Текст книги "Бриллианты в шоколаде"

Автор книги: Дарья Калинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 4

Егор уже основательно перекусил и собирался выходить из квартиры. Но тут в дверь раздался звонок. Егор выглянул и обнаружил на пороге все того же дядю Лешу, который держал на руках своего пекинеса.

– Я тут подумал, вдруг тебе нужна будет помощь, – произнес он. – Хочешь, я поеду с тобой?

– Зачем?

– Вдруг Настя твоя все-таки у любовника? Тогда мы вдвоем начистим ему рожу. Я когда на улицу смотрел, заметил, что он здоровенный малый.

– Слушайте, дядя Леша…

Егор собирался поблагодарить соседа за заботливость, но тут Васька неожиданно вырвался из рук своего хозяина, спрыгнул на пол и помчался куда-то в глубь квартиры.

– Держи его! – встрепенулся дядя Леша.

Егор побежал за псом, минуту спустя к погоне присоединился сам дядя Леша. Вдвоем они довольно быстро изловили Ваську, которому пришла охота подурачиться.

– Вот безобразник, – ласково бранил своего песика дядя Леша. – Так что, Егор, поедем вместе?

– Спасибо вам, дядя Леша, но не стоит. Это касается лично меня и Насти. Я справлюсь сам.

– Уверен?

– В конце концов, я ее муж! – гордо расправил плечи Егор. – И Настя вернется ко мне.

На самом деле, в глубине души он ничего такого не чувствовал. Его слова перед дядей Лешей были нахальной похвальбой. Егор был человеком неглупым, и в душе он понимал, начудил он перед Настей предостаточно. Если хотя бы крохотная часть того, что он вытворял, стала ей известна, у нее есть причины для обиды. И ее возвращение к Егору зависело от того, что ей удалось узнать.

Конечно, Егор не подозревал, что жена прочла его электронную переписку с многочисленными подружками, нет, он думал, что она могла где-то случайно увидеть его с другой женщиной или, что куда более вероятно, услышать об этом от своих знакомых. Но слова – это всего лишь слова, их всегда можно перекрыть другими словами. К тому же в искусстве краснобайства равных Егору было мало. До сих пор ему удавалось водить жену за нос очень ловко, и он надеялся, что так будет и впредь.

Никакого раскаяния в душе Егор не чувствовал. Он всего лишь переживал что иссякнет источник постоянного и бесперебойного питания и прочих земных радостей. Но он также понимал, что грядущее объяснение с женой может оказаться весьма бурным. И поэтому не хотел присутствия при этом разговоре посторонних.

Дядя Леша, видимо, в душе тоже это понимал, потому что не стал особенно настаивать. Еще немного потоптавшись для приличия, он все же ушел. А Егор, захватив то, что он считал нужным взять с собой, отправился в путь.

Добраться до указанного адреса оказалось совсем не трудно. Дорога не заняла у мужчины много времени. И хотя Егор приехал на место уже в сумерках, но до полной темноты было еще далеко. Поселок располагался в окрестностях Всеволожска, тут было много частных домовладений, но каждое строение, хоть маленькое, хоть большое, оказалось окружено высоким забором. Проживающим тут людям явно не хотелось, чтобы в их дела кто-то совал свой любопытный нос. И все же Егор намеревался это сделать.

Он не стал стучать или звонить, или как-то иначе оповещать о своем приходе. Он увидел свет в окнах дома и решил, что кто-то там есть.

– Попались, птички, – с удовлетворением пробормотал он, уверенный, что именно тут и прячется от него сбежавшая Настя.

Он никогда не слышал о том, что у Насти есть подруга, владеющая таким загородным домом, но ведь он вообще старался не прислушиваться к тому, что говорит его жена. Егор с самого начала их отношений считал ее недалекой и неинтересной женщиной, чье единственное достоинство заключалось в ее умении зарабатывать деньги и не жалея тратить их на мужа.

И теперь, потирая руки, он торжествующе пробормотал:

– Глупая клуша, думала, что спрячешься от меня.

У Егора в руках были ключи, которые отлично подошли к замку на воротах. Собственно говоря, это был электронный ключ-«таблетка», благодаря которому замок пикнул и тут же открылся. Пройдя по дорожке до дверей дома, Егор еще раз огляделся по сторонам. И так как он глазел по сторонам, то вверх не смотрел. И поэтому Егор не увидел, как в одном из окон второго этажа колыхнулась занавеска. Присутствие Егора было обнаружено, так что находящиеся в доме люди могли предпринять меры для отражения его вторжения.

