Текст книги "Царство нечистой силы"

Автор книги: Дарья Калинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 7

Подруги вернулись за час до ужина. У них как раз хватило времени, чтобы принять душ, привести себя в порядок и спуститься вниз, чтобы присоединиться к остальным гостям. Стас был щедр и предложил девушкам приобрести в деревне любой приглянувшийся им наряд.

– Покупайте, что вам заблагорассудится, – произнес он. – Во всех магазинах у меня открыт счет. Продавцы это знают. И просто в конце месяца приносят мне чеки, а я их оплачиваю. Это и удобней, и выгодней. Даже если у меня или моих гостей нет при себе крупной суммы, мы все равно покупаем, не откладывая до другого раза, который то ли будет, то ли нет.

Господи, да о таком муже можно только мечтать! Ведь до конца месяца можно накупить себе уйму ненужных, но таких привлекательных вещичек. И подруги бы не были настоящими женщинами, если бы не сделали этого. Они накупили кучу всевозможных мелочей, начиная от очень красивого и одновременно недорогого (вот что удивительно!) нижнего белья. Хотя зачем оно им? Ведь ни один из братьев не покушался на их честь! (Но, как известно, надежда умирает последней.) Не забыли они и о сувенирах (все равно пригодятся).

– Как знать, когда мы будем тут в следующий раз. Купим сейчас. Не возвращаться же нам в Париж с пустыми руками.

И подруги купили. И красивые картинки с изображением замка. И его гипсовые и мастерски раскрашенные копии. И такие же замки из металла, из бронзы, из пластмассы, из стекла и даже из папье-маше.

Чтобы сложить все эти покупки, понадобилась сумка. А раз уж купили сумку, то нужно ее чем-то капитально набить. И подруги накупили подарков для Стаса и Любуша, включая очень красивый цветок с огненно-красными листьями с желтыми и зелеными прожилками. Собственно говоря, они купили его просто из удовольствия и еще потому, что им хотелось смотреть на цветок и завтра и послезавтра. Ну, а преподнести они его решили хозяевам замка.

Растение напоминало миниатюрный осенний клен. Но выглядело куда живописней. И при этом помещалось в небольшом горшке, что было немаловажно. Попробуйте-ка дотащить по горной дороге настоящий клен!

Вот только наряда к праздничному ужину подругам раздобыть не удалось. Все, что предлагалось в здешних магазинчиках, было либо недостаточно хорошо на их привередливый вкус, либо плохо сидело, либо просто не нравилось.

– Ну и ладно! Пойдем в наших прежних платьях. В конце концов Стас запал на нас, когда мы были именно в них. Может быть, нам повезет еще раз?

И подруги совсем уже пошли домой, но на выходе из деревни наткнулись на маленькую и совсем неприметную дверку. Над ней была вывеска – иголка, катушки с нитками и ножницы.

– Можете меня четвертовать, если здесь живет не портной! Зайдем?

И подруги зашли. Портным оказалась женщина. Портниха. Цыганистого вида. Впрочем, многие местные жители были похожи на цыган или даже ими и являлись. Сначала портниха держалась настороженно. Но, едва узнав, что подруги пожаловали к ней прямиком из замка, моментально расплылась в улыбке.

– У вас же там сегодня праздник! Вам обеим нужны платья!

Девушки не отрицали. Новое платье еще никому в этой жизни не помешало. А можно ли назвать хотя бы одну женщину, которая добровольно и находясь в здравом уме и твердой памяти отказалась бы от обновки? Разумеется, если дома ее не ждут семеро по лавкам и все голодные. Тогда уж бедняжке не до новых платьев. Голодные детишки будут поважней.

Но в любом другом случае женщина в маленьком приятном пустячке вроде нового платья себе точно не откажет.

– Показывайте, что у вас есть!

Портниха смачно причмокнула и нырнула за нарядно расписанную ширму.

– Смотрите!

Подруги посмотрели и невольно ахнули. Вот уж не ожидали, что в этой деревенской мастерской им предложат такое великолепие!

– Это же настоящие бальные платья!

– Шила к маскараду, который в прошлом году состоялся в замке, – подтвердила портниха. – Красиво?

– Потрясающе!

