Текст книги "Поцелуй в подарок или Ванильным барышням вход воспрещён"

Автор книги: Даша Art

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

– Выглядишь как деревенщина, – фыркает она.

– На себя посмотри, – не остаюсь я в долгу, – вынарядилась, словно в ночной клуб собралась.

Кира зло запыхтела, но ничего не ответила.

Лёша был прав. Нет, университет не был закрыт, но вот секретари в деканате и сам декан, и его заместитель находились в отпуске. А кроме них, мне никто не мог помочь. Я чуть не разревелась. Кира же разозлилась. Она попробовала повозмущаться, но её никто и слушать не стал.

– Домой? – спросила я её, когда нас буквально вытолкнули из здания.

– Ага, щас, – фыркнула Кира. – Пойдем лучше погуляем по городу, сходим в торговый центр.

Других дел у меня не было. Леша придёт с работы только через шесть часов. Почему бы и не прогуляться по ЦУМу?

И я пожалела о своем решение уже через пару часов, когда Кира заставила меня сидеть и смотреть, как она выбирает одежду. Она перемерила уже тонну вещей, и ей нравилось всё и ничего. Она хотела купить всё, что мерила, но её заставлял остановиться ценник. Её запросы и кошелёк явно не ладили. Видимо, Лёша не оставил ей никаких средств. Это предположение заставило меня усмехнуться – пока её надежды не оправдались.

А чего она, собственно, ожидала? Что достаточно приехать к парню, провести с ним ночь, и всё? Его кошелёк в твоем распоряжении? Серьёзно? Это так работает?

– Почему ты не хочешь ничего примерить?

– А смысл? – отвечаю я, наблюдая, как она вертится перед зеркалом в очередном платье. – У меня нет на это денег. Мне бы с жильем определиться.

– Думаешь, Лёша позволит тебе остаться в квартире?

Я думаю, что он не будет против. В отличие от его жуткого соседа. Я ему явно не понравилась. Вот только не понимаю, почему? Что я ему такого сделала? Вроде бы ничего не сказала, ничем не оскорбила...

– А почему ты не взяла с собой Арину?

Кира застыла, услышав мой вопрос. Она резко обернулась, шагнула в мою сторону, чтобы нависнуть надо мной. Я подняла голову, увидела, как в её глазах вспыхнула злость и... страх.

– Только попробуй заикнуться о ней при Лёше! Или её имя произнести! – процедила она точно так же, как тогда у машины. – Только попробуй не сдержать за зубами свой грёбаный язык!

Интересно, когда я делала иначе? Ей напомнить, кто из нас кого сдавал в магазине?

– Я обещаю, что ты сама убежишь обратно к мамочке!

Угрожает? Чего-чего?

Я резко встала, чтобы если не сравняться с ней, то хотя бы уменьшить давление.

– Хотела бы сказать, сказала бы вчера! – Я тоже умею огрызаться. – Это не моё дело, поэтому я не собираюсь вмешиваться! Это касается только вас! Но советую тебе не скрывать, рано или поздно Лёша всё равно о ней узнает! И лучше рано, чем поздно. Не думаю, что ему понравится, что ты скрывала от него такой значительный нюанс своей биографии. То, что ты соврала ему насчет своей работы – я еще могу понять, но это...

– Заткнись!

– Кого ты пытаешься собой показать? Кого ты строишь? Думаешь, Лёша такой лопух, что не догадается, кто ты такая и какие твои цели? Ха! Готова поспорить, что уже через месяц всё поймёт! И вот тогда ни я, а ты полетишь обратно домой.

– А ты, значит, останешься в этой квартире?

– А при чем здесь квартира? Мне она не нужно. Я перееду сразу, как только разберусь с общагой. Я здесь не для того, чтобы жить за чужой счёт. Сколько можно повторять? Я приехала, чтобы получить диплом самого престижного универа нашей страны.

Я оставила её в магазине. Мне надоела её компания. Я не понимала её и не собиралась даже пытаться. Как так можно? Неужели это так приятно – лгать, обманывать, недоговаривать? Зачем люди корчат из себя невесть кого? Тоже мне директриса погорелого театра!

Я погуляла по проспекту, любуясь ухоженными улочками, наблюдая за людьми, которые вечно куда-то спешат. Здесь бешенный ритм жизни. Смогу ли я к ней привыкнуть?