Закончив обозревать окрестности, Егор повернулся к двери. Снова электронный замок! Егор осторожно приложил следующий брелок к двери, замок пикнул, но дверь не открылась. К счастью, на связке имелся еще один, последний, ключ от английского замка, которым Егор и воспользовался. Он не подумал о том, что могут означать запертые абсолютно на все замки двери, он просто порадовался тому, что сумел с ними справиться.

Несмотря на то, что дверь сдалась, Егор мешкал, не решаясь войти в дом. Все мысли Егора были сосредоточены на том, что сейчас он скажет Насте. Отругать ее? Или лучше покаяться самому? Но кто знает, каясь, не выдаст ли он чего лишнего, о чем Настя до сей поры и не помышляла? Или лучше давить на жалость и сочувствие, утверждая, что человек слаб и все люди грешны. Так и не придя окончательно ни к какому решению, Егор решил, что сначала накричит на жену, а потом уже, внушив ей чувство вины за свой поступок, попытается найти пути к примирению.

– Так я и сделаю.

И толкнув входную дверь, он наконец вошел в дом.

– Добрый ве…

Договорить Егор не успел, потому что невольно замер от представшего его глазам зрелища. В холле и дальше в гостиной царил невообразимый бардак. Множество самых разных вещей и одежды валялось на полу, мебель была сдвинута со своих мест. Жившие тут люди, вероятно, были жуткими неряхами. Но стоило Егору об этом подумать, как в ту же минуту ему на голову обрушилось что-то тяжелое и твердое.

Краем глаза Егор успел заметить слева от себя человеческий силуэт, поэтому он машинально поднял руку, защищаясь от удара. Благодаря этому нанесенный ему удар прошел по касательной и оказался не смертельным. Удар лишь оглушил Егора. Он отклонился в сторону, оступился и сел на пол, очумело моргая глазами и пытаясь избавиться от мириада звездочек, заискрившихся у него перед глазами.

Вот что означает «искры из глаз»! До сих пор Егор полагал это выражение образным, но теперь познал воочию, каково это бывает.

Между тем злодей не мешкал. Видимо, у него не было намерения причинить Егору серьезный вред, потому что он не стал повторять своей попытки нападения. Вместо этого он метнулся к дверям и выскочил наружу.

– Ух! – пробормотал Егор, придя наконец в себя. – И что это было?

Он потрогал голову и руку, которые ныли от боли, поморщился и стал думать, кто же это мог быть. Несмотря на смятение, Егор заметил, что напавший на него человек был, безусловно, мужчиной. И хотя его лица не разглядел, оно было скрыто капюшоном толстовки, Егор все-таки понял, что человек высок ростом и отлично сложен – с широкими плечами и узкими бедрами.

– Не Настя на меня напала, уже хорошо, – решил Егор и начал осмотр дома.

Раз он тут очутился, то без своей жены не уйдет. Он пошел по дому, выкликая:

– Настя! Настя, отзовись! Это я! Ты тут?

Однако никто ему не отвечал. Внизу никого не было. Егор поднялся наверх и по очереди заглянул в три спальни. Всюду царил невыразимый беспорядок, отчего Егор брезгливо скривился. У них с Настей такого отродясь не водилось. Его жена была образцовой чистюлей и, где бы ни оказалась, всюду принималась наводить порядок. Она органически не выносила грязи и неаккуратности, так что Егор окончательно убедился, его жены в этом доме нет. Будь она тут, уж не позволила бы хозяевам жить в таком хаосе.

– Ну и люди, – пробормотал Егор осуждающе. – Просто свиньи, а не люди!

Он поспешно вышел из комнаты, потому что ему послышались внизу чьи-то голоса. Вероятно, это вернулась Настя, за которой и убежал ее знакомый, может быть, даже ее любовник. Будучи грешен сам, Егор всех судил по себе. Вот только, что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку, вернее, корове, то есть Насте. Сам Егор мог гулять, сколько ему заблагорассудится, но от своей жены требовал абсолютной преданности и верности.

И решив, что у его жены вполне может тут проживать любовник, и преисполнившись праведного негодования, Егор расправил плечи и выпятил грудь. Ну, сейчас он им покажет, как нападать на законных мужей! Однако Егор был совсем не готов к тому, что его ожидало внизу. Едва он подошел к лестнице, как понял, что в дом пришла совсем не Настя. Это была полиция!