Платья в самом деле были великолепны. Одно из золотистой парчи украшено белым кружевом и алыми, сверкающими, словно капли крови, подвесками. Его пышные юбки лежали на небольшом кринолине. А плечи и грудь были сильно оголены. Сзади у плеч поднимался туго накрахмаленный и тоже кружевной воротник, украшенный такими же брошками, как и подвески на платье.

– Это мое! – выдохнула Леся.

– Верно, – кивнула портниха. – А твоей подруге больше подойдет вот это.

И она выложила перед Владой платье из струящегося, почти черного шелка, украшенное такого же цвета перьями. К платью прилагался веер из темных же перьев. И головной убор.

– Не слишком ли мрачно?

– Для кого другого – может быть, – согласилась портниха. – Но я шила его для женщины твоего типа. И она была в нем просто дьявольски прекрасна.

– Померяю!

И Влада, скинув с себя одежду, влезла в платье. Портниха помогла ей расправить складки. И подведя Владу к зеркалу, торжествующе воскликнула:

– Ну вот! А что я тебе говорила!

Влада выглядела в этом платье словно чарующе прекрасная невеста Дракулы. Причем невеста была не невинная и соблазненная, а невеста, вполне отдающая себе отчет в том, что она делает. Не рабыня, а подруга и соратница – утонченная, жестокая и коварная.

– Мужчины все попадают! – заверила портниха Владу и повернулась к Лесе. – А у тебя как дела?

Леся молчала. Не потому, что ей не нравилось. Просто она не могла оторвать взгляда от зеркала. Настоящая принцесса! Именно так, и никак иначе! Принцесса крови. Наследница престола. Властительница всех мужских сердец в своей империи.

– Зачешешь волосы назад, – давала указания портниха. – Сколешь их вот этой заколкой. И все мужчины будут твои!

– Сколько?! – выдохнула Леся. – Сколько же стоит это великолепие?

На лицо портнихи набежала легкая тень. Даже не тень, а так – облачко. Но подруги заметили и встревожились.

– Что такое? Платья не продаются? Зачем же вы нас дразнили?

– Нет, нет. Все в порядке! Просто денег я с вас за них не возьму.

– Почему?

– Как это?

– Вы же идете на праздник в замок?

– Да.

– Ну вот! А эти платья уже оплачены хозяином.

– Как это?

– Эти платья заказали у меня две девушки еще в прошлом году, – произнесла портниха, словно сомневаясь, стоит ли рассказывать об этом подругам. – И они были очень похожи на вас.

– Серьезно?!

– Да. Не копии, конечно же, но тот же типаж. Даже фигуры у вас похожи. Вот вы надели эти платья, и они сели на вас, словно родные, верно?

– Да. Просто удивительно.

Портниха кивнула и оценивающе посмотрела на подруг.

– Пожалуй, только в паре мест прихвачу ниткой, – пробормотала она. – И будет идеально. А все почему?

– Почему?

– А все потому, что я сразу поняла: вы удивительно похожи на тех двух девушек. Просто удивительно.

Подругам тоже было удивительно. Но не то, что они похожи на каких-то бывших подружек Стаса или Любуша. Честно говоря, не слишком-то приятно было это слышать из уст портнихи. А еще огорчительнее осознавать, что вас выбрали просто потому, что вы попадаете под излюбленный типаж. Это был прямой удар по самолюбию! Их выбрали как копии кого-то! Безобразие!

– Ведь как это обычно бывает у мужиков? – рассуждала портниха. – Один вобьет себе в голову, что ему нравятся пухлые и даже чуть рыхлые блондинки. Другим подавай рыжих и жилистых. Третьи сходят с ума от миниатюрных брюнеток. А наши хозяева любят девушек вашего типа. Вам с подругой, надо сказать, повезло.

Леся с Владой слушали, машинально кивали, а про себя думали совсем о другом. Как же это получилось? Как получилось, чтобы заказать такие потрясающе красивые платья для маскарада, оплатить их, а потом не прийти за ними? Как такое возможно? Нет, просто совершенно невозможно. Их предшественницы, верно, сошли с ума.

