Текст книги "Улица роз"

Автор книги: Дебби Макомбер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 5

– У тебя какие планы на сегодня? – Грейс позвонила Оливии в пятницу на следующей неделе.

Был ясный день конца октября, и Оливия до сих пор ждала звонка Джека – последний раз она говорила с ним в день своего рождения.

– Планы? Я хотела… – проговорила Оливия, а затем добавила с энтузиазмом: – А у тебя есть предложение?

– Может, сходим на футбол? – сказала Грейс. – А после поужинаем. Нам так давно не удавалось провести время вместе.

Оливия была рада, что подруга позвонила ей. После исчезновения Дэна Грейс отгородилась ото всех. Она вела поверхностные и быстрые разговоры, очевидно не желая потревожить глубинные слои боли и скорби, которые стали основой ее жизни. Раз за разом Грейс находила причины, чтобы отложить визиты и встречи. Оливия была обеспокоена, но уважала потребность подруги в уединении. Это не отразилось на их долгой и очень крепкой дружбе. Грейс должна была смириться с крахом своего брака. Оливия находилась рядом, поддерживая подругу записками, открытками и частыми звонками. Просто давала Грейс знать, что она с ней рядом.

– С удовольствием схожу на матч, – ответила Оливия.

– Я так и думала, – обрадовалась Грейс. – Джек звонил тебе?

– Нет.

– Плохо.

Грейс поняла все правильно. Оливия пыталась придумать Джеку оправдания – он не давал о себе знать всю неделю. Ни разу не позвонил, а также не появился во вторник – в их обычный совместный вечер. Оливия не могла не чувствовать разочарования, когда он отменил их свидание в субботу, но тогда была серьезная причина. Однако она надеялась, что Джек, по крайней мере, оставит ей короткое сообщение, в котором расскажет, как дела у Эрика. И может, даже скажет, что скучает по ней. Или позвонит, чтобы договориться о планах на следующую неделю или еще на одну неделю вперед. Вместо этого он просто игнорировал ее.

– Встретимся на футбольном стадионе в семь, – сказала Грейс.

– Хорошо, я буду там.

Оливия была благодарна, что ей есть куда пойти, тем более со своей лучшей подругой, которая, кажется, начинает выходить из своей добровольной изоляции. Жизнь Оливии уже несколько месяцев в основном крутилась вокруг Джека. Они почти всегда проводили вместе часть выходных.

В семь вечера Оливия встретилась с Грейс прямо за изгородью футбольного стадиона, принадлежащего школе Кедровой Бухты. Поле заливал свет, а трибуны по обе стороны быстро заполнялись людьми. Грейс надела серые шерстяные брюки и жакет в зелено-голубую клетку. Густые, с проседью волосы Грейс были коротко подстрижены, и новая прическа очень шла ей. Дэну всегда больше нравились волосы до плеч, но теперь Грейс не было нужды считаться с мнением Дэна.

– Ты выглядишь превосходно, – прокомментировала Оливия, когда они стояли в очереди за билетами.

– Конечно, а то в последнее время ты могла видеть меня только в костюме для аэробики.

Оливия улыбнулась – подруга была права.

– Помнишь, в старших классах мы приходили болеть за нашу команду? – спросила Грейс, пока очередь медленно двигалась к кассе.

– Помню, как сейчас. Боб Бэлдон и Дэн были нашими футбольными героями… – Оливия замолчала, сожалея, что невольно упомянула имя мужа Грейс.

– Я думала о том же. – Грейс коснулась руки подруги. – Дэн в молодости был превосходным спортсменом. Я все еще помню год, когда он забил тачтдаун, что вывело Кедровую Бухту в решающие матчи первый раз за десятилетие.

– Я и сама помню то время, – произнесла Оливия, взглянув на подругу. – Тебе не больно говорить о Дэне?

– Не очень. – Грейс посмотрела вдаль. – Но куда легче думать о первых годах, до Вьетнама. – Она помолчала минуту. – Я не знаю, почему он оставил меня таким образом. Думала об этом тысячу раз, но так и не смогла найти ответ. Как он мог так поступить? Возможно, никогда и не узнаю, но могу лишь сказать: это его выбор. А я должна двигаться дальше.

– Ты всегда была сильной женщиной, – проговорила Оливия, не скрывая восхищения. – Но сейчас ты куда сильней, чем раньше.

– Хотела бы я, чтобы это было правдой, – пробормотала Грейс, а затем сменила тему, глядя в ночное небо. – Я люблю это время года.

– Я тоже.

Погода на тихоокеанском северо-западе за последние несколько недель изменилась. Скоро зарядят осенние дожди, и прощай ясные, солнечные вечера.

Заплатив за билеты, они направились к трибунам. Оливия остановилась, чтобы посмотреть, где есть свободные места.

– Оливия! Грейс! – послышался голос Шарлоты из сектора, предназначенного для хозяев поля.

Оливия стала оглядывать трибуну, пока наконец не нашла мать, которая махала ей рукой. Шарлота сидела рядом с Клифом Хардингом примерно в центре. Ее колени были укрыты маленьким красным пледом. На Клифе была кожаная куртка с бахромой и ковбойская шляпа.

– Ты не против, если мы сядем с мамой? – спросила Оливия, хотя на самом деле имела в виду Клифа Хардинга.

– Нет, все в порядке. – Грейс неотрывно смотрела на Клифа, и ее губы медленно растягивались в улыбке.

А вот это интересное развитие событий, с удивлением подумала Оливия, когда они поднимались по ступеням. Оливия обняла Шарлоту. Пройдя, она оставила место для Грейс. Клиф сидел с краю ряда, ближе к лестнице.

– Какой приятный сюрприз – встретить вас обеих, – радостно проговорила Шарлота. – Клиф никогда не был на футбольных матчах в Кедровой Бухте. А моя колонка на этой неделе была посвящена поддержке молодых, знаете?

– Я читала ее, мам, и она действительно хороша.

Ее мать получала истинное удовольствие от написания статей для «Хроник».

– Клиф тоже ее читал, и я сказала ему, что он никогда не станет частью общества, если не поболеет за нашу футбольную команду.

Клиф изучал программку и казался потрясенным от размаха поддержки, которую оказывали горожане местной футбольной команде.

– В последний раз я был на школьной футбольной игре, когда сам учился в школе.

– В этом городе любят футбол, – обратилась к нему Оливия.

– Я вижу.

Игра вот-вот должна была начаться, и свободными оставались только стоячие места. Помимо самой футбольной команды присутствовал оркестр, группа поддержки и танцевальная группа.

– У вас какие планы после игры? – спросил Клиф, и Оливия поняла, что вопрос этот адресован прежде всего Грейс.

– Мы с Оливией собираемся поужинать, – объяснила та.

– Клиф тоже пригласил меня сходить куда-нибудь, – произнесла Шарлота. – Почему бы нам не пойти всем вместе?

– Хорошая идея, – ответила Оливия.

Судя по реакции Грейс, Оливия убедилась, что подруга не станет возражать.

Игра началась, и после первого периода счет оказался ничейным. Оливия в очередной раз поразилось тому, скольких людей знала ее мать. Не проходило ни единого мгновения, чтобы Шарлота кого-нибудь не поприветствовала. Еженедельная колонка сделала ее известной. Она очень любила свою общественную деятельность и особенно добровольную работу в местном центре послебольничного долечивания, где когда-то встретила Тома Хардинга.

Старшая школа Кедровой Бухты одерживала победы последние пять сезонов, так же закончилась и эта игра. В приподнятом настроении публика покидала стадион. Полагая, что «Блинный дворец», скорее всего, будет переполнен, Клиф предложил отправиться в «Капитанскую галеру».

Они встретились там, и их быстро проводили к столу па четверых. Оливия заметила, что Сесилия Рэндалл по-прежнему работает администратором зала, но у нее не было времени с ней поговорить. Они заняли места, и разговор потек легко и непринужденно.

Оливия поймала себя на том, что мысли ее то и дело возвращаются к Джеку. Во время игры Оливия пыталась найти его на стадионе. Обычно Джек писал статьи о спортивной жизни школьных команд, поэтому Оливия перестала вести счет спортивным событиям, которые посещал Джек. Но если он и был сегодня на игре, она не смогла разглядеть его.

Конечно, Оливия могла позвонить ему и сама – они ведь не ссорились. Но почему он ей не звонит? Вероятно, Эрик все еще с ним, но не мог же сын занимать каждую минуту Джека. И теперь Оливия начинала раздражаться.

