Текст книги "Однажды. Часть первая (СИ)"

Автор книги: Дарья Данина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 12

Варя добралась до дома ближе к десяти вечера. На подкашивающихся ногах, тихо зашла к себе в комнату и закрылась. Нужно помыться. Отмыться.

– Я всё расскажу. Слышишь? – говорит ему, в то время как он поправляет собственные брюки.

– Тебе никто не поверит. Можешь не стараться. – глядя на заплаканное лицо сверху вниз.

– Не притрагивайся ко мне больше, ты, моральный урод... – девушка плачет, сидя на полу, и, прикрываясь руками. – Я не позволю!

Антон подходит ближе и медленно садится возле неё на корточки. Варя сжимается ещё сильнее, хотя, дальше уже некуда.

Сейчас глаза привыкли к темноте, и фонари за окном упрощают задачу.

– Ну, так давай проверим, м? – он лезет в задний карман и вытягивает оттуда телефон. – У меня кое-что есть для тебя, – экран ярко светит в глаза, и девушка невольно щурится. – смотри-ка, настоящая находка!

Варвара всматривается, и различает на изображении фигуру. Женскую. Смотрит ещё внимательнее...

Это она. В его постели. Спящая. И обнаженная.

– Я сначала не знал, как мне использовать снимки. Но сегодня... пожалуй, я и в самом деле, пока не намерен тебя отпускать.

– Как...ты... – не верит своим глазам. – Это неправда! – Цепляется за его руки, заглядывая в чёрные глаза. – Как ты мог?!

А он лишь улыбается. Вырывает руки, и хватает девушку за подбородок.

– Ты не поверишь, но мог. И, если понадобится, – склоняется низко к её уху, – смогу снова.

– Зачем тебе это нужно? – дрожащим от слёз голосом, – Что я тебе сделала, а?! – дёргает головой, пытаясь освободиться от жёстких пальцев. Но Горький сдавливает ещё сильней.

– Ты есть. И этого достаточно. – поднимает подбородок выше, чтобы их лица оказались примерно на одном уровне, – Там есть ещё парочка фоток. – листает, – Вот! Прелесть! Правда? – снова поворачивает к ней экран.

Та же постель. Варвара. Но с обнаженной грудью. И следующая. Только рядом Горький, собственной персоной. Как же низко. Как низко! Как можно быть настолько двуличным?! Как можно быть такой идиоткой?!

Это крах.

Он продолжает держать ее лицо, а Варвара начинает плакать в голос.

– Чшшшш... ну, ну... не надо плакать. – наигранно заботливыми голосом. Второй рукой он бережно стирает дорожки слёз, и прижимает палец к её губам. – Мы решим это, слышишь? – улыбается. Похож на психа.

– Что тебе нужно? Чего ты хочешь от меня? – шепчет. Потому что сил уже не осталось.

– Умничка... – заправляет за ухо выбившиеся волосы. – ты быстро схватываешь! Значит так, – брюнет хлопает ладонями по своим коленям. – в общем-то, ничего сложного. Если я захочу, то ты должна быть рядом. Не в каком-то там духовном плане. Не надумывай. – поясняет. – Всё очень приземлённо. Покувыркаемся несколько раз, пока мне не надоест. И всё. Потом твои фото благополучно будут удалены из моего телефона и из моей памяти. Кроме нас двоих, эти снимки больше никто не увидит. А, если захочешь, могу распечатать тебе пару. Для твой магнитной доски? – издевается. Настоящий моральный урод. Как же ты ошибалась в нём, Варя.

– Ты ненормальный. – Смотрит на него, и ужасается.

– Никто и не утверждал обратного. Ну, так, что скажешь? А! И ещё! Не заставляй меня злиться. Если я увижу рядом с тобой хоть одного кабеля, ты сделаешь хуже себе. И не шляйся нигде. Ты всегда должна быть под рукой. Под моей рукой. – С нажимом на предпоследнем слове. – И не усложняй. Ты останешься никем. Всё понятно?

Варя молчит, продолжая глотать слёзы.

– Ну-с. Молчание, как говорится, знак согласия. – Антон поднялся, и осмотрелся. – Где-то здесь были салфетки... О! Вот же они! – проходит к другому столу и, отодвигая чайный сервиз, берёт пачку.

– Я ненавижу тебя... – шепчет девушка, когда Горький снова присаживается, и кладёт ей на колени салфетки.

– Я в курсе. И, уж прости... я конечно знал, что ты та ещё скромница, но не ожидал, что ты девственница. Был резок... немного.

Встаёт, поднимает с пола, упавший не так давно ключ, и открывает дверь. На пороге оглядывается:

– Не говори со мной в универе, и не пялься в мою сторону, Замухрышка. И телефон держи при себе.

...

Сидя на бортике ванной, Варвара пыталась стереть все воспоминания, хоть как-то связанные с Антоном Горьким.

– Варь! Это ты? Не слышала, как ты пришла! – постучала в дверь Арина.

Арина... ты была так права...

– Да. Я. Я просто тихо заходила! Думала, ты спишь.

– Нет! Только собираюсь. Всё хорошо? – царапнула дверь.

– А? Да, всё хорошо, Арин! – пытаясь не дать слезам снова собраться в уголках глаз. – Просто устала. Сейчас искупаюсь и тоже спать сразу.

– Поняла. Тогда, спокойной ночи!

– Да! И тебе спокойной!

А у самой в голове полнейший бардак. Кажется, ночь у неё не будет спокойной... живот болит. Нужно будет выпить таблетку. И запить тёплой водой. Будто специально всплывают его фразы.

Я не такой, каким ты видела меня, там...

Может, начнем знакомство заново?

Ты будешь в безопасности.

Тебе не о чем беспокоиться.

Я и в самом деле, пока не намерен тебя отпускать.

Тебе никто не поверит...

Ты останешься никем.

Выключила воду, вылезла из ванной, и подошла к зеркалу.

Ты в полном дерьме, Варя.

Глава 13

– Почему так поздно? Ты должен был приехать ещё час назад!

Гарик лениво растянулся на большом диване, в вип комнате дорогого ресторана в центре города.

Антон заваливается рядом и рыщет глазами по столу.

– Дело было. Непредвиденное... – берёт пустой стакан и бутылку виски. Наливает полный и выпивает ровно половину. – Где Захар?

– Едет... Звонил ему. Нервный он какой-то. – отпивает из своего стакана.

– Ясно. Всё спокойно?

– Марк просил с поставками разобраться. Эдик снова портак какой-то привез. Нужно либо на место ставить, либо других искать. А эта морда совсем зажралась.

– Я завтра его увижу. Обсудим. – Антон достает сигарету и прикуривает.

– А ты чего такой напряженный? Случилось что? – закуривая за компанию.

– Нет... – Антон откидывает голову назад на спинку дивана и медленно выпускает клуб сизого дыма. – Устал просто.

В эту же секунду у Гарика звонит телефон, и он, затушив сигарету, отвечает на звонок.

– Да, Захар? Да, он тоже уже приехал. Только ты как всегда... угу... кто? – хмурится. – Нет. Не пил. Глоток один сделал. Больше не хочу... да не знаю, просто не кайф. Окей... давай уже. – положил трубку. И снова потянулся за сигаретой.

– Что там?

– Сказал, что паркуется. Ты, я слышал, с Сонечкой помирился? – спрашивает Игорь, немного приподняв брови. – Не заебались?

– Есть немного. – Горький бычкует сигарету и, запив крепким напитком, прикрывает глаза.

Игорь тоже на минуту прикрывает, вслушиваясь в тихую музыку, и на ум приходит «подружка» Антона.

– А что та мелкая? Надружились уже? Видел её сегодня. Тебя искала.

– Как-то много вопросов, Гарик, не думаешь? – улыбается Антон. – Пусть будет «надружились».

– Ну вы и местечко выбрали! – вваливается Захар, таща за руку Маргариту. Девчонке это явно не нравилось. Судя по её недовольному лицу и надутым губам, Рита желала оказаться в другом месте, и в другой компании.

– А её ты зачем притащил? – на лице Антона недоумение. Гарик же молча наблюдает за картиной.

А в мыслях вернулся на неделю назад.

В тот понедельник Игорь долго не мог раскрыть глаза. Утро выдалось тяжелым и дождливым. Поэтому организм никак не хотел просыпаться. На первую пару он опаздывал, и в итоге, он так на неё и не попал. Как, в прочем, и на остальные. На выходе из автомобиля, Гарика поймал Захар, который почти за шкирку тащил Ритку. Зрелище было ещё то. И, казалось, он из последних сил сдерживал себя и свои руки. Она была так пьяна, что Захару приходилось практически нести её. Игорь опешил тогда. Такого он никак не ожидал увидеть с утра пораньше. Если честно, в первую очередь в голову полезли самые ужасные мысли. Но Захар парой фраз сразу пояснил, что она просто пьяная.

Итог: Захар спихивает Гарику свою сестрицу, оправдываясь тем, что если повезет её сам, то тогда он «точно убьет этот позор семьи Авдеевых».

– С ней всё нормально? Что случилось? – беспокойство проскальзывает в голосе.

– Да норм. Говорит, что видела своего мудака с другой бабой. – подкатывает глаза, – Игорян, – кладёт ему на плечо свою руку, для убедительности, – ну, будь другом. Её нельзя домой. Отвези к себе? У тебя же никого? А?

– Твою же мать, – трёт переносицу Игорь, прикидывая хуй к носу, – У нас ведь семинар...

Он не хочет её никуда везти. От слова совсем.

– Гарик, я отмажу тебя, не проблема! Бля, ну по-братски! Да и нельзя её домой! Там все дома! С матушкой говорил, Ритка ей наплела, что у одногруппницы к какому-то тесту готовится. Куда я её теперь такую? Отец её убьёт. – Захар пытается жалостливо заглянуть другу в глаза. – А у меня дома Лера.

И ведь за время этого монолога Захар уже успел запихнуть Маргариту в автомобиль Игоря на переднее пассажирское кресло.

– Бля, убери это дерьмо со своего лица... эти твои щенячьи взгляды на меня не действуют! – молча развернулся и сел за руль. В окно, напоследок, – Лера? Когда ты уже наебёшься с ней? – вздох. Вопрос без ответа. – После пар заедь и забери её. Думаю, к этому времени она проспится.

И, казалось, этот день для Игоря был бесконечным. По пути к его дому, Маргарита успела заснуть. Что там за мудак такой? У неё и правда кто-то был? Как он это упустил?

Остановился на парковке. Смотрит на спящую. Красивая, сука...

Когда она выросла? Когда он в первый раз почувствовал себя конченным другом, который засмотрелся на сестру "брата"? Это пиздец...И этот пиздец он почувствовал года полтора назад, когда они с пацанами пришли на школьный выпускной Риты.

Тот день, кажется, стал отправной точкой в его собственный ад. Под названием «младшая сестра лучшего друга». Ад, в котором он увяз по самые уши.

Она вышла к ним в струящемся на идеальной фигуре тёмно-зелёном платье в пол. Длинные тёмно-рыжие волосы, прямые, густые. На вид, словно жидкий шёлк. Идеальные черты лица, ровный носик, зеленющие глаза, пухлые губы, россыпь веснушек, которые так ей шли. Платье практически закрытое спереди. Но когда она повернулась. Вашу мать! Почти полностью открытая спина! Да какое почти! Она вся открытая! Две маленькие ямочки на пояснице. И, казалось, что одно неаккуратное движение с её стороны, и можно будет увидеть то, чего не должно быть видно, в принципе.

Когда Рита успела так вырасти? Она же ещё недавно бегала несуразным подростком, или не недавно? Или он просто давно её не видел?

Захар в тот вечер всё время норовил прикрыть её своим пиджаком. Но Рита стойко отражала нападки со стороны старшего брата. А Игорь хотел, чтобы она так и продолжала быть лишь в платье. Нахер пиджак. А он просто будет ходить сзади неё и закрывать эту красоту своей широкой спиной.

Она танцевала выпускной вальс с каким-то долговязым парнишкой, который постоянно пытался её облапать своими корявыми вспотевшими пальцами. Так бы и переломал ему каждый из этих уродливых пальцев по отдельности.

Лишь под конец того вечера, когда все были немного выпившие, Гарик осмелел. И спросив предварительно у Захара разрешение, он пригласил Риту на танец. Под предлогом: "Чисто символически. Выпускной как-никак". Это был первый раз, когда у него у самого вспотели ладони. Дотрагивается до обнажённой кожи, и чувствовал, как самого током прошибает. Интересно, а она что-нибудь чувствовала?

С тех пор он старался избегать её. Табу. Запрет. Нельзя. Сестра друга. Захар не простит. Старался сам себя не провоцировать. Не смотреть. Не думать. Хотя, получалось херово.

И в то утро он смотрел на неё спящую и пьяную... и не знал, как ему быть. Попытался разбудить, но результат нулевой. Вздохнул. Игорь, это твой шанс прикоснуться к мечте. Хоть и не надолго. Взлохматил свою голову и вылез из машины. Обошел автомобиль и открыл дверь с её стороны.

– Ну, давай, милая. Пройдёмся немного. – просовывает под неё руки и вытаскивает. На минуту облокотил девушку на капот, чтобы закрыть машину. После, подхватил на руки свою ношу и направился в сторону лифта.

Зашёл домой, не разуваясь, отнёс в свою спальню. Так по-собственнически. В квартире две отдельных комнаты и огромная лоджия. Но он решил расположить гостью именно в своей постели. Чтобы ближе. Чтобы можно было потом вдыхать её запах, который останется на постельном белье. Извращенец конченный.

Уложил. Снял с девушки обувь и пальтишко. Дура. Лежит тут, такая беспомощная. Делай что хочешь! Проводит руками по волосам. Пропуская через пальцы густые пряди. Охуеть... и правда, как шёлк... закрыл глаза. Крепко. Выдохнул, собрался и вышел из комнаты. Разделся сам и пошел на кухню. Набрал небольшую кастрюльку воды и, взяв полотенце, двинулся назад в спальню.

Протёр влажным полотенцем все разводы от туши. Промокнул шею. А у самого вены вздуваются. Мазохист. Так и ходил пол дня. От неё, к ней. От неё, и снова к ней.

Она проснулась после обеда. В тот момент, когда Гарик в очередной раз пришёл в спальню, и поправлял покрывало, которым до этого бережно её укрыл. Открыла свои зелёные глаза и смотрит на Игоря. Смотрит и молчит. Наверное, соображает, что к чему. А он, как идиот пялится, и не может и слова произнести.

Примерно через час приехал Захар.

Из мыслей вырвал голос Антона.

– Гарик! Чего завис? Двигайся давай! – Антон толкает его в плечо. И рядом Захар впихивает Риту.

Бляяять.....

Ну нахера?

Уберите её от меня.

– Будем перевоспитывать сегодня мою дурную сестру! – подытоживает Захар. А Игорю хочется на стенку лезть. Это ненормально. Такое чувство, что в их компании вообще нет ничего нормального.

...

Прошло четыре дня с того момента, как Варя перепачкалась в грязи по имени Антон Горький.

В универе она видела его лишь Однажды. На большой перемене. Он вместе со своими друзьями шёл по главной аллее студгородка. С Соней. Варя втянула шею, замоталась шарфом по самый нос, и прошмыгнула в толпу студентов. Слиться с толпой, теперь одна из основных её задач. Он не звонил и не писал за эти дни. Поэтому, Варвара осмелилась поселить в себе надежду, что всё это стало ему неинтересно и он решил всё забыть. Её забыть, тот вечер забыть. А, если на неё пока ещё не пялятся остальные учащиеся, и не тыкают пальцем, значит и фотографии он пока держит лишь при себе. А может, и вовсе удалил?

Четыре дня спокойствия. Звонил Алекс. Он хочет увидеться. Последний раз они все встречались месяца два назад. А потом, то времени нет, то денег, то ещё что-нибудь.

Алекс был из тех людей, которые окружали заботой близких. Он был родной. Он был тёплый. Он был... в общем, Алекс, он такой Алекс. Варя скучала. А сейчас ей так не хватало всего того, чем он мог её окружить.

Варвара сидела за столом в их с Ариной общей комнате-кухне и печатала сообщение своему другу.

– С кем пишешься? – заглядывает соседка в её телефон.

– Да, с другом. Хочет встретиться. – Замявшись.

– С другом? Или с ДРУГОМ??? – Улыбается. – Кто он?

– Просто с другом. И... ты его не знаешь. Это школьный друг.

– Аааа. Школьные друзья – это, конечно, святое!

– Да...

– А! Варь. Что с Антоном? Мне, правда, немного неловко спрашивать. Но всё же... Вы поругались? – с беспокойством.

– Нет! Что ты! Как мы вообще можем поругаться? – она готова заикаться от волнения. – Просто сейчас немного все заняты Поэтому пока просто на телефоне.

Арина чувствует, что то-то не так. Но не может утверждать это прямо в лоб. Варя последние дни снова тихая. Даже тише, чем раньше... это заставляет волноваться. Но ей не хочется на неё давить. Может, скоро та сама с ней поделится?

– Ясно. Так что с другом? Вы встречаетесь?

– Да! Сегодня вечером хотим встретиться. Посидим небольшой компанией, может пива немного выпьем... Хочешь с нами? – Вдруг. Неожиданно.

– О?! Вот это да! – Арина широко улыбается, – Я бы с удовольствием, но не сегодня. Прости. – виновато. – Может, в следующий раз?

– Нет! Не извиняйся! Ты что? Давай тогда в следующий. – Варвара будет рада познакомить Арину со своими школьными друзьями.

– Обязательно! Просто у меня сегодня тоже встреча... с одним... в общем, неважно. – Отмахивается. – А в следующий раз – я вся твоя!

– Договорились. – Варя улыбается и блокирует телефон. – Пойду тогда собираться, через пару часов уже выходить нужно...

В своей комнате Арина плюхнулась на кровать и уставилась в потолок. Ей бы очень хотелось провести этот вечер в компании Вари и её друзей. Но сегодня её ожидает испытание по имени Захар Авдеев.

Не успела она о нём подумать, как её телефон запиликал прямо рядом с головой. Посмотрела на экран: "Авдеев". Вспомнишь...

– Да! – достаточно резко.

– Почему так грубо? – ооозвался мужской бас на том конце.

– Не почему. Просто. Чтоб не расслаблялся. – она, и в правду, грубит. Но Захару плевать, на самом деле.

– Почему трубку не брала? Я пятый раз уже звоню!

– Я разговаривала с человеком.

– С каким?

– Какая тебе разница? – возмущается Арина. – С соседкой.

– Ааа... твоя соседка. Тихоня Варя?

– Она не тихоня. Она нормальная!

– Да ладно тебе! – смеется, – Сидит целыми днями дома, уроки зубрит, ни с кем не общается... разве не тихоня?

– Она не сидит целыми днями дома, и с людьми она тоже общается! И ей, между прочим, повезло больше, чем мне!

– В чём же интересно?

– Да хотя бы в том, что сегодня ей не придётся сидеть в компании такого... кхм.., как ты. Она хотя бы вечер будет проводить в приятной компании своего друга, друзей. А мне придётся терпеть тебя! И твой идиотский юмор.

– Всё! Всё! Не кипятись ты! Окей! Не Тихоня! Нормальная она! – парень снова смеется! – А вот ты, моя дорогая, сегодня будешь слушать мой "идиотский юмор", и возвращать мне должок.

– Ты и правда... у меня слов нет. – подкатывает глаза.

– У меня тоже их иногда не хватает. Через сорок минут я заеду за тобой. Будь готова!

– Ээй! Я не успею! Почему так ра... – но она не успевает договорить, так как Захар вешает трубку. – Вот же ж! Осёл!

...

Захар убирает телефон в карман и тихо смеётся.

– Что тебя так развеселило? – Антон курит, сидя у себя на балконе.

– Да... эта девчонка так злится. Ты знаешь, заводит! – сам себе даже удивляется. – Сегодня, кажется, будет забавный вечер.

– Что же её так разозлило? – хотя он слышал часть разговора, но всё же есть желание узнать и вторую часть.

– Подружку свою защищает так рьяно! – тоже подкуривает. – Оправдывает её. Мол, никакая не тихоня, и друзья есть, и что сегодня она вечер проведёт лучше, чем Арина в моей компании. – Выпускает струю дыма.

– Это почему? – стараясь не выдать любопытства.

– С другом каким-то своим встречается... это, типа, лучше, чем моя компания. – стряхивает пепел и смотрит вдаль. – Сколько ещё ломаться будет? – вопрос самому себе.

Горький сжимает остаток сигареты, и вместо привычной пепельницы, выкидывает окурок в окно.

– Выкидывай свою. Пошли. – коротко. Уверенно. Зло.

– А ты куда заторопился? – удивляется шатен.

– Дело появилось. Потом наберу тебя.

– Ок. Лады. – тушит сигарету и поднимается с удобного кресла.

На парковке они прощаются и садятся по машинам. Захар выезжает первым, а Горький продолжает сидеть в автомобиле. Достаёт телефон и находит нужный номер. "Замухрышка". Делает вызов. Гудки. Гудки. Гудки.

Трубку не берёшь? Смелая стала? Ты что, подумала, что можешь не брать трубку? Что можешь встречаться с каким-то там другом? Храбрости набралась? С другом... с другом, блять, она встречается! Ну-ну... встретишься... ещё как... если твоя башка перестала вдруг соображать, то я помогу тебе сообразить, что к чему. Чтоб ты знала своё место. Возле меня...

Сжимает руль, до белых костяшек. И давит на газ. Он разберётся с ней и поставит на место. Сегодня.

Глава 14

Как вы думаете, сколько ударов в минуту способно отбить человеческое сердце? Сердце Вари сейчас билось с такой скоростью, что звук из грудной клетки был похож вовсе не на биение, а на гудение.

– Варя. Ты что, не откроешь мне? – глубокий голос за дверью заставил затрястись руку, в которой она держала стакан с водой.

Девушка тихо присела на стоящий рядом стул. Нижняя губа предательски задрожала.

– Открывай. Я знаю, что ты там. – убийственно спокойно. – Я жду.

Пожалуйста, прекрати. Уходи!

Она не собирается ему отвечать. Ни в коем случае. Хотя, догадывается, что он действительно уверен в том, что она дома... за пару мгновений до стука в дверь она щебетала по телефону с Алексом, предупреждая, что собирается выходить. И Антон наверняка слышал её голос за дверью. Да, и если сообразил при входе в общагу поднять голову и взглянуть в окна, то, увидев свет, конечно же понял, что дома кто-то есть.

Негромкий стук. А потом с минуту тишина. Варвара медленно встала, и на мысках прошагала к двери, чтобы положить на неё свои ладошки.

– Ты разве не знаешь, что нельзя держать гостей за дверью? – Такое чувство, что он из последних сил пытается сохранять спокойствие. Ещё чуть-чуть, и...

– Значит, не откроешь, да? Молчишь, значит? – тихий хлопок по двери. Он знает, что в общежитии шуметь нежелательно. Много глаз. Много ушей. Знает, что не стоит привлекать внимание. – Ладно, Замухрышка. Ладно... не сегодня тогда. Оставим... – и звук удаляющихся шагов.

Господи! Спасибо! Спасибо, что услышал...

Варя выглянула в глазок. Никого. Уперлась лбом в дверь и отчаянно задышала. Сразу же выключила свет и побежала к окну. Спряталась за занавеской.

Антон, запахнув пальто, прошёл к автомобилю. Сел, открыл окно и закурил. Варвара наблюдала со второго этажа за курящим в машине парнем, и считала. Сама не зная для чего... но считала.

На цифре "тридцать четыре"он выкинул окурок и, не закрывая окно, уехал.

Уехал... всё в порядке. Расслабься, наконец...

У неё в запасе ещё примерно пятнадцать минут. Нужно вытащить бельё из стиралки, расчесаться и почистить зубы. Ребята будут ждать её к шести. И будет ей пара часов родного тепла старых друзей... А Горький переспит, и к завтрашнему дню остынет. Наверное...

...

Антон был в бешенстве. Просто в ярости.

Вот же ж дрянь...Она не понимает с кем связалась?

Ну, ничего... Он умнее, и гораздо хитрее. Он всё равно получит то, что ему нужно. Другими путями. И сейчас этот путь пролёг через соседний от общежития двор. Горький оставляет там свой автомобиль, и через пару минут уже вновь стоит возле той самой двери. Блок №12. Подожди. Простонемногоподожди. Онаещётам. Светгорит. Соседкиоднозначнонет. ЕщёоколочасаназадеёувёзЗахар.Такчто... Простожди. Он присаживается возле стенки. Коридор пустой. Странно даже. Только один раз прошла какая-то парочка. Задроты местные, в обнимку, присунув руки друг другу в задние карманы... даже внимание на него не обратили. Убогие...

Проходит плюс-минус десять минут, и он, наконец, слышит приближающиеся шаги за дверью. Быстро встаёт, поправляет воротник пальто и, нацепив на лицо маску спокойствия, ждёт, когда щёлкнет замок.

Дверь открывается, и Варя в полнейшей растерянности замирает на пороге.

– Я вижу, ты рада меня видеть? – улыбается. Вроде как, так и должно быть!

А она готова сознание потерять. Дыхание сперло. Руки мертвой хваткой вцепились в дверную ручку.

Парень делает небольшой шаг вперёд, и Варя выходит из оцепенения. Шаг назад и попытка захлопнуть дверь перед ним.

Поздно. Мышка попалась. Горький одним рывком перехватывает дверную ручку и, с немалой силой толкает несчастную преграду. Толкает так, что Варя отлетает назад, едва удержавшись на ногах.

Смотрит на него, широко открыв глаза, пятится. Понимает, что улыбается он лишь для вида.

– Как же так, Варя? М? Я уж было подумал, что мы с тобой ещё в прошлый раз обо всём договорились... – запирает дверь, скидывает обувь, снимает пальто, и небрежно бросает его на ближайший стул.

А она продолжает медленно пятиться в сторону своей комнатки. Там нет замка. Но почему-то есть ощущение защищенности.

Боже. Пусть это будет неправда. Что я сделала такого?! Что?!

– Я даже подумывал дать тебе немного свободы... попытаться быть немножко мягче... Но, кажется, тебе нравится по-другому. – Пожимает плечами, и расстёгивает пуговицы на манжетах.

– Антон. Остановись. – выставляет руки вперёд, думая, что ему это как-то помешает. – Давай поговорим?

– Поговорим... конечно же поговорим. Я, к примеру, там, – кивнул в сторону двери. – минут десять сам с собой разговаривал. Очень занимательно!

– Антон... – Варя не может подобрать слова. – Антон. Я прошу тебя.

– Куртку снимай. – Он не слышит. Он абсолютно ничего не слышит. – И обувь. – прищурился с улыбкой, – Кто научил тебя ходить дома в обуви и верхней одежде?

– Антон. Правда, давай прекратим это. Я умоляю тебя. Это всё неправильно.

– Согласен. Неправильно. Кто же трахается в верхней одежде? Это неудобно. – Горький продолжает медленно наступать. Их сейчас разделяет большой кухонный стол. Просто бег по кругу какой-то.

В этот момент Варя срывается к своей двери. Чёртова ручка!!! Она заедает очень редко. Но этому надо было случиться именно сейчас! Девушка судорожно дергает злополучную рукоять, как чувство острой боли пронзило всю голову.

– Ааай! – не сдержавшись, протянула девушка. Антон схватил её за волосы и натянув потуже, запрокинул её голову наверх. Теперь больно было не только волосам, но и шее.

– Так тебе больше нравится? М? – растягивает слова, и разворачивает её к себе лицом. Её маленький рюкзак ударяется об пол, и Антон отпихивает его ногой в сторону. – Знаешь, я тут подумал, и понял, что, оказывается, ещё не пробовал твои губы. Ты же позволишь? Так ведь? – аопрос, на который ему не требуется ответ. Антон проводит большим пальцем от внешнего уголка глаза к её губам, растирая слёзы по ним. – Мне кажется, они солёные на вкус.

Горький наклоняется к ней, но Варя сквозь боль в волосах пытается отвернуть от него лицо. Тогда парень второй рукой сдавливает её скулы. Крепкие пальцы причиняют боль, и Варя снова издаёт писк. Она почувствовала, как во внутреннюю сторону щек врезаются её же зубы. Больно. Ей приходится открыть рот. И вопреки её ожиданиям, Антон очень медленно и отнюдь не грубо касается. Мазнул своими губами по её. Обхватил нижнюю губу, посасывая.

– Мне нравится вкус твоей боли... – Варины слёзы продолжают скатываться по щекам, а руки крепко вцепились в его рубашку.

Парень чуть сильнее сжимает кулак в волосах и девушка открывает рот немного шире, чем Горький мгновенно воспользовался, грубо ударяясь об неё и толкаясь языком внутрь.

Так унизительно. Так больно. Больнее всего в районе груди. Её сердце не выдержит.

Варвара начинает биться в его руках, как птичка, попавшая в сеть.

Пожалуйста, образумься. Пожалуйста. Не делай... ты убиваешь меня.

Он прижимает хрупкое тело к двери и дергает куртку. Буквально вытряхивает девушку из неё.

– Антон! Антон! Перестань! – Варя сопротивляется. Изворачивается. – Я буду кричать, слышишь?! – в этот момент Антон снова обхватывает пальцами её челюсть.

– Один твой крик, и я пущу тебя по кругу. И снова сделаю снимки на память. А может, даже небольшую короткометражку. Уяснила?! – дёргает слегка.

Варя зажмуривает глаза и молча в страхе кивает.

– Умничка! – кивает тоже, и заглядывает ей за спину, – Так, что там с твоей дверью?

Тянет руку, и... о, чудо! Дверь с лёгкость поддаётся и Антон победно растягивает рот в улыбке.

Толкает её в комнату. Не включая свет, подхватывает под ягодицы и несёт к письменному столу.

Снова...

Она не кричит. Но сопротивляться ведь никто не запрещал? Это единственное, что ей остаётся делать, чтобы не растерять остатки своей гордости.

Он усадил девушку на стол, опрокинув на пол два стаканчика с цветными карандашами, и стал стаскивать с неё рубашку. К чёрту всё. И Антон рвёт пуговицы, оставляя Варю в одном бюстгальтере в прохладной комнате. Свет из общей гостиной разрезает темноту и даёт Горькому рассмотреть всё, что его интересует.

Грудь маленькая, но такая аппетитная, круглая, обрамленная в чёрное атласное бельё. Антон фиксирует Варины маленькие запястья своей большой рукой у неё же за спиной. А сам наклоняется к груди, и целует.

Блять...

У него в башке туман. Второй рукой расстёгивает пуговицу на её штанах и дергает их вниз. Получается не с первого раза. На лодыжках приходится попыхтеть, чтобы стащить их вместе с кроссовками.

Он сегодня постарается. Он знает, что у него есть время. Он поставит мелкую на место.

Она вся перед ним. В белье. И вся в мурашках. То ли от страха, то ли от прохлады в комнате.

Антон удивительно быстро справляется с пуговицами на свой рубашке и снимает её.

– Очень хочется почувствовать тепло... тело к телу... Так же лучше? Правда, милая?

Расстёгивает брюки и за пару секунд подминает под себя трепыхающуюся девушку. Дёргает трусики. Слышен характерный шелест. Презерватив. В этот раз он предусмотрел.

Очередное унижение, очередная боль. Пятничная порция.

Антон, не сдерживаясь, оставляет следы. Он плюнул на то, что она была совсем не готова. Сам, преодолев сухую боль, даже не обратил внимания на её приглушенный крик. А в курточке, что валялась на полу, уже не первый раз звонил телефон.

Переместившись на узкую кровать, парень чувствовал, что уже на грани. Но не хотел заканчивать. Поэтому остановился.

– Поцелуй меня... – С отдышкой... не просьба. Приказ.

Что? Он издевается?

– Я... иди к чёрту..! – вспотевшая, взлохмаченная. Губы искусанные и опухшие от слёз и грубых поцелуев.

Антон прищурился, вышел. И снова вошёл. Резко. Больно. Глубоко.

– Аааа! – проскулила сквозь зубы. Задыхаясь.

Строптивая? К чёрту говоришь?

– С другом встретиться собралась? – толчок, – Я разве не предупредил тебя? – толчок, – Это тот зубоскал с фотки? – толчок. – Если увижу его рядом – разобью ему ебало. – Ещё сильнее. – Я понятно изъясняюсь? – Очередной вопрос без ответа.

...

Около семи часов вечера, Горький был уже одет и приведен в порядок. Варя сидела на своей кровати, закутавшись в простыню и, потупив взгляд в стену.

Застёгивая пуговицы на рукавах, Антон снова услышал трель телефона.

Подошёл, поднял куртку и выудил из кармана нужную вещь.

Сообщение. Три.

Пропущенные вызовы. Шесть.

Открывает. Алекс. Ну, конечно..

Сообщения.

«Ау! Не могу дозвониться до тебя. Ты вышла?»

«Варюш, вообще-то, ты опоздала! Что-то никогда не меняется))))»

«Ээээй! Приём! Я, между прочим, переживаю! Если не отзовёшься в течение получаса, я поднимаю тревогу!»

Гондон... переживает он...

Подкинул телефон и поймал, словно апельсин.

Подошёл к Варе и бросил его рядом с ней.

– Звони этому сосунку и говори, что не приедешь.

Девушка подняла на него припухшие глаза, и без единого движения снова уставилась в стену.

– Окей. Тогда я позвоню. – так легко. – Думаю, что сумею ему всё доходчиво объяснить. – наклоняется вновь за телефоном, но не успевает его взять, так как Варвара с широко открытыми глазами перехватывает аппарат.

– Я сказал: «звони». – а она молча сжимает трубку тонким пальчиками. – Если ты не сделаешь этого сейчас, я выкину нахер твой телефон и продолжу наш вечер в твоём милом гнёздышке. – а сам тянет руки к брюкам.