– Я сама долгое время недоумевала, – призналась портниха. – А потом набралась решимости и спросила у хозяина замка, что же делать с платьями?

– И что он сказал?

– Сказал, что мою работу он оплатит и все в порядке. Просто платья его подругам не понадобились. Они обе решили уехать до маскарада. Какие-то у них там неотложные дела обнаружились.

Портниха не до конца поверила в эту историю. Она прекрасно помнила, как оживленно щебетали девушки, обсуждая предстоящий бал. Они ни за что на свете не пропустили бы это событие. Земля должна была сойти со своей оси, весь мир перевернуться, реки потечь вспять и вместо воды в них должна была закипеть лава, чтобы те девушки не пошли в своих новых платьях на бал.

– Не понимаю, – произнесла Влада. – Значит, платья уже оплачены?

– Вот именно.

– И вы их нам дарите?

– Не дарю, а возвращаю хозяевам замка то, что должна. На счет запишу только стоимость небольшой переделки. Вот тут, тут и тут.

И портниха принялась колдовать над платьями, даже не снимая их с подруг.

– Праздник начнется уже скоро. Вы зашли ко мне очень вовремя. Сейчас прихвачу в нескольких местах. И один вечер вы спокойно протанцуете.

Одним словом, в замок подруги летели словно окрыленные. К тому же им не пришлось топтать каменистую дорогу своими ножками. Их подвез отец семейства Гольдманов. Он же подкинул их и до деревни. И вряд ли его супруга знала о том, что подруги поехали вместе с ее мужем. Иначе бы не отпустила супруга в таком легкомысленном обществе.

Но мужчина, на взгляд подруг, оказался на диво хорошо выдрессированным. Он покорно сидел в маленьком кафе и потягивал знаменитое местное пиво, пока подруги шныряли по лавочкам и магазинчикам.

Однако к тому времени, когда девушки были готовы ехать обратно в замок, выяснилось, что папаша Гольдман тоже готов. Совсем готов. Его покачивало при ходьбе. И двигался он как-то нетвердо, даже несмотря на то, что девушки поддерживали его с двух сторон.

– Как вы за руль-то сядете, господин Гольдман?

– Нич-чего страш-шного! – заверял он подруг, кренясь то в сторону Леси, то в сторону Влады. – Все будет отлично! За рулем я всегда тр-тр-трезвею!

В машине он и правда слегка пришел в себя. Во всяком случае ключом зажигания попал в нужное место с первого раза. И даже коробку передач умудрился воткнуть как надо. Но дальше этого дело не пошло. Дальше господин Гольдман начал чудить. Задел крылом лоток цветочницы. Ужасно смутился. Вылез из машины и принялся вместе с женщиной собирать рассыпавшиеся цветы. Долго извинялся, не слушая, что она твердит ему, мол, ничего страшного, весь ущерб будет записан на счет господ из замка.

Затем он сшиб урну, причем аптекарь, возле заведения которого и произошло это безобразие, сказал то же самое. Волноваться не о чем. Весь убыток, коли такой появится, будет записан на счет хозяев замка. Но когда Гольдман попытался свернуть какую-то вполне приличную еще будку, Влада запротестовала:

– Господин Гольдман, хватит! Иначе вы разорите наших хозяев. Давайте-ка за руль сяду я?

– А у вас есть права?

– Есть! – соврала Влада, хотя, кроме паспорта и жалкой кучки наличных, у нее с собой при перелете из Парижа в «Сердце мира» вообще ничего похожего на документы не имелось.

Но Гольдман не стал придираться и требовать показать ему права. Он молча уступил руль Владе. И благодаря этому они доехали до замка в целости и сохранности.

– А вообще, вы не должны волноваться, – бормотал пьяненький Гольдман. – Даже если бы мы и попали в аварию, то не погибли бы ни за что! Моя жена – великая мастерица лечить людей.

– Она медик? Где она училась?

– Нигде не училась, – последовал ответ. – Это умение у нее в крови. Ее отец был врачом. И смею вам сказать, очень хорошим врачом. К сожалению, он очень рано исчез из жизни моей жены.

– Исчез? В смысле, умер?

– Нет, именно исчез.

– Как это?

– О-о! Это страшная семейная драма! Это тайна!

И тут же господин Гольдман совершенно нелогично принялся выбалтывать эту великую семейную тайну, пусть и не свою, но своей жены, двум первым случайным знакомым.

– Лично я никогда не был знаком со своим тестем. Почему? Видите ли, он исчез еще до моего знакомства с Миной. Но жена мне рассказывала, что ее отец просто обожал свою семью. И он никогда бы не оставил ее добровольно. А что это значит?

– Что?

– А это значит, что его похитили.

И, сладко всхлипнув, Гольдман продолжил:

– Это очень напомнило мне мою собственную историю.

– В самом деле?

– О да! Я сразу же почувствовал в Мине родную душу. Ведь и я тоже не знал своего папу.

– Как это печально! Как же это случилось?

– Он исчез!

– И как же это произошло?

– Незадолго до своего исчезновения он проговорился, что некий человек принуждает его к делу, которым он не хочет заниматься. Ему сулили большие деньги. Но он все равно отказался. И после этого мой отец исчез. Так же, как и мой тесть.

Мистер Гольдман снова всхлипнул. А девушки, не сговариваясь, пожали плечами. Что же, бывает. Под какими только предлогами не исчезают мужья из семей.

– Например, папа одной из моих подруг сбежал из семьи, потому что жена стала морить его голодом. Он так и заявил на суде. Морила голодом. Ушел от жены, которая верой и правдой пичкала его целых двадцать лет домашними пирогами с капустой, яйцом, рыбой и мясом. И женился на фотомодели, которая готовить вообще не умела. А любое блюдо, в котором было больше пятидесяти калорий на сто граммов, приводило ее в неописуемый ужас и ввергало в нервные судороги.

Да, жизнь жестокая штука. К слабым она редко относится благосклонно. И если уж женщина не умеет удержать своего мужчину, то это беда только самой этой женщины. И больше ничья другая.

Конечно, бывают семьи, где супруги живут дружно, можно сказать, душа в душу. Тогда не важно, сколько в вас лишних килограммов и сколько лишних морщин у вас на лице. Но в подавляющем большинстве семей сходятся два совершенно разных человека, которым частенько бывает очень трудно найти общий язык. И когда сгорает страсть, часто остается только усталость, раздражение и недовольство друг другом, скрепляемое привычкой.

Но привычка тоже стирается. И тогда все, что прежде являло собой брак, просто распадается на части.

В дороге наболтавшийся и пьяненький господин Гольдман даже задремал. Несмотря на то что ехать от замка до деревни было от силы минут десять, он заснул словно младенец. Подруги так и оставили мужчину в машине. Только заглушили двигатель. И открыли окошко. Им вовсе не улыбалось, чтобы все шишки от мадам Гольдман за ее муженька посыпались бы не на его пьяную башку, а на их хорошенькие головки.

– Пусть жена его сама найдет!

– А мы девушки холостые, нам нужно о себе подумать!

Все оставшееся до праздника время подруги провели с большим толком. Прихорашиваясь и принаряжаясь. Декоративный клен они решили оставить у себя в комнате. Подарить его братьям они всегда успеют. Пусть сначала он им самим немного надоест.

И, разобравшись с деревом, подруги принялись за самих себя с удвоенной энергией. Надо выглядеть не просто на все сто процентов, а на сто пятьдесят. Чтобы все смотрели на них и не могли глаз отвести. Девушки старались изо всех сил. Красились, причесывались, прикидывали и примеряли. И наконец, оглядев себя в зеркале, подруги удовлетворенно вздох-нули. Да, они были хороши! Ослепительно прекрасны! И если, уж даже увидев их в этих платьях, Стас и Любуш не проявят активности, то завтра можно собирать манатки и сваливать в Париж.

– Ну что? Пошли?

– Ага.

И подруги чинно двинулись в сторону большой гостиной, где был накрыт стол. И где уже собрались гости.

Появление девушек произвело настоящий фурор. Как среди мужской, так и среди женской части присутствующих. Ни у одной из женщин не было таких красивых нарядов. И ни одна не выглядела в своем вечернем туалете так хорошо, как подруги. И ни одна не могла похвастаться, что к ней приковано внимание хозяев замка.

А Леся с Владой могли гордиться! Хозяева замка вытаращили на них глаза так, словно видели впервые.

– Смотри, как таращатся! – прошептала Влада, ловко прикрывая рот веером.

Получилось у нее это так изящно, что Леся даже позавидовала. Почему к ее платью не полагается веер? Оказывается, прикрывшись им, так удобно сплетничать. Никто не видит твоих губ. И не может понять, говорите вы или просто хихикаете. Но веера у Леси не было. Поэтому она ограничилась тем, что просто кивнула.

Меж тем реакция братьев на появление подруг была что-то уж слишком откровенной. Они оба побледнели. И выглядели так, словно увидели призраков.

– Что с вами? – весело улыбнулась Леся. – Вы нам не рады?

– Откуда у вас эти платья? – выдохнул Любуш.

– Ах, вот в чем дело! Мы их купили!

– Где?!

– В деревне! У одной милой женщины – портнихи.

Бледность постепенно уходила с лиц братьев, уступая место привычному румянцу.

– Платья были все это время у нее, – пробормотал Любуш, все еще не в силах оторвать взгляда от платья Влады. – Ну да, теперь я и сам вспоминаю.

– Так ты подашь мне руку или как?

В голосе Влады слышалась досада. Похоже, та девушка, которой предназначалось это платье, занимали куда больше места в сердце и уме мужчины, чем Влада. Видимо, девушки оставили братьев с носом, предпочтя им других. А два несчастных влюбленных до сих пор не могут забыть коварных предательниц.

Теперь ясно, почему Стас так быстро пригласил их к себе в гости. Они просто оказались похожи на сбежавших когда-то от него и его брата возлюбленных.

– Значит, дела наши плохи, – прошептала Влада на ухо Лесе.

И та снова кивнула. Подругам предстояло конкурировать с призраками исчезнувших возлюбленных. А кто разбирается в тонкостях мужской психологии, тот понимает, как это невероятно сложно.

Легко отодвинуть на задний план бывшую супругу, которая уже прежде надоела вашему любимому до зубовного скрежета. Несложно также конкурировать и с супругой, которую ты отодвинула уже сама. Достаточно просто во всем превосходить ее. Она ласкова, будь ласковей в десять раз больше. Она весела, хохочи до боли в скулах. Она превосходная хозяйка… Ну, и тут возможна конкуренция.

Но как поступить с соперницей, которая ушла сама? Это почти то же самое, что пытаться конкурировать с покойницей. Заведомо проигрышный вариант. Исчезнувшая всегда и во всем будет лучше. Ведь никаких ошибок она уже больше не совершит. А со временем забудутся и те, которые она все же совершала при жизни. И первая почившая в бозе супруга будет канонизирована вашим мужем. И возведена им, если не в сан святой, то во что-то очень к тому близкое.

Так что подругам было, отчего приуныть. Но унывать они могли в другое время, только не сейчас. Не в этот праздничный день. И вообще, не те у них были характеры, чтобы долго сокрушаться по поводу несбыточного.

– Нет, так нет, – пробормотала Влада, усаживаясь рядом с Лесей и как должное ловя на себе восхищенные мужские и завистливые женские взгляды. – Мы с тобой ничего не теряем. Прекрасно провели время. А если они в нас не влюбятся, то поищем другие сердца, помягче.

И девушки сели на отведенные специально для них места за праздничным столом. Они оказались между двумя хозяевами замка. Несколько странная позиция. Да и сами хозяева сели не во главе стола, а вместе со всеми.

– Так мы поможем этим людям расслабиться и почувствовать себя как дома, – пояснил Владе Любуш.

– По-моему, они и так обнаглели до безобразия, – проворчала в ответ Влада. – Этот ваш Робик приставал ко мне, умоляя показать зеркало у меня в комнате. А когда оказалось, что оно больше и роскошней украшено, чем его собственное, закатил мне истерику.

Любуш хмыкнул.

– Не веришь! – рассердилась девушка. – Леся, подтверди!

– Это была настоящая сцена ревности, – подтвердила Леся. – Я присутствовала. Так что предупреди брата, Любуш, у вас появился поклонник.

Любуш хмыкнул вторично.

