Текст книги "Мокрое дело водяного"

Автор книги: Дарья Донцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава седьмая

– Где тебя носило? – возмутился Дегтярев, выходя из дома.

– Хлебопечку покупала, – объяснила я.

– Зачем она нам? – спросил полковник.

Отличный вопрос.

– Чтобы готовить дома хлеб, – ответила я.

– Странные идеи залетают в твою голову, – зашумел толстяк, – в магазинах хлеба ешь не хочу. Идиотская затея с самопечением.

– Так мы уже больше года едим то, что дома испекли, – уточнила я, – самой…

– Вот почему у нас отвратительные булки, – перебил меня полковник, – клеклые, несъедобные. Ты вообще не умеешь готовить, тебе не стоит даже думать о карьере пекаря.

– Я прекрасно знаю, что повар из меня никакой, поэтому не приближаюсь к плите, – с грустным видом согласилась я, – ладно, скажу Марине, что тебе ее хлебушек не по вкусу.

Полковник насупился.

– При чем тут она?

Я улыбнулась и нанесла толстяку смертельный удар.

– Отлично зная собственную косорукость, я никогда не стану возиться с тестом. Идея не покупать в магазине хлеб принадлежит Маришке. Сейчас объясню ей, что тебе ее инициатива не нравится. Что ты не хочешь есть нечто клеклое…

Александр Михайлович занервничал:

– Я не говорил такого!

– Минуту назад сказал, – не дрогнула я, – Марина расстроится, конечно.

И тут, как по заказу, из дома вышла жена полковника.

– Хорошо, что ты здесь! – обрадовалась я.

– Не верь ей! – закричал толстяк. – Дарья, как обычно, не расслышала, неправильно меня поняла. Я молчал. Она сама глупость ляпнула, а потом на меня стрелку перевела. Ты печешь прекрасный хлеб! Вкуснее его я в жизни ничего не ел! Ароматный! Мягкий!

Я стояла, опустив глаза. Много лет назад, чтобы улучшить свои жилищные условия, полковник и Марина, просто добрые друзья, заключили фиктивный брак. Афера удалась, они обрели прекрасную просторную трешку, потом разменяли ее и разбежались по своим однушкам. Долгие годы Марина и полковник не встречались. Почему они не развелись? Да времени не было. И зачем? Никто из них не собирался вступать в брак. Потом случилась неприятная история, Марине пришлось отыскать Дегтярева, и, поскольку жить ей было негде, она поселилась у нас в домике для гостей. На первом этаже там расположен офис детективного агентства, которым руководит полковник, второй отдан Марине. Члены семьи рады, что супруга полковника теперь с нами. В доме все любят вкусно поесть, а Марина замечательно готовит, ведет кулинарный блог в «Инстаграме», у нее тьма подписчиков.

– Приятно слышать, как ты батончики хвалишь, – улыбнулась Марина. – Нина! Нина!

Из окна дома выглянула няня, а заодно и домработница.

– Ты меня зовешь?

– Александр Михайлович в восторге от хлеба! – сообщила Марина.

– Спасибо, спасибо, – зачастила Нина, – я счастлива.

Александр Михайлович потряс головой.

– О, женщины! Странные и непонятные! Почему ты меня благодаришь?

– Ну, как же! – засуетилась Нина. – Если человек тебя хвалит, надо ему показать, что тебе приятно похвалы слышать.

– Ты-то при чем? – никак не мог сообразить полковник. – Я говорил Марине, что мне очень нравятся батоны, которые она печет.

– Твои дифирамбы попали не по адресу, – хихикнула фиктивная супруга, – хлеб печет Нина. И он у нее замечательный получается!

– Дарья сказала, что пекарь ты! – обомлел толстяк.

Я замахала руками.

– Нет, нет. Ты сам так решил! Я сказала: «Идея не покупать хлеб в магазине принадлежит Марине». Идея! Но не ее исполнение.

– Какая разница, кто хлеб выпек? – удивилась наша кулинарка. – Главное, что он вкусный.

– Угу, – пробормотал полковник.

На дорожке, которая ведет от гостевого коттеджа к особняку, показался Кузя.

