Текст книги "В тихом омуте Крамолграда"
Автор книги: Дарья Остин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Дарья Остин
В тихом омуте Крамолграда
Пролог
Канистры бензина и спичка – этого достаточно, чтобы сжечь мосты и оставить от прошлого лишь кучку пепла. Буквально.
Щелчок зажигалки и оранжевые языки пламени с невероятной скоростью поглощали сантиметр за сантиметром все, что было так ценно, не оставляя ни единого шанса этому месту на спасение.
Теплая влажная ладонь крепко сжала мою, и лишь тогда я, наконец, с трудом отвела взгляд от дома и заглянула юноше в лицо. Его глаза слезились: то ли от едкого запаха, то ли от боли, которую принесли самые близкие ему люди. Яркое безудержное пламя плясало в его зрачках, отражая всю глубину его отчаяния. Мне хотелось забрать хотя бы часть того, что ему приходилось чувствовать – разделить тяжкое бремя на двоих.
Крамола – с древнерусского мятеж, бунт; злой умысел, коварство; раздор. Крамолград с самого основания доказывал своим жителям насколько название соответствует этому городу. Или может они доказывали это сами? Типичный тихий провинциальный город, слишком неприметный и спокойный, чтобы поверить, что здесь могут происходить чудовищные вещи. На первый взгляд именно такое впечатление он оставляет, быстро стирая из памяти скучные серые фасады улиц и таких же блеклых людей. Но это только, если не капнуть глубже… В этом городе, будь ты сосед, родственник или даже друг, тебе не дадут оступиться, оставив это без обсуждений. Каждый твой недостаток, шаг не в ту сторону, мелкий грешок будет до крупиц разобран и осужден. Даже воздух пропитан этой желчью. Когда же дело касается поистине ужасных вещей, вещей, которые неумолимо меняют твою жизнь, оставляя несмываемый кровавый след боли на твоем сердце, вот тогда жители этого города предпочитают сделать вид, что ничего не произошло и роют могилу для очередной тайны этого города.
Тайна, в которую по воле судьбы оказалась замешена и я.
День первый
Чем медленнее становился стук рельсов, тем интенсивнее нарастало мое нетерпение. Сеть не ловила, а виды за окном были унылые: монотонно сменяющиеся деревья без намека на цивилизацию – это смогло захватить мое внимание лишь на пару минут. Со вздохом я выкатила свой чемодан из купе и направилась ближе к выходу – до прибытия оставалось пятнадцать минут.
Остался всего один год мучений и одна производственная практика, она же единственная. Что отличает среднестатистического студента первого курса и последнего? Амбициозность с годами испаряется, не оставляя ни капли от прежде бушующего моря. Следом убегает желание работать по выбранной когда-то профессии. Какой дурак вообще решил, что восемнадцать лет – это отличный возраст, чтобы определить кем ты будешь до конца своей жизни? Да, всю среднюю школу я искренне мечтала быть на стороне порядка, но к окончанию школы мною двигало лишь желание позлить мою дорогую мать. Для нее я всегда оставалась самым старшим и бесполезным ребенком. Как она любила говорить про меня на посиделках с друзьями после далеко не первого опрокинутого бокальчика: «Лера – мой первый блин комом». Эта фраза и раздражала меня, и неимоверно мотивировала двигаться вперед.
Вообще позлить маму, а в особенности доказать, что она не права – дело святое. По сути, ей наперекор, я поступила, по этой же причине пытаюсь закончить академию. И как только она уже смирится окончательно и обрадуется, что я, ее странная дочь, все-таки все смогла пройти этот сложный пусть, – обрадую ее тем, что это не мое.
До прибытия пара минут. Пейзажи за окном стали еще менее радужные: полуразрушенный дом, от которого будто откусили кусок и повесили на эту дыру сетку; пыльная дорога; частный магазинчик, возле которого молоденькая и слегка потасканная продавщица в синей несуразной, как из старых фильмов, форме и шлепках на носок неспешно курила. Первое впечатление обманчиво? Плевать, я уже вынесла вердикт этому местечку: не пригодно.
