Текст книги "Несколько врак из жизни насекомых, кошек и собак. Сказки дедушки Давида"

Автор книги: Давид Мепуришвили

Давид Мепуришвили
Несколько врак из жизни насекомых, кошек и собак
Сказки дедушки Давида

В память о любимом кокере Крешке, который, в отличие от своего хозяина, терпеть не мог кошек

© Мепуришвили Д., 2015

© Московская городская организация

Союза писателей России © НП «Литературная Республика»

* * *

Достоверные враки про то, как поссорились кошки и собаки
Сказка-повесть для взрослых и детей про обычных домашних зверей и их злоключения, где случайны любые совпадения, с лексикой, возможно, не очень для слуха, но вполне для детского уха

Как-то поздно вечерком усадил нас дед рядком…

 
Мы все когда-то были дети.
Любили сказки и стихи,
Но более всего на свете,
Когда родные старики
Дела отложат все в сторонку,
Устроятся под плед удобно
И, усадив тебя, ребёнка,
Начнут рассказывать подробно
Про время, где они – малышки…
Про тот уют и вечера…
Как на ночь им читали книжки.
Всё было будто бы вчера:
«У лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том:
И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом;
Идёт направо – песнь заводит,
Налево – сказку говорит»…
Дед вдруг лукаво глаз щурит,
Рассказ от классики уводит.
 
 
И начал повесть он о том,
Что быть не может, но возможно…
Не правда, но поверить можно…
В знакомом месте, но – в другом,
Событий цепь невероятных
Случилась где-то, вроде как…
Враньё ли? Было ль? Непонятно.
Но дело обстояло так!
 

Про необычный городок – живой природы уголок …

 
Представьте тихий городок
В Центральной полосе России —
За речкой поле и лесок,
Дома, сады…
Вокруг красиво.
И среди эдакой красы,
Взаправду, а не понарошку,
Культурно проживают псы
И с ними душа в душу кошки.
Дворов и улиц безмятежных
Порядок с чистотой блюдут
Собачьи дворники… прилежно
Хвостами тротуар метут.
Собаки кошек не гоняют,
Коты не ловят воробьев.
И каждый горожанин знает,
Что в городе Закон суров.
Любой обидчик, пусть мышей,
Подвергнут будет осужденью
И по судебному решенью
С позором изгнанным взашей.
Жизнь управляется Советом
Там с незапамятных времён,
И издаются две газеты:
«Собачья жизнь» и «Кошкин дом».
А каждый двор, как райский садик…
Площадки детям…
На газон
Ни мал и ни велик не гадит.
Да и какой же в том резон?
Когда твой двор – твоя квартира,
Соседи – больше, чем друзья.
И совершеннее картины
Нигде не видел раньше я.
 
 
Молокососов во дворах
Там жизнь учила понемногу:
Котята говорили: «Гав!»
Щенки мяукали с порога,
В ответ валяя дурака,
На столбик лапку задирая…
Короче, по два языка,
Все с детства в совершенстве зная,
Тусили вместе дни и ночи,
Встречали голодом рассвет,
Едой делились часто очень,
Общались дружно много лет…
 
 
Коты и псы, кучкуясь в сворах,
Степенно распушив хвосты,
Решали, кто полезней, в спорах,
По службе: псы или коты?
Собачки с кисками гуляя,
Навстречу здесь же проходили.
Невинно глазками стреляя,
Секретно сплетни разносили.
На протяженьи многих лет
Здесь жили и плодились в страсти,
Собак и кошек контингент
Всех мыслимых пород и мастей.
Случались и такие семьи,
В которых состояли в браке,
Пёс с кошкой или кот с собакой…
Но в них нет шанса пополненья.
 
 
И кто бы мог предположить,
Что канет этот Мир буквально.
Пока ж все продолжали жить
В быту картины идеальной.
 

Иван Иваныч Сенбернар…

 
В картине Колли на крылечке,
Супруга И.И.Сенбернара.
Позвольте сразу два словечка
Про эту «золотую» пару.
Иван Иваныч Сенбернар
Велик и статен от природы,
Имел раскрученный пиар,
Как первый «Чемпион породы».
Шикарный палевый окрас,
Могучий торс, лохматость – супер.
Элитки томно клали глаз,
А шавки: «Ах!», – впадали в ступор.
Медали с кубками на ножке —
Всё, что возможно, победил!
Вздыхать сбегались даже кошки,
Когда по рингу он ходил!
 
 
Но чемпион – есть чемпион,
И в шоу на манежном поле
Избрал достойнейшую он —
Красивую молодку Колли.
Супруга – класс, ему под стать:
Умна, игрива, хороша.
Особо хочется сказать —
На редкость тонкая душа.
Собачья жизнь их на виду
Всех городских газет:
Чем занимают свой досуг?…
Что съели на обед?…
Какая миска и гребень?…
На чем и как кто спит?…
И расписание на день?…
Весь их собачий быт.
 
 
Что Вы хотите? Сенбернар
Бессменно много лет
Авторитетно возглавлял
Там Городской Совет.
День каждый, год за годом
Большой собачий труд.
– «Быть главное с народом!
А то нас не поймут!»
Всегда поддержит словом,
Внимателен к дворнягам,
Подаст совет бездомным…
Как есть – большой трудяга.
Он пропадает сутками
В редакциях газет.
Во всех собачьих будках
Висит его портрет.
 
 
С котами – их электоратом,
Всё тоже, в общем-то, неплохо,
Но после встречи с «ихним братом»
Его нещадно грызли блохи.
Чтоб плод публичности сюрпризом
Не занести в свой с Колли дом,
Вел, в основном, дела с Маркизом —
Породы редкостной котом —
Бессменным замом в Горсовете,
Хоть репутация пожиже:
В таком порой являлся свете,
Но про него расскажем ниже.
 

О колли – благороднейшей собаке. А сплетни про неё всё враки!.

 
Теперь о Колли – благородной,
Элитной молодой собаке.
Слыла любимицей народной,
А сплетни про нее – все враки.
Подумаешь, удачно вышла,
Ведь не насильно же женила,
А всё само собою вышло,
И.Сенбернара полюбила.
Ну, дом, кормёжка, иномарка…
Какой же здесь прямой расчет?!
Она ведь тоже не доярка!
А пожилой? – так то не в счет.
Хотя завистливые шавки
В народе запустили «утку»,
Что Колли найдена под лавкой
И что по паспорту – «приютка».
 
 
Она ж привыкла с юных лет
Как леди завтракать в кровати,
Потом массаж и туалет,
Расчёска шерсти, выбор платья.
Весь день расписан до минут:
Приёмы дома, на пленере…
Быть первой леди – это труд,
Плюс утонченные манеры.
Позавтракав овсяной кашкой,
Кость погрызёт – почистит зубки,
Покрутит в зеркале мордашкой,
Надует для помады губки,
И делает, впадая в раж,
Собачий дивный макияж.
Бывало так – садились птички
На длинные её реснички.
 
 
К прогулке платья примеряя,
Метала Колли в пасть конфетки,
Болтая мило с попугаем,
Который развлекал из клетки.
 

О говорящем попугае какаду с куриной кличкой Ко-ко-ду…

 
Наш попугай всегда был на виду.
Пока о нём не слышали ни разу,
И звался необычно: Ко-Ко-Ду.
А почему, расскажем сразу.
Какой-то озорник, не знаем сами,
Стащил яйцо из клетки попугая
И подложил его куриной маме
Эксперимента ради, полагаю.
Хотя яйцо немного отличалось,
Оно, как все, в тепле и суши
В гнезде курином согревалось
Под крылышком дородной Клуши.
В свой срок цыплята появились,
Лишь попугай сидел в скорлупке,
И даже Клуша рассердилась:
«Цыплята без присмотра сутки!»
 
 
Когда же вылупился он,
Шум, гам поднялся без предела,
Курятник весь был возмущён.
Петух на Клушу: «Что за дело?!»
А та в защиту – ни гу-гу.
Что в оправданье скажет?
Но мать – есть мать! Свою беду
То клюнет с лаской, то отмажет.
Смышлён был, как утёнок гадкий,
Не зная, кто он, на кого похож.
И цветом отличался, и повадкой.
На холке вырос кок. Чего ж?
Петух стал пуще раздражаться,
Когда заморыш на вопрос: «Ты кто?»,
Ему вдруг вздумал огрызаться
Не по-цыплячьи: «Я – Ко-Ко!»
Его так Клуша подзывала,
Когда на свет тот появился.
А тут отродье залетало,
Петух и вовсе взбеленился.
Случилась между ними драка
Птенец избитый не стерпел:
– «Устал от вас я, как собака!»
Набрался мужества и улетел.
 
 
В азарте пролетел он лес и поле
И, выбившись из сил, на счастье
Свалился на голову Колли,
Которая явила в нем участье,
Так как она любила попугаев —
Когда щеночком маленьким была,
У маминых заводчиков-хозяев
Семья из попугайчиков жила.
Короче, он пришёлся ко двору,
Из книг узнал, что «курица – не птица»,
А сам – из говорящих какаду
Из экзотической далёкой заграницы,
Что славный предок за моря ходил,
С пиратами дела не раз имел,
Орал: «Полундра!» – ужас наводил.
И от того, конечно, обнаглел.
Спал рядом с Колли на подушке.
И к ней, конечно, привязался,
Вдувал ей комплименты в ушки,
Во все дела её совался.
Ни пеший моцион, ни выход в свет
Не представляла та без какаду…
На все вопросы ей давал совет,
А к имени Ко-Ко добавил Ду.
 
 
Досуг он проводил читая.
Из памяти курятник стёрся…
И мудрости из книжек повторяя,
В доверье к Сенбернару втёрся.
 

А возмутило Сенбернара что?.. Когда он ехал на авто…

 
Теперь знакомы с наглой птицей,
Подробности оставим на потом
И чтоб сюжету не застопориться,
Вернемся к Сенбернару в дом.
Там Колли слопала конфеты,
Подобрала прогулочный наряд,
Блюдя все предписания диеты,
Собралась с Ко-Ко-Ду на променад
И осмотрев детали не спеша,
Сказала отраженью: «Хороша!»
А попугай, склонив головку в бок,
Крылом пригладил непослушный кок.
 
 
Тем временем, давя на все педали,
И.Сенбернар рулил в своем авто,
Пока его в дороге не нагнали
Два шпица в синих кепках и пальто.
Глаза закрыты тёмными очками…
Хлеб сыщика, увы, ужасно труден.
Скажу лишь, отличались именами,
А дальше рассекречивать не будем.
Их морд там никогда никто не видел,
Поскольку службу тайную несут —
Где чем запахло, кто кого обидел,
Всё Сенбернару тотчас донесут.
 
 
Тихонько Бобик с Тобиком на ухо
Ему шепнули рапорта предмет…
И рявкнул Сенбернар:
– «Ну, бляха-муха!
Немедленно созвать мне Горсовет!»
 

Породы редкостной маркиз преподнесёт любой сюрприз…

 
Теперь опять к Маркизу возвратимся.
На службе не решает он дилемм:
Коль слаб, тот – извини-подвинься,
А в силе, при деньгах, то – нет проблем!
Коты его, конечно, уважают.
А не уважишь, так держись, кошара.
Собак он осторожней упражняет.
Ну, в общем, «фрукт» наш зам у Сенбернара.
 
 
Всё для здоровья, а не ради пьянки.
Уж очень любит успокоить нервы.
Вот и сейчас он… нализался валерьянки
И начал посетителей приём…
– «Кто первый?» —
В селектор секретарше мявкнул он.
В приёмной, как положено, для дела,
Чтоб молока подать, ответить в телефон,
За стойкой Крыса Канцелярская сидела.
Её в приёмной кот не одобрял,
Как все коты, немного опасался.
А Сенбернар на ценном кадре настоял,
И больше кот с поклёпом не совался.
Но Крысу тюкал к месту и не к месту,
Она ж пищит с обиды, но трудится.
Держалась за прикормленное место,
А то крысятам нечем прокормиться.
 
 
Короче, начал кот Маркиз приём.
Блохастый старый шелудивый пёс
Смущённо втиснулся в дверной проём
И сразу околесицу понёс,
Что лезет шерсть и ломит кости,
Опять луна спать не даёт всю ночь,
Тут Мурка напросилась в гости,
Ему по жизни, вроде как, помочь…
И надо ж, сразу родила котят,
Семь целых штук, как дней недели…
Они пищат и молока хотят,
А он без сисек, и они не ели…
Уже не кормлены почти что сутки,
А кошка сгинула, как по делам ушёл…
Всё утащила, а котята в будке…
Маркиз ему:
– «А ну-ка! Вон пошёл!»
 
 
Полкан, так кликали дворнягу,
Растерянно захлопнул свою пасть,
И с перепугу «двинул тягу»…
Кот снова капелек набрался всласть.
Разнос устроил тут же Крысе
За то, что где-то что-то плохо…
Приём окончил криком:
– «А ну, брысь все!
А то опять тут разведутся блохи!»
Довольно потянувшись, сипло муркнул
И в мыслях тайные задумки перебрал,
По ходу вспомнил ласковую Мурку.
Но тут какой-то шум его прервал…
 

Как требует того сюжет – И.Сенбернар собрал совет!.

 
В зал возбуждённый Сенбернар ввалился,
И подтянулись члены Горсовета,
Состав которого по рангу разместился.
– «Начнём, пожалуй! Возражений нету?!…»
Иван Иваныч грозно брови сводит
И смотрит строго в сторону котов:
– «Что в городе, однако, происходит?…
Мне это кто-то объяснить готов?…
Продолжу… Коли туго спозоранку…»
И взгляд суровый бросил на Маркиза,
– «В аптеке всю украли валерьянку!
Что скажете на эти мне сюрпризы?…
Замечены на том Мурза и Мурка…
Кто привечает среди нас братка?…»
Маркиз, не мешкая, «включил придурка»,
Коты же сразу «подключили дурака».
 
 
Давайте ненадолго здесь прервёмся,
Нам коррективы вносит линия сюжета.
А позже с вами снова мы вернёмся
К итогам заседания Совета.
 

Мурза и Мурка – кот и кошка, ходили по кривой дорожке …

 
Подельники Мурза и Мурка
Известны в соответственных кругах:
Мурза ходил в авторитетных урках,
А Мурка – ассистенткой при делах.
Но не всегда мы их такими знали.
Котята как котята в детстве были.
Мурзу вообще-то Мурзиком все звали
И Мурочку родители любили.
Но выросли балованными детки
Наш Мурзик на кривую стал дорожку,
А Мурка превратилась из нимфетки
В коварную распущенную кошку.
 
 
Жизнь бездуховно вместе прожигали
По ресторанчикам, подвалам и кафе
И напролёт все ночи угорали
До состояния “жоли авто да фе”[1]1
  “joli auto da fe” (фр.) – полное самосожжение


[Закрыть].
Случались там кошачьи потасовки.
Мурза, конечно, незаметно драпал,
Но как-то не успел – в одной массовке
Ему всю морду кто-то расцарапал.
Да так, что глаза одного лишился.
Повязку нацепил на свой портрет,
Что в обществе, в котором он крутился,
Сошло за боевой авторитет.
 
 
Мурза, в натуре, был шпаною, чисто.
Законы мимо пропускал ушей,
Но гордо назывался террористом
И втихаря полавливал мышей.
И жили они с Муркой – не тужили,
Забравшись на заброшенный чердак,
И барахла нехилого нажили,
И обстановочка была не кое-как.
Когда же к финишу финансы подходили,
Афёру двинув, якобы с родством,
Какого-нибудь лоха разводили
Иль просто промышляли воровством…
Полкана помните? Из тех растяп…
Влюбился пёс в беременную Мурку,
А та подбросила ему котят
И обобрала старого придурка.
 
 
Но это только частный случай,
Чтоб воровской им не терять сноровки.
Они же выполняли роль подручных
В одной преступной очень группировке.
 

Извилиста дорога криминала, но приведёт наверх, а не куда попало!.

 
Извилиста дорога криминала,
И не поймёшь, откуда что растёт,
Но если путь проследовать сначала,
То сто процентов наверх приведёт.
Хотя Мурза был и «вором в законе»,
Но только для подельников своих,
А не для тех блюстителей Закона,
Я думаю, вы поняли каких?…
Не будем с вами мы ходить вокруг —
Дорожки все к Совету приводили,
Где создан коррумпированный круг
Котов, что членами туда входили.
А во главе всего стоял Маркиз,
И это ведь под носом Сенбернара,
Мурза же с Муркой замыкали низ —
На них лежала добыча «товара».
 
 
А всё опять же началось с Указа,
Который принят на созыве Горсовета.
О том гласит,
что «ПЬЯНСТВО ЕСТЬ ЗАРАЗА!»
Опубликован он во всех газетах.
И самым строгим пунктом против пьянки,
Предписано в отдельных было сносках,
Ограничение продажи валерьянки
Во всех аптечных пунктах и киосках.
Указ прошёл собачьим большинством.
Но странно… протащил Маркиз его.
И.Сенбернара убедил он в том:
Мол, для народа только польза из того.
 
 
Надеюсь, поняли, где кот «зарыл собаку»?
Плутище зам такой ажиотаж устроил!
И за вполне умеренную плату
Систему сбыта дефицита он построил.
Мурзе и Мурке указания дал лично:
– «Натырить валерьянки впрок!
Залечь на дно!»
Подельнички сработали отлично,
Но, как всегда, вмешалось одно «НО»!
Когда была «на деле» эта пара,
Их засекли два шпица Сенбернара.
И помните?… Тот ехал на авто…
Они и донесли ему про ТО.
 
 
А парочка, закончив это «дело»,
Гуляя в парке, стала обсуждать,
Какой навар получит с беспредела
И где сегодня будет зажигать.
 

Прогулка Колли с какаду, ничем не предвещавшая беду…

 
А в то же время на свою беду,
Про моду вроде что-то рассуждая,
Гуляли в парке Колли с Ко-Ко-Ду,
Ну, никакой беды не ожидая.
Вела с собою Колли монолог,
Присев передохнуть чуток на лавочке,
А попугай чего-то под кустом засёк,
Туда взглянуть поплёлся вперевалочку.
И вдруг два вопля долетело до неё:
Кошачий: «Мя-а-а!»…
и попугая: «Кряс-с-сь!»…
Её как ветром с лавки подняло,
На четырёх всех лапах понеслась…
 
 
И видит за кустом она картину —
С глазной повязкой кот сидит, моргая
Одним единственным зрачком с полтину,
Со ртом кровавым в перьях попугая!
И рядом с наглыми глазами кошка
Не повела на Колли даже бровь,
Бесстыдным языком своим, как ложкой,
С него на шерсти слизывала кровь.
 
 
Увидев, как сожрали попугая,
У Колли вся краса с лица опала.
Кусты и воздух лапами цепляя,
Она изящно в обморок упала.
 
 
Когда опять вернулась Колли в чувство,
Взглянула на поляну вновь с испугом,
Но там уж тихо, никого и пусто…
И с воем горе понесла к супругу.
 

Итоги заседания совета… но лучше б не случилось это!.

 
Теперь согласно линии сюжета,
Вы помните, я раньше обещал,
Вернёмся к ходу заседания Совета,
Где Сенбернар разнос свой продолжал,
В момент, как распахнулись двери зала…
И Колли бледная, в истерике рыдая,
Дрожа, прильнула к мужу и сказала:
– «За что же кошки съели попугая?»
Когда рыданья удалось слегка унять,
Сквозь всхлип она поведала о том,
Как с попугаем вышли погулять,
И что случилось в парке с ним потом:
– «Какой-то кот ободранный, с повязкой…
Как будто с неба на него свалился…
Ещё с ним кошка непонятной вязки…
Сожра-а-ал кошара Ко-Ко-Ду
– не подави-и-ился!»
 
 
И гнев залил глаза у Сенбернара,
И раскатился злобный пёсий рык:
– «Ваш р-р-род кошачий —
подлая ор-р-рава!!!…» —
Заносит Крыса в протокол: «Пиндык!»
– «Вы – душегубы! Жрёте птиц и мышек!…
Вам только б валерьянки нализаться!!!…» —
На Крысу ноль внимания что пишет,
Решила серая: «Пора смываться».
– «Какая польза с кошек и котов!…
Разводите повсюду наглых блох!…
Собаке благородной не ступить,
Запрыгнуть норовят и укусить!»…
Коты с испугу уши поприжали,
А псы коллегу в целом поддержали —
Подгавкнул Туз, одетый в чёрный фрак
(А в бытность Тузиком —
в малиновый пиджак).
Но тут Маркиз
нетрезвым взглядом вздорным
Измерил Сенбернара свысока
И громко произносит:
– «Пёс позорный!
Да помолчал бы, между нами, ты пока!..
Ну, ты, дебил лохматый!..
Что ты можешь?..» —
К котам:
– «Сидит тут в образе и нас разносит!…
Да по талантам…
ему тявкать на прохожих!…
И то!…
Собака лает – ветер носит!…»
Ну, после этих слов у псов шерсть дыбом!
Коты на них шипят, спина дугой!
Маркиз на форточку,
А там, на крышу спрыгнул…
Манером тем же с ним коты гурьбой…
 

Когда согласья нет во власти, народ хлебает все напасти!.

 
Когда собака рассердится,
Хвост у неё торчит, как спица.
Когда же радость выражает,
Собака хвостиком виляет.
А у кота инстинкт другой —
На радость хвост стоит трубой.
Когда же злость его берёт,
Хвостом метёт он… и орёт.
 
 
Всё, собственно, и вышло так,
Когда на площади собрались.
Здесь – строй котов, там – строй собак.
Топтались, молча, но не дрались.
И не хотелось, в общем, драться —
А разойтись, сказавши «sorry».
Ну, а куда было деваться,
Коль вожаки в серьёзной ссоре?
Коты решили мирным жестом
Собачьей своре дать отбой.
Разворотясь причинным местом,
Хвосты поставили трубой.
Сначала дружеский намёк
Собаки не смогли понять —
Им просто было невдомёк,
Что надлежало предпринять.
Когда ж потом сообразили,
ЧТО им коты изобразили!
Собаки, НУ! вилять хвосты.
Но тут не поняли коты.
Вот из-за этой непонятки
И получилась у них схватка.
В дальнейшем, судя по всему…,
Конфликт тот перерос в войну.
 
 
И в городок пришла разруха:
Вдоль улиц не проехать, не пройти;
Для мародёров вольная житуха;
И если ступишь, то наступишь на пути;
Собаки кошкам не дают прохода;
Коты и кошки стали есть мышей;
Собачий хлещет дождь и непогода;
И всюду своры из бездомных малышей.
 
 
Старо как Мир…
Когда не Божьи власти,
Решая меж собою: кто – главней,
Народу даруют похлёбку из напастей,
А сами режут ломоть пожирней,
И кормят только тех, кто рядом с ними,
Посулы остальным дают одни…
И в чём живём, смотрите, с вами ныне…
Эх, нет уж век Хозяина Земли!
 
 
Простите за такое отступленье.
Закончить грустно повесть – преступленье!
Что будет happy end, иллюзий нет!
И всё же до конца мы доведём сюжет…
 

Мир в городке, увы, накрылся! … а попугай целёхонький явился! …

 
Перенесёмся на террасу к Колли.
С тоской она глядела на разруху
Глазами, полными страдания и боли.
Задумчиво чесала лапкой ухо.
Как жизнь вся моментально поменялась!
Вчера всё было хорошо – сегодня плохо.
Куда всё как-то разом подевалось?
Шампунь закончился и… как достали блохи!
Так в думах она, молча, вдаль смотрела.
Блуждали мысли ни о чём из края в край.
И вдруг глаза её мгновенно просветлели —
Пред ней уселся на перила попугай…
Целёхонький… С ним скромная подружка…
И счастья визг раздался против воли!
А попугай галантно так:
– «Моя супруга Душка»,
А птичке с нежностью:
– «Моя хозяйка Колли».
 
 
А дальше на расспросы:
– «Где был ТЫ?»
Мы с попугаем отмотаем время вспять,
К тому моменту, как пошёл в кусты,
Чтоб все события с начала воссоздать.
Увидев яблоко красивое в кустах,
Не с голодухи, а с инстинкта, по привычке
Наш Ко-Ко-Ду его надклюнул в трёх местах,
Чтобы надёжно застолбить еду за птичкой.
И дальше, гордо выступая по перилам,
Страхуя чётко равновесие хвостом,
Наш важный попугай неторопливо
Повел рассказ о встрече за кустом.
 

Кого пернатый встретил за кустом?…

 
– «А тут некстати шёл паршивый кот
С такой же, миль пардон, паршивой кошкой.
Ну, слово за слово, один, другой… И вот,
Мы зацепились языком уже немножко.
Котяра первый начал мявкать,
если честно.
Назвал меня, пардон, «сучок корявый»,
И кошке так: «В натуре интересно,
С какой, скажи, его едят приправой?»…
А та… уже так нагло посмотрела:
«На вкус, мне кажется, он типа ничего.
Я попугаев, как бы, никогда не ела.
Давай поймаем к ужину его.
Прикинь, как будет классно нам на вечер
Покушать попугайчика при свечах».
Тут нелегко себя, пардон, сдержать…
Я начал их уже критиковать
И, слово чести, не хотел грубить,
Пытался их, пардон, предупредить.
Я им сказал уже буквально так:
– «Мадам, вы планы на меня смените.
А вы безглазый – миль пардон, дурак.
Своей дорогой дальше проходите».
Кот начал всё ж в меня, идьёт, целиться,
Но я же – тренированная птица!».
 
 
Что рассказал нам дальше какаду,
Поведаем своими мы словами.
Не в кайф курятник вспоминать ему,
Но мастерством обязан
дракам с петухами.