Текст книги "Тайный Санта. Подарок от бывшего (СИ)"

Автор книги: Даша Черничная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 4. Ну ты и гад

– Я убью тебя!

– Ну знаешь ли, это мне надо злиться на тебя, вообще-то! Сдала меня с потрохами! Предательница.

– Сам виноват. Нечего было дурью маяться.

– Да я дурью из-за тебя маялся, а ты неблагодарная женщина!

– Я-а неблагодарная? Да кто тебя вообще просил подкатывать ко мне? Да еще и таким дурацким способом.

– Какой в голову пришел, с таким и подкатил, знаешь-ли. У меня много времени подкат века придумывать не было.

– Какого черта ты тут делаешь вообще?! – я начинаю откровенно орать. – Как ты в машину залез?! Ты что из этих – автоугонщиков?

Сеня округляет глаза, шокированный моими вопросами.

– Ириш, что ты там себе надумала? Меня менты отпустили, сказали, что заявители не смогли доказать факт кражи. Вот меня отправили на все четыре стороны, решили, что состава преступления нет. Я вернулся сюда, нашел твою тачку, и сидел тут неподалеку, ждал тебя. А после залез в салон, пока ты убирала со стекла бумажку, – объясняет бывший.

– Ну ты и гад, Сеня, – вздыхаю я.

– Не без этого, – устало тянет он.

Видно, что парень заметно протрезвел. Еще бы. Полицейский участок одним своим названием заставляет человека прийти в себя.

Замолкаем. Я снова сажусь ровно на водительском кресле и откидываю голову на подголовник, устало прикрывая глаза. Вот это вечерок, что уж тут сказать. Сначала тупой подарок, потом тупая ситуация с бывшим, да и сам он, чего уж тут говорить… не особо блещет умом.

– Розочка-а, – вяло тянет с заднего сиденья Сеня.

– Чего тебе? – не оборачиваясь спрашиваю устало

– Мне бы в туалет, – как-то неожиданно робко и виновато.

– Чего ж ты в здании не сходил? – уже гораздо спокойнее спрашиваю я.

– Так ты не дала, зашла следом за мной, а в ментовке как-то побоялся, – и даже вздыхает, бедолага.

Оборачиваюсь назад и говорю:

– Дверь открыта – можешь идти и нечаянно не вернуться.

– Э-э нет, – снова улыбается Сеня, – Я выйду на улицу, а ты уедешь? И что мне потом делать? Это раз. А во-вторых: там холодно, я ненароком отморожу себе чего-нибудь. Оно нам надо? Оно нам не надо. А ты далеко живешь?

Громко вздыхаю и говорю:

– Ладно, поехали. Но только чур не приставать ко мне.

– Это уж как пойдет, – слышу довольное позади.

– Не поняла?!

– Не приставать – так не приставать. Уговорила.

Паркуюсь у дома и спешно выхожу. Санта, то есть Арсений плетется позади меня. Пропускает перед собой в подъезд, а после в лифт. Стараюсь на него не смотреть. Сейчас он зайдет, сходит в туалет и я отправлю его куда глаза глядят.

Заварю себе чай, включу сериал, залезу под одеяло и буду наслаждаться старым добрым и таким привычным одиночеством.

В квартиру Сеня заходит после меня. Разувается и с интересом окидывает взглядом мою просторную однушку.

Тут все просто, классический свежий ремонт, стандартная мебель и техника, но мне все нравится, потому что запросы у меня просты и понятны. Я вообще не люблю пафос и вычурность. Да и много мне одной не надо. Все главное есть – и на том, как говорится, спасибо.

– Туалет там, – указываю рукой на дверь ванной, но вижу, что Сеня мнется.

– Розочка, а у тебя не найдется пассатижей?

– Понятия не имею, что это, но нет. А тебе зачем? – скидываю пальто, разуваюсь и прохожу в коридор.

– Наручники снять, – Сеня виновато улыбается и протягивает мне руки, на которых надеты наручники.

Выглядят они не очень, розовый пушок висит кусками, видимо Савельев пытался стянуть их и перестарался.

– Не поняла, – до меня доходит медленно. – А почему ты в них?

– А кто бы мне их снял? Ключей-то нет.

– Господи, Савельев! Ты просто ходячее несчастье! С тобой вечно одни проблемы, – пыхчу недовольно и тру лицо.