Увидев полицейских, Егор непроизвольно дернулся назад. Это тут же было замечено.

– Держи его! – азартно заулюлюкали стражи порядка. – Уходит!

Разумеется, Егор перепугался еще больше. А запаниковав, он сделал то, чего делать было никак нельзя. Он попытался скрыться, побежал назад по коридору. Причем совсем не думал в этот момент, куда бежит и где будет прятаться. В результате он очень быстро уперся в тупик, в стену. И что теперь? Прыгать в окно второго этажа из спальни или сдаться блюстителям порядка?

Егор слишком любил себя, чтобы прыгать с высоты пяти-шести метров. Поэтому он поднял руки, которые ему тут же заломили и скрутили за спину. А сведя вниз, еще и ткнули мордой в какой-то столик, застегивая на его руках самые настоящие наручники.

– Пустите, – пытался воззвать к их разуму Егор. – Я – честный человек. В этом доме от меня прячется моя жена. Я приехал, чтобы с ней помириться.

Но он сам чувствовал, что его слова звучат неубедительно, никто им не верит.

– И где же твоя жена? – издевательски спросил кто-то из полицейских. – Что же ты ее не позовешь? Ау! Супруга задержанного, где вы?

Егор молчал, не зная, что сказать в ответ. Действительно, с чего он взял, что его жена в этом доме или хотя бы была тут? Ах, как глупо было поддаться на уговоры дяди Леши. Это он втравил Егора в эту скверную историю! И напрасно Егор не взял дядю Лешу с собой. Вдвоем они бы могли еще как-то объяснить все стражам порядка, нежданно нагрянувшим в этот дом. А в одиночку это будет сделать гораздо трудней.

Но тут взгляд Егора, чья голова все еще была прижата полицейскими к столешнице, уперся в маленький золотистый кружочек, сплетенный из трех разноцветных золотых полосок и украшенный буквой «N». Увидев знакомую сережку своей жены, Егор снова дернулся:

– Пустите!

– Спокойно!

– Моя жена была тут! – заорал Егор, не обращая внимания на чьи-то пальцы, которые грубо прижимали его голову. – Тут ее серьга! Посмотрите, вон она лежит! С буковкой «N». У меня есть такая же! Посмотрите, она у меня в кармане!

В карман полицейские залезли и сережку нашли. Но это ничуть не прибавило им доверия к Егору.

– Одну серьгу раньше украл. А вторую только сейчас заметил. Ты – вор, признайся в этом.

– Я – честный человек.

– А откуда же у тебя, честный человек, чужие документы и ключи от чужого дома?

– Я нашел их! Вместе с сумкой!

– Нашел? Рассказывай эти сказки кому-нибудь другому.

– Честно, я их нашел. Вернее, дядя Леша нашел, а мне отдал.

– Так у тебя еще и сообщник имеется? Где он?

– Нет, его тут нет, – забубнил Егор. – И он не сообщник, он мой сосед. Он славный дядька, никогда ни в чем дурном замечен не был.

И дернувшись, горестно взвыл:

– Отпустите меня, я все расскажу, что знаю!

Разумеется, никто его не отпустил. Но зато Егора небрежно усадили в какое-то кресло.

– Посиди пока тут.

И пока один полицейский присматривал за Егором, двое других отправились осматривать дом. Воспользовавшись этим обстоятельством, Егор попытался включить на максимум все свои актерские способности, чтобы расположить к себе оставшегося с ним полицейского. Он казался совсем еще неопытным, вряд ли ему было больше двадцати пяти, так что Егор рассчитывал, что сумеет возбудить в нем жалость и сочувствие к себе.

Он почти сумел это сделать. Через четверть часа их беседы молодой полицейский разрешил Егору называть себя по имени – Миша и даже посочувствовал ему по поводу бегства жены.

– Никогда не угадаешь точно, что у этих баб в головах. Я и сам встречался с одной девушкой целый год, а потом она взяла и вышла замуж за другого. Причем я сам узнал об этом лишь после того, как нос к носу столкнулся в дверях квартиры с ее мужем! Явился к ней как полагается, с конфетами и шампанским, а у нее уже муж!

– Сочувствую. Но у меня беда еще хлеще. Я совсем не понимаю, чем мог обидеть свою жену. Она сбежала среди ночи, вела себя совершенно как сумасшедшая. И когда мой сосед сказал, что нашел на лестнице чью-то сумку, я сначала подумал, что это сумка моей жены.

– А когда понял, что не ее, почему в полицию эту сумку не принес?

– Так я подумал, что это сумка той подруги моей жены, которая за ней заехала и машина которой стояла ночью у нашего подъезда.

– Выходит, Амелия Луговая – это подруга твоей жены?

– Ну да! Хотя, по правде сказать, я про такую впервые слышу.

– Да, начудил ты, Егор, – покачал головой Миша. – И что же теперь с тобой делать?

– Как что? Отпустить. Отпусти, а?

– Ну, это как старшие товарищи решат, – не согласился Миша. – Лично я тебе верю, но что они скажут, мы еще должны послушать.

Увы, старшие товарищи припасли для Егора такой сюрприз, какого тот вовсе не ожидал. Когда двое полицейских закончили осматривать дом, они вновь вернулись к Егору, встали напротив него и замерли в мрачном молчании. Почувствовав неладное всей своей кожей, Егор заерзал в кресле.

– Что? – пробормотал он, теряясь под взглядами полицейских. – Я вам уже все рассказал.

– Ты уверен?

– Да. И… И почему вы так на меня смотрите?

– Значит, ты пришел в этот дом всего за несколько минут до нашего появления?

– Да.

– И наверное, ты скажешь, что совершенно не представляешь, откуда здесь взялся уже окоченевший труп.

– Труп? – дернулся Егор. – Какой еще труп?

И тут ужасная мысль пришла ему в голову.

– Чей труп? – закричал он. – Настин?

Полицейские не отвечали. И Егор пришел в настоящее неистовство:

– Покажите мне ее! – кричал он, вскакивая на ноги. – Может быть, это не она!

Его вновь пихнули в кресло:

– Сядь! Успокойся. Мужик там лежит.

– Мужик, – несколько стих Егор. – Вы уверены, что это не моя Настя?

– Уверены. Говоришь, когда ты вошел в дом, на тебя кто-то напал?

– Да. Шишка на голове имеется. Можете посмотреть.

Полицейские пощупали, убедились, что Егор не врет, и слегка смягчились:

– И чем он тебя ударил?

– Я не знаю. Наверное, в руках что-то держал.

– И куда дел потом?

– Ничего вроде бы на пол не падало. С собой, похоже, забрал.

– Это был мужчина?

– Да. Молодой совсем. Двигался быстро. Я еле успел отклониться. Не успел бы, лежал бы сейчас с проломленной башкой.

– А лица нападавшего ты не разглядел?

– Нет.

– И кто это может быть, тоже не знаешь?

– Нет.

– Плохо твое дело, – откровенно сказал ему один из полицейских. – Ты находишься в чужом доме, на руках у тебя ключи, значит, ты совершил незаконное проникновение в чужое жилище. Да это еще полбеды, на это мы могли бы закрыть глаза, особенно если подтвердятся факты бегства твоей жены и ее поисков. Но… но вся беда в том, что в подвале мы обнаружили мертвое тело.

– Но я никого не убивал. Меня самого чуть не убили! Поверьте мне, прошу вас!

– Поверим, когда проверим. А пока что вставай и пошли с нами.

– Куда это? – возмутился Егор. – Мне жену искать надо!

– Никуда твоя жена от тебя не денется. Побегает и вернется.

– Нет, вы не понимаете. Она была в этом доме. Вон ее сережка лежит.

– Но теперь-то ее тут нет.

– Зато есть труп! Откуда он здесь взялся? Как связан с моей женой? А вдруг ей тоже грозит опасность? Пустите, я должен бежать, спасать ее.

Егор играл сцену отчаяния очень старательно. И как ему самому казалось, получалось у него неплохо, искренне и убедительно. Он сам почти поверил в то, что сейчас должен бежать на поиски Насти. Но полицейские оказались очень плохой публикой. Они ему если и поверили, все равно долг ставили превыше всего.

Никто никуда Егора не отпустил. Ему пришлось проследовать в наручниках к полицейской машине, поехать в отдел и остаться там на долгие томительные часы, в течение которых Егора допрашивали неоднократно обо всем, чему он так или иначе стал свидетелем.

Родители Насти не имели ни малейшего понятия о том, в какую неприятную переделку угодил их зять. Впрочем, если бы даже и знали об этом, вряд ли бы поспешили ему на помощь. Егора они откровенно не любили, считали его трутнем, нахлебником, который присосался к их семье и тянет из нее все соки. Да еще и благодарности за это от него не дождешься, только обижает их девочку.

Одним словом, родители Насти никогда не пришли бы на помощь Егору. Да у них и мысли такой не было. Все их мысли были сосредоточены на том, как помочь родному детищу.

– Настя попала в беду, – твердила Галина Сергеевна своему мужу. – Я это чувствую своим материнским сердцем.

Герман Юрьевич жене не возражал. Долгие годы супружества отучили его от этого. Да к тому же сейчас он и сам чувствовал, что у дочери серьезные проблемы. Пусть его отцовское сердце было менее чувствительно, но нависшая над дочерью опасность казалась настолько реальной, что даже он ощущал тревогу.

Родители предприняли ряд мер, которые подтвердили правдивость рассказа Егора. Дома дочери не было. Ни в одной из пекарен или магазинов ее сегодня тоже не видели. И подруги, которых сумели припомнить родители и до которых дозвонились, Настю не видели и не слышали.

– Что же нам делать?

Видя, что его супруга близка к очередному обмороку, за которым мог последовать сердечный приступ, Герман Юрьевич напряг все свои извилины и торжественно изрек:

– Нам нужна помощь.

– И кто нам поможет? – недоверчиво хмыкнула Галина Сергеевна. – Полиция?

Нет, на полицию родители пропавшей Насти рассчитывали в самую последнюю очередь. Полиция хорошо справляется со своими обязанностями, когда есть факты, с которыми можно работать.

– А они нам скажут, что нужно подождать три дня. Может быть, наша дочь сама объявится.

– Да и тогда они не станут ее толком искать. Вот если появится труп…

– Типун тебе на язык! Что ты такое говоришь!

Галина Сергеевна вновь хотела упасть в обморок, но быстро передумала. В данном случае многократно успешно испытанное ею средство вряд ли бы помогло. Муж и так согласен был сделать все, что бы она ни предложила. А его слова о том, что им нужна помощь, запали ей в сердце. И Галина Сергеевна, немного подумав, сказала:

– Мне кажется, я знаю, к кому мы можем обратиться за помощью. Помнишь Олесю?

– Кого?

– Олесю – племянницу Зои Петровны.

Голос супруги звучал угрожающе, поэтому Герман Юрьевич постарался ответить максимально миролюбиво:

– А-а-а… Ну, что-то такое смутно припоминаю. Она, кажется, недавно вышла замуж?

Герман Юрьевич, сделавший это предположение, угодил пальцем в небо, да оно и неудивительно было, ведь все то время, пока его жена проводила в беседах со своими кумушками, он предпочитал мирно дремать в уголке, спрятавшись за развернутой газетой. О том, кто такая Олеся, он не имел даже смутной догадки.

– Замуж она как раз и не вышла, – несколько раздраженно поправила мужа Галина Сергеевна, лишний раз убедившаяся, какие мужчины все толстокожие и бесчувственные. – Это испытание еще только ждет девочку. Но зато Зоя говорит, что Леська здорово поднаторела в разного рода сысках.

– В смысле?

– Она и ее подружка Кира раскручивают такие дела, с какими и полиция не справится!

– Неужели? – заинтересовался наконец Герман Юрьевич. – И успешно?

– Да! По большей части вполне успешно. И самое главное, они действуют из добрых побуждений и не берут за свои услуги ни копейки!

Это утверждение понравилось Герману Юрьевичу чрезвычайно. Чего скрывать, Герман Юрьевич был прижимист, впрочем, как и его уважаемая супруга. Тратить попусту кровные денежки эти люди не любили. И поэтому идея нанять частного детектива хотя и пришла им в голову, но тут же наткнулась на меркантильные соображения обоих супругов, как бы в этом случае не пришлось переплатить лишку.

Ведь известно, что работу сыщиков, увы, проверить крайне затруднительно.

– В общем, Леся – это то, что нам нужно, – твердо заявила Галина Сергеевна. – Собирайся, мы немедленно едем!

– Может быть, сначала предупредим девушку? Как-то неудобно без приглашения. Мне кажется, я с ней лично и не знаком.

– Разумеется, сначала мы поедем к Зое. А уж она пусть везет нас к своей племяннице!

Так и получилось, что в этот же день родители пропавшей Насти оказались в гостях у Леси и Киры в их «Чудном уголке» – замечательном загородном поселке, находящемся в одном из ближайших пригородов Питера. Несчастные родители не знали, что ждет их впереди, но искренне надеялись, что опытные сыщицы помогут им в этом непростом и крайне щекотливом деле возвращения любимой дочери под их кров.