Текст книги "Новелла "Поездка""

Автор книги: Дарья Морозова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

«Поездка»

 

Все персонажи являются вымышленными,

и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно

 

                  

Мы едем уже сутки.

Все на пределе.

Дети подавлены, напуганы, устали, начинаются капризы и нытьё.

Муж напряжён, на висках – испарина, упрямо ведёт машину, намертво вцепившись за руль. Он тоже устал, весь на нервах, старается не подавать виду, но я-то вижу, всё же 8 лет в браке.

Но меня пугает не его явная усталость и даже не неопределённость нашего будущего. 

Внутри мужа творится что-то стихийное: он меняется, перестраивается, я никак не могу контролировать этот процесс, не имею там права голоса. Не разумом, но интуитивно понимаю, хоть и стараюсь отталкивать это предчувствие, что: а) скоро он станет иным человеком, б) мне к этому человеку придётся привыкать заново и искать способы общения с ним, в) я понятия не имею, что у него на душе.

Как же мы долго едем...

Я и сама устала. Устала быть бодрой, устала быть спокойной. Однако если я сейчас взорвусь, то лучше точно никому не станет, поэтому я просто ковыряю пальцем дырку на джинсах, успокаиваюсь. Стоит мне взглянуть на водительское кресло, и снова меня начинает тревожить вопрос: сможет ли он о нас позаботиться?  

Я тянула на себе всю семью, зарабатывала больше него, дети и заботы о них были на мне! Я жила с мужем только ради детей, чтобы у них был отец, хотя бы номинальный. Он только и делал, что зависал после работы в компьютерных играх, читал книги по выживанию, бесконечно смотрел разные видео на эту же тему, учил ребят, как ставить палатки в парке, высекать огонь. Меня бесило, когда он с умным видом вещал правила очищения воды в экстремальных условиях или методику изготовления удочку из подручных средств. Ну кому это надо? В наш-то век электроники и повсеместного прогресса?!

– Какая же дичь! – сердилась я тогда. – Бесполезное знание! Лучше бы работу нашёл нормальную, где платят больше!

Но смысла противиться этим «урокам выживания от папы» я не видела: пока он тешил своё самолюбие, компенсируя нулевой карьерный рост, я могла располагать временем по собственному желанию. Правда, муж регулярно забывал, что дети захотят есть и пить без приложения к этому неимоверных усилий, поэтому возвращались они голодные, капризные, нетерпеливые и грязные.

Я помню, что тогда ждала одного: чтобы на горизонте появился мужчина, лучше, сильнее и успешнее моего мужа, который предложил бы мне выйти за него замуж. Развестись без «запасного варианта» мне казалось глупым. Однако такой герой всё не появлялся, поэтому наше бессмысленное совместное проживания и фарс ради детей продолжался.

И вот прошли всего сутки, и всё, чего я могу желать, так это войти в дом, где нас примут, дадут приют, и ощутить хот я бы на час отсутствие тягучей скорости.

Впервые в жизни, я жалею о том, что у нас нет дачи. Мы с мужем презирали работу на земле, выплачивали из моей зарплаты ипотеку за двухкомнатную квартиру и отказывались думать, что нам нужна такая денежная яма, как загородный участок. Вернее, я хотела свой дом и землю, но позже, после выплаты кредиты. Не сразу, чуть погодя, пожив какое-то время без финансовой зависимости от банка. Я тогда вяло обдумывала вариант, при котором можно было бы развестись с мужем после выплаты ипотеки и только потом купить дачу. Эти мысли лениво роились тогда в моей голове, я не выделяла их даже как второстепенные, ведь времени, как мне казалось, на окончательное решение было много.

Отец мужа ушёл из семьи почти сразу после рождения сына, его мать жила в соседнем городе и всё мечтала переехать к нам.

– Только через мой труп, – твёрдо повторяла я, пресекая любые подобные разговоры.

 Мои родители жили в другом районе нашего города и скорей всего уже погибли. Я… Я сейчас не хочу думать об этом.

Таким образом, на дом кого-либо из наших стариков рассчитывать не приходится: мы сильно зависим от запасов бензина, заправок, да и нам, взрослым, нужен, отдых.

Мы гнали наш минивен почти без остановок, по очереди меняя друг друга за рулём.

