Текст книги "Мое второе я (СИ)"

Автор книги: Дарья Лисицына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Как ты сюда попала?

– Вот нет, чтобы сказать: "Привет, я рад тебя видеть, как дела, что нового, как поживаешь, что делала все это время". Он мне выдает: "Как ты сюда попала?"

– Да ладно, ты бы мне вот так ответила? Ну, так что, как?

– Через дверь.

Этот диалог напоминал мне мой же диалог с Эриком, но я должна знать, кто он на самом деле.

– Не понял. Через дверь? Мимо охраны, мимо камер слежения?

– Ну да, через дверь, берешь, открываешь и попадаешь куда угодно. Понимаешь?

Его лицо перекосилось, а значит понимает. Значит, он что-то знает. И опять та же ситуация, все что-то знают, а я ничего не знаю. Неужели нельзя просто мне все рассказать и не морочить голову?

– Значит понимаешь. Расскажешь?

Он смотрел на меня внимательно. Узнавал, не вру ли я. Потом кивнул, и мы пошли в очередной его кабинет, чтобы поговорить наедине. Когда мы вошли, я начала говорить:

– Надоело, все всё знают, только я одна, как белая ворона, ни черта не знаю. Отец и мать скрывают мою жизнь, Старик на нервы действует, да даже Антон с Кирой знаю больше, чем я, а про Эрика я так вообще молчу, и ты теперь туда же, тоже скрываешь от меня все. Ответь мне: какого хрена происходит? Почему все всё от меня скрывают?! Неужели я недостойна знать, что происходит и происходило в моей жизни?!

Я ходила по кабинету туда-сюда, но в конце своей пламенной речи я остановилась, повернулась к Максу и начала смотреть в его карие глаза. Вместо ответа на мои вопросы, он сам меня спросил:

– Ты знаешь Эрика?

Я взорвалась окончательно:

– Знаю ли я Эрика? Знаю ли я, этого чертова подростка-извращенца?! Знаю ли я, этого чертова козла-переростка?! Знаю ли я, этого озабоченного дибила?! Дибила, которого я давно подумываю кастрировать и убить?! Да, черт возьми, знаю! – внезапно мозг начал работать, и я даже успокоилась. – А откуда ты его знаешь?

– Я? Ну… ну мы с ним старые друзья…

– Друзья?! Да тебе двадцать девять лет, с какого такого чуда ты дружишь с малолеткой?

– Сама ты малолетка.

От этого голоса по спине побежали мурашки. И с какого момента он тут торчит и зачем он тут вообще торчит?!

– И с какого ты тут момента?

– С малолетки, только пришел. У меня тоже вопрос, откуда вы знакомы?

– Откуда мы знакомы? Знаешь, наверное, я не должна знать РОДНОГО брата.

Да, этот двадцати девяти летний уродец – мой брат. В возрасте двадцати трех лет он исчез из моей жизни, мне так казалось, теперь-то я знаю, что не помню этой самой жизни. Два года я его не видела, а он не горел желанием возвращаться. Не знаю, как так получилось, но после моего двенадцатилетия он сам меня нашел, чтобы поздравить с днем рождения, и, как говорится, понеслось. Он начал учить меня сначала драться, потом стрелять, после показал эту базу, стрельбище, не знаю, что это точно. Я даже не знаю, где точно оно находится, знаю только, что где-то за городом, чтобы никто не лез.

В течение года я очень сильно изменилась. Люди начали меня бояться, а когда узнавали, кто мой учитель, так вообще разбегались в разные стороны. Мне чуть больше тринадцати, а я стреляю лучше любых профессионалов, могу накостылять любому, даже не подумав о последствиях. Мне четырнадцать, появился Лешка, ему двадцать четыре, я малолетка, по сути, для него, но он что-то во мне нашел. Сначала просто наблюдал, как я тренируюсь, а я специально делала что-то неправильно, на тот момент он еще не знал, кто мой братец. Я постепенно начала влюбляться и влюбилась окончательно. Какая любовь в четырнадцать? Вот и мне интересно. Мы начали встречаться, встречались всего пару месяцев, расстались, потому что он узнал, кто мне Макс, в общем, он узнал обо мне все. В день, когда мы расстались, а это был мой день рождения, мне исполнилось пятнадцать. После этого неделю я сидела в комнате, рыдая и жалея себя, но в один прекрасный день я набрала номер Макса, он меня забрал и привез сюда. В тот день родилась новая я, более жестокая и закрытая для всех. В присутствии Леши я вела себя как обычно, но однажды он просто исчез. Братик, конечно, ничего мне не рассказал, а потом был Миша, и мои мозги прочистились. Я поругалась с Максом, обвинила его в том, что это он сделал со мной, а на самом деле виновата я сама и ушла из его жизни. Потом Антон с его ухаживаниями, скорее всего, из-за всего пережитого я быстро и сдалась. А что было после, все знают.