Разговор прекратился, когда принесли заказанную еду, а затем вновь возобновился. Они перешли от обсуждения футбольного матча к состоянию местной экономики. Временами Оливия делала комментарий, отвлекаясь от крабового салата, но настроение ее нельзя было назвать прекрасным. Она изо всех сил старалась держать свои мысли в стороне от Джека.

После развода Оливия встречалась с мужчинами, но никогда не сближалась с ними так, как это произошло с Джеком. Они были такими разными, но с ним Оливия была свободна и отбрасывала формальности, которые управляли ее жизнью после того, как она была избрана судьей. Джеку были чужды условности. Господи, как же она скучала по нему!

Принесли счет, и прежде чем кто-то успел отреагировать, Клиф взял его в руки.

– Я угощаю, дамы, – настоял он.

Оливия стала возражать – она никогда не согласилась бы на этот ужин, если бы знала заранее, что платить будет Клиф.

– Я не могу позволить вам сделать это, – проговорила она.

– Не часто мужчине предоставляется возможность провести время с тремя чудесными женщинами.

– Ты так заботлив, – произнесла Шарлота и пожала ему руку, посылая Оливии многозначительный взгляд.

Оливия вздохнула и, решив принять этот жест, пробормотала благодарность.

– Вы уверены, что не используете мою кредитку? – посмеиваясь, спросила Грейс.

Они все засмеялись и, выпив кофе, вышли из ресторана.

– С тобой все в порядке? – спросила Грейс, когда подруги шли к парковке рядом с библиотекой. – Ты весь вечер была так молчалива.

Оливию одолевало желание откровенно поговорить с Грейс, но присутствие Клифа и матери делало это невозможным.

– Разве вставишь хоть словечко в разговор моей матери? – пошутила Оливия.

– Между вами с Джеком все хорошо?

Как же Грейс любит заботиться о подруге, в то время как ее собственная жизнь перевернулась с ног на голову.

– Думаю, да, – ответила Оливия. А затем добавила: – Я надеюсь на это.

– Как и я.

Они разошлись с обещаниями поговорить в ближайшее время, и Оливия поехала домой. Войдя в дом, она увидела горящую лампочку на автоответчике – поступило новое сообщение. Оливия несколько секунд с надеждой смотрела на него. Нажав кнопку, она подождала и была вознаграждена грубым звучанием голоса Джека.

– Оливия, привет. Прости, что давно не звонил, я был полностью занят с Эриком. Надеялся, что ты окажешься дома и мы сможем поговорить. Ты ведь не ушла на свидание с другим парнем? – Последовал деланный смех. – Слушай, мне правда очень жаль, что так случилось на прошлой неделе, но я надеялся все объяснить тебе. Перезвони мне, ладно? У меня есть для тебя особенный подарок. Мы можем встретиться в ближайшее время?

Оливия посмотрела на часы – было около одиннадцати, а значит, слишком поздно перезванивать. Он заставлял се ждать всю неделю, поэтому она вправе потянуть до утра. Готовясь ко сну, Оливия наконец улыбалась.

Мэрилин хотела побить себя за то, что подала эту нелепую идею «мужского рынка». Все начиналось так нелепо, с упоминания о статье, которую Мэрилин прочитала о городе в Ирландии. И вдруг она осознала, что стала частью планирования вечеринки. К ее следующему посещению салона эта вечеринка на Хеллоуин приобрела такой размах, что Мэрилин сбилась со счета, сколько людей придет.

– Ты ведь приведешь своего шеф-повара? – спросила Терри.

Мэрилин едва успела занять место, как Терри завалила ее вопросами о Джоне, на которые та не могла ответить.

– Я уже говорила, он просто друг, – ответила Мэрилин. – Даже скорее он деловой партнер. И он пока не дал мне ответа.

– О, значит, ты не знаешь, придет он или нет? – Голос Терри звучал разочарованно.

– Не могу сказать точно. – Мэрилин не говорила с Джоном с того момента, как неделю назад предложила ему пойти на вечеринку. – Если его не будет там, я позабочусь о том, чтобы представить вас в другой раз.

– Превосходно. – Глаза Терри заблестели.

Следующим вечером – в ночь Хеллоуина – Мэрилин стояла в самом темном, ужасном углу декорированного бара с фальшивой паутиной, натянутой на потолке прямо над ее головой. Она была убеждена, что все это – ошибка.

Комнату заполнили люди – вероятно, сотня мужчин и женщин, некоторые в костюмах, некоторые в обычной одежде. И внезапно рядом с ней оказался Джон – она даже не видела, как он пришел. В руках он держал кружку пива.

