Текст книги "Три красавицы на одну ночь"

Автор книги: Дарья Калинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Осмотрев все мало-мальски подозрительные уголки, она убедилась, что, кроме нее, в квартире никого нет. После этого, вернувшись к входной двери, она повернула защелку и закрыла оба своих замка на все четыре оборота. И лишь после этого ощутила себя в относительной безопасности.

– Что мне делать? – шептала Женя. – Что делать? Как жить дальше?

Давно у Жени не было так скверно на сердце. Она с трудом доплелась до душа. И лишь там, немного успокоившись под его упругими массирующими и расслабляющими тело струями, собралась с мыслями.

Во-первых, кто был тот тип, который ее преследовал на лестнице? Голос у него был какой-то хриплый и каркающий. И при этом Жене этот голос был вроде бы откуда-то знаком. Однако этот тип упорно рвался к общению с ней. Так кто он? Маньяк? Или кто-то другой? Но кто другой станет заманивать своего собеседника на безлюдную лестницу, подкарауливать его там, а потом гоняться за ним?

Так ничего и не придумав, Женя не нашла ничего лучше, чем позвонить Кире. Но та ее огорошила!

– Пожар! – завопила она, едва поняв, кто ей звонит. – Ты представляешь, пожар!

– Где горит? – испугалась Женя. – Твой дом?

– При чем тут мой дом? – восклицала Кира. – У меня-то дома все в порядке. У Замаля в усадьбе пожар!

– Как? – опешила Женя. – Как так? Когда мы уезжали, у него все в порядке было.

– Вот именно, едва мы уехали, через полчаса и вспыхнуло!

– Не может быть! – помотала головой Женя.

– Может! – с торжеством заверила ее Кира. – Леся сейчас Абдулу звонила. Хотела сказать, что он сволочь и все они гады, не проводили нас, и все такое... Так он с ней даже разговаривать не мог, потому что за пожарными следил.

– Там уже и пожарные? – ахнула Женя. – Выходит, сильный пожар?

– Не знаю, – с явным сожалением в голосе ответила ей Кира. – Говорю же, Абдул не мог с Лесей разговаривать. А Мохаммед вообще трубку не берет. Так что, думаю, пожар там сильный. Может быть, ты Азизу позвонишь?

– Потом, – отмахнулась Женя, которая при одном упоминании Азиза сразу же вспомнила о собственных неприятностях.

Что ей пожар в усадьбе Замаля, когда за ней самой буквально полчаса назад охотился настоящий маньяк? И она рассказала Кире о своих собственных приключениях.

– Маньяк? – ахнула Кира. – Ты уверена, что это был маньяк?

– А кто? – фыркнула Женя. – Очередной поклонник моей неземной красоты? При свете дня не решался признаться в своих чувствах и потому заманил меня на темную лестницу, чтобы там спокойно признаться в любви?

Версия с подобным поклонником Кире тоже по душе не пришлась.

– Если он и твой поклонник, то все равно маньяк, – сказала она, о чем-то сосредоточенно раздумывая. А затем решительно добавила: – Слушай, Женька, тебе дома одной сейчас нельзя оставаться. Ты собери себе необходимые вещи. И перебирайся ко мне.

– Спасибо, – расчувствовалась Женя. – Но я не могу! Это неудобно.

– Не выдумывай! – возмутилась Кира. – Ты лучше подумай, как ты завтра утром одна на работу пойдешь? Ведь этот тип может тебя прямо у дверей подкарауливать!

При мысли о второй встрече с таинственным маньяком Женя почувствовала, как ее начинает снова бить озноб.

– Вот и чудненько! – уловив настроение подруги, заключила Кира. – Значит, ты там собирайся спокойно. А я за тобой приеду через сорок минут. И дверь никому до моего появления не открывай. Я тебе позвоню или лучше постучу условным стуком. Три раза быстро и два раза стукну с большим промежутком. Договорились?

Женя кивнула, совсем забыв, что по телефону ее Кира видеть не может. Тем не менее та ее поняла.

– Все! Уже еду! – воскликнула она и отключилась.

А Женя закружилась по квартире. Ей надо было успеть столько всего! Но мысли метались у нее в голове, словно непоседливые воробьи. И в результате Женя сообразила лишь одно: ей надо успеть высушить после душа и уложить волосы. Чем она и занялась, благополучно оставив все прочие сборы на потом.

Звонок по домофону раздался как раз в тот момент, когда Женя наконец закончила укладывать свои пышные, густые и длинные локоны и выключила фен, отбросив его сторону.

– Ой! – вскрикнула Женя, обнаружив, что на ней нет сейчас ничего, кроме крохотного шелкового домашнего халатика.

И, впустив Киру в дом, она заметалась по квартире, судорожно пытаясь попасть ногой в штанину джинсов и одновременно покидать в свою дорожную сумку самые разные предметы и вещи, которые могли ей понадобиться в ближайшее время. Так как Женя не представляла, сколько времени продлится ее пребывание в гостях, и вообще перспективы на будущее у нее были весьма туманны, она сильно нервничала. И от этого все валилось у нее из рук. Женя совсем потеряла голову.

И когда в дверь раздался требовательный звонок, она кинулась ее открывать, запуталась в ремне дорожной сумки и грохнулась на пол. Звонок надрывался изо всех сил. Женя собрала себя с полу по кусочкам и наконец доковыляла до двери, распахнув ее.

– Ты?! – ахнула она, обнаружив за дверью вместо Киры своего знакомого Петю – предупредительного соседа из дома напротив. – Что ты тут делаешь?

– Так я просто зашел, – промямлил Петя, не сводя с Жени восторженных глаз. – Может быть, помочь чего надо?

Как ни болела у Жени ушибленная коленка, она все же этот взгляд отметила. И машинально поправила прическу, поздравив себя, что не поленилась и так тщательно уложила волосы. Но тут же девушка спохватилась. О чем она думает? Какая прическа? Какой поклонник? Ее жизни угрожает опасность. А она стоит тут в джинсах с расстегнутой «молнией» перед малознакомым парнем. Можно сказать, провоцирует очередное нападение.

– Уходи! – резко крикнула она Пете. – Ничего мне не надо!

И так как парень все еще медлил, она сделала шаг, чтобы оттолкнуть его. Но тут ее ногу пронзила резкая боль, и Женя, громко охнув, свалилась прямо на руки обалдевшего от такого счастья Пети. В этот момент, когда громко стонущая от боли Женя беспомощно висела на руках у парня, двери лифта открылись и из него появилась воинственно настроенная Кира.

Одного взгляда на представившуюся ее взору картину девушке хватило, чтобы разобраться в ситуации. Доверчивая Женька все же не послушалась ее и открыла дверь, не дожидаясь условного стука. Коварный маньяк добился своего! И теперь держит беззащитную жертву в своих руках. Вся кровь буквально взыграла в этот момент в жилах у Киры.

– Ах подлец! – гневно взревела она и кинулась на выручку подруге.

В руках у нее была только ее любимая летняя сумочка. Конечно, носить светлую кожаную сумку сейчас было уже не совсем по сезону, но Кира все не могла собраться с силами и переложить разные необходимые вещицы в более подходящую сумку.

Летняя сумка отличалась тем, что существенно превосходила зимнюю размерами. И в нее помещалась целая куча полезных вещей, в число которых входил также и разводной ключ. Он не был бесспорной собственностью девушки. Его дома у Киры забыл молоденький сантехник. Кира ему так основательно заговорила зубы, что он взял с нее какие-то смешные деньги и даже оставил свой инструмент.

Этот ключ сам по себе был Кире совершенно не нужен, и она вот уже две недели таскала его в своей сумке, собираясь проявить благородную честность и отдать его хозяину. Но тщетно. Каждый день случалось нечто, мешающее осуществиться этому намерению. Ключ продолжал оставаться в сумке у Киры.

И вот теперь он наконец пригодился, придав сумке вкупе с другими хранящимися там предметами – тремя связками ключей, толстым кошельком с обилием мелкой монеты, дезодорантом и косметичкой – необходимую увесистость. Хорошенько размахнувшись, Кира изо всех сил припечатала голову Пети своей сумочкой.

– О-о-о! – издал Петя какой-то мечтательный стон и тихо повалился на пол.

Женю из рук он при этом не выпустил. И она рухнула вместе с ним, совершенно придавленная его телом. Видя такой поворот событий, Кира решила, что маньяк повержен, но не сдается, и принялась дальше трамбовать бедного Петю своей сумкой.

– Беги! Женька, беги! – надрывалась она при этом. – Я его задержу!

Слыша вопли подруги, Женя пыталась выкарабкаться из-под Пети. Но у нее это не очень-то получалось. Несмотря на свою худобу, Петя оказался жутко тяжелым. А когда сверху на нем плясала еще и Кира, Женя вообще не могла пошевелиться. Но наконец с грехом пополам ей все же удалось частично выбраться наружу. И она сумела вдохнуть немного воздуха и вполне отчетливо прохрипеть:

– Оставь его в покое. Это не он!

– Что значит не он? – застыла на месте Кира. – Это же маньяк? Он на тебя напал?

– Это мой сосед, – доходчиво объяснила ей Женя, крутя у виска пальцем. – И он на меня не нападал. Он меня поддержал, когда я подвернула ногу. Это ты на него напала!

Кира смутилась. Но ненадолго.

– Ну и ладно, – задумчиво разглядывая Петю, произнесла она. – Наверняка за дело получил. Какой-нибудь грешок ведь за каждым мужиком водится.

И, переведя взгляд на Женю, требовательно спросила:

– Ну, и где твои вещи?

– Там, – ответила Женя и поковыляла назад в комнату.

При этом она с удивлением обнаружила, что нога у нее совершенно не болит. Видимо, при вторичном падении вывихнутое колено встало на место.

– Предлагаю оставить его тут, – задумчиво глядя на Петю, произнесла Кира, когда Женя появилась со своими вещами на пороге квартиры, – не дожидаясь, когда он очухается.

И так как Петя уже шевелился, хотя и вяло, Женя сочла предложение разумным. Ее пугала мысль, как они с Кирой на пару будут извиняться перед Петей, на которого, что ни говори, совершили почти разбойное нападение. И, закрыв дверь, Женя осторожно обогнула уже вовсю двигающего руками и ногами Петю и скрылась в кабине лифта, где ее уже поджидала Кира.

Последнее, что видела Женя, был устремленный на нее растерянный взгляд Пети и его протянутая в ее сторону дрожащая рука. Но тут двери лифта закрылись, и подруги уехали вниз.

Глава 8

На следующий день Киру, как ей сначала показалось, разбудили ни свет ни заря. Но, глянув на часы, Кира поняла, что сейчас уже почти девять. Чувствовала она себя при этом так, словно сейчас было только пять или даже часа четыре утра. Причем не летом, а зимой, когда вставать в десять раз тяжелей.

А все потому, что вчера поздно вечером, почти ночью, вернувшись домой с Женей, они, к возмущению и даже негодованию Кириного кота Фантика, который во всем любил порядок, засиделись за бутылкой мартини несколько дольше положенного. И как следствие, сегодня утром вставать им обеим совершенно не хотелось.

– Кира, – пробормотала печальным голосом Женя у Киры под боком. – Звонят.

Устроились подруги на одной огромной тахте. Вчера им казалось, что во всем мире нет у них никого ближе друг друга. И расстаться было смерти подобно.

– Слышу, – отозвалась Кира со своей половины тахты. – И что?

– Открыть бы надо. В дверь ведь звонят.

– Позвонят и уйдут, – легкомысленно решила Кира.

Но ошиблась. Звонивший в ее дверь человек был на редкость упорен. И сдаваться не желал. Пришлось Кире встать и, постанывая, потопать к дверям. В последнее время она стала замечать, что по утрам у нее ноет весь позвоночник. А шея и плечи словно онемели. Но пока она шла до дверей, все прошло. Шею удалось размять, плечи отошли сами. Осталась только легкая боль в хребте, но и она становилась все незаметней.

– Кто там? – спросила Кира, осторожно отпихнув ногой в мягкой тапочке изнывающего от любопытства Фантика.

– Это я! – раздался голос с легким акцентом. – Мохаммед.

Кира удивилась, но тем не менее поспешно открыла дверь. Там в самом деле стоял Мохаммед.

– Вот, – сказал он, – приехал.

– Вижу, – отозвалась Кира, которой ужасно хотелось спросить, а какого черта он приехал, да еще в такую рань.

– Ты мне звонила вчера пять раз, – сказал Мохаммед, видя легкое замешательство своей подруги. – И прислала семь эсэмэсок, умоляя, чтобы я приехал и все объяснил.

– В самом деле? – с легким сомнением в голосе спросила у него Кира, которая никак не могла заставить себя вспомнить, звонила она ему или нет.

– Да, – заверил ее Мохаммед. – И я тебе обещал, что, как только освобожусь, сразу же приеду к тебе.

– И ты сейчас уже освободился? – совершенно верно догадалась Кира, которая теперь в самом деле припомнила, что, когда вчера ночью мартини в бутылке осталось на самом донышке, она действительно звонила Мохаммеду.

И кажется, в самом деле не один раз.

– И как пожар? – проведя друга на кухню, сочла она своим долгом проявить внимание и сочувствие. – Удалось погасить?

– Все сгорело, – лаконично отозвался Мохаммед.

– Как все?! – ахнула Кира. – Но ведь, я слышала, там были пожарные!

Мохаммед пожал плечами, словно говоря: а что толку?

– Все сгорело, – повторил он. – Верней, стены остались. И часть усадьбы уцелела. Но все равно ее придется капитально восстанавливать.

– Ужас! – искренне воскликнула Кира.

– Ужас, – мрачно кивнул Мохаммед.

Выглядел он и в самом деле ужасно усталым и каким-то подавленным. Долго сидеть не стал. Сказал, что очень вымотался и мечтает принять душ и прилечь отдохнуть.

– А где же теперь будет жить сам господин Замаль? – спросила у него напоследок Кира.

– У себя дома, – ответил Мохаммед, казалось, удивившись ее вопросу. – На городской квартире. Где же еще?

Закрыв за ним дверь, Кира вернулась к подруге. Женя уже проснулась и собиралась на работу.

– Послушай, подожди! Тебе не кажется, что надо сходить в милицию? – спросила у нее Кира.

– В милицию? – замерла на месте Женя. – Зачем это?

– На тебя же было совершено нападение! – воскликнула Кира. – Вчера! Вечером!

– Да? – выразительно посмотрела на нее Женя. – Нападение? В самом деле? А свидетели у меня есть?

– Я могу быть твоим свидетелем! – пылко воскликнула Кира.

Женя покачала головой:

– Спасибо тебе, конечно. Но что я скажу в милиции? Примет преступника я им назвать не могу. Даже не знаю, мужчина это был или женщина.

– А голос? – напомнила ей Кира.

– Что голос, – вздохнула Женя. – Он был хриплым. Но мог принадлежать как мужчине, так и женщине. Нет, пожалуй, все же мужчине он больше подошел бы. Но ведь бывают и женщины с грубыми голосами?

В общем, от похода в милицию Женя твердо отказалась. И отправилась на работу. А Кира занялась своими делами. И, наведя красоту, тоже отправилась в свой офис. Это, между прочим, следовало сделать уже давно.

В этом сезоне они с Лесей открыли собственную туристическую фирму. Пока что она была совсем крохотной и доход приносила минимальный. Так что работали там только две подруги, да еще время от времени их навещала пожилая женщина, работавшая у них бухгалтером. И в разгар сезона подруги взяли на подмогу еще одну девочку.

Собственно говоря, пока что гордиться было особенно нечем. Фирма занимала одну-единственную комнату, правда, очень большую, в старинном доме и с высокими потолками, покрытыми замысловатой лепниной. Обстановка была самой скромной, техническое оснащение самое примитивное. Но вопреки всякой логике Кира с Лесей любили свое общее, пока еще совсем хиленькое детище.

И даже сегодня, когда настроение было гаже некуда, подходя к дому, где располагалась их фирма, девушки ощутили подъем боевого духа. На дверях с табличкой «Олеки» – аббревиатурой из первых слогов имен владелиц – они обнаружили записку.

«Я выхожу замуж, – прочитала Кира. – И увольняюсь в связи с отъездом в свадебное путешествие! Пока!»

Она ошарашенно взглянула на Лесю.

– Что это? – пробормотала она.

Леся молча покачала головой. Записка была, безусловно, написана рукой Веты – их молоденькой помощницы. Вета – это сокращенно от Светы. И было сей особе от силы восемнадцать лет, со всеми присущими этому возрасту проблемами и радостями.

Но вообще-то Вета была существом легкомысленным даже для столь юного возраста. Работа откровенно ее тяготила. И все разговоры крутились вокруг выгодного замужества. Причем принц обязательно должен был быть: первое – богат, второе – щедр и третье – обожать свою невесту и прямо с ходу предложить ей мчаться в загс. Молодость и красота принца даже не упоминались. Это подразумевалось как бы само собой.

– Очень интересно, – пробормотала Кира, ознакомившись то ли в десятый, то ли в двадцатый раз с содержанием коротенькой писульки от Веточки.

– Что тебя так изумляет? – ехидно спросила у нее Леся. – Молодая девушка вышла замуж. Что тут странного?

– И где же это она умудрилась его найти? – взвилась Кира. – И когда? Помнится, когда мы уходили из офиса в пятницу вечером, она стонала, что ей даже не с кем провести выходные. Все подруги заняты, а кавалеры сплошь какие-то дебильные. И за кого же она теперь выходит замуж?

– Наверное, нашла за выходные, – разумно предположила Леся. – А записку оставила сегодня утром. Ты бы еще дольше дрыхла. Вообще все сотрудники разбегутся.

– Все равно как-то странно, – не могла успокоиться Кира, не обращая внимания на множественное число слова «сотрудники». – Как она могла вот так просто взять и смыться? Без всякого увольнения! Мы же на нее рассчитывали! В конце концов, это просто возмутительно! Так нас подставить!

Леся кинула на нее проницательный взгляд.

– Тебе, наверное, просто кажется, что это несправедливо, – сказала она.

– Что?

– То, что девчонка в неполные восемнадцать лет выходит замуж, а мы с тобой, когда нам уже исполнилось по двадцать пять, до сих пор ни разу не побывали замужем.

Кира подавленно молчала. Леся попала в самую точку. Но не только это встревожило Киру. Как ни была легкомысленна Вета, но она должна была забрать свои вещи. И получку, которую Кира обещала ей выплатить как раз сегодня. Потому что в кассе должны были появиться деньги.

– Появится еще, – пожала плечами Леся.

Но Светлана не появилась ни днем, ни ближе к вечеру. И даже к девяти часам вечера от нее не было ни слуху ни духу. Домашний телефон упорно издавал длинные гудки. И трубка оказалась отключенной.

Кира буквально бурлила от гнева. И даже Леся начала ощущать нечто вроде раздражения. Ух, попадись ей Светка под руку! Она бы ей уж сказала пару ласковых!

– И ведь все дела забросила! – сердилась Леся. – Хоть бы сказала, что и где у нее в столе лежит! Где документы на вклейку фотографий? Ведь я же помню, они лежали в желтой папке. И где она, эта папка?

Папки в офисе не оказалось. Подруги за целый рабочий день, который они посвятили поискам тех документов, которые находились в работе у Светы, уже успели в этом убедиться.

– Не нравится мне все это, – вздохнула Кира.

– Чему уж тут нравиться! – согласилась злая Леся.

Она больше всего на свете ненавидела бесполезные поиски каких-нибудь бумажек. И вот по милости безответственной Веты вынуждена целый день заниматься именно этой ненавистной мурой.

– Нет, решительно не нравится! – повторила Кира, и в ее голосе звучали не только гнев, но и недоумение. – Посмотри, она и кактус свой оставила! Все могу понять, что несерьезная она, необязательная, глупенькая, но ты вспомни, как она с этим кактусом носилась! Это же свихнуться можно было от такой заботы, какой она окружила эту колючку.

И подруги дружно уставились на кактус, который рос на столе у Светланы. Сидел он почему-то не в горшочке, как все порядочные цветы, а в прозрачном граненом стакане, в котором раньше в общепитовских столовых подавали водянистый компот с несколькими распухшими белесыми изюминами и кусочком яблока. Но именно этот стакан для Веты, выросшей и сформировавшейся как личность уже во времена повального изобилия на прилавках магазинов, был чем-то вроде антиквариата. Во всяком случае, вещью раритетной.

Подруги помнили, с какой гордостью девушка продемонстрировала им свое приобретение, которое ей удалось купить на какой-то барахолке за бешеные для подобного изделия деньги. А потом она торжественно высадила в него своего любимца. Кактусу, как ни странно, новое место жительства понравилось. И он даже выбросил в знак благодарности цветочный бутон, который с каждым днем набирал все больше сил. И теперь буквально со дня на день, а то даже и с минуты на минуту должен был раскрыться.

– Кактус-то она точно должна была взять с собой, – согласилась с подругой Леся. – Она же его как-то особенно поливала. Нам никогда не разрешала даже приближаться к нему.

И они снова посмотрели на растение, на этот раз с какой-то укоризной. Словно он был виноват в том, что не удержал свою хозяйку.

– Надо ей его отвезти, – решила наконец Кира. – По-моему, земля в нем уже высохла. А как поливать, мы с тобой и не знаем. Вдруг он у нас загнется?

– Если мы вздумаем его переносить, как бы у него бутон не отвалился, – встревожилась Леся. – Знаешь, с цветами это случается. Может быть, Вета его поэтому и не взяла с собой, что опасалась за цветок?

Но Кира уже влезла в стол Веты.

– Ничего не понимаю, – растерянно произнесла она, вытаскивая маленького пупсенка, заботливо одетого в красивый, сшитый руками костюмчик и вязаную шапочку. – Но у Максимки-то ничего не отваливается. Почему его она не взяла с собой? Это же ее талисман. Она его всегда с собой носила.

Подруги снова уставились на стол своей сотрудницы с укором и недоумением.

Пупса подарила Вете ее сестра. И девушка пупсика обожала. Максимка всегда сопровождал свою хозяйку, перемещаясь в сумке Светы. А придя на работу, она первым делом доставала пупсенка и принималась с ним сюсюкать. На его пухлом тельце была видна каждая складочка. На щечках играл натуральный румянец. И даже на круглой головке наблюдались редкие младенческие волосики. Сейчас подруги смотрели на глуповатое личико молчащего Максимки, и в их сердца на мягких холодных лапках закрадывалась неясная тревога.

– Найти ничего из бумаг не можем, так что надо ехать к Вете домой, – сказала наконец Кира.

– Уж я ей все скажу! – воскликнула Леся. – Надо же быть такой непутевой!

– У тебя есть телефон каких-нибудь ее родственников? – спросила Кира, вновь нарушив тягостное молчание.

Леся отрицательно покачала головой.

– У нее и нет никого, – сказала она.

– Как же? – удивилась Кира. – А сестра?

– Она давно вышла замуж и живет где-то в Германии, – ответила Леся. – Где точно, я Вету не расспрашивала. Но, во всяком случае, в Питере ее нет.

– Та-ак! – протянула Кира. – Ну что же, пусть родственников у нее и нет. Но все равно мы с тобой должны попытаться ее найти.

– И как?

– Для начала надо расспросить ее соседей, – ответила Кира и добавила с тревогой в голосе: – Как-никак, а мы в некотором роде ответственны за эту глупышку. Если она вляпалась в нехорошую историю, то мы должны ей помочь.

Всю дорогу до дома сбежавшей сотрудницы Леся вела сама с собой мысленный диалог, пытаясь дать разумное объяснение той тревоге, которая прочно в ней поселилась.

– Все случилось слишком неожиданно! – наконец заключила она. – Записка о замужестве, исчезновение девушки, забытые или брошенные вещи. Вот нам и мерещится нечто подозрительное.

Дверь в квартиру Веты подругам, разумеется, никто не открыл. Да и кому открывать, если хозяйка свалила замуж в неизвестном направлении? И тогда, переглянувшись, подруги принялись трезвонить в квартиры соседей. Вскоре им повезло. Соседская бабушка, по виду столетняя долгожительница, отлично знала Вету и ее сестру.

– Такие хорошие девочки! – приветливо закивала старушка сухонькой головой. – И Светланка, и Вероничка!

Шея у старушки была такая тонкая, что, казалось, кивни она посильней, и голова отвалится. Но в целом старушка была довольно крепкой. И главное, что было в ней ценного для подруг, она отличалась хорошей памятью и любила поговорить. Уже через несколько минут подруги сидели на чистой кухонке и слушали рассказы старухи. Она пустила их к себе в дом без всяких расспросов о том, кто они такие и чего им надо от Светы.

– Вижу, что девочки вы хорошие, – объяснила им свое поведение бабулька. – А я до глубокой старости потому и дожила, что людям доверять не разучилась.

Подруги в ответ только вздохнули. Разубеждать старуху в том, что времена нынче не те, чтобы доверять каждому встречному и поперечному, они не стали. И просто слушали, что им рассказывала старушка. Увы, она тоже не знала, где сейчас может быть Света.

– Обычно, если они с сестрой куда-то из города надолго уезжали, то ключи всегда у меня оставляли, – пояснила бабка. – А в этот раз нет. Значит, ненадолго куда-то Светланка наша отлучилась. Вернется!

Оптимизм бабки почему-то не передался подругам. Свадебное путешествие редко длится меньше недели. Значит, Вета должна была оставить ключи от своей квартиры бабке. Почему же не оставила?

– А подруги у нее есть?

– Как же не быть? – спокойно возразила старушка. – Вероничка для Светланки и была самой лучшей подругой. Как их родители умерли, так Вероничка младшей и мать была, и сестра, и подруга. Хорошие девочки. И жили хорошо. Не богато, да дружно.

Но сейчас старшая сестра Светланы была в Германии. Ее координат соседка не знала. Зато она знала кое-что другое.

– А еще в соседнем дворе у Светланки подружка имелась, – сказала соседка. – В школу они вместе ходили. Так и дружили с первого класса. Тоже хорошая девочка, только очень уж полная из себя.

– Что? – не поняли ее подруги.

– В теле она очень, – пояснила им бабулька. – Болезнь у нее, что ли, какая? Вроде бы она мне говорила, что с обменом веществ у нее там с детства какой-то непорядок. Оттого и полнота.

И, помолчав, старуха добавила:

– Вы к ней сходите. Может быть, она чего о Светланке знает.

И подруги отправились в соседний двор. Точный адрес Лены – подруги Веты – старуха им назвать не смогла. Только сказала, что соседний двор, второй подъезд пятиэтажного дома.

– Это всего-навсего двадцать квартир, – успокоила Лесю подруга. – Дом старый, люди живут в нем не первый год. Должны знать очень полную девушку Лену. Найдем!

Но подругам неожиданно повезло. Уже в первой квартире дверь им открыла молодая девушка с милым, лишь самую чуточку полноватым лицом. Фигура у нее была приятно округлой. Грудь была там, где ей и полагалось. А вовсе не плоская стиральная доска, как у многих изводящих себя голодовками модниц. И на бедрах юбка соблазнительно колыхалась. Но в целом девушку никак нельзя было назвать толстой или даже полной.

– Лена? – удивленно переспросила у подруг девушка. – Но это же я!

– Не может быть! – вырвалось у Киры. – Нам нужда очень полная девушка.

– Ну да, – засмеялась Лена. – Это я и есть. То есть раньше я была полной. Просто похудела очень здорово за последние полгода. Вам кто обо мне рассказал?

И, не дожидаясь ответа, она посторонилась, приглашая подруг войти в ее квартиру.

– Ко мне многие женщины приходят, – объяснила она им причину своей простоты. – Соседки, их знакомые, родственницы, знакомые родственниц и родственницы знакомых. Всех и не упомнишь.

– А зачем они к вам приходят? – удивилась Кира.

– Так похудеть хотят, – простодушно ответила Лена. – Я похудела, они думают, что у меня диета какая-то особая есть. Вот и тянутся.

И, приведя подруг в небольшую, сильно заставленную мебелью и оттого душную гостиную, она спросила:

– Хотите, я вам для начала свои старые фотографии покажу?

Подруги не возражали. Лена прошла по толстому ковру, который не мешало бы давно пропылесосить, а то и почистить влажной щеткой, к столику и взяла с него альбом в цветастом переплете. Открыв его, она ткнула в первую же фотографию:

– Вот это я на пляже прошлым летом.

Кира с изумлением уставилась на толстушку, фигуру которой не мог спасти даже закрытый купальник. В нем она казалась бочкой с пухлыми руками и ногами, покрытыми жирными складками.

– Видите, какой кошмар? – поинтересовалась у них Лена. – А вот это я, но уже на Новый год.

Фотография показывала группу молодых людей. В том числе и Лену, но уже в значительной мере похудевшую. Конечно, девушка была толста и тут, но уже не так безобразна. Однако подруги смотрели вовсе не на Лену. Их внимание привлекла улыбающаяся, чуточку пьяненькая физиономия Светланы, которая маячила возле левого плеча Лены.

– А вы, наверное, спросите, как я похудела? – щебетала тем временем Леночка, не давая вставить подругам ни словечка. – А я вам скажу: очень просто. Не надо жрать целыми днями и все подряд.

– Это понятно, – вздохнула Леся, для которой борьба с лишним весом длилась уже давно и не всегда проходила с успехом. – Но ведь хочется.

– Хочется, – кивнула Лена. – Но тут уж одно из двух: либо быть жирной и сытой, либо стройной, но не набивать брюхо до отвала.

– А если обмен веществ такой? – тоскливо поинтересовалась Леся. – Замедленный?

– Чушь это все! – резко заявила Лена. – Вон мне тоже всю жизнь твердили, что это мой обмен веществ виноват. А теперь я понимаю, что неправда это. В фашистских лагерях толстых заключенных ни одного не было. А ведь среди них были самые разные люди. В том числе и с неправильным обменом веществ. И ничего! – бодро заключила она. – Отлично похудели.

Кира с Лесей содрогнулись. А Лена тем временем увлеченно продолжила свой рассказ:

– Однажды утром я проснулась и поняла, что не могу натянуть тапочки. Живот мешал. Я самой себе противна сделалась. Пошла на кухню, заварила себе кофе, положила булочки с корицей, которые бабушка напекла, поднесла чашку ко рту, и все... Чувствую, не могу сделать ни глотка. Так и поехала на работу голодная. Днем за суматохой только салатик какой-то овощной проглотила, в этот день в столовой повариха заболела, ее сынок кашеварил, так чуть не отравил всех. Так мне после того салатика поплохело, что дня три провалялась. Ничего в рот взять не могла. А потом ничего, встала, тапочки так легко достала, сама их надела и вдруг поняла, какое это счастье – не быть толстой.

– И что?

– И с тех пор постоянно слежу за тем, что я ем, сколько ем и когда ем, – сказала Лена. – Поймите, борьба с лишними килограммами не может длиться один день. Нет, надо настроить себя на то, что так будет сегодня, завтра и вообще всегда. Не говорю, что надо постоянно с калькулятором в руках считать съеденные калории. Надо просто регулярно прислушиваться к своему организму. Если чувствуешь, что просто умираешь, то можно чего-нибудь и пожевать. Но если не хочется есть, так и не надо просто так себя пирожками или жареной курочкой баловать.

– Значит, диеты у тебя никакой нет? – разочарованно спросила у нее Леся, уже приготовившаяся записывать.

– Вся моя жизнь – это одна сплошная диета! – твердо заявила Лена. – И сразу скажу, чтобы похудеть, надо иметь либо железную волю, либо сильно заболеть. Иначе не получится. Второй способ я лично вам не рекомендую. А вот характер можно закалить. Я, с тех пор как взяла себя в руки, и закаливаться начала, и в бассейн записалась. А раньше только бока на диване пролеживала да со Светкой на телефоне висела.

Упоминание имени Светы наконец вернуло подруг к тому, зачем они пришли к Лене.

– Так вы из-за Светы ко мне пришли? – ахнула Лена, выслушав их рассказ. – Что же вы сразу не сказали? А я-то вас всякими глупостями развлекала.