– Эли? Эли? Эли, твою мать, очнись!

Из раздумий вывел меня голос брата. Кажется, я зависла на долгое время, раз он начал кричать. На самом деле он очень спокойный, не то, что я.

– Да, я здесь, что?

– Пошлите, – я снова впала в ступор, кажется, пока я была в раздумьях, они тут всё для себя решили.

– Куда?

– А можно не спрашивать, а делать?

– Нельзя, братик. Я никуда не пойду, пока ты не ответишь.

– Да кто тебя спрашивать будет?

После этих слов он закинул меня к себе на плечо, как мешок картошки, и пошел, кажется, к двери. Если бы я молчала, это была бы не я:

– Поставь меня на землю, я ходить умею, и вообще, я не мешок картошки, чтобы меня на плече так таскать?!

– Помолчи ты.

– Не буду молчать, пока ты меня не отпустишь.

Он меня отпустил, но мы были уже не в бункере, а в кабинете старика. Какого же черта происходит?!

– Неожиданно.

Отец, это был голос отца, я повернула голову и увидела, что Макс протянул ему руку, а он ее пожал. Шикарно, Макс знает отца, а я нет. Я уже этому не удивляюсь. После отца он подошел и обнял маму. Ну да, конечно, почему бы и да.

– Какого хрена я тут делаю?

– Следи за языком, Эли!

– Следить за языком? Да я бы уже давно померла тут, если бы не один козел-переросток. Я не собираюсь следить за языком, пока не узнаю, почему мне стерли память, почему я вспоминаю, что произошло шесть лет назад, у меня куча вопросов и ни одного ответа.

– Мы не можем тебе рассказать правду пока еще.

– Замечательно, тогда можно я свалю от вас подальше?

Не дождавшись ответа, я ушла. Шла по незнакомым, темным коридорам. В душе была такая опустошенность. Я одна, это факт. Все от меня что-то скрывают, никто ничего не хочет мне рассказывать. Теперь мне уже все равно, что произойдет, все равно вспомню ли я своё прошлое. Я одна, рядом никого нет, мне плохо.

– И что теперь? За что мне это? – шепчу я в темноту. Внезапный толчок, и я прижата к стене. Больно ударяюсь головой, пытаюсь открыть глаза, но к ним прижата чья-то рука, и я ничего не вижу.

«Опять. Это уже было. Это уже происходило. Черт. Мой сон… »

Моё тело слишком тесно прижато к стене, чтобы я смогла пошевелиться. Хочу закричать, но не могу. Такое впечатление, что весь кислород выкачали из моих лёгких. Чувствую горячее дыхание на своём ухе. Но, если тогда я не понимала, что мне говорит незнакомец, то теперь я слышала каждое его слово:

– Успокойся, хватит уже беситься. Твои истерики ничего не изменят. Просто еще рано.

Секунда и его дыхание уже на моей шее. Чувствую губы на ней, но чувство другое, нет ухмылок, нет ничего такого. Мои губы начинают дрожать, а из глаз вот-вот польются слёзы. Даже не знаю из-за чего. Из-за того, что он прав или оттого, что я хочу его прибить, но не могу. Как я ненавижу чувствовать беспомощность. Внезапно чувствую на своих губах его губы. Из последних сил пытаюсь сжать зубы и губы, это происходит как рефлекс, а не защита. Как только я сдаюсь, чувствую, как моё тело оседает на пол, и опять чувствую его дыхание на своём ухе и тот же тихий шепот:

– Успокоилась?

Утыкаюсь носом ему в плечо и тихо всхлипываю, а он успокаивает.

– Это уже было…

Не знаю к чему, но говорю это.