Я немного посидела на лавочке, съела клубничное мороженное-рожок, затем решила отправиться домой. Хм, ключи-то были у меня, а не у Киры. Но я не переживала по этому поводу. Она точно связалась с Лёшей.

И да, я была права. Мы как раз встретились у входной двери.

– О, а вот и ты, – улыбнулся Лёша. – Как погуляла?

– Отлично, – я ответила ему тем же, на что Кира нахмурилась.

– Я заказал пиццу. Пока ждём её, можно переодеться.

Я кивнула, открыла дверь в комнату и обомлела...

Это не та комната, которую я оставила несколько часов назад. Это какой-то хламосборник! Даже шугу ступить некуда! Откуда ни возьмись появились шкафы, тумбочки, старые компьютеры, гора книг, журналы, различные коробки, даже спортивный инвентарь: начиная с мячей, заканчивая тренажёрами. И ещё куча всякого барахла. Больше напоминает кладовку, в которую люди обычно спихивают то, что не нужно, но выбросить жалко.

– Ася? – спрашивает Лёша за моей спиной, замечая мой шок. – Что это?.. Яр!

Дальше из его рта посыпалось то, что я никогда в жизни не слышала. Я даже подумать не могла, что такие слова существую, и Лёша их знает.

– Яр! Тащи сюда свою задницу! Иначе я сам поднимусь, и тогда тебе не поздоровиться!

– Что за шум? – доносится невинный голос с лестницы.

– Что это значит? – рычит Лёша. – Что ты тут устроил?

Яр нарочито медленно спускается вниз, и я невольно слежу за ним. Сейчас он выглядит по-другому. На нём мягкие чёрные трико, в карманы которых он сложил свои руки, и светлая свободная майка. Его волосы уложены гелем вверх, открывая высокий упрямый лоб.

В стороне замечаю движение, отвлекаюсь от лицезрения этого наглого парня. Сразу видно, ему нравится всеобщее внимание. Я смотрю на Киру. Она стоит с широко раскрытыми глазами и чуть приоткрытым ртом. Ну да, согласна, этот Яр очень красив. И его красота – проклятие для женских сердец. Уверена, он разбил не одну сотню хрустальных сердец, воплощая собой девичьи надежды на безграничную любовь. Встреться я с ним при других обстоятельствах, возможно, тоже не осталась бы равнодушной, а так... нет уж, увольте.

– А что я такого сделал? Ты ведь сказал, что эта комната пустует. Больше нет. Теперь это очень нужная комната. Она хранит в себе много всякого... и для твоей приживалки здесь нет места.

– П-п-приживалки? – начала заикаться я, хотя никогда за собой такого не замечала.

– Ася не приживалка! – возмутился Лёша. – Она просто попала в беду!

– Что ж ты так её защищаешь? – хмыкает Яр. – Заботься лучше о своей девушке. Она тоже здесь на птичьих правах.

Кира возмущённо выдыхает, Лёша злится ещё больше.

– Ты оставишь Асю в покое! Она останется здесь, пока не найдет жилье! Это не обсуждается, Яр!

Я боюсь пошевелиться, чтобы ненароком не привлечь к себе внимания. Так стыдно мне ещё никогда не было. Лёша яростно отстаивает право на мое пребывание здесь, а ведь я ему никто. Такими темпами ему придётся бороться ещё и за Киру.

– Лёша, я лучше пойду, – пропищала я.

– Куда это ты собралась? – опешил он.

– Я не... я найду, где можно...

– Ася, даже не думай! Ты из-за него? – Лёша кивает в сторону Яра. – Он ничего тебе не сделает, можешь его не бояться.

Яр фыркает, но улыбается.

– Он не мерзавец, хоть и пытается такого показать. А комнату мы сейчас разберём.

– Но Лёша! – неожиданно приходит в движение Кира. – Мы ведь собирались в кино! Ты обещал, что сегодня у нас будет настоящее свидание.

– Ой, прости, – нахмурился он, – совсем из головы вылетело. Давай завтра сходим?

Кира тут же надулась, после чего принялась швырять в меня разъярённые взгляды. Я поёжилась. Интересно, кто-нибудь, кроме меня, видит какое раздутое у неё самомнение, и насколько она эгоистична?

– Нет, не надо, – быстро произнесла я. – Если проблема в уборке комнаты, я сама справлюсь. Мне вечером все равно нечем заняться.

Лёша хмурится, смотрит на меня с сомнением. А Кира, наоборот, победно задирает голову.

