Текст книги "Досье на Крошку Че"

Автор книги: Дарья Донцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Вторую? – вскинулась я. – Хм, а я считала Катину мать первой супругой Гарика. Девочка передала мне слова Лидии Константиновны, которые она не раз повторяла внучке: «Твой папа и Юлечка были очень счастливы, после смерти любимой супруги Игоречек кардинально изменился, он теперь меняет жен, потому что в каждой пытается отыскать твою маму, но, увы, второй такой, похоже, нет. Не осуждай папу, он молодой мужчина, ему без женской ласки никак. Чехарда партнерш в его случае свидетельствует не о разврате, а о глубочайшей любви к Юлечке». Ни о какой первой жене Лидия Константировна ни разу не упоминала, иначе Катя сказала бы мне об этом.

– Вот психолог, блин… – покачала головой Женя. – За каким дьяволом старуха с ребенком о врослых проблемах трепалась? Какой характер! Постоянно Гарика оправдывает: не потаскун он, а страдалец, видите ли, несчастный!

– Откуда вы про первую жену взяли? – гнула я свою линию.

Женя растерянно заморгала.

– Так Сима сообщила. Полунина.

– Та, что и про суицид рассказывала?

– Верно.

– А кто она?

– Сима?

– Да.

– Женщина, – выпалила Женя. – Серафима Полунина.

Я постаралась не обозлиться.

– Понятное дело, не мужчина. Суть моего вопроса состояла в ином. Эта Сима кем приходится Игорю?

Женя тоненько засмеялась.

– Наш страдающий от любви к безвременно ушедшей жене Гарик похотлив, словно павиан. Официальных мадам у него было немало, но в промежутках между свадьбами случались еще и другие киски. Сима одна из них. Так сказать, постоянный запасной аэродром. Очень ей хотелось госпожой Тришкиной стать, но… Вроде они с Юлей в одном институте учились, точно не скажу. Когда Юля умерла, Симочка на поминках блины пекла и вдовца жалела, полагала, что он на ней женится. Но облом вышел, Игоречек с Симой перекантовался и с Ниной в ЗАГС пошел.

…Полунина решила не сдаваться, она давно «скорешилась» с Лидией Константиновной и бывала в доме на правах доверенного лица мамы Гарика. Потом Гарик расплевался с Ниной и снова начал спать с Симой, которая летала от счастья в ожидании предложения руки и сердца. Ан нет, вновь сорвалась рыбка с крючка – Тришкин женился на Тамаре. Сима стиснула зубы, очень хорошо понимая: не стоит дергаться, надо спокойно ждать на берегу реки, и вода пронесет мимо труп твоего врага.

Тактика, подсказанная древними восточными мудрецами, дала свои плоды: Тамара убежала от мужа. Потряхивая ветвистыми рогами, которыми, по мнению сплетников, украсили его голову две прежние супруги, Гарик направился по протоптанной дорожке к хорошо знакомому колодцу – он опять жил с Симой. Полунина ликовала: наконец-то наступил и на ее улице праздник, она буквально выдрала счастье в честной борьбе со злодейкой-судьбой. Но тут Игорь познакомился с Женей…

Глава 9

Иногда я очень радуюсь тому, что не являюсь завсегдательницей светских вечеринок и тусовок. В нашей прихожей около зеркала стоит тумбочка, и на ней красуется поднос, весь заваленный конвертами – это приглашения, которые исправно доставляет в Ложкино курьерская служба. Каких только сборищ не устраивают в Москве! «Выставка зубных протезов великих людей», «Именины йоркширского терьера», «Открытие бутика «Сумки вашей мечты», «День рождения ресторана «Печень краба». Но я, честно говоря, не очень понимаю, зачем люди задрав хвост носятся по всяким презентациям. Пару раз на заре, так сказать, обеспеченной жизни я приняла участие в нескольких мероприятиях и поняла: не мое это дело. Хотите расскажу, как развиваются события?

Ну, допустим, имеет место быть юбилей журнала «Подведем итоги». Сначала в достаточно тесном помещении ресторана или клуба собирается огромная разношерстная толпа, в которой, как на ковчеге, всякой твари по паре. Тут есть и депутаты, и актеры, и журналисты, и так называемые светские львы со львицами, а попросту бездельники, чей образ жизни состоит в переезде с одной вечеринки на другую. Сначала все выпивают по бокальчику дешевого алкоголя, потом выслушивают речи организаторов вечеринки, далее сами рассказывают о своей любви к «Подведем итоги», а затем кидаются к длинным столам, где выставлено не особо вкусное угощение. На фуршетах очень часто встречаются блюда из не слишком свежих продуктов, устроители праздника справедливо полагают, что в ажиотаже народ не заметит второсортности осетрины, и экономят на деликатесах.

Поедая подозрительные салаты и запивая их пятисортным вином, народ самозабвенно сплетничает о тех, кто курсирует по залу. Обсуждаются платья, украшения, любовники…

Затем, слопав тайком заранее припасенные желудочные таблетки, гости начинают разъезжаться. Кое-кто не стесняется прихватить с собой пару-тройку бутербродов, оставшихся на блюдах, тихо бормоча:

– Собачке несу, сидит дома одна.

Да, еще при выходе вам могут вручить подарок: бумажный пакет, в котором лежит календарь и какая-нибудь ерунда типа ежедневника или шоколадки.

И теперь объясните, зачем народ рвется на тусовку и к чему я там? Поесть могу и дома, причем буду тогда абсолютно уверена, что жую свежую колбаску. Никакого веселья я от общения с присутствующим на вечеринках народом не испытываю, чаще всего мне с ними не о чем говорить, потому что я практически не знаю слухов (они до нашего дома в Ложкине просто не добираются). Еще я не ощущаю ни малейшей радости при виде своей фотографии на страницах желтой прессы, скорей ужасаюсь, поняв, что выгляжу просто жутко. И потом, мне элементарно жаль денег. В одном и том же наряде по вечеринкам ходить нельзя, следует покупать новое платье, а к нему потребуются туфли, сумочка, пальто, косметика… Жуть! Уж лучше посижу дома, почитаю детективчик или сама займусь расследованием интересного дела. Есть еще одна вещь, которую я категорически не понимаю: похоже, по всем этим тусовкам ходят одни и те же люди. Во всяком случае, в прессе постоянно появляются фото «писательницы N», «актрисы М», «художника К». Вот интересно, когда же они работают – пишут, снимаются в кино, рисуют картины? Отчего-то о книгах N, пейзажах К и громких ролях М ничего не слышно. Вот Маринина, Устинова и Полякова без конца выпускают романы, Лариса Удовиченко и Ира Рахманова не сходят с экрана, и Пелевин с Максом Фраем не дремлют. Только их фото со светских вечеринок нет. Вывод один: кто работает, тот не «тусит». Я, правда, никаким творчеством не занимаюсь, мне просто откровенно скучно среди жующих людей. Есть, впрочем, в посещении вечеринок один плюс: потолкаешься в толпе и узнаешь все животрепещущие новости, вплоть до цвета трусов, которые забыла надеть на себя некая эстрадная певица.

Женя, похоже, жила на тусовках – она буквально завалила меня подробной информацией о Симе Полуниной, и сейчас я рулила на встречу с этой женщиной, обладая обширными сведениями.

Полунина – актриса, вернее, она таковой себя считает. На самом деле никакого особого успеха Сима не снискала – служит в маленьком театрике и отнюдь не является там звездой. Основная мечта Полуниной – получить главную роль в телесериале, но режиссеры отчего-то равнодушно откладывают в сторону ее фото, хотя Сима вполне симпатична внешне: блондинка с голубыми глазами и красивой фигурой.

Интересная внешность не принесла ей успеха и в личной жизни – Симочка до сих пор, как на работу, бегает по всяким вечеринкам в надежде познакомиться с богатым папиком, который либо возьмет ее замуж, либо станет спонсором. Надежду стать супругой Игоря Тришкина Сима потеряла уже окончательно, и теперь она, похоже, терпеть не может того, кто столько раз обманывал доверчивую женщину.

Поблагодарив словоохотливую Женю, я спустилась вниз, села в машину и набрала полученный от Емельяновой номер телефона.

– Слушаю, – прошептал нервный голосок.

– Позовите, пожалуйста, Серафиму Полунину.

– Сейчас не могу говорить. Кто это?

– Продюсер нового стосерийного телесериала «Чудовищные секреты» Даша Васильева. Когда с вами соединиться?

– Ой! Минутку, погодите, – зашипела Сима, – сейчас, только выберусь… Вот, все! Слушаю!

– Мы сейчас подыскиваем актрису на роль главной героини.

– О-о-о!

– Вы кажетесь наиболее подходящим лицом.

– О-о-о!

– Хотелось бы встретиться побыстрей, мы думаем скоро запуститься. Как у вас с загруженностью? – старательно корчила я из себя кинодеятеля.

Сима чихнула и с пафосом произнесла:

– Я нарасхват.

– Понимаю.

– Вся в сценариях.

– Охотно верю.

– Читать страницы не успеваю.

– Ага.

– Ежедневник заполнен, ни одной свободной минутки, рвут на части.

– Да уж!

– Еще скоро елки!

Я постаралась сдержать смешок: Сима старательно набивала себе цену. Но, думаю, ежедневника у нее вообще нет. Да и зачем он малоудачливой актрисульке? Ну не записывать же туда расписание походов в парикмахерскую и фитнес-клуб! А вот насчет елок правда. Небось Сима подрядилась Снегурочкой или будет изображать Бабу-ягу. Новогодние праздники для маловостребованного артиста повод хорошо заработать. Недаром в кулисах популярен анекдот об одном актере, которому позвонил сам Тарантино и предложил главную роль в своем блокбастере.

– Согласен, – закричал лицедей. – Когда начинаем?

– Пятнадцатого декабря, – сообщил режиссер.

– Ой, не могу, у меня елки, – ответила «звезда».

Но я, кажется, отвлеклась.

– Сами понимаете, – с ажиотажем продолжала Сима, – нам, популярным личностям, даже передохнуть некогда.

– Очень жаль, – перебила я собеседницу, – простите за беспокойство, позвоню тогда Ирине Рахмановой. Говорят, она отснялась у Бондарчука и временно свободна.

– Стойте! – завизжала Сима так пронзительно, что у меня заболела голова.

– Никуда не двигаюсь, – ответила я.

– Разве можно, не дослушав до конца, прерывать разговор!

– Извините.

– Да, я страшно занята, верчусь в цейтноте, но вам повезло: отменилась встреча, сегодня, через час. Можете приехать?

– Куда?

– Кафе… э… э… ресторан, нет… э… «Маркони»! Знаете, где это местечко?

– Слышала.

– Вот и отлично, не опаздывайте! – бодро воскликнула Сима. – А то у меня потом весь график рухнет. Вам трудно понять, что такое жизнь, расписанная даже не по минутам, а по секундам!

Из трубки понеслись частые гудки. Я засмеялась и повернула ключ в замке зажигания, «Пежо» тихо заурчал. Ладно, поеду в «Маркони». Сие пафосное заведение находится в самом центре. Выпью спокойно кофе и буду ждать занятую по самые уши Полунину, у которой совершенно случайно нашлась свободная минутка.

В «Маркони» меня встретили не слишком любезно. Сначала девушка-распорядитель слегка нахмурилась, увидав незнакомую посетительницу, облаченную в самый обычный пуховичок, но потом цепкий взгляд профессионалки пробежался по моей сумочке, обуви, зацепился за серьги, и на лице девицы появилась милая улыбка.

– Добрый день! Чем могу служить?

– Здравствуйте, – улыбнулась я, – Сима Полунина назначила мне у вас встречу. Выпью латте, пока ее нет.

– Могу предложить лишь столик в центре зала, – кивнула администратор.

– А в углу никак? – осведомилась я, оглядывая полупустое помещение.

– Заказан, – быстро ответила девушка, – понимаете, у нас много постоянных клиентов, большинство с утра беспокоятся об обеде и ужине.

– Ладно, – кивнула я, – без разницы, где сидеть. В латте сахар не кладите, сироп тоже не надо, ни шоколадный, ни какой-либо другой.

Метрдотель улыбнулась и отвела меня к самому неудобному месту в заведении: круглая крохотная столешница, около которой почти впритык стояли два стула, располагалась в центре зала, на небольшом подиуме. Того, кто решил, сидя здесь, вкусно покушать, станут разглядывать и обсуждать все посетители.

Не успела я отхлебнуть не слишком горячую жидкость, поданную в высоком стакане, как в «Маркони» влетела стройная женщина в коротенькой полушубейке. У новой посетительницы были совершенно невероятные светлые волосы, колорированные в зелено-сине-фиолетовый цвет. Я бы никогда не рискнула на столь яркие пряди, потому что слишком оригинальная прическа отвлекает внимание от лица. В первую очередь человек замечает эти зелено-сине-фиолетовые лохмы, а уж потом способен оценить глаза, улыбку, чистоту кожи… Но если желаете, чтобы все прохожие оборачивались, то подобное колорирование для вас.

Быстро сняв розовые, не слишком подходящие по цвету к шубке перчатки, «радужная» блондинка кивнула бросившейся к ней распорядительнице.

– Привет, Ася, меня не спрашивали?

Ася деликатно указала на меня глазами.

– Да, да, – очень громко продолжила Сима, – это продюсер, страшно богатая Васильева, сто серий снимаем, я в главной роли. Просто катастрофа! Где время взять?

Немногочисленные посетители «Маркони» замерли с раскрытыми ртами, потом снова схватились за столовые приборы и начали перешептываться.

– Пойду брошу шубенку в гардеробе, – по-прежнему во весь голос вещала Полунина, – эта шиншилла оказалась слишком теплой. Ох, говорила же мне домработница надеть соболиную курточку, мол, в «Бентли» печка хорошая, можно приказать шоферу на всю мощь включить. А я ее не послушала, влезла в шиншиллу, теперь мучаюсь.

Оповестив зал о наличии у себя прислуги, роскошного автомобиля и запаса драгоценных полушубков, Сима нырнула за колонну. Ася опрометью кинулась ко мне.

– Вам не дует? – запыхавшись, спросила она.

– Нет, спасибо, – улыбнулась я.

– По-моему, за этим столом неуютно.

– Нормально.

– Лучше пересядьте вон туда, к стеночке.

– Помнится, вы сказали, будто там места заказаны, – напомнила я.

Асины хитрые глазки опустились вниз.

– Ну… да… верно. Только гости придут на поздний ужин, в двадцать три часа, вы, наверное, успеете переговорить с Симой до этого времени.

– Учитывая, что на часах «Луч» всего четыре, ваше замечание абсолютно справедливо, – кивнула я.

– Сейчас принесут кофеек, – суетилась Ася.

– Я еще этот не допила.

– Он остыл, и пена плохо взбилась. Сюда, сюда, прошу, вот креслице… Желаете пледик? Свечку зажечь? – старательно «кланялась» Ася.

– Спасибо, все замечательно, – ответила я.

– Аська, брысь, – велела Сима, подходя к столу, – не мешай людям! Получишь больше чаевых, если не станешь мельтешить.

В глазах администраторши мелькнул злой огонек, но Ася мгновенно потушила его и крайне заботливо осведомилась у Симы:

– Что кушать будем?

– Пора уже выучить вкусы постоянных клиентов, – резко ответила Сима. – Ступай на кухню, не топчись тут. Пусть принесут как обычно.

Ася испарилась, Сима положила на стол зажигалку, телефон и бойко воскликнула:

– Ну, кого мне предстоит играть на сей раз? Имейте в виду, вам очень повезло!

– Да? – улыбнулась я.

Сима тряхнула разноцветными волосами.

– У меня случайно образовалось окно, я работаю в различных амплуа, поэтому нарасхват. А еще обладаю ангельским характером, я из той плеяды великих актрис, которые никогда не спорят с режиссером и готовы на все ради работы. Вот три месяца назад снималась у Тарантино. Квентину нужна была полная дама. Нет проблем! Живенько наела десять кило, отстояла на площадке, а потом сбросила лишнее. Если режиссер знает, что делает, – я не спорю.

– Отличная позиция, – кивнула я, – но как вам удалось быстро вернуть себе утраченную форму?

– Это легко, – отмахнулась Сима, – сходила к врачу, он мне выписал Ксеникал, пропила курсом, и прощайте, лишние килограммы. Вес ерунда, он поддается корректировке, и надолго. С тех пор как я узнала про этот швейцарский препарат для снижения веса, никаких проблем не имею. Вот хуже, если надо побрить голову наголо, но я и в этом случае возражать не стану. Вам ясна моя неконфликтная позиция?

Я кивнула.

Собеседница вытащила из сумочки золотую коробочку и принялась сосредоточенно раскуривать тоненькую, коричневую, мерзко пахнущую ванилью сигаретку.

Пока Сима пыталась справиться с нелегкой ролью курильщицы пафосных «ванильных палочек», я быстро оглядела актрису и сделала несколько выводов. Симе не двадцать лет, и хотя она сохранила девичью фигуру, на лице уже заметны возрастные изменения. Впрочем, Полунина явно предпринимает героические усилия, дабы выглядеть нимфеткой. Лоб у нее гладкий-гладкий, брови достаточно легко поднимаются, но над правой при этом простом действии образуется странная изломанная морщина. «Печать ботокса» – так называется сия неприятность. Избавиться от напасти при помощи все того укола яда нельзя – бровь «упадет» на глаз. Кожа на мордочке Симы выглядит безупречно, а губки соблазнительно надуты. Но я стреляный, лишенный иллюзий воробей, поэтому понимаю: тут не обошлось без хорошей порции тонального крема и геля, который можно вкачать в разные места как тела, так и физиономии. Крупные камни в ушах Симы не брильянты, кофточка, на которой переливается сделанная бисером надпись известной фирмы, никогда не бывала в Париже, вещи этой фирмы я отличу сразу. Да и сумочка, брошенная сейчас Полуниной на специальную скамеечку, вовсе не дизайнерская вещь, а подделка. И еще я сильно сомневаюсь, что Сима натуральная блондинка. У нее смуглый тон кожи шатенки, хотя, вероятно, не слишком популярная актриса посещает солярий.

Полунина выпустила клуб дыма и хмыкнула:

– Ох уж эти сигары! Дерут по сто баксов за штуку, а она еле раскуривается. Похоже, сырая.

Я склонила голову набок. Нет, не следует сейчас сообщать Симе о том, что мне известно: вонючие сигарки она спокойно может купить у метро, за сотню долларов ей там всучат ящик этих «торпед» из сушеного навоза. Я ведь пришла сюда не для того, чтобы уличать Полунину во вранье, у меня совсем иная цель.

– Давайте расскажу сценарий? – пытаясь не вдыхать дым, предложила я.

– Валяйте! – кивнула Сима.

– Одна женщина, молодая и красивая, очень любит недостойного мужчину по имени Игорь. Парень буквально издевается над несчастной, обещает жениться, но обманывает и идет под венец с другой. Героиня переживает, мучается и пытается забыть мерзавца, но через некоторое время Игорь разводится с супругой и возобновляет с брошенной когда-то пассией взаимоотношения. Он клянется в любви, говорит, что совершил ошибку и теперь желает исправить ее. Наша героиня вновь наступает на грабли… и так несколько раз. Это основная канва. Естественно, будет много всяких деталей, например: у Игоря есть дочь, которая ищет убийцу своей мамы Юли, одной из жен папы. Юля вроде погибла в автокатастрофе, но на самом деле вывалилась из окна. Ну как? В общем, должна получиться рейтинговая штучка, все в наличии: любовь, страсть, убийство…

Сима повертела в безупречно наманикюренных пальчиках бокал.

– Послушайте, сценарий Димон написал? – вдруг резко спросила она.

– Кто? – искренно удивилась я.

Полунина хмыкнула.

– Да ладно вам притворяться! Очень хорошо теперь понимаю, почему ко мне обратились. Димон небось будет самого себя играть. Да уж, дождался своего часа, перестал Гарика бояться. Я-то считала, что он совсем… мм… того, только пьет и по поводу книг брешет.

– Сима, – нежно попросила я, – объясните мне свою позицию. Вы не хотите играть в сериале? Почему? Кто такой Димон?

Полунина взяла из корзиночки кусок хлеба и начала крошить его на тарелочку.

– Подло получится, – тихо ответила она. – Откуда у вашего сценария уши растут, сейчас объясню. Вы только скажите, кто автор текста?

– Это коммерческая тайна! – живо ответила я.

Сима улыбнулась.

– Можно подумать! Наверняка Димон просил молчать, но я вам имечко писателя назову – Вадим Карякин. Так?

– Верно, – на всякий случай согласилась я. – А откуда вы узнали?

Полунина посмотрела на поданный ей кусок вырезки, воткнула вилку в мясо и пожала плечами.

– Вообще-то об этой истории правду мало кто знает, но Карякин из числа осведомленных, вот и решил Гарику отомстить. И меня Димон вам присоветовал, чтоб Тришкину совсем жарко было.

– Симочка, – взмолилась я, – поподробней, пожалуйста! Непременно заплачу вам денег за рассказ. Понимаете, если господин Карякин украл чужую идею, переписал некое известное вам произведение, то у студии могут возникнуть крупные неприятности.

Полунина тряхнула кудрями.

– Нет, нет, дело в другом. Ладно, слушайте.

Глава 10

Студенточка театрального вуза Сима Полунина познакомилась с юношей по имени Игорь Тришкин и мгновенно потеряла голову. Игорю тоже понравилась хорошенькая девушка, одна беда – Тришкин был женат, он очень рано, едва закончив школу, связал себя узами брака с Майей Могилевской. Полунина не принадлежала к женщинам, которые ничтоже сумняшеся открывают охоту на чужого мужа, поэтому, узнав, что любимый окольцован, горестно вздохнула и попыталась забыть его. Но, увы, ничего не получилось.

Помучившись некоторое время, Симочка решила: если уж не суждено ей стать супругой Тришкина, можно быть его другом. И очень скоро Игоря и девушку связали крепкие узы приятельства. Не подумайте о чем-либо дурном: Сима не собиралась становиться любовницей Игоря, ей просто хотелось быть около Гарика.

Майя мужа не ревновала, она даже поощряла походы Игоря с Симой в театр или в кино.

– Ступайте, у меня концерт на носу, – махала руками жена Тришкина. Могилевская училась в консерватории и мечтала о славе пианистки, хотела гастролировать с концертами по миру. А чтобы достичь вершин известности, все время проводила у инструмента, страшно раздражая своим усердием Лидию Константиновну.

– Не понимаю, – сказала один раз мать Игоря Симе, – зачем Майя вышла замуж? Спать она ложится отдельно от супруга, говорит, что очень устает от занятий и хочет полноценно отдыхать. Домашним хозяйством не занимается – бережет руки, в гости с Игорьком не ходит, а только разучивает фортепианные экзерсисы. Право слово, странное поведение.

– Майя из провинции, – ляпнула Сима, – прописки не имела, в общежитии плохо.

– И я того же мнения, – закивала Лидия Константиновна. – Скажу тебе правду: не нравится она мне. Да и Гарик уже не в восторге от своего выбора.

– Разведутся, и дело с концом, – воскликнула Сима и прикусила язык, услышав в своей речи слишком много неприличной в данном случае радости.

– Хорошо бы… – протянула Лидия Константиновна. – Только боюсь, как бы Майя не забеременела. Тогда все, Игоречек никогда не бросит мать своего ребенка. Кстати, невестку вчера тошнило в туалете, надеюсь, она всего лишь съела нечто неподобающее.

Сима поскучнела. Ей, по понятной причине, тоже не хотелось, чтобы Могилевская произвела на свет младенца.

Но родить Тришкину наследника Майя не успела.

31 декабря на даче у Гарика собралась веселая компания друзей. Около елки сидели Сима, Лидия Константиновна и одноклассник Тришкина Вадик Карякин по прозвищу Димон. Чтобы не показаться убогой, Полунина привела с собой кавалера, Володю Аносова. Юноша давно пытался приударить за Симой, гордая девушка отшивала неугодного жениха, но встречать Новый год без пары, старательно изображая веселье, она не хотела. Вот по такой причине Аносов и был зван в компанию, ему отводилась скромная роль пажа Полуниной. Игорь, естественно, сидел около Майи, Вадик тоже прихватил даму, очень симпатичную девочку, будущую художницу по имени Юля. Едва компания разместилась за столом, где теснились приготовленные Лидией Константиновной вкусности, как Сима поняла: ничего хорошего из вечеринки не выйдет.

Для начала мать Игоря стала втыкать в невестку шпильки. Делала она это умело, со знанием дела, как бы между прочим.

– Кушайте, кушайте, ребятки, холодец попробуйте, пирожки с капустой, все домашнее, не покупное, – хвастала хозяйка, – я с шести утра готовила, на цыпочках по дачке бегала.

– Почему на цыпочках? – удивилась Сима. – Боялись тесто «уронить»?

– Не хотела Маечку будить, – самым сладким голоском пропела свекровь, – она у нас баиньки любит. Зачем ей просыпаться и картошку чистить, если я есть?

Невестка слегка покраснела и отодвинула от себя тарелку с гусем.

– Не вкусно? – мгновенно отреагировала «мамочка». – Ой, как обидно! Хотя понимаю, у тебя же гастрит. Осторожно, дорогая, хочешь, я тебе геркулесовой кашки сварю? Не сидеть же в Новый год голодной!

– Спасибо, – сквозь зубы процедила Майя.

– Не хотела обидеть, – заулыбалась Лидия, – просто, зная о твоем больном желудке…

– Никому не интересно об этом слушать, – взвилась Майя.

– Ой, не нервничай, лучше сыграй нам на пианино! – предложила свекровь.

– Не могу, – ответила Майя.

– Почему же?

– Инструмент плохой.

– Его купили для Игоря, когда мальчик пошел в музыкальную школу, – живо объяснила Лидия, – я не пожадничала, приобрела дорогую вещь.

И тут Майю прорвало:

– Гроб с клавишами под названием «Красный Октябрь» изначально не может иметь хорошее звучание, – сообщила пианистка. – Да еще эта, простите за слово, катастрофа к тому же полностью расстроена.

– Ах, – с грустью сказала Лидия, – так хотелось Моцарта послушать!

– Тебе трудно для мамы постараться? – буркнул Игорь.

Лидия Константиновна замахала руками.

– Сыночек, сыночек, Маечка и так целые дни играет, пусть отдохнет денек, зря я попросила.

– Пианино в плохом состоянии, – повторила Майя.

– Нет, это ты развалюха, – неожиданно заявил Игорь, – лень по клавишам подолбить.

– Но невозможно играть…

– Среди нас Рихтеров нет, – оборвал супругу Игорь, – никто фальши не уловит, садись на табуретку и начинай.

– Нет, – уперлась пианистка.

– Да.

– Не хочу!

– Дура!

– Идиот! – заорала Майя и вылетела из гостиной.

В комнате воцарилось тягостное молчание. Потом девочка Юля вдруг звонко произнесла:

– Какой замечательный холодец! У меня никогда такой не получается. В чем секрет?

– В бульон нельзя класть чеснок, – пояснила Лидия.

– И пирожки восхитительные, – обрадованно подхватила кулинарную тему Сима.

Беседа плавно закрутилась вокруг рецептов, потом посмотрели концерт по телику и разбрелись по комнатам. Майя так больше к гостям и не вышла.

Устроившись на широкой софе, Сима было задремала – дал о себе знать выпитый за вечер алкоголь. Но вдруг девушка проснулась от холодных прикосновений, кто-то пытался обнять ее совершенно ледяными руками.

Решив, что Володя Аносов не совсем правильно понял свою роль, Сима отпихнула руки и зло сказала:

– Вообще офигел! Тебя звали?

– Нет, – ответил голос Тришкина. – Извини, не утерпел. Очень хочу тебя, ты была такая красивая сегодня, просто глаз не оторвать!

– Гарик! – прошептала Сима. – Ты!

– Ага.

– Уходи.

– Почему? Я тебе не нравлюсь?

Сима завернулась в одеяло, старательно изображая спокойствие, ответила:

– Сам знаешь.

– Так в чем дело? – прищурился Тришкин.

– А Майя?

– Да фиг бы с ней! Мы разведемся, – рявкнул Игорь, – надоела она мне. То ей не так, это не этак… Лишь о своем пианине думает, вот пусть с ним и трахается! Иди ко мне…

Не надо осуждать Симу. Она давно любила Игоря, а тут он, замечательно красивый, оказался у нее в постели. К тому же Полунина выпила хорошую порцию шампанского вперемешку с коньяком. В общем, опустим занавес над этой сценой. Сами понимаете, как развернулись последующие события.

Потом Сима заснула, а Игорь ушел в свою комнату. В десять утра Полунину разбудил дикий крик:

– Помогите.

Сима подбежала к окну и глянула со второго этажа вниз. По узенькой тропке от дощатой будки, стоявшей у забора, на заплетающихся ногах бежал Володя Аносов.

– На помощь! – вопил юноша. – Там… там… там…

– Что случилось? – перекрыл его крик спокойный голос Лидии Константиновны. – Ты увидел в туалете мышь? Не бойся, она маленькая, людей не ест.

– Майя… – выдавил из себя Аносов и рухнул в снег.

Лидия Константиновна звонко рассмеялась:

– Экий ты, Володя, неловкий… Вставай скорей, простудишься!

Аносов сел и начал тыкать рукой в сторону будки, выкрашенной веселой голубенькой краской:

– Там, там…

– Да, там туалет, – спокойно пожала плечами Лидия. – Увы, особых удобств не имеем, топим печи, носим в дом воду и ходим на двор.

– Майя, Майя… – твердил Володя, делавшийся с каждой секундой все безумней.

Сима через стекло наблюдала за матерью Игоря. Лидия Константиновна подошла к сортиру и распахнула дверцу. Сначала хозяйка застыла, потом, зажав рот руками, кинулась к калитке. Полунина, сообразив, что случилось нечто неординарное, ринулась вниз.

Лучше бы девушка не шла на поводу у своего любопытства и не заглядывала в будку. Увиденная картина потом никак не желала выветриваться из памяти, и даже сейчас, спустя много лет после происшествия, женщина в деталях могла описать тело Майи, лежавшее в странной позе внутри сарайчика, где следовало отправлять естественные потребности. Никакой крови около трупа не имелось, но отчего-то Полуниной сразу стало понятно: жена Тришкина мертва.

Потом было тягостное ожидание милиции, которая первого января все никак не могла прибыть по вызову. Перепуганные Тришкины вместе с гостями сбились в кучку у камина в гостиной. Лидия Константиновна в полуобмороке лежала на диване, Игорь сидел в кресле, Димон и Владимир безо всякого стеснения курили в доме, у Симы тряслись руки и дергалось веко на правом глазу. Одна Юля сохранила относительное спокойствие. Она напоила всех кофе, разогрела еду, а потом, когда милиция в конце концов добралась до заметенного снегом поселка, подала опухшим, распространяющим сильный запах перегара ментам бутерброды и рюмки.

Меньше чем за неделю специалисты вынесли вердикт: в смерти Маечки никто не виноват, произошла трагическая случайность – ночью Могилевская пошла в туалет, открыла дверь, вошла в сарайчик, поскользнулась и упала. Тут уместно отметить, что у Тришкиных туалет непривычно большой, Лидия Константиновна хранит там железную тачку, в которой весной возит на огород удобрения, сельскохозяйственный инвентарь заботливо прикрыт пленкой и находится в самом углу будочки. Так вот, бедная пианистка при падении лицом ударилась прямо об острый край тачки, у молодой женщины сломалась переносица, и Майя умерла почти мгновенно.

– Поленилась ваша невестка надеть нормальную обувь, – пояснял следователь Лидии Константиновне, – прямо в домашних шлепках понеслась, на подошвы снег налип, а порожек обледенел… Примите мои соболезнования, дело закрыто, никакого преступления тут нет, имел место несчастный случай.

Майю похоронили, а у Симы с Игорем разгорелся роман. Правда, весьма странный. Отчего-то Гарик решил скрыть от матери свои любовные отношения с Полуниной.

– Ты при мамуле со мной не фамильярничай, – попросил он любимую.

– Почему? – удивилась Сима. – Мы ведь оба свободны!

Игорь обнял любовницу.

– Мама странный человек. Всех девушек, с которыми я когда-либо имел отношения, она начинала страстно ненавидеть.

– У нас с Лидией Константиновной дружба! – напомнила Сима.

– Это пока она не поняла, что к чему, – «утешил» любимую Игорь. – Да и после смерти Майи совсем ничего времени прошло, поползут сплетни. Давай выждем полгода.

– Нам нельзя встречаться?

– Почему? Совершенно спокойно можем проводить вместе время, – замотал головой Игорь, – но только в укромном месте.

– К тебе не приезжать?

– Сколько угодно, просто при маме и Димоне давай не станем нежничать, – попросил Тришкин.