– Не понял.

– Забудь, мысли вслух.

– С ума только сходить не надо.

В его голосе слишком много радости, все-таки он козлина-переросток.

– Все равно ты козел, Эрик.

– Ну, спасибо тебе огромное.

– Любой каприз за ваши деньги.

Он лишь закатил глаза, а я сдержала улыбку. Даже не знаю от чего тут можно улыбаться. Не знаю, как так произошло, но мы оказались возле моей комнаты. Открываю дверь и чуть ли не падаю от шока. На кровати сидят Максим и Софи, ладно бы они просто сидели, так нет, Софи сидит и говорит:

– Ну, все, пап, прекрати. Хватит. Ну, паааааааааааап.

Глава 18

Я смотрела на открывшуюся мне картину и не могла понять, сон это или реальность. У моего брата есть дочь, а я об этом ничегошеньки не знаю, но, если Софи дочь Макса, а Эрик ее дядя, то… господи, да я даже не могу и не хочу воображать, что из этого следует. Пора еще одному серьезному разговору с братом.

– Эрик, иди, погуляй с Софи, а я братца убью, – как можно тише сказала я. Эрик без лишних вопрос и объяснений взял Софи на руки и ушел, а я закрыла за ним дверь. Хотя, это бесполезно.

– Ничего рассказать не хочешь? – скрестив руку на груди, тем самым показывая, что он уже не отвертится, спросила я.

– Например?

– У тебя дочь, о которой я ни сном, ни духом. Я жажду объяснений! И с какого такого счастья Эрик ее дядя?

– Если что, Эрик нам не родственник.

И тут, не известно от чего, я вдохнула с облегчением. Этот факт определенно радовал, но с чего бы меня это радовало?! Черт, слишком он уж глубоко запал этот переросток мне в душу. Так, все, хватит, у меня серьёзный разговор.

– Правда? А я то думала, что у меня не жизнь, а "Санта Барбара" какая-то, – серьезный разговор серьезный разговором, но съязвить по-любому нужно, а то это уже не я.

– Прекрати. Давай спокойно и серьезно поговорим? Ёжик, прошу тебя.

– Я не ёжик! Я уже не ребёнок, чтобы меня так называть!

– Хорошо-хорошо, значит… кровожадный ёж.

– Макс!

Кличку "кровожадный ёж", я получила после того, как начала заниматься с Максом. Уж слишком спокойной я была на тренировках. Конечно, со временем мое спокойствие убежало, а вот кличка осталась. Как объяснил Макс, я была маленькой, колючей и слишком уж спокойной. Тогда меня это не обижало и никак не трогало, но сейчас мне было как-то неприятно и обидно.

– Да, ладно тебе. Спокойствие и только спокойствие.

– И это ты мне говорил про серьезный разговор?!

– Хорошо, ёж, садись и поговорим.

Он открыто угорал надо мной. Так и хотелось его убить. Кулаки уж слишком сильно чесались, чтобы поставить ему фингал под глазом или сломать челюсть, но пока этого делать нельзя, а то я ничего от него не добьюсь. Немного успокоившись, я села рядом с братом и посмотрела на него.

– Так, Эрик ей не дядя, просто я приходил сюда к отцу и брал ее с собой, ну, и так получилось, что она решила, что Эрик ее дядя…

– Ты приходил к отцу? – я очень наглым способом его перебила.

– Не перебивай, мы сейчас разговариваем о моей дочери, по совместительству твоей племяннице, а не об отце. Значит, Софи решила, что Эрик ее дядя, ну, и так понеслось. Я о ней не говорил никому из-за родителей. Понимаешь, я следующий претендент на то, чтобы заменить маму и папу. Это как раньше было: принц не может жениться на крестьянке, а иметь детей и подавно. Когда ее мать забеременела, я испугался не от того, что я еще не готов, а от того, что скажут родители, но со временем я понял, что мнение родителей мне не важно. Какая разница, если я лишусь этого «престола»? Никакой. Если бы тогда я отказался от Софи, то сидел бы с родителями, запоминал всякий бред и знакомился с потенциальной невестой. Как видишь, я этого не сделал, я выбрал Софи и ее мать. Когда Софи родилась, я окончательно решил уйти из семьи и перевалить весь груз ответственности на тебя. Ты уж прости, но тогда я кое-чего не знал. Я воспитывал дочь, начинал бизнес, жил для семьи, но про тебя я не забывал, никогда. Просто для размышления ушло два года. Только вот я не знаю, хорошо это или нет. Как ты считаешь?