Говорят, что дорога без цели – путь в никуда. Поэтому «морковкой» для нас является дом родителей наших друзей, у которых мы как-то гостили, когда у нас ещё не было детей. Тогда дорога на машине длинною в 3 дня казалась нам лёгкой и приятной, неким удивительным путешествием, полным радужных надежд.

Надеюсь, нас приютят. Да, мы – обуза, ещё и дети, но в то же время мы молоды, сильны, мы можем им помогать в обмен на кров. Я уверена, что мы сможем ужиться! Кроме того, они нас хоть немного знают, мы – приличные люди, не бандиты, не убийцы. Да и вообще, мы же – люди…

У нас в кошельках совсем мало наличных денег, а банковские карты – бесполезны, как наверно и все деньги сейчас. Ещё сутки назад мы были уверены, что важнее финансовой составляющей ничего нет, ведь только так можно купить еду, одежду, платить за свет и жильё. И вот в одночасье этот «третий лишний» исчез между человеком и пропитанием, обнажив всю степень беспомощности современного homo sapiens.

Эта война не просто сломала существующую систему жизнеобеспечения: она разрушила всю нашу жизнь.

Когда по мигающему и подёрнутому сильной рябью телевизору объявили о нападении на страну, именно я была той, кто первой пришёл в себя и скомандовала собирать вещи. Всё происходило так быстро, что мы почти не соображали. Однако моя привычка полагаться только на свои силы помогла мне и в этот раз. Наши дети – мальчики 9 и 4 лет – ничего не понимали, а мы орали на них, когда они путались под ногами или отказывались набивать свои рюкзаки вещами, книжками и игрушками.

Мы сразу решили уехать. Я всё равно считала мужа трусом, защищать Родину, как бы пафосно это не звучало, не его сильная сторона. Мне было неприятно видеть, как он, сев за руль, вдруг попытался быть жёстким, уверенным в себе. Кого он пытается обмануть? Я знаю все его пределы, а уж водить машину умею и я, так что он не ценный ресурс в данном вопросе. Просто вдвоём будет проще. Как и всегда.

Инстинкт самосохранения буквально выдавливал нас из дома, орал над ушами о скорейшем бегстве. Муж, нет, я, хотя сейчас уже точно не скажу, в общем кто-то оказался прав: через три часа после нашего отъезда из города на него сбросили бомбу. Мы узнали об этом по радио. Это было последнее, что мы слышали в эфире. Теперь – только тишина.

Эти перемены пугают уже меньше, чем то, что происходит между нами с мужем.

Таким я его не видела никогда, и эти сила и скрытая угроза, начавшая исходить от него, подавляла и угнетала. Но я всё ещё была главой нашей семьи, поэтому команды отдавала я: едем, тормозим, меняемся.

Впрочем, помимо открытия этой незнакомой доселе стороны супруга, было ещё одно пугающее откровение: у него был пистолет. Я ничего не знала об этом. Он получил его полгода назад, не решившись мне рассказать об этом. Конечно, знал, как это тогда выглядело: безрассудно, бессмысленно и бесполезно в конце концов! В прежние времена я бы разоралась, устроила настоящий скандал, напомнила о том, что у нас дети, поэтому всё это ужасно опасно.

А сейчас я повторяю себе эти же фразы, но уже с совершенно другой интонацией: у нас дети, поэтому всё ЭТО ужасно опасно.

Помимо моей воли это всё заставило меня взглянуть на мужа немного иначе: как на мужчину, который способен выжить. С которым можно выжить мне и нашим детям. Именно поэтому, увидев, как он вынимает из закрытой на ключ коробки, которая оказывается хранилась в нашем сейфе под бумагами, я лишь промолчала, коротко кивнув.

Почему мне сейчас кажется, что за рулём сейчас – незнакомец?..

Чтобы отвлечься я в очередной раз провожу мысленную ревизию захваченных в спешке вещей: тёплые толстые свитера мне и мужу, мои две трикотажные кофты и 4 футболки, носки – у мужа 5 пар и плюс 2 пары тёплых, у меня 4 пары, тонкие, 2 брюк мужа (хватала, что угодно, так как не могла найти вторую пару джинсов), пакет с зимними пуховиками, ветровка мужа, мой плащ, у детей много разной одежды, младший сможет носить её после брата. Лёше же придётся хуже – после нас трудно носить. Я надеюсь, что всё это безумие скоро закончится, и жизнь снова наладится.

