Текст книги "Верни мое сердце, Париж!"

Автор книги: Дарья Дорошилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

– Скажи, а это ты нарисовал? – спросила я, указав на небольшую картину, висевшую над кроватью.

На ней была изображена узенькая улочка, освещенная лучами закатного солнца. Тона были подобраны настолько мягкие, что создавалось впечатление настоящего парижского уюта в этой картине. На одном из домиков был балкон, полностью украшенный цветами, а через дорогу возле другого дома стояло несколько столов и стульев. Видимо, это было кафе. Дорога, петляя, уходила дальше, поэтому оставалось только догадываться, что находится там, за поворотом.

– Да, – с улыбкой ответил Флоран, вытаскивая из большого ящика краски, – я очень люблю свой город. Он самый лучший в мире!

– Да, Париж необыкновенный… – вырвался вздох. – Значит, ты больше любишь писать пейзажи?

– Если честно, то да. Портреты мне не так интересны, ими я зарабатываю себе на жизнь! Но твой портрет будет исключением, я уверен.

– Почему? – мне стало непонятно.

– Не знаю, я так чувствую! А ты можешь встать вот здесь?

– Здесь?

Я встала на указанное мне место, пытаясь понять, правильно ли я сделала или нет. Художник подошел ко мне и внимательно оглядел мое лицо.

– Немножко правее, подбородок чуть выше… – Флоран начал руководить мной.

Он делал с моим телом то, что подсказывало ему вдохновение. Я снова почувствовала кожей его холодные пальцы. Мне казалось, они лепят из моего тела что-то волшебное, и постаралась ему не мешать.

– Замри так, пожалуйста, – попросил Флоран и встал за мольберт.

Я старалась изо всех сил, но достаточно быстро поняла, что натурщицей быть крайне сложно. Мое тело как будто воспротивилось тому, что надо стоять без движения. То вдруг начинала чихать без причины, то у меня зачесалась нога, а потом рука.

Я видела, как Флоран морщится от каждого движения, но не могла ничего поделать с собой! Уже вскоре потерялся нужный поворот головы, и как ни пыталась его найти, у меня ничего не получалось.

– Нет, так не пойдет! – решительно сказал Флоран и снова подошел ко мне. – Ты можешь не шевелиться?

– Не могу! – честно сказала я. – Наверное, это глупая затея с моим портретом… Извини…

– Подожди… – задумчиво сказал Флоран, вглядываясь в мое лицо.

Я ждала, правда, сама не знала, чего. Мне хотелось сказать ему, что это все бесполезно и мне лучше уйти, но почему-то я молчала. Наконец, через минуту он добавил:

– Давай распустим твои волосы?

Но только моя рука потянулась к резинке, сдерживающей длинные волосы, как вдруг я почувствовала ладонь Флорана.

– А можно, я сам? – спросил он, глядя мне в глаза.

– Конечно, – ответила, словно загипнотизированная.

Его пальцы легко справились с резинкой, и волосы рассыпались по плечам. Флоран провел ладонью по ним, и как будто случайно его пальцы забрались под волосы и коснулись моей шеи. От этого неожиданного прикосновения я внутренне вздрогнула. Наверное, шея была одной из самых сильных моих эрогенных зон. Видимо, Флоран почувствовал дрожь в моем теле и сильнее обнял меня. Никогда бы не подумала, что его, на первый взгляд, такие тонкие пальцы могут быть настолько мужественными в объятии.

Флорана вообще нельзя было назвать мужественным, внешность его как нельзя более точно подходила для художника. Но в то же время в его взгляде была такая сила, которая дана только мужчине. И этот мужчина сейчас собирался поцеловать меня, а я не могла ему противостоять. Его губы требовательно взяли от меня свое. Комната как будто закружилась в вихре вальса, и его нельзя было остановить. Наши губы сплелись в жарком поцелуе, от которого в низу живота все сжалось в комок.

– Замри… – прошептал Флоран, оторвавшись от меня.

Замерла. Как будто с этим поцелуем Флоран передал мне свое вдохновение, и я тоже почувствовала волшебство искусства. Мое тело поддалось ему и больше не мешало творчеству.

Глава 5

Художник снова принялся за работу. Не знаю, сколько времени прошло, когда Флоран сказал:

– Думаю, на сегодня хватит! Ты, наверное, устала?

– Есть немного, – согласилась, быстро собирая волосы в пучок. – Да и времени уже много, меня, наверное, все потеряли.

– А что ты делаешь здесь, в Париже?

– Мы приехали на экскурсию вместе с группой из института.

Мне приходилось постоянно отводить взгляд в сторону от Флорана. Потому что когда смотрела на него, у меня внутри происходило что-то невообразимое. А на губах снова ощущала вкус его поцелуя. Первый раз в жизни с моим организмом творилось что-то невообразимое, чему я не могла дать объяснения.

– Ходите по музеям? – с усмешкой спросил художник.

– Да, по музеям, выставкам…

– А хочешь, покажу тебе настоящий Париж? – вдруг спросил Флоран и подошел ко мне.

– Настоящий Париж? – переспросила я.

– Да! Такой Париж ты не увидишь ни на одной экскурсии! Идем?

Я снова посмотрела в глаза этого необычного художника, и поняла, что не смогу сказать «нет». Всю свою сознательную жизнь поступала так, как «правильно». Хорошо училась, у меня были «правильные» друзья, никогда не ругалась с родителями, во всем их слушалась. А идти гулять с неизвестным мне парнем-художником вечером по незнакомому городу ведь было совершенно «неправильно». Ну, и что? Разве всегда нужно поступать «правильно»? Да и вообще, что такое «правильно», а что нет?

– Идем! – согласилась я. – Только напишу смс подруге.

Сообщив Катьке, что задержусь, попросила ее как-нибудь прикрыть, если вдруг придет Татьяна Ивановна. Я сама не понимала, что творю. Наверное, это одурманивающий воздух Парижа так подействовал на меня? Или странный парень, от одного взгляда на которого, у меня замирало сердце?

– Лучший транспорт в Париже – это мопед, – Флоран подвел меня к черному мопеду, стоявшему во дворе.

– А мы разве не можем просто… Прогуляться? – недоверчиво спросила, поглядывая на это чудо техники.

– Нет, – уверенно сказал художник и протянул мне шлем. – Я же обещал показать тебе настоящий Париж! Или ты боишься?

– Немного, – призналась я. – Хотя… Ладно, поехали!

Терять мне уже было нечего. Раз уж ввязалась во все это, нужно доводить дело до конца! Я села позади Флорана и надела шлем. Пытаясь подавить внутреннее волнение, невольно прикусила губу. Мое сердце трепетало от предвкушения новых ощущений, и было немного страшно. Чуть усилившийся ветер начал трепать мои волосы, выбивавшиеся из-под шлема.

– Тебе лучше обнять меня, иначе упадешь, – с улыбкой обернулся Флоран.

– Хорошо, – улыбнулась в ответ и обняла.

Мои руки осторожно легли на его плечи, пока Флоран заводил мотор. Близость тела волновала меня, в памяти все еще кружился наш поцелуй. И от этих воспоминаний по телу пробежала волна мурашек. Казалось, что все это происходит не со мной. Париж, художник, мопед… Все это больше походило на романтическую историю из кино, но никак не вязалось с моей обыденной жизнью.

– Держись крепче, мне нравится скорость, – задорно сказал Флоран.

Мопед взревел, и мы помчались навстречу парижскому закату. Краем глаза я видела, как мимо нас проносятся люди, дома, машины, но было страшно повернуться. Поначалу вообще не могла оторвать взгляд от сидения, но спустя несколько минут все же решилась посмотреть, что происходит вокруг.

Мой художник лихо вел мопед, обгоняя то одну, то другую машину. В один момент мы чуть не столкнулись с серебристым «Рено», и я даже вскрикнула от испуга, но Флоран вовремя свернул в маленький переулок.

– Не бойся, – сказал он мне ласково, – я не позволю тебе упасть! Просто держись крепче, хорошо?

– Постараюсь, – ответила я и сильнее вцепилась в его плечи.

Первым делом Флоран привез меня к одному мосту. Оттуда открывался великолепный вид на Сену, в воде которой, казалось, растворяется розовый солнечный свет. Я слезла с мопеда и почувствовала, что у меня дрожат ноги после экстремальной для меня езды. Но когда подошла к перилам моста, то вмиг забыла об этом.

– Как красиво… – вырвалось у меня. – Что это за мост? Как он называется?

– А тебе так обязательно это знать? – улыбнулся Флоран, вставая у меня за спиной. – Разве не достаточно того, что ты сейчас видишь?

– Да, ты прав, – не согласиться было невозможно, – это невероятно! Подожди, а я вроде видела одну картину в твоей студии…

– Она нарисована здесь, – предугадал мой вопрос Флоран и облокотился на перила рядом со мной. – Особенно тут красиво ночью, когда лунный свет как будто скользит по воде, оставляя лишь слабые блики…

– Представляю…

Мысленно я пыталась запечатлеть каждую деталь увиденного. Мне как будто хотелось нарисовать свою собственную картину, но только не на холсте, а в мыслях.

Мы молчали. Краем глаза я заметила, что художник тоже мечтательно смотрит на реку. Интересно, о чем он думает? Может, о новой картине? Никогда не могла понять мыслей творческих людей, может, потому что сама была слишком рациональной во всем. В детстве родители отдали меня в музыкальную школу на класс фортепиано, но я ненавидела эти уроки. Через силу заставляла себя дома повторять гаммы, этюды и сонаты, но никогда не говорила об этом родителям. Я вздохнула с облегчением только через семь лет, когда, наконец, окончила ненавистную музыкальную школу.

– Флоран, скажи, а где ты учился живописи? – спросила я, увлеченная своими воспоминаниями.

– Нигде, – улыбнулся он. – А этому разве нужно учиться?

– Ну, да… Есть же художественные школы и училища.

– Наверное, есть, – беспечно улыбнулся Флоран, – но это все не для меня! Учеба создает рамки, а разве творчество можно заключить в них? Оно живет внутри, вот здесь…

Он прикоснулся ладонью к моей груди, указывая на сердце. Я невольно подняла на Флорана взгляд, пытаясь не выдавать всех тех чувств, которые будоражили меня изнутри. И только прохладный ветерок с Сены мог немного охладить разгоряченное сердце.

Господи, что творится со мной? Я вижу этого человека второй раз в жизни, но почему от каждого его взгляда и прикосновения у меня внутри все замирает? Как же он делает со мной?

– Ну что, едем дальше? – спросил Флоран, возвращаясь к мопеду.

– Едем! – решительно сказала я.

Мы снова помчались по узким парижским улочкам, обгоняя пешеходов и велосипедистов. По дороге Флоран показывал то вправо, то влево и рассказывал, что мы проезжаем. Мосты Мари, Сен-Луи, Турнель, затем бульвар Сан-Мишель и еще много-много чего…

Мои щеки раскраснелись от встречного ветра, а волосы совсем выбились из-под шлема, но мне было совершенно все равно. Мы с Флораном все крепче прижимались друг к другу, и мне иногда казалось, что я чувствую биение его сердца. А он, наверное, чувствовал, как стучит мое. Еще никогда не было так свободно и легко, по сути, с совсем не знакомым человеком. Мне нравилось слушать его голос, отвечать на вопросы, вместе смеяться.

Сначала я держала Флорана за плечи, но через несколько крутых поворотов поняла, что нужно что-то поменять. Тогда я решилась обнять его за талию, скрестив руки на животе. Так мне стало намного спокойнее, риск упасть с мопеда значительно снизился. Мне нравилось прикасаться к мягкой ткани его рубашки. От нее пахло краской. Никогда не забуду этот запах. Терпкий, с небольшой кислинкой.

– Ты случайно не проголодалась? – спросил Флоран, когда мы свернули с широкой улицы в небольшой переулок. – Я знаю здесь одну отличную булочную!

– Проголодалась, – пришлось признаться. – Не откажусь от чего-нибудь съедобного!

– Отлично, тогда нам сюда, – сказал Флоран и резко повернул руль влево.

Мне пришлось сильнее вцепиться в него, чтобы не упасть на повороте. Художник остановил мопед возле небольшого киоска, от которого шел просто сумасшедший запах булочек. Мой желудок сразу отреагировал на него протяжным стоном. Флоран попросил меня подождать, а сам купил нам по булочке и кофе в пластиковом стаканчике.

Купленную еду мы решили съесть в ближайшем парке. Там мы устроились прямо на траве. Еще никогда в жизни не пробовала таких вкусных булочек и не пила такого необыкновенного кофе! Где-то вдалеке виднелся шпиль Эйфелевой башни, на которой уже зажглись огоньки. Это было невероятное зрелище.

Все вокруг казалось сказкой. Я сижу на траве в парижском парке и пью кофе рядом с настоящим художником. Разве могла я себе представить это еще два дня назад?

– Все-таки Париж необыкновенный город… – я посмотрела в небо.

– Да, он прекрасен, – согласился со мной Флоран. – Как и ты…

– Только не говори, что хочешь нарисовать еще один мой портрет, – мне стало смешно. – Предупреждаю сразу, обнаженной позировать не буду!

– А я не пишу обнаженную натуру… Хотя идея заманчивая, – хитро улыбнулся Флоран.

– Ах, ты какой, – шутливо толкнула его в бок, и Флоран упал на траву. – Даже не надейся!

– Почему? – улыбнулся он, приподнявшись на локте. – Ты меня стесняешься?

– Конечно, – ответила, допивая кофе, – я ведь совсем не знаю тебя…

– Разве? А мне казалось, что мы сегодня с тобой познакомились, – в его глазах засверкали задорные огоньки.

Я прилегла рядом с ним и бесстрашно посмотрела ему в глаза. И, правда, за эти сутки Флоран стал для меня таким родным, что, казалось, я знаю его всю жизнь. Но все же было интересно узнать его историю.

– Я знаю только твое имя и то, что ты художник. Но не знаю, где родился, учился, кто твои родители, что любишь…

– Обязательно расскажу тебе все, но только давай не сегодня? Не хочется портить своей биографией такой чудесный вечер, – улыбнулся Флоран и пододвинулся ко мне.

Нас разделяла лишь чашка кофе, которая служила последней преградой. Большие карие глаза снова ласкали меня своим взглядом. А когда я почувствовала, как ладонь художника накрыла мою, то меня охватила волна возбуждения. Этот человек действительно обладал магией. Магией взгляда и прикосновения. Он был словно не из нашей Вселенной, но в то же время это не была игра моего воображения. Вот он. Могу прикоснуться к нему, поцеловать…

– Когда я увидел тебя вчера, то сразу понял, что ты не должна пройти мимо меня, – сказал Флоран, и его рука коснулась моей щеки. – Мимо моей жизни…

– И я не прошла, – ответила, сильнее прижимаясь к его руке.

– Слава Богу… – шепнул Флоран.

Я прикрыла глаза и буквально через секунду почувствовала вкус его губ. Это ощущение было божественным. Мы ласкали друг друга губами, руками, сердцами. Пальцы скользнули в его волосы. Мое женское естество ликовало от того, как Флоран целует меня, а его ладонь описывает круги на моей спине под майкой.

Тогда и я вдруг решилась почувствовать его тело. Нерешительно рука скользнула под рубашку и коснулась его обнаженной кожи. Флоран был худощавым, он не был похож на накаченного парня из тренажерного зала. Не было кубиков пресса и рельефных мышц, но мне хватило только одного прикосновения, чтобы понять – все это неважно. Сначала скромно, но потом все увереннее моя ладонь скользила по его коже, охватывая каждый ее кусочек. Его рука проделывала то же самое с моим телом. Она, то поднималась к плечам, то опускалась к пояснице, волнуя мое и так разгоряченное ласками сердце.

Рассудок постепенно погружался в сладостный туман, от которого вспотели ладони. Никогда в жизни мне еще не было так хорошо! Сердце как будто каталось на американских горках, то подпрыгивая до небес, то падая в пустоту. Но все-таки я понимала, что это не может продолжаться вечно. Мозг немного, но все-таки работал, и он настойчиво твердил, что пора возвращаться в номер.

– Флоран… Мне уже нужно в гостиницу… – я пыталась восстановить дыхание.

– Мы увидимся завтра? – он коснулся своим лбом моего.

Я подняла на него взгляд и провела ладонью по щеке. Теплая. Как же мне хочется сейчас остаться с тобой, милый Флоран! Но я не могу. Нужно потерпеть до завтра.

– Да, – ответила.

– Я отвезу тебя, – его губы легонько коснулись моего носа.

Глава 6

В гостиницу Флоран привез меня поздно ночью. Я даже не смотрела на часы, да и какая разница, сколько сейчас времени? Главное, что этот вечер останется в моей памяти на всю жизнь.

Как не хочется расставаться с моим художником даже до завтрашнего дня! Я с сожалением протянула ему шлем, пытаясь поправить растрепавшиеся волосы. Но они, как обычно, не хотели слушаться.

– Не нужно, тебе и так хорошо, мой ангел, – Флоран улыбался, наблюдая за моими тщетными попытками.

– Не ври, я ужасно выгляжу с растрепанными волосами, – засмеялась я.

– Давай, помогу тебе.

Флоран отложил шлем на сидение, а сам встал и подошел ко мне. И вместо того, чтобы вместе справиться с моими непослушными волосами, он поцеловал меня. Маневр сработал. Я совсем позабыла о прическе, полностью отдав себя поцелую.

– Встретимся завтра на набережной Тюильри возле входа в сад? – предложил мой художник.

– Хорошо, – согласилась я, даже не подозревая, где это находится.

– Спокойной ночи, мой ангел, – шепнул Флоран.

Он прижал меня к себе изо всех сил, а я положила голову ему на грудь. Вот бы стоять так вечно…

Но ничего вечного не бывает. Флоран уехал, а мне нужно было поскорее добраться до номера. Прокравшись мимо портье, который увлеченно разговаривал по телефону, я побежала на третий этаж. Сердце бешено билось в груди под каждый мой шаг. Но оно билось не от страха, что меня заметят здесь в такое позднее время, а от чего-то другого. Наверное, от того, что в тот момент я думала о Флоране.

– Сумасшедшая! Где ты пропадала?! – с порога накинулась на меня Катька.

– Так я же написала тебе смс, – с глупой улыбкой прошла мимо нее и упала на кровать.

– Господи, я чуть с ума тут не сошла! Если б не знала тебя с детства, подумала бы, что у тебя реально крыша поехала! И это ты называешь «немного задержусь»? – продолжала возмущаться подруга.

– Но со мной же все в порядке! Флоран довез меня до отеля, – улыбнулась я потолку.

– И что же вы делали с ним?

– Смотрели настоящий Париж…

– Что-то меня пугает твоя странная улыбка! Давай, рассказывай все мне быстро!

И я рассказала подруге все, что произошло со мной сегодня. Про его студию, мопед, вечерний Париж. В ответ Катя пробурчала, что поведение у меня, как у маленькой девочки, и нужно быть осторожнее с этим художником.

– Тебе просто повезло, что есть я, – без ложной скромности сказала Катька. – Татьяна Ивановна час назад приходила сюда, чтобы узнать, приехала ты или нет. Пришлось соврать, что уже спишь!

– Спасибо, Катюш!

В ответ Катя улыбнулась, но больше ничего не сказала. Через некоторое время она легла спать, а ко мне сон все не шел. События сегодняшнего дня будоражили память, не давая сменить себя сну. А может, это я несколько часов назад спала? Просто все, что со мной случилось, совсем не походило на явь. Я мысленно прокручивала каждую минуту, проведенную с Флораном, и пыталась понять, почему от этих воспоминаний меня бросает в дрожь? Как же это странно! Все случилось так быстро, что я могла это осознать только сейчас. Наш поцелуй в его студии, потом прогулка по Парижу на мопеде, снова поцелуи под луной… Неужели, все это было со мной, Варей? Я никак не могла поверить в это. Слишком все это странно для моей размеренной жизни! Но все это было. Я еще ощущаю на губах вкус поцелуя и чувствую запах краски.

Все эти мысли не давали мне покоя, будоража сознание. Только когда первые солнечные лучи начали пробиваться в комнату, я почувствовала, что, наконец, засыпаю.

На следующий день после экскурсии в музей Орсе, я отправилась на набережную Тюильри. Флоран снова опаздывал. Наверное, все художники такие непунктуальные?

Пока у меня было время, достала из сумочки маленькое складное зеркальце и в сотый раз оценила свой внешний вид. Утром уделила больше времени макияжу, чем обычно, и надела свое любимое платье розового цвета в мелкую белую клеточку. Я с детства была очень светлокожей, загорала плохо, поэтому старалась как можно меньше времени проводить на солнце. А это платье, как мне казалось, наилучшим образом подчеркивает достоинства моей фигуры и кожи.

– Привет! – услышала за спиной голос Флорана и шум остановившегося мопеда.

Обернувшись, я увидела, что мой художник держит в руках красную герберу.

– Привет!

– В очередной раз убеждаюсь, что ты моя прекрасная муза! Это тебе, – Флоран протянул мне герберу. – Садись, хочу как можно быстрее продолжить писать твой портрет!

Я села на мопед, мысленно проклиная себя за то, что надела злополучное платье. Благо оно было не мини и не в обтяжку. Иначе смотрелось бы это вовсе не эстетично. Но очень скоро эти мысли выветрились из моей головы. Какие все это глупости! Главное, что рядом Флоран. Мы снова летели по улицам Парижа, и в этот раз я уже сильнее прижималась к его спине.

– Идем, мне нужно как можно скорее приняться за работу! – мой художник держал меня за руку.

– Почему скорее? – мы уже бежали по лестнице.

– Потому что итак пришлось очень долго ждать! Мое сердце подсказывает, что этот портрет будет одной из лучших работ! А ты – моя лучшая натурщица!

– Ты мне льстишь!

– Нет, – повернулся он ко мне, когда мы уже стояли возле двери его студии, – ты необыкновенная девушка, и даже сама не понимаешь, насколько… Ты ангел!

После этих загадочных слов мы вошли в студию. Флоран тут же подошел к мольберту, а меня попросил встать на том же месте, где поставил вчера. Он принялся за работу, а я невольно любовалась им. Казалось, что мой художник находился в другой реальности. Его взгляд увлеченно скользил с моего лица на мольберт и обратно, а пальцы уверенно сжимали кисть.

– Скажи, а можно посмотреть, что у тебя получилось? – мне стало любопытно.

– Думаю, будет лучше, если ты увидишь конечный вариант, – ответил он, делая какие-то штрихи. – Боже, как ты великолепна…

– Перестань меня интриговать, это сводит с ума! Можно посмотреть?

– Нет, – с улыбкой, но твердо сказал он, – Просто доверься мне, хорошо?

Мы стали встречаться с Флораном каждый день. Утром наша группа посещала музеи, а днем он забирал меня в студию, где работал над портретом. Всегда писал увлеченно, с самоотдачей. Но иногда ему нужны были перерывы, и тогда мы садились на подоконник в студии. Он курил, рассказывал мне что-нибудь об искусстве или о жизни в Париже, а я слушала и впитывала каждое слово.

Однажды Флоран решил взять подобный перерыв, и мы устроились на подоконнике. Под окном рос огромный куст, усыпанный розовыми цветами, название которого я так и не узнала. Его аромат был слаще самых лучших французских духов, а после дождя он становился еще ярче и насыщеннее. Мне нравилось вдыхать этот аромат, смешанный с сигаретами, которые курил Флоран. Да-да! Не подумайте, что я сошла с ума, но тот запах запомнился мне на всю жизнь. В нем было что-то невероятно магическое и одурманивающее, и я с удовольствием вдыхала его пьянящий аромат.

Прислонилась к стенке и подобрала под себя ноги, благо подоконник был достаточно широк, чтобы мы поместились там вдвоем. Обычно Флоран садился у противоположной стенки, но в тот раз он открыл настежь окно и свесил ноги на улицу.

– Флоран, что ты делаешь? – я испугалась за него.

– Не бойся, все хорошо, – он улыбнулся. – Если что, тут падать не очень высоко! Всего второй этаж.

– Пожалуйста, поставь ноги на подоконник! Это опасно! – мое сердце бешено билось от тревоги.

– Садись ко мне? – предложил он.

Я недоверчиво посмотрела на моего художника, но не сдвинулась с места. Тогда он встал и распахнул вторую створку окна. Старые деревянные рамы скрипнули, но все же подчинились. Флоран протянул мне руку, и я приняла его предложение.

Сначала я опустила одну, а только потом вторую ногу, боясь каждого своего движения. Но мой художник очень крепко держал меня за руку, и постепенно страх ушел. Когда обе мои ноги почувствовали свободу, то я поняла, почему Флоран любит так сидеть. В один миг я ощутила чувство безграничной свободы! Кожу обдувал теплый летний ветерок, а ножки сами собой болтались в воздухе.

– Как здорово! – я вдохнула воздух полной грудью.

– Кажется, еще чуть-чуть и можно взлететь… – Флоран задумчиво выпустил клубы сигаретного дыма.

– Жалко, что люди не умеют летать, как птицы! Я бы хотела пролететь над Парижем, – мечтательно улыбнулась я.

– Так давай полетаем?

– Что? – рассмеялась я.

– Не бойся, мы полетим не физически, а ментально. У тебя же развито воображение? – Флоран улыбался.

– Не так сильно, как у тебя, – призналась я.

– Это ничего страшного. Я буду говорить, а ты просто слушай. Закрой глаза.

Художник провел ладонью сверху вниз по моему лицу, и веки прикрылись сами собой. Перед глазами поплыли цветные круги.

– И что дальше? – спросила я.

– Представь, что у нас за спиной появляются огромные белые крылья. Чувствуешь? Они там, в районе лопаток, – подсказал Флоран. – А теперь поглубже вдохни и представь, что мы взлетаем над землей! Как хорошо, правда? Сначала поднимемся до уровня крон деревьев, потом взлетаем все выше и выше…

– Мы уже почти на крыше? – я перебила его.

– Да, а вот сейчас уже и выше ее. Ты видишь, внизу осталось открытое настежь окно?

– Может, закроем его?

– Нет, давай оставим открытым. Мы ведь сюда еще вернемся. Куда мы полетим?

– На Елисейские поля? – первое, что пришло мне в голову.

– Там слишком много народа. Давай, просто полетаем над городом? – предложил художник.

– Давай!

Я слушала мелодичный голос Флорана и, действительно, чувствовала, что мы летим. Ощущения усиливало то, что художник крепко держал меня за руку, и его волшебство передавалось и мне.

– Смотри, сколько людей возле Эйфелевой Башни! В основном это туристы. Японцы снуют туда-сюда с фотоаппаратами, хотят запечатлеть каждый миг жизни. Но нужно ли это? Может, лучше его запомнить своими глазами, а не с помощью объектива камеры?

– Но ведь ты же некоторые моменты отражаешь на своих картинах. Почему бы и им не сделать это с помощью современной техники? – спросила я.

– Картина это не фотография, – со знанием дела сказал Флоран. – Над картиной я могу трудиться месяцами, когда туристы за несколько минут могут сделать сотню снимков! Фотография для меня тоже искусство, но когда им занимаются профессионалы. Давай лучше улетим из центра, здесь слишком людно. Я хочу показать тебе одно место… Видишь, под нами маленький домик с зеленой крышей? Она в некоторых местах прохудилась, но все еще способна защитить от непогоды.

– Мы где-то на окраине города? – поинтересовалась я.

– Да. Это не самый богатый район Парижа, но именно отсюда я начал свое путешествие. Здесь живет замечательная женщина, которая приютила меня. Она дала мне крышу над головой и кусок хлеба. Во многом благодаря ей я стал тем, кем я есть сейчас. Видишь, на втором этаже есть маленький балкончик? Он утопает в зелени и ярких красках цветов! Мадам Лепаж очень любит петунии, особенно розовые. Видишь, сколько их там?

– Здесь, в Париже, почти каждый балкон утопает в зелени, – заметила я.

– Но балкон мадам Лепаж особенный. Приглядись, там, в листьях, спряталась маленькая фигурка гномика, видишь?

– Вижу, – улыбнулась я и представила его.

– Его зовут Карл. Он охраняет дом от бед и несчастий. Мадам Лепаж живет там уже сорок лет, и за все это время у нее не было ни единого пожара или кражи! – живо воскликнул Флоран.

– Вот так Карл! – поразилась я.

– Да… Полетели дальше?

И мы «летали» еще очень долго. Флоран настолько красочно описывал дома, мосты и прочие сооружения, что мне, действительно, казалось, что я вижу их своими глазами! А когда мы раскидывали свободные от объятий руки в стороны, то я и, правда, чувствовала себя парящей над городом.

– Тебе понравилось? – спросил Флоран, когда мы «вернулись».

– Очень! Это было так… Необычно! Хотя, с тобой и не может быть по-другому, – улыбнулась я.

– Это плохо? – он приподнял одну бровь.

– Нет. Это волшебно! Благодаря тебе я открываю для себя другую жизнь. Знал бы ты, насколько скучны мои дни… – я покачала головой. – Учеба, домашние заботы, прогулки с подружками по магазинам и походы в кино. Я даже и не знала, что жизнь может быть настолько многогранной и интересной! Ты открыл для меня совершенно новые горизонты, которые я бы никогда не увидела сама!

– Ты слишком преувеличиваешь мою роль, – скромно улыбнулся Флоран. – Все это волшебство, как ты называешь, живет в каждом из нас. Просто не все его хотят увидеть. И я их понимаю, ведь в жизни столько сложностей и проблем! Но что стоит оторваться буквально на несколько минут от экрана компьютера, открыть окно и… Улететь? Хотя бы ненадолго, на минутку, почувствовать себя свободным?

– Разве человек может быть свободным? Наша жизнь ведь зависит от всего: погоды, работы, людей, даже политики, в конце концов!

– Но ты ведь можешь забыть об этом хотя бы на минуту?

Флоран поднял на меня свои огромные карие глаза. Да, он свободный… И дело не только в том, что он художник. Его душа свободна. Она как будто парит над землей и все время стремиться улететь туда, где никого не будет. Флоран свободен от предрассудков и общественного мнения.

– С тобой могу, – улыбнулась я.

Флоран затушил сигарету и спрыгнул с подоконника в комнату. Затем помог сделать это и мне.

– Отдохнули, а теперь пора возвращаться к работе, – сказал он, держа меня за руки.

– Никогда не думала, что быть натурщицей так тяжело, – призналась я.

– Уверяю, результат того стоит, – со знанием дела ответил Флоран.

Мой художник был удивительным человеком. Он мог замечать такие вещи, на которые я бы никогда не обратила внимание. Например, что на витрине пекарни у булочек корочка разного цвета. У одной ярко-золотистая, у другой смуглая, а у третьей с маленькими крапинками сахара, которые на солнце сверкали, словно веснушки у рыжего мальчика. А после дождя в Венсенском парке цветки камелии становятся ярче. Во время прогулки Флоран мог резко остановиться и показать какую-нибудь причудливо изогнутую ветку дерева или куста. Раньше я бы спокойно прошла мимо, но после знакомства с художником, стала замечать скрытую красоту природы и города.

Только вот моя подруга Катя была совсем не рада тому, что каждый вечер у меня был занят Флораном. Первые два дня она еще спрашивала, как развиваются наши отношения, но потом это ей уже не было интересно. Я видела, что она намеренно игнорировала меня. Мы перекидывались несколькими словами только по утрам, и раздражение с ее стороны нарастало.

– Ну, что, сегодня опять идешь гулять со своим художником? – небрежно спросила подруга на завтраке.

– Да, иду.

– Надеюсь, ты понимаешь, что это для него лишь временное развлечение? У него таких, как ты, тьма!

– Нет, Кать, ты не права.

– Вот увидишь, как дойдет дело до постели – он тебя сразу бросит. А мне потом тебя успокаивать… – недовольно сказала Катька.

Мне нечего было ей ответить. Если так думает, это ее право. Ведь она совсем не знает Флорана. Даже, несмотря на то, что он был творческой личностью, я знала, что ко мне у него не просто легкая симпатия. Между нами существовала необъяснимая сила притяжения. Кажется, люди называют это любовью?