Текст книги "Поздний экспресс (СИ)"
Автор книги: Дарья Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Сегодня можно... День безопасный. Вить, я хочу тебя так... без всего... Так же приятнее...
-О, дааа... – его пальцы сильнее сжимаются на ее упругой коже. – А точно, можно?
– Точно...
– Ну, держись!
В одно мгновение диспозиция меняется, она под ним, но такое положение дел ни у кого возражения не вызывает. Они прижимаются друг к другу, близко, плотно, только они двое, и ничего нет между ними.
_________________
Он всегда просыпался раньше ее. И поэтому, обнаружив себя воскресным утром в постели в одиночестве, Вик удивился. Где Надя? Он потягивается. На кухне что-то звякает. А вот это неожиданно...
Надя действительно на кухне. У плиты. На его появление она резко поворачивается, яйцо падает из ее рук.
– Ой!
– Что так, страшно? – он улыбается.
Она смотрит на него растерянно и молчит. На ее босых ногах желтеет пятно разбившегося яйца.
– Не двигайся. Сейчас уберу.
Вик отрывает бумажное полотенце, промокает, аккуратно вытирает пальчики с темно-розовым лаком. Встает, заглядывает в кастрюлю, стоящую у плиты.
– Что это?
Надя по-прежнему молчит.
Половником зачерпнул тесто.
– Что собираешь делать, Надюш? Для блинов вроде густовато. Для оладий, наоборот – муки надо добавить.
Она вдруг всхлипывает.
– Ты знаешь... да... и как оладьи печь, и как блины...
– Тебе прекрасно известно, что я это умею... – он так привык к сладости и безмятежности их почти годичной совместной жизни, что сейчас не сразу понимает: с Надей не все в порядке. Встревожено: – Надь, в чем дело?
– Ты умеешь. А я – нет... – она смотрит куда-то мимо его плеча, какая-то странно беззащитная в домашних шортиках и футболке. – Я и готовить не умею... И убираться терпеть не могу... Ничего не умею толком, – судорожный вздох. – Даже предохраняться...
Ему требуется довольно много времени, чтобы сложить эти ее слова между собой. И прийти к совершено ошеломительному выводу.
– Так... – в голову звонкая пустота. – Так... иди-ка сюда...
На ощупь находит за спиной стул, садится, притягивает Надю к себе на колени. Она сидит очень ровно, и вся такая... как натянутая струна. И упорно не смотрит на него.
– Давно... знаешь?
– Две недели.
– А... – в голове по-прежнему мыслей ноль, – а... срок... какой?
– Восемь недель, – тон ее ровный, вот только взгляд по-прежнему прячет. – Это чуть меньше, чем два месяца.
– Я умею считать!
Она вздрогнула. Но вдруг посмотрела ему в глаза. Давно он в них не видел такого выражения. Гордость и раскаяние. Только у нее может быть так.
– Прости меня, Вик. Это я виновата, я одна.
– Ты так говоришь, будто я при этом не присутствовал. Насколько я понимаю, мы к этому одинаково... причастны.
– Да, но... Я, правда, думала, что день тогда был... безопасный. Не должно было быть... Но, почему-то...
– Бывает...
– Я аборт делать не буду! – в голосе ее вдруг прорываются эмоции. – Мне нельзя! Мне тетя Даша говорила, что мне следующую беременность обязательно надо вынашивать. Что после выкидыша может сформироваться привычная невынашиваемость! Что... – она вдруг прячет лицо в ладони, и оттуда, глухо: – Я понимаю, что это мои проблемы со здоровьем... и что мы не планировали пока... и что именно я виновата в том, что это случилось... но... но...
– Что ж ты так плохо обо мне думаешь, а? – Вик со вздохом притягивает ее, такую напряженную, словно чужую, к себе. – Чем заслужил? – шепчет на ухо. – Не планировали, да. Но в жизни не всегда случается так, как планируешь. А про аборт даже думать забудь. Не позволю.
– Правда?! – в ее голосе, в том, как мгновенно расслабилось ее тело в его руках, как тепло прошелся ее вдох по шее было столько... Что ответить Вик смог не сразу.
– Конечно. Это же наш... ребенок, – на эти собственные слова внутри что-то болезненно сжимается. Не от страха, но что-то схожее. И, вместе с тем, ощущение, что все делает правильно.
Она доверчиво прижимается к нему.
– Что будем делать, Вить?
– Что-что... – вздыхает Вик. – Как будто есть варианты. Идем в ЗАГС, подаем заявление. Ну, что там еще положено...
Надя вдруг замирает в его руках. А потом выпрямляется, обретая все ту же натянутую струнность.
– Вот не надо мне делать одолжений! Я не хочу, чтобы ты на мне женился только потому, что я имела глупость забеременеть! Уволь меня от своей благотворительности!
На этот раз он реагирует быстро, снова прижимает к себе, не дает встать с его колен.
– Надя... что ж ты такая...
– Какая?!
– Глупенькая, – снова ей на ухо. Она дергается, но он не выпускает ее. – Я люблю тебя, вредина. Ты же знаешь. Люблю безумно, давно и навсегда. Надюша, ну, правда же, ну что ты...
– Не нукай!
Вик смеется. А потом вдруг, серьезно:
– Надя, выходи за меня. Пожалуйста. Выходи за меня замуж, потому что я люблю тебя. А ты любишь меня. По-моему, это само по себе достаточно веская причина.
– Замуж? За тебя? – она смотрит на него искоса, все такая же напряженная.
– Угу.
– Надо подумать...
– В самом деле? – отточенным жестом выгибая бровь
– Да... – она смотрит на него из-под полуопущенных ресниц, постукивая по губам пальцем. – Ты готовить умеешь?
– Ты же знаешь, что умею.
– А убираться любишь?
– Не то, чтобы люблю... Но приходится.
– Ну а... на регулярный "куни" я могу рассчитывать?
– О, да! Определенно – да! – Вик не выдерживает и смеется. Притягивает ее к себе снова и шепчет в одуряюще пахнущие волосы. – С удовольствием.
– Ну... – Надя наклоняет голову с истинно королевским величием. – Тогда я согласна.
Они сидят так какое-то время – она на его коленях, прижавшись к нему, он крепко обнимает ее, касается губами темноволосой макушки. А потом Вик вдруг вздрагивает от пришедшей к нему неожиданной мысли.
– Надь, послушай!
– Да?
– А вот вас же с сестрами... трое? Это что, и у нас тоже, значит...
Надя смеется.
– Испугался, Баженов?
– Ну... Не то, чтобы испугался... Но к этому надо как-то... подготовиться.
– Папа говорит, что это через поколение передается. Вот его отец, наш дедушка Саша – он из двойни, их двое с братом было. А папа один. А потом нас вот у папы – трое. Так что... Скорее всего, двойня или тройня будет не у нас. А у нашего... ребенка.
– Ну вот! – с плохо скрываемым облегчением выдыхает Вик. – Пусть у него и болит потом об этом голова!
Надя снова смеется. А потом вдруг затихает.
– Вик, послушай... – ей почему-то ужасно хочется задать этот вопрос. Может, он неправильный и рано, но хочется – ужасно. Она так устала носить это все в себе одна, все эти две недели. – А ты кого больше хочешь – мальчика или девочку?
– Честно?
– Конечно.
– Не знаю. Не думал. В данный момент, – он целует ее за ушком, – больше всего я хочу... тебя. – Начинает целовать дальше, по нежной шее, а потом вдруг резко спохватывается. – Ой, прости меня! Я даже не спросил... – Виновато заглядывает в глаза. – Как ты вообще... себя чувствуешь? Там... вроде бы... как-то... не так... должно быть...
– Как это – не так? – поддразнивает его Надя.
– Ну, я не знаю... Тошнит, кажется! – торжествующе делится своими познаниями Вик. – Тебя тошнит?
– Нет, – Надя смущенно улыбается. – Я вообще ничего необычного не чувствую. Вот совершенно никаких изменений. Только... менструации не приходят. Я тест три раза делала! Думала, может, ошибка... И все время две полоски! А так... Все как обычно...
– Слушай... – Вик утыкается ей в шею носом, – а если ты уже... забеременела... то, значит, нам уже не надо предохраняться? И можно... вот так просто... без всего?..