Ах, как бы хотелось уже остановиться и отдохнуть в кровати! Но мы же не можем вломиться в любой дом и расположиться там. Мы же воспитанные люди. Мы – люди в конце концов!

Так, из еды, у нас 5 банок тушенки, 3 пачки макарон, 3 пачки круп – гречневая, геркулесовая и рисовая, 4 банка яблочного варенья (свекровь варила только такое для своего сына), 3 банки рыбных консервов, 4 пакетика детского сока, 4 банана, 1,5 огурца, 5 морковок, соль, сахар, почти законченный пакет с сушками и пакетик сухариков. Воды мало – всего 3,5 двухлитровые бутылки.

Зато целая сумка лекарств. Костя, наш младший сын, – астматик, у нас есть лекарства на все случаи жизни, думаю, что на полгода точно хватит.

Костя начинает выгибаться дугой, натягивая ремни безопасности: хочет выйти. Мы с мужем понимаем, что это не безопасно, но, коротко обсуждая ситуацию, решаем остановиться. Размять ноги не повредит.

Конечно, 10 минут мало и детям, и нам. Я украдкой смотрю на мужа, напряжённо оглядывающего местность: черты лица заострились, между бровями складка кажется и не пропадает вовсе теперь.

Надо ехать дальше. Попытки уговорить младшего сына проваливаются: он маленький, ему хочется ещё побегать вдоль дороги! Он плачет и плачет, никак не перестаёт. Старший – Лёша – угрюм и сосредоточен, молчалив, что совсем на него не похоже. Он уже всё понимает и на глазах начинает взрослеть.

Я сама на взводе, инстинктивно поглядываю на супруга: у того играют желваки. Костя с трудом смиряется с несвободой, успокаивается, подвывая и громко всхлипывая. Дыхание сбивчивое, придётся дать ингалятор.

На какое-то время он засыпает, и я откидываюсь на сидение, чтобы немного самой отдохнуть. Мне приходится сидеть между двумя детскими креслами на заднем сидении, так как переднее занято вещами. В багажнике есть место, просто мы никак не переложим вещи. Да, наверно, я ленивая. Мне нужно это ощущение остатка прежней жизни. Ведь прошли всего сутки!

Мы проезжаем повороты на города, посёлки, деревни. У нас же есть цель, а, значит, нельзя сворачивать и менять план. Лес, лес, лес… Скорей бы показалась автомобильная заправка! 

И тут я вижу впереди на дороге людей!

Я вскидываюсь в кресле: люди! Как здорово увидеть живых людей! Мы всё ближе к ним, и я уже могу различить их: крупный рослый мужчина, женщина, и двое детей – явно немногим старше Лёши.

Судя по нашей скорости, супруг не собирается останавливаться! Ну уж нет!

– Саш, останови! – я подалась вперёд, приказывая. Мой голос был твёрд и жёсток: что он себе позволяет? В конце концов я тут не просто предмет интерьера!

Профиль мужа красноречив: на его лице застыл тот же мучительный вопрос, которым он, видимо, задаётся с момента нашего бегства.

– Саш! – почти взревела я, хватая его за плечо и встряхивая. – Это же люди! С ними дети!

Муж повиновался и затормозил около семьи, помедлив пару секунд, разблокировал двери.

– Здравствуйте! – радостно поприветствовала их я первой. Грузный мужчина с короткой тёмной бородой, хмурый без слов благодарности передавал мне наши вещи с переднего сидения. – Как приятно встретить кого-то!

Незнакомец также молча впихнул их две небольшие спортивные сумки нам под ноги, жену – невысокую крашеную блондинку, больше похожую на робкую монахиню, чем на мирскую женщину – и детей – мальчик и девочка примерно 12 и 10 лет – устроил в багажнике, попутно спросив не хочу ли я пересесть туда же, чтобы их чада сели на заднее сидение. Я смутилась таким напором, но сочтя его слова справедливыми, уступила своё место детям. Конечно, им было тесновато, они стали ныть, что кресла занимаются много места, но тут мужчина прикрикнул на них, чтобы они успокоились. Сработало. Воцарилась неловкая тишина.

Лёша и Костя робко улыбались новым друзьям, но те только и делали, что недовольно цокали языком и вертелись, показывая, как им неудобно ехать.

– Ну... кхм... Меня зовут Маша, это мой муж Саша, Костя и Лёша. А вас как зовут?

– Кирилл, – буркнул мужчина с первого сидения, устраиваясь удобнее в кресле.

– Лена, – робко протянула тонкую руку женщина. – Паша и Катя.

– Очень приятно. Вы давно идёте?

– Какая вам разница? – грубовато осёк меня Кирилл.

– Ну, – растерялась я. – Просто вы без машины, да ещё с детьми, наверно, это было тяжело.

– Да. У вас есть еда?

– Ээээ, немного. А у вас?

Если бы не умоляющее выражение лица Лены, я заподозрила бы в попутчиках убийц. Какие глупые мысли лезут в голову?! Это всё от усталости и недостатка сна! Мы же люди! Цивилизованные воспитанные люди.

– Дети хотят есть. Поделитесь, а то они ныть начнут. – То ли посоветовал, то ли указал Кирилл.

Посчитав за лучшее пока не просить говорить слова «спасибо» и «пожалуйста», я полезла в рюкзак, достала оттуда пакет сухарей и 2 пакета сока.

– Вот, – я протянула это на заднее сидение. – Разделите между всеми, ребят.

Паша и Катя завязали настоящую потасовку за еду, пришлось их разнимать и делить всё самой. Я была вынуждена держать сок в руках и контролировать, пока очередной ребёнок сделает 2 глотка. Однако Паша и Катя довольно нагло высосали почти всё. Я сжала губы, успокаивая себя тем, что наверно они были очень голодны.

– А куда вы идёте? – спросила я.

Лена открыла было рот для ответа, но муж опередил её.

– Нам всё равно. – Откликнулся он. – Где-то наверняка должны быть ещё люди, какое-то правительство, армия. Не могли же всех истребить.

– Мы просто не знаем, – миролюбиво добавила Лена, кротко улыбнувшись и явно пытаясь сгладить все углы. – Мы надеемся встретить военных. Кирилл – врач и...

– Лена! – рявкнул Кирилл на жену. Женщина осеклась и притихла.

– Ох, так вы врач! – обрадовалась я, похвалив себя за то, что заставила мужа остановиться и подобрать этих людей. – Послушайте, у Лёши астма, в последнее время было столько переживаний, что, разумеется, приступы участились. Я даю ему...

– Послушайте, не надо мне это говорить. – Грубо прервал меня Кирилл. – Сейчас же всё в порядке? Значит и спасать никого не надо. Если вы хотите консультацию, то придётся заплатить.

– Заплатить? – не веря своим ушам, переспросила я.

– А то, что мы вас подобрали на обочине дороги, не в счёт? – вдруг глухим голосом спросил Саша, не отрывая сурового взгляда от дороги.

– Это ваша обязанность, – ответил Кирилл. – Вы на машине, мы – нет, вы обязаны были нас взять. Мы же тоже люди.

Повисла тишина. Дети Кирилла и Лены заныли, что снова хотят есть, им неудобно, кресла надо снять.

– То есть благодарности от вас ждать не стоит? – словно не слыша всего происходящего спросил Саша.

Кирилл отвернулся и стал смотреть в окно.

От возмущения таким беспардонным и наглым поведением меня отвлекла возня детей наших «попутчиков». Паша и Катя, поссорившись из-за сухаря, который старший мальчик спрятал в карман, а теперь пытался съесть, стали щипать и обзывать друг друга. Костя заплакал. Катя случайно заехала локтем Лёше в плечо, и тот взвыл от боли, попытался оттолкнуть от себя девочку, но ремень не давал ему большой свободы действий, и он был вынужден терпеть новые атаки. Я пыталась безрезультатно урезонить четверых детей. Лена что-то бормотала, призывая отпрысков к порядку.

И тут вся эта какофония прекратилась, потому что Саша резко ударил по тормозам, до белых костяшек, сжав в руках руль.

– Выходите! – слегка дрожащим голосом, но решительно потребовал он, заглушив мотор.

– Что? И не подумаю! – вызывающе откликнулся Кирилл и поёрзал на сидении, как бы укореняясь в нём.

– Выходите вы все! – твёрдо и по слогам повторил Кирилл.

Я во все глаза смотрела на мужа: вот, вот оно! Что-то новое в нём обретает форму, словно туман уплотняется и принимает конкретное обличие. Что-то незнакомое, заставляющее меня сжиматься в комочек и выбивающее почву из-под ног. Я больше ни в чём не уверена.

Я всегда осуждала и презирала женщин, позволяющих мужчин обращаться с собой грубо и неуважительно, поднимать руку.

«Это как надо себя не уважать, – возмущалась я, – не понимаю! Женщины достаточно сильны и защищены государством, чтобы заставить любого мужчину уважать себя!».

Но в это мгновение, услышав неприкрытую угрозу в голосе мужа, я мысленно взмолилась, чтобы наши попутчики послушались его. И ещё… возникло инстинктивное желание повиноваться человеку, сидевшему за рулём, потому что он сильный и вызывает страх.

Кирилл скрестил руки на груди, его лицо вызывающе передёрнулось.

Молча, Саша вынул ключи из замка, обошёл машину спереди, не глядя в салон, открыл дверцу Кирилла и...

С моего места мне было видно не всё, но по тому, как завизжала Катя, и как остолбенели Паша и Лена, я поняла, что происходит что-то ужасное. Я вытянулась: мой муж направил на пассажира на переднем сидении пистолет, взвёл курок.

– Я повторяю последний раз: выходите все.

Кирилл поспешно отстегнул ремень безопасности, поднял руки и вышел из машины. Лена и дети последовали за ним.

Саша медленно наступал на них, заставляя людей отойти за багажник.

– Маша, кинь их сумки! – скомандовал муж. Я повиновалась. Наши мальчики замерли в своих креслах. – Берите сумки и идите назад! – это уже приказ горе-попутчикам.

Переволновавшись, я скинула сумки не прямо Кириллу под ноги, а ближе к своему мужу.

Бородатый мужчина подошёл к вещам, держа руки поднятыми, нагнулся за сумкой.

Дальше всё произошло так стремительно, толком было непонятно, кроме одного: идёт борьба за оружие и, очевидно, за главенство в машине.

– Саша! – вскрикнула я, закрывая глаза руками.

Раздался выстрел.

– Папа, – еле слышно сказал Лёша.

Убирать ладони от лица было ужасно страшно: что я увижу? И любой ответ был пугающим.

Саша стоял над телом Кирилла, из-под головы которого разрасталась красное пятно, и смотрел на пистолет в своей чуть подрагивающей руке.

– Саша! – окрикнула его я, с радостью понимая, что мой муж жив!

Он повернул голову: его глаза были огромными, остекленевшими, взгляд прошёл куда-то сквозь меня.

Дальше случилось невообразимое, отчего мне будут сниться кошмары всё оставшееся время.

Лена схватила плачущих детей за руки и тянула за собой, медленно пятясь задом. Они безоружны, не опасны, им не к кому и некуда обратиться за возмездием, а сами они вряд ли будут нас преследовать. Безобидны. Их можно просто отпустить! Пусть берут вещи и уходят!

– Садись в машину! – я пытаюсь взять голос под контроль и говорить прежним сильным тоном. – Поехали!

Саша снова оборачивается и смотрит на меня, и от этого взгляда меня кидает в пот: я больше не знаю этого человека. Кто-то новый занял место внутри этого мужчины, которого я всегда считала слабым и ни на что не годным. Человек передо мной был опасен и полезен: он знал, как можно выжить, у него было оружие, с которым он умел обращаться, а ещё… Ещё отныне он принимает решения.

– Закрой детям глаза, – скомандовал он тоном, не терпящим возражений.

Костик плакал и икал, Лёша крупно дрожал, сжав кулаки на коленях.

Я повиновалась, зажмурившись сама.

Прозвучало 4 выстрела: первые три – один за другим, а последний – чуть погодя.

Позже мне с одного взгляда будет ясно: Лена и Паша упали тут же с отверстием между глаз, а вот Катя пыталась сбежать.

– Я сейчас приду, – у меня зуб на зуб не попадал. – Сидите здесь. Сейчас мы с папой вернёмся.

– Мама! – отчаянно закричал Костя, и этот резкий звук привёл меня в чувство.

– Лёш, последи за ним, – бросила я и вылезла из машины. На негнущихся ногах приблизилась к мужу, которого рвало на обочине.

– Так надо было, – прохрипел он, крепко держась за свои колени. – Они бы не выжили. Не смогли бы. Я был прав.

 Мне кажется, что муж даже не заметил, как я легонько похлопываю его по спине. Главным в тот момент для меня было не смотреть вниз.

Саша выпрямился, убрал пистолет в кобуру под ветровкой. 

– Забрось их сумки в машину и залезай сама.

– Давай подождём, – предложила я, протянув руку, чтобы положить ему на плечо, но так и не сделала этого. У меня наверно был шок, потому что иначе я никак не могу объяснить эту глупую фразу, бездумно сорвавшуюся с моих губ.

– Здесь? – криво усмехнулся он, с превосходством и какой-то жалостью глядя на меня. Он обернулся, увидел мою вытянутую руку, неопределённо хмыкнул. – Живо!

Пока я клала сумки обратно в машину, ругая себя за неуместное предложение подождать, Саша обыскивал карманы трупов.

Дети, оказывается, расстегнули ремни и были свидетелями всего происходящего.

Лёша смотрел на меня своими большими серыми глазами, он словно хотел услышать от меня ложь, но боялся задать вопрос. Позже я с досадой замечу, что он описался. Костя переводил взгляд то на отца, то на тело Кирилла, распластавшееся в его прямой видимости.

Холодными пальцами, которые плохо меня слушались, я открыла молнии на сумках и осмотрела их. Из медикаментов: аспирин, парацетамол, йод, бинты, всего 3 полоски пластырей. Всё это я положила в нашу сумку с лекарствами. Еда у них была – лжецы! – 3 пачки быстрорастворимой лапши, начатая плитка шоколада. Позже я пойму, что всё это лежало в сумке Кирилла: съел ли он её сам или разделил между всеми, экономя паёк? – останется без ответа.

Тёплый женский свитер, нейлоновые колготки, платье, юбка, 4 футболки для девочки, сарафан, нижнее бельё, пара носков, трикотажный женский костюм, зубная паста, зубные щётки, бритва, прокладки, паспорта, свидетельства о рождении, деньги, золотые украшения, серебряные монеты.

Надо было что-то взять, но не могла решиться.

– Возьмём всё, разложи просто, – решил за меня Саша, закончивший своё дело и подошедший закрыть дверь багажника. – Дай документы.

Я протянула ему их, ненароком дотронувшись до его пальцев: тёплые.

Он положил в карманы людей документы, удостоверяющие личность, и вернулся на водительское сидение. Завёл машину, положил руки на руль и замер.

– Ты как? – спросила я, робко усевшись рядом с ним на переднее сидение: он ведь не против?

Его взгляд: чуть насмешливый, решительный, спокойный, взгляд человека, у которого почти всё под контролем. И я вдруг осознала, что отныне так и будет. Мы словно отразились в зеркале и поменялись местами. Теперь я завишу от него. Полностью. И уверенность в том, что он не будет злоупотреблять своей властью и нашим страхом, больше походило на надежду.

На лице Саши признаков того внутреннего напряжённого монолога, который он вёл с тех пор, как мы начали этот путь. Для себя муж всё решил, автоматически поставив нас перед фактом наличия новых правил в семье.

– Надеюсь, что ему не придётся принимать решение насчёт нас с детьми, – подумалось мне тогда. – Надо быть сильной, осторожной, ради детей, ради себя. Надо просто не провоцировать его и слушаться во всём.

Замаячил дорожный указатель: до следующего посёлка всего 8 км, деревня такая-то в 5 км.

И я знала, что мы поедем в деревню. Знала. Что ж это верное решение: дорога выматывает нас, надо где-то осесть на время.

Как жаль, что у них было так мало еды. И обуви не было никакой. Где бы нам раздобыть зимнюю обувь? Лучше валенки, конечно, но сойдёт, что угодно.

Мне их ужасно жаль, меня всё ещё потрясывало: никто не заслужил такой смерти! Однако… Слова Саши «Они бы не выжили» уже пустили корни в мои убеждения и нормы морали.

И потом пешие, с таким скудным запасом еды, с характером Кирилла они точно долго не протянули бы.

«Не смогли бы».

Я хочу успокоить себя этой мыслью.

Хорошо бы найти дом с печкой и дровами. Лечь в кровать. Может найдём запасы. Надеюсь, что в деревне будут пустые дома.

Пожалуйста, пусть найдётся один хороший пустой дом…

 

 

(с) Морозова Дарья Вячеславовна