А что, собственно, можно было ожидать с таким табелем успеваемости! Какое старание – такое и распределение. Я не самая худшая в группе, но и плетусь явно в конце состава. Самые скучные дела в самых унылых городках России отдавали таким, как я. Но мне еще повезло – Олю вообще куда-то в Сибирь отправили. Моим же личным Мухосранском оказался захудалый городишка Крамолград в Тверской области. Население меньше ста тысяч, даже ближе к семидесяти. На весь город один кинотеатр и ни одного известного мне фаст-фуда – не то, чтобы это было так важно, но сейчас я была бы не прочь выпить холодный кофе из Макдональдса. А жить мне придется в гостинице, страницу для которой в интернете создавали, наверное, как только местные этот интернет для себя открыли.
Еще один тяжелый вздох и я вывалилась из поезда, чуть не оступившись в зияющую дыру между поездом и платформой.
Колесики чемодана отказывались катиться по этому подобию дороги, и мне приходилось тащить его изо всех сил. Я проклинала, что взяла столько вещей с собой. Но спустя минут пять, обойдя вокзал, оказалось асфальт есть в этом городе. Аллилуйя!
Нельзя быть так категорически настроенной, особенно, когда прожить здесь я вынуждена почти месяц. Какие же можно найти плюсы… Однозначно, воздух здесь чище: пахнет свежим летним утром. Я неосознанно затянулась носом посильнее. Если верить навигатору, то полицейский участок находится в центре города, а сейчас я практически на окраине. Зато чем дальше я шла, тем более цивилизованным казался город. По-прежнему не «вау», но поприятнее: маленький фонтан, с мило воркующими голубями; клумбы пестрили яркими красками – немного безвкусно, но лучше, чем ничего.
На участок меня быстро пропустили через проходную, едва взглянув в документы. На втором этаже меня встретила дама средних лет в теле, и я последовала за ней. Ее черные волосы с легкой сединой были заколоты вверх; рубашка чистая, но мятая, и заправлена в юбку. Бедра ее были непропорционально широкими, от чего походка напоминала бегемота из мультфильма «Мадагаскар».
– Фролова Людмила Федоровна, – представилась она, как только плюхнулась в свое кресло. Мне же она небрежным жестом руки предложила стул перед ее столом. – Я буду твоим наставником на этот месяц. Надеюсь, мы поладим и проблем у нас не будет, – будничным тоном произнесла она.
– Меня зовут Валерия…
– Смирнова Валерия Сергеевна, вижу-вижу, – задумчиво произнесла она, прокручивая колесико компьютерной мыши.
Она глядела в письмо на экране компьютера с моей личной информацией – все это смутно отражалось в стеклянной дверце шкафа. Защита на высоте.
– Да, можно просто Лера.
– Что ж Лера, а ко мне можно просто Людмила Федоровна, – она скривила губы в попытке улыбнуться. – Сегодня располагайся в нашей гостинице «Ласточка», закупись всем необходимым. Там, кажется, есть кухонька, но насчет плиты не уверена, а рядом есть дешевая столовая, там вполне приемлемо, – произнесла она не очень уверенна.
– А к какому делу я привязана? – нетерпеливо спросила я, хотя обещала себе не торопиться. Но это было единственным, что меня здесь интересовало, и то, чтобы сравнить дела со своей подругой.
– Ах дело… Твое уже раскрыто. Так что к последнему тебя и приставим. Девушка пропала.
Я широко распахнула глаза
– Ого! – воскликнула я. – А что было в том деле, которое мне назначили? – я ожидала что-то попроще, кражу какую-нибудь.
– Тоже пропала девушка.
– У вас вроде маленький город, не думала, что здесь так часто пропадают люди.
– Плевые дела, – развела руками Людмила Федоровна, – подростки с жиру бесятся, убегают из дома, а как деньги заканчиваются или друзья выгоняют, приходят обратно. Думаю, тут также будет. Может быть, это и скучно, зато научишься как правильно оформлять дела.
– И людей расспрашивать, – с энтузиазмом предположила я.
– Ну если тебе хочется, – скучающе ответило мое начальство на ближайший месяц.