– А собачка этой сумасшедшей тетки всюду писает и какает. Слуги не успевают убирать за ней. Когда мы спускались вниз, чуть не растянулись на ступеньках.

Но братьям это сообщение не испортило хорошего настроения. Они только посмеялись.

– Завтра они все уедут, – сказал Стас. – А сегодня давайте веселиться!

Сначала веселье получалось не слишком бурное. Трудно ожидать, что четырнадцать мало знакомых между собой людей сразу же начнут активно общаться. Те двое мрачных господ, которым полагалось следить за эпидемиями в районе, по-прежнему молчали. Но и остальные гости не были слишком разговорчивыми.

Однако постепенно вино и прочие горячительные напитки, которые подавались за столом в изрядных количествах, сделали свое дело. Языки развязались. А миляга Гольдман, которого его супруга разыскала в машине и притащила-таки за стол, даже затянул какую-то песенку.

Тосты сменяли один другой. Сначала пили за хозяев замка. Потом за сам замок. Потом за его процветание. Потом за каждого гостя в отдельности и за их приезд. Робик, который сидел напротив Любуша, изо всех сил кокетничал с ним, посылая тому влюбленные взгляды и томно облизывая кончиком языка свои тронутые розовой помадой губы.

– Мальчишка совсем свихнулся, – прошептала Леся. – Нельзя же так бесстыже!

Карловы оказались разлученными за столом. Толстая мадам Гольдман была занята исключительно своими мальчишками, бдительно следя, чтобы каждый кусок, оказавшийся на их тарелке, отправился бы по прямому назначению – в рот обожаемому чаду.

А вот миссис Карлова оказалась рядом с мистером Гольдманом, что ее совсем не радовало, потому что он сразу же принялся рассказывать ей еврейские анекдоты, сам хохоча громче всех. И наконец, мистер Карлов, который сидел рядом с дамой в шляпке с вуалью, попал в затруднительное положение – за столом дама все-таки сняла свою шляпку. И стало видно, что дамочка была когда-то очень даже недурна собой. Вот только печать легкой «малахолинки» все-таки четко просматривалась в ней. Она кидала на красивого мистера Карлова такие взгляды, так прижималась к нему всем телом и так бессовестно кокетничала, что его жена буквально кипела от ревности.

Но дама, теперь без вуали, которую звали Аделаидой, совершенно не обращала на нее внимания. Видимо, она не считала толстую и маленькую миссис Карлову достойной соперницей. Кто она такая? Законная жена? Всего лишь? Велика беда!

Карлова наблюдала за всем этим безобразием, медленно закипая от гнева. Подруги видели, что она едва сдерживается, чтобы не вцепиться Аделаиде в ее густые патлы. Ярко-алое платье, в которое она облачилась, сидело на ней, словно на корове седло. Да и при ее костлявой фигуре не стоило так щедро оголяться. Прикрылась бы полупрозрачной шалью и выглядела бы вполне пристойно.

Вот чем грозит юношеская стройность некоторым девушкам. Кости из Аделаиды торчали буквально в разные стороны. Особенно выпирали ключицы. Б-р-р! Жуткое зрелище. Восставшая из ада!

– Суповой набор, честное слово, – прошептала Влада. – Хоть бы немного покушала, чтобы обрасти мясом. А то сидит над пустой тарелкой, делает вид, что не может проглотить ни кусочка.

Аделаида в самом деле была слишком увлечена своим красивым соседом, чтобы тратить время на еду. На ее тарелке сиротливо лежал кусочек сыра и ломтик красной рыбы. Кажется, там была еще тарталетка с икрой. И это была единственная вещь, которую отведала полоумная дамочка за праздничным столом.

Ее визгливый голос разносился над столом, так что все присутствующие были в курсе того, о чем у них с мистером Карловым идет разговор. Он рассказывал ей об их общем с женой бизнесе, время от времени кидая полные отчаяния взгляды на супругу. Но Аделаида решительно ничего не видела. Она была уверена в собственной неотразимости. И в том, что мистер Карлов уже почти влюблен в нее.

– А мне ее жаль, – прошептала Леся. – Живет одна со своей жалкой облезлой псиной. Мужа нет. Детей нет. В голове полнейший кавардак. Печальное зрелище.

– Себя пожалей, – посоветовала ей в ответ Влада. – Посмотри, с кем это любезничает твой Стас?

Леся покосилась в сторону кавалера. Что же, так она и думала. Стас разговаривал с Робиком. Причем было видно, что разговор у них отлично клеится. Робик хихикал и терся о Стаса ножкой.

– Слушай, я прямо начинаю беспокоиться, – снова прошептала Влада. – Вдруг у наших хозяев нетрадиционная ориентация?

– Вроде бы не похоже.

– Но к нам они не приставали. А теперь посмотри сама, Стас уже обнял мальчишку!

Стас в самом деле, потянувшись в этот момент за кусочком молочного поросенка, полуобнял за плечи замершего от восторга Робика.

Леся покачала головой. Но почему-то ревности она в душе не ощутила. Если Стас такое ничтожество, что способен переметнуться от нее к первому попавшемуся смазливому мальчишке, то ее ревности он точно не достоин.

Леся покосилась на второго брата. Но Любуш сидел с невозмутимым видом и наблюдал за гостями. Причем Леся заметила, что если его лицо выражало полнейшую безмятежность и казалось, что он даже дремлет, то его темные глаза под полуприкрытыми веками были совсем не сонными. Они блестели холодно и ярко.

Девушке даже стало не по себе. Что он так смотрит? Он что, ненавидит своих гостей? Или как это понимать?

Горячее активно подъедалось гостями. Огромная осетрина на вертеле была почти что растащена по тарелкам. И чтобы ухватить хоть кусочек, Лесе пришлось оставить свои наблюдения. Справившись с осетриной, она обнаружила горячий пирог с паштетом из гусиной печени. Не попробовать такой деликатес? Это же себя не любить!

А себя Леся любила. Не так, как некоторые, но все же любила. И поэтому положила себе на тарелку и кусок пирога.

– Попробуй телятину, – прошептала Влада. – Просто восторг!

Леся попробовала и телятину. Она оказалась такой молодой, что мясо буквально таяло во рту. Повар сделал к мясу несколько видов соусов. Томатный со свежей зеленью. Острый с красным перцем и чесноком. Кисло-сладкий с лимоном и яблоками. А также сырный и горчичный. Одним словом, было чем помазать и чем закусить.

А напитки за столом появлялись все более и более крепкие. Даже у вина градус повышался с каждой новой бутылкой.

Больше всех налегала на вино Аделаида. От него лицо у нее раскраснелось и пошло пятнами. Глаза заблестели. Кончик острого длинного носа тоже порозовел. Она преувеличенно нежно сюсюкалась со своей противной собачкой, скармливая той лакомые кусочки.

Вот у кого оказался хороший аппетит! Собачка лопала угощение с праздничного стола так, словно три дня не ела. Ее лысая головка даже тряслась от жадности, когда она глотала жирные куски из рук своей хозяйки. Некоторые то ли по рассеянности Аделаиды, то ли потому, что руки у нее сильно тряслись, падали на пол. И собачка провожала их жадными взглядами.

Сама Аделаида, кажется, не понимала, насколько сильно напилась. Она хихикала, жеманилась, прижималась к Карлову и вообще всячески выпендривалась.

– Аделаида совсем плоха.

– Да уж, пьянство не красит дам.

Влада подобрала с тарелки последние капли соуса и отодвинула ее от себя.

– Уф! Я так наелась, что еще кусочек – и я просто лопну!

Слуги засновали вокруг стола, убирая грязные тарелки. И готовя место для десерта. Пока они сервировали сладкий стол, все встали, чтобы немножко прогуляться. А заодно и растрясти съеденные калории. Миссис Карлова выскочила из-за стола первой. Но напрасно она надеялась вырвать мужа из цепких сухих ручек Аделаиды. Карлову перехватил Любуш, который принялся рассказывать женщине, какой чудесный салют их ожидает.

А в это время Аделаида, кидая по сторонам торжествующие взгляды, увела свою добычу на балкон подышать свежим воздухом.

– Будем надеяться, что она протрезвеет. На улице-то прохладно.