– Правда, – я постаралась придать голосу как можно больше энтузиазма, пусть и напускного. – Я сама справлюсь.

Яр усмехнулся. Ему смешно? Лёша обратил свое внимание на него.

– Раз этот бардак устроил ты, значит, и разгребать его тебе.

– Мне? – опешил Яр. – С чего бы это?

– Потому что я так сказал! – процедил Лёша.

– А я не собираюсь тебя слушать! Кто ты такой, чтобы мне указывать? – распетушился Яр.

Я сделала шаг назад, отдаляясь от всех троих.

– Ты сейчас же очистишь комнату! Или я...

– Или ты что? – Яр поднимет свои густые брови вверх. – Что ты сделаешь?

Он приблизился к Лёше.

– Я поделюсь с твоим братом одним очень занятным фактом...

– Ты мне сейчас угрожаешь?

Яр значительно выше Лёши. Он угрожающе навис над ним, но Лёша не испугался, наоборот лишь шире расправил плечи.

– Да, угрожаю. Ты знаешь, что Глеб меня послушает. И твои родители тоже. Посмотрим, насколько всеми любимым ты останешься после этого. Твоя свободная жизнь закончится, и ты...

Ой, ой, не нравится мне всё это... Когда в дело вступают чужие секреты, ничего не может закончиться хорошо.

– Хватит! – прерывает его Яр. – Хватит говорить об этом! Я всё понял! Девочка останется здесь, но даже не надейся, что я оставлю попытки от неё избавиться. Посмотрим, как долго ты будешь за неё заступаться, и как долго она сможет вытерпеть!

Яр уходит на второй этаж, тяжело ступая, словно пытаясь продавить ступени. Кира поворачивается к Лёше, когда дверь в комнату Яра хлопает так сильно, что, казалось, на первом этаже задрожали окна.

– Почему ты не можешь просто его выселить? – абсолютно беспардонно спрашивает она.

– Выселить? – переспрашивает Лёша. – Я не могу.

– Почему? – настаивает Кира.

– Это его квартира.

– Что?

Я вижу её фирменный прищур. Она разочарована, но пытается справиться с шоком. Мне же становится ещё страшнее. Яр – хозяин. А это значит, что я не могу здесь оставаться.

– Я – друг семьи, поэтому также свободно могу распоряжаться этой квартирой, как и Ярослав. – Леша поворачивается ко мне. – Ася, не бойся. Яр лает, но не кусает. Он может напугать тебя, но по факту ничего не сделает.

– Но ты из-за меня можешь...

Лёша усмехается:

– У меня достаточно денег, чтобы в случае чего найти другое жилье. Для меня свет клином не сошелся на этой квартире. И Яр меня никогда не выгонит. Он не посмеет.

Зазвенел домофон, Лёша пошёл забирать пиццу. Я на секунду прислонилась к стене. Всего сутки в столице, а уже влипла по самое не хочу.

Я невольно смотрю на Киру. Она темнее тучи. И я, кажется, понимаю почему. Раз эта не квартира Лёши – значит, он не местный. Раз он не отсюда – у него нет тех денег, на которые она рассчитывала.

Я вижу, как усердно крутятся шестерёнки в её голове. Кира размышляет, нужно ли ей продолжать этот спектакль. Или она уже может послать его ко всем чертям, чтобы отправиться на поиски достойной кандидатуры. Но Кира не так глупа. Она понимает, что если сейчас уйдёт, то не факт, что сможет остаться в столице. И вот её взгляд скользит вверх, на второй этаж. Кажется, флюгер направился в другую сторону.

Я закусила щеку, чтобы не сказать ей пару ласковых. Леша вносит пиццу.

– Давайте поедим. Кира поставь, пожалуйста, чайник.

Но чайник пошла ставить я. Кира же направилась переодеваться. Мы ели молча. Пицца оказалась очень вкусной. Намного вкуснее, чем делали у нас в городке. Здесь она пышная, с невероятным количеством сыра.

Кира снова удалилась собираться. Лёша встал, чтобы убрать чашки со стола.

– Я сама, – остановила я его. – Иди, собирайся.

– Точно справишься?

– Я что, не смогу помыть посуду?

– Я не об этом, – улыбается Лёша, – а о комнате.

– А-а-а, – протянула я. – С этим я тоже справлюсь. Я в магазине ещё и не такие тяжести таскала – мне не впервой – так что, не волнуйся.