Я не могла понять: в правду ли она чем-то сильно занята или только делает вид, чтобы я скорей ушла. Ладно, время разобраться с этой женщиной у меня еще достаточно, поэтому лучшее решение сейчас – просто удалиться.
Гостиницу я сразу узнала по фотографии – с тех пор изменился лишь фасад: с свежего голубого на потрескавшийся желтый. Ах да, окна еще пластиковые, но на первом этаже все та же железная решетка. Администратор Анастасия оказалась же владелицей этого места. Стандартный номер мне показался огромным после моей комнатки, которую нужно было делить с сестрами.
Утром мама разбудила меня звонком еще до будильника. Она была раздражена, и хоть причиной этому была не я, именно мне она высказала свое недовольство. Тем более был повод поворчать – я не позвонила и не отчиталась ей вчера. А мне и не хотелось. Позвонила бы вчера вечером – услышала бы, что уже поздно, а если звонить сразу как вышла с поезда, то прозвучало бы коронное «прежде, чем звонить – выясни, что рассказать». Она не всегда была такой, до болезни отца она была более чуткой и доброй… но это было давненько.
К счастью, наши разговоры всегда были короткие, и настало время собираться. Я не знала какой образ будет подобающем, поэтому не смотря на жару под тридцатник, я натянула на себя черные джинсы. К ним отлично шла белая футболка. Белый верх, черный низ – прямо как в школе. Я крутилась перед зеркалом, будто собиралась в супер важное место, а не в то, что видела вчера. Мои волосы лучше убрать наверх, иначе я зажарюсь. Генетическую лотерею я точно не выиграла, но волосы были моим богатством – они были густые и длинные, их не смогли сгубить мои многочисленные эксперименты. Но все же я вернулась к своему родному цвету – скучный русый, но с нитями выгоревших медных порядок.
Наспех позавтракав, я вышла на улицу, оставив минут пятнадцать про запас. Едва я переступила порог гостиницы, как меня мгновенно обдало ленивой атмосферой города. Все куда-то идут, но никто не торопится. Удивительно! Никто не несется, не сбивает других, чтобы пролезть первому; на светофоре никто не встает на край дороги, чтобы вместе с зеленым светом, как по взмаху флажка, пробежать марафон. Мне стало некомфортно, и я сбавила шаг. Оказывается, в таком темпе можно рассмотреть, что происходит вокруг, но я уже пришла. Кроме меня была только уборщица, рабочий день которой начинался на полчаса раньше.
– Доброе утро. – поздоровалась я с ней, от чего та вздрогнула.
– Ой, боже, напугала! – она плюхнулась рядом со мной на жесткую скамейку в коридоре. Раздался едкий запах моющего средства, будто она впитала его за годы работы. – Так значит ты и есть Лера, – она сказала это таким загадочным манящим голосом, что стало ясно – она ждет больше информации. – А меня зовут Светлана Анатольевна, но можно просто Света.
Главный сборщик сплетен на участке, лучший следователь в городе – уборщица Света. На любом предприятии это самая обогащенная информацией профессия: ты проникаешь в любое помещение, слушаешь все разговоры, а тебя никто не замечает, ведь ты уже как предмет интерьера.
– А откуда вы знаете, как меня зовут? – глупо спросила я. Мы же в этом городе, как в аквариуме.
– Участок маленький. Да и город не большой, особенно в сравнении с Москвой.
– Это точно.
– А ты сама из Москвы или тоже жила когда-то в таком? – Света пытливым взглядом уставилась на меня. Казалось даже ее дыхание пахнет хлоркой. – Парень тебя, наверное, там ждет не дождется?
– Никогда не жила в маленьком городе, наверное, поэтому здесь мне так…непривычно. – «Непривычно» пишем, «некомфортно» в уме. – А парень… Хм. Можно сказать, что нет парня. Там все сложно.
Не знаю зачем я вдавалась в детали. Она словно гипнотизировала меня взглядом. А может мне хотелось заполнить эту жуткую тишину.
– У нас много хороших парней.
– Я же всего лишь на месяц и по делу.
– А, точно. Алина, – произнесла Светлана, интерес в ее глазах тут же потух.
– Алина – та самая пропавшая девочка? – тут же оживилась я. О деле я не знала пока что ничего, даже имя было для меня приятной находкой.
– Да, сложная девчонка. Хотя какая она девчонка – уже настоящая девушка, девятый или десятый класс, – она замолкла, загибая пальцы и шевеля губами. – Девятый закончила, – наконец, воскликнула уборщица, словно сосчитав сложное уравнение. – Брат у нее замечательный, с моим Мишкой учился в школе. Отличник, спортсмен, и как ты в Москве учится, а она… черти что, – она чересчур протянула последнюю фразу. – У матери Алины еще дочь, пять лет. Посмотрим, что из этой вырастет.
– Отдыхаешь, Светлана? – раздался недовольный голос со стороны лестницы. Я обернулась на звук – Людмила Федоровна. – Доброе утро, болтушки.
– Доброе утро. А что я? Я на минутку присела, чтобы дух перевести, – затрещала Света и тут же вскочила
– Ты поменьше ей рассказывай, – сказала Людмила еле слышно, когда мы уже зашли в кабинет.
Мой рабочий настрой тут же убило задание разобрать папки до обеда в кабинете бывшего сотрудника. Эти четыре стены зеленого оттенка будут моим кабинетом на время практики. Видимо, чтоб я под ногами не мешалась. Но спасибо некому Владимиру за увольнение – у меня теперь есть свой укромный уголок.
Разложить по датам, да? Все бы ничего – задание для школьника, но десятки папок, а может сотни, даже по годам не были разложены.
– А с какого года начинаются дела?
– Наверное, с года после пожара, – ответила Людмила Федоровна и уткнулась в телефон. Она серьезно думает, что я знаю когда это было? – А точно, – ее посетило озарение, – с две тысячи второго года. Можешь еще стол разобрать, выкинуть ненужные бумажки.
– А как я пойму, что они ненужные?
– Если нет печатей и подписей – значит не нужные, – раздраженно ответила она. – Еще вопросы?
– Да, один. Когда начнутся какие-то движения по делу, к которому меня приставили? – опрометчивы вопрос, я явно уже ее достала.
– Не знаю, можем вечером сходить.
Она молча удалилась, оставив меня одну. Меня саму удивляло мое рвение, но все объяснялось просто – я была без понятий чем себя занять.
Итак, стол, ты будешь первым. Можно ли представить каким был человек по оставленным вещам? Почему-то мне он представился сразу таким типичным военным, только в полицейской форме, с темными волосами и щетиной.
Сколько же хлама после тебя, Владимир! Сразу минус к внешности, которую я представила – наверняка неопрятный вид, ворот рубашки мятый, пару пятен на штанах. Учитывая количество фанатиков от конфет, можно прибавить килограмм двадцать, и вот наш Владимир уже толстый. Недокуренная пачка дешевых сигарет, еще одна и еще… Бумажки с размашистым почерком. Небрежно открывая ногой нижний ящик раздался интригующий бульк. Предполагая, что это, я огляделась по сторонам и убедившись, что никто не слышал звука, опустилась на корточки. Приз мне, как лучшему работнику – виски. Я захныкала находку к себе в черный рюкзак. К липкому поту от жары прибавился холодный пот страха. Может положить обратно? Моя рука только потянулась для того, чтобы сделать благое дело, как послышался тяжелые шаги. Моя наставница, не заходя в кабинет оглядела его.
– Ну что, готова ехать?
– Куда?
– Поедем к родителям девочки. Младшая на больничном с матерью, отец отпросился с работы, чтобы нас не задерживать. Будешь все записывать, запоминать как заполнять бумаги.
Алина Туманова
Жаркий полдень. Вопреки моим ожиданиям, мы шли пешком по раскаленному асфальту в полной тишине, от чего двадцать минут ощущались как два часа.
Дом Алины Тумановой – понурая серая пятиэтажка, из такого многим захочется сбежать. Я бы точно захотела. В подъезде пахло сыростью и плесенью, зато окутывала прохлада.