– Привет, – сказал Джон, обводя взглядом переполненную комнату.

– Вы пришли. То есть… вы не перезвонили и не ответили, и я подумала, что вы не придете.

– Мне следовало позвонить, но сначала я должен был убедиться, что смогу освободить этот вечер.

– Все в порядке…

– Я много работаю в ресторане и над своими фотографиями. Иногда так занят, что не могу уследить за временем.

– Я понимаю. – Для Мэрилин привычки художников не были секретом.

– Может, вам что-нибудь принести? – спросил Джон, сделав глоток пива.

– Нет, спасибо. – Мэрилин увидела Терри в костюме Клеопатры, с ярким макияжем и в черном парике. – Здесь женщина, с которой я хотела вас познакомить.

– Хорошо, – ответил Джон, следуя за Мэрилин, которая пробиралась сквозь толпу.

– Терри, – окликнула подругу Мэрилин, прерывая разговор, который та вела с мужчиной или женщиной в костюме волшебника. – Это Джон – мужчина, о котором я тебе рассказывала.

– Привет, Джон! – воскликнула Терри так, будто ждала этой встречи всю жизнь.

Волшебник, внимание к которому тотчас же испарилось, куда-то исчез.

– Приятно познакомиться с вами, Терри, – сказал Джон.

– Я слышала, вы работаете поваром.

Терри подошла к нему ближе, и Мэрилин заметила, что подруга уже достаточно выпила. Мэрилин прикусила губу, понимая, что лучше бы им поговорить в другое время.

– Я тоже имею кое-какой кулинарный опыт. Не хотите приготовить что-нибудь вместе?

– Это может оказаться интересным. – Джон сделал еще один глоток пива.

Мэрилин видела, что он изо всех сил пытается скрыть улыбку.

– Мэрилин сказала, что вы еще и отличный фотограф.

– Стараюсь понемногу.

– На самом деле Джон блестящий фотограф, – поторопилась объяснить Мэрилин.

Пытаясь не привлекать к себе внимания, Мэрилин отошла в сторону. Вскоре к ней присоединился Джон.

– Значит, Терри – именно та женщина, с которой вы хотели свести меня? – поинтересовался он.

– Вы когда-нибудь делали то, о чем потом сожалели? – спросила Мэрилин. – Похоже, это одна из таких ситуаций.

Джон кивнул, но не ответил, и они молчали несколько минут.

Кто-то положил горстку четвертаков в музыкальный аппарат, и зазвучала музыка. Несколько пар сформировали импровизированный танцпол. И Джон сделал широкий жест рукой:

– Потанцуем?

Джон, не дав возможности возразить, нежно привлек ее к себе. Рядом с ней он казался сильным и крепким, но Мэрилин возмутилась:

– Не думаю, что мы должны…

Она не хотела, чтобы Джон обнимал ее, чтобы их отношения приобрели какой-либо другой оттенок, кроме профессионального. Но в то же время Мэрилин осознала, что нарушила свое правило – позвонила и пригласила сюда. Ее влекло к Джону Бауману.

– Расслабься, – неожиданно прошептал Джон интимным тоном.

– Я не могу.

– Почему?

– Это долгая история, Джон, – вздохнула Мэрилин, понимая, что больше нет смысла придерживаться официального обращения.

– Один танец, – сказал он. – Хорошо? Прими это как наказание за то, что пыталась свести меня со своей подругой.

– Хорошо, – согласилась она неохотно.

Мэрилин пыталась сохранять расстояние, но в объятиях Джона этого было сложно добиться – он все теснее прижимал ее к себе. Песня была медленной и классической – «Забота», – и она не могла противиться ее магическому влиянию. Если бы Джон не был таким нежным и внимательным, ей было бы куда проще сохранять дистанцию. И она стала расслабляться в его объятиях.

– Лучше, куда лучше, – прошептал Джон, ведя ее по танцполу.

Он поглаживал ее спину, и пульс ее частил как сумасшедший. Музыка стихла задолго до того, как Мэрилин остановилась.

– Ведь было не так плохо, верно? – спросил Джон. Мэрилин посмотрела на него, не осознавая, что ее глаза во время танца были закрыты.

– Нет.

Ощущение было пугающее и замечательное одновременно. И когда зазвучала новая песня, не успел Джон попросить, как Мэрилин обвила руками его шею и качнулась к нему.

