего стоишь

В эту сумрачную тишь?

Про Великую Свободу

Речи мне не говоришь?

Мужичок из очереди:

Ну а как тут не стоять?

Деньги надо поменять.

По полштуки в одни руки

Вроде будут выдавать.

Если не сменю гроши,

То тогда нюхну шиши.

Вот вам и спокойной ночи,

Дорогие малыши.

Ну а с новою деньгой

Стану я совсем другой,

Вот тогда и запаную

Мой Ванюша, дорогой.

Иван:

То затея не мудра.

Ладно, мне уже пора.

Всё равно эти сберкассы

Не откроют до утра.

А Ельцин вновь на трибуне, массивен, чугунен. Статный, красивый, чует за собой силу шахтёрской братии, ну прям столп демократии. Не ровня никому, будущий президент, судя по всему. А под трибуной – консерваторы, реформ детонаторы, негодуют, пыхтят, смещать Бориску хотят.

Ельцин:

Вы – паршивые скоты!

Ты, вот ты и лично ты!

Вы не сможете разрушить

Демократии мечты!

И не я один такой

Кто шатает ваш покой!

Ведь за мной стоят шахтёры

Снаряжённые киркой!

Если только захочу -

Всю страну разворочу.

И камней на всех вас хватит,

Каждому по кирпичу.

Сунул-б вас, вонючих псов,

В камеры да под засов.

И сместить меня не выйдет -

Не хватает голосов!

Всё, кончай базар-вокзал.

Референдум показал

Быть мне первым президентом

ФСР. Я всё сказал.

А у Горбачёва в Ново-Огарёво дела идут не столь клёво. Скребётся в подсознание позднее осознание: никому не нужны лидеры без страны. Вот и носится белым соколом, то туда, то обратно, то около, все соки из себя выжимал, собирая, что сам сломал. Взмок до седьмого пота, чтоб приехал хоть кто-то.

Горбачёв:

Для меня большая честь

Вас собрать сегодня здесь,

Чтобы заливать вам в уши

Откровеннейшую лесть.

Вы красивы и мудры,

И немеряно добры,

И в подарочек примите

Эти скромные дары.

А потом побольше дам,

И всего то надо вам

Закорючечки поставить

Тут, вот тут и ещё там.

Назарбаев:

Чтоб союз наш упрочнить,

И препятствий не чинить,

Пару пунктов договора

Захотелось уточнить

Нам-б хотелось без затей,

С попустительства властей,

Угонять в полон селянок

С приграничных областей.

А ещё хочу коня,

Персонально для меня,

Чтоб скакать в бескрайни степи,

Что раскинулись маня.

Чтобы звали меня «Хан»

И стучали в барабан.

Вот тогда союз подпишет

Безупречный Казахстан.

Горбачёв:

Да хоть сразу Флаттершай,

Только ты быстрей решай.

Хоть квадригу, хоть подлодку,

Подпиши и не мешай.

Кравчук:

Э-э-э, подлодку – это мне.

Не хватает их в стране.

Чтоб с американским флотом

Быть хотя бы наравне

Ведь желаю я, с тоской,

Быть владычицей морской.

А с човеном Запорiжжя

Вид ну просто никакой.

Горбачёв:

Говоришь, печальный вид?

Знаю, что тебя взбодрит.

Забирайте Севастополь

Да со всем, что там стоит.

Кравчук:

Вот подарок – высший класс!

Но теперь послушай нас:

Может в августа концовке

Соберёмся ещё раз?

Назарбаев:

Договор мы унесём,

Да поправочки внесём.

Тут допилим, там поправим,

А потом подпишем всё.

Горбачёв:

Не хотелось бы тянуть,

Но попробуем рискнуть.

Соберёмся в конце лета

Да подпишем эту муть.

Впустила Раиса в хату Бориса. Приехал, лидер нации, с инаугурации. Принял власть в стране на «Незнайке на Луне». Шаг твёрдый, вид стойкий, в пакете наливки да настойки, налетай ребяты. И завязались дебаты.

Ельцин:

Поясни, пятнистый гну,

Мне позицию одну:

Как вы тут, определились

Как пилить свою страну?

Горбачёв:

Тут, Борис, проблемы нет.

Каждый будет обогрет.

Получите что хотите,

Так постановил совет.

А проблема есть в другом:

Вот чиновников кругом

Дофигища расплодилось.

Надо гнать их сапогом.

Но увы, не будет рад

Самый хлипкий бюрократ,

Когда ссаной грязной тряпкой

Их разгонят аппарат.

Откровенно говоря,

Чтоб не тратить время зря,

Будем действовать внезапно,

Это значит втихаря.

Назарбаев:

Посоветую тебе

Начать дело с КаГеБе.

Чтоб Крючкову бомбануло,

Да на радость голытьбе.

Павлова гони взашей,

Тизякову дело шей,

Всех гони метлой поганой.

Развелось их, будто вшей.

Ельцин:

Эх, весёленькие дни!

Кстати, мы тут не одни?

Будто спину мне буравит

Взгляд кого-то из тени

Если вдруг кто донесёт

Что казах нам тут несёт -

От печальной перспективы

Меня в панике трясёт.

Горбачёв:

Ты, Борис, не параной

Не найдётся такой гной.

А нервически мурашки -

То портвейн тому виной.

Я что, братцы, вам скажу:

В доме я за всем слежу.

Стукачей любого сорта

В своём штате не держу.

А за стеной генерал от радости чуть не орал. Сдерживая мат записывает компромат. Вожделеет конфетку за инфу редку.

Генерал:

Вот она – моя мечта

Речи дерзкие с листа!

Стану мегагенералом,

Всяким прочим не чета!

В нетерпении дрожу,

Как Крючкову положу

Я на стол эти бумаги

И подробно доложу.

Теперь будешь, Мишка, знать

Как всегда меня шпынять

И за то, что гадил в угол,

Сапогом меня пинать.

А Крючков – он молоток

И моей души знаток.

Вовремя насыпет корму,

Да очистит мой лоток.

А теперь бежать пора

С Горбачёвского двора.

В честь такого компромата

Троекратное ура!

Побежал Генерал со всех ног, вестник перемог, нарушая физики запреты, прямиком в Лубянки кабинеты. А там, в делах ночи и дни, глава Кровавой Гэбни, мрачная голова, Крючков В. А. В час поздний строит козни супротив трудового народа, такая уж его порода. Ковёр от крови багров и смотрит, суров, со стены Сталин, заместо иконы. В общем, всё по канону.

И тут дверь открывается и Генерал врывается в эту Обитель Зла. Улыбка сразу сползла под тяжестью взора главы госнадзора.

Крючков:

Подойди, мой верный пёс,

Покажи, чего принёс.

Да и хватит жевать сопли,

На платок и вытри нос.

Говори мне, в чём беда?

Или это ерунда?

А коль ерунда – ты знаешь

Что случается тогда.

Генерал:

Я тут это... как бы... вот..

Там был этот... тот.. и тот..

Этот то... а тот – другое...

А потом наоборот.

Крючков:

Значит Назарбаев... Хм-м-м...

Горбачёв и Ельцин с ним...

С чего взяли, что Крючкова

Обмануть удастся им?

Генерал:

А потом вот тот того,

Кто куда и кто кого,

Кто за тем, а кто за этим,

И ещё много всего.

Крючков:

Значит, гнать со всех постов.

Что-ж, теперь то я готов.

И теперь узнают дурни,

Кто на деле есть Крючков.

Надо срочно гнать в Совет.

Свой изобретать ответ.

Не хочу лишаться кресла

После столь прекрасных лет.

А тебе, мой славный гость,

Я дарю мясную кость,

За слепую верность службе.

Эй, подайте мою трость!

Ушла со двора июльская пора, а с ней и жара в политике и погоде. Всё устаканилось вроде. И герои наши, не чуя беды, расползлись кто куды. Окинем карту глазом бога, проследим за ними немного.

Ельцин, беспечный, укатил в Безупречный, с Ханом на пару давать жару.

Ельцин:

Я – кочевник! Я – сайгак!

Не какой-то там ишак!

Аромат степной свободы

Я люблю незнамо как.

На коня хочу и в бой!

На кровавейший разбой!

Я хочу ещё кумыса

Накатить, мой друг, с тобой!

Назарбаев:

Не вопрос, сейчас налью.

Да и косячок забью.

Рад, что осознал ты, Борька

Светлу сущность бытию.

Нет прекраснее страны

Коей мы одарены

А что ты не тут родился -

В этом нет твоей вины.

Горбачёв на даче, скукой охвачен, на берегу Крыма. Корабли снуют мимо, с грузом и туристами. Цветами серебристыми заросли грядки. В общем, всё в порядке.

Горбачёв:

Рая! РАЯ! РАЕЧКА!!

В брюхе пустота жутка!

Накрывай на стол скорее

Пожалей ты мужичка!

Не хватает моих слов

Как хочу я скушать плов.

И ещё скажи мне, мусик

Как там гусик то? Готов?

Раиса Максимовна:

Вот заладил: мать, да мать.

Да и сколько можно жрать?

По ночам, под одеялом

Ухитряется жевать.

Вот же лысый оглоед,

Что не завтрак – то обед.

Подстригусь в монашки скоро,

Сил ну никаких уж нет.

А Крючков в постели. Улицы опустели, заснули дома, опустилась на город тьма. Не спит чекист, прогоняет в мозгу to-do лист.

Крючков:

Значит хлеба, колбасы,

Сдать в ремонт свои часы,

На Тверской поставить танки,

Надеть новые трусы,

Бронетехнику в тоннель,

Тёще взять сервиз под гжель,

Баррикады, пулемёты,

Фрикадельки, вермишель,

Горбачёва пристрелить,

Яблоню в саду спилить,

Запереть всех в Белом Доме,

Помешать и посолить,

Власть забрать, почистить стол,

Ельцин – Язов – Павлов – ГОЛ!

Гидроксиды водорода,

Пиво, тёлки, рок-н-ролл...

И тишина. Уснула страна, а ночь темна, ужасов полна и другого лиха, но пока тихо. Но пишут в литературе: за тишиной идёт буря.

Утром, заговорщики ведут разговорчики, сидя на крыльце объекта «АБЦ». Бурно, торопливо обсуждают перспективы потери власти. Кипят страсти, рожи красны, как маки, может дойти до драки.

Янаев:

Что мне делать? Как мне быть?

Я хочу ещё побыть

На посту, что получилось

Мне с таким трудом добыть?

И куда же мне потом?

Грузчиком да в гастроном?

Так упасть с самого верху

И смешаться с самым дном.

Я такого не хотеть.

Это-ж надо обнаглеть:

Всех уволить крупным оптом.

Горбачёва Мишку – геть!

Язов:

Эта новость по утру

Мне совсем не по нутру.

Я с Янаевым согласен.

Вертеть Мишку на херу.

Жизнь мне будет не мила

Без БТ и без ЛА,

А точнее, без бюджета,

А точнее, без бабла.

Павлов:

Я скажу вам, как премьер,

На ответственный манер,

Мы тут, как сказать помягче,

Просираем полимер.

Надо нам постановить

Как его остановить.

Он же вышвырнуть нас хочет,

Или даже раздавить.

Содрогается душа.

Как же жить мне без шиша?

А ещё без секретарши.

Секретарша хороша.

Крючков:

Значит все вы только "За"?

Повторите мне в глаза,

Что чисты ваши решенья,

Как сироткина слеза?

Ведь обратно нет пути,

Только до конца идти.

Не страну ведь – свои шкуры

Мы пытаемся спасти.

Кстати, у меня есть план,

Мощный, словно ураган.

Я-ж таки глава охраны,

Не какой-то там пацан.

И план зловредный зачитал победно. По пунктам, пошагово, расписанный заговор. Кому действие какое, как в третьих Героях. Подробный труд, вдруг чего не поймут? Тогда всё накроется, все кровью умоются. Политики кивают, план одобряют.

Крючков:

И повесим мы толпе

Обьявленье на столпе:

Мы не бунтари, не хунта.

Мы теперь ГКЧП.

Мешая ругань с матом составили ультиматум, послали в Крым и Генерала с ним, с предложением сдаться, без возможности отказаться. Подпиши, друже, не то будет хуже.

Горбачёв:

Это что за документ

Ты мне тычешь в сей момент?

Словно я звезда экрана,

Ты – от студии агент.

Ладно, полистаю. Что?!?

Кто мазни сей автор!? Кто!?

Подведу под пулемёты!

Расхерачу в решето!

Кто такое мог родить?

Я не буду уходить!

Чрезвычайно положенье

И не вздумаю вводить!

Генерал:

Ну Мишань, ну подпиши,

Для спасения души,

Хоть одно полезно дело

В своей жизни соверши.

Подпиши сей договор

Не влезая со мной в спор,

Да сиди себе на даче,

Культивируй помидор.

Горбачёв:

Пропадает жизни труд.

Заодно ты с ними, Брут

Lorem Ipsum! Quo vadis!

Эх, историки не врут.

Забирай свою мазню.

Вот как пост свой сохраню,

Разобравшись с этим делом,

Сразу же тебя казню.

Полетел Генерал обратно, чувствуя себя НИПРИЯТНО. В красочном рассказе доложил об отказе.

Крючков:

Значит лысый феодал

Нам согласия не дал?

Что-же, я не удивился,

Я такого ожидал.

Вот упорный человек.

Не замыслил ли побег?

Обрубите ему кабель!

Заблокируйте Бельбек!

Срочное сообщение! Прослушайте обращение к крестьянам, рабочим и остальным прочим. Приветствует народ, очкаст и безбород, кандидат-историк, мастер риторик, магистр джедаев – Геннадий Янаев.

Янаев:

Чуркобес и славянин,

Холостяк и семьянин,

Эскимос, мамбет, короче

Наш советский гражданин.

Повара и горняки,

Космонавты, моряки,

Всех, кого могу назвать я

Соотечественники.

Тут над нами, как всегда,

Объявилася беда.

Мы узнали, кто виновен

В том, что кончилась еда.

В том, что в кране нет воды,

Что потеряны стыды,

Вы, конечно, удивитесь,

Но виновны не жиды.

Не несутся петухи?

Нету рыбы для ухи?

Это Горбачёв, паскуда,

Это всё его грехи.

Это он виновен, гад,

Что и зять, и сват, и брат,

Да и прочие в семействе

Вскоре будут ГОЛОДАТ

Это он развёл жульё,

Стырил право на жильё,

И включил по всем каналам

Сексы и насилиё.

Криминала жуткий спрут

С каждым месяцем всё крут.

Беззакония пучина

Поглощает мирный труд.

Зарубежный политскам

Подползает к ништякам,

В закрома страны Советов,

Чтобы их прибрать к рукам.

Что же делать? Выход есть!

Я принёс благую весть!

Не уроним свою гордость!

Восстановим нашу честь!

Наша правда велика!

Наше дело – на века!

Поддержите Джимми Уэйлза!

В смысле, наш ЧПГК!

Сразу всем еды дадим!

Гадам жару зададим!

Невиновных мы накажем!

Непричастных наградим!

Нам неведом будет страх!

Мишеньку настигнет крах!

Ну а мы до коммунизма

Полетим на всех парах!

Солнечны лучи разгоняют мрак ночи, но уже не спят москвичи. Разбудили спозаранку язовские танки. Рычат, ревут, к Белому Дому прут. А там, верь не верь, закрытая дверь и Ельцин из окна посылает на.

Ельцин:

Это что за генерал

Вас тут мне нарисовал?

Кто вы все, вообще, такие?

Я войска сюда не звал.

Налетело вороньё.

В Белом Доме всё моё!

заглушайте ваши танки!

Разряжай, солдат, ружьё!

Впрочем вас я не виню

За подобную фигню.

Вы пока располагайтесь,

Я Крючкову позвоню.

Эй, гэбешный хулиган,

Ты там что, в дымину пьян?

Объясни, рожна какого

Тут устроен балаган?

Крючков:

Слушай, Боря, не канючь.

Тоже, трезвенности луч.

Если ты вдруг не заметил,

То у нас тут, как бы, путч.

Лучше ты давай сюда.

Будем мы, как господа,

Вместе править всей страною

Без печали и стыда.

Ельцин:

Извини, но я уже

В кутеже и кураже

РСФСР возглавил

И без ваших мятежей.

Так что ты, Володька, брось

Что у вас тут началось.

А не то народ покажет

Всю накопленную злость.

Крючков:

Моё дело предложить.

Сам решай, куда вложить

Те часы роскошной жизни,

Что тебе осталось жить.

Ельцин:

Я скажу тебе – нет ты

Брось прекрасные мечты,

Ведь больнее всего падать

С наибольшей высоты.

За моим окном толпа

Тебя сплющит как клопа.

Ей такое как два пальца,

Пуркуа бы и не па?

Я щас выйду прямо к ним,

К этим сборищам людским,

И твои мечты, Володя,

Вмиг рассеятся как дым.

Так что, Вова, не буянь.

Убирай свою Тамань.

Заодно и Кантемирку.

Надо спать в такую рань.

Напор человеков плотен, пара десятков сотен, настроены по боевому, идут к Белому Дому. Гул громкий, многоголосый, у каждого есть вопросы, в том и смысл похода. Ну а у входа, вошедший в раж, да влезший на премный тяж, взбодрившийся алкоголем, стоит Боря. Ему и орут «Доколе?»

Ельцин:

Люди! Вы хотите знать

Кто вас смог вот так поднять?

Кто захапал ваше право

На уютную кровать?

Кто тот мерзостный злодей,

Наплевавший на людей,

В ящик сунувший в репите

Танец мелких лебедей?

Вас лишила сладких снов

Кучка жалких пердунов,

С утреца мятеж начавших

С элегантностью свинов.

Да! Доколе по утрам

Будет ждать нас тарарам?

Это форменное гадство,

Понимаешь, стыд и срам!

Тут и сам БодхисаттвА

С гневом справится едва!

Мы хотим, чтоб был Малахов?

Мы хотим, чтоб был Дом-2?

Ведь без зрелищ наш народ

Этот их переворот,

Антиконституционный,

Вмиг назад перевернёт.

Только это всё потом.

Охраняйте Белый Дом!

Если танки и прорвутся

То с чудовищным трудом.

Ты! Булыжники тащи.

Стройте баррикады щит.

И за ним мы отсидимся

Корча яростные щщи.

А коль тянет молодца

Стать подушкой для свинца,

Пусть запишется в отряды

Что под лидерством Кобца.

Вместе отвратим беду.

А пока поем пойду.

Кто ведь знает, вдруг придётся

Ужинать уже в аду?

Крючков лютует – народ бунтует! Сжал крепко кулак, всё пошло не так. На бумаге всегда гладко, на деле же нет порядка. Без поддержки народа, как без кислорода, да вот беда – воюют не туда. Чего с непутёвых взять, надо разъяснять.

Крючков:

Заясни мне, милый друг,

За своё трясенье рук.

Это самое трясенье

Угнетает всех вокруг.

Янаев:

Я решился накатить

Только чтоб себя взбодрить.

Мне сейчас перед народом

Нужно будет говорить.

Ты-б на Павлова взглянул.

Он немного перегнул.

Литры всякой дряни выжрал -

Я бы столько не рискнул.

Крючков:

Вот же хитрый обормот.

Но какой шикарный ход.

Щас сидит себе в больнице,

Смотрит, что произойдёт.

Если вдруг, увы и ах,

Мы потерпим громкий крах -

Выйдет весь такой красивый,

Скажет, что не при делах.

Ну а ты? Уже готов

Оболванивать скотов?

Я тут накатал телегу

Штук на двадцать пять листов.

Вкратце: Горбачёв больной

Страшной хворью головной,

В связи с этим он не может

Управлять своей страной

Наш сплочённый партактив

В плане инициатив

Будет крайне скрупулёзен

И чертовски кропотлив.

Горбачёва путь – хорош,

Не посеешь – не пожрёшь,

Демократия – отлично,

Но без нас не проживёшь.

Незамужним – два кота,

Прекратить падёж скота,

Перестройку за два года

И подобная туфта.

Будешь всё это читать -

Не смоги захохотать,

А иначе будешь в дурке

Своё время коротать.

Нужно время, ты пойми.

Ты оратор, так что жми.

Лей воды как можно больше,

Заболтай и утоми.

Что касается меня,

То в моей повестке дня

На сегодня лишь две вещи -

Автоматы и броня.

Наш знакомец Генерал

Варианты перебрал,

Как использовать чугуний

Что клепает нам Урал.

Лучший вариант – один:

Собираем танков клин

И активных несогласных

Враз укатываем в блин.

И наступит благодать

Что ничем не передать.

А теперь – дуй журналистов

Сладострастно убеждать.

С полуночи нового дня началась беготня. Движки ревут, гусянки асфальт рвут, солдаты смотрят устало – всё их достало. Каждый час – новый приказ. Час? Да какое тут. Каждые пять минут! Постоянно новый ответ на вопрос: штурмовать, или нет? Один говорит одно, другой – другое, да что это такое? Мозг словно в дыму, верить то кому? Новости с Садового – ничего весёлого. В тоннеле случайно троих, вот же мать их! У БД народ водит хоровод, спалили батрак, неведомо как. Десант – любители синевы – штурманули «Эхо Москвы», и несут целый день в эфир всякую дребедень. И поняли командиры на местах: дело путча – швах. Поскидали папахи, решили, ну нахер. Дорогой прямой поехали домой. Не наша это работа, политики замутили что-то – пусть сами и разбираются, нас не касается. Мы для защиты страны, верно, пацаны? Чинуши срутся за делянку, не наша пьянка. И передайте Крючкову чего нибудь такого, чтоб у него, заразы, всё отсохло сразу.

Крючков:

Вот уроды! Вот хмыри!

Бес их удовлетвори!

Всё пропало! Власть! Богатство!

Куртки замшевые! Три!

Почему же? Почему?

Хрен его пойми кому

Все вояки подчинились?

Не вмещается в уму.

Мы же были на коне

Да с богами наравне.

Как же так оно случилось

Что теперь сидим в говне?

Вот отвратный же народ.

Лишь бы что засунуть в рот.

Променял страну на жвачку.

Нет, не тот народ, не тот.

Боря Ельцин, гадкий скот,

Сделал свой переворот.

У него всё получилось,

А у нас – наоборот.

Плюс мои соратнички

Затирают мне очки.

"Всё в поряяядке... Всё нормааально..."

Имбецилы! Дурачки!

Вот и кончилось кинцо.

Очень скоро дерьмецо

С ураганным ускореньем

Прилетит в моё лицо.

Всё пропало. Всё в трубу.

Скоро лихо огребу.

Тянем время. Продолжаем

Вести вязкую борьбу.

Вязко, не вязко, но идёт к развязке. Видать, конец Крючковской сказке. Сколь план не был хорош – против реалий не попрёшь. Хочет быдло бесплатного повидла, а не ходить строем строго по трое. А злоба его пострашней всего. Тут не до жиру, остаться бы живу. Пора башку чесать, как задницу спасать. Да и куда тут деваться – пора бежать сдаваться.

Янаев:

Всё, товарищи, хана

Докопались мы до дна.