– Вы где? – закричал он. – Мухин приехал.

– Дарья, двигайся, – ледяным тоном скомандовал полковник, – как только ты во что-то вмешиваешься, ерунда получается.

Я, посмеиваясь, пошла за Дегтяревым. В офисе были Семен, эксперт Леня, Федор и Кузя.

Дегтярев повеселел.

– Всем добрый день! Что случилось?

– Света жива, – сообщил Мухин, – вернее, она дышит, открывает глаза, но не говорит. Слышит нас. Я попросил ее моргнуть один раз, если она понимает, что я обращаюсь к ней. Она моргнула, но потом сразу заснула, такая слабая. Жену отравили.

– Кто? – изумилась я.

– Замечательный вопрос, – фыркнул полковник. – Знай Федор правильный ответ, он бы к нам не приехал.

Я стала оправдываться:

– Я просто удивилась. У Светы есть враги?

Федор посмотрел в окно.

– Лично у нее? Сомневаюсь. Ты прекрасно знаешь, моя жена тихая, не скандальная. В соцсетях у Светы только «Инстаграм», там, правда, контакты с разными людьми, но близких подруг, кроме тебя и Лены, у нее нет.

– Странно, что к твоей жене не проявила интереса пресса, – удивился Кузя, – обычно папарацци не пропускают сайты жен крупных бизнесменов.

– У Светы закрытый профиль, – пояснил Федор, – все, кто напоминает борзописцев, отсеиваются. И вообще она не допускает на сайт незнакомых, у нее в друзьях числятся только те, с кем она общалась пусть шапочно, но видела человека воочию.

– И правильно, – одобрил Семен. – Зачем свою жизнь выставлять напоказ?

– Чем ее отравили? – спросила я.

– Одно средство старое, как египетские пирамиды, второе недавно в продаже, – уточнил Федя, – врач объяснил, что эти лекарства можно купить в аптеке. Если их там нет, то в интернете есть. Ничего редкого, кармиопатинд[3]3
  Подобных препаратов не существует. Есть лекарства с аналогичным действием. Автор из этических соображений не дает их названия.


[Закрыть] и еще прозакис, антидепрессант. Вроде так. Она приняла большую дозу.

– Он выдается по рецепту, – уточнил Сеня, – так его не купишь.

– Не смеши, – остановил Собачкина Дегтярев, – если деньгами пошуршать, тебе что угодно продадут. Светлана принимала какие-нибудь препараты?

– Нет, – без тени сомнения ответил Федор, – она вообще не увлекается лекарствами. Один раз ей прописали антибиотики, так я еле уговорил жену их принимать. Вот Елена, та мигом за таблетки хватается. Если голова у жены болит, она чай пьет зеленый. А когда у ее сестры виски ломит, та забрасывается колесами по полной программе, фанатка самолечения!

– Тогда очень странно, что Светлана выпила много… э… э… – протянула я. – Может… э… э…

– Спрашивай, не стесняйся, – нахмурился Федор, – хотя я понял, что ты имеешь в виду. Не имел ли место суицид?

– Вроде того, – кивнула я.

Глава восьмая

Мухин прищурился.

– Когда вы в последний раз с ней виделись?

– На твоем дне рождения, вчера, – напомнила я.

– Света походила на бабу, которая решила свести счеты с жизнью? – спросил Федор.

– Нет, – вздохнула я.

– Тогда к чему твой вопрос? – рассердился Дегтярев.

– Анюта Егорова за час до того, как прыгнула с крыши, весело отплясывала на своей свадьбе, – подбросил дров в огонь Сеня. – Даша правильно спросила. Человек может тщательно скрывать свое психическое состояние. Подчас самые близкие не знают, с какими демонами жена или муж сражаются.

– Егорова состояла на учете в психоневрологическом диспансере, – уточнил Дегтярев, – она испытывала патологическую страсть к Виктору Нерину, известному спортсмену. Брак они на самом деле не оформляли, разыграли спектакль, Анюта не соглашалась лечь в клинику. Ее мать это затеяла, чтобы дочку в психушку упечь. Она гостей созвала, ресторан сняла, типа сейчас погуляем и поедем в загс, там жених ждет, дочь ей поверила. А потом, когда из подъезда вышла, увидела, что среди машин стоит «Скорая помощь», поняла: ее обдурили и отправят в психушку, Нерин и не собирался ее в жены брать. Ну и сказала, что ей в туалет нужно, а сама поднялась на чердак и прыгнула. Хорошо, что жива осталась, здание одноэтажное, только руку сломала. Мамаша своего добилась, поместили Анюту в поднадзорную палату. В том деле съехавшая крыша была у каждого участника. У тебя есть любовница?

Федор взял со стола бутылку воды и стал откручивать пробку.

– Если вопрос задан мне, то алаверды тебе. Подскажи, где время взять на танцы-шманцы-обжиманцы? И зачем заводить лишнюю бабу? Что у нее будет необычного? Чего я еще не видел? Чего не знаю? Если меня потянет на свежатину, то можно кое-кому позвонить, сбросят на почту каталог кисок-миссок! Заплатил, и адью! На хрена мне постоянные отношения? Мне что, жить скучно? Хочется драйва? Драки с истерикой? Не мой это формат. И если мне придет в голову налево зарулить, никто и не догадается об этом. Светка не сама таблеток наглоталась. Ей их в рот запихнули.

Собачкин оторвался от ноутбука.

– В больнице, куда поместили Светлану, отметили: следов насильственного приема препаратов не найдено. Лицо чистое, нет ссадин на губах, синяков на щеках, подбородке, зубы целы, язык в порядке. Она сама лекарство приняла. Следов от уколов тоже не обнаружили. И вообще ничего подозрительного нет.

Сеня повернул к нам компьютер.

– Володя сделал фото ее спальни, сбросил мне. Полный порядок. Нет и намека на бурное выяснение отношений. Вещи на местах, платье на Светлане не разорвано, предположительно, она просто легла на диван, потому что ощутила слабость. На тумбочке лампа, планшетник, ваза с цветами, пустая бутылка из-под минералки, пробка.

Я подняла руку.

– Есть два вопроса.

– Спрашивай, – разрешил Дегтярев.

– У Светы вроде не было причин для добровольного ухода из жизни, – начала я. – Федя, ты жене выдавал на расходы фиксированную сумму?

– Хозяйство ведет мама, – ответил Мухин, – она кремень, лишней копейки не потратит. Деньги у нее точно посчитаны. Зарплата прислуги, коммунальные расходы и всякая трень-брень, вроде сантехника… Если интересно, пообщайся с мамой, она тебе с удовольствием расскажет о расходах и как их до минимума урезать, мамуля – ас в плане разумной экономии. Я не вмешиваюсь, банк ежемесячно перечисляет деньги на карту, если матери не хватает, она мне говорит и получает еще.

– Я имела в виду личные траты твоей супруги, – уточнила я.

– Может ли Света купить себе очередную шубу? – усмехнулся Федор. – Легко. И не одну.

– А как она относилась к тому, что ты заботился еще о Елене и Нине? – поинтересовался Собачкин. – Может, ревновала?

Федор усмехнулся.

– Они с сестрой ближе некуда, Лене не повезло, ей попался урод, бросил ее и ребенка. Мы одна семья. Какая ревность?

Я опять подняла руку.

– Лекарства, которые приняла Света, они были в виде капель?

– Таблетки, – ответил Кузя.

Дегтярев не упустил возможности сделать мне замечание:

– Странные у тебя вопросы.

Я решила не реагировать.

– Где пустые блистеры?

Стало тихо. Федор схватил телефон.

– Майя, это я. До того как я вошел вчера в спальню Светы, туда заглядывала прислуга?

Мухин включил громкую связь, поэтому Петрову слышали все.

– Нет. Уборка помещений проводится каждый день в отсутствие хозяев. По правилам никто из горничных не имеет права впираться на территорию владельцев особняка, если те дома. Приходят только по вызову. Светлана Ивановна…

– Хорош ее по отчеству называть, – рассердился Федор, – мы сто лет знаем друг друга.

– Но сейчас я беседую с нанимателем, – парировала Майя.

Федор опять взял стакан и сделал глоток.

– Давай сегодня не играть в барина и прислугу. Я тебя пригласил организовать праздник. Проследить за всем. И где Анна? Куда подевалась управляющая?

– Шмакова сегодня без предупреждения не вышла на работу, – объяснила Майя, – поэтому сейчас в доме временно нахожусь я.

– Кто наводит порядок на половине Светы? – спросила я.

– Алина, дочь Анны Борисовны Шмаковой.

– И где она? – рявкнул Дегтярев.

– Тоже не появилась утром, – отрапортовала Майя.

– Почему ты молчала, мне не доложила? – процедил Федор.

– Все, что связано с ведением хозяйства, я сообщаю Ольге Гавриловне, – парировала Майя, – хозяина по пустякам не беспокоят. Ваша мать в курсе. В девять утра я отрапортовала ей: «Ни управляющей, ни ее дочери на работе нет!»

Кузя быстро застучал по клавишам ноутбука.

– Ольга Гавриловна предположила, что они заболели, – продолжала Майя, – грипп в городе всех косит. Я велела связаться с Анной, выяснить, в чем дело. Шмакова ни на звонок, ни на сообщение в «Ватсап» не ответила. О чем я тоже сообщила матери хозяина. Она приказала временно назначить старшей Кристину. Вчера я занималась только организацией праздника. Что надо выяснить?

– Кто и когда убирал спальню Светланы, – велел Дегтярев, – что унесли из комнаты? Пустые бутылки?

– Светлана не пьет, – встала на защиту жены Федора Майя.

– Даже воду? – съязвил полковник.

– Минералку ставят, – вздохнула Петрова, – на тумбочку у кровати. Там же помещают небольшую коробочку конфет «Лодере», французских, иногда печенье той же фирмы. Это уж как жена Федора Петровича пожелает.

– Майя, – произнес бизнесмен, – я не люблю вести бизнес с друзьями. Не хочется в приятелях разочаровываться, и нет желания уступать в финансовых вопросах, а придется, если связался с давними знакомыми. Ты не очень хотела организовывать очередной мой день рождения, идти к нам кризисной управляющей.

Послышался тяжелый вздох.

– Верно. Трудно работать у тех, кого сто лет знаешь, с кем дружишь, но вы были одним из первых моих клиентов. Вообще-то я не завожу тесных отношений с работодателями, но вы особая статья. Поэтому я всегда помогаю, когда Ольга Гавриловна меня просит.

– У нас беда, – сказал Федор, – врачи подтвердили, что у Светы отравление.

– Боже! – ахнула Майя. – Вся еда была свежайшей! Я сама проверяла! Повара занесло, хотел подать на горячее рыбу как альтернативу.

– Это стандартное решение, – возразил Федор.

– Ага, – согласилась Майя, – лосось, дорадо, сибас, камбала – ешьте все на здоровье. Но мужик предлагал фугу!

– М-да, – крякнул Дегтярев.

– Чуть шеф ошибается, плохо рыбу обработает, и гости цугом едут на кладбище, – фыркнула Майя, – я выгнала креативщика взашей, пригласила простого парня, без фанаберии. Он приготовил морской язык, вино вы сами дали из своего погреба.

– Слушай, хватит выкать, – вскипел Федор, – объяснил же, беда у нас! Ты нам друг! Прекрати.

– Ладно, – согласилась Петрова, – раз беседа дружеская, говорим откровенно. Что не так было в спальне?

– На тумбочке осталась пустая бутылка из-под воды. Но нет неиспользованных блистеров. Куда они подевались? – спросила я. – Перед нами фото спальни. Если упаковки от лекарств выкинули, то, возможно, Света сама… ну… Если же их не было, то был убийца.

– Сию секунду это выясню и доложу, – пообещала Майя и отсоединилась.

И тут зазвонил телефон Дегтярева.

– Да, Володя, – сказал Александр Михайлович, – так, ты на громкой, говори.

В офисе зазвучал голос Шкафина:

– Пришли расширенные анализы Светланы, по приезде ей сделали экспресс, определили наличие лекарства в крови. А сейчас стало ясно, что жена Федора приняла лошадиную дозу антидепрессанта в сочетании с немалым количеством сердечного препарата. Это должно было привести к смерти Мухиной. Но она пока жива, дышит, может реагировать на обращение, правда, периоды ее активности исчисляются секундами. Доктора раздувают щеки, говорят на медицинском суахили, но мне думается, что они сами не понимают, почему больная не умерла. Ставят ей какие-то капельницы, а сами пребывают в растерянности. Если что-то еще выясню, сразу сообщу.

– Спасибо, – поблагодарил Дегтярев и вернул трубку на стол.

– Они в больнице, – сказал Кузя, – обе!

Глава девятая

Семен встал и включил кофемашину.

– Ты о ком говоришь?

– Сегодня в пять утра в квартиру Шмаковых вызвали муниципальную «Скорую». Увезли двух женщин: Анну Борисовну и Алину Васильевну, мать и дочь. Предположительно: у старшей инсульт, – отрапортовал Кузя, – а у младшей гипертонический криз. Сейчас в базе больницы пошарю, гляну, что у них в картах написали.

– Мне от научно-технического прогресса делается страшно, – вздохнула я, – от умельцев вроде Кузи ничего не скроешь!

– Умельцев вроде Кузи больше нет, – надулся наш компьютерный гений, – один я, уникальный. Но справедливости ради замечу, не во всех медучреждениях тщательно защищают данные.

Кузя взял трубку и сказал:

– Здрассти! Мне надо узнать о состоянии Алины Васильевны Шмаковой. Кто?.. Сережа! И че? Мне к вам ехать?! Ну, ваще!

Он убрал телефон и заметил:

– Сурово ответили: «Сведения сообщают только родственникам, исключительно, когда они приедут в клинику и поговорят с врачом». Вроде все о’кей? А сейчас… небольшой финт…

Кузьмин впился глазами в экран.

– И что? Вот они, Шмаковы! Обе! Нашел. За три секунды. Интересно, кто у них там компьютерами рулит? Отличный пароль на вход в базу больных. Bolniza – один, два, три, четыре. Цифрами! Никогда никому не допереть такое попробовать! Анна Борисовна… упс!

– Что? Говори быстрее, – велел Дегтярев.

– Exitus letalis, – произнес Кузя, – умерла от инсульта. Первый раз в приемном покое скончалась. Ее откачали, отправили в реанимацию, там сердце опять брык. И кирдык!

– Прямо так и написано? – разозлился полковник. – Брык и кирдык? Кто вызвал «Скорую»?

– Алина Шмакова, дочь, – ответил Кузя.

– Оригинально, – хмыкнул Семен. – А увезли кого?

– Анну и Алину Шмаковых, – вздохнул Кузьмин, – совсем они плохие были. Но довезли их живыми! Значит, старались врачи, Шмакова, та, что медиков вызвала, сообщила бригаде, что она и мать руководили уборщиками в зале дома для гостей. Устали, решили перекусить. От гостей остались нетронутые порции горячего. Шмаковы полакомились филе-миньон с грибами. Потом решили взбодриться, выпили кофе и съели нетронутый кусок торта, он лежал на чистой тарелке в той части стола, где сидели хозяин с женой. Вероятно, торт не тронул Федор. Минут через двадцать Шмаковы поехали домой, они очень хотели спать. Что совсем неудивительно, часы показывали полчетвертого, а в восемь они должны были снова явиться на работу. Когда женщины вошли в квартиру, пробило пять. Анна почти сразу потеряла сознание, Алина же, с трудом борясь с тошнотой и головной болью, вызвала «Скорую». Вызов поступил на пульт в пять ноль три минуты. В пять двадцать приехали медики. Через тридцать минут больных принял приемный покой. К врачам претензий нет, они быстро примчались.

– Ночью пробок меньше, – протянула я.

– Пока это все, – заявил Кузя.

Федор хлопнул ладонью по столу.

– Александр Михайлович! Я ваш клиент. Ищите того, кто отравил Свету. Даша заподозрила суицид, но для него нет причин. Никаких. Вообще ни одной!

– Нынче я владелец детективного агентства, – напомнил толстяк.

– И отлично, – отрезал Мухин, – с полицейскими связываться не желаю. Продадут прессе информацию. Вы лучше разберетесь, вам я верю безоговорочно.

– Но если дело не возбудить, то в суд… – завел Дегтярев.

– Суда не надо, – процедил Федор, – мне только данные преступника узнать. И все!

– Самосуд не лучшая идея, – предостерег его Семен.

Мухин встал.

– Не собираюсь я никого в бочку засовывать и цементом заливать. Есть другие способы отомстить. Пусть живет! Нищим!

– А если это баба постаралась? – спросил Семен.

– В чем разница? – скривился Мухин. – Пусть живет! Без денег! Вы найдите того, кто Свету отравил, остальное моя задача. Для вашего спокойствия повторяю: жизни того, кто все задумал и сделал, ничто не угрожает. Совесть Дегтярева может спать спокойно. Если вы согласны, то оформляем договор прямо здесь и сейчас.

Полковник нахмурился, мы с Собачкиным переглянулись.

Я кашлянула.

– Федя, мы вообще-то друзья.

– И что? – прогудел Мухин.

– Что касается меня, то приятелям я помогаю просто так, – воскликнул Сеня.

– И я, – хором подхватили остальные.

Мухин открыл очередную бутылку с водой.

– Вы зарабатываете деньги оказанием услуг.

– Друзьям помогаем бесплатно, – отрезал Дегтярев.

Федор кивнул.

– Понял, не дурак. Расходы за мой счет! Не стесняйтесь. Потребуется кому-то за инфу заплатить? Не экономьте.

– Принято, – согласился Собачкин.

– Ну и договорились! – сказал Федя.

У меня звякнул телефон, на экране появилось сообщение: «Тетя Даша, позвоните, когда освободитесь». Я встала, вышла во двор и набрала номер, с которого прилетело эсэмэс.

– Тетя Даша, – зашептала Катя, – что с мамой?

– Она в больнице, – осторожно ответила я.

– Знаю, но что с ней?

– Мне пока это неизвестно, – соврала я.

– Узнайте, пожалуйста, – всхлипнула девочка.

– Света в реанимации, – выдала я часть информации, – больше я ничего не выяснила, врачи по телефону не говорят.

– Дайте им денег, – посоветовала дочь Светы.

И наш диалог потек, как река.

– Я нахожусь дома!

– Поезжайте в больницу.

– Сейчас не могу.

– Вы же подруги!

– Катя, Света лежит в палате интенсивной терапии, туда не пускают.

– С врачом побеседуйте.

– Я не родственница, доктор откажется что-либо мне сообщать.

– Дайте ему денег!

– Катя!

– Что?

– Давай подождем!

– Чего?

– Ольга Гавриловна все выяснит и сообщит тебе.

– Нет! Нет! Нет! Она меня ненавидит!

– Катя!

– Неприятно правду слышать? Бабка рада! Она давно хотела, чтобы мама умерла!

– Катя! Я понимаю, что ты сейчас взволнована…

– Я спокойно говорю!

– Ольга Гавриловна хорошо относится к Свете.

– Ха-ха-ха! Бабка мечтала, чтобы отец женился на Флоре!

Незнакомое имя меня удивило.

– Кто такая Флора?

– Девушка!

Я глубоко вдохнула.

– Где ты находишься?

– В Огонькове, в торговом центре.

Я посмотрела на часы.

– Могу приехать через полчаса.

– Тетя Даша, – заплакала Катя, – пожалуйста! Мне очень страшно! Меня трясет! Холодно!

– Иди в кафе, купи горячего чая, – распорядилась я, – скажи официанту, что сейчас тетя приедет и заплатит. Съешь пирожное.

– Меня тошнит. Деньги есть, – всхлипнула девочка.

– Ты одна? – уточнила я.

– Да. С кем мне еще быть?

– С Ниной, – предположила я.

– Нет! Мне жутко плохо! Она не поможет! Приезжайте скорей.

– Уже в пути, – ответила я и направилась к гаражу.