– Можно, – Надя пытается спрятать улыбку.
– А... – он говорит все так же ей в шею, – тебе... тебе... можно? Мы... не повредим... – его рука вдруг скользит вокруг ее талии и ложится на живот, – малышу?
Они оба замирают от его жеста – такого интимного и так нужного им обоим. Потом она кладет свою руку поверх его.
– Вить... спасибо тебе...
– Я люблю тебя, дурочка.
– И я тебя, – пряча лицо с повлажневшими глазами у него на груди.
– А ты мне так и не ответила... Можно? Или нельзя?
– Можно, – она поднимает лицо и вдруг крепко целует его в губы. – Можно. И очень хочется, к тому же.
– Так какого черта мы теряем время? – он обхватывает ее крепко и встает, с ней на руках. – Если можно и хочется. Да еще и без презервативов.
Он осторожно выходит из кухни, поворачиваясь так, чтобы не задеть ею дверной проем.
– Вот, носи меня на руках, пока возможность есть, – довольно выдыхает Надя, прижимаясь щекой к его груди. – Потом стану толстой и тяжелой, и ты уже не сможешь.
– Я всю жизнь буду носить тебя на руках, – абсолютно серьезно отвечает Вик.
И она ему почему-то верит.
Эпилог
Единственный способ успеть на поезд – опоздать на предыдущий.
(с) Гилберт Кит Честертон
Оркестр играет «Strangers in the night». Посреди банкетного зала медленно кружится пара. Жених и невеста. Смотрят только друг на друга, не видят никого вокруг. Безупречно сидящий костюм и небрежные светлые кудри – у него. Она кажется в его руках невозможно хрупкой в обманчиво простом платье. И только самые близкие знают о том, что невеста уже будущая мама.
– Так, нет, ну я все понимаю... – Дашин голос звучит негромко, – я понимаю, с чего рыжая тут слезами уливается. Но от тебя, Юлия Юрьевна, я такого не ожидала. А ну прекратите реветь, обе!
– Ой, Даш, я не знаю... – Юлия аккуратно промокает кожу под глазами, стараясь не повредить макияж. – Наверное, старею. Что-то так расчувствовалась. Посмотри, какие они красивые... влюбленные. Наденька такая... как статуэтка фарфоровая.
– Кстати, Дарья, – Евгения тоже вытирает слезы, – ну разве это нормально...
– Только не начинай! – стонет Даша. – Сколько можно про одно и то же по сотому кругу...
– Но ты посмотри на Надю! – упрямо не унимается Женя. – Такая худенькая...
– Мать, ты будешь сильно расстраиваться, если я немножко прибью твою сватью? – Дарья обращается к Вере. – Тихомиров мне обещал помочь с алиби.
Вера в ответ лишь смеется.
– Хорош прикалываться, – ворчит Евгения. – Ну, ненормально это! По ней же даже не видно, что она уже на...
– Ты кому веришь?! Врачу акушеру-гинекологу высшей категории с тридцатилетним стажем?! Или своей паранойе? Сколько раз можно говорить – с Надей все в порядке. ВСЕ! Абсолютно. Включая прибавку в весе и анализы.
Женя вздыхает так, что Даше делается неловко за свою резкость.
– Ну, правда, Жень, – обнимает подругу за плечи. – Честное слово. У Нади все отлично. У нее нормальное женское здоровье, тот эпизод... прошел без последствий. Вон, посмотри на Веру Владимировну. Тройню выносила и не пикнула. Надя в маму. Ну? Веришь мне?
– Верю.
– Вот и хорошо. И перестань хлюпать, говорю тебе!
– Просто... – Женя вытирает выступившие в уголках глаз слезы, – так маленького... хочется... Знала бы ты...
– Знаю. Все знаю, моя хорошая. Не плачь. Все. Будет. Хорошо.
– Девочку хочется, – улыбается Евгения сквозь слезы. – Маленькую хорошенькую девочку.
– Ну... – тон Дарья нарочито безмятежен, – похоже, дети твое пожелание не выполнили...
Женя замирает.
– Как?! Что это значит?! Рано же еще, чтобы пол определять!
