Текст книги "Слово павшего"

Автор книги: Дарья Гущина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– На себя посмотри, – не осталась в долгу я, но покорно произнесла: – Мир этому дому…

– Мир и тебе, павший, – негромко ответила Марфа.

Пройдя вслед за ней в дом, я закрыла дверь и с любопытством оглядела помещение… И тихо выпала в осадок от удивления. Это ведь… Этого просто не может быть!

ГЛАВА 3

Наши люди в булочную на такси не ездят!

Из кинофильма «Бриллиантовая рука»

Знаете, что меня так удивило и сбило с толку? Нет, не обстановка комнаты, как это ни странно. Хотя, может, кто-то и удивился бы, обнаружив в тереме настоящую русскую печь и самовар, но мое внимание привлекло не это. А – утюг!.. Представьте себе, на широком деревянном подоконнике среди цветов скромно притулился железный утюг а-ля привет из девяностых годов… У моих родителей, помню, пока «Тефаль» не завелся, тоже именно такой был…

Поморгав, я почесала затылок и вопросительно взглянула на Марфу. А та, словно ничего не замечая, уже суетилась по хозяйству. К столу, стоящему посреди комнаты, придвинула еще одну табуретку, что-то пошептала над самоваром, отчего вода в нем красноречиво забурлила, из печи достала блюдо с пирожками. А на меня внимание обратила лишь тогда, когда разлила по кружкам чай.

– Что-то не так?

– А-а-а… Э-э-э… – Я кивнула на утюг. – Откуда?..

Целительница посмотрела в указанном направлении и вздохнула:

– Опять забыла убрать… А ты сама не догадываешься?

– Ну. – Я вытерла ноги о плетеный половичок, разулась и уселась на табурет. – Очевидно, вы как-то связаны с моим миром. – Я критически оглядела свои руки и, встав, отправилась к стоявшей в дальнем углу бочке с водой. – Или вам его подарил кто-то, прибывший оттуда…

Хозяйка терема подождала, пока я приведу себя в порядок после дороги и вернусь к столу, а потом задумчиво разъяснила:

– Когда-то, когда я была обычным человеком и меня, как и тебя, судьба свела с Яти… Мне только что исполнилось семнадцать лет, я собиралась на выпускной, гладила платье и… Легкий укус в шею – и я вместе с утюгом оказалась здесь… Так я стала второй спасительницей мира…

– И от кого вы спасали? – Я с аппетитом взялась за пирожки.

– От вас – Марфа рассеянно посмотрела куда-то мимо меня.

Я подавилась непрожеванным куском и сдавленно прохрипела:

– В смысле?..

– Чтобы изгнать павших, пришлось открыть портал во внешние миры, и через него сюда проникла страшная зараза. Люди заболевали мгновенно, и через сутки-вторые в страшных мучениях умирали. Целители оказались бессильны, и Хранители вынуждены были искать помощь в тех мирах, откуда болезнь и просочилась. Мы с тобой из одного мира, Касси, только ты там родилась лет на десять позже меня.

– Погодите. – Я уставилась на дно опустевшей кружки. – Но как же тогда… Если там – прошло, допустим, десять лет, а здесь – полтора тысячелетия… Не понимаю…

– Необычные законы местного времени, только и всего. – Марфа пожала плечами и налила мне еще чаю.

– А если вы стали второй спасительницей – кто же первый? – продолжала допытываться я.

– Не поверишь. – Морщинистое лицо целительницы осветила едва заметная улыбка. – Наш Господь Бог. И верят местные жители в него так же, как и в наших мирах. Иконы только не пишут и церкви не строят… Но молятся и поминают.

– Дела-а-а…

– Согласна.

Дальше мы пили чай молча. Моя собеседница, похоже, вспоминала свою жизнь в прежнем мире, а я от нечего делать разглядывала обстановку. Большая комната на первом этаже, где мы как раз сидели, была разделена на две с помощью занавески. В первой находились кроме стола и печки еще две лавки, застеленные лоскутными одеялами, и резные полочки, уставленные глиняной посудой, а во второй, судя по всему хозяйской спальне, скрывалась лестница на второй этаж.

Вечерело. Заходящее солнце, робко заглядывая в распахнутое настежь окно, скользило по стенам и поля оставляя золотисто-красные следы, тише щебетали птицы, чье гнездо я приметила на липе, – так незаметно подходил к концу первый суматошный день моего пребывания в новом мире. В новом ли? Вздохнув, я посмотрела в окно. Странно, но я уже чувствовала себя здесь как дома, а ведь времени прошло всего ничего. Может, так оно и должно быть.

– Ложись-ка ты спать. – Марфа, словно очнувшись от забытья, вспомнила обо мне и, кряхтя, встала, чтобы расстелить на лавке постель. – Завтра разбужу тебя рано, в дорогу лучше отправляться с первыми лучами солнца.

– Почему? – я послушно допила чай.

– Примета спасителей. – Целительница взбила подушку. – Чем раньше приступишь к своим обязанностям, тем раньше закончишь начатое дело.

– Бред, – проворчала я, прикуривая от печного уголька и выбираясь из терема, дабы не травить хозяйку вредным дымом.

Сев на ступеньку, я задумчиво посмотрела на бескрайние зеленые равнины, окутанные мягким сумраком подступающей ночи, и прислушалась к звонкому голоску речки. Удобно иметь терем на окраине – и до деревни рукой подать, и красота окружающей природы – как на ладони… Повинуясь минутному порыву, я закатала джинсы до колен, спустилась с крыльца и с удовольствием прогулялась босиком по влажной от вечерней росы траве. Хорошо иметь домик в деревне… Особенно когда до смерти надоели городская суета и сорокаградусные морозы. Мама всегда учила меня видеть в происходящем лишь хорошие стороны, и, похоже, одну я найти умудрилась.

Я подняла глаза к небу и невольно вздрогнула. На мгновение мне показалось, будто среди фиолетово-голубых полос облаков мелькнул красноватый силуэт далекого города. Города с точеными башенками и шумными фонтанами, спрятанного за высокой стеной. Города, который столько раз мне снился, что я уже и со счета давно сбилась… Или – мне показалось?

– Тебе виднее, – прошелестел тихий голос Яти.

– Думаешь?

– Уверена. Потому что он и с-сейчас-с тебе с-снитс-ся. Это память, Касс-си. С-старые вос-спо-минания из прошлой жизни. И прос-сыпайс-ся, хватит с-спать за с-столом, это неприлично.

Моя табуретка медленно отъехала в сторону, и я звучно шлепнулась на пол, спросонья ругаясь на чем свет стоит. Это же надо – уснуть за столом, какой позор… Сев, я протерла глаза и осмотрелась. Красноватые лучи заходящего солнца по-прежнему мягко освещали комнату, лишь их краски стали чуть приглушеннее. Марфа, постелив мне на лавке, не решилась будить мою уставшую персону и удалилась спать за перегородку. Значит, продремала я недолго и, может, еще застану на месте призрачный город…

Не обуваясь, я осторожно выскользнула на улицу, по дороге доставая сигарету, и, как во сне, уселась на ступеньку, выжидательно поглядывая на небо. Ну и где оно?.. Яти, пошевелившись и пощекотав мою руку кончиком хвоста, вздохнула. Я красноречиво взглянула на нее, ящерка поморщилась и, запалив мне сигарету, вновь прикинулась браслетом.

Сидеть и бездумно глазеть на небо оказалось скучно, и я решила на сон грядущий прогуляться до реки, блажная трава приятно холодила босые ступни, ласковый южный ветер осторожно взъерошивал мои волосы, едва заметно припекало солнце. Нет в мире ничего удивительнее и прекраснее чудес природы… Я принюхалась к воздуху, пропитанному ароматами полевых цветов, речной влаги и чужой магии. Нет, в городе, конечно, жить хорошо, но на природе хоть иногда бывать надо.

Неторопливо добредя до речки, я отыскала ближайший мостик. Интересно, какие мастера его строили?.. Это ж целое деревянное произведение искусства! Изогнутый, с изящными резными перилами и ровным настилом. И – самое главное – никакого намека на гвозди и доски! Словно его не сколачивали из оных, а аккуратно вытачивали из цельного древесного ствола невероятных размеров! Впрочем, возможно, так оно и есть…

Прогулявшись по мосту, я остановилась на его середине, взгромоздилась на перила, полюбовалась на собственное отражение, размытое стремительным течением воды, и с сожалением отогнала мысль о купании. Во-первых, скоро стемнеет и похолодает, во-вторых, в реке, скорее всего, неглубоко, а в-третьих… А в-третьих, как-то подозрительно явственно здесь магией пахнет, будто все окрестные маги притаились в соседних кустах и приготовились наблюдать за бесплатным стриптизом и последующим купанием… А вот фиг вам, товарищи!

Докурив сигарету, я свесилась с мостика, вознамерившись швырнуть «бычок» в воду, когда… Когда вместо своего отражения узрела нечто, на меня совершенно не похожее! А похожее скорее на альва, только крылатое. И это создание, в ответ на мою задуманную пакость, нахмурило травянистые брови и строго погрозило мне пальцем, а я от неожиданности с истошным визгом брякнулась в воду, уже на собственном опыте убедившись, что в реке действительно неглубоко… и – холодно!

Невидимые руки осторожно подхватили меня и выкатили на берег. Я и выругаться не успела, как уже видела на травке, отчаянно трясла головой, отплевывалась и протирала глаза. А так напугавшее меня чудо, назидательно ухмыляясь, теперь стояло по пояс в воде и куда оно только ноги дело, там речка-то по… ну чуть повыше колен…и внимательно наблюдало за мной. А вдруг я еще на какую гадость сподоблюсь… А возьму и сподоблюсь! Из вредности! Только вот на какую? Выжимая волосы, я осмотрелась, ничего подходящего не заметила, вновь покосилась на создание и молча выпучила глаза. А у него… граждане, у него и ног-то не было! Вот честное слово, не было! Оно… как бы росло из воды! Вроде волны, которая, приподнимаясь, остается частью моря.

Чудны дела твои, Господи! Я от удивления даже забыла то, что хотела сказать. Просто сидела и оторопело пялилась на это видение, как и оно – на меня. И неизвестно, кто бы заговорил первым, если бы опять не вмешалась Яти. Приподняв голову, она быстро оценила обстановку и поспешила поздороваться с моим обидчиком:

– Мое почтение, Влас-стелин вод.

И легонько царапнула меня, прошипев:

– Немедленно с-склони голову и поздоровайс-ся!..

– С какой это радости? – обиделась я. – Оно меня только что чуть в реке не утопило, а я еще и кланяться ему тут должна?!

– Касс-си, не глупи! Не зли вайша, это с-себе дороже!..

– А я и не собираюсь злить никакого вайша, – прямо возразила я. – Хотя, если ты мне его покажешь, Я подумаю.

Существо расплылось в нахальной улыбке, а ящерка страдальчески подняла глаза к небу:

– Да вот же он, перед тобой!.. Дух реки, Влас-стелин вод и вайш – это одно и то же!

– А-а-а, вон оно что, – сообразила я. Но кланяться духу и не подумала, а встала в позу: – Чего это вы, любезный, спасительниц с моста сбрасываете и пугаете, на ночь глядя? Ась?

– Касс-си!.. – Казалось, Яти сейчас схлопочет сердечный приступ, такое сдавленное шипение она издала.

– Все в порядке, посланница. – Вайш взмахнул крыльями, взлетел, успев обзавестись недостающими конечностями, и по моему примеру оседлал перила. – Мы в расчете, верно, павший?

– Размечтался, одноглазый, – фыркнула я, поднимаясь на ноги и безуспешно пытаясь выжать джинсы, не снимая их с себя.

– Не с-спорь, Касс-си, – настырно нудила моя чешуйчатая спутница. – И с-скажи с-спас-сибо, что там легко отделалас-сь. Не будь ты с-спас-сительницей…

– И что бы было? – Я с любопытством посмотрела на духа воды. – Моменто море? Утопили бы меня в этой луже или что другое?

– Все может быть. – Вайш сделал страшное лицо и таинственно улыбнулся.

Нет, странный он тип и по нему определенно плачет палата номер шесть, будь он хоть трижды духом природы. Да его за один видок бы туда живо упекли. Или в зоопарк, если тамошний директор подсуетится раньше больничного. Где это видано, чтобы водяные состояли из песка и вдобавок крылья имели? А у этого вот – есть. И еще из странного материала типа налипшей на глину мелкой гальки, и, кстати, шуршат они соответственно. А в целом – он симпатичный товарищ с приятным голосом, напоминающим плеск воды. Но если в глаза посмотреть: пугают меня эти белые вертикальные зрачки до икоты… С непривычки, наверное.

– Ладно, – отряхнувшись, я скорчила вайшу рожицу, – живи, черт с тобой, но если…

– Касс-с-с-си!!!

Вы не поверите, народ, но стоило мне так вот безобидно ругнуться, как рядом с фигурой духа на фоне потемневшего неба начала медленно материализоваться еще одна, и я даже знаю, чья…

Ой-ей… Я в ужасе зажмурилась, дабы и с разъяренной Яти взглядом не встречаться и не наблюдать за появлением вышеупомянутого персонажа. Вот я попала…

– Ну и что нам с этимделать? – Рядом с моим ухом прозвучал заинтересованный голос вайша.

Я обреченно посмотрела на мост. Ага. Сидит, красавчик. Рогатый, хвостатый, мохнатый, ушастый, морда – чайником, ни фига не понимает и сути произошедшего не улавливает абсолютно. Вцепился в перила мертвой хваткой и зябко поводит плечами, словно ему тут холодно. Ну да, не преисподняя здесь, извиняйте.

– Назад бы вернуть надо. – Ящерка одарила меня укоризненным взглядом. – Ну о ком мечтаешь, с-спас-сительница этакая? С-скорее возвращай его, откуда взяла, пока он ничего не понимает!

– Я-а-а… Эм-м-м… А как?..

– Хороший вопрос-с, – проворчала она. – Проклятием с-своим, как же еще.

Вайш с интересом посмотрел на меня, а я, вздохнув, пробормотала:

– Чтоб ты в ад провалился! Так пойдет?

Черт никуда исчезать и не думал, и Яти посове-товала:

– Еще разок и, главное, побольше чувс-ства! Побольше эмоций! Гнева, ненавис-сти – из чего обычно рождаютс-ся проклятия, в общем.

– Исчезни с глаз моих, чтоб ты провалился! – грозно рявкнула я.

Упс! Был черт – и нету его! Жалобно пискнул – и послушно провалился в никуда, только хвостиком успел махнуть напоследок! Мы с ящеркой одновременно перевели дух, а вайш тихонько попятился от меня, бочком-бочком приближаясь к реке. И, очутившись в воде, быстро откланялся:

– Мне пора, сердечно рад знакомству. Теплой вам воды поутру.

И он исчез, мгновенно слившись с рекой. А я поспешила вернуться в домик Марфы, выкурив по дороге пару чудом не промокших сигарет, и лишь после того немного пришла в себя. Вот и доэкспериментировалась на свою голову… Хорошо, хоть без страшных последствий.

Тащить воду в дом я не стала. Наплевала на правила приличия и, возможно, подглядывающих за мной соседей, и разделась прямо на крыльце, повесив джинсы на одни перила, а майку – на другие. Авось к утру высохнут и не придется начинать путешествие в мокрой одежде… И, кстати о птичках: меня ведь спозаранку разбудить обещались – опять же не высплюсь.

Стараясь не шуметь, я тихонько приоткрыла дверь, прошмыгнула в терем, на цыпочках обогнула стол, едва не налетев в темноте на услужливо подвернувшуюся табуретку, и на ощупь нашла нужную лавку. Сверху, на покрывале, обнаружился какой-то балахон вроде ночнушки, который я и надела, дабы утром не смущать никого видом своего исподнего, и с удовольствием нырнула под одеяло. Неужели…

Лавка оказалась узкой и жесткой, но я и этому обрадовалась. Поворочавшись, я умудрилась привычно свернуться калачиком, зевнула и закрыла глаза. Врядли, конечно, уснув здесь, проснусь в своем мире, но кто знает: сегодняшний безумный день неким удивительным образом научил меня верить в чудеса и ждать их появления. Или не научил, а просто напомнил об их существовании, про которое я однажды забыла? Все может быть в этом диком, непостижимом и до боли знакомом мире.

Утро началось с того, что я ужасно замерзла. Поворочавшись и не нащупав одеяла, я попыталась натянуть на себя простыню, когда из-под моей головы таинственным образом исчезла подушка. А затем – прозвучал строгий, смутно знакомый голос:

– Касси, вставай! – Ма-ам, ну дай еще поспать!.. – спросонья заныла я. – Я не пойду сегодня на экзамен, я ничего не успела выучить…

– Вставай, у тебя и без него дел хватает!

– Не встану! – заупрямилась я. – Нет у меня больше никаких дел! Я… – Я зевнула и уткнулась носом в жесткий матрас – Мам, я спать хочу, имей совесть!..

– Ты так уверена, что я твоя мама? – в голосе зазвучал скрытый смех.

– А кто ж еще? – буркнула я.

– У вс-сех бывает, – сочувственно заметил второй голос, тоже – смутно знакомый.

Стоп!.. Я порывисто села. Не может быть! Где я нахожусь? Я ошалело уставилась на дымящийся самовар, протерла глаза и воззрилась на древнюю-древнюю старушку, стоявшую у моей постели с подушкой в руках. Ах, елы-палы… Ну конечно же! Ничего мне не приснилось, и в свой мир посредством сна я не вернулась… Вот засада-то! И ведь придется вставать, хотя на улице – еще даже и не рассвело.

Я зевнула, покорно встала, ухватив со стола пачку сигарет, и, шатаясь и путаясь в длинном балахоне, ни автопилоте выползла на крыльцо. Плюхнувшись на ступеньку, закурила и мрачно уставилась на желтоватую полоску рассвета, едва заметную на фоне темно-синего неба. Сколько сейчас времени? Часа четыре утра. Ну от силы полпятого. Зачем вставать в такую рань, не понимаю. Толку от раннего вставания, если днем я не удержусь и обязательно засну где-нибудь в лопухах посреди дороги, наверстывая упущенное? Верно говорят: «совы» – спят до полудня, но бодрствуют весь день и полночи, а «жаворонки» – спят всю ночь встают в шесть утра, но все равно потом спят до полудня… И кем выгоднее быть? То-то и оно.

Сырой ветер, дувший со стороны реки, пробирал до костей. Замерзнув, но немного приободрившись, я затушила сигарету, потянулась, попрыгала и вернулась в дом, где Марфа уже успела накрыть на стол. Я с удовольствием унюхала запах свежих пирожков и, быстро умывшись ледяной водой из бочки, села на знакомую табуретку. Чем-чем, а отсутствием аппетита я никогда не страдала и зачастую он просыпался еще раньше меня.

Позавтракали мы очень быстро. Вернее, завтракала я одна, а целительница суетилась, собирая мне в дорой продукты в большую сумку. Интересно, и как я ее потащу? На себе, что ли? От весьма неприятных перспектив путешествия по жаре, да еще и с такой бандурой под мышкой у меня даже аппетит пропал. Я в расстройстве допила чай и огляделась в поисках джинсов и майки, но вместо них узрела незнакомые серые штаны и рубаху вроде почти моего размера. Подозрительно…

– А где мои вещи?.. – начала я и запнулась, замети виноватый взгляд Марфы.

– На улице их оставлять не надо было, – как бы оправдываясь, наставительно изрекла она.

– Их что, украли?! – изумилась я. – Да кому же они нужны-то, Господя-я-я?!

Действительно, кому придет в голову воровать старые, потертые и дырявые джинсы, которые я не выкинула-то лишь потому, что дома более приличные вещи носить жалко, все равно порву или вымажу в чем-нибудь? И с майкой – та же история… Но поди ж ты – какая-то скотина позарилась и слямзила!

– Кому-то – да нужны, – целительница пожала плечами. – На экзотику всегда и везде спрос есть.

– Узнаю – прокляну, – мрачно пообещала я, скептически оглядывая новые шмотки.

Штаны в итоге оказались мне великоваты в талии и несколько длинноваты, а рубаха наоборот – тесновата в груди, но больше на меня ничего подходящего не нашлось. Зато ботинки подобрали почти по размеру, а мои носки чудом уцелели после ночного налета неизвестных грабителей и даже высохнуть успели. Напоследок Марфа всучила мне черную кепку а-ля привет из семидесятых годов и наставительно рекомендовала вообще ее не снимать, дабы не схлопотать ненароком солнечный удар. Я тяжко вздохнула, закатала длинные штанины и рукава, взяла под мышку тяжелую сумку и в сопровождении Марфы вышла на крыльцо.

– Удачи тебе, Касси. – Марфа задумчиво посмотрела на меня и грустно улыбнулась. – Ни пуха ни пера.

Я чуть не брякнула «к черту», но успела бдительно прикусить язык. После вчерашнего свидания с рогатым иноземцем у меня совершенно пропала охота практиковать подобное. Да, за собственным языком придется теперь основательно следить, а то ведь ляпну не подумав – хлопот потом не оберешься…

Не удержавшись, я обняла на прощание добрую целительницу, покорно выслушала ее напутствия и поплелась искать терем Порфирия. Дойдя до деревни и обернувшись, я увидела Марфу: стоя на крыльце, она быстро смахивала слезы и с затаенной печалью смотрела мне вслед. Вспоминала, как сама много лет назад так же, как и я сейчас, уходила из чужого дома в неизвестность? Возможно.

Деревня еще спала. Я медленно брела по дорожке, изо всех сил пытаясь не уснуть на ходу и смертельно завидуя людям, мирно спящим в теплых постелях. Везет же… И не надо никуда тащиться в такую рань… Лишь в двух или трех домах я заметила тусклые огоньки свечей. Один из теремов принадлежал старосте, а сам Порфирий поджидал меня у крыльца, маясь от безделья и поминутно зевая. Я со злорадством отметила, что он спросонья успел натянуть только штаны и рубаху, да и те – шиворот-навыворот, а сапоги – по понятным причинам – перепутал, и левый красовался на правой ноге, а правый – на левой. Ха-ха…

Заприметив меня, Порфирий поплелся навстречу, нелепо переставляя ноги, пока я не сжалилась над ним и не посоветовала переобуться. Староста сделал это прямо посреди дороги и пожелал мне доброго утра, правда, как я заметила, с некоторой опаской. То ли он до икоты боялся пресловутого проклятия павшего воина, то ли ему спозаранку уже успели настучать про то, как я вытащила из преисподней черта и нахамила вайшу, то ли именно под его подлым руководством проходил ночной налет на мои скромные шмотки, – шут его знает… Но так или иначе, провожать меня Порфирий все равно пошел, правда, куда именно – я так и не поняла, а выпытывать подробности не стала. И состояние не то, и настроения никакого… А на один-единственный мой вопрос староста деревни ответил туманно и невнятно. Видимо, у него, как и у меня, – и состояние не то, и настроения никакого. В общем, «куда идем мы с Пятачком – большой-большой секрет».

А «секретом» оказались, как позже выяснилось, кони. Да-да, очень симпатичные животные, которые мирно паслись на противоположном берегу реки. Единственная проблема, вернее даже две – это то, что я, во-первых, толком верхом ездить не умела, тем более без седла и узды, во-вторых, милые лошадки оказались несколько крупнее наших, мне даже смотреть на них было страшно, а об остальном вообще молчу. Я подергала Порфирия за рукав:

– Я что, должна на этом ехать?!

– А ты думала, мы тебя пешком в путь отправим? – аж обиделся Порфирий.

– Ну… да.

– Обижаешь, спасительница, – осуждающе покачал головой мой собеседник. – Чтобы мы собственных спасителей бросали на произвол судьбы?! Никогда! У нас пешком они не ходят и сами себе на пропитание не добывают. В деревнях сразу представляйся людям, тебя и накормят, и приютят.

– Да, так мне люди сразу и поверят, – иронично приподняла бровь я.

– Так ведь с тобой – посланница, – резонно возразил староста.

– А-а-а… точно…

Тем временем лошадки заприметили нас и подошли ближе, позволяя рассмотреть себя во всех подробностях, чем я и воспользовалась. И от увиденного у меня случился очередной шок. Лошадки-то были не простые, а рогатые! Ей-ей, граждане, у них в районе длинных острых ушек росли не менее длинные и острые рожки!

Мать моя женщина!

– Это – виалы, – меж тем объяснял мне Порфирий. – Посмотри на них повнимательнее.

Я послушно последовала его совету и поинтересовалась:

– И?..

– Какой больше нравится?

Я еще раз осмотрела все стадо, благо, там всего-то семь голов водилось. И мне почему-то сразу приглянулся один конкретный жеребец теплого золотистого окраса с темно-янтарными гривой, хвостом и «носочками». Правда, то, что я обозвала про себя «носочками» больше походило на унты – не пятна, а длинная густая шерсть, которая росла от колен до копыт. А почему мне именно он приглянулся – понятия не имею. Я с восторгом уставилась на виала, не в силах отвести глаз.

– Этот, – полюбовавшись на жеребца, указала я.

– Ага… Зови его.

– Чего? – не поняла я.

– Виала нельзя приручить, – вновь пустился в объяснения староста. – Они сами выбирают себе спутников, если посчитают, что человеку необходима помощь. А когда ты перестаешь в ней нуждаться – уходят. Какой попало виал не станет помогать человеку, прежде надо почувствовать, кто подходит тебе и только тебе.

– И все равно – вон тот, – еще раз придирчиво изучив стадо, кивнула я на золотистого.

– А теперь сосредоточься на нем и попробуй позвать. Попробуй мысленно рассказать, почему тебе нужна его помощь. Может быть, и подойдет. Главное, все посторонние мысли – прочь!

Я тяжко вздохнула и посмотрела на выбранного виала. О чем ему рассказать? Да и глупо это, по-моему, мысленно беседовать с бессловесной живностью. Хотя мне иногда кажется, что животные все видят, чувствуют и понимают не хуже людей, а может быть, даже и лучше.

Золотистый жеребец, словно прочитав мои мысли, отделился от стада и выжидательно посмотрел на меня. Я вновь вздохнула. Так о чем же тебе рассказать? О том, что на меня навесили чужие обязанности по истреблению зомби, к которым я совершенно не готова и за которые не хочу браться? Что меня и пугает, и притягивает этот странный мир, такой чужой и такой знакомый? Как неуютно и одиноко я себя здесь чувствую, словно меня здесь не ждали и потому – совсем не рады? А может, что я уже не знаю, хочу ли вернуться домой или остаться здесь? Эх, то ли еще будет? И смогу ли справиться со свалившимися на меня обязанностями в одиночку?

Внезапный порыв холодного ветра взъерошил мои волосы, растрепав челку. И пока я возилась с ней, вбирая с глаз, пропустила очень любопытный момент – виал взлетел! Правда, никаких огромных лебединых крыльев за спиной у него не выросло, зато с их ролью прекрасно справлялись «носочки». Они распрямились, распушились, зашевелились сами по себе, и с их-то помощью жеребец спокойно парил в воздухе в трех метрах над землей. Перелетев через реку, он степенно подошел, внимательно обнюхал сначала мою скромную персону, потом – содержимое дорожной сумки, умудрившись приоткрыть носом ее клапан, а затем же воззрился на меня.

– Молодец, справилась, – похвалил Порфирий. Я промолчала, зачарованно всматриваясь в таинственные глубины мудрых золотисто-карих глаз виала. И начала вспоминать. Я и тебя знаю… Янтарь. Интересно, а помнишь ли меня ты? Ведь тебе столько же лет, сколько и мне… настоящей мне, если верить рассказам.

Виал шумно вздохнул и потерся щекой о мое плечо, а я в сомнении оглядела его широкую спину, находящуюся на одном уровне с моим же носом. Нет, ведь залазила я на него как-то раньше, неужели сейчас не смогу? Хотя на такого вот «коня» я даже в школе на физкультуре не запрыгивала по причине отсутствия оного.

– Давай помогу, – сжалился надо мной староста. Одно стремительное движение – и я уже сижу верхом, уложив сумку на колени. А что, верхом путешествовать – точно удобнее: тяжести на собственный плечах таскать не надо, и опять же, ходок из меня, с моим-то сидячим образом жизни, не ахти какой. Правда, ежели это создание решит взять с места в карьер без седла я на его спине не удержусь, какой бы широкой она ни была.

Я поделилась своими опасениями с Порфирием, однако тот лишь добродушно улыбнулся в густые усы.

– Не вылетишь, пока виал сам не захочет от тебя избавиться.

– Как это? – удивилась я.

– Мы и сами толком не знаем, – задумчиво погладил он бороду. – Виалы – существа древние, загадочные и очень не любят, когда простые смертные пытаются разузнать их тайны. И тебе не стоит – все равноничего хорошего из этого не выйдет.

– И они не умирают? – тихо спросила я.

– Магические создания, как и растения, – бессмертны, – пояснил староста. – Их питает живая сила мира.Или ты еще не поняла, что находишься в живом мире!

– В каком смысле – живом? – Я недоуменно посмотрела на него сверху вниз.

– В прямом. Он дышит, чувствует, понимает и разговаривает с нами. Со временем ты поймешь, а сейчас – тебе пора, Касси. Уже почти рассвело, а до следующей деревни тебе еще ехать и ехать, так что, если будешь останавливаться, то ненадолго.

– А что, в поле под кустиком ночевать нельзя? – поинтересовалась я.

– Да не желательно бы… – замялся мой собеседник.

– Почему? – не отставала я.

– Из-за мертвых воинов, – с досадой ответил Порфирий. – Они шныряют повсюду, разузнают новости, что-то разнюхивают… Мы уже пятерых изловили и обезвредили… Магистр велел нам держаться вместе, по ночам не путешествовать, чтобы не пополнить собой армию мертвяков, вот люди и сидят в деревнях безвылазно. И ты – из кожи вон вылези, но к ночи будь в деревне!

– А если на деревню нападут? – запаниковала я. – Народ же от меня спасения немедленного потребует, а я… – и испуганно прикусила язык.

– А ты – попробуешь справиться, – понимающе кивнул староста. – Или ты думаешь, что Магистр всех спасителей прежде обучить успевал, а потом уже отправлял на дело?

– Не знаю… – промямлила я. – Я, видите ли, первый раз в роли спасителя…

– Да все они ничего не знали и ничего не умели, – «утешил» меня он. – И все отлично справились. И ты справишься.

– Мне бы твою уверенность… – проворчала я.

– И у тебя она будет. Со временем. И еще одно, Касси. Если вдруг встретишь мертвых воинов, помни, магией они не владеют. Мир поддерживает в мертвяках жизнь, их тела не разлагаются, они едят и пьют, как и мы, но в небольших количествах, – им это практически не нужно… В общем, очень похожи на живых, но – магией не владеют, для этого необходима душа, а мертвецы ее лишены. Запомни.

– Угу… – Я расстроилась еще больше. А вдруг и правда, напорюсь на какого-нибудь случайного зомби? Ой-ей, мама…

– Счастливого пути тебе и ровной дороги, – от души пожелал Порфирий, явно торопясь избавиться от меня.

– И вам не болеть, – кисло улыбнулась я.

Вот и все… И я в последний раз оглянулась на мирную деревушку. С первыми лучами солнца там закипела и забурлила жизнь: потянулись из печных труб заманчивые дымки, закукарекали петухи, люди проснулись и направились по своим делам… Как и мне – пора ехать по своим… Я легонько пришпорила виала. Надеюсь, или ты, или Яти – знаете дорогу к жилищу Магистра, раз мне по непонятным причинам ее не объяснили. Да и если бы объяснили – я бы все равно не поняла и не запомнила, поскольку ориентируюсь в окружающем пространстве из рук вон плохо.

Янтарь, недовольно фыркнув и укоризненно покосившись на меня, встряхнулся, едва не отправив мою персону назад на землю, и плавно взлетел. Нет, чтоб до мостика дойти, тут же два шага. Одно слово – лентяй. Мы с ним точно нашли друг друга…

– Касс-си, – проснулась ящерка, – нужная дорога будет с-слева от тебя. Видишь вон тот холм? Дорога прямо за ним.

Пока виал находился в полете, холм я не видела, потому как он практически сливался с цветущим лугом, а в высоту и метра не достигал. Но, поскольку кроме него других возвышенностей в округе не водилось, по приземлении я его заприметила сразу. Маленький, с ровным дугообразным склоном, он подозрительно напоминал спину некоего странного животного, мирно спящего в земле.

– Это бирих, – почему-то шепотом разъяснила мне Яти. – С-священный с-страж деревни.

– Кто-кто? – переспросила я, с любопытством глядя на странное рельефное образование.