Текст книги "Стилист для снежного человека"

Автор книги: Дарья Донцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Ну… ты на съемочной площадке или не подзарядила мобильник!

– У меня сейчас перерыв в работе.

– Тогда… э… в кино!

– Вот, правильно. Поэтому я и купила новую сим-карту. Усекла? Звонарев ничего о ней знать не будет, другой мобильный в машине держать стану.

– Вдруг он к тебе в тачку сядет и на сотовый наткнется, – предостерегла ее Катька.

– Пустяки, – отмахнулась Милка, – скажу, ты забыла. Специально приобрела старую модель, Костька знает, мне с такой западло появляться.

– Мила изменяла мужу, – констатировала я.

Катька пожала плечами.

– Мне она говорила, что ходит в косметическую клинику на фотоомоложение. Процедуры надо делать полтора года, долго, зато эффект безо всяких операций сногсшибательный. Косте же она о манипуляциях рассказывать не собиралась. Муженек вечно все маменьке выбалтывал, а Елена Марковна потом Нине Алексеевне плешь проедала, зудела: «Вот ваша дочь…» Милке скандалы опостылели, она решила тайком омолодиться, лицо для актрисы визитная карточка, рабочий инструмент.

– И ты ей поверила? – закричала я.

Глава 9

Катька хмыкнула.

– Неа.

– Но помогала!

– А ты бы отказала?

Я вздохнула.

– Нет, конечно.

– И незачем меня упрекать, – надулась Катька.

– Просто я констатирую факт: ты покрывала Милку.

– Любая на моем месте так поступит, – злилась Симонян.

Я вздохнула. Многие женщины доверились подружкам и жестоко поплатились за свою наивность. Вот, например, Альбина Максимова, она тоже решила наставить муженьку рога и попросила Таню Риткину прикрыть ее. Танюшка согласилась, Альбинка поехала с кавалером на дачу, а Риткина мигом позвонила обманутому супругу и раскрыла тому глаза. И каков результат: разгневанный муж выгнал провинившуюся жену из дома, а через короткий срок женился на… Таньке. Вот и делайте вывод, стоит ли сообщать подружкам о всех своих тайнах! Впрочем, кое-кому из нас повезло, допустим, мне. Ни Оксана Глод, ни Маша Трубина, даже если их подвергнут страшным пыткам, никогда не выдадут Дашутку. Я могу смело бегать от мужа налево, девочки «отмажут» изменницу. Одна деталь – я не замужем и никому ничем не обязана. И еще, наверное, я плохо разбираюсь в людях, потому что до сегодняшнего дня считала Катьку Симонян жуткой сплетницей, не способной удержать на языке никакие тайны. А она, оказывается, настоящая подруга, раскрывшая рот лишь после смерти Милки.

– Он ее убил, – бурчала Катька, – и я знаю за что!

– Всем понятно, за измену.

– Ты про дурацкую ситуацию с Интернетом, – махнула рукой Катька, – не о ней говорю!

– А о чем ведешь речь?

– За неделю до смерти, – тихо сообщила Симонян, – принеслась ко мне Милка…

Я старательно запоминала нужную информацию.

Катька, увидав на пороге взволнованную Звонареву, решила, что та явилась опять жаловаться на мужа, но Мила неожиданно сказала:

– Больше не могу. Устала.

– Конечно, – закивала Катька, – виданное ли дело! Иззвездилась вся! Со съемки на съемку скачешь! Этак и нервный срыв заполучить недолго, поезжай отдохнуть.

– Надо ковать железо пока горячо, – пробормотала Мила, – не о работе речь!

– Если снова заведешь стоны о Костике, то лучше не начинай, – предостерегла ее Катька, – ты мое отношение к ситуации знаешь. Развод…

– Нет, – перебила ее Мила, – как раз я хочу все рассказать мужу.

– Что? – вытаращила глаза Симонян.

– Правду.

– Какую? – еще больше изумилась Катька и потом деликатно закончила: – О фотоомоложении?

Мила стала водить пальцем по скатерти.

– Я тебе наврала, – наконец сообщила она, – ни в какую клинику не хожу!

– Да я уж поняла! – воскликнула Катя.

– Ничего ты не поняла и понять не сможешь, – тихо сказала Мила, – потому что правды не знаешь, а если я сообщу тебе истину, то не поверишь. Я попала в ужасную ситуацию, скорей всего меня в живых не оставят.

Катерина вздохнула, понятно, Мила учит новую роль. Несколько раз Звонарева до икоты пугала подругу, заявляя той:

– Я смертельно больна, – или, – злой рок преследует моих детей, они сброшены в пропасть.

Сначала Катька хваталась за сердце, но, спустя пару мгновений вернув себе способность соображать, кричала:

– У тебя же нет ни сына, ни дочери!

Звонарева мотала головой, ее глаза меняли выражение, и актриса сообщала:

– Ох, прости, Катюх! Как получу сценарий, так все, кранты, вживаюсь по полной. Очень, честно говоря, подобная особенность жить мешает, я уже перестаю понимать, где я сама, а где героиня очередной ленты.

Симонян привыкла к ее истерикам, но так и не научилась разбираться, когда Милка плачет от настоящей обиды, а когда ее слезы вызваны очередным разучиваемым сценарием. Поэтому, увидав сейчас Звонареву, заламывающую руки, Катя просто принялась разливать чай, а Мила тем временем грустно вещала:

– Никогда я не уронила чести мужа, верна ему и чиста, как слеза младенца. Просто некий человек, о, не могу открыть его имя, втянул меня в очень важное, государственное дело. Если узнаешь, кто он и чем я занимаюсь в последнее время, – упадешь в обморок. От сведений, добытых мною, зависит судьба многих людей…

На этом пассаже Катька привычно перестала вслушиваться в текст очередной роли. Симонян лишь отметила, что на данном этапе режиссер, очевидно, захотел повернуть Милку к публике иной стороной, похоже, Звонаревой предстоит сыграть не слезливую, обиженную судьбой дамочку, а некое подобие Никиты.

Сыграв у Симонян на кухне очередной эпизод, Милка сгорбилась и обхватила руками чашку. Катя поняла, что подруга смертельно устала, и участливо предложила:

– Хочешь, ложись на мою кровать, поспи.

– Нет, – тихо ответила Звонарева, – мне домой пора.

Больше подруги не встретились, Мила не звонила Катьке, но Симонян не волновалась. Когда у Люды начинались новые съемки, она целиком уходила в работу и забывала обо всех. Катька же обладает отличной памятью, считает дружбу понятием круглосуточным, поэтому, когда ей позвонил Костя и зло спросил: «Слышь, моя небось у тебя сейчас сидит?» – быстро ответила: «Да, но нам следует поболтать наедине, ты сюда не суйся, дверь не открою!»

– Мила просила тебя так ответить? – уточнила я. – Ты же секунду назад сообщила: мы давно не созванивались.

– Не просила, – буркнула Симонян.

– А зачем тогда ты наврала?

– По привычке, – пригорюнилась Симонян, – о чем мне с Костей болтать? Хоть он и муж Милки, да особой дружбы с мужиком я не водила. Так, перебрасывались вежливыми фразами при встречах: «Привет, как дела? Спасибо, классно, а у тебя?» Он мне всего раз пять звонил и каждый раз Милку искал.

– А ты?

– Отвечала: в кино сидим, она в туалете. Или: в кафе балдеем, у Милкиной машины сигнализация завыла, пошла поглядеть. Всякий раз новую причину придумывала. Ну а в тот день глупо так набрехала, я ж не знала, что у них ерунда с Интернетом вышла! Только Костя сразу поверил, подумал, что Мила плачет мне в жилетку, и к вам порулил. А там…

Симонян зашмыгала носом, схватила бумажную салфетку и, комкая ее, воскликнула:

– Ну за фигом ее знакомиться потянуло!

– Похоже, Милка, при всей ее звездности, была крайне одинока, – протянула я, – и потом, наверное, надоедает постоянно быть в центре внимания, хочется иногда, чтобы с тобой общались не как с известной актрисой, а просто, по-человечески, вот Звонарева и решила спрятаться за псевдонимом.

– Ага! И явилась на свидание! Со своей мордой, которая у народа в глазах навязла.

– Ну… небось думала, мужчины подобные сериалы не смотрят!

– Газет не читают, радио не слушают, телик не включают! Дашка! Очнись! Милка изменяла Косте!

– С кем?

– Не знаю, но кое-какие соображения на сей счет имею. Помнишь, с чего ее суперкарьера началась?

– Конечно, Звонарева сто раз рассказывала. Режиссер, задумавший снять сериал, искал новое, незатасканное лицо, стал изучать картотеку, увидел фотографию Милы и…

– Господи! Да в такую лабуду могли поверить лишь идиоты!

– Но почему? В истории театра, например, есть примеры, когда примадонна внезапно, стоя в кулисе, за минуту до начала спектакля, заболевала, и ее заменяла никому не известная статистка, знающая роль. После представления девушка превращалась в звезду, да и на съемочных площадках такое бывало. Главная героиня начнет топать ногами, истерики закатывать и бегом в свой вагон, коньяк пить. А режиссер вместо того, чтобы за кумиром миллионов спешить, плюнет, да и выхватит из массовки первую попавшуюся под руку девчонку. Результат? Рождение новой суперстар.

– Глупости, – топнула ногой Симонян, – сказочки для малолетних идиоток. Во-первых, для просмотра снимков так называемой актерской базы есть специально обученный помощник, очень важный человек и для исполнителей, и для постановщика. Это он отбирает на кастинг претендентов, не царское дело груду снимков лопатить. Режиссер получает уже узкий круг, из которого и вытаскивает героя. Во-вторых, новое лицо, конечно, хорошо, но малоизвестный актер может загубить сериал, не вытянуть роль, не привлечь зрителя. Люди-то любят своих кумиров и специально ходят на них, а тут некий Вася Пупкин, кому он нужен, даже дико талантливый. Поэтому постановщики рисковать не хотят. А в-третьих… Ты думаешь, режиссер главный?

– А кто?

Симонян снисходительно усмехнулась.

– Наивняк. Кто платит, тот девочку и танцует. Основное лицо – спонсор или продюсер, короче, тот, кто дал бабло на сериал. Вот он может заявить: «Получите денежки на серии с небольшим условием. Главную роль сыграет Людмила Звонарева». Режиссер берет под козырек, а потом, чтобы не уронить себя в глазах зрителей и коллег, принимается щебетать в каждый подставленный микрофон: «Надоели одни и те же лица, вот, открыл новое, случайно фото попалось». Дурочки, вроде тебя, верят, а свои пересмеиваются. Знаешь, сколько в базе фоток? Закачаешься, фамилия Милки на З начинается. До нее еще на А, Б, В, Г, Д, Е и Ж люди имеются. Думается, начни Волк в снимках рыться, раньше бы подходящую морду нашел. Ну какой в Милке эксклюзив?

– Волк?

– Ага, это фамилия Никиты, который первый сериал с Милкой снял. Волк, Никита Волк, думаю, Милке повезло переспать с богатым женатиком, который решил отблагодарить ненавязчивую любовницу и отстегнул деньжонок на серии. Впрочем, Милка на все сто воспользовалась предоставленной возможностью, вцепилась в ситуацию и вынырнула из болота. У нее нельзя было отнять ни работоспособности, ни упертости.

– Послушай, – перебила я Катьку, – Миле ведь уже, гм, не двадцать лет было, намного больше натикало. Неужели таинственный богатый спонсор не мог себе помоложе и посвежее найти?

Симонян захихикала.

– Может, он геронтофил? А потом… Тридцатилетнему парню Милка и впрямь подгнившей сосиской покажется. А если богачу семьдесят или даже шестьдесят? Для такого Мила сладкая ягодка!

Я молча теребила скатерть. Верно. На каждый товар есть свой купец, и не правы те сорокалетние женщины, которые с горечью говорят:

– Все. Больше я никому не нужна. Сегодня ехала в метро, так ни одна сволочь внимания не обратила.

Бабоньки, вы небось по привычке пытаетесь поймать улыбки молодых парней, а вам, кисоньки, следует сменить, так сказать, целевую аудиторию и обратить взор на дядечек, стоящих на пороге пятидесятилетия. Вот в этой среде снова увидите восхищенные лица. Неприятно осознавать, что твои кавалеры дедушки? Ну, не надо капризничать, еще не вечер, ночь наступит позднее, когда поймете, что кавалеры просто физически отсутствуют, они вымерли. Вот в девяносто лет надеяться не на что. Хотя… Вспоминается мне одна история.

Моя подруга Оксана замечательный хирург, она помогла тысячам больных людей, но увы, Ксюня работает в обычной городской больнице и получает скромные деньги. Поэтому она никогда не отказывается от любой возможности подработать. Не так давно Оксанка пристроилась в дом престарелых, ездит туда пару раз в месяц для оказания старикам помощи, чаще всего ерундовой. Кто-то из бабушек занозил палец, кто-то мучается от фурункула… Оксана человек жалостливый, поэтому она не только размахивала скальпелем, но еще и вела с престарелыми людьми беседы. Одна из старушек, девяностопятилетняя Елизавета Михайловна, как-то раз сказала ей:

– Милочка, у нас на этаже новый жилец, Сергей Никанорович. Такой странный! По ночам ходит по коридору, стучит в мою комнату, право, я в смущении.

Оксана не поленилась потом сбегать к главврачу и рассказать об услышанном.

– Ерунда, – отмахнулся эскулап, – Никанорович тихий, никому зла причинить не может.

Решив успокоить Елизавету Михайловну, Ксюня поднялась наверх и поскреблась в дверь.

– Войдите, – отозвалась старушка.

Оксанка вошла в спальню и удивилась. Елизавета Михайловна была одета в белую кружевную блузочку, морщинистую шею старушки украшали яркие бусы, волосы топорщились от лака.

– Это вы, душенька, – протянула бабушка, – а я думала, опять Сергей Никанорович, озорник!

– Я специально пришла вас предупредить, – быстро сказала Оксана, – можете не бояться нового соседа, он абсолютно безопасен.

– Безопасен? – повторила Елизавета Михайловна. – Совсем?

– Абсолютно, – кивнула Оксана.

– То есть он не… к женщинам… не…

– Верно! Сергей Никанорович просто божий одуванчик, – улыбнулась Оксанка.

Подруга думала, что Елизавета Михайловна радостно воскликнет:

– Слава богу!

Но старушка отреагировала по-иному.

– Надо же! – с обидой в голосе воскликнула она. – Зачем тогда в дверь стучал! Я очень разочарована!

Оксанка вовремя подхватила падающую челюсть. Только сейчас до нее дошло: белая блузочка и яркие бусы надеты ради нового соседа, Елизавета Михайловна собиралась завести роман, и ей было наплевать на свои годы и на то, что кавалер не намного моложе дамы.

Глава 10

По дороге домой я попала в пробку, но злиться не стала. Ну какой смысл сейчас ерзать на сиденье, заставлять «Пежо» моргать фарами, гудеть в клаксон и портить нервы себе и окружающим. Намертво вставший поток от этого не сдвинется. Лучше спокойно покурить и поразмыслить над полученной информацией.

Значит, Костя не врал! Он на самом деле полагал, что Милка льет сопли на кухне у Катьки, поэтому и взбесился, увидев жену в прихожей ложкинского дома. И что из этого следует? Да простой вывод: Константин явился к нам, чтобы провести ночь в спокойной обстановке, подумать в тишине как жить дальше… А тут Милка собственной персоной, следовательно, Симонян привычно наврала, выгораживая бабу, ну и…

Все объяснимо, желание Кости надавать пощечин жене лично у меня вызывает понимание. Мне не ясна лишь одна деталь, маленькая, но очень важная.

Каким образом Костя ухитрился запихнуть Милке яд в рот?

Вернее «как», я знаю. Людмила, увидав внезапно мужа, заорала во всю глотку, то ли от ужаса, то ли от страха, а Костя, потерявший от гнева умение владеть собой, решил надавать изменннице пощечин, занес руку, ударил супругу по лицу, потом всунул ей в рот таблетку, Мила упала…

Но ведь Костя не был готов к встрече с Милой. Он ехал к нам в полной уверенности, что жена сейчас рыдает на кухне у Симонян. Кстати, еще одна деталь, следователь, который занимается этим делом, забрал у нас видеозапись. Ложкинский дом оборудован камерами, которые фиксируют все, что происходит вокруг забора и на пороге, когда открывается дверь. Прежде чем отдать милиционерам кассету, я сама просмотрела ее несколько раз и сейчас попыталась в деталях вспомнить «кинофильм».

Вот Костя входит в вестибюль, его лицо спокойно, потом выражение резко меняется, Звонарев замечает жену. В глазах Константина загорается огонек удивления, который меньше чем за секунду трансформируется в негодование, гнев, бешенство… Щеки его резко краснеют, он хватает жену, начинается вульгарная драка. Вот Костя размахивается и с явным наслаждением отвешивает женушке оплеуху, рука Кости скользит по лицу Милы, на мгновение пальцы мужа попадают в рот жены, Звонарев отдергивает длань и тихо, но очень четко шипит:

– Получи, сука! Дрянь, мерзавка…

Далее следует совсем уж непечатный текст.

Затем на пленке начинают мелькать лица Зайки с Машкой, и запись обрывается. Вроде полнейшее доказательство совершенного преступления. Муж сунул в рот жены яд, на пленке отлично видно, как пальцы Кости исчезают между губами Милы. Но только сейчас мне в голову пришел очень простой вопрос. Звонарев, что, постоянно носит с собой отраву? Ходит по городу, зажав в кулаке ядовитые таблетки? Костя ведь не знал, что Мила у нас! На его лице было такое выражение, когда он увидел супругу! Если Звонарев сумел так сыграть недоумение, то он великий актер, а до сих пор Костя не выказывал никаких талантов к лицедейству. Еще один штрих. Константин не знал, что мы ведем видеосъемку происходящего в прихожей. Камера размером с песчинку автоматически начинает работать, едва нога любого человека ступает на одну из плиток с внешней стороны двери. Кстати, домашние ведут себя безобразно. Следователь, наверное, здорово повеселился, просматривая весь «фильм». Машка обычно корчит рожи, Зайка способна высунуть язык, Кеша может начать махать руками и петь:

– К нам приехал, к нам приехал наш Аркадий дорогой.

Один Дегтярев стоит около замочной скважины с самым серьезным видом, и от этого почему-то делается совсем смешно. Но, повторяю, Звонарев о съемке и не подозревал. Мила открыла ему дверь сама, услышала звонок и решила похозяйничать, в прихожей в тот момент никого, кроме нее, не было. Ну с какой стати Косте изображать недоумение, гнев… Зрителей нет, можно просто надавать жене тумаков. К тому же он сильно покраснел, а каким образом он сумел симулировать такую реакцию кожи, мне не понять. Следовательно, Костя не убивал Милу, он просто от души треснул ей, а та свалилась и умерла… отравившись.

Из всего вышесказанного напрашивается лишь один вывод: Милку накормили ядом раньше. Кто? Ясное дело, что следователь через некоторое время задаст себе тот же вопрос и мигом ответит: жители Ложкина, вернее, обитатели нашего дома. Ну-ка, кто из нас имел зуб на Милку? Машка? Звонарева частенько говорила девочке:

– Манюня, ты очень много ешь! Скоро превратишься в трансформаторную будку. Посмотри на меня: стройная, джинсы двадцать пятого размера ношу, а у тебя какой? Небось тридцать четвертый!

Маня мужественно сносила «выступления» Звонаревой, но некоторое время спустя, когда Милка уехала, воскликнула:

– С огромным удовольствием придушила бы ее!

– Я бы тоже, – мрачно отозвалась Зайка. – Трясет передо мной своими силиконовыми сиськами и ржет: «Оля, ты в профиль на лист бумаги похожа».

А еще Милку недолюбливали кухарка Катерина и Ирка. Звонарева постоянно заявляла:

– Дашута, ты не умеешь управляться с прислугой. Глянь-ка! На камине пыль, а мясо подгорело.

Да и Кеша кривился, обнаружив в гостиной Милу. Звонарева при виде Аркадия ухмылялась и восклицала:

– Привет работникам правосудия. Ну, кому еще сегодня пожизненное заключение обеспечил?

Кеша, который не всегда выигрывает дела, вежливо улыбался, по слегка сузившимся глазам сына я хорошо понимала: он бы сейчас с огромным удовольствием пнул Звонареву, но, увы, хорошее воспитание мешает. По моим наблюдениям, хорошее воспитание сильно осложняет жизнь того, кто им обладает.

Да и я сама не всегда оказывалась рада визитам старой знакомой, чаще всего думала: «О господи, принесло же ее! Прощай спокойный вечер с книгой!»

Под подозрением у следователя окажемся мы все. Я-то знаю, что никто из домашних не способен на убийство, но первая пришедшая в голову менту мысль будет о том, что Миле подсунули отраву во время ужина. Значит, я должна действовать быстро, чтобы в тот момент, когда нас начнут вызывать на допросы, сказать:

– Стоп! Я знаю убийцу! Это…

«Пежо» замер у поселка, я начала рыться по карманам, пытаясь найти брелок, открывающий ворота. Неужели опять потеряла его?

Спустя пару минут пришлось вылезать из машины и идти к будке охраны. Да, снова я посеяла неизвестно где электронный ключ, ну не понимаю, куда он мог подеваться, зато очень хорошо знаю теперь, кто отравил Милку. Любовник! Тот самый таинственный благодетель, давший денег на сериал. Наверное, Людмила поругалась с ним, пообещала рассказать журналистам о тайном романе, и мужик решил избавиться от нее. Дело за малым, отыскать аманта и доказать его виновность. С первой задачей справиться легко, со второй трудней, но… Ладно, моя покойная бабушка говорила: «Дашенька, не хватайся сразу за все, разбирайся с трудностями по мере их поступления». Значит, я связываюсь с Никитой Волком и…

Строя планы, я вошла в прихожую и вздрогнула. На небольшом диванчике стоит ярко-розовая спортивная сумка, очень похожая на увеличенный во много раз аксессуар Барби. Блестящие стразы украшали бока поклажи, с ручки свисал прехорошенький мишка, в его животик вставлена карточка, на которой написано: «Женя Писаренко».

Фамилия отчего-то показалась знакомой. Писаренко, Писаренко… Женя… вроде слышала это имя, но поразмыслить над загадкой не удалось. Ноги подогнулись, я шлепнулась на сиденье около кокетливой шмотки. У нас гости! Некая девушка явилась на постой! Отчего я решила, что незваный посетитель женщина? Господа, включите логическое мышление. Это же элементарно, Ватсон! Можете представить себе мужчину, который купил розовый баул, украшенный фальшивыми бриллиантами и плюшевым мишкой?

– Муся, – закричала Маня, – сырники будешь?

Я пошла в столовую, творожники – замечательная вещь, в особенности если я не сама их готовила. Сейчас спокойно поем и узнаю, кто такая Женя.

Сев за стол, я оглядела присутствующих, выхватила взглядом незнакомое лицо и кивнула.

– Добрый вечер.

– Тетя Даша, – хриплым меццо спросила стройная девушка, сидевшая около Машки, – вы меня не узнаете?

Я вздрогнула, наверное, глупо, но категорически не выношу, когда кто-нибудь говорит в мой адрес «тетя». Еще хуже воспринимаю обращение к себе по отчеству, меня коробит сочетание «Дарья Ивановна». Может, это происходит оттого, что не знала своего отца? О моих родителях, своей дочери и зяте, бабушка Фася внучке никогда не рассказывала, пресекала все вопросы фразой:

– Вырастешь – узнаешь, потом объясню.

Но даже перед смертью Фася не открыла тайны, унесла ее с собой в могилу, о матери мне известно лишь одно: она была. Иногда в памяти всплывает воспоминание о маленькой худенькой женщине, одетой в застиранный халат. Меня, совсем крошку, приводят к ней, в странную комнату, почему-то без окон. Тетка начинает рыдать… далее видение меркнет. Об отце нет вообще никаких мыслей, иногда я даже сомневаюсь, что его звали Иваном.

Может, поэтому недолюбливаю свое отчество? Ну с какой стати привязывать к себе имя человека, с которым никогда не была знакома?

– Муся, – засуетилась Машка, – это Женя! Неужели ты забыла тетю Галю Писаренко? Ну соседку по старой квартире? Еще той, где мы до первой поездки в Париж жили? [8]8
  См.: Дарья Донцова «Крутые наследнички». изд-во «Эксмо».


[Закрыть]

Вилка выпала из рук. Галка Писаренко! Она обреталась на третьем этаже и частенько давала Даше Васильевой рубли в долг. А еще Галка отлично готовила и с удовольствием угощала всех пирогами собственного производства, нас связывали очень хорошие соседские отношения, но близкими подругами мы никогда не были. Понимаете, о чем я веду речь? Я перехватывала у Писаренко до получки и забирала к себе Галкину кошку, когда она уезжала в командировку, мы часто ходили друг к другу, так сказать, в халатах и мило болтали о пустяках. Но я никогда не раскрывала перед Галей душу, впрочем, и она не делилась своими проблемами. Не знаю, во что трансформировалось бы наше знакомство, но мы уехали из Москвы, потом построили дом в Ложкине и потеряли Писаренко из вида. Насколько помню, у нее подрастало двое детей, мальчик и девочка, вот имена их выпали из памяти.

Значит, я вижу перед собой дочку Галки.

– Конечно, я помню вашу маму! – воскликнула я. – Только, когда мы уезжали, дети были маленькими!

– Ага, – засмеялась Женя, – выросли мы. Сашка дизайнер, а я работаю в фэшн-бизнесе, стилистом, прически, макияж…

– Как мама? Здорова? – осторожно осведомилась я.

– Она давно замуж вышла, – улыбнулась Женя, – за хорошего человека, и живет в Екатеринбурге. Мамуля у меня красавица.

– Ты в нее, – кивнула я.

И на самом деле, девушка очень симпатична. Темно-каштановые блестящие волосы падают на плечи, аккуратное личико с точеным носиком, кожа цвета спелого персика. Хотя вполне вероятно, что на мордочку Жени нанесен тональный крем. Если она стилист, то небось умело управляется с гримом, вон как ловко сумела накрасить глаза, издали кажется, что они огромные, а присмотришься и понимаешь: на ресницах слой туши, на веках тени, и от этого очи стали яркими, взор глубоким. Да и форма губ, похоже, слегка изменена при помощи декоративной косметики. Я считаю, что каждая женщина должна умело пользоваться макияжем, именно умело, а не размалевывать физиономию во все цвета радуги. Вот у Жени, похоже, со вкусом полный порядок. Декоративная косметика сделала ее настоящей красавицей, нежно-розовый пуловер изумительно оттеняет цвет лица, в ушках поблескивают сережки, брильянтовые «гвоздики», не вычурные, но дорогие, запястье украшают браслеты, золотые, но не купечески «богатые», а на шее цепочка изящного плетения с брелком в виде собачки. Мило, приятно, соответственно возрасту.

Беседа потекла своим чередом. Поедая сырники, я узнала, что Женя приехала в Москву по приглашению фирмы Жан Ришель. Фамилия Ришель мне, проводящей по полгода в Париже, хорошо известна. Жан владелец сети салонов красоты, он имеет свои отделения во многих европейских столицах, в том числе и в Москве. Попасть на работу к Ришелю трудно, он берет лишь тех, кто способен выдержать суровый экзамен на мастерство. Женя с честью прошла испытание и прибыла в Москву. На службу ей выходить через неделю, девушка специально прибыла пораньше, чтобы спокойно осмотреться в ставшем чужим городе. Галя и отчим купили Жене квартиру, симпатичную однушку в Строгино, и девушка ехала в Москву в твердой уверенности, что проблем с жильем у нее нет. Люди, продавшие Писаренко квартиру, клятвенно пообещали съехать к пятому октября, и Женечка ни секунды не сомневалась, что сейчас получит у риелтора ключи.

Но человек предполагает, а господь располагает. Когда Женечка явилась в риэлторскую контору, агент схватилась за голову.

– Ой, совсем забыла вас предупредить! Фу, как неудобно получилось!

Женя испугалась.

– Квартиры нет? Но мама заплатила полную стоимость, получила нужные документы.

– Не волнуйтесь, – стала улыбаться риелтор, – просто у продавцов форс-мажор случился. Сначала у них бабка умерла, а потом хозяйка ногу сломала, вот и не успели выехать. Но я им велю быстро выметаться, через неделю квартиру освободят!

Женя бросилась звонить маме, Галя поахала, поохала и сказала:

– Вот что! Есть у меня телефон нашей бывшей соседки, Даши Васильевой, сейчас соединюсь с ней, авось пустит тебя к себе на время, больше-то в Москве никого нет, а на гостиницу деньги тратить жаль, только на ремонт тебе осталось, да и то впритык.

Телефон у Галки и впрямь невесть откуда был, только не мой, а Машкин, Писаренко поговорила с девочкой. Дальнейшее можно не рассказывать. И вот теперь Женя извиняющимся, низким голосом гудит:

– Я только на неделю, постараюсь вас не обременить, я вообще-то не шумлю.

– Не бойся, никому не помешаешь, – воскликнула Маня, – а ты волосы красить умеешь?

– Ну конечно, – ответила Женя, – кстати, сейчас разработана новая техника, называется «блики солнца».

Зайка, до сих пор молча ковырявшая салат, оживилась.

– Это как?

Женя отодвинула тарелку.

– О! Суперски!

Я тихо встала и, стараясь быть незамеченной, пошла к себе. Галка Писаренко была очень симпатичной, Женечка производит впечатление милой девушки, я только рада возобновлению нашего приятельства. Дом в Ложкине большой, места для хрупкой девочки хватит. Маруся и Кеша никогда не проявляют агрессии по отношению к малознакомым людям, единственная заноза – Зайка. Ольга очень ревнива, и временное поселение у нас прехорошенькой девушки, может спровоцировать скандал. Но, похоже, услыхав про новую методику окрашивания волос, Заюшка потеряла настороженность. Ольга обожает экспериментировать со своей внешностью и не упустит предоставившейся возможности. Вот! Я не ошиблась! В спину мне понесся голосок Зайки:

– А краска у тебя с собой?

– Спрашиваешь! – прогудело меццо.

– Давай пойдем вместе в баню, – оживилась Ольга.

– Я с тобой? В парную? – слегка удивилась Женя.

– Ну да, у нас там большая комната отдыха, покрасим мне голову, – зачастила Заюшка.

– А я посмотрю, – встряла Маня.

– Ну, – протянула Женя, – если меня не стесняетесь… то хорошо! Мне тоже интересно, у тебя, Оля, волосы нестандартные!

Зайка хихикнула.

– С какой стати нам тебя стесняться? Чем ты таким обладаешь, чего мы никогда не видели?

– В общем, правильно, – засмеялась Женя.

Конца разговора я не услышала, пошла в свою спальню. Пусть девчонки красят волосы, разрисовывают тело, делают себе макияж, мне некогда заниматься глупостями, следует отыскать координаты Никиты Волка.