Текст книги "Лекарство от доброзлобия"

Автор книги: Дарья Донцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Дарья Аркадьевна Донцова
Лекарство от доброзлобия

© Донцова Д.А., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

* * *

Глава 1
Добрые дела Жози

– Добрый поступок может оказаться злым.

Мафи подняла лапку и заявила:

– Не понимаю.

Самый умный мопс Черчиль снял очки и положил их на стол.

– Это трудная тема, – сказал он. – Давайте разберем ее на примерах. Куки!

Ответа не последовало.

Черчиль кашлянул.

– Куки, ты с нами?

– Она здесь, – хихикнула Жози, – наклонилась под стол и тайком печенье ест.

– Ябеда, – рассердилась Куки, выпрямляясь, – и врушка.

– Сказала чистую правду! – возмутилась Жози. – Я сижу рядом, слышу, как ты чавкаешь. И на твоей мордочке сейчас крошки!

– Я не печенье ела, а всего лишь одной конфеточкой угостилась, – возразила Куки, – а ябедничать и клеветать на собаку отвратительно.

– Согласна, оборзительное поведение, – кивнула Мафи.

– Оборзительное? – захихикала Жози. – Лично я такого слова не знаю.

– Сама его придумала, – гордо объявила Мафи. – Вчера борзая Лора отняла у Макса, щенка чихуа-хуа, мяч. А такса Нелли вернула его Максу и сказала: «Лора, ты ведешь себя омерзительно». Я же подумала, что борзая совершила оборзительный поступок.

Черчиль постучал когтями по столу.

– Ну что ж! Надо нам старательно во всем разобраться. У нас есть плохой, как кажется всем, поступок Жози, которая громко объявила, что Куки ест печенье во время занятия. А Куки считает, будто ее обвинили ложно. Дорогая, почему ты сейчас сказала, что тебя оклеветали?

– Потому что я не печенье слопала, а конфетку, – уточнила Куки, – и всего-то одну!

Жози заглянула под стол.

– А фантиков на полу… Раз, два… – сосчитала она, – семь штук. Разве у единственной конфетки столько оберток?

– Черчиль! Она опять за свое! – обиженно произнесла Куки.

Самый умный мопс водрузил себе на нос очки.

– Разберем ситуацию. Что такое ябедничать? Тайком от всех прийти после занятий к учителю и нашептать ему на ухо, что твоя кузина во время урока ест конфеты. Да еще и ждать, что учитель тебя за донос похвалит и даже оценки повысит. Жози так поступила?

– Нет, – вздохнула Мафи, – она при всех закричала. Жози всегда так громко взвизгивает.

Самый умный мопс кивнул.

– Верно, Жози не ябеда, она просто предупредила учителя, что Куки его не слушает. Вслух произнесла, не наушничала. Подобное действие называется – обличение. Это хорошо?

– Конечно нет! – подпрыгнула Куки. – Теперь мне от Фени влетит, и я мороженое из апельсиноклубники не получу.

Черчиль глубоко вздохнул.

– Куки, как живется собаке без образования?

– Такой, как алабай Бумс? – уточнила мопсишка.

– Ну да, он в деревне самый глупый, поэтому над ним все посмеиваются, – затараторила Жози. – Уроки он прогуливал. А потом и вообще школу бросил. Мама Бумса в магазин не посылает, потому что сын всегда не те продукты приносит, читать-то он не умеет, считать тоже. И вот теперь Бумс взрослый, а не работает, в гамаке в саду спит, ничего не делает…

– Если у тебя ума нет, то живется трудно, – заметила Мафи, – книжек не читаешь, ничего не знаешь, дружить с тобой не станут. И в мир людей не отправишься.

– Если пес двоечник, он не может стать Хранителем, – воскликнула Жози. – Как своего человека от беды уберечь, если сам ничего не умеешь?

– И почему Бумс такой? – продолжил Черчиль.

– Он всегда уроки прогуливал, – пояснила Феня, которая сидела у окна с книгой в лапах, – а если и приходил в школу, то на занятиях вечно что-нибудь ел. Нельзя жевать и лекцию слушать. Мозг не способен одновременно воспринимать информацию и руководить желудком. Если лакомиться на уроках, получишь больной живот и ничего не запомнишь.

– Иногда очень хочется вместо уроков пойти погулять, – призналась Куки, – а домашние задания делать лень.

– Охотно верю, – согласился Черчиль, – я иногда вместо занятий по рукоделию удирал в лес.

– Ты? – хором ахнули все ученицы, а Феня молча улыбнулась.

– Я, – кивнул самый умный мопс, – терпеть не мог пришивать пуговицы, пяльцы у меня из когтей выскакивали, да и вставать рано утром было лень. Но потом я познакомился с алабаем Гектором, очень похожим на вашего Бумса. И понял: вот сейчас я хочу проспать урок рукоделия, вроде он мне не нужен – я никогда не мечтал портным стать. Потом не выполню домашнее задание по математике, не прочитаю книгу, не выучу стих… И кем окажусь к окончанию школы? Гектором. Работу не найду, сяду маме на шею.

– Если ты залезешь тете Нине на шею, она сломается, – испугалась Мафи.

– Кто сломается? – не поняла Куки.

– И мопсиха Нина, и ее шея, – уточнила Жози.

– Лень умеет разрастаться вширь, – продолжал Черчиль, – сначала она меня чуть-чуть захватила – я шить не хотел. Затем увидела: Черчиль с ней не борется, и начала меня дальше захватывать – мне стало лень читать, писать… И в конце концов я превратился в ленивого щенка. А кто из такого вырастет? Ленивая взрослая собака. Хорошо она жить станет? Нет. Золотых монеток не зарабатывает, берет их у родителей, никто ее не уважает. Лень очень хитрая, она сначала крошечная, затем маленькая, но потом делается больше, крепче. Сам не заметишь, как в раба лени превратишься. Я испугался и стал учиться.

– Ой! – подпрыгнула Мафи. – Поняла! Жози на самом деле поступила хорошо. Она рассказала, что Куки ест под партой. А раз она печеньки лопает…

– Да я полакомилась одной конфеткой, – буркнула Куки.

– Какая разница, – отмахнулась Мафи, – хоть маринованным чесноком.

– Фу! Я его не стану даже нюхать, – скривилась Жози.

– Неважно, что ты ешь, – повысила голос Мафи, – важно, что чавкаешь, а учителя не слышишь. Куки, конечно, накажут, и она больше так себя вести не захочет. Начнет за Черчилем ценные мысли записывать, поумнеет, не превратится в Бумса. Куки, скажи Жози «Спасибо!».

Мопсишка отвернулась к окну, Черчиль улыбнулся.

– Мы сейчас поняли: на первый взгляд плохой поступок Жози оказался хорошим. А кто из вас сегодня сделал что-то доброе?

– Я! Я! Я! – вытянув вверх лапку, нетерпеливо запрыгала Жози.

– Говори, дорогая, – разрешил самый умный мопс.

– Шла я на занятия, увидела зайца Матвея, – затараторила Жози, – он попросил: «Купи мне, пожалуйста, в лавке пакет сдобных булочек, самый большой, тот, где двадцать штук. Вот деньги». И я все купила. Похвалите меня! Я потратила свое время, не отмахнулась, выполнила чужое желание. Я молодец!

– Жози, – ахнула Куки, – да вся наша деревня за Синей горой в курсе: врач запретил Матвею любую выпечку. Заяц обожает пироги, ватрушки, крендельки и прочую сдобу. Но он весит больше Зефирки, а она совсем не стройная, а, скажем честно, похожа на арбуз.

– Вот и нет, – раздалось из сада.

В открытом окне показалась голова лучшей портнихи Прекрасной Долины.

– Я теперь сказала сладостям решительное «нет» – и похудела. Мой муж Эрик говорит, что я нравлюсь ему в любом размере, но о здоровье все же следует подумать. А Матвей меня намного толще, он еле ходит. Наберет еще пару килограммов, и лапы под ним подломятся, – выпалила Зефирка. – Извините, помешала, мимо бежала, спешу к хину Радочке, сшила ей платье, надо примерить.

Лучшая портниха помахала всем лапкой и умчалась.

– Жози, ты не знала, что у зайца проблема с весом? – осведомился Черчиль.

– Я в курсе, – кивнула мопсишка, – но он так просил, рыдал, умолял… Жалко его стало. Ну какой может быть вред от пакета с булочками? И успокоить того, кто плачет, очень даже хороший поступок.

Черчиль закрыл классный журнал.

– Прежде, чем спешить выполнять чью-то просьбу, надо подумать: а я совершу доброе или злое дело? Купить таксе Молли плюшки – доброе дело. Она лапу сломала, сама до булочной не дойдет. Выпечку таксе можно в любом количестве, Молли худенькая. Если Жози ей пакет плюшек принесет, я первый мопсишку похвалю. Но Матвею ничего сдобного даже нюхать нельзя. Надо очень хорошо подумать, прежде чем собаке-кошке и прочим жителям Прекрасной Долины помогать. Добрый поступок может оказаться злым, то есть нанести тому, кому ты «помогаешь», большой вред!

Глава 2
Никто не любит Куки

После уроков Куки побежала домой одна. Ей не хотелось идти вместе с Жози. Черчиль похвалил самую маленькую мопсиху, не отругал ее за ябедничество. Хорошо хоть, что потом вредной Жози как следует досталось за покупку булок обжоре Матвею.

Куки тихо хихикнула. Матвей! Вот уж кто не способен остановиться, он жует все подряд. Даже Зефирка не ела столько, сколько он! И сейчас она вообще отказалась от сладкого, хочет быть красивой и здоровой. А заяц прямо уничтожитель продуктов какой-то. Жаль, что в Прекрасной Долине не проводят соревнования по поглощению плюшек. Матвей мог бы стать чемпионом. А мама у него очень милая, она сына, несмотря на его обжорство, просто обожает. Вот Куки не особо дома любят, ей постоянно делают замечания. Комната у мопсишки самая маленькая, в спальне потолок скошен – чтобы к стене подойти, надо на четыре лапы встать…

– Нет, нет, Куки, – раздалось откуда-то из кустов, – не надо!

Мопсиха вздрогнула и огляделась по сторонам. Никого. Куки села на пенек. Ну почему она живет хуже всех? Вот недавно Капитолина, старшая сестра, лучший ювелир Прекрасной Долины, подарила Мафи ожерелье из розовых камушков. Месяц назад, когда Капочка его только сделала, Куки восхитилась:

– Ой! Невероятная красота! Это чей заказ?

– Ничей, – весело ответила Капитолина, – в подарок сделано, на день рождения.

Куки обрадовалась, она решила, что колье достанется ей, и в предвкушении подарка стала ждать свой праздник. И что? Деньрожденный торт для Куки испекут через семнадцать дней. А Капитолина вручила украшение Мафи! Та родилась одиннадцатого числа, а у Куки день рождения двадцать восьмого. Мопсишка начисто забыла, что у сестры праздник раньше. Теперь Мафи бегает в этом прекрасном ожерелье и даже на ночь его не снимает. А у Куки всякий раз при виде счастливой сестры, которая обладает несказанной красотой, слезы к глазам подступают. Обидно! Разве справедливо, что Мафуня получила это чудо?

Куки шмыгнула носом. Ее жизнь ужасна! Мама Муля любит, конечно, всех, но Куки она любит в последнюю очередь. Целую неделю мопсишка просила Мулю сделать на ужин творожную запеканку со взбитыми сливками. Но мама постоянно находила причину, чтобы ее не готовить. То у нее яиц нет, то сливочки не той жирности, они не взобьются, то творог кислый. А потом Феня сказала:

– Мулечка, если тебе не трудно, пожарь на ужин оладушки из тыквобанана. Обожаю их.

И что? Думаете, мама ответила ей: «Тыквобанан в кладовке закончился»? Нет! Муля схватила сумку, побежала на рынок, живо купила все необходимое, быстренько приготовила кушанье. Феня прямо объелась. И это при том, что жареные лепешки из тыквобанана ест только хранительница библиотеки и архивист. Остальные их терпеть не могут, для других мама потушила морковное мясо в белой подливке.

После ужина Куки зашла к маме Муле в спальню и с порога заявила:

– Ты любишь всех, кроме меня. Прошу, прошу творожную запеканку со взбитыми сливками. И что? А Феня вмиг свои оладушки получила.

Мама отложила вязание.

– Куканечка! Скажу честно: запеканку не жди. Не хотела тебе правду говорить, все намекала: яиц нет, сливки не те. Но дело в другом. Ты же знаешь, что творожник со сливками – это любимейшее лакомство Зефирки. Если я испеку его, лучшая портниха не удержится и съест сразу десять кусков. А ей никак нельзя увлекаться едой, она только-только начала приводить себя в форму.

Куки не поверила своим ушам.

– Из-за того, что Зефирка потолстеет, меня лишают любимой еды? – решила уточнить она.

Муля смутилась.

– Прости, дорогая. Зефирка наконец-то смогла усмирить аппетит. Ей тяжело ограничивать себя в еде, но она очень-очень старается. Ты ведь любишь сестру. Потерпи полгода, тогда у Зефирки нормальный обмен веществ восстановится, а зверский аппетит уйдет. И я с удовольствием сделаю запеканку…

Куки оглянулась и вспомнила, что пошла домой через лес. Мопсишка поерзала на пеньке и пригорюнилась. Почему ей надо шесть месяцев ждать свое любимое блюдо? Отчего мама не сказала Зефирке: «Сделаю на ужин творожник, но ты лучше посиди в своей спальне, а то весь съешь». По какой причине у Куки отняли то, что для нее вкуснее всего? Ответ один: Муля обожает Зефирку, Феню, Черчиля, Марсию, Жози, Мафи, крохотного Демочку, чихуа-хуа Антонину, белку Матильду, французских бульдогов Мози и Роки, хина Радочку. Мама любит всех детей, племянников, родственников, соседей, друзей. Всех, кроме… Куки!

По мордочке мопсишки потекли слезы. Какая она несчастная, никому не нужная. У нее самые некрасивые платья, самая неудобная комната со скошенным потолком, ей не приготовили запеканку. И домой ей сейчас идти совершенно не хочется! Мафи с трудом читать научилась, запинается на каждом слове, а ей подарили ожерелье из розовых камушков! Жози прыгает, безобразничает, на днях вот разбила вазу в библиотеке. И что? Феня ей даже замечания не сделала. А когда Куки случайно уронила на пол какой-то толстый том, так старшая сестра чуть в обморок не упала и запричитала:

– Это же первая лапописная летопись Прекрасной Долины. Ей десять тысяч лет. Куки! Ты неаккуратная! Книга очень старая, ты могла ее испортить!

И долго-долго объясняла, какая ценная вещь чуть не превратилась в макулатуру. Да еще за ужином на эту тему речь завела, и Черчиль пристально посмотрел на мопсишку поверх очков. А он так глядит, если кем-то недоволен. Куки всхлипнула. Подумаешь, упала старая, грязная книжонка! Ну, разорвались в ней страницы. Их склеить можно. А ваза на тысячу осколков разлетелась! Вот ее не починить, но Жози ничего не сказали! А Куки здорово отругали. Почему так?

Собачка залилась горючими слезами. Никто ее не любит, все живут лучше, чем она!

Глава 3
Знакомство с Изменителем

– Не плачь, – раздался вдруг тихий голос.

Куки вытерла лапкой мордочку и испуганно спросила:

– Кто здесь?

– Какая разница, – прозвучало в ответ, – я понимаю, что тебе сейчас очень-очень плохо.

– Да, – всхлипнула Куки.

– Ты чувствуешь себя совсем одинокой.

– Да, – повторила мопсишка.

– Мне очень жаль тебя, потому я хочу подарить тебе… изменение.

– Что это? – удивилась Куки.

– Ты сможешь стать тем, кто очень счастлив, живет, как хочет, – торжественно сообщил некто, – тебя станут обожать, баловать, ты будешь получать подарки каждый день.

– От Мули? – возликовала Куки. – Она испечет творожник?

– Мама исполнит любые желания, – подтвердил голос.

На секунду мопсишка насторожилась. Что-то в словах не пойми кого показалось ей странным. Но тот не позволил Куки долго размышлять и продолжил:

– Тебя в родной семье не ценят, не уважают.

У Куки встал в горле колючий ком.

– Да.

– Ты стараешься всем угодить, а твои хорошие дела не замечают.

– Верно, – шмыгнула носом мопсишка.

– Мафи бегает в прекрасном ожерелье.

– Да!!!

– А тебе на день рождения это ожерелье точно не подарят, потому что его уже отдали противной сестре.

– Очень противной, – согласилась Куки.

– Глупой!

– Точно.

– И вообще, обитатели Мопсхауса не очень хорошие!

Куки заплакала.

– Ужасные, – продолжал голос. – Жози ябеда, Феня изображает из себя самую умную. Какое право она имеет ругать тебя? Феня просто старшая сестрица, не мама, не бабушка. Зефирка думает лишь о том, как живот набить. А Марсия? Она отвратительная эгоистка. Твои просьбы сделать прическу для хвоста она как будто не слышит – а вот с клиентами, которые в ее салон красоты приходят, Марсия – медовый пряник.

Мопсишка отчаянно зарыдала.

– Все, что я говорю, чистая правда, – сладко пел некто, – ах, как мне тебя жаль. Знаешь, если ты в семье никому не нужна, то зачем такая семья, а? Лучше уйти в другую, где ты окажешься единственной обожаемой доченькой. И все тебе, все-все-все: любовь мамы, еда, подарки, понимание, похвала. Вон вас у Мули сколько! Сестрицы наглые, они умеют от матери внимания добиваться. А Куканечка тихая, воспитанная, нежная. Мама Муля ее поэтому и не замечает. Ты просто как белый лебедь в стае ворон. Ох, как тяжело Куки жить! Но ничего, я помогу тебе. Сердце разрывается, когда я вижу несправедливость и ощущаю чужие страдания. В кого ты хочешь превратиться? У кого, на твой взгляд, самая счастливая жизнь? Кто из жителей деревни за Синей горой имеет все? Чья мама все капризы выполняет?

– Енотихи Вари, – прошептала сквозь слезы Куки, – но…

Докончить фразу мопсишка не успела.

– Отличный выбор, – обрадовался голос, – изменение начато.

– Стойте, стойте, – закричала Куки, – не торопитесь, я не договорила!

Деревья зашумели, откуда ни возьмись налетел ветер, его порыв сбросил мопсишку с пенька, покатил по тропинке.

– Мама, – закричала перепуганная Куки, – мамочка! Спаси меня!

Глава 4
Страшная болезнь «насморк»

– Доченька, лапочка, принцесса моя, – засюсюкал кто-то, – тебе приснился плохой сон?

Куки открыла глаза и удивилась. Где она? В спальне. Но она какая-то совершенно незнакомая, просторная, с высоким потолком и тремя окнами, на которых колышутся розовые занавески. Пол укрывает ковер того же цвета. Муля ковров не любит, называет их – пылесборники. У другой стены… Куки аж подскочила. Игрушки! Каких здесь только нет кукол. Детская посуда! Ух, сколько ее в шкафчике, который висит над пластмассовой плитой. Кухня для пупсов! Вот это да!

Куки заморгала.

– Это все мое?

– Конечно, – заверил кто-то, – что за странный вопрос. Чьи еще могут оказаться вещи в твоей спаленке, Варечка.

Варечка? Куки вздрогнула, вспомнила, как порывом ветра ее сбросило с пенька, покатило по земле…

– Кто я? – прошептала мопсишка. – Где я нахожусь?

– Детонька, ты заболела, – испугался кто-то, и перед глазами собачки возникла… енотиха Елизавета.

Куки громко икнула.

– Катастрофа, – завопила Елизавета, – деточка, ложись скорее на подушечку. Сейчас, сейчас…

Громко топая, хозяйка унеслась из комнаты. Куки встала с кровати, подошла к высокому гардеробу, распахнула дверки. Как мопсишка и ожидала, с оборотной стороны одной створки висело зеркало. Куки глянула в посеребренное стекло и плюхнулась на мягкий ковер: перед ней стояла… толстая енотиха Варя.

– Ой, ой, немедленно в кроватку, – закричала Елизавета, вбегая в комнату с подносом и пакетом в лапах. – Детонька, сегодня на улицу выходить не надо. Останешься дома. Ну-ка, открой ротик.

– Зачем? – осведомилась мопсишка, глядя, как мама Вари опускает поднос на стол.

– Сейчас лечиться начнем! – объявила Елизавета.

Следующие десять минут Куки пришлось пить микстуру, глотать какие-то таблетки. Потом енотиха усадила ее в кресло, начала капать в уши, глаза, нос. Куки сначала отбивалась, потом устала. Наконец лекарства закончились. Мопсишка обрадовалась, а зря.

– На задние лапки теплые носочки, – замурлыкала Елизавета.

– Ой, они «кусаются», – поежилась Куки.

– Конечно, потому что из настоящей шерсти, – обрадовалась енотиха, – теперь фланелевая маечка, теплая пижамка, поверх нее пуховая шаль, на голову шапочка.

Куки попыталась сопротивляться.

– Не надо, очень жарко.

– Отлично, пар костей не ломит, – заликовала Елизавета и ловко впихнула «дочке» в пасть градусник, – меряем температуру! Сиди тихо, не шевелись, иначе результат получится кривой. Нормальная.

– Значит, можно снять шапку, – обрадовалась Куки.

– Нет! – воскликнула Елизавета. – Нет! Ложись немедленно в постель. Принесу обед для очень больной девочки.

– Не хочу есть, – возразила Куки, – я лучше поиграю.

Елизавета схватилась лапками за грудь.

– Ты решила убить мамочку?

– Ну… нет, конечно, – пробубнила мопсишка.

Елизавета схватила со стола журнал и начала им обмахиваться.

– У тебя, похоже, начинается насморк. Если не соблюдать месяц постельный режим, ринит превратится в бронхит, перейдет в воспаление легких, язву желудка, менингит, колит, холецистит, сотрясение мозга, холеру, чуму, перитонит, эпилепсию…

По мере того, как Елизавета говорила, у Куки медленно отвисала нижняя челюсть. Она понятия не имела, что на свете существуют такие болезни. Если кто-то из щенков в Мопсхаусе шмыгал носом, Муля всегда говорила:

– Немедленно промой нос водой из Апельсинки, померяй температуру. Если она нормальная, иди в школу, а если повышенная, придется остаться дома. Ну и хорошо, наведешь порядок в своей комнате, потом поможешь Фене составлять каталог. И не забудь узнать домашнее задание. Простуда не повод, чтобы отставать от класса.

Но у Елизаветы, похоже, было иное мнение…

А енотиха тем временем продолжала:

– Хочешь, чтобы мамочка, которая тебя обожает, заработала сердечный приступ и умерла?

– Нет, – пробормотала Куки, совершенно не понимая, что происходит.

– Тогда делай то, что я велю, – простонала енотиха, – немедленно в кровать. Я сейчас принесу обед.

Куки легла и взвизгнула.

Лиза схватилась за голову.

– Что? Что? Где болит? Едем в клинику. Самую лучшую! К хирургу! Сделаем операцию.

– Все в порядке, – быстро объяснила Куки, – просто на простыне лежит что-то горячее и круглое. Я испугалась.

– Фуу, – выдохнула енотиха, – это всего лишь грелка. О-о-о! Ты забыла, что такое пузырь с горячей водой! Грелка! У Варечки потеря памяти! Нарушение мозгового кровообращения! Скорей! В больницу.

– Нет, нет, – зачастила мопсишка, – просто никогда не имела дела с грелкой… У нас…

Остаток фразы: «…в Мопсхаусе никто ею не пользуется», Куки благоразумно проглотила.

Елизавета попятилась.

– Не имела дела с грелкой? Да я ее тебе каждый вечер в кроватку кладу, под задние лапки.

Лиза пошатнулась и схватилась за спину.

– Земля из-под ног уходит. Солнышко! У тебя энцефалит! Клещ в комнату проник!

Куки уже успела сообразить, что мама Варвары совершенно не похожа на Мулю. Рассказывать ей правду и сообщать, что сейчас в ее доме находится не Варя, а член семьи мопсов, не следовало. Лиза никогда не поверит Куки, она уложит ее в клинику, где щенку начнут делать уколы, давать таблетки, лечить здоровую мопсишку от больной головы. Надо прикинуться Варей, усыпить бдительность енотихи и со всех лап нестись домой.

– Мамочка, – пропищала Куки, – грелка, как ты правильно сказала, всегда лежит под задними лапками. А сейчас она оказалась посередине спины. Вот я и не сообразила, что к чему.

Елизавета издала стон.

– Как ты меня напугала! Сейчас подам легкий обед. Поешь совсем чуть-чуть, чтобы не обременять желудок. Немножко?

Куки сразу почувствовала голод.

– Кушать хочется.

Она откинула толстое-претолстое пуховое одеяло, хотела подняться, но Елизавета истошно завопила:

– Нет! Ты больна! Доченька! Мамочка все принесет. Ляг!

Мопсишка упала на подушку. Елизавета набросила на нее одеяло, затем перину, сверху настелила четыре шерстяных пледа и пятый, стеганный из ваты. Потом метнулась к шкафу, вынула мохеровую шаль и замотала голову Куки.

– Не надо, – простонала та, тщетно пытаясь вылезти из-под груды одеял.

Елизавета прижала лапки к груди.

– Чую, инфаркт приближается. Не нервируй меня! Ты простудилась! Я переживаю! Лежи тихо. А я побежала за едой.