– Рано, – соглашается Дарья. – Но доктор Ольга Васильевна Буймович – кудесница. Видит то, что другие не могут увидеть.
– И?!
– Она не уверена на сто процентов, поэтому и Наде не сказала, когда УЗИ делала. Но на моей памяти Ольга ни разу не ошибалась. Поэтому...
Женя всхлипывает.
– Да что ж такое?! Тебе что ни скажи – ты все ревешь! Так расстроилась, что мальчик?
– Да нет, – Евгения смахивает слезы. – Вот просто сейчас я поверила, что он уже есть. Ребеночек Нади и Вити. Мой... внук.
– Так, слезы утираем, – командует Дарья. – Танец новобрачных закончился. Предлагаю пойти наших мужиков из-за стола вытащить. Чур, я танцую с Николаичем! Мне с ним переговорить надо.
_______________
– Хорошая свадьба, – довольно тянет Тихомиров. – Богатая.
– Так и гости, – в тон ему отвечает Стас, – солидные.
– Так, а ну хватит меня гнобить! Я всего два килограмма набрал!
– Что-то эти два килограмма как-то...
– Хватит! Вот свадьбу отгуляю и с завтрашнего дня сяду на диету.
– Ну-ну... с твоей женой только на диету садиться, – усмехается Стас.
– Вы тоже хороши! Вон какой банкет отгрохали! Похудеешь с вами, как же.
– Да успокойся, – смеется Соловьев. – Юрист должен быть солидным. А банкет – это дело рук Баженова.
– Евгения Андреевна суетилась, – отмахивается Олег. – Мое дело только кредитку предоставить.
– Впечатляет, – обводит взглядом зал ресторана Глеб. – Почем нынче опиум для народа? На двоих расходы пилили?
– У тебя практический интерес? – усмехается Стас. – Что, Колька жениться собрался?
– Женилка у него еще не выросла. Ординатуру пусть закончит сначала. Так что там с расходами?
– Все за счет Олега.
– Станислав скромно умалчивает о том факте, что подарил новоиспеченному зятю машину, – парирует Баженов. – Хотя лично я был против. Нечего баловать. Пусть сам зарабатывает.
– Суров ты, отец, – смеется Тихомиров.
– Ничего подобного, – Олег невозмутим. – И потом – парень нормально сам уже зарабатывает, судя по тому кольцу, которое он Наде купил. Так что вполне в состоянии и на машину себе денег накопить. Ну, не сразу, конечно. А Соловьев совершает непедагогичные действия.
– Ты не понимаешь! У меня еще две дочери незамужних. Мне надо создавать себе репутацию щедрого тестя! И потом, можно подумать, я ему Porsche подарил. Средняя машина, двигатель-гибрид...
– Так, Соловьев, хорош, не надо пересказывать нам то, что ты услышал в автосалоне. И вообще, – Тихомиров разливает водку по рюмкам, – не умеете вы детей выгодно пристраивать. То ли дело я дочь замуж отдал – ни расходов на свадьбу, ни подарков дорогих зятю... Уметь надо!
– Ну-ну, – усмехается Олег. – То-то ты не знаешь, с какой стороны теперь к Васе своему подкатиться, чтобы он тебя не послал...
– Ничего подобного! Вася у меня замечательный!
– Так! – перебивает их Глеб. – Нас сейчас танцевать потащат, давайте выпьем по-быстрому!
____________________
– Ты у меня самая красивая, Надюша, – отец бережно ведет дочь в танце.
– Пап, – она смеется, – у тебя нас трое таких одинаковых.
– И вы все трое у меня самые красивые.
– Все в отца.
– О, да!
___________________
– Невесту будут красть, Вик?
– Пусть попробуют! Я сразу предупредил: украдут невесту – натравлю отца с твоим тестем. Они быстро переговоры проведут.
– Твоя правда, – смеется Бас. – С этими лучше не связываться.
– Как оно там вообще, Бас? В женатой жизни?
– Прекрасно, – пожимает плечами Литвинский. – Накормлен, обстиран, обласкан. Что еще надо?
Теперь уже смеется Вик.
– Ну, "накормлен" – это не про Надю.
– Научится, – подмигивает Василий. – Машка тоже поначалу ничего не умела толком. А сейчас готовит так, что пальчики оближешь! Только вот блины, – вздыхает преувеличенно печально, – ей не всегда удаются.
– Ну, блины я и сам могу.
– Сам?! – недоверчиво ахает Бас – Блины печешь?
– Пеку. И оладьи тоже.
– Черт, – Литвинский запускает ладонь в рыжий затылок. – Я начинаю сомневаться – на том ли человеке я женился...
Они дружно смеются и ударяют друг друга по ладоням.
_______________________
– Что это наши так веселятся?
– А то ты не знаешь Литвинского... Человек-клоун.
– Знаешь, по-моему, я в первый раз вижу Василия в костюме. Ему очень идет.
– Ой, Надь, не наступай на больное! С утра был просто плач Ярославны по поводу того, что его заставили костюм надеть. Будь его воля – он бы в спортивных штанах и кроссовках пришел.
Надя смеется.
– Хорошо, что не в горнолыжных ботинках. Как у вас вообще, Маш?
– Прекрасно. Не считая того, что мой рыжий – вредный и упрямый.
– Это кто это вредный?! – незаметно подошедший сзади Бас обнимает супругу за плечи. – А ну-ка, женщина, пойдем, поговорим. Ну, и потанцуем заодно.
– На ноги наступать не будешь?
– Обижаешь, Машенька. У меня прекрасная координация движений. Надюш, – обращаясь к ослепительно красивой невесте, – иди, спасай своего ненаглядного. А то до него опять Евгения Андреевна добралась.
_____________________
– Колька, хорош трескать, лопнешь! Пойдем танцевать!
– Дай последний кусок доесть, – пытается оправдаться рыжеволосый широкоплечий парень.
– Обжора! Пошли! Будто дома тебя не кормят.
– Хорошо, хорошо, – со вздохом встает из-за стола. – Любка, ты ужасно настырная.
– Я не Люба! – она увлекает его за руку в сторону танцующих.
– Блин, Соня! Вот зачем вы одинаково оделись? Взрослые же уже!
– И не Соня, – смеется красавица, кладя руки ему на плечи.
– Ну, уж не Надя точно!
– С чего ты взял? – лукаво усмехаясь.
– Так, я не понял... На ком женился Витька?
_____________________
– Вик, пойдем, потанцуем? Все равно твою жену свекор развлекает.
– Пойдем, Соня.
– А я не Соня!
Вик лишь усмехается, обнимая партнершу за талию.
– Вот объясни мне, – не унимается Софья, – КАК ты нас различаешь?!
– Ну, вы же очень разные, – искренне недоумевает Виктор.
– Но другие-то путают!
– Вас невозможно перепутать. Вы действительно очень разные.
– Все удовольствие портишь, – вздыхает Соня. – Противный!
– Надя так не считает, – парирует Вик.
– Да она с детства с головой не дружит!
Они препираются и подкалывают друг друга весь танец. А потом...
– Вик, пойдем со мной!
– Куда?
– Пойдем, пойдем, – тянет его к выходу из зала, – Покажу кое-что.
– Что покажешь? Соня!
– Сюрприз! Пошли! Да что ж ты такой упрямый!
_____________________
– Жениха украли!
Надя демонстративно закатывает глаза.
– А ведь Баженов категорически заявлял, что во всех этих идиотских свадебных играх принимать участие не будет.
– Ты недооценила своих сестер, – смеется Вера Владимировна.
Виновницы переполоха стоят посреди зала, победоносно улыбаясь и зеркально упрев руки в пышные юбки одинаковых голубых платьев.
– Ну что, сестричка, что ты готова выложить за возвращение своего красавчика? – переговоры начинает Люба.
– Все, – отвечает с улыбкой Надя. А про себя думает, что, несмотря на шутливость ситуации, она действительно готова отдать все, что у нее есть, за него. – Но вопрос-то, насколько я понимаю, в другом: что хотите вы?
– Как – что? – сестры демонстративно переглядываются. А, затем, хором: – Свадебный букет!
Надя звонко смеется.