– Зато со мной весело! – гад улыбается, а я снова вздыхаю.

– И как их теперь снять?

– Если пассатижей нет, то можно попробовать так стянуть, размышляет бывший. – Они ж не настоящие, вон, погляди какие широкие. Только мне нужно жидкое мыло или какое-нибудь масло, чтобы рука скользила.

– Сейчас. Будет тебе масло, – говорю я и лезу в сумочку.

Торжественно достаю оттуда коробочку с эро-маслом, которую подарил мне личный Санта-Клаус и протягиваю ее парню. Вот это я понимаю судьбоносный подарок. Тот берет в руки баночку, предназначенную для массажа. Он читает, что там написано, вертит ее в руках. Затем брови Сени медленно ползут вверх, а лицо растягивает хищная улыбочка:

– Розочка-а, ты такая выдумщица, но знай – я только за!

– Заткнись, Санта, и шуруй в ванную! – командую я.

– О, гляди, это масло съедобное! – он восклицает так, будто получил самый желанный подарок.

– Вот и забирай – покормишь кого-нибудь на романтическом ужине, – фыркаю я.

– Если только тебя, – хмыкает он.

– Вообще-то ты обещал мне пасту с креветками, – говорю я укоризненно и давлю улыбку, которая так и хочет вырваться.

– Одно другому не мешает, – счастливо улыбается он и направляется в ванную комнату.

Глава 5. Не пролазит

– Не пролазит никак!

– Господи, давай, толкай. Надо чтобы пролезло!

– Не поминай имя Господа в суе.

– Ой, посмотри, как кончик побагровел.

– Главное, чтобы не посинел! Налей еще масла, с ним точно должно протолкнуться.

– Я вылила уже половину флакона и все никак.

– Хватит болтать, лучше поднажми.

– Я жму, а в эту дырку никак не пролазит!

– Сейчас проскочит! Ух-х, как сдавило тесно.

– Отрастил себе огромные органы, а теперь жалуется.

– Ну прости! Что выросло, то выросло. Тебя раньше все устраивало.

– Я раньше была глупая, наивная и доверчивая.

– Хватит болтать, лучше помоги мне!

– И что ты мне предлагаешь делать? Сверху сесть?

Сеня замирает и поднимает на меня ошалелый взгляд:

– Я, в принципе, не против.

– О чем ты вообще подумал? – ахаю. – Я имела ввиду сесть на руку, чтобы зафиксировать ее.

Арсений сдувает прядь волос со лба и говорит томным голосом:

– Сесть на руку. Да. Отличная идея. Можно и не только на руку, но на руку тоже сойдет.

Не сдержавшись, бью его по плечу:

– Ну ты и пошляк, Санта!

– Ир, – и снова этот томный голос. – Как насчет ролевой игры: ты и Санта Клаус? Ни одна твоя подруга не сможет похвастаться таким, я уверен в этом на все сто процентов!

Шумно выдыхаю и вместо ответа спрашиваю:

– А как тебе такая ролевая: ты и наряд полиции? У тебя такие чокнутые друзья, что их наверняка таким не удивить, но все же?

– Уговорила. Никаких ролевых игр. По крайней мере пока.

– Ни пока, ни потом, никогда, Савельев! Понял? – выдаю ему решительно, лью еще масло, которым уже перепачкана вся ванная комната, одежда моего незваного гостя, да и моя собственная.

Вот за что мне это наказание? Я же была хорошей девочкой в этом году (сделаем вид, что это действительно правда), никого не обижала (в этом году так точно), работала честно (тот день, когда я сослалась на простуду и при этом осталась дома, чтобы посмотреть последнюю серию Игры Престолов не в счет), всем улыбалась и была радушной (неискренние улыбки в счет). Так вот и зачем мне достается такое несчастье в виде бывшего, который буквально свалился мне на голову?

И ладно бы сверху мне кто-то послал какой-то предупреждающий знак! Эй, там, наверху! Нельзя ли было как-тот предупредить об этом стихийном бедствии под названием “Сеня”?

Обе мои руки просто жуть какие скользкие, стянуть с Сени наручники невероятно сложно, но мы упорно продолжаем пытаться не сломать ему кисть и при этом освободить из оков.

