Текст книги "Каникулы в Простофилино"

Автор книги: Дарья Донцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Гости у меня, – заорала Рита.

– Хто?

– Ступай в свою комнату.

– Настюша пришла?

– Нет.

– Она зефиру купила?

– Нет, – кричала Рита.

– Чаво? – не успокаивалась старуха.

Ларионова поманила меня рукой.

– Давайте пройдем в мою спальню. Баба Лена противнее репейника, прицепится, не отодрать.

В просторной комнате с двумя окнами Рита сказала:

– Повезло мне с соседями! Видали бабу Лену?

– У вас коммунальная квартира?

– Угу, – мрачно кивнула Рита, – угадали.

– А звонок на двери один.

– Верно, только тут кроме меня такие кадры живут… – завздыхала Ларионова, – бабка почти невменяемая, у нее в мозгах суп-пюре, меня за дочь считает. Иногда, правда, головой потрясет и спрашивает: «Когда ж я тебя родила? От кого?» А затем снова забывает. Настя еще маленькая, мать у нее умерла. Вот они обе – старуха и девчонка – на мне и висят. И нести тяжело, и бросить невозможно. Так где вы мою куртку взяли?

– Нашла, – обтекаемо ответила я, – на кладбище, у могилы.

– Где? – поразилась Рита.

И тут дверь в комнату молодой женщины распахнулась, звонкий голосок вывел:

– Ритуся, ты… – и внезапно затих.

Я ткнула пальцем в застывшую от изумления на пороге девочку.

– Поинтересуйтесь лучше у нее про вашу вещицу.

– Настенька, в чем дело? – воскликнула Рита. – Ничего не понимаю!

– Да все просто, – тихо продолжила я. – Ваша малолетняя соседка сегодня осквернила свежее захоронение – подожгла букеты на могиле Каркиных и бросилась бежать. Я поймала хулиганку, а она, оставив в моих руках верхнюю одежду, умчалась. Наверное, полагала, найти ее невозможно. Наврала, что носит имя Маша Иванова, только в кармане куртки бейджик лежал…

– Меня уже второй день колбасит и трясет, – растерянно пояснила Рита. – Вчера перед тем, как домой с работы идти, я бейдж отцепила и в карман сунула, куртку в прихожей на вешалке оставила. Утром пиджак надела, явилась в магазин и спохватилась: карточки нет… Настя, ты зачем без спроса вещи хапаешь? Я же всегда дам, но просто так брать некрасиво!

Девочка молча смотрела на меня, потом вдруг горько воскликнула:

– Чтоб ты сдохла! – и зарыдала так горько и отчаянно, что у меня защемило сердце.

Глава 9

Успокоить Настю удалось не сразу. Пока Рита пыталась напоить школьницу валерьянкой, я сгоняла на улицу, купила в супермаркете пирожных и, вернувшись к Ларионовой, предложила:

– Давайте попьем чаю!

– Смотри, Настюша, – засюсюкала женщина, – твои любимые, с фруктами. Вот повезло! До зарплаты неделя, а у нас на столе сладкое.

Настя вытерла слезы рукавом.

– Супер! Только она меня в тюрьму посадить хочет.

– Кто? – поразилась Ларионова.

– Вот эта, добренькая, – протянула девочка, – со сладким. Еле от нее убежала, а домой прихожу, она уже тут. Сука!

– Немедленно отвечай, в чем провинилась, – затрясла школьницу соседка.

– Ниче не делала, – соврала малолетняя нахалка.

– Не лги! – оборвала я подростка. – Своими глазами видела, как ты на букеты бензин лила и спичку бросала. Уничтожить чужую могилу… Это же уголовно наказуемое деяние! У меня муж служит в милиции, я хорошо знаю законы.

Рита ойкнула и прикрыла рот ладонями.

– Они убили мою маму! – пошла в атаку Настя.

– Не неси чушь! – возмутилась я. – Повторяю: всю жизнь знаю тетю Аню и дядю Антона, они были святыми людьми! Простые ботаники!

Настя засмеялась и плюхнулась на диван.

– Значит, плохо ты своих ботаников разглядела. Хочешь, правду расскажу?

– Давай, – осторожно согласилась я, – только не ври. Мой муж работает в милиции, он меня научил, как сразу увидеть ложь. Лицо у вруна меняется, нос растет. Поняла?

Школьница вцепилась пальцами в край дивана и завела рассказ. Иногда ее перебивала Рита, а порой девочка и женщина говорили хором. Сначала история казалась вполне обычной…

Настина мама никогда не отличалась умом и сообразительностью, а еще милая Галя Норкина не была обременена особым образованием, поэтому работала домработницей у разных людей. У Галины имелось много положительных качеств, она была трудолюбива и очень честна. Женщина жила в коммуналке, получала скромную зарплату, но никогда не брала чужой копейки.

История, которая завершилась поджогом букетов на могиле Каркиных, началась давно, когда Галочка была очень молодой и привлекательной девушкой, только-только начинавшей карьеру горничной.

Гале повезло – она попала в богатый дом, где жила очень приличная семья Остаповых. Хозяин, Ефим Маркович, занимался бизнесом. Каким, прислуга не знала, но дела у мужчины явно шли очень хорошо, денег он не считал. Супруга Остапова, Карина, не работала, маялась дома от скуки, говоря всем, что воспитывает сына.

Услыхав первый раз эту фразу, Галя удивилась. Зачем воспитывать восемнадцатилетнего Павлика? Юноша студент и не нуждается более в смене памперсов. Потом Галочка поняла, что Карине просто требуется оправдание, ей отчего-то кажется стыдным просто так валяться на диване, вот и талдычит всем, что присматривает за сынком.

Павел понравился Гале – симпатичный, хорошо воспитанный, богатый. Вот бы за такого замуж выйти… Рита Ларионова, которой Галочка рассказала о своей мечте, хоть и была моложе соседки (она в тот год еще ходила в школу), да оказалась умней Норкиной.

– Ты его соблазни, – посоветовала девятиклассница.

– Как? – наивно поинтересовалась Галя.

Рита почесала в затылке.

– Вроде хозяева отдыхать едут?

– Ага, – закивала Галя, – в Испанию. Повезло мне. Карина Львовна попросила в доме ночевать, боится Павлика одного оставлять. Я и согласилась, совсем не трудно в комнате для гостей поспать, зато зарплату двойную получу.

– Тебе и правда повезло, – прищурилась Рита, – но не там, где ты подумала, в другом. В доме никого, кроме тебя и Павла, не будет. Действуй! Купи прозрачный халат и ночью войди в его спальню.

– Неудобно, – замялась Галочка.

Рита засмеялась.

– В борьбе все средства хороши. Ну скажи, испугалась, мышь в комнате ходит…

– В особняке нет грызунов! – замахала руками Галя. – Там чистота и красота!

– Соври.

– Не умею, – лепетала горничная.

– Тогда живи до пенсии в нищете, – обозлилась Рита. – Уж я бы не упустила момента. Вернулась бы Карина, а тут я в халате по дому хозяйкой: «Здрассти, дорогая свекровушка, расписались мы с Павликом». Хочешь до конца дней перед теликом лежать?

– Ага, – закивала Галя. – Задолбалась с тряпками, да и вставать по утрам ни свет ни заря страсть как ломает.

– Вот флаг тебе и в руки… – перебила соседку Ларионова.

Слегка апатичная и совершенно небойкая Галя послушалась разбитную Риту и сумела-таки соблазнить Павла. Сын богача неделю охотно развлекался с горничной, но в ЗАГС не позвал. Вернувшаяся Карина Львовна ничего плохого не заподозрила, Галя по-прежнему носилась по многочисленным комнатам с тряпкой.

– Дура ты, – шипела Рита, – коза недоеная! Действуй!

– Он меня любит, – наивно отвечала Галя. – Вчера папа с мамой в театр ушли, так опять в свою спальню позвал.

– Пусть подарки покупает, – учила Рита уму-разуму домработницу.

– Так денег у Паши нет, – объясняла Галя. – Он же студент, откуда у него средства?

– Идиотка! У родителей взять можно.

– Он не хочет! Гордый, – радостно продолжала Галя.

– Как трахаться, так он может, а колечко купить – его ломает, – зудила Рита.

В декабре Галя поняла, что беременна.

– Отлично! – обрадовалась Ларионова. – Объяви любимому, что собираешься рожать.

– Ой, – испугалась Галя, – мне не поднять ребенка! Одна-одинешенька, помощи нет…

– Успокойся, – ухмыльнулась Рита, – Ефим Маркович для внука расстарается. Не забудь меня, когда станешь женой Павла, сбрось с барского плеча шубку.

И снова Галя послушалась не по возрасту умную подругу. Норкина выждала пять месяцев, дотянула до момента, когда избавиться от плода уже невозможно, и бросилась на шею к Павлу со словами:

– Милый, ты скоро станешь папой.

Но любимый вопреки обещаниям Риты не выказал ни малейшего восторга.

– И как же младенец получился? – протянул Паша. – Без резинки я к тебе не подходил!

– Помнишь, презерватив порвался? – напомнила Галя.

– Ну, ну… – бормотнул Павлик. – Давай лучше завтра поговорим, сейчас мне некогда.

– Можно не устраивать шикарную свадьбу, – быстро сказала Галя, – отгуляем по-скромному. Я не из тех, кто любит зря деньги тратить.

– Ага, – мотнул головой Павел, – здорово. Моей маме очень понравится экономная невестка.

Домой в тот день Галя летела на крыльях.

– Я выхожу замуж! – заорала она с порога.

– Срослось? – запрыгала Рита. – Сделал предложение?

– Ну не совсем прямо, – призналась Галя, – но сказал: «Маме понравится экономная невестка».

– Уже говорила тебе, что хочу шубку? – заулыбалась соседка.

На следующий день был четверг, законный выходной Гали, в пятницу горничная явилась, как всегда, в восемь утра и была встречена охранником Костей.

– Держи конверт, – мрачно сказал мужчина, – тут расчет.

– Чего? – не поняла Галя.

– Уволили тебя, – пояснил Костя, – до свидания. Не потеряй деньги, тут все по закону: зарплата плюс компенсация за то, что не предупредили.

– В смысле меня выгнали? – попыталась хоть что-то сообразить ошарашенная Галя. – Совсем?

– Ты идиотка? – насупился охранник. – Нет, только жопу из дома выперли, а голову оставили. Хотя в твоем случае что башка, что задница разницы нет.

– Мне надо поговорить с Пашей, – попыталась сопротивляться Галя.

– Он уехал, – равнодушно обронил Костя. – Вчера улетел в Лондон, теперь там учиться станет.

– А Карина Львовна? – лепетала Галя.

– С сыном отправилась, – буркнул Костя. – Слышь, вали отсюда по-хорошему, а? Сказано же: хозяевам горничная теперь без надобности. К тебе претензий нет, в конверте положительная рекомендация и бабки. Прощай!

Абсолютно разбитая Галя вернулась домой и упала в кровать.

– Ничего, – зло сказала Риточка, – еще поборемся. Вон сколько деньжищ дали и в бумаге расхвалили, значит, скандала боятся. Ну, будет им война!

Куда бегала Рита, с кем общалась активная школьница, Галя не знала. Она просто лежала, заболела странной штукой, непонятной, не похожей ни на простуду, ни на грипп. У нее не было ни температуры, ни кашля, ни насморка, просто все силы утекли из организма, даже пошевелиться казалось невозможным делом.

В конце концов Рита сказала:

– Сволочи! Карина Львовна и Павел взаправду в Лондоне, а к Ефиму Марковичу не подобраться, ходит в кольце охраны. Вот влипли!

Через несколько месяцев на свет появилась Настя. С той поры жизнь Гали превратилась в цепь неудачных попыток выйти замуж. Поверишь тут во всякую чушь типа венца безбрачия или сглаза. Едва у Гали намечался поход в ЗАГС, как случался некий форсмажор, и свадьба отменялась. Не слишком везло и с работой. Рита, чувствуя свою вину перед Галей, старалась изо всех сил. Настю подруги-соседки поднимали фактически вместе. Помогала и баба Лена, в те годы еще вполне бодрая пенсионерка, – она сидела с девочкой, пока Рита и Галя носились по заработкам.

Два года тому назад Рита пришла домой в крайней задумчивости и на вопрос Гали: «Что случилось?» ответила:

– Гляди!

– Ну, журнал, – пожала плечами Галя, – глянцевый, дорогой, наверное. Охота тебе деньги на дерьмо тратить…

– Узнаешь? – перебила подругу Рита. – На обложку внимательно посмотри.

– Ну, пара, – не поняла Галина Норкина. – Он постарше, а она совсем молодая и хорошенькая.

– Прочитай внизу подпись.

– «Самый богатый жених Москвы Павел Остапов сделал свой выбор: мужчина берет в жены восемнадцатилетнюю Алену Ржевскую, дочь известного банкира. Это любовь или слияние капиталов? Стртри», – озвучила Галя. – А что такое «стртри»?

– Удивительно, что у тебя возник лишь этот вопрос, – хмыкнула Рита. – Буквы означают лишь то, что следует открыть страницу номер три, там дана развернутая статья. Оказывается, Ефима Марковича и Карины Львовны уже пять лет как нет в живых. Он умер от инфаркта, а она его ненадолго пережила. Повезло Павлу, получил готовый бизнес безо всякого труда. Верно люди подметили: надо знать, в какой семье родиться!

– Постой! – ахнула Галя. – Хочешь сказать, что на обложке отец Насти?

– Угадала, – кивнула Рита. – А ведь похожа на папу доченька, словно две капли водки!

Глава 10

Пока Галя приходила в себя, Рита развила бешеную деятельность и узнала много интересного. О Павле Остапове в преддверии свадьбы активно писали газеты, и долго мучиться, чтобы нарыть нужные сведения, не пришлось.

Наследник после кончины отца и матери поднял бизнес на новый виток. Павел был не только удачливым хозяином фирмы, но и плейбоем, героем светской хроники. Поводов для сплетен милый Паша особо не давал – голым на столе не плясал, не появлялся на тусовках с хорошенькими модельками и не закатывал пьяных разборок. Несколько лет Остапов жил в гражданском браке с актрисой Екатериной Чуркиной, потом пара разбежалась, но и Павел, и Катя сохранили лицо – гадостей друг про друга газетчикам не рассказывали. Наоборот, женщина не уставала повторять:

– Паша замечательный, умный, добрый, талантливый. Он очень помог мне, спонсировал сериал, с которого и началась моя известность как актрисы. Но Остапов по натуре одиночка, он не желает детей и предпочитает не оформлять отношений. Я же созрела для ребенка, а малыш должен появиться на свет в законном браке. Мы с Пашей решили остаться друзьями.

Остапов полностью поддерживал версию бывшей партнерши:

– Катюша замечательная, умная, добрая, талантливая. Она очень помогла мне, начинающему продюсеру, когда блистательно сыграла главную роль в сериале. Но я не способен дать Катеньке семейное счастье, не готов пока для роли отца и мужа. Мы с Катюшей решили остаться друзьями.

Как ни старались журналисты, иных слов они не услышали. Похоже, Остапов с Чуркиной выучили заранее написанный текст и теперь блестяще играли каждый свою роль. Что случилось на самом деле, отчего пара разорвала отношения, осталось широкой публике неизвестным.

И тут вдруг, словно снег на голову, упало известие о намеченной на декабрь свадьбе. Журналисты взвыли и принялись «обсасывать» Алену Ржевскую, но и тут их ждал облом. Дочь банкира в юном возрасте была отправлена в Париж, училась в школе при монастыре и по-французски говорила лучше, чем по-русски. Живя среди девочек-пансионерок и никогда не выходя за ворота коллежа без сопровождающей монахини, трудно завести любовника. Алена вернулась в столицу невинной девушкой и сразу влюбилась в Павла.

– Вам не обидно, что Павел после нескольких лет совместной жизни так и не предложил вам стать госпожой Остаповой, а вот Ржевская сразу получит кольцо на пальчик? – спросил у Кати Чуркиной в ночном телеэфире злоязыкий ведущий Бендарёв. – Как думаете, чего больше в этом браке, любви или бизнеса?

– Наверное, Пашке никак не удавалось ее трахнуть, – ляпнула в азарте актриса. – Хитрая девка!

Но уже спустя секунду Катюша опомнилась и сладко заворковала:

– Желаю Паше и Аленушке счастья. Надеюсь, господь одарит пару красивыми, здоровыми детками.

Но слово не муха, его, некстати разлетевшееся, газетой не прихлопнешь. Реакция Остапова была незамедлительной – спустя неделю после передачи одна из телекомпаний объявила:

– Сериал по детективам Смоляковой временно притормаживается. Режиссер не хочет снимать в главной роли «замыленное» лицо Чуркиной.

Счет стал один – один.

– Ну и что? – вяло поинтересовалась Галя, выслушав Риту. – Мне-то зачем про чужие разборки знать!

Ларионова повертела пальцем у виска.

– Дура! Алена Ржевская невинная девушка, влюбленная в Павла. Вся такая романтичная и пушистая. Про Чуркину он ей рассказал, а про тебя? Стопудово – нет! Представляешь реакцию невесты, когда узнает, что у жениха есть взрослая дочка? Это наш шанс, его надо использовать!

– Как? – промямлила Галя.

Рита посмотрела на подругу, вздохнула и отрезала:

– Я сама все проверну, у тебя ни фига не получится.

Через две недели Ларионова сказала:

– Шикарно вышло!

– Ты встречалась с Павлом? – ахнула Галя.

– Нет, до него не добралась, – призналась Рита. – Беседовала только с начальником его охраны. Классный дядька! Вот, денег дал, две тысячи долларов.

– Так много!

– Идиотка! Это копейки! Он еще больше отсыплет! – в азарте закричала Рита.

Но получить хороший куш не удалось – больше Ларионову не пускали на порог фирмы. Рита отправила Павлу письмо, ответа не последовало. Хитрюга попыталась подловить бизнесмена у автомобиля, но шикарная машина никогда не парковалась на улице, она вместе с хозяином въезжала в подземный гараж.

И тогда Рита решила применить самое сильное стратегическое оружие. Женщина позвонила в газету «Желтуха» и сказала заведующему отделом светской хроники:

– Имею на руках сведения о незаконной дочери Павла Остапова. Девочка красавица и умница, вся в забывшего о ней отца. Чтобы исключить разговоры о вранье, мы готовы пойти на экспертизу.

– Супер! – взвыл репортер. – Можете завтра в полдень приехать в редакцию?

На следующий день Риту ждал сюрприз: корреспондент перенес встречу в ресторан и явился на свидание не один, а с мужчиной, который назвался адвокатом Тимуром Бероевым.

Юрист спокойно объяснил Рите:

– Ваши действия легко классифицируются как шантаж. Если Остапов подаст в суд, он в секунду выиграет дело.

– Я буду настаивать на экспертизе, – смело стояла на своем Ларионова. – Анализ крови четко покажет: Остапов – отец!

Адвокат скривился.

– Делать нечего, открою некий секрет. Вы слышали о такой манипуляции, как искусственное оплодотворение?

– Да, – кивнула Рита. – Но при чем тут Галя? В ее случае беременность возникла естественным путем.

Собеседник хмыкнул.

– Ошибаетесь, милочка! Вот ксерокопии бумаг, истории болезни, всякие исследования, которые четко показывают: Галина Норкина страдала бесплодием, и ей была проведена операция с применением донорской спермы.

– Офигеть! – только и сумела прошептать Ларионова.

– В свое время один из одногруппников Павла, не слишком обеспеченный молодой человек, – абсолютно спокойно продолжил Тимур Бероев, – решил подзаработать, став донором спермы. Одному идти в медицинский центр не хотелось, вот парень и попросил Павла составить ему компанию. Остапов согласился, юноши оказались в кабинете у врача. Бедного студента забраковали, вернее, он не сумел сдать нужную порцию, тогда доктор предложил пробирку Павлу, и Остапов согласился, выручил друга. В архиве клиники сохранились все надлежащим образом оформленные бумаги. Но затем Павел сообразил, какую глупость совершил, и родителям юноша ничего сообщать не стал. Естественно, он более никогда не приближался к тому медицинскому центру и вскоре забыл об идиотском происшествии. Но сперма Остапова была помещена в банк, а потом ее использовали три раза. В частности для введения Галине Норкиной. Конечно, неприятно рассказывать в суде о юношеских ошибках, только донор не несет никакой ответственности за получившегося малыша. И еще. Процесс будет закрытым, никакого шума, на который вы рассчитываете, не произойдет. Ведь так, Леша?

Репортер, до сих пор сидевший молча, кивнул. И тут Риту осенило:

– Вы в сговоре! Из газеты сообщили о моем звонке! Естественно, документы об оплодотворении Галки фальшивые! Да я…

Тимур Бероев мягко улыбнулся.

– Леша, иди погуляй!

Корреспондент молча повиновался.

Адвокат вытащил сигареты, заговорил ласково:

– Есть восточная мудрость: «На свете не существует такой стены, через которую не способен перешагнуть верблюд, груженный мешками с золотом». Вы, похоже, умная женщина, поэтому позвольте напомнить еще и русскую пословицу: «С сильным не дерись, с богатым не судись».

– Ясно, – прошептала Рита.

– Вот и славно, – закивал юрист. – Я надеялся на вашу разумность и не ошибся. Денег, естественно, никаких не будет.

Ларионова кивнула.

– Но, учитывая некоторую деликатность обстоятельств, – как ни в чем не бывало продолжил адвокат, – могу предложить нечто лучшее, чем купюры.

– Револьвер? – вскинула брови Рита. – Нам всем застрелиться?

Бероев засмеялся.

– У вас специфическое чувство юмора! Нет, конечно. Есть арабская пословица: «Коли хочешь сделать человека богатым, не давай ему слиток золота, лучше научи трудиться».

– Я уже по уши наслушалась ваших мудростей! – вскипела Ларионова.

– Галина получит отличное место работы, – продолжил адвокат, – с замечательным окладом. Но служить она там станет при условии, что навсегда прикусит язык.

– Хорошо, – кивнула Рита.

– Вот визитная карточка, – протянул Бероев белый прямоугольник. – Каркин Антон Петрович великолепный человек, умница, хозяин крупной фирмы. Галину там ждут.

– Теперь ясно? – насупилась Настя, исподлобья глядя на меня. – Мы с Ритой вам все рассказали.

– Нет, не ясно, – абсолютно искренно ответила я.

– Маму взяли на работу в фирму Каркина!

– Ну и что? – пожала я плечами. – У дяди Антона служило очень много народа.

– Он ее убил! – топнула Настя. – А жена его, Анна Семеновна, помогла. Бедная мамулечка там долго не продержалась. Рита права, мама была наивной, слишком простодушной, ее даже младенец легко мог надуть. Ну скажите, разве простому курьеру дадут тысячу долларов в месяц? Я сразу заподозрила нечистое и пристала к ней с вопросами. И мамуля рассказала правду – про Павла Остапова и прочее.

Я глянула на Риту, Ларионова кивнула.

– Некий резон в высказываниях Насти есть. Мне тоже оклад показался чрезмерным. Кстати, на деле выходило даже больше – около полутора тысяч. А за что? Галя развозила в коробках заказы – всякие цветочные композиции, икебаны. Муторное дело! Коробки чаще всего оказывались тяжелыми, тащить их следовало на городском транспорте, и время могло быть любое. Знаете, сейчас у богатых новая фишка – поздравляют с днем рождения ровно в полночь. Вот Галке и предписывалось ровно в ноль часов ноль минут позвонить в дверь и сказать: «Вам подарок! Хэппи бёздэй!» А когда подпрыгивающая от восторга именинница – чаще всего такие сюрпризы получали женщины – впускала курьера в квартиру, Галя должна была снять упаковку и разместить букет в вазе, подрезав стебли и добавив в воду средство для «долгожительства» цветов. Норкиной всегда давали точнейшие указания, и если их не соблюсти, капризные экзоты не проживут и дня. Одни любят свет, другие темноту и так далее. Галочка устраивала цветочки в правильном месте и непременно получала щедрые чаевые. Да о такой работе, несмотря на неудобный график и тяжелые коробки, только мечтать можно!

– Слишком много денег! – закричала Настя. – Они ее убили!

– Просто Остапов подобным образом откупался от Гали, – вздохнула Рита.

– Но мама умерла! – не успокаивалась Настя.

– От инфаркта, – напомнила Рита. – Кстати, ты по какой причине мою куртку сегодня схватила?

– Холодно показалось, – с вызовом ответила Настя. – Я ж не думала, что она ее сопрет!

– Зачем ты осквернила могилу Каркиных? – тихо спросила я.

– Они убили маму! – затвердила Настя. – Насмерть.

Ларионова обхватила себя за плечи.

– Иди умойся, – велела она девочке.

Настя неожиданно послушалась, Рита схватила меня за рукав.

– Не губите Настю, не сообщайте в милицию. У девочки подростковый период, гормоны бушуют, да еще любимая мама умерла. Вбила она себе в голову дурь. Много цветов погибло?

– Все, – ответила я, – могила в ужасном состоянии.

Внезапно Рита ринулась в прихожую.

– Пошли.

– Куда? – насторожилась я.

– На кладбище.

– Зачем?

– Приведем захоронение в порядок, – лихорадочно шептала Ларионова, – подметем, почистим… Если местным бомжам денег дать, они цветов приволокут. Ну что вы стоите? Шевелитесь! А то, не дай бог, родственники завтра придут и в ментовку нажалуются!

– Могилу изуродовала Настя, – зло сказала я. – Если девочка сумасшедшая, ее следует показать психиатру. Кстати, кладбище на ночь запирают.

– Я нормальная! – закричала Настя, высунувшись из ванной. – Мне мама все рассказала! Она там кое-что подслушала! Вот так! Убили ее Каркины! Они всех убивали! Подонки! Ну ничего! Отомщу! Убью! А-а-а-а!

Плач перешел в вопль, Настя упала на пол, уперлась головой и пятками в паркет, изогнулась дугой…

– Что с ней? – в полнейшем ужасе прошептала Рита.

Я присела и попыталась придержать подбородок несчастного подростка.

– Неси скорей нож!

Ларионова метнулась в кухню и через секунду вернулась.

– На.

Я просунула лезвие между зубов Насти, с огромным трудом разжала ей челюсти и сказала:

– Вытащи язык.

– З-зачем? – в страхе сказала Рита.

– Похоже, у девочки эпилепсия, она может задохнуться.

Ларионова выполнила мой приказ.

– Настя здорова, – прошептала она, – никаких припадков у нее никогда не было.

– Все когда-нибудь случается в первый раз, – отреагировала я.

– Ты врач?

– Нет.

– Медсестра?

– Не имею никакого отношения к медицине.

– Откуда знаешь про эпилепсию?

– Жизнь длинная, – отмахнулась я, – всякого навидалась. Не давай ей закрывать рот. Пойду вызову «Скорую»…

– Эт-та тута што? – прошамкала старуха, неожиданно вышедшая в коридор.

– Уйди, баба Лена! – велела Рита.

Но пенсионерка не унималась.

– Хто ляжит-то?

– Настя, – ответила я, понимая, что баба Лена не отвяжется, пока не удовлетворит любопытство. – Где у вас телефон?

– Поищи у Насти в комнате, – бормотнула Рита. – Там база стоит, вторую трубку бабка вечно теряет.

– Эт-та Настя? – гундела старуха.

– Да, – кивнула я.

– Опять плохо?

– Девочка уже так падала? – спросила я, открывая дверь в указанную комнату.

Взор обежал спальню подростка. Бедность тут била из всех углов: ни телевизора, компьютера, магнитофона, ни милых детскому сердцу мягких игрушек. Старая железная кровать, древний трехстворчатый гардероб и тумбочка, на которой стояла единственная дорогая вещь – красивая настольная лампа, в изножье которой был прикреплен искусственный бонсай. Наверное, Насте кто-то сделал подарок.

– Ага, – сообщила баба Лена, – разов пять али шесть. Во страхотища! Пена прет, глаза выпучиваются…

– Почему мне ничего не говорила? – заорала Рита. – Отчего молчала?

– Во какая! – загудела баба Лена. – Вечно всем недовольная, злобная… гав, гав… чисто собака! Чаво ни сделай – плохо! Только пасть разинешь – молчи, старая дура. И таперича вновь не угодила!

– Молчи, старая дура! – прошипела Рита и начала дуть обмякшей Насте в лицо, а я стала вызывать «Скорую».