Текст книги "Брачный контракт кентавра"

Автор книги: Дарья Донцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 3

– Глупости, Таня не мошенница, – бросилась я защищать Привалову, – она несчастная сирота.

– Ладно, пусть так, – неожиданно согласился Костин. – И где она?

– Ее пальто на месте, – сопротивлялась я.

– Круто! Конечно, она оставила зонский наряд, который ей абсолютно не нужен, только внимание милиции привлекает, – мрачно сказал Вовка.

– Что за дикое слово ты сказал – «зонский»? – остановила я приятеля.

Майор молча взял чайник, налил в него воды, потом снова заговорил:

– Ну да, извини за сленг. Если человек попал на зону, ему приходится ходить в казенной одежде. Раньше, при советской власти, правила были строгими, никаких послаблений не допускалось, на общем построении стояла однородная масса людей в бушлатах с номерами на груди и в темных ботинках. Еще непременно полагалось носить головной убор, насколько помню, у мужиков зимой были шапки-ушанки, а у женщин – платки. Потом, в связи с перестройкой, система слегка расшаталась, и кое-какие начальники стали смотреть сквозь пальцы на пуховики и прочий «неустав». Но остались места, где начальство требует казенных нарядов. Похоже, твоя Татьяна мотала срок на такой зоне. Очень уж специфического вида полуперденчик висит у нас в прихожей. Если присмотришься, обнаружишь на уровне третьей пуговицы характерные дырочки – там раньше была пришита бирка с номером. И сидор!

– Кто? – перебила я Костина.

Майор глянул на меня исподлобья.

– Не кто, а что. Вещевой мешок. Не спрашивай, отчего его сидором зовут, я не знаю. Воровка не соврала в одном: она человек без близких родственников. Или папа-мама-муж решили никаких дел с зэчкой не иметь. Отмотавшую срок красавицу никто у ворот не встретил, нормальную одежду ей не привез, вот и вышла она на свободу в чем была. Шмотки приметные, от них за версту Главным управлением исполнения наказаний несет, ну и решила мамзель приодеться. Все понятно? Иди проверь шкаф, наверняка обнаружишь пропажу каких-нибудь вещей. А я пока чайку попью, сухарик погрызу…

Костин схватил коробку с заваркой, выудил оттуда один пакетик, опустил его в кружку и пропел:

– «Куда спешит веселый гном? А гном бежит купаться!»

Я молча выскользнула из столовой.

Через полчаса мне пришлось признать: майор не ошибся. Из большого шкафа у входа «ушел» мой далеко не новый плащ на синтепоновой подстежке и черные ботильоны на платформе. В гардеробной на втором этаже тоже обнаружились потери: я лишилась темно-синих джинсов, шерстяной кофты, пары колготок и трусиков с изображением обезьянок. (Кстати, я понимаю, что взрослой женщине положено носить белье шелковое, кружевное, но мне больше по сердцу изделия из обычного хлопка, без жесткой, царапающей кожу отделки. Хотя уместно ли, говоря о нижнем белье, вспоминать о сердце?) А еще я лишилась сумки, правда, очень старой, которую давно не ношу из-за того, что ее неудачно починили в мастерской – прикрепили оторванную ручку колечком, которое не подошло по цвету.

– Считаешь раны? – язвительно спросил Вовка из коридора.

Я нехотя ответила:

– Угу.

– Не расстраивайся, – неожиданно проявил сочувствие майор, – с каждым такое могло случиться. Мошенники отличные психологи, буквально считывают с лица информацию. Сия Таня глянула на тебя и сообразила: «О! Эту берем на жалость!»

– Странно как-то… – пробормотала я. – Смотри, здесь висит новая кожаная куртка Лизы, пальто Юли из дорогого магазина, а воровка прихватила старый плащ, который я не выкинула лишь потому, что в нем удобно с собаками гулять. Еще она отобрала сильно поношенные джинсы и ботильоны не первой свежести, а могла бы спокойно умыкнуть вон те Катины замшевые сапоги и надеть элегантный брючный костюм. По какой причине Таня не тронула дорогие шмотки?

– Размер не подошел. Или не хотела привлекать к себе внимание слишком дорогим нарядом, – пожал плечами Вовка.

Но я не успокаивалась.

– На подоконнике стоит коробка с драгоценностями. Сам знаешь, никаких раритетных бриллиантов у нас нет, но все вещицы – золотые сережки, браслеты, цепочки, – хоть и не эксклюзивные, не антикварные, стоят хороших денег. Если Привалова грабительница, почему она оставила ювелирку? А в столовой не тронуто серебро: сахарница, солонка, чайные ложки. Получается, уголовница влезла в дом лишь для того, чтобы спереть никому не нужные лохмотья?

Костин пожал плечами.

– Будем считать, что нам повезло. Вероятно, ее кто-то спугнул. Хочешь подарок на день рождения?

– На дворе апрель, – напомнила я, – до лета далеко.

– Заранее преподнесу, – расплылся в улыбке Костин.

В душе возникло чувство благодарности к майору. Вот он какой заботливый! Увидел мое расстроенное лицо и решил меня порадовать. Интересно, что он купил?

– Тащи, – разрешила я.

– Далеко ходить не надо, – загадочно сказал приятель. – Готова?

– Да! – кивнула я.

– Зажмурься, – приказал Вовка, – и слушай. Торжественно клянусь не рассказывать ни одной живой душе о твоей глупости. Эй, выдай реакцию!

Я открыла глаза.

– А где же подарок?

– Ничего себе! – возмутился Костин. – Неужели этого мало? Представь, во что превратится твоя жизнь, если Сережка узнает о визите больной сиротки.

Я поежилась.

– Да уж! Спасибо за презент. Но надеюсь получить от тебя летом еще и сувенирчик.

– Не надо жадничать, – подвел черту майор. – Кстати, не хочешь сварить борщ? Супец можно и ночью похлебать.

Я вспомнила про обязанности хозяйки и пошла чистить овощи.

Около полуночи в мою спальню влетела Лиза и потребовала:

– Давай!

Я отложила книгу и с удивлением на нее посмотрела.

– Что?

– Деньги на куклу, – выпалила Лизавета.

– Неужели ты до сих пор увлекаешься Барби? – улыбнулась я.

Лизавета уперла руки в боки.

– Иногда мне кажется, что я зря рассказываю дома о своих проблемах. Никто меня не слушает! Ладно, проглочу обиду и повторю: в школе устраивают благотворительный аукцион. Мы все сделаем игрушки, а потом их продадут. Выручка пойдет на оборудование спортплощадки.

Я слезла с кровати. Порой я думаю, что основная цель директора школы, в которой непрожеванными кусками заглатывают не совсем свежие знания Лиза с Кирюшей, это заставить родителей постоянно что-то делать. Лично я оформляла стенд для музыкального класса, писала доклад для районной олимпиады по истории, чертила план пожарной эвакуации и раскрашивала фломастером устрашающее пособие, украсившее потом кабинет биологии (честно скажу, меня чуть не стошнило, пока я прорисовывала вены, артерии, нервы и прочий ужас на огромном плакате с изображением человека без кожи; на мой взгляд, намного проще было пойти в магазин и приобрести анатомический атлас). Но директриса Зоя Гавриловна не ищет легких путей, она обожает повторять:

– Дети не должны иметь свободного времени, в минуты праздности у школьника возникают преступные мысли.

Поэтому руководитель школы находится в постоянном творческом поиске: что бы еще придумать, дабы озадачить всех в радиусе километра? И пожалуйста, очередная забава – шитье игрушек! А теперь, дорогие родители детей школьного возраста, положа руку на сердце ответьте, что вы предпочтете: просто дать денег на покупку спортинвентаря или легкой рысцой потрусите в магазин товаров для рукоделия, а потом несколько вечеров убьете на шитье тряпичного уродца? Я бы предпочла отделаться рублями. Кстати, чуть не забыла! От вас же еще потребуется участие в аукционе – будете зевать в зале, слушая вопли доморощенного торговца «раритетами», и на протяжении нескольких часов маяться от скуки. Ей-богу, день, когда Лиза и Кирюша наконец-то покинут школу, станет для меня намного большим праздником, чем тот, когда они впервые отправились в поход за знаниями.

– Лампа, ты заснула? – возмутилась Лизавета.

Я побрела к шкафу, в котором держу свой «сейф» – круглую жестяную коробку из-под сдобного печенья. По пути в голове продолжали крутиться пустые размышлизмы вроде: «Не злись, Лампа, осталось потерпеть чуть больше года – сейчас уже апрель, впереди летние каникулы, а в сентябре начнутся занятия в выпускном классе». Очень скоро я навсегда забуду про мытье окон в кабинете классного руководителя и перестану ломать голову над тем, что принести в клювике педагогам на праздники…» Думаете, последнее – ерунда? Вовсе нет! Нынче не отделаешься коробочкой конфет, как делали мои родители, теперь приходится проявлять выдумку. Господи, еще немного – и я навсегда лишусь «радости» сидеть на классном собрании и слушать фразы типа: «Кирилл невнимателен, не слушает педагога, и ему давно пора постричься»; мне не придется подписывать дневник с малорадующими родительский взор отметками и странными замечаниями: «Не решил уравнения, заданные во вторник, 5 сентября, на среду, 7 сентября». Из моей жизни наконец-то исчезнут утренние крики: «Лампа! Скорей придумай что-нибудь, у нас на первом уроке будет комиссия, надо за десять минут написать доклад об историческом наследии китайского философа Сяо Мяо. Как, ты его не знаешь? Вот мне из-за тебя двойку и поставят!» Все это мне осталось терпеть год с небольшим…

– Пока ты доползешь до своей кассы, я успею принять душ, – деловито заявила, вклинившись в мои мысли, Лиза. – Сделай доброе дело, положи деньги в мою сумку.

– Мгм, – поленившись открыть рот, промычала я. Лизавета убежала.

Я вытащила коробку, подцепила крышку и моментально сломала два ногтя. Главное, никогда не расстраиваться по мелочам и не задавать себе вопрос: ну почему мне так не везет? Надо крепко усвоить одну истину: если сегодня все валится из рук, то это просто день такой; чем хуже вам сейчас, тем прекраснее будет завтра; чтобы выбраться из ямы с водой, надо опуститься на самое дно и сильно оттолкнуться ногами. Ногти не зубы, отрастут!

Проведя с собой курс психотерапии, я предприняла вторую, на сей раз удачную попытку открыть коробку. Но вместо денег увидела лист белой бумаги, на котором печатными буквами было выведено: «Прости, пожалуйста, на этот шаг меня толкнули злые обстоятельства. Взяла пятнадцать тысяч рублей, непременно отдам. Таня Привалова».

Под запиской я нашла тридцать пять тысяч, а утром тут было пятьдесят. Я схватила одну купюру, отнесла ее Лизе, потом вернулась в свою спальню и пересчитала заначку. Татьяна не соврала, она взяла именно пятнадцать тысяч рублей.

Дремота улетела прочь. Скажите, вы встречали когда-нибудь такую странную воровку? Она усыпила хозяйку и пошла бродить по пустому дому, хорошо зная, что ее никто не побеспокоит. У Приваловой было много времени, в гардеробной лежат пустые дорожные сумки, их можно было набить вещами. Но все мало-мальски ценное осталось на местах, Таня прихватила лишь не самую лучшую одежду (похоже, ей действительно очень хотелось избавиться от казенной экипировки и вещмешка), а найдя «сейф», не очистила его до дна, нет, взяла только часть денег. Настоящий вор никогда так не поступит!

Коттедж тихо погрузился в крепкий сон.

Апрель в этом году какой-то истерический – тепло и холод сменяют друг друга с калейдоскопической скоростью. Утром температура устремляется вверх, днем неожиданно падает, к вечеру снова поднимается. У основной массы людей от таких скачков начинается мигрень и развивается слабость. Наша семья не исключение – и Сережка, и Юлечка, и Катюша, и Вовка жаловались сегодня на головную боль, а Кирюша с Лизаветой потеряли добрую половину своей активности. Поэтому домашние быстро разбрелись по спальням. Но у меня совершенно пропало желание последовать их примеру и залечь под одеяло, тем более что днем я выспалась. Мысли, мысли…

Почему Татьяна пришла именно в наш дом? Нет, давайте копнем еще глубже: по какой причине бывшая заключенная отправилась в Мопсино? Железная дорога пролегает от деревни в десяти километрах. Если Привалова ехала с зоны и решила, так сказать, переодеться перед тем, как попасть в столицу, то, сойдя с поезда, ей следовало пойти в Калинино или расположенный по другую сторону путей Любимовск. Но воровка не направилась в шумные городки с вокзалами, ее, в отличие от большинства преступников, повлекло в небольшое местечко, до которого ей понадобилось добираться на рейсовом автобусе, а потом еще топать пешком пару километров от остановки. И Мопсино давно перестало быть простым селом, поселок теперь хорошо охраняется (правда, парни с «берданками» стоят только у центральных ворот). К тому же на пути от шоссе расположено еще Груздево, а вокруг него – ни забора, ни секьюрити. Но Таня упорно шагала в Мопсино. Думаю, увидев пост на воротах, она взяла чуть правее и перелезла через ограду.

Если сложить все вышесказанное, получается: Привалова стремилась попасть именно в Мопсино, шла в поселок за старой одеждой и суммой денег, не поражающей воображение, рисковала быть пойманной охраной из-за поношенного плаща. Почему? Оставим этот вопрос без ответа и зададим следующий, не менее острый: по какой причине Татьяна выбрала именно наш дом? В поселке есть много богатых особняков, некоторые из них щеголяют медными крышами, что сразу сообщает домушнику о большом материальном достатке их владельцев. Домик семьи Романовых и примкнувший к нему флигель Костина – один из самых заурядных. Ну неужели грабительница так глупа? На соседнем участке возвышается трехэтажная кирпичная махина, в которой живут Диана Ловиткина и ее муж Илья, бизнесмен. Очень милая пара, хозяева мопса Тихона, который использует любую возможность, чтобы сделать подкоп под штакетником и со счастливым визгом прибежать к нам. Тиша рвется к нашей стае, и я не имею ничего против собаки, а еще нам всем нравятся эти соседи. Илья и Диана (женщина выглядит молодо, я воспринимаю ее как ровесницу) не скрывают своего материального благополучия, на их участке устроены водопады, альпийские горки и прочие примочки, столь любимые ландшафтными дизайнерами, вотчина же Романовых намного проще. Но Татьяна рискнула углубиться в поселок, не залезла в дом на краю, а зашла к нам. Значит, ее цель – избушка семьи Романовых? Нет, не верю! Привалова не знала, что дом продан и кто его купил. Увидав меня на пороге, она искренне изумилась и спросила про неких Вету и Федора Сергеевича. Татьяна явно рассчитывала увидеть этих людей.

Глава 4

Сон окончательно меня покинул. Завернувшись в большой велюровый халат, я спустилась на первый этаж, открыла холодильник, нашла мандарин и стала снимать с него шкурку. Тут же послышалось бойкое цоканье когтей, и в столовую внеслись Ада и Капа. Первая мопсиха чуть не сшибла в азарте газетницу, а вторую, судя по выражению морды, озадачила одна мысль: «Дискотека началась, а я опоздала!»

Два бежевых тела сели передо мной, четыре карих глаза с укоризной уставились на хозяйку. Мопсы начали вздыхать, облизываться, крутить хвостами, их взор делался все несчастнее, из глаз покатились слезы. Я ощутила себя подлой обжорой, Плохишем, который наслаждается сочными фруктами на глазах у голодающих детей.

– Вам нельзя цитрусовые, – шепотом попыталась я оправдаться перед мопсихами, – все средства отпугивания псов имеют аромат лимона, апельсина и им подобных. Заработаете аллергию и прыщи на носу! И вообще, ни одна уважающая себя собака из хорошей семьи не приблизится к мандаринам!

Ада шумно проглотила слюну, а Капа преданно заулыбалась и пару раз тоненько гавкнула. Очевидно, ее речь в переводе на человеческий язык означала: я готова забыть об уважении к себе и унизиться до потребления этих плодов.

– Шантажистки! – возмутилась я, скармливая дольки попрошайкам. – Вот Муля, Феня, Рейчел и Рамик спят, а у вас гастрономическая бессонница.

Капа нежно облизала мои пальцы. Можно было растрогаться и подумать, что собачка благодарит хозяйку. Но я не настолько наивна и понимаю: Капуся решила слизать остатки сока, она обожает не меня, а еду, которую сейчас я ей дала.

Слопав подачку, мопсихи легли спать, я села на диван. Зачем Приваловой понадобилось попасть именно сюда? Учитывая тот факт, что у нее в кармане хранилось сильное снотворное, долго беседовать с Ветой и Федором Сергеевичем гостья не собиралась. Похоже, у Тани был план: она задумала войти в дом, напроситься на чай, усыпить хозяев и… и разыскать некую вещь.

Внезапно у меня заболела спина, я вытянулась на подушках. Интересно, Привалова и впрямь преступница или Костин ошибся? Если Татьяна отбывала срок, то хорошо бы узнать, по какой статье. Иногда ворам удается спрятать от сотрудников милиции награбленные ценности. Отсидев положенный срок, преступник выходит на свободу, продает дождавшуюся его в укромном месте заначку, а потом живет припеваючи. Может, Привалова из их числа?

Мне захотелось спать, и я побрела в свою комнату, отчаянно зевая во весь рот. Ну почему я никак не могу забыть о странном визите? Костин прав, мне надо быть осторожней и не впускать в дом посторонних. Еще хорошо, что Татьяна не унесла из коттеджа все деньги и дорогостоящие вещи. Сквозь наплывающую дремоту я вяло удивилась: опять концы с концами не сходятся! Если Привалова вернулась за спрятанной до ареста добычей, то зачем ей жалкие рубли из жестяной коробки?

Я доползла до спальни и забралась под одеяло. Хватит мучиться ерундой, утро вечера мудренее…

На следующий день около десяти часов мне позвонила Диана Ловиткина и спросила:

– Как дела?

– Замечательно, – бодро ответила я, – вот только никак из кровати не вылезу.

– Ой, – испугалась Диана, – разбудила тебя?

– Нет, конечно, я уже проснулась и встала, – успокоила я соседку. Затем добавила, не вдаваясь в подробности: – Просто вчера бессонницей мучилась.

– Надо в полнолуние тщательно занавески задергивать, – деловито посоветовала Ловиткина. – Если хоть маленькая щелочка останется и тоненький луч света от луны в комнату попадет, пиши пропало, будешь вертеться с боку на бок.

– Да ну? – удивилась я. – Не знала.

– Не могла бы ты ко мне заглянуть? – вдруг попросила Диана. – Буквально на несколько минут.

– Зачем? – уточнила я. – Сделать укол Тихону? Мопс опять простудился?

– Нет, возникла другая проблема, – обтекаемо сказала Диана.

– Ладно, уже бегу, – согласилась я, оглядывая чистую столовую.

Очевидно, Лиза с Кирюшкой страстно хотят завести кошку – сегодня они снова навели после завтрака идеальный порядок.

– Только не ходи через парадную дверь, – неожиданно предупредила Диана.

Я удивилась:

– А через какую можно войти?

– Воспользуйся той, что расположена около аварийного электрогенератора, – объяснила Ловиткина. – Она немного туго ходит, поэтому дергай за ручку сильнее.

Мое удивление переросло в недоумение. В особняке Ильи и Дианы несколько входов. Один, так называемый парадный, украшен затейливой резной панелью из дуба, массивными декоративными петлями и обрамлен латунными накладками, которые не покладая рук чистит домработница Вера. Еще к ним в гости можно попасть через террасу: вы поднимаетесь по ступенькам, оказываетесь на просторном открытом «балконе», где стоят мангал, длинный стол и несчетное количество стульев, а потом раздвигаете стеклянную панель и попадаете прямо в гостиную. Сами понимаете, этим входом пользуются исключительно в теплое время года. Диана любит собирать гостей, шашлыки наши соседи начинают жарить в апреле, а заканчивают в ноябре, когда становится либо слишком холодно, либо сыро. И парадное крыльцо, и вход с террасы предназначены для гостей и хозяев, а многочисленный обслуживающий персонал – домработницы, водители, охранники – проходит в дом через служебную дверь, ту самую, возле генератора. Оставалось лишь удивляться, по какой причине Диана попросила меня идти именно этим путем.

Решив, что у хозяйки есть веские причины для этого, я быстро накинула на себя ветровку и направилась к соседскому особняку.

Вход для прислуги был скромным, всего лишь хлипкая деревянная дверь с пластиковой накладкой. Позаботившись о красоте парадного входа, хозяева не слишком заморачивались с «черным». Впрочем, внешнего вида дома это не портило.

Я дернула за ручку, но не смогла оторвать дверь от косяка. Вспомнив замечание Дианы о тугой пружине, я приложила больше усилий, опять потерпела неудачу и разозлилась. Что происходит? Соседка никогда не приглашала меня в столь ранний час, и мне не предписывалось топтаться на заднем дворе. Но если уж Ловиткиной в голову взбрела столь странная идея, то почему она не отодвинула щеколду? Или что там держит дверь…

– Попробуй еще раз, – громко сказал женский голос.

От неожиданности я подпрыгнула, повернула голову вправо и увидела Диану – та высунулась из окна бойлерной, расположенного в полуметре от входа.

– Попробуй еще разок, – повторила хозяйка, – тяни сильнее.

– Не открывается, – пожаловалась я. – Давай в окошко влезу!

– Нет, – серьезно возразила Диана, – надо войти через эту дверь!

Я еще раз безуспешно подергала за ручку. И тут вспомнила о «летнем» входе.

– Могу войти в дом через террасу, – обрадовалась я, – там же у вас всегда открыто.

– Нужно воспользоваться служебным ходом, – промямлила Диана. – Пойми, это крайне важно!

Я пожала плечами. До сих пор не замечала у Ловиткиной никаких странностей, но у каждого человека есть свои заморочки.

Я вцепилась в ручку.

– Раз, два, три! – скомандовала хозяйка.

– Не получается, – пропыхтела я.

Диана исчезла, вместо нее в окне появился охранник Юрий.

– Доброе утро, Лампада Андреевна, – поздоровался он. – Вы неправильно осуществляете решение поставленной перед вами задачи. Вскрытие двери следует производить иначе. Растопырьте ноги и тягайте!

Я уставилась на парня.

– Простите, Юрий, но мне как-то привычней орудовать руками.

Секьюрити откашлялся.

– Повторяю установку. Растопырьте ноги!

Ситуация из странной превратилась в абсурдную.

– Юра, я не понимаю, как можно растопырить ноги! Если вы предлагаете мне лечь на спину и задрать нижние конечности, то я не стану проделывать этот трюк. Да он и не поможет справиться с дверью.

– Скажете тоже! – крякнул парень. – Растопырить – это поставить ступни на ширину плеч.

– Понятно, – выдохнула я. – Слава богу, сказали по-человечески!

– На ширину плеч – термин из спорта, а растопыривание – по-нашенскому, по-военному, – похоже, обиделся охранник. – Я на службе нахожусь, мне следует понятно для своих выражевываться.

– Что вы жуете? – не поняла я.

– Ничего! – отрапортовал Юра. – При выполнении задания жрать запрещается уставом. Растопырили ноги?

Я решила более не спорить с дураком и коротко ответила:

– Да.

– Теперь упритеся наземной частью в стену, – отдал приказ секьюрити.

– Чем? – поразилась я.

– Наземной частью, – невозмутимо повторил Юра.

– А у меня есть подземная? – захихикала я.

Юра шумно втянул носом воздух.

– Ноги делятся на заднее-спинной отсек, прикрепленный к тазу сидения, коленно-сгибательный вектор и наземную часть.

Я прикусила губу. Только бы не расхохотаться! Секьюрити ни в чем не виноват, он говорит, как умеет. Помнится, недавно Костин показал мне бумагу, в которой один милиционер, составляя протокол о месте происшествия, написал: «В комнате имеется желтый комод красного цвета с тремя ящиками, пять из них взломаны при помощи неизвестного предмета, похожего на молоток, лежащего на полу с высоты человеческого роста». На фоне данного образчика пассаж про наземную часть ног кажется милым и понятным. Есть лишь одна неувязка, и я сообщу о ней парню.

– Юра, если я последую вашему совету и упрусь обеими ступнями в стену дома, то непременно упаду. Извините, в моем роду не было человека-паука.

– Отойди, – сказал кто-то в бойлерной.

Юра пропал из виду, его место заняла домработница Вера.

– Доброго вам утречка, Лампидуль Андреевна, – сладко пропела она. – От мужиков в жизни никакого толка, кроме неприятностей. Ни на что не пригодный контингент! Вы меня послушайте: беритесь двумя руками за дуру, что из дверки торчит, встаньте пошире и – раз-два, на выдохе створку дерганите. Непременно получится!

– Похоже, в бойлерной собралось много народа… – озадаченно пробурчала я, пытаясь произвести рекомендованные действия.

– Ну да, – кивнула Вера, – все туточки – Юрка, Егор, Федька, Анька-поломойка. И хозяйка с нами.

– Почему бы мужчинам не толкнуть дверь изнутри? – поразилась я.

На лице домработницы появилось странное выражение – ее глаза округлились, как у нашей мопсихи Фени, когда она не понимает, чего от нее хотят. Потом Вера по пояс вывесилась из окна и поманила меня пальцем.

Я быстро приблизилась и спросила:

– Что у вас происходит?

Вера прижала палец к губам.

– Тс! Ненароком Илья Иваныч услышит… Лампидуль Андреевна, миленькая, сделайте, чего просят, иначе нам кранты!

Я похолодела.

– В доме террористы?

Вера быстро перекрестилась.

– Хуже!

У меня затряслись поджилки.

– Все живы?

– Пока да, – прошептала домработница, – но никто не знает, как дело повернется.

– Может, вызвать милицию? – предложила я. – ОМОН или группу немедленного реагирования. Местную охрану, в конце концов. Хотя пока последние притащатся, можно до Киева не спеша дойти.

Вера замахала руками и чуть не выпала из окна.

– Нет! Просто попробуйте открыть дверь. Резко, одним рывком. Если получится – мы спасены. Нет – нас тут и закопают. Вместе с Тихоном.

Меня стало подташнивать от ужаса.

– Вера, давай вылезай в окно и беги в наш дом.

– Ни за что Диану Эдуардовну в беде не брошу, – гордо заявила верная домработница. – Свою шкуру сберегу, а ей погибать? Ну уж нет!

Из глубины бойлерной донесся чей-то недовольный голос:

– Долго еще ждать?

Вера втянула голову в плечи.

– Лампидуль Андреевна, уж вы постарайтесь! Если дверку отколупнете, я научу вас тот пирог печь, который за три минуты, рецепт никто на свете не знает.

Я кивнула, расставила ноги, уперлась ими в керамогранитную плитку, взялась за ручку, набрала полную грудь воздуха, мысленно досчитала до пяти и со всей силой, на выдохе, рванула на себя дверь.

Раздался странный звук, то ли человеческий вскрик, то ли короткий вой собаки, и дверь стала падать. Я не успела отскочить в сторону, деревяшка навалилась на меня и втолкнула в небольшое пространство между электрогенератором и террасой.

– Обманули! – заорал Илья. – Обманули!

Я попыталась выкарабкаться из-под двери, но потерпела неудачу, оставалось лишь слушать вопли Ильи.

– Так и знал! – бушевал Ловиткин. – Больше никому не верю!

– Люшечка, – робко вклинилась Диана, – лучше…

– Не начинай! – завизжал всегда спокойный Илья. – Нет! Никогда! Я готов умереть! Но на это не пойду!

– Илья Иваныч, мы вас на руках отнесем, – залебезил Юрий, – вместе с Егоркой оттянем, а Серега рядом побежит. Шурку из отпуска вызовем, одного босса в беде не бросим…

– Заткнись! – пошел вразнос хозяин.

– Люшечка, – умоляюще протянула Диана, – ради меня, солнышко! Раз уж с дверкой не получилось, давай…

– Молчать! – взвизгнул Илья с такой силой, что бывшая дверь начала вибрировать над моей головой.

– Илья Иваныч, – хриплым басом произнес охранник Егор, – помните, как мы с вами в девяносто втором году от ментов крышами уходили, а? Автомат со «стечкиным» выбросили – патроны закончились. Нас ведь почти взяли! И вы тогда скомандовали: «Прыгай, Егорка, на другой дом. Не боись, или помрем, или выживем». Не забыли?

Хозяин буркнул нечто неразборчивое, а я решила сидеть тише бабочки. Оказывается, у интеллигентного Илюши в прошлом был криминальный опыт. Хотя, наверное, в России трудно отыскать успешного бизнесмена, который бы никогда не пересекался с преступным миром.

– Ох и страшно мне было! – продолжал Егор. – Сердце в коленки провалилось, но ведь скаканул за вами, не затормозил. И мы выжили, удрали, разбогатели, теперь живем, в ус не дуем. Ну послушайте меня! Поехали к Наталье Алексеевне, она аккуратненько все сделает.

– Никогда! – рявкнул Илья.

Я чихнула.

– Кто там? – заорал Егор.

– Лампа, – пискнула я, – вы про меня забыли.

– Боже! Парни, сейчас же достаньте бедняжку, – занервничала Диана.