– Может быть найдем круглосуточную мастерскую? – с надеждой спрашиваю я и сажусь на пол, устало привалившись к ванне.

Савельев остается сидеть на унитазе. Он трет руку, которая откровенно говоря, выглядит не очень и поднимает на меня уставший взгляд.

Вообще, за эти пару часов, что мы провели вместе, Сеня окончательно протрезвел. Алкогольные пары уверенно выветрились и он все больше начал походить на того самого Сеню, которого я бросила. Много лет назад. Аккурат перед новым годом.

Прости, Сеня, но ты сам виноват в этом.

– Конечно, Розочка. По городу полно ремонтных мастерских, которые работают в час ночи. Они ждут именно таких дебилов с пассатижами наготове.

– Самокритично, – усмехаюсь я.

– Есть такое.

Внимательно смотрю на замученного Сеню. Я вижу на его шее красные следы от колючего наряда Санты, который он не может снять из-за того, что его руки сцеплены. На лбу испарина. Видно, что костюм максимально не комфортный, но поделать с этим ничего нельзя. Этот тулуп, под которым скорее всего просто баня, невозможно снять, пока мы не разберемся с наручниками.

– Может мы сможем перебить цепочку, чтобы хотя бы разъединить твои руки? – спрашиваю я с неожиданной жалостью.

– А толку? Потом все равно придется как-то доставать руки из браслетов.

– Точно. Что ж. За дело!

Спустя примерно пятнадцать минут, некоторое количество матерных слов, стука соседей по батарее и моих слез (Сеня наверняка плакал в душе, ибо на его руку без слез нельзя было взглянуть), мы таки сняли наручники.

Савельев стирает пот со лба и закидывает светлый чуб наверх, отрывая красивый лоб и бездонные голубые глаза. Я даже залюбовалась парнем. Нет, все-таки он красавчик. Дурак, конечно, но красавчик. Сеня стягивает с себя тулуп и под громкий вздох, бросает его на пол, а я приношу нам из кухни по стакану холодной воды, чтобы хоть немного прийти в себя.

Интересно, сегодняшняя ночь когда-нибудь кончится? Потому что я, кажется, уже не вывожу.

– Спасибо тебе, Розочка, – ласково говорит Сеня и тянется рукой к моему лицу, в попытке погладить.

Но я вовремя реагирую и отбиваю его руку:

– Не вымазывай меня, я потом это масло не отмою.

Савельев озорно отмахивается и выдает:

– Не переживай, я его слижу с тебя.

– Фу-у, – тяну я. – Послал мне Бог пошляка.

– Злая ты девчонка, Иришка, – замечает он и с теплотой разглядывает мое лицо. – Но знаешь, что? К злым девочкам тоже приходят Санта Клаусы и приносят подарки.

И нахально играет бровями, отчего я, не сдержавшись, прыскаю смехом.

– Злая – не злая, а вторую руку так-то тоже надо доставать. Готов?

Стон Севы услышали все соседи и незамедлительно ринулись стучать по батарее, но Севе на это было уже плевать.

Мне, собственно, тоже.

Глава 6. Почему ты меня бросила?

– Тебе как, такси сейчас вызвать или свалишь в закат самостоятельно? – спрашиваю Сеню, как только второй обруч наручников падает на пол в ванной комнате.

– А как же гостеприимство? Обогреть? Накормить? – жалобно спрашивает Савельев, потирая краснющие запястья.

Если честно, мне его жаль. Вижу, как он устал, вижу его руки с содранной кожей, вижу слезящиеся и слипающиеся глаза, но и дичь, что он творил на свиданиях, после которых у меня волосы поседели на голове – тоже не забуду.

– Хрена могу тебе на дорожку завернуть, – хмыкаю я.

Достаю ведро, половую тряпку и швабру. По ванной комнате можно кататься как на катке: все вокруг скользкое – жуть. Передвигаться только по стеночке можно. А еще лучше прямо сейчас научиться летать.

– Да ладно тебе, Розочка, – сдаваясь, как можно мягче произносит Сеня. – Я же помню, какая ты нежная и ласковая. Можешь же. Так давай сегодня, вот прямо сейчас, ты позовешь свое потрясающее альтер-эго? У меня передозировка колючей розочки на сегодня.

Выкручиваю тряпку и надеваю ее на швабру, протирая пол. Не знаю, поможет это вообще или как?

– Выход там, – делаю жест головой.

– Я имел ввиду другую Розочку, – насупливается Савельев и, сидя на унитазе, поднимает ноги, позволяя мне протереть пол под ним.

Выравниваюсь и устало вздыхаю:

– Ну что ты хочешь от меня, Сень? – если честно, но на противостояние не осталось сил.

Я и сама пережевана этим днем и выплюнута на землю.

– Разреши остаться у тебя, – просит бывший и заглядывает своими бездонными голубыми глазами в мои.

Я таяла от этого взгляда несколько лет назад и сейчас ничего не изменилось. Сеня по прежнему остался привлекательным молодым мужчиной. Теплым, как южное солнце, нежным, как летний штиль, ласкающий пятки. Каким бы дураком он не был, он всегда оставался тем, с кем мне было хорошо. Просто в какой-то момент, я поняла, что с ним слишком. Слишком ярко, слишком живо, слишком невероятно, чтобы все это оказалось правдой. Я не была готова в этому темпу, эта скорость затягивала меня в воронку и вот-вот собиралась превратить пыль.

А я по натуре другая, поэтому тогда я решила все обрубить кардинально и безжалостно.

– Хорошо, Савельев, – сдаюсь я.

Возможно, я пожалею об этом, но, как там было? “Я подумаю об этом завтра”.

– Чудненько, – Сеня потирает ладони и поднимается на носочки. – Ну, я тогда пойду яичничку что-ли сварганю?

При упоминании человеческой еды мой желудок выдает звучную симфонию, а бывший деловито кивает:

– Так я и думал. Ты пока тут заканчивай, а я пойду готовить, – разворачивается и направляется на выход.

– Кухню мне не спали, Джейми Оливер, недоделанный.

– Обижаешь! – насупливается он.

– Да-да, скажи это потолку в моей старой квартире. Там, кажется пятна сгущенки до сих пор остались.

Сеня уходит, а я несколько раз мою пол в ванной, а после закрываюсь изнутри и принимаю душ. Кутаюсь в мягкий плюшевый розовый халат и вхожу в кухню.

А тут запахи витают! Мама дорогая! Давненько моя кухня не источала таких ароматов.

Сеня стоит в красных широких шароварах Санта Клауса, а сверху… ничего. Очевидно, он снял с себя верхнюю часть костюма, потому что находиться в ней неприятно и жарко.

Взгляд намертво прилипает к накачанному сексуальному торсу. Нет, Савельев всегда был прекрасно сложен, но сейчас…

Он явно раздался в плечах и много времени проводит в тренажерном зале, потому что то, что я вижу… Это же божество древнегреческого Олимпа. Да по нему можно скульптуры ваять и рассылать открытки к рождеству престарелым одиноким тетушкам для услады эротических фантазий.

– А вот и ты! – обрадованно произносит он и улыбается своей потрясающей белозубой улыбкой. – Присаживайся, все готово.

Иду на автопилоте, сажусь на указанный стул, хотя привыкла сидеть на другом, но отчего-то сейчас не возникает ни единой мысли сказать что-то против и напомнить, кто, собственно, в этом доме хозяин.

Сеня ставит передо мной тарелку, от которой идет божественный аромат и я опускаю взгляд на хитроумную конструкцию, которая выглядит не менее аппетитно, чем пахнет.

– Это – яичница? – спрашиваю я и вскидываю брови, потому что это великолепие яичницей назвать – считай обозвать.

Савельев ставит свою тарелку на стол и садится напротив меня, поясняя:

– Вообще, это фриттата. Но можешь называть ее как хочешь, главное, чтобы тебе понравилось.

И мне нравится. Да еще как! И я спешу уведомить Сеню об этом чередой протяжных блаженных стонов. Таких, что он шумно сглатывает и произносит хриплым голосом:

– Если ты не перестанешь так стонать, я за себя не ручаюсь.

Стонать вслух я перестаю, но про себя, мысленно… там ария!

После ужина отправляю Савельева купаться, а сама быстро мою посуду и спешу достать из шкафа матрас. Насосом надуваю его и бросаю сверху сложенную простынь, плед и подушку.

Еще чего! Пусть сам расстилает ее и создает себе гнездышко.

Потом, подумав, все-таки расстилаю простынь и плед, делая практически царское ложе. Гость как-никак, хоть и незванный.

Когда Сеня выходит из ванной, я уже сижу на кровати с горящим ночником и жду его, чтобы оказать первую помощь.

Оборачиваюсь на звук и роняю челюсть на пол. Бывший парень стоит передо мной, обернутый в одно полотенце. Ткань плотно облепляет бедра, оставляя небольшой простор для фантазии. Он что же издевается надо мной?

Когда у меня последний раз был мужчина? Затрудняюсь вспомнить. Работа – мое все, она меня тр… любит вдоль и поперек.

– О, Розочка, а это что за плот? – вскидывает брови он, глядя на матрас.

– А ты одеться не мог? – шиплю я, вместо ответа.

– Во что? – удивленно спрашивает он. – В тулуп и валенки?

– Ладно, – пыхчу я и командую. – Ложись!

Сеня делает два шага и резко ложится на мою кровать, откидывается на подушке и закидывает руки за голову.

– Эй! – восклицаю я. – Твое место на матрасе!

– Я не мог не попытаться, – вздыхает Арсений, и ложится на матрас.

Я присаживаюсь рядом и он удивленно вскидывает брови.

– Руку давай, намажу, – поясняю я.

Тот не сопротивляется, и я мажу ссадины на обеих руках заживляющей мазью, а после выключаю свет и ложусь на кровать.

Несколько минут лежим в тишине, а потом Сеня спрашивает:

– Ир, а почему ты тогда меня бросила?

Глава 7. Тоже Дурак

– Ир, а почему ты тогда меня бросила?

В темноте комнаты этот вопрос зависает и я копаюсь в мыслях, чтобы верно на него ответить, потому что четкого и внятного ответа на него у меня нет.

Помню страх, который появился у меня, когда поняла, как сильно я вляпалась в этого чудика. Помню шок от этого факта и непонимание, что делать с этим чувством дальше.

Я ведь всегда была правильной девочкой. Считала, что и рядом со мной тоже должен быть такой же уравновешенный парень. А Сеня – он несколько другой. Мне всегда виделся в качестве спутника более степенный, спокойный мужчина, а Савельев не был таким

Сеня – он совершенно другой. Тогда он был кардинальной противоположностью вымышленного образа идеального суженого.

Я боялась, что не справлюсь с этим ураганом по имени Арсений.

– Помнишь, наши свидания? – спрашиваю у парня и отчего-то мой голос ломается.

– Конечно, Розочка. Ведь это – лучшее, что со мной было, – он отзывается хрипло и ложится на бок, подпирая голову рукой.

Чувствую на себе его взгляд, он нежно ласкает кожу.

В темноте его образ притягивает, манит к себе. Я вижу внушительные очертания плеч и мощную шею, к которой хочется прильнуть с поцелуем.

– Вот и я помню настолько, что хочется забыть, – тоже поворачиваюсь на бок и любуюсь силуэтом парня в темноте.

– Почему? – удивляется он.

– Помнишь, куда ты повел меня в первый раз?

– Кататься на воздушном шаре.

– А второе свидание?

– Прыгать с тарзанки.

– А третье?

– С парашютом вместе прыгали. Было круто, – говорит аккуратно.

– Нет, Сень, – вздыхаю я. – Было вовсе не круто. Ведь я боюсь высоты. Фобия у меня такая.

– Серьезно? – шокированно спрашивает он. – А почему ты раньше мне не сказала?

– А по моему виду было не понятно?

– Я думал, ты кричала от радости.

Занавес. Снова вздыхаю:

– Я кричала и прощалась с жизнью одновременно.

Да-да, а еще молилась всем Богам и обещала быть хорошей девочкой до конца дней своих, лишь бы больше не видеть никогда Савельева. И что в итоге? Обещание свое я не сдержала, хорошей девочкой и не стала. Теперь я снова рядом с Арсением. О чем это говорит? О том, что всегда нужно отвечать за свои слова.

– Вот ты дурында, Розочка. Я-то думал, ты кайфуешь, а ты… Стоило сказать, – расстроенно говорит он.

Да, наверное, стоило. Но когда ты молод все эти разговоры кажутся чем-то очень сложным и даже лишним.

– Я боялась, ведь ты всегда любил экстремальные виды спорта, а я люблю есть мороженое и смотреть старые сериалы сидя на диване под пледом. Мне казалось, что я смогу привыкнуть к твоему образу жизни и этой активности, но нет, так ничего из этого и не вышло.

– Надо было сказать, Ир, – Сеня придвигается поближе. – Мы не обязательно должны любить одно и то же, главное, чтобы мы любили друг друга. И чтобы нам было хорошо вместе. Тебе же было хорошо, да?

– В моменты, когда ты не тянул меня к краю пропасти – да, – честно признаюсь я.

Он прав, конечно, он прав. Но дело не только в том, что мы не совместимы. Дело в том, что он тогда казался мне ненадежным и ветреным. Я не видела своего будущего с ним. Прикольно. Весело. Но не серьезно. А мне было нужно иное.

– Подожди, а то свидание, когда мы пробовали различные морепродукты? Ежей и устриц? – вспоминает бывший.

– Меня тошнило после него неделю, – отвечаю и кривлюсь, вспоминая, как мысленно подбирала наряд для собственных похорон, так плохо мне было.

– Почему не сказала? – слышу нотки злости в его голосе.

– Зачем? – удивляюсь я.

– Я бы приехал, лечил бы тебя, помог тебе.

– Вот поэтому и не сказала – чтобы ты не видел меня развалиной.

Сеня шумно выдыхает и откидывается на спину:

– Вот никогда я не пойму женщин. Не нравится – скажи. Чего молчать? Мы, мужчины, мысли читать не умеем и порой из ваших сигналов делам совершенно неправильные выводы. Тебе плохо – позвони, я приеду, чем смогу – помогу, а нет – так просто поддержу, чтобы одной не скучно было. Не нравится свидание – скажи, объясни, чтобы я понимал, что тебе нравится, а что нет. Зачем сливаться по-тихому, Ир?

– Ну уж нет. С вами честно нельзя, вы же обижаетесь хуже баб. И да, после отравления я была в таком виде, что даже родителям по видео не звонила, еще чего не хватало – парня звать.

– И бросила ты меня подло, – продолжает он. – Не объяснила ничего, а я два года гадал, что же сделал не так. И билеты на зиплайн пришлось сдавать.

Усмехаюсь с грустью.

– Ты бы не понял меня, Сень, – говорю и тоже ложусь на спину, рассматривая потолок.

– Конечно не понял бы. И попытался переубедить. А ты что? Из квартиры съехала, меня везде заблокировала. Разбила мне сердце и свинтила в закат, – бурчит недовольно он.

– Не умею я прощаться, что поделать? – произношу с грустью.

– Не прощаться, Розочка – логично же! – восклицает он.

– Все, Савельев. Что было – то прошло, нечего ворошить дела давно минувших дней.

– Вот не соглашусь с тобой, Ириш, – хмыкает он. – Спустя столько лет, я хотя бы добился истины, а то на кофейной гуще гадал, что же тогда случилось. Кстати, за все эти свидания – ты спасибо своей подруге Вике скажи.

– Почему? – хмурюсь я, уже догадываясь, что последует дальше.

– Потому что она подбила меня на эти покатушки на высоте, – поясняет он.

– Как это?

– А вот так, – боковым зрением вижу, как Арсений разводит руками. – Сказала, что ты страсть как любишь экстрим в общем и высоту в частности.

– Вот сучка! – ахаю я. – Ведь знала же, как я боюсь высоты.

– Я кстати тоже, – тихо произносит он.

Резко сажусь на кровати и подгибаю под себя ноги:

– Чего?!

– Того, Розочка. Ради тебя все это делал, лишь бы впечатление произвести, а у самого оч… Сжималось короче все внутри.

– Ты тоже дурак, получается, – вздыхаю я и падаю обратно на подушки.

– Выходит так. Ир, а ты не общаешься с ней больше? – спрашивает настороженно.

– Нет, поссорились, – лаконично отвечаю я, стараясь не вспоминать, сколько гадостей она мне сделала.

– Это хорошо, – веселее отвечает он.

Замолкаем. Лежим и смотрим в потолок. Я – на кровати, Сеня – рядом на матрасе.

– Сень? – зову я.

– Мгм?

– Ты расскажешь, как оказался на моем корпоративе?