Лёша усмехается, но ничего не отвечает. Я отворачиваюсь к раковине. Леша выходит с кухни.

Кира в этот раз собиралась гораздо быстрее – ещё бы, боялась, что Лёша может передумать. Я помыла посуду, протерла столешницу. Кира вошла на кухню в облегающем черном платье.

– Мы уходим. Веди себя хорошо, не вздумай показывать свой нрав Яру.

– Без сопливых знаю, – отвечаю я.

Кира хмыкает, Леша останавливается возле неё.

– Готова?

– Ага. Пойдем.

Они уходят. Я выбрасываю коробку из-под пиццы в мусорное ведро, ещё раз оглядываю кухню. Ничего не забыла? Что ж, пора приниматься за спальню, иначе спать мне не на кровати, а на куче всякого...

– Почему ты не сказала Лёхе, что утром пришлось принимать холодный душ?

Я резко остановилась. К стене возле двери в мою комнату прислонился Яр. Он скрестил руки на груди, наблюдая за мной исподлобья.

– Почему не настучала на меня?

-7–

POV Скиф

Я задаю вопрос, но девчонка не собирается на него отвечать. Она лишь мельком смотрит на меня, немного сжимается от страха или неловкости, затем кидает взгляд за мою спину, размышляя, сможет ли проскользнуть мимо меня.

Я не двигаюсь. Девчонка делает несколько коротеньких шагов к двери. Я выбрасываю руку в сторону, упираясь в дверной косяк, преграждая ей путь. Она такого не ожидала, поэтому чуть ли не врезалась в моё предплечье.

– Куда это ты собралась? – Мне не нужно громко говорить. Сейчас она слишком близко. – Сперва ответь, а потом я подумаю, пускать тебя или нет.

– Но Лёша сказал...

– Плевать я хотел на то, что он сказал, – выдыхаю я. – Сейчас его здесь нет. Здесь только ты и я.

Я вижу, как она сглатывает. Я скольжу взглядом по её лицу. Это что, веснушки? Фу, предпочитаю тёлок с чистым лицом. Я подавляю в себе порыв отодвинуться: так я не добьюсь от неё ответа.

– Почему я должна рассказывать Лёша, что мылась? – Она гордо вскинула подбородок. – И тем более я не должна говорить ему, как именно я это делала!

Мне хочется усмехнуться – смешно, однако.

– Дело не в этом. Ты ведь прекрасно знаешь, благодаря кому оказалась в ледяной воде.

– Я уже сказала, что меня все устроило! – Она стиснула зубы.

– А если такой душ у тебя будет каждое утро? – Приподнимаю брови.

– Вот и отлично! Наконец, начну закаляться.

Вот теперь зубы стискиваю я. Её ничем не прошибёшь? Все они такие – эти деревенщины! Они всегда крепко стискивают свои клешни, цепляясь намертво.

– Ты...

– Хватит говорить о моём душе! – прерывает она, протискиваясь мимо меня. – Это неприлично.

– О приличиях заговорила? – хмыкаю я, следуя за ней в комнату, и тут же останавливаюсь, потому что дальше сделать шаг невозможно. – А по-твоему прилично вот так жить в квартире незнакомцев?

– Нет, – отвечает она, стоя ко мне спиной, пожимая плечами, – но у меня нет выбора. Куда мне это убрать?

– Это ты меня спрашиваешь?

– Ну, ты ведь откуда-то это принёс – значит, у всего этого... вещей есть свое место.

Она хотела сказать «барахла», но не стала рисковать – трусливая деревенщина. Не люблю трусливых девиц: с ними до жути скучно.

– Есть. Их место находится здесь, в кладовой.

– Но это не кладовая, это спальня! – Она взмахивает руками, поворачиваясь ко мне.

– Да неужели?

Ася стоит ко мне очень близко. И будь на её месте кто-нибудь посексуальнее, я, возможно, воспользовался советом Лётчика. Он призывал пройтись по стандарту.

– Просто соблазни и разбей ей сердце, – говорил друг. – Вот увидишь, она сама сбежит.

– Лётчик, плохой из тебя советчик.

– Нормальный. Ты ж знаешь Сашку Логинова, с четвертого курса? Так вот, он так избавился от соседки по квартире, которую ему подсунула бабка.

– Сработало?

– Конечно. Ну, не без скандала. Бабка там так орала. Мол, испортил девку и бросил, козёл.

Макс заржал, а я задумался.

– А вдруг она втюрится в меня и наоборот начнёт преследовать?

– Как Маринка Жерлова?

– Она самая. Мне её одной выше крыши! – Я наглядно продемонстрировал.

– Ха! Преданная фанатка!

– Макс, харе ржать, идиот! У меня тут реальная проблема! А ты предлагаешь мне её чпокнуть? Иди в жопу!

– А что не так-то?

– Ты её видел? Да у меня даже не встанет!

– О, брат, а вот это проблема! – Друг чуть со стула не упал – так его скорчило от смеха.

– Макс, я тебя последний раз предупреждаю! Хватит ржать!

И сейчас оглядывая её с ног до головы, я в этом убеждаюсь. В ней абсолютно ничего привлекательного. Ещё этот наряд! Кто вообще сейчас носит джинсовые бриджи и туники? Она такая мелкая, что, кажется, ещё должна находиться в стенах школы.

– Лет-то тебе сколько? – неожиданно для себя спрашиваю.

Ася уже успела растолкать узенькую тропинку к кровати.

– Восемнадцать, – отвечает она, не оборачиваясь. В её руках оказалась толстенная книга. – Круто.

– Что именно? – удивленно поднимаю бровь.

Она машет в воздухе книгой. Это ни о чем мне не говорит.

– Это Достоевский, – поясняет Ася. – Я люблю Достоевского, но тащить с собой его книги – неважная идея.

– Во всем ищешь плюс, да? – Я двинулся по этой тропинке, чтобы оказаться у кровати. Я скинул на пол весь хлам с кровати, плюхнулся на неё.

Вечная оптимистка на мою голову. Холодная вода – будет закаляться; свалка в комнате – находит любимые книги.

– А ты не собираешься мне помогать?

– Нет, наивная моя, – хмыкаю я, – даже и не думал.

– Но Лёша сказал...

– Повторить ещё раз? Его здесь нет. И он мне не указ.

Я откинулся на подушку, чувствуя незнакомый аромат. Раньше подушки здесь так не пахли. Что это? Что-то новое. Не та сладость дорогих духов, к которым я привык. Здесь скорее сочетание свежести и... Что это? Невинность? Черт, откуда я знаю, как она пахнет?

Я вновь оценивающе смотрю на девочку. То, что она невинна – это и дураку понятно. Её наивность, пугливость, отсутствие кокетства – всё это говорило о том, что эта деревенщина с жёлтыми волосами – желторотик.

Я фыркаю, понимая, что уделяю ей слишком много внимания. Но вставать и удаляться не спешу, мне почему-то интересно посмотреть, что будет дальше.

– Где можно все это раскопать? – спрашивает Ася, но не меня, а саму себя.

– Это не я, – отвечаю. – Я просто попросил некоторых людей. А они молодцы, хорошо постарались.

– Добросовестно, – кивает девушка. – Даже слишком.

Она уже начала вытаскивать вещи в прихожую. Я молча наблюдаю за ней. Вот Ася нашла в куче хлама старую гитару. Она быстро проводит пальцами по струнам. Гитара издает плачевные звуки, мы одновременно морщимся. Эта деревенщина играет на гитаре?

– А почему ты не позвонишь родителям, чтобы они тебе помогли? – спрашиваю я, когда мне надоедает её молчаливое шуршание.

– У меня есть только мама, – устало выдыхает она. – И я не могу просить у нее больше денег, чем она может мне дать.

– Но разве ситуация не безвыходная?

Ася как-то странно покачала головой, наводя меня на мысль, что она что-то скрывает. Не просто так она не собирается просить у матери помощи.

– Деревенщина, – обращаюсь я к ней, – а ты не...

– Я не деревенщина! – возмущается она, поворачиваясь ко мне. – Да, я из маленького города, но это не деревня!

Я рассмеялся, глядя на её раскрасневшиеся щёки. Ишь как защищает!

– А мне пофиг. Для меня ты самая что ни на есть деревенщина.

Ася не стала спорить, она вновь принялась за работу.

– Вот скажи, что такого в этом городе, что ты так отчаянно цепляешься за возможность жить здесь? Ведь очевидно, что большой город не для тебя. Почему бы не сдаться и не уехать домой, под материнское крылышко?

– Для тебя всё так просто? В этом мире есть только три дороги, ведущие к обеспеченной жизни.

– Да? – переспрашиваю я, заинтересовавшись. – И какие же?

Она прислонилась к шкафу.

