Текст книги "Развод за одну ночь"

Автор книги: Дарья Калинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6

Визит к известному белому магу и чародею Никанору был назначен на восемь часов вечера. Дядя Паша вместе с подругами явился в строго оговоренное время. И всю дорогу твердил девушкам:

– Считайте, повезло нам с вами. Прямо домой нас для разговора маг пригласил. Уж и не знаю, чем ему это дело так запало, только едва я ему позвонил, как он сам предложил, чтобы я к нему приехал. Ясное дело, я сразу же про вас спросил. Маг сказал, что и вы тоже можете приехать.

– У него есть какая-то информация для нас? – обрадовались подруги.

Чья угодно помощь, даже мага и экстрасенса, им бы сейчас очень не помешала.

– Думаю, что не без этого, – подтвердил дядя Паша. – Иначе с какой стати магу нас с вами к себе в гости специально звать? Ни для кого другого из числа своих клиентов он такой милости не оказывал. А нам с вами честь выпала, лично в гости к магу едем! Прямо к нему домой!

Восторг дяди Паши несколько поутих, когда выяснилось, что маг не только не имеет никакой новой информации, которая могла бы помочь в расследовании, но, наоборот, хочет разжиться информацией у своих гостей.

На вид магу было лет пятьдесят, но это был еще весьма крепкий мужчина, к тому же тщательно следящий и за собой, и за своим здоровьем. Вот его почтенная супруга, к которой маг относился с большим уважением, выглядела гораздо старше своего мужа. Вся обвешанная крупными брильянтами, она напомнила подругам одну известную в прошлом певицу.

Внешность у дамы была самая незаурядная – огромная грудь, рост под два метра, высокая прическа, которая была в моде годах так в семидесятых прошлого столетия. И она явно ревновала своего красавца супруга к молоденьким гостьям. Сидела рядом с ним, следила злым взглядом, чтобы подруги лишний раз не посмотрели на ее мужа.

По какой-то причине мага Никанора это дело с найденным под грушей трупом молодой женщины необычайно сильно зацепило. Он хотел знать все подробности этого преступления. Все, что было известно подругам и дяде Паше.

– Это ведь не первый случай в моей практике, чтобы я нашел могилу, – признался маг своим гостям. – Но впервые я так ярко увидел саму убитую – молодая, красивая, темные волосы по спине стелятся, а глаза – синие-пресиние! А главное, такая нежная, такая преданная. Светлая душа!

Подруги удивленно переглянулись между собой. Все верно, Настенька такой и была. Видать, этот маг действительно большой чародей и кудесник, коли смог не только увидеть внешность убитой, но и проникнуть в ее духовный мир.

И внешность он описал тоже правильно. Тетушка Алефтина не только показала фотографию Настеньки, но и презентовала ее для расследования. И девушки видели, что молодая женщина была на редкость хороша собой. Брюнетка с ярко-синими, словно сапфиры, глазами. Редкое сочетание, в природе почти никогда не встречающееся.

Супруга мага, услышав, как ее муж восхищается убитой молодой женщиной, неодобрительно поджала губы, а потом и вовсе удалилась из комнаты. Вот как далеко простиралась ее ревность, она ревновала мужа даже к незнакомой ему покойнице!

Едва супруга вышла, маг заметно расслабился. Присутствие жены сильно сковывало его. А теперь речь его зазвучала живее. И подруги с удивлением обнаружили, что маг не только привлекательный внешне мужчина, но еще и очень интересный собеседник. Может быть, он и не был всесторонне образованным человеком, возможно, даже совсем не имел специального образования, но у него был широкий кругозор, он был начитан и эрудирован. Так что мог поддержать любую беседу почти с любым собеседником.

Но едва в комнату вернулась супруга мага, как он моментально затих, погасил свое обаяние и стал вновь выглядеть отстраненно-отчужденным.

– Происшествие у вас в доме поразило моего мужа. Он такой впечатлительный человек, любое человеческое горе, болезнь или проявление несправедливости больно ранят его. Дорогой, ты можешь сказать, как погибла та девушка?

– Что?

Казалось, маг недоволен вопросом своей жены. Но женщина не замечала этого и продолжала:

– Ты видел, каким был ее конец?

– Конец? О, да… Ее убили!

– Это мы все понимаем, дорогой, – снисходительно улыбнулась строгая супруга, словно разговаривала с несмышленым школьником. – Но как именно это произошло?

– О! Я видел лишь их спины.

– Кого их, дорогой?

– Ее и этого мужчины.

– Ты можешь описать этого мужчину?

– Описать? Он молодой… сильный физически… для него это впервые…

– Что в первые? Убивать? Это его первое убийство?

Но внезапно Никанор взорвался, вскочил на ноги и гневно воскликнул:

– Перестань! Замолчи немедленно! Мне неприятно об этом вспоминать, неужели ты этого не понимаешь?!

Все в комнате оторопели. Но больше всех была поражена супруга мага.

– Дорогой… – собравшись с мыслями, произнесла она необычайно робко. – Ты… ты в порядке?

– Да! Я в порядке! Не надо задавать мне дурацких вопросов! Разумеется, если бы я увидел лицо убийцы, то я бы сообщил об этом полиции. Но я не видел его лица. Только спину и…

– И что?

– Мне кажется, что это очень молодой человек, юноша… чей-то ребенок.

– Ребенок! Что ты говоришь, дорогой! Разве ребенку по плечу убить взрослую женщину?

– Она не смогла оказать ему сопротивления. Она не ожидала нападения, и она… О, черт!

Маг замер на месте с вытаращенными глазами.

– Дорогой? – укоризненно изогнула одну бровь супруга.

– Дорогая, помолчи немного, – раздраженно отозвался мужчина. – Дай мне сосредоточиться. Я кое-что увидел… Да, да… Увидел.

Все замолчали, а маг начал о чем-то сосредоточенно раздумывать. Было видно, что раздумья эти носят для него лично тяжелый неприятный характер. Глаза маг прикрыл, но на лбу у него собрались морщины. Потом глаза у него совсем закрылись, и в таком состоянии маг провел около пяти минут. Затем внезапно быстро встал и, не извинившись, ушел в другую комнату.

– Что это с ним? – удивились подруги. – Он еще придет?

– Нет, не знаю, не думаю.

Было видно, что жена мага и сама находится в замешательстве. Она не стала скрывать своего желания остаться наедине с мужем. И друзьям пришлось покинуть дом мага, тем более что сам он все не появлялся и никак их не задерживал. Они ушли, а Никанор даже не вышел, чтобы с ними попрощаться.

– Ну, и странный тип этот ваш маг, – недовольно произнесла Леся, загружаясь в машину.

– Выбросьте мужика из головы, – посоветовал подругам дядя Паша, тоже разуверившийся в силе магии. – Не взял денег за визит, и на том спасибо.

– За что же брать, если он нам ничего не сказал?

– Ох, мало вы с этими людьми общались, – проворчал дядя Паша таким тоном, словно сам и не вылезал от экстрасенсов и колдунов.

Но препираться с ним подруги не стали. Их всех уже давно ждало куда более приятное дело. Их всех ждал дядя Вано на свой праздник.

У Вано в доме была совсем иная обстановка. После нарочитой церемониальной важности в доме мага Никанора, холодноватого обращения и поданного прислугой подноса с кофе в высоком кофейнике, тщательно продуманного, но крайне безвкусного десерта было приятно окунуться в атмосферу искреннего и безыскусного веселья гостей, пришедших к Вано ни много ни мало, как на празднование его пятидесятилетия.

– Так у вас серьезная дата, – поразилась Кира. – А мы с пустыми руками!

– Ой, как неудобно. Что же вы нам не сказали?!

– Ваше присутствие лучший подарок для такого старого хрыча, как я, – галантно отозвался сам хозяин праздника. – Ваше присутствие для меня куда более ценно, чем огромный набор хрустальных бокалов, которые моя теща подарила на МОЙ праздник МОЕЙ жене, или та бронзовая лошадь, которую притаранил мой брат – вор-домушник. Чувствую, из-за этого скакуна у меня еще будут проблемы с полицией. Левое ухо так и горит, а это для меня верная примета. Скоро в мой дом пожалует полиция.

– Ваш брат – уголовник?

– В семье не без урода, – весело заявил Вано, которого, как истинного грузина присутствие краденой бронзовой лошади и брата-уголовника на собственном юбилее явно ничуть не заботило, а скорей веселило. – Проходите, девочки. Устраивайтесь.

Уже через минуту перед подругами и дядей Пашей появились чистые тарелки, полные до краев стаканы с вином и приборы. Увы, вино было далеко не таким сладким и ароматным, как утренний напиток. Тот был настоящим напитком богов, напитком избранных. Но и ординарное вино, подаваемое сейчас женой и дочерьми дяди Вано для всех гостей, все равно пилось приятно, а рассудок туманило совсем немного.

Наученные вчерашним горьким опытом подруги сегодня пили в меру, стараясь не переусердствовать. Завтра им предстояло еще найти Елену Николаевну – докторицу из детской больницы. Если тогда, в самом начале девяностых, она была, по словам Алефтины, еще совсем молоденькой, то и теперь еще она должна была быть нестарой и трудиться в больнице.

– А если и не там тетка работает, то все равно мы ее найдем.

Вот только как? На том кусочке картона, который подруги забрали от доброй тетушки Алефтины, был написан номер телефона. Но когда подруги позвонили по нему, то мужской голос ответил, что никакой Кузякиной Елены Николаевны тут нету и быть не может. Квартира давно продана, и о прежних жильцах он лично ничего не знает. И тем не менее подруги понимали, докторшу надо найти. Девушек очень интересовал ребенок, который двадцать лет назад родился у Насти от неизвестного отца. Они строили не только на счет его папочки, но и на счет его самого самые различные предположения.

– Если парень сейчас уже взрослый, не мог ли он набедокурить в доме своей матери?

Кира говорила о том, что тревожило обеих подруг. Дядя Паша и его близкие могли сколько им угодно верить в то, что в их доме живет и хозяйничает привидение. Может, оно там и обитало, в самом деле. Вот только копать мотыгой твердую землю не под силу никакому призраку. И вещи в доме он тоже не может переставлять. И вилки менять с ложками местами – это больше похоже на неумело и второпях проведенный обыск.

– Кто-то искал какую-то вещь или вещи в доме дяди Паши. Чтобы его не застукали, этот тип переоделся в белые одежды и рыдал громким голосом, чтобы отпугнуть жильцов.

– Ага! Не нашел эту вещь в доме, перешел в сад. Покопал там, покопал сям, а потом наткнулся на могилу Настеньки. Соседи и дядя Паша забили тревогу, вызвали на выручку мага, и тот указал место захоронения Настеньки и подтвердил, что там похоронена именно она.

– Бедная женщина! – воскликнула Леся. – Как мне ее жалко!

– Да, мне тоже жалко. Вот только тебе не показалось, что-то у мага в этом плане нечисто?

– В смысле? – удивилась Леся.

– Ну, тебе не показалось, что он как-то подозрительно себя вел? Сначала вполне бодро держался, а потом вдруг в один момент скис.

– Да, правда, я тоже это заметила.

– Вроде бы сам себя в ошибке уличил, а понять, как такое получилось, не мог.

– Он выглядел здорово смущенным. Даже на свою царицу прикрикнул.

Вспомнив о позоре владычицы морской, как в шутку между собой прозвали подруги высокомерную жену мага Никанора, девушки дружно захихикали.

– Рад, что вам весело.

Рядом с девушками опустился сам дядя Вано. Хозяин праздника был уже изрядно навеселе, о чем свидетельствовали его красные навыкате глаза и нос, увеличившийся по меньшей мере еще раза в два. Он и прежде был велик, а теперь и вовсе производил пугающее впечатление.

– Дядя Вано, с вами все в порядке?

– Дядя? Да, пожалуй, теперь я уже и папа, и дядя, и даже дедушка. Ничего не поделаешь, время бежит.

– Вас это печалит?

– Печалит, нет, пожалуй, что не печалит. Жизнь тем и прекрасна, что быстротечна. Но сегодня такой особый день… Сюда ко мне пришли те, кого я люблю и кто любит меня. Но вот только…

– Что, дядя Вано? Что вас тревожит?

– Горько то, что не все дожили до этого дня.

И Вано окончательно помрачнел. Похоже, подруги сделали ошибку, заговорив с именинником о мучавших его тревогах. Но сами они этого не замечали и продолжали усугублять ситуацию.

– Кто не дожил, дядя Вано?

Кира, несмотря на все свои усилия оставаться трезвой, все же чувствовала, что с каждой минутой становится все пьяней. К тому же вокруг нее смеялись и плясали. А несколько мужчин даже затянули красивую протяжную песню, которую, недолго думая, подхватили и другие гости. Одним словом, вокруг был праздник, и Кира никак не ожидала, что ее вопрос повергнет дядю Вано в состояние мрачной задумчивости.

Но дядя Вано не просто задумался. Он встал и, отойдя от подруг, приблизился к сцене, где очень решительно остановил музыкантов.

– У меня есть тост!

Гости ответили ему возбужденным рокотом. Дядю Вано сегодня все любили и хотели слышать его тосты.

– Дорогие мои, все, кто пришел на мой праздник. Я уже говорил вам, что рад разделить с вами сегодня свою радость, как много лет назад вы разделили со мной мое горе. Если бы не вы все, то мне не пережить тех дней, когда вся наша семья осиротела. Это были страшные дни, черные дни. Скорбь закрыла от меня даже наше яркое южное солнце, я не видел ни моря, ни неба. Я перестал различать, что сейчас – день или ночь. Я не мог есть, пить и спать. Моя жизнь превратилась в один сплошной кошмар. Я ждал, потом я не верил, потом снова ждал. Если бы не вы, кто приходил ко мне в дом, отвлекал разговорами, поддерживал всеми силами, я бы не вынес своего горя. Но вы мне помогли. Спасибо вам! И я хочу, чтобы даже в этот радостный час мы помнили о тех, кого уже нет с нами сегодня.

И покачиваясь из стороны в сторону, дядя Вано какое-то время пытался удержать равновесие, микрофон и бокал с вином, который продолжал крепко сжимать в правой руке.

– Да он совсем пьяный! – ахнула вполголоса Леся, торопливо оглядевшись по сторонам.

Но никто не слышал ее укоризненной реплики. А самой Лесе стало нестерпимо стыдно. Будто бы не она вчера налакалась до такого состояния, что не могла вспомнить и половины того, что говорила. И вот не прошло и суток, как она обвиняет человека, который выглядит сейчас ничуть не хуже, а может, даже и лучше, чем она вчера примерно в это же время.

Другие собравшиеся отнеслись к выходке дяди Вано с пониманием. Как заметила Леся, никто не собирался осуждать его, все лишь озабоченно покачивали головами и сочувственно переговаривались:

– Бедный Вано.

– После того что ему пришлось пережить тогда, он еще удивительно хорошо держится.

– Мане и вполовину не так переживала, как Вано, хоть она и мать Ланы.

– Ну что вы! Вано так любил свою старшую дочь…

– Знаете, мне иногда казалось, что он любит ее даже больше, чем саму Мане. После того как Лана пропала, бедный Вано едва не умер от горя.

Последние две реплики вызвали у Леси наибольшее изумление. У Вано была дочь, которая исчезла? Уехала? И где же она сейчас?

– Простите, – дружелюбно улыбаясь, обратилась Леся к двум матронам, чей разговор она невольно услышала. – А где сейчас старшая дочь Вано? Она учится где-то далеко?

Тетки отреагировали странно. Обе кинули на Лесю возмущенные взгляды, а потом зашипели, словно взбешенные утки.

– С-с-стыд!

– Поз-с-с-сор!

– Какая нетактичность!

– Да она просто пьяна!

Леся хотела обидеться, назвать ее пьяницей, кто бы говорил! Перед тетками стоял пустой кувшин из-под вина. И их лица были красными не только от возмущения, но и от выпитого спиртного. Но Леся вовремя передумала. Чего обижаться на старых кошелок, лучше поговорить с их мужьями.

И Леся повернулась к двум сухопарым дядькам.

– Скажите, а про кого это дядя Вано говорил? Что за горе было у него в семье?

– Т-с-с!

– Тише!

Мужья отреагировали еще хуже, чем их жены. Они так сердито посмотрели на подруг, что те решили свалить от них подальше. Они нашли дядю Пашу, который, уронив голову на стол, о чем-то размышлял.

– Дядя Паша, – растрясли его подруги. – А о чем это сейчас говорил дядя Вано со сцены? У него кто-то недавно умер?

– Недавно? Нет, Вано говорил о том, чему уже миновало десять лет.

– Дядя Вано кого-то оплакивает десять лет подряд?

– Дочь.

– У дяди Вано была дочь?

– Лана.

– И… И что же с ней случилось?

– Она пропала. Ровно десять лет назад, в этот самый день Лана пропала.

– Куда пропала?

Дядя Паша с сомнением посмотрел на подруг, словно сомневаясь, стоит ли им рассказывать о том, о чем они спрашивали. Чаша весов колебалась довольно долго. Но в конце концов дядя Паша все же решил, что раз он с девушками в одной лодке, то негоже скрывать от них то, что они хотят узнать.

И он спросил:

– Вы что-нибудь слышали о «сочинском» маньяке?

– Нет. А был такой?

– Был. Орудовал в начале девяностых на всем черноморском побережье. От него стонали и Гагры, и Туапсе, и Сочи. Он был всюду, он был нигде. Милиция гонялась за ним целыми батальонами. Люди сбивались в отряды гражданской обороны и провожали молодежь с дискотек до их домов. Мудрые родители никуда не отпускали своих дочерей одних. Этого типа интересовали девушки и женщины примерно от восемнадцати до двадцати или двадцати с небольшим лет. Невысокие, хрупкого телосложения, темноволосые. Они все были под угрозой. Он убивал, отрезал у них прядь волос, а на другую прядь или на грудь девушки цеплял записку с какой-нибудь любовной цитатой.

Этот «сочинский» маньяк, по словам дяди Паши, был человеком начитанным, потому что цитатами могли быть как строки бессмертного персидского поэта Саади, так и японские четверостишья или даже отрывки из поэм поэтов эпохи Возрождения.

– Таким образом этот тип действовал, держа в страхе все побережье, много лет подряд. Поймать его оказалось невозможным. Его в результате так и не вычислили. Просто он внезапно прекратил свою преступную деятельность.

– Его убили?

– Он исправился?

– Ну, так как парня не поймали, а в том, что действовал именно мужчина, у милиции не было никаких сомнений, что с ним в итоге случилось, мы с вами этого никогда и не узнаем. Просто после нескольких лет страха и террора перестали появляться новые жертвы. Маньяк исчез, словно его и не было никогда.

Подруги помолчали, обдумывая рассказ дяди Паши. Какой-то «сочинский» маньяк еще в деле появился. И действовал он как раз двадцать лет назад? И территория подходящая. А что, если Настенька стала его жертвой? Ведь она погибла примерно в те годы, когда маньяк сеял страх и ужас на улицах Сочи и прилежащих к нему городов. И Настенька была брюнеткой, хотя и не сказать, чтобы особо хрупкой.

И все же подруг интересовало другое.

– А при чем тут дядя Вано?

– Дядя Вано? Подозревают, что его дочь тоже убил «сочинский» маньяк.

– О-о-о! – ужаснулись подруги. – Это правда?

– Горькая правда, – подтвердил дядя Паша, помрачнев еще больше, чем недавно дядя Вано.

Вот это друг! Так переживает за дядю Вано! Но тут же подруги заметили одну вещь и удивились:

– Дядя Паша, но как же так? «Сочинский» маньяк орудовал в начале девятностых? Двадцать лет назад! А вы сказали, что дочь дяди Вано погибла десять лет назад.

– Все верно. Потом этот гад на какой-то короткий момент снова восстал. Выбрал две или три новые жертвы и снова исчез. Думаю, что Лана была в их числе. Впрочем, ее тело так и не было найдено.

И дядя Вано помрачнел еще сильнее. Но подруги не отставали от него, теребили и спрашивали:

– И десять лет про этого типа больше ничего не слышно?

– Нет. Ничего. Слава богу, ничего.

– Но если у него такая периодичность – десять лет, потом снова пик активности, вдруг он опять активизируется? Как раз сейчас?

– Ох, не приведи бог!

Подругам показалось или дядя Паша ощутимо вздрогнул? Но почему? Его так напугали слова подруг? В возгласе дяди Паши слышалось настоящее неподдельное отчаяние. Похоже, все связанное с «сочинским» маньяком дядя Паша воспринимает весьма болезненно. Видимо, это связано с переживаниями дяди Вано. А дядя Паша соболезнует своему другу.

Но подруги не успели сказать дяде Паше, что они тоже сочувствуют, как обнаружили, что их собеседник уже ушел. Когда подруги вновь увидели дядю Пашу, тот сидел рядом с Вано, обняв его за шею, ободряюще похлопывал того и что-то говорил. Дядя Вано кивал головой и время от времени тоже обнимал своего друга.

– Пойдем, – потянула Леся подругу за руку, – этим двоим сейчас никто другой не нужен.

– Да, пусть поговорят.

Все гости понемногу начинали вновь веселиться. Как уже знали подруги, дядя Вано провозглашал этот тост в память умершей или пропавшей своей дочери каждый год, это стало своего рода ритуалом, к которому все привыкли и стали воспринимать как пусть и печальную, но всего лишь традицию.

Минута скорби для всех, за исключением не смирившегося с утратой отца, длилась недолго. Вскоре все гости вновь предались веселью. Один лишь безутешный отец погибшей девушки продолжал плакать в объятиях своего верного друга.

На следующий день подруги чувствовали себя бодрыми и хорошо отдохнувшими, несмотря на то что праздник в доме дяди Вано затянулся далеко за полночь. Дяде Паше своей заботой и вниманием в конце концов удалось развеять тучи в душе своего друга.

Дядя Вано, утерев слезы скорби и печали, снова вооружился стаканом вина, полез на сцену, откуда и напомнил всем и самому себе в том числе, что жизнь продолжается. Что дочерей у него еще в избытке, многие подарили ему внуков и внучек. Всех их он искренне и горячо любит. Все они пришли в этот день поздравить его. И отдав дань мертвым, надо было теперь отдать дань и живым.

Так что дальше веселье пошло только в гору. И девушки сами не заметили, как быстро промелькнуло время. Возвращаться домой им пришлось пешком. Дядя Паша, выпив лишку, задремал за столом рядом со своим другом. Жена дяди Вано – Мане сказала, чтобы девушки не трогали обоих.

– Пусть спят. Они так частенько… Выпьют, поговорят, а потом спят до рассвета. Я их укрою от ночной свежести, не беспокойтесь.

Подруги и не думали беспокоиться. Куда больше их беспокоил вопрос, как они теперь доберутся до своего дома? Оставшись без провожатого, они всерьез озадачились этим вопросом. Транспорт уже не ходил. Надо было ловить такси или идти пешком.

– Хочу проветриться!

– Ночная прогулка по берегу моря может пойти нам только на пользу.

Но идти вдвоем подругам было страшновато. Не то, чтобы они всерьез опасались чего-то, но ведь ночью так легко заблудиться.

– Вас проводить? – внезапно услышали они знакомый голос.

И обернувшись, увидели Тимофея. Он смотрел на них со своим обычным выражением – легкая мягкая улыбка и странно медлительные движения. Создавалось впечатление, что Тимофей не до конца управляет своим огромным телом. Руки и ноги двигаются не так быстро, как это бы хотелось их хозяину. И это порядком его сердит.

– Это ты! Тоже был на празднике?

Но Тимофей покачал головой.

– Нет, я не люблю шумных застолий. Я пришел потому, что знал, сегодня папа обязательно выпьет и заснет. Он каждый год засыпает тут.

– И ты пришел, чтобы проводить нас до дома? – восхитилась пьяненькая Кира, несмотря на все старания оставаться трезвой, у нее ничего не вышло. – Какой ты милый!

Тимофей порозовел от удовольствия. И даже осмелился спросить у девушки:

– Так мы теперь с тобой действительно?..

– Что?

– Ну, жених и невеста?

Кира рассмеялась в ответ и, будучи в самом веселом настроении, кивнула. Тимофей порозовел еще больше. Тоже засмеялся. И дорога до дома показалась подругам вполне безопасной. В обществе такого здоровяка им нечего было страшиться. Подруги отпускали своему охраннику один комплимент за другим. И парень от них становился все более и более счастливым.

– Даже если бы тут появился сам «сочинский» маньяк, ты бы и с ним справился? – кокетничая, поинтересовалась у него Кира.

Но Тимофей внезапно побледнел и испугался:

– Нет! Нет, не говорите так! Не надо!

– Что? Не справился бы?

– Не надо об этом говорить! – воскликнул в явном страхе Тимофей. – Он может услышать и снова вернуться!

– Перестань! – рассмеялась Кира. – Ты ведь не маленький, чтобы верить в такую ерунду. Ты же понимаешь, что маньяки не обладают уникальным слухом. Они не могут слышать то, что происходит на расстоянии сотни километров от них.

– А вдруг он сейчас где-нибудь рядом?

– Где?

– Ну… тут.

– Тут только мы двое и ты. Никто из нас не может быть «сочинским» маньяком.

– Почему это?

– Ну, вот тебе сколько лет?

– Скоро будет тридцать пять.

– Видишь. В начале девяностых, когда этот тип тут орудовал, тебе было э-э-э… лет десять.

– Пятнадцать.

– Все равно ты никак не мог быть им. И мы тоже, потому что твои ровесницы, да еще и девушки.

Так, болтая о чем угодно, подруги в обществе Тимофея продвигались к дому.

– Тимофей, а что ты думаешь по поводу людей, которые шуровали у вас на участке?

– Родители говорят, это привидение.

– И ты в это веришь?

– Я сам много раз видел призрак женщины.

– Именно ее?

– Да, ее. Женщину… молодую.

Больше Тимофей ничего не сказал. Было видно, что тема эта ему неприятна. Сами подруги не стали приставать к парню. Что в саду копалось не привидение, а реальный, очень даже живой и дееспособный человек – это подруги понимали прекрасно и сами. Странно, что дядя Паша не допетрил до такой простой мысли. Призраки существа бестелесные и бесплотные. Чем им землю копать? Ни лопата, ни мотыга у них в руках просто не удержатся.

И Леся, едва подруги избавились от хмуро молчащего Тимофея и скрылись в своем домике, сказала:

– Привидения мебель двигать и землю в саду копать не могут. Вот поплакать и постенать – это да, с этим я согласна.

– Да и то само их существование – предмет спорный.

– Как же спорный! – тут же возразила Леся. – У нас в Питере в Инженерном замке до сих пор призрак императора Павла бродит.

– Так его там убили.

– А Настеньку в доме у дяди Паши убили. Вот и ходит, бедная, плачет. О судьбе своего ребеночка сокрушается.

– Да! Ребенок еще этот!.. – спохватилась Кира. – Хотя какой он теперь ребенок! Мальчишка родился в начале девяностых, сейчас ему уже лет двадцать или даже чуть больше. Совсем взрослый парень.

– И что ты думаешь? Это он бродил по дому, где когда-то жила его мать?

– Не знаю, не знаю. Много разных мыслей в голове. И про мужа Настеньки, этого Михаила Бабкина узнать надо бы. Где он? Что с ним? Может, мужик чего-то когда-то припрятал у себя в доме, а теперь спохватился?

– Что же так поздно?

– А мало ли какие ситуации в жизни бывают. Не мог раньше захоронку распотрошить. Болел, в коме лежал, в тюрьме сидел…

– Вот-вот! В тюрьме – это самое вероятное! – оживилась Леся. – Ведь этот Бабкин и дом свой спешно и по доверенности продавал, чтобы денег на адвоката и подкуп судей собрать. Только все-таки странно, если сам бывший хозяин прибыл, чего он так долго по дому болтался? Привидение ведь дядю Пашу давно донимает.

– Да, но активно вредительствовать оно только в последнее время принялось. До того дело у привидения слезами и стонами ограничивалось.

– По дому еще блуждало.

– Но не пакостило!

– И что ты думаешь? Кто-то живой и здоровый переоделся в призрака, чтобы без помех шастать по дому и саду дяди Паши?

– А ты сама так не думаешь?

– Думаю. Но кто именно повадился ходить к дяде Паше и тревожить его?

У подруг было несколько вероятных претендентов на роль привидения. Кто-то активно рылся в саду у дяди Паши. И кто это мог быть?

– Знаешь, я вот снова в голове сегодняшний день прокручиваю. Очень мне не понравилось, как себя маг повел. Вроде бы даже струсил он.

– Да, мне тоже так показалось.

– Но жена его при этом явно не в курсе.

– Она была растеряна, как и мы с тобой.

– И о чем это говорит?

– У мага была какая-то от жены тайна? И эта тайна была связана с Настенькой?

Кира не ответила. Она лежала и раздумывала. Несмотря на явный успех подруг в деле раскрытия преступлений, методы их работы были сугубо женскими. Мужчине их понять было просто невозможно. Всемирно известный Шерлок Холмс и его создатель Артур Конан Дойль исходили из строгой цепочки логических построений. Изучать эту цепочку было в высшей степени занимательно, но сами подруги никогда бы не додумались до тех выводов, которые делал известный сыщик.

Сами они действовали иначе. Они в куда большей степени отдавались на волю своей природной женской сущности, исходили из интуиции, делая выводы и выстраивая цепочку «жертва – преступник». И сейчас поведение мага показалось им каким-то странным, не вполне укладывающимся в заурядную ситуацию, когда мага пригласили на место преступления, он верно его указал, и этим, казалось бы, должно было все и закончиться.

– Никанор очень близко принял к сердцу то, что произошло двадцать лет назад в доме дяди Паши.

– И это странно.

Но пока ехать к магу у подруг не было повода. Завтра они должны были встретиться с Еленой Николаевной, врачом-педиатром, когда-то пользовавшей сына бедной Настеньки. Если кто и мог рассказать о судьбе несчастного сиротки, то это была именно она. И подруги возлагали на эту встречу большие надежды.

– В больнице, где она работала в те годы, должны знать о ее судьбе.

– Что-то они нам там про эту Елену Николаевну точно скажут.

С тем они и уснули. Как провалились в темноту. Проспали всю ночь, как говорится, без задних ног. Никакие привидения или живые люди их не навещали. Никто не приходил. Все словно сговорились дать подругам возможность прийти в себя и отдохнуть, отключившись от всех насущных проблем.