Я сидела и переваривала сказанную им информацию и не знала, что сказать. Вопрос сам собой слетел с моих губ, неосознанно:

– О чем ты не знал?

– О том, что мама тоже не "принцесса". Открою тебе одну тайну, отец мне отчем. Знаю, что родители учились здесь и любили друг друга, но отец не смог переступить через правила. Знаю, что мамин первый муж умер, а с отцом она начала встречаться, когда мне было десять, ну, а через три года появилась ты. Они не могли же рассказать мне об этом раньше. Я об этом узнал, когда…

– Мама Софи умерла, – я сама закончила за него предложение. Было видно, что с каждым новым словом говорить ему все сложнее и сложнее. После моей фразы он немного впал в ступор, а когда включился, спросил:

– Откуда ты знаешь?

– Софи сказала. Скрывай, не скрывай, но она все знает. Макс, не ври ей. Расскажи правду. Не делай из нее меня. Мне всю жизнь врали, и ничем хорошим это не закончилось. В итоге она просто примет неправильное решение и уйдет.

Теперь мне стал ясен смысл фразы: «Она почти такая же, как ты», но не почти, а такая же. Она тоже живет в двух мирах, Софи там скрывается от вранья. Через пять лет ей принимать решение, а, если этот остолоб будет себя так вести, то она точно примет неверное решение.

– Не понял, в смысле "уйдет"? Ты о чем?

– Неважно о чем я, важно, что ты остолоб и осёл в одном флаконе. Не ври ей, она умная девочка, поэтому все и знает, но лучше, чтобы ты ей рассказал правду, а не она тебе в потоке, например, ярости. Макс, Софи подрастёт и тебе будет писец. У нее очень сложный характер и темперамент еще тот.

– Я вот и не понимаю, в кого она такая с таким-то характером.

– Ты меня понял или нет? Если нет, то я тебе, ослу, все разъясню.

– Не нужно. Я все понял и сам всё ей расскажу.

– Ты не сможешь уберечь её от боли, даже если будешь следовать за ней по пятам. Ты отец и ясно, что ты боишься за дочь, но рано или поздно она вырастит.

– Лучше поздно.

– Макс, ты мой старший брат и это ты должен меня поучать, а не наоборот.

Я многозначно посмотрела на него и рассмеялась. Такой моськи у него я еще не видела. Видела его в ярости, спокойствии, но в растерянности – никогда.

– Тебе нравится Эрик? – этот вопрос, как гром средь ясного неба. Я тут же перестала смеяться.

– Зачем тебе?

– Поучать начну.

Если бы я стояла, то точно бы упала. А нравится ли он мне? Он – эгоистичный, наглый, надменный, озабоченный подросток-переросток. В этом момент я вспомнила всё, что между нами произошло. Воспоминания вихрем проносились передо мной. Я его порой совершенно не понимаю, то он добрый, милый и улыбчивый, то он надменный гад, то он мне помогает, то наоборот создает проблемы. И ответить на элементарный вопрос я не могла. Нравится ли он мне? Я не знаю.

Тут я вспомнила, как я размышляла о том, чтобы вернуться в реальность или нет. Тогда я была на перепутье, сейчас почти то же самое, но чувство другое.

«Вспомнился "первый поцелуй", хотя я его таковым не считаю. Я привязалась к нему. Влюбилась? Определённо нет, просто привязанность, просто запал в душу, просто он заставляет сердце замереть, просто он заставляет забыть, как дышать. Это всё просто. Я не влюбилась, просто не могу, просто это больно».

Именно так я размышляла. Тогда был вопрос, влюбилась ли я и это намного сложнее вопрос, что нравится ли он мне, но ответ был тот же: я не знаю.

После долгой паузы, которую я сама и создала, Макс заговорил:

– Просто я провёл с Эриком воспитательную беседу насчёт тебя.

В этом момент я подавилась собственной слюной и закашлялась. Макс начал стучать мне по спине. Я резко встала и посмотрела на брата взглядом: "а-ля ты труп".