– Если у тебя уже богатые родители. Они все тебе преподнесут на блюдечке, с голубой каемочкой. Если их нет, тогда тебе может помочь хорошее образование.

– А третий? – спрашиваю я, резко садясь, потому что Ася вдруг замолкает.

– Эм, ну, эм, – замямлила она. – Есть те, кто пытаются воспользоваться другими, чтобы...

Я быстро встал, приблизился к ней.

– Ты имеешь в виду, пользуются такими богачами, как я?

– Ну, да, но...

– Такие, как, например, твоя подруга, которая приехала сюда с явным намерением охомутать Лёху, чтобы он обеспечивал её?

– Она мне не подруга! – вскинулась Ася, но отрицать намерения той блондинки не стала. Видно, не такая уж она и наивная, раз всё прекрасно понимает.

– А какой путь выбрала ты? – продолжаю напирать я.

– Я... я приехала учиться, – заикаясь, проговорила она. – Мне не нужен богатый жених... Я сама...

Я опять стою слишком близко к ней. Девочка сжимается. Может, мне не надо даже спать с ней, а просто припугнуть?

Я вытягиваю правую руку вверх, чтобы упереть её в шкаф возле головы Аси. Она удивленно поднимает на меня свои голубые глаза. В них что-то проскальзывает. Она начинает гораздо чаще дышать, чем это требуется. Её веснушки, казалось, засияли ещё ярче. Я не оставил её равнодушной. Я хмыкаю, подумав об этом.

– Ты же влюбишься в меня, если продолжишь жить здесь, – самоуверенно заявляю я, наблюдая, как её глаза раскрываются ещё шире, а рот приоткрывается от удивления. – Такая деревенщина, как ты, не сможет устоять...

– Ха! – выдает Ася, неожиданно отталкиваясь от шкафа, заставляя меня шагнуть назад. – Я точно в тебя не влюблюсь! Я точно понимаю, что я тебе не пара…

– Конечно, – хмыкаю я. – Такая девушка, как ты, никогда не сможет сравниться со мной.

– Самоуверенный индюк, – морщится Ася, буркнув себе под нос, но я услышал! Я стискиваю зубы. Как она посмела? Она поднимает голову, вздёрнув подбородок. – Я никогда не влюблюсь в тебя, потому что это ты меня не достоин!

-8–

POV Ася

Прошло три часа с того момента, как разозлённый Яр выбежал из комнаты. Я более-менее разгребла комнату, чтобы в ней хотя бы была возможность передвигаться.

Зря я ему это сказала. Ой, как зря! Моё положение в этой квартире не просто шаткое – я словно хожу по натянутому канату, одно невольное движение, и я грохнусь вниз. Мне стоило сто раз подумать, прежде чем называть его индюком и говорить, что он меня не достоин. Как это вообще пришло мне в голову? Сказать такое хозяину квартиры – как я вообще додумалась до этого?

– Дура! Дура! Дура! – ругала я себя, продолжая уборку.

Я слышала, как Яр покинул квартиру. Ох, и не поздоровится же мне!

И я была права. Неделя выдалась ужасной! Будь всё проклято! Я словно в ад попала!

Всю неделю я не видела Яра, зато отчаянно чувствовала его присутствие. Он издевался надо мной, методично убивая во мне желание жить здесь.

Я перестала принимать утром душ после того, как несколько дней подряд вода оставалась такой же ледяной. К нему, правда, ещё добавились мыло, покрытое прозрачным лаком (бесполезное, потому что не мылится), и тюбик от зубной пасты, наполненный горчицей!

Я тогда просто подумала, что он неоригинальный – моя ошибка! То, что его фантазия работает самым, что ни на есть, абсурдным образом, я узнала в последующие несколько дней.

То, что я просыпалась раньше, чем Кира, но позже Леши, дало ему возможность запустить в кофеварку каких-то таракашек... От моего крика проснулась даже Кира.

– Фу, – сморщилась она, увидев этих существ в моей чашке, – надеюсь, ты не успела глотнуть...

Я не ответила, отчаянно пытаясь перебороть рвотные рефлексы.

– Фу! Гадость какая! – воскликнула Кира, увидев небольшую лужу на полу, свидетельствующую только об одном.

Я чуть ли не кинула кружку на стол, побежала в туалет, чтобы тщательно промыть рот и почистить зубы несколько раз подряд. Но мне всё равно казалось, что на языке что-то шевелится.

На следующий день я решила отказаться и от кофе – мало ли что? Хотя Кира заверила меня, что напиток сегодня чист. Я лучше чаёк попью, который сама же себе и заварю.

– Аська, кажись тебе послание! – расхохоталась Кира, указывая пальцем на холодильник, к которому был прикреплён листочек – большой такой.

– Официальный документ, – прочитала я. Выглядел этот документ как одна из тех грамот, которые дают в школе. У меня таких очень много. И все они сейчас лежат в универе в моём портфолио. – Поручения для деревенской приживалки, оккупирующей комнату на первом этаже.

– А он не промах! – Кира остановилась позади меня, разразившись истеричным смехом.

– Что тут смешного? – процедила я, закипая, словно чайник.

– Ого! – продолжила Кира. – Поймать Золотую рыбку, чтобы она, наконец, наколдовала беженцу дом...

– Хватит это читать!

– Погоди-ка, ещё ведь не всё! – говорит она, не прекращая ржать. – Отнести бабушке пирожки с маслом, желательно, чтобы по дороге съел волк...

– Я что, похожа на Красную шапочку?

– Испечь в печке Колобка, и укатиться вместе с ним куда-нибудь за тридевять земель...

– Колобка? – клацнула зубами.

– ... сходить туда, не знаю куда, и желательно там потеряться! Ха-хах! – Киру уже было не остановить. Она даже начала хлопать по своим бёдрам, напоминая тюленя из дельфинария. – Если оккупант не выполнит все условия, то пусть снимет с себя лягушачью шкурку, чтобы превратиться в царевну, иначе не сносить ей головы!

Дочитав, Кира обернулась ко мне.

– Когда собираешься приступать?

– Вот урод! – выплюнула я, сжав кулаки.

Моё сердце стучало так быстро, словно я пробежала ни один километр. Я огляделась по сторонам в поиске создателя этого шедевра, хотя была совершенно уверена, что он ушёл полчаса назад.

Почему, собственно, его никогда нет рядом, когда я попадаюсь в его ловушки? Почему он не наблюдает за моей реакцией? Может, он где-то установил скрытые камеры, и сейчас вдоволь наслаждается моим гневным бессилием. Моя душа просит мести, но разум вторит, что нельзя трогать хозяина квартиры, так можно и на улицу вылететь.

– Почему же урод? Он очень красивый, – ехидничает Кира. – И парень просто настойчиво показывает тебе, насколько ты здесь нежеланна. Я бы на твоем месте давно бы собрала свои пожитки и умотала домой.

– Но ты не на моём месте! И надеюсь, никогда не будешь! Мне просто нужно продержаться ещё два дня! Я исправлю ситуацию с общагой и перееду. Всего два дня!

Я прогуляла весь день. Находиться в четырёх неприветливых стенах мне совсем не хотелось.

Лёша по-прежнему не знал, что Яр продолжает меня выкуривать. По крайней мере, я ему не говорила, и уверена, что и Кира молчит. Ей так даже лучше. Правда, я не понимаю, чем ей мешаю. Я ведь не пытаюсь отбить у неё Лёшу. Да, он хорошо ко мне относится, но его забота больше походила на братскую, чем на какую-нибудь другую. Вечера же Лёша проводит с Кирой, развлекая её всевозможными ресторанами, барами и... куда они ещё там ходили?

Кира верит, что я не вытерплю, сдамся, уеду. И я, возможно, уже бы сдалась, если бы меня не останавливал тот факт, что это моя единственная возможность выбраться из-под маминой опеки. После смерти отца она стала в некоторые моменты просто невыносимой.

То, с каким упорством она меня оберегает, душит. Я понимаю, что она меня любит и боится потерять, как потеряла своего любимого мужа, но я не могу всю жизнь провести, сидя рядом с ней. Наверное, я плохая дочь...

Столица меня вообще больше не радовала. Неужели все жители такие, как Яр? Лёша к ним не относится, он ведь тоже нездешний. Неужели все так ненавидят приезжих? Или я чем-то особенно провинилась перед Яром?

Я пришла домой в расстроенных чувствах. Моя голова поникла настолько, что могла достать подбородком до груди. Я устало опустилась на кровать, затем опрокинулась на спину.

Мои глаза широко открылись, губы сделали «о» – я так сильно испугалась. Я резко подскочила, зажимая руками рот, чтобы не завизжать, словно поросёнок. Я принялась моргать, чтобы это ведение исчезло. Но оно не исчезало. С потолка на меня смотрело нечто. Я словно оказалась в фильме ужасов...

Потолок в этой комнате, как и во всём доме, натяжной. И вот сейчас один уголок отогнут, образуя дыру, из которой пыталось выбраться что-то чёрное. Я не могла рассмотреть, что это, так как была слишком сильно напугана.

Я выбежала, словно ошпаренная кошка.

– Лёша! – позвала я единственного, кто ко мне хорошо относится в этой квартире.

– Ася? Что случилось? – сразу отозвался он.

– Там... там...

– Что там?

Он вошел в комнату, обернулся ко мне.

– Что?

– На потолке...

Изо рта Лёши вновь посыпались те слова, что я уже слышала, когда Яр захламил эту комнату.

– Что это за хрень?

Лёша двинулся вперёд, пытаясь разглядеть. Я шагала за ним. Мой взгляд был направлен в том же направлении, я тоже силилась понять, что это. Я сжала свои дрожащие руки, пытаясь их утихомирить. Но в следующую секунду я поняла, что вижу глаза этого существа.

Я вскрикнула, отшатываясь назад, спотыкаясь обо что-то. И вновь меня подхватывает Лёша, среагировав моментально. Он повернулся, обхватил рукой мою спину, поднимая обратно, немного прижав к себе.

Я не сводила глаз с угла. Перед глазами тут же всплыл образ девушки с чёрными волосами из фильма «Звонок». Из угла пыталась выбраться именно она, хотя не полностью. Было видно лишь её костлявые, неестественно согнутые пальцы, которыми она держалась за ткань натяжного потолка. Так же из этого отверстия виднелся один её ужасный глаз, окружённый копной растрёпанных волос. Она словно отодвигала ткань пальцами, чтобы заглянуть.

По коже прошёлся озноб, зубы задрожали. Я даже не понимала, что Лёша продолжает меня удерживать и что-то говорит мне. Я замерла статуей.

– Что это вы делаете? – А вот этот голос я отчётливо расслышала. – Через стену, вообще-то, твоя девушка, Лёха. Или ты для этого оставил её здесь, чтобы бегать из комнаты в комнату?

– Ты! – резко вскинулась я, грубо выбираясь из кольца рук Лёши. – Доволен собой, да? Нравится тебе издеваться над слабыми?

– Чего это я сделал? – Он мирно поднимает руки, хотя его глаза ясно говорят мне о том, что он всё признает. – Я услышал странные телодвижения, решил проверить. Может, случилось чего...

– Яр! Какого хрена? Что это?

– Ах, это? – Яр указывает пальцем на потолок, обращая моё внимание обратно на страшный образ. – Круто, правда? – Он касается большим пальцем своего подбородка, чтобы немного потереть его. – Всего-то 3D рисунок.

– Он чуть не сделал Асю заикой! – вскипел Лёша.

3D рисунок? Господи! Я так перепугалась, а это всего лишь рисунок? Вы издеваетесь? Мои ноги подогнулись, я плюхнулась на кровать, закрыв лицо руками.

– Какая жалость, – протянул Яр. – Какая жалость, что этого не случилось.

Он засмеялся, а Лёша, сжав кулаки, шагнул на него.

– Что? – выпятился Яр. – Побьёшь меня из-за этой деревенщины? Брат тебе за это спасибо не скажет, как и родители, собственно.

– Что ещё ты сделал?

– Что?

– Что ещё ты делал Асе за эти дни?

– А наша деревенская курочка ничего не рассказывала? – Он показушно выгнул бровь.

– Значит, было что-то ещё? – Лёша обернулся ко мне. – Ася?

Я молчала. Я могла не говорить, но на прямой вопрос не смогу солгать.

– Ася? – повторил Лёша.

– Да, Ася, – подначил Яр, – давай, расскажи дяде Лёше, как злой и подлый Ярик тебя обижал.

Я посмотрела на Яра. В его взгляде было столько презрения. Он правда думает, что я кинусь к Лёше на шею, чтобы обо всем рассказать? Нет, я не доставлю ему такого кайфа. Я не буду действовать так, как он этого ждёт. Я просто продолжу его игнорировать, чтобы остаться здесь.

– Всё хорошо, – выдохнула я, глядя Яру прямо в глаза, как бы говоря, что не куплюсь на его провокацию. – Если это просто рисунок, то я больше не боюсь.