– Зря мы, что ли, месяц тренировались ловить фрисби! – это уже Соня.
– Хорошо, – соглашается Надя, отсмеявшись. Берет лежащий на столе букет, выходит вперед. – Стройтесь, что ли.
За ее спиной начинается легкая суматоха.
– Ну, готовы? – спрашивает невеста через плечо.
– Нет, подожди!
И, спустя пару минут:
– Все!
Надежда без предупреждения резко вскидывает вверх руку. Аккуратный букет бледно-розовых и палевых роз, несколько раз перевернувшись в воздухе, падает в толпу.
Крики, смех, сумятица. Потом гости расступаются. А когда все видят, в чьих руках оказался букет невесты, зал ресторана оглашает дружный хохот.
___________________-
– Ой, какой невкусный торт... ужасно невкусный... горький!
– Да, горький!
– ГОРЬКО! ГОРЬКО!
– Как им еще не надоело? – вздыхает Надя.
– Ну, – усмехается Вик, – к поцелуям на публику нам не привыкать.
– Я не хочу на публику! Хочу только нас двоих. Дома.
– Через полчаса тихо слиняем. Потерпи, зайка.
___________________
– Устала?
– Если честно – ужасно.
– Повернись, помогу платье снять.
– Давай, работай... паж.
Вик улыбается ее словам, пока пальцы аккуратно расстегивают "молнию" на спине. Надя с наслаждением поводит плечами, позволяя платью упасть к ногам.
– Хорошо кааак...
– Бедняжка моя... – обнимает ее сзади, кладет руки на слегка округлившийся животик. – Как там наш маленький?
– Что это маленький? – накрывает его руки своими. – Может быть, маленькая?
– Мама сказала...
– ЧТО?! – Надя оборачивается, смотрит на него потрясенно. – Откуда она знает?!
– Наверное, от тети Даши, – пожимает плечами Вик.
– Так! – Надя освобождается от его рук. – Нет, ну что это такое! Все знают, и только я...
– Надь, поздно уже звонить...
– Ничего не поздно! – и уже в трубку: – Мамочка, не спишь? А скажи-ка мне...
– Ну? – Вик смотрит на свою новоиспеченную и крайне растерянную жену. Надя кладет телефон на тумбочку.
– Ну... Похоже, действительно... мальчик. Хотя это не точно. И может оказаться не так...
– Может! – Вик вдруг неожиданно усмехается. – Я вот... Мои родители дочку ждали, им так сказали... А родился я... Так что, если по факту маленький окажется девочкой – будет неудивительно. Ребенок в отца. Да ладно, там видно будет. Садись! – хлопает ладонью по кровати. – Башню твою рушить будем.
– Давай, – садится на край постели, Вик встает сзади на коленях и начинает аккуратно разбирать сложную нарядную прическу.
– Как же ты столько железа в голове таскала? – одну за другой он вынимает шпильки и заколки из волос, отпуская на волю шелковые пряди. Целует в макушку, запускает пальцы в волосы, тихонько массирует, она блаженно откидывается назад, упираясь затылком в его грудь.
– Баиньки, Надюш?
– А что, первой брачной ночи не будет?
– Будет, – Вик заваливается на спину, зевает, безуспешно пытаясь прикрыть рот ладонью. – Будет. Завтра утром. А сейчас – спать.
– Нет, ну как так, – новобрачная капризно надувает губки. – Должна быть первая брачная ночь!
Вик усмехается, притягивает ее к себе.
– У тебя у самой глаза уже закрываются. Устала же.
– Ничего не знаю! – устраиваясь под теплым родным боком. – Раз была свадьба – должна быть и первая брачная ночь. А меня ее лишили. Тебе не стыдно, Баженов?
– Я приличный женатый человек, без пяти минут отец. Не вижу ни одной причины, по которой мне должно быть стыдно.
Надя молчит. А потом:
– Твоя правда.
– Вот и славно, – обнимает ее со спины, переплетает свои пальцы с ее на выпуклом животике. – Тогда давай спать. Я люблю тебя, Надюш.
– Какое совпадение. Я тоже люблю тебя, Вить.
– Это не совпадение.
– А что?
– Не знаю. Наверное, судьба.