За бордовой железной дверью на первом этаже нас встречала немного полная женщина в синем халате и такого же цвета тапочках, на вид около сорока, седина уже просачивается в ее каштановых волосах, глаза тускло голубого цветы в обрамление черных подкрашенных ресниц. Это мама Алины. А рядом крутится с куклой ее младшая дочь Карина, благодаря уборщицы я знаю, что ей пять.
– Привет, Люда! – воскликнула женщина. – А кто это с тобой? – спросила она обо мне, хотя я уверена, что она и так это знает. Как и весь остальной город.
– Лера – наша практикантка.
– Я Надежда, – представилась мать Алины, вовсе не взглянув в мою сторону. – Проходите на кухню.
От предложения поесть пельмени я отказалась – это же до дикости неуместно. Так, видимо, казалось только мне, потому что моя начальница уплетала их с радостью, приговаривая, что домашние никогда не сравнятся с магазинными изделиями. Но здесь она хорошая знакомая Люда, а не Людмила Федоровна. А пельмени действительно выглядели аппетитно…
Женщины болтали вообще не по теме, и я пыталась вмешаться, проникнуть в разговор как в узкую щель. Наконец, на меня обратили внимание.
– А что ты хочешь услышать? Алина уже убегала из дома и не один раз, – ответила Надежда, пожав плечами.
– И всегда так надолго?
– Нет.
– А в чем она была? А что с собой взяла?
– Люда, это что? Допрос? Тем более я уже говорила же все.
– Понимаю, дорогая. Но и ты пойми, она, можно сказать, наша ученица, так положено.
– Хорошо, – вздохнула мать Алины. – Начну с того, что это в порядке вещей – уходить из дома. Остается она, как я понимаю, у подруги или знакомых. Может и сейчас у них – телефон не доступен.
– А что из ее вещей нет на месте? Может что-то пропало?
– Телефона точно нет…
– А еще она украла деньги, – сказал спокойный мужской голос.
Высокий мужчина с младшей дочерью на руках зашел к нам в кухню, хотя до этого даже не подавал звуков присутствия.
– Вы отец Алины?
Они все переглянулись, и мужчина продолжил.
– Не совсем – не родной отец, но я растил ее с малых лет.
– И какую сумму она взяла?
– Достаточно, чтобы спокойно жить. Может тысяч десять.
– А к кому из подруг она могла уйти?
Муж с женой снова переглянулись, моя начальница же доедала последний пельмень.
– Она была очень закрытой девочкой, мы мало что знаем о ее друзьях. Наверное, вам покажется это странным, Лера.
Мне ничуть не показалось это странным, ведь я тоже не была откровенна с матерью.
Разговор закончился на полной неопределенности. Никто не видел ее в день исчезновения, все были на работе. А где Алина находилась также часто как дома? Конечно, в школе, как и все. Быть может, там выяснится больше ее связей.
Мне дали понять, что мне пора сваливать. Начальница вышла вместе со мной и поехала домой. Домой в обед. Может я зря ворчу, и эта работа вполне себе годная. Хотя в Москве вряд ли получится прийти на допрос к кому-то домой или обыск и поесть. А если бы там было убийство, Людмила тоже бы с невозмутимым лицом села бы пожрать? А ведь дело еще может оказаться убийством.
Мои босоножки буквально плавились на асфальте. Но лучше бежать по улице от тени к тени с булькающим рюкзаком, чем сесть в маленький автобус, чтобы дышать потом и липнуть к чужим телам. Оставалось всего два квартала, но я решила зайти в магазин прикупить что-то с собой, а заодно охладиться у кондиционера. Особенно меня привлекало второе.
Если есть виски, значит нужна кола. Если есть коктейль, то нужна закуска. Но кроме мороженого есть не хотелось, а холодильника в гостинице не было. На маленькой общей кухне были только чайник и микроволновка. Да будут чипсы, кола и литровая пена для ванны. У меня дома с девства была только душевая кабинка и грех не воспользоваться ванной.
Я с трудом стянула с себя джинсы и плюхнулась на кровать. Видимо, жара меня уморила сильнее, чем я думала, потому что, едва закрыв глаза, я тут же погрузилась в сон и проспала до глубокого вечера. Восемь ноль-ноль. Звонок от Иры, моей подруги по универу, будто по расписанию. В отличие от меня, эту заядлую зубрилу оставили в Москве.