– Что ты сделал?! Кто тебя просил?

– Ну, твоё его живое и яркое описание в моём кабинете дало ясно понять, что он тебе надоел.

– И что?! Ты мне тоже надоел, но я же не провожу с тобой "воспитательные беседы"! И что ты ему наговорил?

– Ничего особенного, просто теперь он отстанет и все.

Что?! Отстанет?! Я пыталась от него избавиться чёрт знает сколько времени и, когда это сделали за меня, я чувствую какую-то опустошённость. Неужели больше не будет наших "игр", не будет успокоения и спасения моей задницы? Нет, ребятки, так не пойдёт, мне не нравится такая перспектива.

Теперь в голове вертелась одна мысль:

«Убить брата»

Набрав в лёгкие побольше воздуха, я довольно-таки спокойно произнесла:

– Беги, сволочь.

И он побежал, потому что знает, что, когда я злая, со мной лучше не связываться. Мы бежали долго, какими-то коридорами, закоулками, конечно, он же знает эту академию лучше меня, но в итоге мы оказались во дворе. Я услышала смутное: «Спасай» перед тем, как меня схватили и начали держать мёртвой хваткой. Я видела, как братец остановился и начал хватать ртом воздух, но не заметила, что сама глубоко дышала и стояла в цепких руках.

– Что-то ты, Максик, выдыхаешься слишком рано.

– Старею. Можешь считать, что победила.

– Победю… тьфу ты… выиграю я только тогда, когда убью тебя. Окончательно и бесповоротно.

– Зачем же так категорично?

– Да, зачем? Что он сделал?

Донесся до меня голос сверху, то бишь заговорил его спаситель. И если я думала, что это Эрик, то я полная идиотка. Голосок был Мишин. Когда до меня дошло, что это Миша, я начала вопить:

– Пусти, гад! Хуже будет! Отпусти, мне его убить нужно. Он мне жизнь испоганил!

– А что происходит? – а вот это уже был голос Эрика.

«Твою мать» – это была последняя мысль, которая пришла в мою голову перед окончанием работы мозгов.

– Пусти, ударю, – если что, я его предупредила.

В ответ мне был смешок, я высвободила руку и врезала ему в район живота локтём. Он моментально меня отпустил, а я быстро сказав:

– Я предупреждала, – многозначительно посмотрела на братца, который уже успел отдышаться и не париться насчёт меня. А зря он это сделал, это было его ошибкой.

– Расслабился? Зря. Продолжим наш забег.

И я рванула вперед, а Макс от меня подальше. Бегали мы кругами недолго, так как я врезалась в препятствие, а точнее в широкую грудь Эрика, которая появилась буквально из ниоткуда, ну, или я просто увлеклась погоней за Максом. Ладно бы я просто врезалась, так нет, по инерции или другому закону физики (училась я не очень) я полетела назад, и, если бы Эрик не схватил меня за руку, то точно бы упала на попу. Я выдернула руку из руки Эрика и уже хотела бежать дальше, но эта сволочь выставила руку, тем самым схватив меня за талию, не давая рвануть вперед.

– Пусти, я его убью, а потом делай что хочешь.

– Правда? Нет, ты серьезно?

До меня постепенно начало доходить, о чем он спрашивает. Я отпрянула от него назад на несколько шагов.

– Убери свои озабоченные мысли от меня. И будь так добр, иди в жопу!

Я хотела обойти его, но Софи не дала мне этого сделать. Этот маленький слонёнок запрыгнула мне на шею, и мне пришлось держать её на руках.

– Почему ты гоняешься за папой?

– Потому что твой папашка, по совместительству мой брат, идиот, испортивший мне жизнь.

– Как?

– Софи, подрастешь, поймешь. Поверь, он и тебе жизнь поганить будет неосознанно, конечно.

– Эй, не настраивай против меня дочь!

Макс бесился. Правильно делал, убью его морально, а то он больно офонаревшим стал.

– Никого я против не настраиваю, просто говорю правду. Софи, подрастешь, найдешь парня, запомни, никогда не веди его к нему, а то этот придурок отпугнет его. Ты сначала выйди замуж, роди, а потом приди и скажи: «папочка, а у тебя внуки есть, а у меня муж» и все.

– Да? Хорошо, так и поступлю. Спасибо за совет.

Макс стоял, чуть ли не падая, вот так тебе, братишка, сам виноват.

– Прекрати путать ребенка и настраивать против отца.

Это было забавно, Максик начал злиться, я добилась того, чего хотела. Ладно, братишка, так и быть, спасу ситуацию.

– Ладно, Софи, давай не будем нервировать папочку, а то он скоро в обморок упадет. И обещай мне, что никогда не сделаешь так, как я сказала, договорились?

Я говорила это серьёзным голосом, с каменным выражением лица, но мне так хотелось смеяться. Это ситуация очень меня забавляла.

– Договорились, не будем нервировать папочку.

– Отлично, – чуть тише добавив, – иди, обними его и скажи, что любишь.

Она тут же соскочила с моих рук, а я вздохнула с облегчением, ведь Софи была очень тяжелой для меня. Я постояла, подумала и поняла, что от всей этой беготни я ужасно устала, поэтому я повернулась к Эрику и сказала:

– Я сейчас уйду, а ты за мной не пойдешь, ясно? – он нахмурился, но, все же, скрестив руки на груди, кивнул, и я ушла.

Я подошла к двери, открыла ее и тут поняла, что комнатой явно ошиблась. Я бы ушла, но снимок, стоявший на комоде, меня заинтересовал. К сожалению, мое любопытство всегда брало над разумом верх. Я подошла и взяла рамку с фотографией, мои ноги тут же подкосились, не упала я только потому, что схватилась за край комода. Быстро придя в себя, я побежала из комнаты, прихватив рамку с собой. Я знала, куда мне нужно, знала, что нужно делать, но разум не работал, он отключился, и это было плохо, сейчас мне нужны мозги. Когда разум чуть просветлился, я, хорошо подумав, подошла к двери и, представив место, открыла ее.

Я стояла в дверях кабинета старичка, и родители были там. Даже больше, там был еще и Макс. Заметив меня, кто-то произнес:

– Эли, что ты тут делаешь?

Набрав побольше воздуха в легкие, я подошла к ним, протянула рамку и произнесла:

– Я хочу объяснений. Кто это?

Я показала на себя. Точнее я не знала кто из двух изображенных на фотографии детей – я. На ней стояли две, как два капли воды похожие друг на друга девочки и Эрик. Конечно, куда без него. Я догадывалась, кто она, но мне не хотелось, чтобы это стало правдой. Это как страшный сон на яву.

– Откуда это у тебя?

– Заблудилась.

– Эли!

Макс опять начинал беситься, но, а что я еще могу ему сказать?

– Серьезно, я заблудилась и попала не на тот этаж, зашла в комнату и увидела рамку с фотографией, а мое любопытство всегда превосходило разум. Сам это прекрасно знаешь. Ну, кто это?

Ответ мне не понравился, от него вновь подкосились ноги:

– Это твоя сестра… она умерла…

Я пошла задним ходом, пока не уперлась в диван и не села на него. Теперь я знала, кого вижу – сестру. Черт, как это может быть?! Как это вообще может происходить со мной?!

– Как ее звали?

Вопрос глупый, но все же.

– Эльвира.

Эльвира, но ведь… я не успела даже додумать предложение, как увидела ее, она стояла рядом с родителями и невинно пожимала плечами, будто так оно и должно быть. На сегодня с меня хватит приключений, поэтому я встала и пошла к себе комнату. Сзади меня окликали, но я даже не обращала на это внимание. Вся эта ситуация была глупой, очень, оказывается я не просто ничего не знаю, я вообще ничего не знаю. Мыслей было много, они все путались. Ясно было одно – я вижу сестру, и эта самая сестра всё знала. Я уже подходила к комнате, как увидела Эрика. Тут я вспомнила, как он при первой нашей встрече меня с кем-то перепутал. Черт, всё с самого начала было неправдой. От досады хотелось плакать, но мне нужен еще один ответ.

Подойдя к Эрику, я спросила:

– Почему ты мне помогаешь?

Он немного офигел и с ответом не торопился.

– Ну, мне нужен ответ.

– Это глупый вопрос, ты мне нравишься.

Нравлюсь… стоит, врет прямо в глаза.

– Я или Эльвира?

Я видела, как его глаза расширились, видела, как его рот приоткрылся, но ни звука он не произнес. Унижаться я не стану, не сейчас. Я обошла Эрика, зашла в комнату, заперла дверь, и от греха подальше придвинула кресло к двери в ванную. Я села, а точнее сползла в это кресло, из глаз все-таки потекли слёзы. Даже неизвестно из-за чего или кого. Черт.

– Сидишь и убиваешься, а из-за чего не известно.

– Ты все знала с самого начала, но мне ничего не сказала!

– С самого? Нет, где-то с середины.

Я устала и продолжать разговор не хотела:

– Чего ты от меня хочешь?

– Оживи меня, – после этой фразы она исчезла, а я так и сидела, смотрела на то место, где она была. Оживить ее? Зачем и как? Мертвые должны быть мертвыми.

Глава 19

Когда наступает утро – это ад, никогда не хочется оторвать голову от любимой подушки, тело так и тянется к родной кровати и одеялу. Утро всегда наступает слишком быстро, вот ты только закрыл глаза и уснул, как нужно их открывать, вставать, куда-то идти и что-то делать. Самое главное, что ты не хочешь ни вставать, ни что-то делать, ты хочешь просто остаться в родной постели, закутаться в одеяло и спать, чтобы никто тебя не трогал. Раньше моё утро выглядело именно так, но не сейчас. Сейчас я сплю не в своей кровати, укрываюсь не своим одеялом, кладу голову вовсе не на свою подушку. Всё это для меня чужое, не моё. Именно сегодня ночью я это поняла, именно сегодня я не могла заснуть в ненавистной мне постели. Мне просто хотелось домой в свою удобную кровать, на свою мягкую подушку. Именно поэтому я встала посреди ночи, подошла к двери, а, когда открыла ее, то оказалась в своей комнате. Мне было плевать, что с ней сделали, мне просто хотелось очутиться в своей постели. На ощупь я дошла до кровати и, когда моя голова легла на подушку, провалилась в сон.

Я бы так и спала, но меня разбудило какое-то непонятное ощущение, будто кто-то пристально наблюдает за мной. Я догадывалась, кто это, но настроения разговаривать у меня нет, будь это Эрик, Эльвира да хоть сам президент, мне просто на всех плевать. С огромной неохотой открываю глаза, отрываю голову от подушки и как ни странно не вижу никого.

– В дурку мне пора, – проговорила я вслух, и опять опустила голову на подушку.

Уснуть мне так и не удалось, поэтому я встала и пошла умываться. Вещей моих здесь не было, да и вообще кроме мебели и шкатулок в квартире ничего не было, поэтому душ дома мне не светил. Пришлось вернуться в академию, но перед этим я достала деньги из шкатулки. Мама всегда их там прятала и почему не забрала их, я не знаю.

К моему огромному сожалению, кресло, которое я пододвинула к двери в ванную там и осталось. Как я его туда придвинула, не знала, не имела ни малейшего понятия, так как оно было огромным и тяжелым. Чтобы его отодвинуть, нужна сила и не малая, идея, которая пришла мне в голову, самой мне не нравилась, но мне нужен был душ и чистые зубы. Макс с Софи у себя дома, просить отца я не собиралась, а значит остались либо четверо друзей, либо Эрик с Мишей. Эрика я видеть не хотела, поэтому пошла к Антону с Марком. Идея была ужасной, и я это прекрасно понимала, но помощь мне была нужна. Всех четверых я нашла в столовой, такое впечатление, что они там живут и только делают, что жрут.

На Эрика с Мишей я притворно не обратила внимания, просто прошла мимо. Четверка немного прифигела, когда я к ним подошла:

– Я хочу вас немного поэксплуатировать. Вы же не против?

– В какой сфере?

Ничего себе, какие они выучили выражения.

– Кресло отодвинуть нужно. Только без лишних вопросов, ладно?

– Почему мы, а не вон те?

Мне это начинало надоедать. Теперь они постоянно будут спрашивать про переростка. И что им ответить? Что я с ним поругалась или просто надоел?

– А вам обязательно это знать?

– Профессиональный интерес. Почему ты опустилась до нас, смертных.

– Ключевое слово смертных. Так поможете или мне к «вон тем» идти? А то и правда вы смертные и хиленькие.

Я прекрасно знала Антона и, если дать ему вызов, он его примет, а если еще и начать разворачиваться, то победа у меня в кармане. Так я и поступила, не успела я повернуться на девяносто градусов, как услышала голос Антона:

– Стой. Хорошо, согласны.

Я победно улыбнулась и пошла вперед, а они за мной. Зайдя в комнату, я опять повторила свою просьбу:

– Только без лишних вопросов.

– Я не собирался ничего спрашивать, но спрошу, как?

– Каком к верху. Отодвиньте его и можете быть свободы.

Без вопросов и лишних слов они отодвинули кресло и ушли, а я взяла все туалетные принадлежности с одеждой и пошла в ванную. Зайдя в неё, моя челюсть сама собой ударилась об пол. Возле одной из стен стояла стиральная машина. И у меня было два вывода: либо я совсем сошла с ума и у меня галлюцинации, либо что-то тут не так. Руками стирать я не привыкла, поэтому стиральная машина была как раз в тему, но как она появилась здесь, вчера ее точно не было.

– А ты не знала? – голос сестры вывел меня из шока.

– Чего не знала?

– Вещи, которые тебе необходимы, сами появляются. Стоит только пожелать. Не думала, что ты настолько не осведомлена. Как ты тут вообще выжила? Не понимаю.

– И не надо. Чего тебе?

– Всё тоже. Это моё единственное желание.

После этого мне с ней разговаривать совершенно не хотелось. Я сняла с себя всю одежду и бросила ее в «стиралку». Вещи, которые до сих пор лежали в раковине, последовали туда же.

Потом я зашла в душевую кабину и включила теплую воду. Я закрыла глаза и наслаждалась непонятным чувством, которое возникало каждый раз, как вода попадала мне на кожу. Я подставила лицо под струи воды, чтобы почувствовать её еще сильнее. Мне нравилось просто стоять под сильным напором воды, чтобы она была для меня второй кожей. Мне нравилось, когда вода струится по волосам, шее, груди, спускаясь ниже, но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Я выключила воду, кое-как сняла полотенце с крючка и первым делом вытерла лицо, а потом уже тело. Вытерев все тело, я опустила голову так, чтобы волосы упали вперед для того, чтобы их было удобнее замотать. Сделав это, я вышла из душа, подошла к «стиралке», на которой лежали чистые вещи. Точнее они валялись непонятным комком, но это просто не нужные детали.

Найдя в этом комке трусики, я их надела, потом последовал лифчик, ну, а после через ноги я надела короткое, легкое, летнее платье, которое я любила больше всего на свете. После я подошла к зеркалу и сняла с головы полотенце, волосы тут же упали мне на плечи. Они были темные и доходили мне почти до конца ребер. Я всегда мечтала о длинных волосах, но никогда не могла их отрастить из-за своего нетерпения. Вот и сейчас, смотря на себя, я понимаю, что хочу перемен, перемен в имидже. Мне не хотелось быть похожей на сестру, даже внешне. Это было странное чувство смотреть на себя, но видеть другого человека. Раньше я не обращала на это никакого внимания, ведь я была такая одна, но сейчас все изменилось. Мне не хотелось терять собственную индивидуальность, как бы глупо это не звучало, или это просто очередной мой псих, но, как представлю, что, когда Эрик смотрит на меня, а видит сестру, меня передёргивает. Я приняла решение, глупое, но решение. Деньги, которые я взяла дома, пойдут мне на новую стрижку. Я этого хотела, точнее это было мне необходимо, как воздух. С этой мыслью я вышла из ванной.

Расческа и фен. Вот, что сейчас мне было нужно. Не успела я что-то сказать или подумать, как на кровати появилось то, что мне было нужно.

– А это удобно, – эти слова сами собой вырвались из моих уст.

Я взяла их и подошла к розетке, которая находилась над кроватью. Конечно, без зеркала было неудобно расчесываться и сушить волосы, но я это сделала. После того как волосы стали сухие, я вошла в ванную, к зеркалу с расчёской, чтобы еще раз расчесать их нормально. Когда мой внешний вид был более или менее приличный, я подошла к двери и открыла ее, сразу оказавшись в своей любимой парикмахерской, где меня все знали. Не успела я подойти к стойке, как меня окликнули: