Текст книги "Дама с коготками"

Автор книги: Дарья Донцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 9

На следующий день, прихватив найденную добычу, я отправилась домой. Дети обнаружились в кабинете. Там же стоял и питбуль Банди. Маня, сопя, обмеривала его шею сантиметром.

– Пиши, – приказала она Мише, – обхват 48 см.

Потом увидела меня и обрадованно заорала:

– Мамулечка, ты приехала! А мы готовим доклад для Ветеринарной академии «Первичный осмотр собак». Только зря Банди взяли, он совершенно не желает показывать горло и не дает измерить температуру. Вот что, – обратилась она к Мише, – тащи сюда Черри.

Мальчик послушно побежал за пуделем. Увидев, как он беспрекословно повинуется Машке, я вспомнила жалобы Ларисы на то, что сын постоянно молчит.

– Другие дети как дети, рта не закрывают, – сетовала подруга, – а мой молчит как пень, только улыбается. И легко попадает под чужое влияние. Хорошо, если друзья положительные, а вдруг наркоманы какие встретятся, так он и за ними пойдет, словно теленок.

Оставив детей разбираться с собаками и слушая недовольное ворчание Черри, которой пытались измерить температуру, я спустилась в гостиную и позвонила по телефону в массажный кабинет.

– Клуб «Бабочка», – бодро отозвался веселый девический голос.

– У моего брата день рождения, и я хотела сделать сюрприз…

– Прекрасно, – обрадовалась девица.

– Вот только не знаю, что придумать…

– Приезжайте к нам, подберем развлечение на любой вкус, – обрадовалась приемщица и продиктовала адрес.

Я ожидала увидеть в массажном кабинете розовые кокетливые шторы, бархатные диваны и полуголых девиц. В действительности же бордель напоминал гостиницу средней руки: офисная мебель и дама лет тридцати пяти в строгом английском костюме с неброским макияжем. Я исполнила песню о брате, которого хочу порадовать в день рождения. Администраторша поколебалась минуту и предложила:

– Хотите стриптизерку? Есть настоящие артистки. Одна работает с удавом.

– Нет, как-то слишком традиционно, – кривлялась я.

– А ваш брат какой направленности? – осведомилась дама.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, может, он бисексуал, и тогда можно заказать пару «день-ночь».

– Кого, кого?

– Белого парня и негритянку. Выделывают умопомрачительные вещи!

– Это слишком. На вечеринке будут гости, что-то невинное, пожалуйста.

Дама призадумалась:

– Еще есть «коробка с сюрпризом», правда, дорого!

– А это что?

– Вам привозят гигантскую коробку с бисквитным тортом. Когда хозяин начинает резать его, изделие взрывается, и оттуда вылезает наша девочка. Очень эффектно, но и стоит соответственно.

– Она же вся будет в креме, – изумилась я.

– Да, – захихикала дама, – ее можно облизать, но за отдельную плату.

Меня едва не стошнило. Боже, платить кошмарные деньги за то, чтобы облизывать незнакомую и, вероятно, не совсем чистую девицу! Хуже извращения не придумать, на этом фоне даже любовь с козой выглядит мило.

Заметив на лице клиентки отвращение, администраторша сказала:

– А почему бы вам не вызвать к брату просто стриптизерку? Гости уйдут, а она и массаж может сделать. Какой хотите. Китайский, европейский, тайский, индийский. У нас настоящие профессионалки. Посмотрите наши альбомчики.

Она вытащила толстую книгу и сунула мне в руки. Каждая девушка занимала целую страницу. Сначала фото в одежде, потом без нее. Профиль, анфас, вид сзади. Лица проституток прикрыты масками, под снимками псевдонимы: «Мадемуазель Огонь», «Мадам Страсть», «Кармен», «Лолита», «Госпожа Бонасье», короче – на любой вкус и даже цвет. В альбоме мелькали изображения негритянок и китаянок.

– Да, – протянула я, – на любой вкус. Опытный у вас хозяин.

– У нас хозяйка, – улыбнулась дама, – она на самом деле очень деловая и активная. Бизнес процветает. Так кого вам прислать?

– Стриптизерку, – я ткнула пальцем в первую попавшуюся девицу, не понимая, зачем понадобилось прятать визитку массажного кабинета, вон их сколько лежит на блюдечке – бери не хочу. Из задумчивости меня вывел голос служащей, требовавшей назвать адрес.

Сообщив ей первые пришедшие на ум улицу и дом, я снова впала в задумчивость. Ну совершенно ничего странного здесь нет – бордель как бордель.

– А имя, имя вашего брата? – вопрошала администраторша, явно полагая, что заказчица слегка тронутая.

– Сергей Радов, – пробормотала я и тут же спохватилась, но было поздно, дама уже записала инициалы клиента. И что мне теперь сказать? Ах, простите, перепутала имя родного брата? Думаю, профессор никогда об этом не узнает. Дама сказала, что стриптизерша прибудет сегодня в одиннадцать вечера, вручила квитанцию, и мы мило распрощались.

Следующий визит был к полковнику на работу. Откровенно говоря, мне хотелось поболтать с экспертом Женей, поэтому мимо кабинета приятеля я кралась на цыпочках. Александр Михайлович страшно не любит, когда я ввязываюсь в какие-нибудь истории, и не делится никакой информацией.

Женька восседал возле большого лотка, в котором лежало что-то крайне неаппетитное. Увидев меня, он заулыбался:

– Рад встрече, опять нашла труп?

– Нет, нет, и как только тебе в голову приходят подобные мысли?

Женя ухмыльнулся:

– Насколько я знаю, у тебя дар влипать в неприятности. Что на этот раз?

Я порылась в сумочке и вытащила ключик с биркой.

– Скажи, не знаешь, где может быть замок к этому ключу?

Эксперт задумчиво почесал в затылке, потом позвонил по телефону:

– Лева, зайди на минутку.

Через секунду появился незнакомый мне Лева в зеленом халате. Женька показал ключ. Лева ухмыльнулся:

– Обычно ищут ключ к замку, а вы наоборот. Что, положили миллиард в банк и не помните, в какой?

Я закивала головой, словно китайский болванчик. Лева хитро прищурился:

– Нехорошо обманывать милицию. Этой штуковиной нельзя открыть банковскую ячейку. Ключик от абонентского ящика на почте.

– Ужас, надо ездить по отделениям и спрашивать, чей ключ?

– Зачем? – изумился Лева. – Вот на бирке выбито К-9-98. Это почтамт, ящик ь 98. А что вы там спрятали? Расчлененку?

И он весело засмеялся. Милицейский юмор очень специфичен, мне шутка не показалась веселой. Дождавшись, пока Лева уйдет, Женька сообщил:

– Лучший специалист по замкам, а с тебя сочинение «Молодые годы Гаргантюа» к понедельнику, шесть страниц.

Женина дочь, Алиса, учится на втором курсе заштатного технического вуза. Девочку устраивало все, кроме… иностранного языка. Не секрет, что технарям язык преподают, как правило, ужасно. Вдолбят в головы тридцать-сорок расхожих фраз – и привет. Правда, и зачеты ставят беспрекословно. Но Алисе не повезло. Ей досталась въедливая старушка, искренне считавшая, что обязана обучить студентов. Бедные дети со стоном заучивали неправильные глаголы, боролись с домашним чтением и пели песни. Отчаявшись, студенты решили пойти испытанным путем: скинулись, положили сумму в конверт, подарок завернули в коробку конфет и преподнесли мучительнице. Бабулька тут же вскрыла ассорти, обнаружила взятку, порвала купюры, вышвырнула шоколадки в окно и велела читать Рабле в подлиннике. Отсюда и сочинение про детские годы Гаргантюа.

– Будет тебе сочинение, – успокоила я Женьку.

Внезапно эксперт спросил:

– Ключик откуда?

– Да так, – предпочла я отмахнуться.

– И все же, – продолжал настаивать Женя, – как он связан с делом Изабеллы Радовой?

– С каким делом?

– Той женщины, которую ты нашла застреленной возле телевизора, помнишь?

Да уж, такое не забудешь! Я изумилась до предела:

– Разве Изабелла не покончила с собой? Все ведь было ясно с первого взгляда – сидела в кресле, пистолет валялся рядом.

Женька погрозил пальцем:

– Ох, Даша, пытаешься выведать у меня служебные тайны. Да полковник небось давно рассказал и про отпечатки, и про раневой канал.

– Про что?

– Отпечатки пальцев, которые оставила на револьвере Изабелла Радова, очень странные. Если верить им, она держала пистолет мизинцем и большим пальцем, причем ухитрилась выстрелить не нажимая на спуск. На спусковом крючке не обнаружено никаких следов! И еще одна непонятная вещь. Получается, что она сначала положила голову на спинку кресла, слегка запрокинув ее, и лишь потом послала пулю в висок. Крайне неудобная поза, ни разу не встречал такую. К тому же трудно определить время смерти! Обычно помогает разобраться с достаточной точностью содержимое желудка, но несчастная мадам весь день ничего не ела, а незадолго до кончины славно поужинала стаканом коньяка со снотворным. Не совсем обычный коктейль. Если помнишь, в тот день стояла жуткая погода, и в гостиной у Радовых на полную мощность работали два огромных электрообогревателя, просто турецкая баня, тело почти не остыло. Короче, все против эксперта.

По дороге на почтамт я ужасно злилась на Александра Михайловича. Ну надо же, ничего, совершенно ничего мне не рассказать. Как ему только не стыдно! А интересно, кто убил Изабеллу? Оставила ли она завещание, кому достанется ее имущество? Обязательно спрошу у Сержа. Вдруг она была богата и убийца – наследник? Такое часто случалось в моих любимых детективах!

Поглощенная своими мыслями, я проскочила перекресток на красный свет и была немедленно остановлена милиционером. Пока он оформлял квитанцию, я мусолила в голове на разные лады полученную от Жени информацию. Кем бы ни был таинственный убийца Беллы, это явно не Серж. Ведь в то время, когда Изабеллу убивали, я как раз сшибла психолога на мосту. Железное алиби.

– Девушка, – послышался настойчивый голос, – девушка, скажите, наконец, адрес и телефон.

Я принялась диктовать почтовые координаты, продолжая думать о своем.

– Ничего не понимаю, – обозлился гаишник, – адрес в Комарове, а телефон московский!

Господи, машинально сказала ему координаты Войцеховских. Быстро исправив ошибку, увидела, отъезжая, озабоченное лицо стража порядка. Скорей всего решил, что нарушительница хочет обмануть его, дабы не платить штраф.

На почтамте, проплутав довольно долгое время по залам, я обнаружила наконец стрелку с надписью «Отделение абонентов», и пришлось спуститься в подвальное помещение. Стало немного страшно. Гул толпы исчез, внизу царила тишина. Ни души, только ряды серых контейнеров разной величины, освещенные яркими лампами дневного света. Ячейки почти все были открыты, демонстрируя пустые внутренности. Девяносто восьмая оказалась последней и самой маленькой. Ключик легко скользнул внутрь замочной скважины, и перед глазами предстала… пустота. Я принялась шарить руками по дну и нащупала небольшой плоский конверт серого цвета. Запихнула его в сумочку и пошла к машине.

«Пежо» спокойно поджидал на стоянке. Я залезла на водительское место, закурила и стала разглядывать находку. Конверт как конверт, куплен, очевидно, в каком-нибудь газетном киоске. Внутри что-то твердое, плоское и тоненькое. Я отодрала заклеенный клейкой лентой клапан, потрясла, и мне на колени упал советский паспорт старого образца. Тот самый «серпастый, молоткастый» мышиного цвета. Когда-то, очень давно, у меня был такой же, который потом обменяли на вишнево-красный. Я отогнула обложку – Никишина Ольга Петровна, год рождения 1916-й, прописана – улица 2-я Аэропортовская, д. 7/15, кв. 353, невоеннообязанная, зарегистрирован брак с гражданином Буйновым Павлом Степановичем, русская, место рождения – город Москва. Детей и особых отметок в документе не было.

Я уставилась на находку – опять Никишина! Кто она такая? С фотографии смотрело абсолютно незнакомое лицо шестнадцатилетней девочки-подростка. Длинные, кажущиеся черными косы, высокий, слегка шишковатый лоб, довольно изящный нос и толстые щеки. Девица явно обладала избыточным весом и страдала юношескими прыщами. Хотя, кто знает, может, к моменту брака с Буйновым гадкий утенок оперился и превратился в лебедя? Интересно, где она сейчас? Скорей всего в могиле. Год рождения-то – 1916-й. Как ее паспорт раздобыла Люлю? Зачем спрятала документ в таком необычном месте?