– Аллооо, – сонно протянула я.
– Ой, я тебя разбудила? Не думала, что ты так рано можешь лечь, – испуганно забормотала она.
– Я легла в два.
– Два ночи?
– Нет, дня. Рассказывай про свой первый рабочий день, а я пока ванну наберу.
– Первый? Это может ты в первый только осваивалась, а у меня… жесть! – воскликнула она и перешла на шепот, – я сегодня видела труп.
– Да ладно? – с ноткой зависти спросила я и легла в ванну, у которой заполнилось только дно. – Это ты так быстро дело раскрыла?
– Нет же! Мы поехали на место, где был обнаружен наш труп и пока исследовали место нашли еще один, более… более свежий. Я ведь даже на похоронах не была ни разу, у меня просто шок! Первой мыслью стало, когда я все увидела, это позвонить тебе и выпить. А лучше напиться.
– Эх, испортила я тебя, Ира. Раньше ты в такой ситуации ревела бы весь вечер, а теперь выпить хочешь.
– Итог один – морда распухшая. Но зато ни вечером, ни на следующий день проблемы не смогут проникнуть в хмельную головушку. Лучше расскажи, а как у тебя? Все спокойно?
– Как в склепе, – хихикнула я и эхо отозвалась жутким смешком. Добавила пены в желтоватую воду. Напор был хороший, и ванна почти наполнилась. – Самое жуткое, что здесь есть – вода, меня сразу предупредили, что она желтая. Я будто в ванне с горяченной мочой.
Я включила громкую связь и положила телефон рядом.
– Фу! А Пахнет как?
– Пахнет лавандой, я купила пену для ванны.
– Ну точно, ты же как королева живешь в гостинице, а не как я – в общаге.
– Поверь, эта гостиница с ремонтом из СССР. Кондиционера нет, а на улице больше тридцати.
– Зачем тогда горячая ванная? – ужаснулась она.
– После нее воздух покажется более прохладным. А насчет дела… Девочка по имени Алина пропала. Кучу раз сбегала из дома, и все считают, что в этот раз все как обычно.
– А ты так не думаешь?
– Мне кажется, я скорее надеюсь на более интересный расклад. Хотелось бы поиграть в детектива.
– Как все поменялось. А я, наоборот. После увиденного сомневаюсь в своих силах. Эти трупы… – ее голос дрожал.
– Давай сменим пластинку.
– Как дела с Кириллом?
– Да никак. Мы перед практикой договорились, что даем время друг другу на подумать. Но мне даже дышать без него легче.
– Не скучаешь?
– Скучаю по общению, но как к парню… меня словно не тянет к нему. Для себя я уже все решила, но ранить его не хочется. Вот и тяну… – я затихла, услышав всхлипывания на другом конце. – Так, рассказывай мне. Полегчает.
И Ира погрузила меня в свой день с такими подробностями, будто я пережила его вместе с ней. Телом, которое она нашли на утро второго дня, оказался парень. Ночное убийство. Ярко синие стеклянные глаза парня замерли в ужасе, его веки с ресницами были намертво прилеплены скотчем, чтобы оставаться открытыми. Убийца желал видеть полный спектр страха в глазах юноши. Многочисленные количество колотых ран. Сломана нога и обе руки молотком, который вместе с двумя завязшими гвоздиками были посмертно вложены в его кисти.
Синие стеклянные глаза.
Скотч.
Молоток.
Эти образы застряли в голове словно жвачка в волосах. Я потянулась к бутылке виски, которая стояла возле ванны и сделала глоток. Обжигающая жидкость дала мне небольшой пинок, и я наконец, вылезла из ванной.
Влажная кожа моментально сохла в душной комнате и без полотенца, из распахнутого настежь окна резко подул прохладный ветерок – невероятная роскошь в эти адские дни. Стоит прогуляться, подумать о чем-то более приятном. Может купить что-то пожевать, что-то не такое сухое как чипсы.
Я набросила на себя светлое легкое платье чуть выше колена, то самое, в котором не решилась пойти на работу.
Анастасия, копавшаяся на стойке регистрации, остановила меня хриплым голосом.
– Не забывай, что тебе нужно к десяти вернуться.
– Это еще почему? – опешила я.
– Потому что гостиницу тебе выделили из-за отсутствия общежития. Точнее не открывать же его летом только из-за одного человека. Так что для тебя, милочка, в десять дверь будет уже закрыта.
– А если я опоздаю? – я все еще не могла до конца вникнуть в правила гостиницы. Я совсем не ожидала такого поворота.
– До одиннадцати, может быть, тебя запущу, а дальше пинай на себя.
– Понятно, – выдохнула я недовольно.
В след услышала еще что-то про жалобу, если буду нарушать порядок.
О боже, этот городок не перестает удивлять. Не удивлюсь, если тут комендантский час для всех постояльцев гостиницы.
На улице было слегка прохладно, особенно благодаря влажным волосам. И куда же мне идти? Я вспомнила, что пропавшая Алина училась во второй школе – я успела подсмотреть это еще в участке, а раз вариантов для прогулки у меня нет, можно посмотреть, где она училась.
Город словно вымер. В маленьком парке была всего пара старушек, выгуливающих своих маленьких комнатных собачек, да молодая девушка с коляской.
Оставалось только пересечь двор за желтенькими пятиэтажками, грязные гаражи и маленький спортивный комплекс, и вот она – вторая школа, нас отделял только стадион и спортивная площадка. Маленькая, на первый взгляд, но уютная трехэтажная школа голубого цвета. Свет был включен только в двух кабинетах. И в такой тишине, как гром, раздавались веселые, скорее всего пьяные, голоса со стороны турников и музыка. А музыка совсем не плохая – группа Metallicа, сто процентов.
На турнирах сидели три парня и одна девушка: у всех кроме одного в руках пивные бутылки. Ох, школьники, можно найти какое угодно место побухать, но их тянет к школе, от которой их якобы тошнит все девять месяцев.
Я решила пройти мимо ребят только потому, что это было самое интересное сейчас на моем пути.
Самый высокий светловолосый парень казался старше остальных, явно не школьник. Девушка в коротких шортах и топе смотрела на него с полным обожанием, другой парень помладше, хоть и смеялся, но с грустью периодически переводил взгляд с девушки на предмет ее обожания. Второй школьник в кепке сидел ко мне спиной, и как только они все стихли, причем словно по щелчку, этот паренек повернулся ко мне и крикнул.
– О, это ты следователь? По делу Алины.
– Да, она это, – прошептала девчонка.
– Я еще учусь, – ответила я и подошла ближе. – Вы знаете пропавшую девочку? Вы из этой школы?
– О, у нас настоящий допрос? – кокетливо спросил мальчик. – Нацепишь на меня наручники?
– Нет, – ответила я, машинально закатив глаза, и решила пройти дальше. Мне не понравилась манера речи паренька в кепке. От части, потому что я чувствовала себя взрослой тетенькой рядом с ним.
– Постой, – светлый парень вскочил с места и сделал шаг вперед. – Саша просто выпендривается, а так мы нормальные. Посиди с нами чуть-чуть или ты торопишься?
– Меня зовут Лера и мне особо некуда спешить, – я села поближе к ним, но так, чтобы мне было видно каждого. – Ой, не считая того, что мне нужно до одиннадцати вернуться в гостиницу.
– Гостиница «Ласточка»?
– Она самая. А вас как зовут?
– Оля, – она приложила руку к груди, будто я бы не поняла кому принадлежит единственное женское имя. – Этот дурачок уже знаешь – Саня, это Никита, – она положила на мгновение руку ему на колено, и он чуть не умер от счастья. – А это Макс, – произнесла она более блаженным голосом, глядя на светлого парня, который смотрел мне прямо в глаза. Я хотела поиграть с ним в гляделки, но сдалась быстро и повернулась к Оле. – Все учимся здесь, кроме Макса, разумеется.
Разумеется. Наверное, она себя считает самой красивой. Оля из тех девочек, что с начальной школы становятся самыми популярными в школе, но к десятому классу становятся пробивными шалавами, на которых реагируют только такие скромные девственники как Никита.
– И что же взрослый мужчина делает с детьми? – с насмешкой спросила я Макса, чтобы отомстить за проигрыш в гляделки и немного утихомирить Олю. Мда, все же я сама еще веду себя как ребенок.
– Саня – брат моего лучшего друга.
– А друга дома забыли?
– В могиле, – пытаясь сохранить тень улыбки ответил Саня. – Он погиб пару лет назад, но Макс как часть семьи – он считает, что проверяет меня. И сегодня так: с корабля сразу на бал.
Макс перевернул ему кепку задом наперед и рассмеялся:
– Так и есть, проверяю, а то, что из тебя вырастет вообще.
– И откуда ты такой приехал? В белой рубашке пить пиво возле школы, – усмехнулась я.
– Из Москвы, я там учусь.
Мы снова смотрели друг другу в глаза. Он с виду был такой галантный, весь из себя правильный, даже спиной держал прямо, но чертики танцевали и резвились в его серо-зеленых глазах.
– Мы Алину знали только на вид: она ведь младше училась. Какое нам дело до мелких? – Оля пыталась перевести внимание на себя.
– Мы всего на класс старше, – хрюкнул от смеха Саня.
– Можно сходить к ее классной руководительнице, – как ни в чем не бывало продолжала Оля, делая вид, что не заметила никаких колкостей. Истинная королева. Она откинула волосы назад и легонько тряхнула головой, – Алина не из тех, кто участвует в школьных мероприятиях, она, наоборот, сторонилась всех. У нее подруга есть… Хм, то ли Марина, то ли Арина, она со мной на волейбол ходила.
– Спасибо за информацию, – я быстро занесла это в заметки на телефоне. Больше мне не было смысла с ними торчать. – Не подскажите где можно перекусить сейчас?
– О, ты поздно спохватилась, поблизости вряд ли что-то есть еще открытое, – задумчиво ответил Никита, продолжая в голове искать варианты.
– Есть очень вкусная пекарня недалеко от твоей гостиницы, могу проводить, – предложил Макс.
Я поймала негодующий взгляд Оли и согласилась. По большей части из-за того, что мне не понравилась это девушка. И еще один плюс: Макс был хорош собой, хотя и немного худой.
Мы мило беседовали. Получив очевидный ответ на вопрос «Нравится ли мне город?», Макс начал рассказывать мне об истории, о крупных военных действиях, которые проходили здесь. У него был приятный размеренный голос, поэтому я его не перебивала, а просто отдалась течению.
Пекарня находилась на первом жилого трехэтажного здания. В ней было два зала, но несмотря на то, что она работала до десяти, стулья во втором зале стояли уже на столах ножками вверх.
– Есть продукты, которые ты не ешь? – спросил Макс, жестом приглашая присесть за столик возле окна.
– Я абсолютно всеядна.
– Удивительно в наше время, – усмехнулся он. – Жди, я тебя угощу.
Он притащил на стол целый поднос еды и протянул мне пакет.
– Что это?
– Это тебе на завтрак. Сырники тут очень вкусные. В «Ласточке» же должна быть кухня, чтобы разогреть.
– О… И сколько я тебе должна?
– Я угощаю, – он сладко улыбнулся. – Я же сам тебя сюда позвал.
– Но я же сама спросила, где можно поесть, – слишком радостно ответила я при, видя еды – сегодня это будет мой первый нормальный прием пищи. – Когда ты сказал пекарня, то я представила себе, что буду лопать булочки. А тут сырный крем суп, салат, булочки, конечно, тоже есть, но я даже не уверенна, что все осилю.
– А как по мне, взгляд у тебя по-зверски голодный.
– Тогда держись, очередь и до тебя дойдет, – я кокетливо приподняла бровь и хитро улыбнулась.
Я впервые за четыре года без зазрения совести и без соблюдения границ могла кокетничать с парнем помимо моего… моего бывшего. И мне это определенно нравилось! Я взглянула на его четко очерченные губы с мягким козырьком и мне захотелось попробовать их на вкус. Я действительна зверски голодна, но дело совсем не в еде.