Джон ничего не сказал, но она почувствовала его улыбку. И к собственному удивлению, заулыбалась сама.

Они танцевали под одну песню за другой. Танцевали молча, но общение между ними, несомненно, имело место. То, как тесно Джон прижимал ее к себе, говорило о том, что он очень заинтересован в Мэрилин. И то, как она отвечала на его прикосновение, подсказало Джону, что она считает его работу блестящей. И это интриговало Джона – как художника и как мужчину.

Мэрилин чувствовала, что у Джона есть секреты. И у нее они были. Секреты, которые оставались с давних пор се брака. Никто ничего не знал, даже ее мать. Даже сестра. Никто. Вероятно, именно недосказанность притягивала их друг к другу, но это могло быть опасно.

Вечеринка закончилась, и Джон предложил проводить Мэрилин до машины. Она согласилась. Зная, что мест па парковке будет недостаточно, она оставила машину за галереей. Там было темно и пустынно, и Мэрилин почувствовала благодарность, что Джон предложил проводить ее.

– Я хорошо провел время, – сказал он, когда они вышли на аллею.

– Я тоже.

Темнота поглотила их всего в двух футах от улицы.

– Я прощаю тебя за то, что бросила меня на свою подругу.

Лицо Мэрилин вспыхнуло. Как хорошо, что на улице темно и Джон не может как следует ее рассмотреть.

– Ты неправильно понял.

– Что ж, если ты так говоришь… – засмеялся Джон. Когда Мэрилин стала копаться в сумочке, пытаясь найти ключи, Джон остановил ее.

– Все эти годы я хотел лучше узнать тебя, – проговорил он тихим голосом.

Мэрилин не смогла бы произнести ни слова, даже если бы от ее ответа и зависела судьба целого мира. Она вообразила, как сухо благодарит его, разворачивается и открывает машину. Вместо этого она стояла, словно приросла к месту, и смотрела на Джона. А он собирался поцеловать ее. Этого не может произойти, она не позволит ему. И, несмотря на возражения, которые переполняли ее, Мэрилин поняла, что медленно приближается к Джону и слегка прикрывает глаза.

Когда их губы встретились, Джон обхватил ее и приподнимал до тех пор, пока она не поднялась на цыпочки. Его губы были голодными, настойчивыми и соблазняющими. Мэрилин пробовала на вкус его страсть, а его язык исследовал ее снова и снова, пока, наконец, Мэрилин не подумала, что упадет в обморок.

Ни один мужчина, даже муж, не целовал ее так основательно, так пылко. Когда Джон прервал поцелуй, Мэрилин задыхалась и не могла говорить. Если бы Джон выпустил ее из объятий, Мэрилин упала бы на землю.

– О нет. – Только эти слова слетели с ее губ, когда она смогла заговорить.

– Нет? – переспросил Джон.

– О… нет.

– Мое самолюбие задето. Ты не могла бы придумать что-то другое?

– Джон. – Мэрилин замолчала на мгновение, пытаясь собраться с мыслями. – Это было…

– Чертовски хорошо, если спросишь меня.

– Да… так и есть. – Мэрилин не могла объяснить ему, почему это было ошибкой.

– Я весь вечер хотел сделать это, – проговорил Джон удовлетворенным тоном.

Мэрилин оперлась о свою машину, уронив руки. Все еще было трудно дышать, и ей казалось, что она вот-вот расплачется.

– Думаю, нам надо поговорить.

– Мы поговорим, – пообещал Джон, вновь целуя ее.

Мэрилин едва ли ожидала подобного, его прикосновения опустошали ее, заставляли ощущать потрясение и удовольствие.

– Скоро, – проговорил Джон, отрывая от нее губы. – Хорошо?

– Хорошо, – согласилась Мэрилин, хотя и не могла вспомнить, что должно произойти скоро.

Забравшись в машину, Мэрилин положила руки на руль. Она так сильно дрожала, что не могла вставить ключ в замок зажигания. Что она наделала? На что она обрекла их обоих?

Грейс оделась в джинсы и толстовку, чтобы отправиться осматривать дом и гараж. Она больше не могла откладывать утепление дома. Прежде такими вопросами всегда занимался Дэн, и теперь, в первый раз за все время брака, этим делом придется заняться ей самой.

Слава богу, зять всегда приезжал, когда ей требовалась помощь. Он показал ей, как заменить фильтр в камине, отремонтировать протекающий кран и починить сушилку.

Но Грейс не могла постоянно обращаться к Полу, хотя он и готов был прийти на помощь. Она должна научиться справляться с домашними проблемами самостоятельно.

Для начала Грейс просто посмотрела на открытую дверь гаража. Последние две недели автоматическая дверь отказывалась двигаться. Грейс могла открывать ее вручную, но последний раз дверь застряла в открытом положении. Ее нужно было отремонтировать, пока кто-нибудь не счел это приглашением к ограблению.

Стоя перед гаражом в больших перчатках Дэна, Грейс смотрела на гаражную дверь, как на дракона, готового извергнуть на нее огонь.

– Соберись, – пробормотала она еле слышно. – Ты можешь сделать это. Ты же сделала все остальное, а уж с гаражной дверью справишься и подавно.

Хорошо, для начала ей следует найти инструкцию и необходимые инструменты. Дэн всегда гордился своим набором инструментов. У него были все инструменты, которые только можно вообразить. И тем не менее он не взял с собой ни одного. Это, как и, впрочем, само его исчезновение, озадачивало ее.

Неужели та, другая женщина была настолько невероятной, настолько поразительной, что заменила Дэну все его потребности? Или вещи, которые он использовал ранее, не имели для него больше никакого значения? Он оставил одежду, инструменты, даже свое обручальное кольцо. Ушел в одежде, в которой был в тот день.

Грейс не знала, где искать инструкцию, но думала, что Дэн держал различные бумаги в ящике где-то в гараже. Она увидела ряды коробок, сложенных под верстаком, и взяла верхнюю. Сев на бетонный пол, открыла крышку. Но вместо инструкций, обнаружила толстую шерстяную рубашку, которую купила мужу на прошлое Рождество. Грейс подняла ее и ахнула. Рубашка была разорвана. Создавалось впечатление, что Дэн взял ножницы и методично изрезал пятидесятидолларовую вещь на мелкие кусочки. Нетронутыми остались только воротник и манжеты.

Грейс вспомнила, как спрашивала Дэна о рубашке, припомнила его слова. Он говорил, что эта вещь стала его любимой. Но Грейс ни разу не видела, чтобы муж ее надевал. Позже это абсолютно вылетело у нее из головы.

Вторая коробка преподнесла еще один мерзкий сюрприз. Келли подарила Дэну на день рождения широко разрекламированную книгу о Второй мировой войне. Отец поблагодарил ее и сказал, что прочтет, чего так и не сделал. Книга тоже оказалась уничтоженной – страницы оторваны от обложки, а некоторые порваны на маленькие кусочки. Грейс обнаружила еще две коробки с уничтоженными вещами Дэна. Будто он специально поместил их сюда, надеясь, что жена их найдет. Дэн не мог бы громче выкрикнуть о своей ненависти, даже если бы стоял прямо перед ней.

Потрясенная до глубины души, Грейс отправила коробки на помойку и опустилась на ступени заднего крыльца. Ее первой реакцией был гнев. Как он посмел сделать нечто подобное! Как он осмелился! Затем Грейс ощутила невероятное желание заплакать. Ее глаза наполнились слезами, но она отказывалась дать им волю. Грейс не желала позволять мужу превращать ее в слабое, плачущее, безвольное создание.

К ней присоединился Лютик, который, казалось, почувствовал настроение хозяйки.

– Что заставило его поступить так? – спросила Грейс своего золотистого ретривера. Лютик посмотрел на нее большими, внимательными глазами. – И я тоже не знаю. Я просто не знаю.

Грейс необходима была чья-то поддержка, поэтому она обвила руками шею Лютика и зарылась в шерсть.

Грейс не могла точно сказать, сколько просидела, чувствуя злость, сожаление и закипающие эмоции. Спустя некоторое время она встала – гаражная дверь не починится сама.

В процессе осмотра коробок Грейс наткнулась и на инструкцию. Она открыла ее и быстро прочитала информацию. В книге давались советы по выявлению неисправностей, этот раздел она изучала с особой тщательностью. Снова и снова Грейс напоминала себе, что сможет справиться с неполадкой.

Она едва успела установить стремянку, когда на подъездную дорожку въехал грузовик. Грейс узнала Клифа и помедлила, выйдя навстречу только при четвертом гудке.

– Привет! – крикнул Клиф, выбираясь из машины.

Обычно Лютик защищал Грейс, не позволяя незнакомцам заходить во двор. Но, к ее удивлению, Лютик поприветствовал Клифа, будто тот был членом семьи.

– Привет, – ответила Грейс, жалея, что не надела новые джинсы и менее выцветший свитер.

– Шарлота упомянула, что у вас проблемы с гаражной дверью, – проговорил Клиф, наклоняясь, чтобы почесать пса за ушами.

Грейс моргнула, не понимая, откуда мать Оливии могла узнать о ее проблеме. Впрочем, у Шарлоты был свой способ узнавать о ходе дел любого человека.

Клиф выпрямился и, казалось, ждал ее приглашения.

– Я приехал посмотреть – смогу ли чем-нибудь помочь.

– Буду очень благодарна, если вы посмотрите. – Грейс не собиралась отвергать помощь. – Я прочитала инструкцию, но пока не решилась проверить механизм.

– У меня есть сноровка в таких вещах. – Клиф осмотрелся. – А еще у меня способность к уборке листьев из уличных водостоков.

– Вы, должно быть, замаскированный ангел, – засмеялась Грейс.

– Не думаю.

Не успела Грейс войти в дом, чтобы сварить кофе, как Клиф уже починил дверь.

– Что было неисправно? – поинтересовалась Грейс, пораженная тем, как легко он все отремонтировал.

– Колесики выскочили из пазов. Я просто поставил их обратно. Вот и все.

Пока Клиф заносил в дом лестницу, Грейс взяла грабли и стала сгребать листья в большую кучу. Когда она закончила, Клиф помог ей упаковать листья в пластиковые мешки.

– Вы готовы выпить кофе? – спросила Грейс, когда они завязали последний пакет.

– Это было бы отлично.

Грейс пригласила гостя в кухню и поставила на стол две большие кружки.

– Я не знаю, как отблагодарить вас.

Клиф в течение минуты наблюдал за ней, а затем по-мальчишески усмехнулся.

– Я что-нибудь придумаю, – поддразнил он.

– Уверена, так и будет.

Грейс засмеялась и неожиданно поняла, что всего лишь несколько часов назад пыталась подавить слезы. Контраст стал еще более очевидным, когда она увидела, как Лютик поприветствовал Клифа.

– Лютик обычно не настроен к незнакомцам так дружелюбно, – сказала ему Грейс.

– Собака, вероятно, почувствовала запах лошадей. – Клиф приласкал Лютика.

– А я и забыла, что вы выращиваете лошадей, – призналась Грейс, положив локти на стол.

– Они – большая часть моей жизни. А вы ездите верхом?

– Никогда не было возможности попробовать, – покачала головой Грейс.

Они поговорили еще некоторое время. Их разговор тек вполне естественно – Грейс очень редко чувствовала себя настолько свободно с мужчиной. Ей даже пришлось несколько раз напомнить себе, что по закону она все еще состоит в браке. Пусть Дэн и ушел к другой женщине, но она будет следовать своим клятвам.

Клиф уже собирался уехать, когда Грейс заметила, что он смотрит в сторону гостиной. Туда, где на книжной полке стояла рамка с семейной фотографией.

– Это Дэн? – спросил он.

Грейс кивнула.

Клиф прошел к книжному шкафу и взял рамку с фотографией, которая была сделана почти двадцать лет назад. Тогда обе дочери были подростками, а Келли носила на зубах скобки. Взгляд Дэна был хмурым, лишенным эмоций.

Спустя невероятно долгое мгновение Клиф поставил выцветшую фотографию назад.

– Я не знаю, почему он ушел, – прошептала Грейс. – Просто не знаю.

Клиф ничего не сказал.

– Это незнание убивает, – добавила она.

– Я могу только догадываться о ваших эмоциях.

Грейс с трудом сглотнула, а Клиф откинул волосы с ее щеки.

– Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя виноватой из-за сегодняшней встречи. Это не было свиданием.

Грейс в ответ робко улыбнулась.

– Но если вы собираетесь терзаться угрызениями совести, то знайте о том, как сильно я хотел обнять вас прямо сейчас и поцеловать.

Грейс закрыла глаза, зная, что если посмотрит на него, то Клиф сразу же поймет, что она хочет того же самого.

Вздохнув, он погладил ее по щеке и потом ушел. Грейс услышала, как открылась и закрылась за ним дверь.