Я медленно катила к дому. Завтра поищу эту 2-ю Аэропортовскую.

Дома сразу пошла на кухню, налить чашечку кофе, и остолбенела: в углу, на мягкой подстилке, рядом с кошкой Клеопатрой мирно спал йоркширский терьер.

Вызвав Марусю, я учинила дочери допрос.

– Ты ее не узнаешь? – удивилась девочка. – Так ведь это Маркиза.

– Какая такая Маркиза? – удивилась я.

– Неужели не помнишь? Грустная собачка из питомника Люлю. Они еще решили усыпить ее, потому что не может рожать кондиционных щенков.

– А, – догадалась я, – ты пожалела ее и притащила сюда. Только как? Ведь, когда отвозила вас с Мишей, никакой Маркизы и в помине не было.

Маруся потупилась:

– Была, в сумке спала, я тебе не сказала. Мамулечка, не ругайся, она такая миленькая, молодая и здоровая. Представляешь, как жалко, если ее убьют? Сейчас кончатся каникулы, и кто-нибудь из девочек в лицее обязательно заберет Маркизу.

Она умоляюще сложила руки. Я вздохнула, Маруська всегда вьет из меня веревки. И тащит в дом всякую живность. Кто у нас только не жил! Гигантский паук, жуки, тритоны. Последние просто довели до обморока приходящую домработницу. Бедная девушка до ужаса боялась ящериц. Поняв, что мы и не собираемся с ними расставаться, она решила сама избавиться от кошмара. Дождавшись, когда все ушли, замела на совок тритонов, спустила в унитаз и с чувством исполненного долга пошла пить кофе. Для дальнейших событий просто необходима камера Хичкока. Не успела безобразница вкусить ароматный напиток, как услышала тихое шуршание. Обернулась и лишилась дара речи. Утопленные тритоны благополучно ковыляли по кафельному полу. Девушка не знала, что ящерицы обожают воду и купание в унитазе восприняли с благодарностью. Несчастная лишилась чувств и уволилась от нас.

Посмотрев на Машкины умоляющие глаза, я согласилась. В конце концов, где три собаки, там и четвертой найдется место.

Я поглядела на часы и стала собираться к Войцеховским. Милиция просила всех гостей пожить несколько дней в доме, а я ушла с самого утра.

Снова испортилась погода, и на обратную дорогу пришлось потратить больше времени, еле-еле успела к ужину. В десять часов все разбрелись кто куда. Анна смотрела телевизор, Фрида сидела рядом с вышиванием. Я дремала на диване. Вдруг прозвучал звонок.

– Интересно, кого принесло в такой час, – проговорила старуха и покатила к двери.

Через пару минут в холле послышались голоса, и в гостиную влетела немыслимого вида девица. Сначала мне показалось, что она забыла нацепить юбку, но потом глаз обнаружил под длинной, надетой на голое тело ажурной кофтой узенькую полоску голубой ткани. На ногах у девицы ловко сидели высокие черные сапоги с золотой шнуровкой. Каблукам, казалось, нет конца. Так же как ногтям на руках, покрытых таким бешено-красным лаком, что казалось, будто с кончиков пальцев капает кровь. К тому же на каждой руке красовалось штук по восемь колец, а открытая шея, плавно переходящая в пышную грудь, не стесненную лифчиком, была обмотана цепями, бусами и шнурками, которые звякали при малейшем движении. Это странное существо ни минуты не пребывало в покое, то и дело поправляя копну крашеных белокурых волос, похожих на стог гнилой соломы.

– Вот, – ошарашенно произнесла Фрида, – к Сержу явилась гостья, говорит, он ее ждет.

– Да, – пискнуло небесное создание, – думаю, Серж страшно обрадуется. – И она захихикала, кокетливо поводя голубыми глазами.

Анна побежала за Сержем. Профессор спустился в гостиную и уставился на девушку. Та, медленно покачивая бедрами, приблизилась к нему и промурлыкала:

– Дорогой, поздравляю! Друзья никогда не дадут тебе забыть день своего рождения.

И она запечатлела на губах психолога сочный поцелуй. Потом обвела взглядом комнату и спросила:

– Это все гости?

– Нет, – изумленно ответил Серж.

– Зови остальных, – распорядилась девица и плюхнулась в кресло, расставив ноги так, что стали видны черные подвязки.

– Ничего не понимаю, – пробормотал обескураженный профессор.

– Это тебе подарок на день рождения, – ухмыльнулась красотка, – угости меня рюмочкой, дорогой!

Радов покорно пошел к бару.

– Надо же, – проговорил вошедший Кирилл, – вы скрыли от нас свои именины!

– Вообще-то я родился 15 января, – сообщил Серж.

– Познакомь нас со своей новой подружкой, – подхватил появившийся Петька.

Анна и Фрида хранили гробовое молчание.

– Честно говоря, – промямлил Серж, – я что-то не припомню, как зовут даму, и понятия не имею, когда пригласил ее сюда.

– Ну ты даешь! – восхитился Петя. – Представляю, что скажет Лена.

Девица тем временем достала из сумочки гигантский мундштук, воткнула в него сигарету и закурила. Комната наполнилась удивительно вонючим дымом.

– Что вы тут делаете? – осведомился спустившийся Степа.

– Рассматриваем еще одну даму господина Радова, – съехидничал Кирилл.

– Вовсе я не дама, – оскорбилась гостья. – Я на работе.

Все уставились на нее.

– Не понял, – пробормотал профессор, – о какой работе вы толкуете.

– Я профессиональная танцовщица, – защебетала девица, – и сестра господина Радова наняла меня сегодня, чтобы украсить день его рождения. Как только все соберутся, включим музыку, и я покажу вам номер.

– Ай да прикол, – взвизгнул от восторга Кирилл, – ваша сестра, Серж, просто чудачка.

– Нет у меня никакой сестры, – взревел профессор, – и танцев не надо. Кто только додумался до такого! И как узнали, что я здесь. Фантастика!

Во время разговора я сидела тише воды, ниже травы, стараясь осознать случившееся. Надо же быть такой идиоткой! Машинально назвала в борделе адрес Войцеховских и имя Сержа! И вот, пожалуйста, заказ прибыл. Господи, хоть бы не догадались, кто автор затеи. Сообщала ли я администраторше свое имя? Убей бог, не помню. Просто катастрофа. Тем временем события развивались по нарастающей.

– Что происходит? – спросила Лена, входя в гостиную.

Увидев ее, девушка вскочила и побледнела под слоем штукатурки. Лена тоже изменилась в лице.

– Ну-ка, пошла вон отсюда, – заорала она не своим голосом.

Проститутка в мгновение ока выскочила из гостиной и понеслась к двери. Раздался шум двигателя. Кирилл выглянул в окно.

– Однако негодяйки отлично зарабатывают, – констатировал он, – лично мы с Дианой не можем позволить себе «Феррари».

– Кто-нибудь объяснит, что произошло? – недоуменно спросила Фрида.

– Друзья решили подшутить над Сержем и вызвали ему на день рождения стриптизерку, – пояснил Степан. – Идиоты!

Я поглубже вжалась в кресло, ну кто знал, что у профессора на самом деле через несколько дней именины! Роковое стечение обстоятельств.

– Думала, наглая тварь никогда не уберется отсюда и заставит нас смотреть стриптиз, – сквозь зубы процедила Анна.

– Да уж, – откликнулся Петька, – девчонка рассчитывала на чаевые, но Ленка быстренько ее вытурила. Молодец, сразу дала понять, кто тут хозяин.

Лена нервно засмеялась и плеснула в бокал немного коньяка. Ее взвинченное состояние можно было объяснить раздражающим визитом проститутки и ревностью, но мне показалось, что путана и Лена хорошо знакомы. Причем сегодняшняя встреча стала для них неожиданной, неприятной и пугающей.

– Теперь можно спокойно отправляться спать, – сообщила Фрида, выруливая к выходу.

– День выдался богатым на события, – отметил Кирилл, зевнув.

– Спокойной ночи, – сказал Петька, – надеюсь, сюрпризов больше не будет.

И тут раздался оглушительный грохот и визг кошки. Проклятая картина, произведение гениального дедушки, опять рухнула на пол.

– Ох, быть беде, – проговорил Степан, – «Старуха» всегда рушится в преддверии несчастья.

– Не каркай, – оборвал его брат.

Глава 10

Я глубоко раскаивалась в содеянной глупости. Надо же, разволновала всех, будут теперь гадать, кто автор дурацкого розыгрыша. Может, пойти и честно признаться во всем Сержу? В конце концов, я никому не выдала его тайну, пусть сохранит и мою. Помучившись еще немного, я все же решилась и, натянув джинсы, поскреблась в дверь профессорской спальни. Ответа не последовало. Я открыла дверь: комната пуста. Ну да, конечно, он у Ленки в кровати, а рассказывать им обоим про собственную глупость сил нет.

Комната, куда поселили Радова, была переделана из бывшей веранды. В свое время Степану показалось, что на втором этаже веранда как-то ни к чему, и он велел заложить лишние окна и утеплить стены. Получилась милая спальня, правда, в ней всегда на несколько градусов было прохладней, чем во всем доме. Зимой это особенно ощущалось. Понятно теперь, почему Радов предпочел спать у любовницы. Подождать его или бессмысленно? Скорей всего он не появится в своей спальне. Я пошла к двери, как вдруг в коридоре послышался быстрый шепот Лены. Идиотское положение! Кажется, идет сюда! Как объяснить мое присутствие в спальне профессора? Девочка, видимо, очень ревнива, вон как шуганула проститутку. Не хватало только скандала, и я быстренько залезла в шкаф. Дверцы закрывались неплотно, и в образовавшуюся щель прекрасно просматривались вошедшие влюбленные голубки.

Сейчас на их лицах была написана нешуточная озабоченность.

– Завтра следует съездить в пробирную инспекцию, – сказала Лена.

– Какой тяжелый, – удивился Серж, вынимая из кармана брусок желтого металла, – думаешь, настоящее золото?

– Похоже, – ответила Лена, – хотя Владимир Сигизмундович мог опять какую-нибудь шутку учинить. Спрятано было совсем на виду.

– Где? – спросил Серж.

– У табуретки на кухне откинулось сиденье, смотрю – лежит. Любой мог наткнуться, кто табуретку возьмет. Жидковат тайник, наверное, подделка, но оценить надо, вдруг золото.

– Сколько же оно может стоить? – поинтересовался профессор.

– Жуткие деньги, – сообщила Лена, – хватит и на приличную квартиру, и на машину. Купим апартаменты, хочу шесть комнат и хороший «Мерседес», а не раздолбанную «копейку». Ты ко мне переедешь, а твою сдавать станем.

Она подошла к профессору и обняла его. Серж поцеловал девушку:

– Слушай, пойдем в твою спальню, здесь просто могила.

Серж положил брусок в карман, и они умелись прочь. Я выскользнула из шкафа. Стало ужасно противно, ну и люди! В коридоре было темно, хоть глаз выколи, поэтому я ужасно испугалась, когда наткнулась на что-то большое и мягкое возле лестницы. Оно взвизгнуло и уронило какой-то предмет, со стуком покатившийся по ступенькам вниз.

– Кто здесь? – изумилась я и, нашарив на стене выключатель, зажгла лампу.

Щурясь от яркого света, в атласном, расшитом драконами халате стояла Анна. Внизу у подножья лестницы лежал барометр. Раньше он украшал коридор второго этажа. Барометр – старинная игрушка Владимира Сигизмундовича – представлял собой довольно широкий деревянный ящик со стеклянной колбой. Сейчас хрупкая часть разбилась в пыль.

Анна виновато поглядела на меня:

– Вот пошла в туалет, поленилась свет зажечь. А тут ты напугала, барометр и упал.

Дурацкое объяснение. Прибор висел в коридоре у окна, и, чтобы уронить его, следовало сначала снять. Анна явно хотела изучить ящичек на предмет сокровищ.

Сделав вид, что поверила, я пошла к себе. Дурдом, да и только.

Проворочавшись в кровати почти до утра, я составила план действий. Кто мог убить Лариску? Только свои: домашние или гости. Посторонних вообще не было в доме. А в мифического злоумышленника, тайком проникшего к Войцеховским, верится с трудом. За что ее убили? Да за длинный язык. Небось выведала чьи-то секреты и принялась, как всегда, намекать и хихикать. Значит, если узнаю, кто и что скрывает, сразу найду убийцу. Просто, как апельсин. Дело за малым – узнать чужие тайны. Итак, Серж Радов, Лена, Кирилл, Диана, Петя, Степан, Фрида, Анна, с кого начать? Да, еще есть кухарка и сбежавшая домработница. Голова пошла кругом. Ладно, станем действовать по порядку и изучим господина профессора, а заодно наведаюсь на 2-ю Аэропортовскую и поспрашиваю аборигенов. Вдруг кто-нибудь помнит Ольгу Петровну Никишину.

Утром за завтраком я, прикинувшись полной идиоткой, спросила Сержа:

– Где вы преподаете?

– В Социологическом колледже на Полянке, в Гуманитарном университете и еще в паре мест, а что?

– Да моя кузина хотела поступать на психологический, думала, может, вы ее проконсультируете.

Серж отодвинул тарелку с сосисками.

– Вообще говоря, не имею никакого отношения к вступительным экзаменам и не слишком часто появляюсь на работе.

– А как же заработок, – продолжала я интересоваться, – всегда думала, что чем больше занятий, тем выше оплата.

Профессор хмыкнул. Лена с жалостью поглядела на меня:

– Вы что преподаете?

– Французский.

– И сколько стоит урок?

– Десять долларов час.

Лена засмеялась:

– Тогда вам и правда надо весь день носиться, а Серж классный психотерапевт. Специалист такого класса берет двести долларов в час. Так что нет необходимости стаптывать подметки.

– Дашке с ее миллионами франков тоже не надо носиться, высунув язык, – сообщил Степа.

Лена, изогнув бровь, посмотрела на старшего Войцеховского. Тот уткнулся в овсянку и не пояснил своих слов.

– И большая у вас клиентура? – беззастенчиво поинтересовалась я.

– Хватает, – улыбнулся Серж, он явно не собирался распространяться на эту тему, но я решила не отступать.

– Интересно, что за люди обращаются к психотерапевту? И как им можно помочь, разговорами?

– Дорогая, – спокойно произнес Серж, – этим, так сказать, разговорам обучают в университете целых пять лет. А люди приходят самые разные, и проблемы у них тоже не одинаковые – от пропавшей потенции до клептомании.

– Боже, – восхитилась я, – и всем можно помочь?

Радов внимательно поглядел на меня и без улыбки ответил:

– Всем помогал только Христос, но многим можно значительно улучшить качество жизни.

Я примолкла, надеясь, что не переборщила, изображая заинтересованную идиотку.

Сразу после завтрака, сославшись на визит к зубному врачу, двинулась в Социологический колледж, основное место работы профессора Радова.

В учебной части словоохотливо объяснили, что у господина Радова в сессию всего один экзамен и в настоящий момент он отсутствует. Я прикинулась огорченной.

– Вот незадача, так надеялась найти его поскорей.

– Что случилось, – заинтересованно спросила инспекторша, – может, я помогу?

– Да все племянница, бедный ребенок болен клептоманией, знакомые посоветовали господина Радова, говорят, чудеса творит.

– Чудеса, чудеса, – закачала женщина головой, оглядывая мои простые джинсы и курточку на искусственном меху, – знаете, сколько стоит лечение у психотерапевта?

– Примерно.

– Лучше знать точно, – вздохнула инспекторша, – называют разные суммы. Как вы понимаете, Сергей Владимирович сам ничего не рассказывает…

– Кто не рассказывает? – перебила я словоохотливую даму.

– Сергей Владимирович Радов, а что?

– Ничего, просто он представился как Серж.

– А, – засмеялась тетка, – он у нас дамский угодник, ловелас, все хочет казаться помоложе. Одевается прямо как студент, никакой солидности. Ну девушки и мрут от восторга. Стоит Радову на кафедре появиться, тут же прибегают студентки и щебетать начинают. А Сержем он себя на иностранный лад называет.

– И много у него обожательниц? – поинтересовалась я.

Инспекторша вздохнула:

– Да любая готова, и преподавательницы тоже. Только он помоложе предпочитает, курс третий, второй.

– А как же Лена, она аспирантка?

– Лена? Ах, Ковалева! Ну это ненадолго, – сплетничала дама, – она ему совершенно не подходит, ни по возрасту, ни по воспитанию. Леночка у нас дикий человек, цветок помойки.

Очевидно, дама недолюбливала Лену, потому что минут десять рассказывала о том, как девушка появилась в колледже несколько лет тому назад в самовязаной кофте и трикотажной юбке.

– А теперь, поглядите, английская королева, да и только. Шуба, косметика, духи, но скоро эта невоспитанная нахалка надоест профессору. Удивительно, что он до сих пор не разобрался в ней. Вокруг столько умных, интеллигентных женщин, а Сергея Владимировича бог знает на что тянет, – и инспекторша грустно вздохнула.

Решив разузнать еще что-нибудь, я поинтересовалась:

– Не знаете, кто лечился у Сергея Владимировича? Вы, наверное, правы, прежде чем платить такие деньги, следует проверить, помогает ли?

– Кто же станет рассказывать о клиентуре, – гордо сказала дама, – знаю только, что у профессора обширная практика.

– Да, – лицемерно вздохнула я, доставая из сумочки кошелек, – моя сестра велела заплатить тому, кто поможет найти пациентов Сергея Владимировича, сто долларов. Нет, ничего особенного, просто хотели поговорить, узнать подробности. На курс нужно четыре тысячи выложить, как-то боязно.

– Это минимум, – сообщила моя собеседница, – четыре тысячи – за десять сеансов, некоторым требуется пятнадцать, а то и больше. Ладно, давайте сюда деньги, – и она быстро спрятала приятно шуршащую банкноту, – всех не знаю, могу назвать только трех: Федор Степанович Круглов, наш преподаватель экономики, хотите поговорить с ним? Он сейчас в 15-й аудитории. Еще Римма Борисовна Селезнева – очень известный гинеколог, светило. И Павел Геннадьевич Шитов – он из шоу-бизнеса, директор какой-то дурацкой группы.

Взяв у жадной дамы координаты Селезневой и Шитова, я пошла в 15-ю аудиторию. Федор Степанович скучал за столом на кафедре.

– Вы ко мне? – обрадовался он.

Я постаралась побыстрей изложить цель визита.

Федор Степанович насторожился:

– Почему вы решили обратиться ко мне? Кто вообще насплетничал, что я лечусь у психотерапевта? Все неправда. Никакими лекарствами, кроме аспирина, не пользуюсь. Вас обманули.

Минут пять я пыталась подъехать к нему с разных сторон, но мужчина остался непреклонен. Пришлось уйти, не добившись результата. Если и остальные будут так же приветливы…

Лучше сначала поискать 2-ю Аэропортовскую. К моему изумлению, улицу с таким названием я нашла сразу. По нынешним меркам она находилась почти в Центре, около метро «Аэропорт». Но в 40-х здесь, скорей всего, был малоблагоустроенный район. Проплутав какое-то время по улицам с односторонним движением, по обе стороны которых стояли кирпичные, явно кооперативные, дома, я неожиданно вырулила на Аэропортовскую. Показалось, что попала в иной мир – маленькие домишки с облупившейся краской располагались буквой «П». Внутри типично московские дворики с деревянными столами и столбами с веревками. Летом тут среди развешанных пододеяльников сражаются почти трезвые доминошники.

Дом 7/15 ничем не отличался от остальных, и дверь в нужную квартиру была обита таким же, как у всех, черным дерматином. Кое-где из-под обивки выглядывала грязная вата. На косяке болтался звонок. Вздохнув, я нажала на кнопку. За дверью зашлепали тапки, и на пороге возник абсолютно пьяный мужик.

– Тебе чего? – ласково спросил он.

Беседовать с таким не имело смысла.

– Можно позвать вашу жену?

– Баба на кухне, – сообщил мужик и нетвердой походкой двинулся в комнату.

Я пошла на кухню. В маленьком, метров шести, не больше, помещении клубился едкий пар. Несмотря на регулярно приезжающую тетю Асю, тут явно предпочитали белье кипятить.