Текст книги "Господин горных дорог (СИ)"

Автор книги: Дарья Иорданская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Глава 7. Полет Дикой Охоты

Я ухожу вослед не знавшим, что значит слово «страх».

О, не с тобой ли все пропавшие, погибшие в горах,

Что обрели покой там, где пляшут ветры под твоей рукой

на грани ясного утра?

Хелависа

Горы ничуть не изменились за два года. Кела оставила коня в Ланге и пошла пешком им навстречу. Путь через перевал был опасен из-за частых дождей, но, вероятно, какая-то сила хранила Келы. Выйдя на горную тропу, она уронила клубок и пошла за ним, куда бы тому ни вздумалось катиться. Стемнело, но нити ярко светились в темноте, помогая найти дорогу.

Клубок замер на плоской вершине одного из самых высоких взгорий перед маленькой фигурой. Гном стоял, скрестив руки на груди, и четким черным силуэтом выделялся на лимонно-сером небе сумерек.

– С чем пожаловала, королева? – хмуро спросил он.

– Вернуть тебе долг, Румпельштильцкин, и попросить об услуге, – ответила Кела.

– Гляди-ка, выговорила! – хмыкнул Румпельштильцкин. – Что ж, уговор дороже денег. Я не трону твою дочь. А что за услуга тебе нужна? И что ты можешь мне за нее предложить, если уж на то пошло?

– Я хочу освободить душу своего мужа Григора. Отведи меня к Господину горных дорог, и получишь все, что пожелаешь.

Румпельштильцкин вдруг вырос, своею темною фигурой почти полностью скрыв небо.

– А ты не побоишься, королева?

– Нет! – твердо сказала Кела, хотя вовсе не была уверена в своих словах.

Румпельштильцкин свистом подозвал зверя, больше похожего на грозовую тучу, чем на лошадь, и вскочил в седло. Келе пришлось сесть позади и вцепиться в пахнущий разнотравьем плащ духа. Началась дикая скачка-полет. Чудовищная лошадь касалась вершин гор кончиками копыт и гривой смазывала с неба облака. Спустя полчаса Румпельштильцкин полуобернулся и спросил:

– Страшно? Я могу остановить ночь, и ты вернешься в столицу, королева.

Кела уняла дрожь и постаралась как можно тверже сказать:

– Я хочу освободить душу Григора.

Скачка продолжилась. Ночь нырнула в ущелье, окунувшись в туман. Он клочьями повис на гриве лошади, на длинных волосах Румпельштильцкина, залепил лицо Келе. Ей стало страшно, по-настоящему страшно, что она заблудится в этом сумраке и станет одной из душ, сопровождающих Господина.

Румпельштильцкин вновь обернулся к Келе.

– Страшно?

– Нет! – в голосе женщины послышалась паника, но она взяла себя в руки. – Помоги мне освободить душу мужа.

– Зачем тебе спасать человека, которому тебя отдали насильно, и от которого ты ничего доброго не видела? – удивился Румпельштильцкин.

– Не знаю, – почти честно соврала Кела.

– Что ж…

Ночь вновь взмыла вверх и через мгновение обрела под ногами твердую почву. Тишину разорвал дробный стук копыт по каменной дороге. Кела сильнее вцепилась в плащ сидящего впереди гнома. Ночь провезла их всеми потайными тропами. Иногда казалось, что следом скачут прозрачные тени чудовищной свитой мертвецов.

– Хватит, Господин! – взмолилась Кела, когда лошадь начала новый полет по кромке горизонта. – Хватит! Возьми, что пожелаешь, но прекрати скачку!

Ночь замерла на вершине горы. Кела мешком упала на землю, Румпельштильцкин грациозно спешился и простым движением руки отправил лошадь прочь. Над вершинами гор показалось солнце, и небо сделалось розовым.

Господин горных дорог – чернильный силуэт на фоне светлеющего неба – склонил голову к плечу. Кела с трудом поднялась на ноги и принялась приводить в порядок платье. Господин терпеливо ждал, не обращая внимания на поднимающееся солнце.

– Наш с Григором брак был заключен против нашей воли, – тихо сказала Кела. – Мы никогда не были просто добры друг к другу. Но он единственный, кто… я люблю его. Вот. И поэтому, Румпельштильцкин, именем твоим заклинаю, настоящим обликом твоим заклинаю, Господин, отпусти душу моего мужа; помоги мне найти его тело и захоронить. Ты получишь все, что пожелаешь.

Она гордо выпрямилась.

– Ты согласишься оставить королевский дворец и поселиться в диких горах? – спросил Господин.

– Да, – кивнула Кела.

– Ты оставишь мир людей, чтобы нестись над горами с сонмом духов? – в голосе Румпельштильцкина на секунду прозвучали нотки волнения.

– Да, не задумываясь, – ответила Кела.

– И ты простишь меня? – спросил Григор.

Кела отступила на шаг, не веря своим глазам. Григор стоял перед ней, совсем такой, как в ее недавнем бреду, вертя в длинных, тонких, похожих на паучьи лапки пальцах медноцветный клубок. Вид у Господина был смущенный.

– Мне не нужны никакие жертвы, мне нужно, только, чтобы идущие по моим горам люди соблюдали законы, – Григор, или Господин, или Румпельштильцкин мрачно покачал головой. – Я много раз слышал, что жители Загоржи не чтят законы гостеприимства и губят путешественников. Тогда я принял облик человека и пришел в деревню. Я не знал ничего о тебе, Кела, а если бы знал, никогда не причинил бы столько боли.

– О да! – фыркнула Кела. – Уж не ты ли был белобрысым школяром Абелем?

Григор отвел глаза.

– А что за спектакль с гномом?

– Значит, не простишь… – Господин выронил клубок и не щурясь посмотрел на солнце.

– Я дам тебе время искупить свою вину, – улыбнулась Кела и обняла мужа.

Путь короля и наследника пролегал через Горжанские горы, славящиеся также, как прекрасные охотничьи угодья. Погнавшись за молодым туром, принц Максимилиан и не заметил, как заблудился. Принц сразу же вспомнил страшные сказки о Господине горных дорог и Дикой Охоте, которые рассказывал проводник. Поэтому первый же встретившийся человек напугал юношу до полусмерти, тем более, что был престранен.

Девушка сидела на ветке невысокой сосны, расчесывая длинные густые медные волосы, и пела диковатую песню. Максимилиану удалось различить лишь пару строк:

 
   Горя ярко-сине-звенящи.
   Яблоневый дух нестерпим.
   Яблоки в подоле несу.
 

Принцу еще показалось, что он где-то уже слышал эту песню.

Девушка заметила принца, соскочила на землю и обвила голыми руками шею дымчато-вороной кобылы, стоящей под деревом.

– Заблудился? – спросила она.

– Нет! – холодно ответил Максимилиан.

Еще не хватало, чтобы над ним, наследником короны насмехалась горская крестьянка!

Девушка переплела пальца левой руки с гривой лошади и пошла вверх по едва различимой тропе.

– Иди за мной, принц, я доведу тебя до Загоржи.

Максимилиан последовал за ней и через полчаса и вправду увидел крыши небольшой деревушки и королевский кортеж.

– Спасибо, – учтиво склонил голову Максимилиан. – Как тебя зовут? Мой отец – король всех этих мест, и он наградит тебя.

Девушка звонко расхохоталась.

– Передай Петеру привет, сынок. Скажи: «Кела и Румпельштильцкин шлют привет, как Господа – Господину». Еще скажи баронессе Августе – если она не пожелает умирать, пусть приезжает в наши горы. Нашей свите не хватает мудрых поэтов. И не вздумайте выдавать замуж мою Зельду, я разыскала ей отличного мужа.

Странная девушка одним движением вскочила на спину лошади, нагнулась к ошарашенному Максимилиану и усмехнулась:

– Запомни, мальчик, я – Госпожа.

Всадница взмыла в воздух, серо-рыжей стрелой галопом пронеслась через деревню, сорвав перо со шляпы короля, и исчезла в тумане голубоватого ущелья. Осталась только тихая мелодия, когда-то колыбельной песни. Максимилиан еще успел поймать – или может вспомнить – последние строки:

 
   Я в венке, в пуху, в паутине.
   Я иду, и дайте мне волю!
 

Конец.

Апрель 2006 года, Санкт-Петербург