Сами подруги подошли к мадам Гольдман, перед которой чувствовали некоторую вину. Ее муж совсем скис. Выпитое днем пиво плюс вино за обедом сделали свое дело. Мужчина почти спал, клюя носом над своей тарелкой.

– Ему необходимо отдохнуть.

– Вы правы, – вздохнула мадам Гольдман. – Отдохнуть – это именно то, что ему нужно. Но боюсь, он слишком ослабел. Ах, он так болен! Я ему говорила: не нужно ездить сюда. Но он все-таки поехал!

На взгляд подруг, болезнь господина Гольдмана имела одно-единственное объяснение. Ему надо было пить поменьше, а закусывать почаще. Но мадам Гольдман упорно отказывалась называть вещи своими именами.

– У мужа такое слабое здоровье, – причитала она. – Ему необходимо беречь себя. И прилечь в постель после еды.

Ага! И после выпивки.

– Мы можем вам помочь.

Но толстяк Гольдман оказался слишком тяжел даже для троих женщин. Пришлось позвать слуг. Они оттащили бесчувственное тело Гольдмана в их с женой комнату. И подруги могли вернуться за стол. К этому времени все уже прогулялись, проветрились, освежились. Слуги накрыли сладкий стол. И теперь сновали вокруг рассаживающихся гостей с кофейниками в руках.

В кофейниках плескался раскаленный кофе. В красивых чайниках из чистого серебра был заварен изумительно ароматный чай.

Фарфор, на котором подавалось сладкое, был достоин того, чтобы храниться в музее. Прекрасные птицы, выписанные вручную самой тонкой кисточкой, порхали по тонким веточкам среди причудливых цветов.

– Один такой сервиз – это целое состояние, – прошептала Влада. – Тут не меньше трехсот предметов. И все расписаны вручную.

Слуги погасили свет. И торжественно вкатили в зал торт, украшенный сверкающими огнями, которые рассыпали вокруг себя зеленые, синие и фиолетовые брызги. Торт полыхал и сыпал искрами, пока гости восторженно аплодировали этому зрелищу. Но торт оказался не только красивым, но и вкусным. Подруги съели по куску. И уже примерялись к следующему. Надо же им было себя чем-то занять!

Стас продолжал ворковать с Робиком, вызывая раздраженные и недоумевающие взгляды Леси. А Любуш пытался удержать возле себя Карлову. Но особого успеха у нее не имел. Взгляд женщины был прикован к Аделаиде и мужу. И было совершенно ясно: только очень хорошее воспитание удерживает женщину от того, чтобы не наброситься на нахальную дрянь.

Кусок торта Леся закусила еще и конфеткой, а потом и сладким десертом – миндальное желе со взбитыми сливками и жидким шоколадом. Но слаще ей не стало. Какого дьявола Стас любезничает с этим пацаном? Что он шепчет на ушко противному педику?

Леся встала. И, сделав вид, что прогуливается по гостиной, двинулась в ту сторону, где устроились Стас с Робиком. Их разговора она не услышала. Зато, проходя мимо мистера Карлова, стала невольной свидетельницей его беседы с соседкой.

– Скоро будет салют, – интимным голосом сообщила Аделаида, которая за весь вечер не сказала и двух слов с остальными гостями, полностью сосредоточив все свое внимание на мистере Карлове. – Вы пойдете смотреть?

– Непременно.

– А я знаю место, откуда его можно будет увидеть во всей красе!

– В самом деле?

– О, да! Вы меня еще не знаете! Я нигде не теряюсь! У меня всюду есть друзья. Пойдемте со мной, и вы не пожалеете!

– Наверное, стоит сказать об этом всем остальным?

– Э, нет! – глупо хихикнула Аделаида. – Там хватит места только для нас двоих! Вы меня понимаете?

Карлов кивнул. И кинул взгляд на свою жену. Кажется, он сомневался, стоит ли Аделаида того, чтобы уединиться с ней на глазах у жены и заслужить от супруги трепку? Наверное, если бы он встретился глазами с женой, то отказался бы от предложения Аделаиды. Но ему повезло. Жена в этот момент смотрела в другую сторону. И Карлов кивнул и неожиданно охрипшим голосом произнес: