Текст книги "Политические деятели России (1850-1920 годов)"

Автор книги: Давид Шуб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Без политической свободы всякие формы рабочего представительства останутся жалким обманом, пролетариат останется по-прежнему в тюрьме без света, воздуха и простора, необходимых ему для борьбы за свое полное освобождение". (Сочинения, том 6-й, стр. 470).

"Миллионы рабочих не могут объединиться вместе, если правительство запрещает всякие сходки, всякие рабочие газеты, всякие выборы рабочих депутатов. Чтобы объединиться, надо иметь право устраивать всякие союзы, надо иметь свободу союзов, надо иметь политическую свободу. Политическая свобода не избавит рабочий народ сразу от нищеты, но она даст рабочим оружие для борьбы с нищетой. Нет другого средства для борьбы с нищетой, кроме соединения самих рабочих. Нет возможности соединиться миллионам народа, если нет политической свободы". (Сочинения, т. 6, стр. 335).

Партийные историки утверждают, что уже в 1905-07 годы Ленин "держал курс на развязывание народной революции и превращение буржуазно-демократической революции в социалистическую революцию". Это явная неправда. В брошюре "Две тактики" Ленин в 1905 году писал:

"Как непосредственные интересы пролетариата, так и интересы его борьбы за конечные цели социализма требуют возможно более полной политической свободы... Осуществление демократической республики в России возможно лишь в результате победоносного восстания, органом которого явится Временное революционное правительство, единственно способное обеспечить полную свободу предвыборной агитации и созвать, на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права с тайной подачей голосов, Учредительное Собрание, действительно выражающее волю народа...

Марксизм давно порвал с бреднями народников и анархистов, будто можно, например, России миновать капиталистическое развитие, выскочить из капитализма или перескочить через него каким-нибудь путем, кроме пути классовой борьбы на почве и в пределах этого самого капитализма... Реакционна мысль искать спасения рабочему классу в чем бы то ни было, кроме дальнейшего развития капитализма. В таких странах, как Россия, рабочий класс страдает не столько от капитализма, сколько от недостатка развития капитализма. Рабочий класс безусловно заинтересован поэтому в самом широком, самом свободном, самом быстром развитии капитализма.... Буржуазная революция в высшей степени выгодна пролетариату. В известном смысле буржуазная революция более выгодна пролетариату, чем буржуазии. Мы, марксисты, должны знать, что нет и не может быть другого пути к настоящей свободе пролетариата и крестьянства, как путь буржуазной свободы и буржуазного прогресса...

Тот, кто хочет идти другим путем, минуя политическую демократию, должен неминуемо прийти к реакционным выводам как в экономическом, так и в политическом смысле" (Сочинения, т. 9, 4 изд., стр. 33, 34, 93).

Не только в 1905-1907 гг., но даже в апреле 1917 года. уже после падения самодержавия, Ленин все еще не считал возможным немедленное введение социализма в России. В своем "прощальном письме" к цюрихским социалистам Ленин, накануне своего отъезда в Россию, писал:

"Россия – крестьянская страна, одна из самых отсталых европейских стран. В России не может непосредственно и немедленно победить социализм" (Сочинения, т. 20, 2 изд. стр. 69).

В ЭПОХУ ФЕВРАЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

"Россия теперь самая свободная страна в мире", – сказал Ленин на совещании большевиков, членов Всероссийской конференции советов 17 (4) апреля 1917 года (Сочинения, т. 24, стр. 4).

"Такой свободы, как в России, сейчас нигде нет", – сказал Ленин 27 апреля 1917 года на петроградской общегородской конференции большевиков (напечатано в "Правде" 8 мая (25 апреля ст. ст.) 1917 г. Сочинения, т. 24, стр. 119).

"В России теперь демократическая республика, управляемая свободным соглашением политических партий, свободно агитирующих в народе", – писал Ленин 10 июля [27 июня] 1917 года в "Правде" (Сочинения, т. 25, стр. 112).

6 сентября 1917 года Ленин писал:

"После свержения царской власти государственная власть перешла в руки первого Временного правительства... Пользуясь свободой, народ начал организовываться самостоятельно. Главной организацией рабочих и крестьян, которые составляют подавляющее большинство населения России, были Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Эти Советы стали образовываться уже во время Февральской революции и через несколько недель после нее в большинстве крупных городов России и во многих уездах все сознательные люди рабочего класса и крестьянства были объединены Советами. Советы выбирались вполне свободно. Советы были настоящими организациями громадного большинства народа... В Советах меньшая часть депутатов была на стороне революционных рабочих партии большевиков, которые требовали передачи всей государственной власти в руки Советов. Большая же часть депутатов в Советах была на стороне партии социал-демократов-меньшевиков и эсеров, которые были против передачи власти Советам. (Сочинения, т. 25, стр. 209).

"В свободной стране управляют народом только те, кто им самим выбран для этого. При выборах народ делится на партии, и обыкновенно каждый класс населения составляет свою отдельную партию, напр., помещики, капиталисты, крестьяне, рабочие составляют отдельные партии. Поэтому управление народом в свободных странах происходит посредством открытой борьбы партий и свободного соглашения их между собой" (Сентябрь 1917 г., статья "Уроки революции". Сочинения т. 20, 3 изд., стр. 69).

"Полная выборность, сменяемость в любое время всех без изъятия должностных лиц, сведение их жалования к обычной заработной плате рабочего, эти простые и "само собой понятные" демократические предприятия, объединяя вполне интересы рабочих и большинства крестьян, служат в то же время мостиком, ведущим от капитализма к социализму".

Так писал Ленин в августе-сентябре 1917 года в книге "Государство и революция", (т. 21, 3 изд. Сочинений, стр. 399). Это восхваление им свободы, которой "нигде нет" кроме России, и "свободного соглашения политических партий" со стороны Ленина было только "данью времени". На самом деле он уже тогда думал о захвате власти большевиками, подавлении свободы и о полнейшей ликвидации всех других партий, кроме своей собственной.

ПРОТИВ МИРА – ЗА ГРАЖДАНСКУЮ ВОЙНУ

Партийные историки говорят, что гражданская война в России была навязана советской власти контрреволюционерами и иностранными империалистами, но это опять-таки явная неправда. Еще в 1914 году Ленин писал:

"Лозунг наш – гражданская война. Все это чистейшие софизмы, будто сей лозунг неподходящий и так далее. Мы не можем ее сделать, но мы ее проповедуем и в этом направлении работаем" (Сочинения, т. 35, 4 изд., стр. 129).

"Превращение современной империалистической войны в гражданскую войну есть единственный правильный пролетарский лозунг... Долой поповски-сентиментальные взгляды о мире во что бы то ни стало. Поднимем знамя гражданской войны!" (Сочинения, т. 21, 4 изд., стр. 24).

"Лозунг мира, по-моему, неправилен в данный момент. Это – обывательский лозунг. Пролетарский лозунг должен быть: гражданская война... Мы не можем ни "обещать" гражданской войны, ни декретировать ее, но вести работу – при надобности и очень долгую – в этом направлении мы обязаны" (Сочинения, т. 35, 4 изд., стр. 122).

21 января 1918 года Ленин в своей речи на третьем Всероссийском съезде советов сказал:

"На все обвинения нас в гражданской войне мы говорим: да, мы открыто провозгласили то, чего ни одно правительство провозгласить не могло. Первое правительство в мире, которое о гражданской войне говорит открыто, – есть правительство рабочих, крестьянских и солдатских масс. Да, мы начали и ведем войну против эксплуататоров" (Сочинения, т. 26, 4 изд., стр. 419).

4 июня 1918 года Ленин писал:

"Не сошедший с ума социалист или анархист, как угодно называйте, не может решиться сказать перед любым собранием, что можно прийти к социализму без гражданской войны... Социализм не может наступить иначе, как через гражданскую войну... А здесь на большевиков обрушиваются за гражданскую войну. Это значит переходить на сторону контрреволюционной буржуазии, какими бы лозунгами при этом ни прикрывались" (Сочинения, т. 27, 4 изд., стр. 405).

ПОСЛЕ ОКТЯБРЯ

ДЕМОКРАТИЯ И СВОБОДА

"Мы всегда говорили, что Учредительное собрание является лозунгом помещиков, монархистов, всей русской буржуазии во главе с Милюковым, который продает Россию направо и налево – кто даст подороже. Американская "республика" душит рабочий класс. Теперь все узнали, что такое демократическая республика. Теперь ясно для всех, что может существовать либо победивший империализм, либо советская власть – середины нет" ("Правда", 22 ноября 1918 г.).

"Господа оппортунисты, в том числе и каутскианцы, учат народ: пролетарии должны сначала завоевать большинство посредством всеобщего избирательного права, потом получить, на основании такого голосования большинства, государственную власть и затем уже на этой основе "последовательной" (ныне говорят "чистой") демократии, организовать социализм. А мы говорим: пролетариат должен сначала низвергнуть буржуазию и завоевать себе государственную власть, а потом эту государственную власть, то есть диктатуру пролетариата, использовать, как орудие своего класса, в целях приобретения сочувствия большинства трудящихся" (Сочинения, т. 24, 3 изд., стр. 539).

"Всякая свобода, если она не подчиняется интересам освобождения труда от гнета капитала, есть обман... Свобода собраний для капиталистов – это величайшее преступление против трудящихся, это есть свобода собраний для контрреволюционеров... Свобода собраний, по конституции Англии и Северо-Американских Соединенных Штатов, есть обман, потому что связывает руки у трудящихся масс на все время перехода к социализму" (Речь 19 мая 1921 г., Сочинения, т. 24, 2 изд., стр. 290, 292).

7 апреля 1920 года Ленин в своей речи на III Всероссийском съезде профсоюзов в Москве сказал:

"Речи о равенстве, свободе и демократии в нынешней обстановке – чепуха... Я уже в 1918 году указывал на необходимость единоличия, необходимости признания диктаторских полномочий одного лица с точки зрения проведения советской идеи. Все фразы о равноправии – вздор" (Сочинения, т. 30, 4 изд., стр. 472-476).

Советскую власть Ленин назвал диктатурой пролетариата или диктатурой рабочих и крестьян. На самом же деле с самого начала это была диктатура даже не компартии, а центрального комитета, которая быстро превратилась в диктатуру Политбюро и над партией, и над пролетариатом, и над всем народом.

В статье "Удержат ли большевики власть?" Ленин накануне октябрьского переворота писал:

"Россией после революции 1905 г. правили 130 тысяч помещиков. Почему не смогут править Россией 240 тысяч большевиков?"

Но, во-первых, не верно, что Россией после 1905 года правили 130 тысяч помещиков, а во-вторых, Ленин тем самым признал, что он с самого начала представлял себе "диктатуру пролетариата", как господство его партии над народом.

ДИКТАТУРА ПРОЛЕТАРИАТА И

ДИКТАТУРА ОДНОГО ЛИЦА

"Чтобы уничтожить классы, нужен период диктатуры одного класса, именно того из угнетенных классов, который способен не только свергнуть эксплуататоров, не только подавить беспощадно их сопротивление, но и порвать идейно со всей буржуазно-демократической идеологией, со всем мещанским фразерством насчет свободы и равенства вообще" (Соч. т. 24, 2 изд., стр. 315).

"Что такое диктатура пролетариата? Это есть война, и гораздо более жестокая, более продолжительная и упорная, чем любая из бывших когда бы то ни было войн". (Сочинения, т. 27, стр. 70).

"Диктатура пролетариата означает свержение буржуазии одним классом, пролетариатом, и притом именно его революционным авангардом. Требовать, чтобы предварительно этот авангард приобрел себе большинство народа путем голосования в буржуазные парламенты, буржуазные Учредилки (Учредительное Собрание) и прочее, т.е. путем голосования при существовании наемного рабства, при существовании эксплуататоров, под их гнетом, при существовании частной собственности на средства производства, требовать этого или предполагать это значит на деле совершенно покидать точку зрения диктатуры пролетариата и переходить фактически на точку зрения буржуазной диктатуры...

Диктатура пролетариата означает сознание необходимости подавить насилием сопротивление эксплуататоров, готовность, уменье, решимость сделать это...

Диктатура пролетариата и советская власть означает ясное сознание необходимости разбить, сломать вдребезги, буржуазный (хотя бы и республиканский-демократический) государственный аппарат, суды, бюрократию, гражданскую и военную, и так далее.

Без соединения легальной работы с нелегальной, легальных организаций с нелегальными не может быть и речи о действительно революционной партии пролетариата ни в Германии, ни в Швейцарии, ни в Италии, ни во Франции, ни в Америке" (Сочинения, т. 20, часть 2, изд. 1926 г., стр. 391, 393, 394).

"Диктатура пролетариата в России повлекла за собой такие жертвы, такую нужду и такие лишения для господствующего класса, для пролетариата, каких никогда не знала история и весьма вероятно, что и во всякой иной стране дело пойдет точно так же" (Сочинения, т. 24, 2 изд., стр. 458).

"Нигде в мире середины нет и быть не может. Либо диктатура буржуазии (прикрытая пышными эсеровскими и меньшевистскими фразами о народовластии, Учредилке, свободах и прочее), либо диктатура пролетариата. Кто не научился этому из истории всего 19-го века, тот безнадежный идиот" (Сочинения, т. 24, 2 изд., стр. 436).

СОВЕТСКАЯ ДЕМОКРАТИЯ

Это, однако, не мешало Ленину называть свою диктатуру пролетариата "самой совершенной демократией в мире". Он писал:

"Пролетарская демократия в миллион раз демократичнее всякой буржуазной демократии. Советская власть в миллион раз демократичнее всякой буржуазной республики. Не заметить этого мог только либо сознательный прислужник буржуазии, либо человек совершенно политически мертвый, не видящий живой жизни из-за пыльных бумажных книг, пропитанный насквозь буржуазно-демократическими предрассудками и тем превращающий себя, объективно, в лакея буржуазии" (Сочинения, т. 23, 2 изд., стр. 350).

"Мы говорим буржуазии: "Вы эксплуататоры и лицемеры, говорите о демократии, и в то же время ставя на каждом шагу тысячи препон участию угнетенных масс в политике. Мы ловим вас на слове и требуем, в интересах этих масс, расширения вашей буржуазной демократии, дабы подготовить массы к революции для свержения вас, эксплуататоров. И если вы, эксплуататоры, попытаетесь оказать сопротивление нашей пролетарской революции, мы вас подавим беспощадно, мы вас сделаем бесправными; мало того: мы не дадим вам хлеба, ибо в нашей пролетарской республике эксплуататоры будут лишены огня и воды" (Сочинения, т. 23, 2 изд., стр. 375-376).

ПАРЛАМЕНТАРИЗМ

"В настоящий момент парламент ни в коем случае не может явиться для коммунистов ареной борьбы за реформы, за улучшение положения рабочего класса, как это бывало в известные моменты прошлой эпохи. Центр тяжести политической жизни полностью и окончательно перенесен за пределы парламента... Непосредственная историческая задача рабочего класса состоит в том, чтобы вырвать эти аппараты из рук господствующих классов, сломать их, уничтожить и создать на их месте новые органы пролетарской власти. На смену старому приспособленческому парламентаризму приходит новый парламентаризм, который является одним из орудий уничтожения парламентаризма вообще.

Буржуазные парламенты, которые составляют один из важных аппаратов государственной машины буржуазии, не могут быть завоеваны, как не могут быть завоеваны пролетариатом буржуазные государства вообще. Задачи пролетариата состоят u том, чтобы взорвать государственную машину буржуазии, разрушить ее, а вместе с нею – парламентские учреждения, будь то республиканские или конституционно-монархические.

Коммунизм отрицает возможность длительного завоевания парламентов: он ставит своей целью разрушение парламентаризма. Поэтому речь может идти лишь об использовании буржуазных государственных учреждений с целью их разрушения. В этом и только в этом смысле можно ставить вопрос" (Сочинения, т. 25, 2 изд., стр. 580-581).

"В тех странах, где у власти стоит еще буржуазия, или контрреволюционная социал-демократия, коммунистические партии должны научиться планомерно сочетать легальную работу с нелегальной, при этом легальная работа должна всегда находиться под фактическим контролем нелегальной партии" (Сочинения, т. 25, 2 изд., стр. 571).

"Что диктатура отдельных лиц очень часто была в истории революционных движений выразителем, носителем, проводником диктатуры революционных классов, об этом говорит непререкаемый опыт истории... Решительно никакого противоречия между советским (т.е. социалистическим) демократизмом и применением диктаторской власти отдельных лиц нет... Как может быть обеспечено строжайшее единство воли? Подчинением воли тысяч воле одного" (Сочинения, т. 27, 4 изд., стр. 238-239).

"Советский социалистический демократизм единоличию и диктатуре нисколько не противоречит. Волю класса иногда осуществляет диктатор, который иногда один более сделает и часто более необходим" (Сочинения, т. 17, 2 изд., стр. 89).

Все эти идеи Сталин взял у Ленина. При Ленине и в соответствии с его учением стало возможным, чтобы один человек сосредоточил в своих руках всю власть над аппаратом и полный контроль над государственной машиной. Сталин только развил на свой манер эту диктатуру, продолжая ленинскую традицию. Его диктатура приняла только более жестокие формы.

МАССОВЫЙ ТЕРРОР, ЗАЛОЖНИЧЕСТВО И

КОНЦЕНТРАЦИОННЫЕ ЛАГЕРЯ

В своей брошюре "О продовольственном налоге", написанной в апреле 1921 года, Ленин писал:

"Пускай Мартовы, Черновы и беспартийные мещане, подобные им, бьют себя в грудь и восклицают: "Хвалю Тебя, Господи, за то, что я не похож на них", что "я не признавал и не признаю террора"". Эти дурачки не признают террора, ибо они выбрали себе роль лакействующих пособников белогвардейщины по части одурачения рабочих и крестьян. Эсеры и меньшевики не признают террора, ибо они исполняют свою роль подведения масс под флагом социализма под белогвардейский террор... Пускай лакействующие пособники белогвардейского террора восхваляют себя за отрицание ими всякого террора. А мы будем говорить тяжелую, но несомненную правду: в странах, переживающих неслыханный кризис, распад старых связей, обострение классовой борьбы после империалистической войны 1914-1918 годов – таковы все страны мира, – без террора обойтись нельзя – вопреки лицемерам и фразерам" (Сочинения, т. 32, стр. 335).

"На днях я прочел в 20-й книжке "Коммунистического Интернационала" статью товарища Ракоши о новой книжке Отто Бауэра, у которого мы все когда-то учились, но который после войны, как и Каутский, стал жалким мещанином.

Он теперь пишет:

"Вот они (большевики) отступают к капитализму: мы всегда говорили: революция буржуазная". Меньшевики и эсеры, которые все такие вещи проповедуют, удивляются, когда мы говорим, что мы за такие вещи будем расстреливать. Они изумляются, а ведь вопрос ясен: когда армия отступает, то тут нужна дисциплина во сто раз большая, чем при наступлении... И когда меньшевик говорит: "Вы теперь отступаете, а я всегда был за отступление, я с вами согласен, я ваш человек, давайте отступать вместе", то мы ему на это говорим: "За публичное оказательство меньшевизма наши революционные суды должны расстреливать, а иначе это не наши суды, а Бог знает, что такое". Они никак не могут понять и говорят:

"Какие у этих людей диктаторские замашки". Действительно, такая проповедь, которую изрекают и Отто Бауэр, и эсеры, составляет их собственную натуру: "Революция зашла далеко. Мы всегда говорили то, что ты сейчас говоришь. Позволь нам еще раз это повторить". А мы на это отвечаем: "Позвольте поставить вас за это к стенке"" (Сочинения, т. 22, стр. 239-240).

"Суд должен не устранить террор, обещать это было бы самообманом или обманом, а обеспечить и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас" (Сочинения, т. 27, 2 изд., стр. 296).

Телеграмма Ленина Е. Б. Бош (9 августа 1918 года):

"Получил Вашу телеграмму. Необходимо организовать усиленную охрану из отборно надежных людей, провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города. Экспедицию пустите в ход. Телеграфируйте об исполнении" (Сочинения, т. 29, 2 изд., стр. 489).

Письмо Зиновьеву от 26 июня 1918 года:

"Только сегодня мы услыхали в ЦК., что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором и что вы (не вы лично, а питерские цекисты и пекисты) удержали. Протестую решительно! Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную. Это не-воз-можно!" (Сочинения, т. 35, 4 изд., стр. 275).

Телеграмма Нижегородскому Совету от 9 августа 1918 года:

"В Нижнем явно готовится белогвардейское восстание. Надо тотчас повести массовый террор, расстрелять и вывести сотни проституток, спаивающих солдат, бывших офицеров и т. п. Ни минуты промедления. Надо действовать во всю; массовые обыски. Расстрелы за хранение оружия. Массовый вывоз меньшевиков и ненадежных" (Сочинения, т. 35, 4 изд., стр. 286).

Надо ли добавлять, что для Ленина "кулаки", "белогвардейцы", "попы", "меньшевики" – это вообще все, сопротивлявшиеся большевизму, в том числе и рабочие, и крестьяне, и даже некоторые коммунисты? Ленин ввел действительно всенародный террор, против всего народа, который и был унаследован и усовершенствован Сталиным.

СОСУЩЕСТВОВАНИЕ

"Мы никогда не скрывали, что наша революция только начало, что она приведет к победоносному концу только тогда, когда мы весь свет зажжем таким же огнем революции" (Сочинения, т. 25, 2 изд., стр. 49). "Теперь ясно для всех, что может существовать либо победивший империализм, либо советская власть – середины нет" (Сочинения, т. 23, 2 изд., стр. 228).

"Мы живем не только в государстве, но и в системе государств, и существование Советской республики рядом с империалистическими государствами продолжительное время немыслимо. В конце концов, либо одно, либо другое победит. А пока это наступит, ряд самых ужасных столкновений между Советской республикой и буржуазными государствами неизбежен" (Сочинения, т. 16, 1 изд., стр. 102).

"Пока остаются капитализм и социализм, мы мирно жить не можем: либо тот, либо другой в конце концов победит: либо по Советской республике будут петь панихиды, либо по мировому капитализму" (Сочинения, т. 25, 2 изд., стр. 412).

"Практическая коммунистическая политика – есть использование вражды между капиталистическими странами, натравливая их друг с другом" (Сочинения, т. 25, изд., 1926 г. стр. 502).

"Мы все время знали и не забудем, что наше дело есть международное дело, и пока во всех государствах – и в том числе в самых богатых и цивилизованных не совершится переворота, до тех пор наша победа есть только половина победы или, может быть, меньше" (Речь 16 ноября 1920 г., Сочинения, т. 20, часть 2, изд. 1926 г., стр. 431).

КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ТАКТИКА

На публичных собраниях и в партийной печати Ленин выступал как правоверный марксист и противник индивидуального террора и всяких "вспышкопускательств", но в частных разговорах и в тесном кругу близких ему людей он говорил совсем другое. Известный социолог проф. К. М. Тахтарев, принимавший в 90 годах активное участие в социал-демократическом движении и друживший с Лениным, после смерти Ленина рассказал о разговоре с последним, еще в эпоху "Искры". Говорили о П. Б. Струве. Ленин в "Искре" называл тогда Струве "изменником" и "ренегатом".

"Я не считал это название подходящим для определения Струве, – пишет Тахтарев. – ...Я обратил внимание Владимира Ильича на возможные последствия подобного клеймения Струве. Я сказал ему: – А что, если кто-либо из рабочих, фанатически преданных делу, под влиянием травли Струве на страницах "Искры", вдруг решится расправиться с ним или даже убьет его, как изменника и ренегата? – "Его надо убить", – ответил мне Владимир Ильич" (Тахтарев, Ленин и социал-демократическое движение. "Былое", Ленинград, No 24, стр. 22).

Позже Ленин, на партийном суде над ним в апреле 1907 года, сказал:

"Нельзя писать про товарищей по партии таким языком, который систематически сеет в рабочих массах ненависть, отвращение, презрение и т. п. к несогласно мыслящим. Можно и должно писать именно таким языком про отколовшуюся организацию... Я умышленно и рассчитано вносил смуту в ряды той части петербургского пролетариата, которая шла за отколовшимися накануне выборов меньшевиками, и я всегда буду поступать таким образом при расколе" (Сочинения, т. 12, 4 изд., стр. 382-383).

В конспиративном письме от 3(16) октября 1905 года Ленин писал из Женевы членам Боевого комитета большевиков в Петербурге:

"Я с ужасом, ей-Богу, с ужасом вижу, что о бомбах говорят полгода и ни одной не сделали!... Идите к молодежи и основывайте дружины везде и повсюду и у студентов, и у рабочих особенно и т. д. Пусть они сами, кто как может, кто револьвером, кто ножом, кто тряпкой с керосином для поджога и т. д. Не требуйте никаких формальностей, наплюйте вы, Бога ради, все "функции права" и привилегии ко всем чертям... Отряды должны тотчас же начать военное обучение на немедленных операциях тотчас же. Одни сейчас же предпримут убийство шпика, взрыв полицейского участка, другие нападение на банк для конфискации средств для восстания... Пусть каждый отряд сам учится, хотя бы на избиении городовых: десятки жертв окупятся с лихвой тем, что дадут сотни опытных борцов, которые завтра поведут за собой сотни тысяч" (Сочинения, т. 8, 3 изд., стр. 326).

В книжке "Детская болезнь коммунизма" Ленин в 1920 году писал:

"Надо уметь приносить всякие жертвы, преодолевать величайшие препятствия, чтобы систематически, упорно, настойчиво, терпеливо пропагандировать и агитировать как раз в тех учреждениях, обществах, союзах, хотя бы самых что ни на есть реакционных, где только есть пролетарская или полупролетарская масса...

Надо уметь пойти на все и всякие жертвы, даже – в случае надобности пойти на всяческие уловки, хитрости, нелегальные приемы, умолчания, сокрытие правды, лишь бы проникнуть в профсоюзы, остаться в них, вести в них во что бы то ни стало коммунистическую работу" (Сочинения, т. 17, 2 изд., стр. 144-145).

В своей речи на совещании членов немецкой, польской, чехословацкой, венгерской и итальянской делегации 3-го конгресса Коминтерна 11 июля 1921 года Ленин сказал:

"Сейчас же должен сказать, что чем ближе генеральное наступление, тем "опортунистичнее" мы должны действовать. Теперь вы все вернетесь домой и скажите рабочим, что мы стали благоразумнее, чем были перед 3-тьим конгрессом. Вы не должны смущаться, вы скажите, что мы допустили ошибки и хотим теперь действовать осторожнее; тем самым мы привлечем на свою сторону массы от Социал-демократической и Независимой Социал-демократической партий, массы, которые объективно всем ходом вещей подталкиваются к нам, но которые боятся нас. На нашем примере я хочу показать, что нужно действовать осторожнее...

"Наша единственная стратегия теперь это стать сильнее, а потому умнее, благоразумнее, "оппортунистичнее" и это мы должны сказать массам. Но после того, как мы завоюем массы, благодаря нашему благоразумию, мы затем применим тактику наступления и именно в самом строгом смысле".

(Впервые напечатано в 1958 году в 5-ом No Московского журнала "Вопросы истории партии".)

В 1908 году в статье "Аграрный вопрос и социал-демократия" Ленин презрительно издевался над программой социалистов-революционеров за то, что в ней говорилось о социализации земли. Ленин назвал эту программу "авантюристической" и "ненаучной". А в ноябре 1917 года Ленин, как известно, выбросил свою марксистскую аграрную программу и без всяких церемоний взял аграрную программу у социалистов-революционеров, над которой он более десяти лет издевался, называя ее "авантюристической" и "ненаучной". В этом Ленин сам признался. Он писал:

"В самый момент октябрьского переворота мы заключили не формальный, но очень важный (и очень успешный) политический блок с мелкобуржуазным крестьянством, приняв целиком, без единого изменения, эсеровскую аграрную программу, т.е. заключили несомненный компромисс, чтобы доказать крестьянам, что мы не хотим майоризирования их, а соглашения с ними" (Сочинения, т. 17, 2 изд., стр. 160-161).

"Девять десятых крестьянской массы в течение нескольких недель перешли на нашу сторону, потому что мы приняли не нашу, а эсеровскую программу и осуществили ее на практике" (Сочинения, т. 32, 4 изд., стр. 451).

Таким образом Ленин признавал, что он победил не с помощью марксизма, но потому, что отказался от него.

СОЦИАЛИЗМ В ГОРОДЕ – СОЦИАЛИЗМ

В ДЕРЕВНЕ

Тотчас же после захвата большевиками власти, Ленин начал свои "социалистические" эксперименты, хотя до этого уверял, что Россия не может сразу "перескочить в социализм". Троцкий в книге "О Ленине" рассказывает, как Ленин в первый период в Смольном на заседаниях Совнаркома неизменно повторял, что "через полгода у нас будет социализм и мы станем могущественным государством". "Левые эсеры, – пишет Троцкий, – и не только они одни, поднимали недоумеваючи головы, переглядывались вопросительно, но молчали. Это была, со стороны Ленина, система внушения и Ленин верил в то, что говорил", добавляет Троцкий. (Л. Троцкий. "О Ленине", Госиздат, Москва, 1924, стр. 112).

Действительно, в письме к петроградским рабочим, напечатанном 24 мая 1918 года в "Правде", Ленин писал:

"Наша революция подошла вплотную, конкретно, практически к задачам осуществления социализма".

В декабре 1918 года на чрезвычайном съезде Советов, выступая по вопросу о деревенских "комитетах бедноты", Ленин сказал: стр. 112).

"Мы сделали этим гигантский всемирно-исторический шаг, который не сделан еще ни в одном из самых демократических республиканских государств. Деревенская беднота, сплачиваясь со своими вождями, с городскими рабочими, дает только теперь окончательный и прочный фундамент действительного социалистического строительства. Это величайший переворот, который в такое короткое время привел нас к социализму в деревне".

Итак, социализм есть уже и в городе, и в деревне.

Но уже в марте 1919 года на восьмом съезде партии Ленин говорил: