Текст книги "Измена. Нас (не) вернуть (СИ)"

Автор книги: Дарина Вэб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

24 глава

Вика

После исповеди Игната и лёгкого наезда на меня, принимаю решение впустить его в квартиру, и в жизнь сына.

В свою жизнь – нет! Доверия нет! Да у меня в голове не укладываются его слова. Сомнения огроменные. Кто в здравом уме будет делать такую подставу своему любимому человеку?

Может быть, алкоголь его немного оправдывает. Ведь если вспомнить тот вечер, то всё у них было немного не так, как любит Игнат.

Он любит долгие поцелуи, прелюдии, а после, сам раздевает. Но, Ленка, эта сучка, пыталась его целовать. Он отворачивался, крутил головой. А потом и вовсе откинул её, как ненужный хлам.

Чёрт! Зачем я ищу ему оправдание?

А если он сказал правду? Странное чувство облегчения. Но идиот он редкостный!

На лице Игната расплылась широкая улыбка. И зачем я это делаю? Кто мне скажет?

Входим в квартиру, слышу мелкий топот сына.

– Мама, писла! – выбегает в коридор и резко останавливается, увидев Игната.

Пятится назад и прячется за стеной, иногда выглядывая, пока мы снимаем уличную одежду.

– А вот теперь иди ко мне. – подхожу к сыну, протягиваю руки.

Он улыбается и идёт ко мне на ручки. Выходит Наталья Владимировна с кухни :

– Я Витюшу помыла, покормила, на плите ужин, а мне пора уже.

И тут она обращает внимание, что я не одна. Сначала лишь мажет взглядом по Игнату, а потом приглядывается. Долго всматривается, потом переводит взгляд на сына:

– Не может быть. – кладёт ладонь на грудную клетку. – Как похожи! – удивляется она.

Игнат же, не отводит тёмных глаз с мордашки сына, а сын, в свою очередь, снова лезет к моим глазам.

Ну не любит он, когда я крашу их. Так и норовит все ресницы повыщипывать.

– Наталья Владимировна, давайте не сейчас, завтра поговорим. – понимаю, что меня ждёт сотня вопросов, от которых сложно будет отделаться.

– Ой! – приходит в себя. – Конечно – конечно. – и уже идёт одеваться.

– Мам, лев, ррррр! – сын показывает на игрушку в руках Игната.

Игнат оживает, подходит ближе к нам:

– Привет, малыш, это тебе.

Подаёт игрушку Витюхе. Он по-хозяйски забирает и начинает колупать ему глаза.

Господи, да почему всегда глаза? У нас все игрушки без глаз уже!

Хлопает дверь, и мы вспоминаем про няню. Даже стыдно, впервые я не проводила её. Надеюсь, она поймёт меня.

– Можно я подержу его? – умоляет глазами.

Я вижу в них нетерпение. Он жаждет поиграть с ним, потискать его.

– Пойдёшь к дяде Игнату? – спрашиваю у сына.

Бывший муж кидает в меня серьёзный взгляд.

Он думал, я буду просить сына называть его папой? Ага, сейчас, прям с порога! Пусть не мечтает!

– Инату? – квасит губёшки, и с интересом изучает игрушку. – Поду.

Я передаю Витюху Игнату и наблюдаю за ними. Непонятное пока для меня ощущение, видеть сына в руках Игната.

– Нос. – ставит сын палец на нос Игната. – Газки! – и начинает дёргать его ресницы.

Я смеюсь, Игнат жмурится, чтобы не остаться без глаз.

– Витюха! Нельзя так делать! – строжусь я.

Сын снова квасит губёшку и продолжает теребить льва.

– Вик, забери, пожалуйста. – отдаёт мне коробочку Игнат.

Заглядываю в неё, а там несколько плиток молочного шоколада. Давненько я не ела его шоколад. В основном из-за своей вредности. Потому что у Игната уже несколько магазинов в нашем городе, а я ни разу не была ни в одном.

– Пойдём, покажешь свои игрушки? – пытается подкатить к сыну.

Они прошли в гостиную, а я так и стояла в прихожей.

Игнат кажется таким счастливым. Горящие глаза, улыбка до ушей. А сколько тепла излучает, не передать словами.

Именно таким я представляла Игната, если бы он встречал нас с роддома. Но не судьба.

Витюхе пока нравится сидеть у него на руках, даже не капризничает. Изучает Игната с пристрастием, т.е. с колупанием.

Когда я увидела, что они перевернули коробку с игрушками, то поняла, что успею сбегать помыться.

Без предупреждения закрылась в ванной комнате, быстро помылась, надела самую мешковатую пижаму. Широкие штаны и майку. Пусть не обольщается.

А потом присела к ним:

– Игнат, тебе пора. – сказала ему и потянула к себе сына. – Витюхе надо спать, уже поздно.

Он посмотрел на меня так, будто я его прирезать собралась.

Но, чего, греха таить. Мне так комфортно, когда он играет с сыном. Так, приятно осознавать, что в этой квартире есть мужчина.

Что-то я совсем раскисла. Нельзя терять бдительность. Есть у меня мысли, как узнать подробности личной жизни Игната. А пока он для меня чужой человек.

25 глава

Игнат

Вика попросила меня захлопнуть за собой дверь и пошла укладывать спать сына. Но я не мог просто уйти.

Собрал потихоньку все игрушки обратно в коробку. Старался это делать как можно медленнее. А потом ушёл на кухню, включил чайник и ждал Вику.

Мне так понравилось играть со своим сыном. В его поведении я узнавал Вику, а во внешности себя.

Я потерял целых три года. Он же мой, родной! Я не хочу быть для него дядей. Хочу, чтобы он так же прибегал к дверям и встречал меня после работы. Так же радовался моему приходу, как и приходу Вики.

Меня просто раздирает изнутри. Не хочу уходить. Знаю, что уже поздно. Но так хочется проснуться утром и увидеть его заспанное личико.

Телефон отключил. От постоянной вибрации раздражение поднималось к новым высотам. Эля писала, звонила. Да, может, переживает. Меня хватило только на то, чтобы отправить сообщение о том, что не приду.

Пусть думает что хочет. Уже не важно. Всё самое ценное и важное в этой квартире. То, что я хочу сберечь.

Здесь я чувствую себя живым. Я будто очнулся от продолжительного сна. Голова прояснилась, а жизнь пошла в гору.

Теперь я точно знаю, что буду делать.

– Игнат, я же просила идти домой. – заходит полусонная Вика в кухню.

Не смог удержаться, быстро сграбастал её и усадил к себе на колени, пока она не поняла, что происходит.

– Я не хочу уходить. – прижимаюсь к ней и тихо говорю.

Её рука покоится на моих плечах, а я вдыхаю аромат своей женщины и кайфую от нежности момента.

– Игнат, тебя Эля ждёт, иди к ней. Мы не можем быть вместе, пойми уже наконец. – объясняет мне, как маленькому.

А мне режет слух сухое имя. Оно будто из другой оперы, вообще не вписывается в нашу идиллию.

– Вик, а если не ждёт? Если я с ней порвал? – поднимаю лицо, смотрю в её красивые глаза. – Вы примете меня? Есть хоть маленькая надежда? – она смотрит в мои глаза и молчит.

– Я не хочу больше испытывать то, что испытывала тогда. Всю ту боль, через которую прошла. У меня тупо нет на это ни времени, ни желания. – спокойно отвечает она.

– Больше такого не будет. Я осознал, понял, что был полнейшим дураком. Прости за всё! Вик, я вас так люблю! Вы для меня всё! Не хочу без вас, не смогу! – изливаю ей душу и не отвожу взгляд.

Она зависает на моих глазах. Тот момент, когда не хватает слов, когда нечего ответить. Но она собирается с силами, отталкивая меня, встаёт с моих колен и подходит к чайнику. Начинает что-то сумбурно делать. Даже пытается налить кипяток в кружку, но рука трясётся.

Я подхожу к ней со спины и обнимаю за талию, прижимаюсь губами к шее, и она замирает. Трепетное дыхание ударяет по барабанным перепонкам. Я, чёрт возьми, безумно хочу сделать её своей.

Я её первый мужчина, тот, кому она доверила самое ценное, ещё не зная, кем я окажусь. Нас притянуло сразу, как будто так и было задумано свыше.

И хочу стать последним и единственным мужчиной в её жизни. Я ведь чувствую, что она моя. Вся моя! На сто процентов!

– До сих пор люблю тебя. – нежно целую шею. – Никогда не переставал. – прикусываю мочку уха.

– Игнат. – поворачивает ко мне лицо, её глаза с поволокой страсти. Вот тот взгляд, который был раньше. То, что я хочу видеть в её глазах всегда. – Уходи, пожалуйста. – просит, сама не знает о чём.

Я же вижу её желание, меня не обмануть!

26 глава

Вика

Как бы я ни сопротивлялась своему притяжению к Игнату, я не могу справиться, пока он так близко.

Да и столько времени без мужчины даёт о себе знать. Тело само льнёт к сильной мужской груди.

А тяга внизу живота становится болезненной. Она расползается по телу и делает кожу чувствительной к его прикосновениям.

Прошу его уйти, а по факту желаю другого. Борюсь с собой и проигрываю. Я же могу просто удовлетворить сексуальное возбуждение, тогда будет проще выгнать его. Ведь так?

Он резко разворачивает меня к себе. Кладёт ладони на мои щёки и шепчет в губы:

– Я не уйду, даже не проси.

Упираюсь ладонями в его грудь и пытаюсь отстранить от себя. Последняя попытка, перед тем как снова почувствовать его губы на своих, не удалась.

Страстный порыв ударяет в голову, моё сопротивление слабнет, а руки уже скользят по груди к шее и зарываются в его волосах на затылке.

Язык проникает глубоко в меня, и я принимаю его игру. Мы как голодные набрасываемся друг на друга. Мозги плавятся от его быстрых действий.

Мы будто боимся не успеть, боимся, что спадёт тот накал! Глубокий рваный поцелуй, на грани дыхания.

Воздуха катастрофически не хватает, но он нам и не нужен. Мы дышим друг другом! Мы растворяемся в горячих ощущениях на губах.

Руки Игната врываются под пижаму и сминают грудь, стремятся выше и очерчивают ладонями шею, плечи. Но пижамная кофта не даёт простора, и он судорожно хватается за пуговицы.

С трудом они поддаются его трясущимся рукам, он резко дёргает ткань в разные стороны. Пуговицы разлетаются в разные стороны. А он быстро скидывает с себя майку и прижимается тело к телу.

Чувствовать его твёрдые мышцы грудью, это сродни экстазу. Низ живота тянет от желания почувствовать его в себе. Тело дрожит и трепещет в предвкушении.

Он прижимает так сильно, целует так уверенно и жарко. Я теряюсь в своих желаниях. Жажду лишь одного, чтобы он не останавливался.

Бешеная страсть доводит до безумия, и я не чувствую, когда он стягивает резинку пижамных штанов, лишь переступаю их и берусь за пуговицу его брюк.

Он помогает мне и скидывает брюки вместе с трусами, оставаясь абсолютно голым. На мне только трусики, и их он быстро снимает с меня.

Поднимает, усаживая на столешницу. Спускается ниже и целует возбуждённую грудь. Покусывает соски и скользит руками по спине.

Поцелуями прокладывает дорожку от груди, по шее, к губам. Глубоко и страстно целует, покусывает губы:

– Любимая...как я скучал! – шепчет в губы между поцелуями.

Льнёт своим телом к моему. Эрегированный член трётся о влажные складки, задевая и без того возбуждённый клитор.

Прикрываю глаза от накатившего урагана эмоций. Кажется, вся кожа пылает огнём. Чувственно и тонко, на грани ощущаю всю свою беспомощность в его руках.

Давлю ногами на поясницу, прижимая со всем желанием, на которое способна.

Влажные поцелуи доводят до безумия. Я не могу оторваться от его губ, как в ту ночь. Когда сама просила его лишь об одном поцелуе, который длился бесстыдно долго. Так и сейчас, кажется, потеряю вкус его губ, и волшебство момента закончится.

А так хочется продлить. Получить желаемое и забыться на какое-то время. Не думая и не анализируя.

– Хочу тебя... – шепчу ему в губы, и он моментально реагирует.

Чуть смещает меня к концу столешницы, давит больши́м пальцем на член и головка входит в меня наполовину.

Чёрт! А я и забыла, как это, чувствовать его внутри себя.

Вынимает до конца, размазывает соки желания по складкам и снова подставляет головку к входу.

Я чувствую его напряжение, дрожь в теле. Мы будто впервые вместе, даже ощущения намного ярче и сочнее. Или так действует моё воздержание? Неважно!

Важно лишь, что сейчас мне хорошо с ним. Сейчас наши тела сгорают в агонии страсти.

Он входит до упора и замирает, вдавливаясь всё глубже, будто ему этого мало.

– Малышка... – шепчет в пиковой чувственности. – Сладкая...

И продолжает терзать мои губы.

Я полностью заполнена Игнатом. Пытаюсь сдерживать стоны, больше похожие на всхлипы.

Медленные резкие толчки сносят крышу. Он будто растягивает удовольствие и наказывает своей медлительностью.

Подхватывает меня на руки и несёт к обеденному столу.

– Что ты делаешь? – спрашиваю от неожиданности.

– Хочу посмотреть на тебя. – укладывает меня спиной на прохладную поверхность.

Проводит руками по плоскому животу, ладонями чуть касается сосков и сминает слегка грудь. Следит за своими действиями с горящими глазами, пожирает зрительно моё тело.

Оно откликается на его ласку и само движется за его руками.

Игнат наклоняется, двигаясь во мне всё так же резко, с шлепками, подкладывает свои руки под лопатки, моя грудь приподнимается, подставляясь под его горячие губы.

Я в полном ощущении невесомости. Будто нахожусь в своих мечтах, вернулась туда, где мне было хорошо.

Цепляет зубами сосок и слегка оттягивает. Не чувствую боли, только жгучее наслаждение разносится по самым чувствительным местам.

Кровь бурлит по венам, превращая её в лаву, взрывает фейерверки в глазах и поглощает шумом мозговую активность.

Мне нравится, что он делает с моим телом. Нравится, как горят его глаза, глядя на моё напряжённое тело, нравятся его нежные поцелуи на моей коже, нравятся его приглушённые стоны.

Я получаю удовольствие, от чувства наполненности.

Он выпрямляется, разводит мои ноги так широко, насколько позволяет моя растяжка. Его взгляд падает на соединение наших тел. Его лицо настолько порочно, настолько плотоядно в этот момент. Я не могу отвести глаз, поглощаю каждую его эмоцию.

Как он облизывает пересохшие губы, закусывает нижнюю. Ощущения взрывают меня изнутри!

Его руки гладят бёдра и подбираются к самым чувствительным местам. Одна ладонь ложится на низ живота, а большой палец касается возбуждённой горошины.

Сдерживаю стоны, чтобы не разбудить сына, прикусываю палец от накативших эмоций, прогибаюсь.

Игнат ускоряет движения во мне, его ствол ходит как поршень, ни разу, не сбившись с ритма, и я чувствую, как мир взрывается искромётным оргазмом.

Цепляюсь за его руку и судорожно вздрагиваю. Он поднимает меня к себе, ловит губами мои. Бёдрами делает несколько резких толчков и замирает, пульсируя внутри меня.

Наши рваные дыхания смешиваются в нежном поцелуе. А руки блуждают по телам, не в силах расстаться с нежной кожей.

Долгий, томительный поцелуй никак не отпускает. Я изголодалась по нашей близости. И ради этого стоило забыть о принципах, хоть и на короткий промежуток времени.

Игнат прижимает меня к себе, целует щёки, шею и зарывается носом в распущенные волосы:

– Я знал, что ты не забыла.

Растворяет меня в нежности момента, а я, наконец, начинаю соображать и вспоминаю, что я не единственная в его жизни.

Просыпается ревность. Жгучая, болезненная! Запрещаю себе думать о нём, как о своём мужчине. Да, было хорошо. Мысленно сжимаю сердце в кулак. Нельзя!

Встречаются же люди, чисто для разрядки?! Буду считать, что у нас была именно такая встреча.

Я не хочу давать надежду, ни себе, ни Игнату. Я не знаю, что будет завтра. К тому же у него есть женщина, что бьёт сильней болезненной пощёчины.

Давлю на плечи и отстраняю его от себя. Встаю на онемевшие ноги и мелкими шагами движусь к валяющейся пижаме.

Одеваюсь спиной к Игнату и слышу шуршание одежды. Он тоже одевается. Молча.

Мы будто совсем чужие. Но так и есть. Что нас связывает, ребёнок, секс?

Самого главное, нет доверия. А для меня это проблема, и колоссальная.

Щёлкаю чайник не оборачиваясь. Он подходит со спины, берёт меня за плечи и поворачивает к себе. Заглядывает в глаза:

– Что не так?

Его взгляд мечется по моему лицу. Игнат обескуражен моим поведением. Вижу страх и отвожу взгляд.

– Всё так. Я хотела секса, и я его получила. Можешь быть свободен. – включаю самую отвязную стерву, которая сможет прогнать его.

Он молчит, прожигает меня неверящим взглядом. Я намеренно не смотрю на него, не хочу видеть его в отчаянии.

– Не верю! Вик, зачем ты так? – уверенно спрашивает.

– Просто иди к своей Эле. Захочешь увидеть сына, позвонишь. – говорю бесцветным голосом.

Он молчит, лишь боковым зрением вижу, как ходят желваки на его лице.

– Говори номер! – как отрезает он грубым тоном.

Я диктую номер как в тумане, он забивает его в свой телефон.

– Вот смотри! – говорит приказным тоном и показывает экран телефона, на котором большими буквами написано "ЛЮБИМАЯ".

Сердце срывается в скач, но я сдерживаюсь:

– Уходи!

Резко срывается с места и уходит, хлопая за собою дверь.

Щелчок дверного замка, как эхом отдаёт в моём воспалённом мозгу.

Я всё сделала правильно! Мне не нужен несвободный мужчина!

27 глава

Игнат

– Где ты был? – налетает на меня с порога, злая Эля. – Ты издеваешься надо мной? Почему ты пропадаешь, не берёшь трубку? Ну чего ты молчишь?

Я захожу в квартиру, вешаю пальто на плечики, снимаю ботинки, прохожу в гостиную и падаю на диван.

Не хочу объясняться и истерики слушать не хочу. В идеале побыть одному и всё обдумать. Надо было в отель поехать. Только сейчас о нём вспомнил.

Эля встаёт рядом со мной, поглаживает большой живот и смотрит в упор. Думает, что если будет стоять над душой, что-то поменяется.

Закрываю глаза и снова чувствую, аромат цитрусов. Ощущение, что я весь пропах Викой. К лучшему, может, учует и отвалит от меня наконец-то.

– Ну! Я долго буду ждать? – продолжает допытывать.

– Эль, иди спи, завтра поговорим. Тебе нужен хороший сон. – спокойно отвечаю.

– Как я могу спать, если мой жених непонятно где болтается днями и ночами напролёт! – чуть не визжит от обиды.

А я понимаю, что мне совсем на неё плевать. И угрызений совести не чувствую. Она чужая!

Решаю, что пора всё рассказать и поставить точку. Иначе не будет мне покоя.

Принимаю положение сидя, хлопаю ладонью по месту рядом с собой и смотрю в её злые глаза:

– Присядь, поговорим.

Она хмурится, но делает, как я сказал, и тут же принюхивается. Видимо, мне не мерещится Викин аромат.

– Ты был с другой? – на её глазах выступают слёзы. – Ты мне изменяешь? – высокие ноты голоса врезаются в барабанные перепонки, хочется закрыть уши и не слушать её.

– Да. – спокойно отвечаю. – Да был, и да, изменил. Не вижу смысла врать.

– Это потому что мне запретили врачи? – спрашивает после длительного молчания.

– Нет, потому что я люблю другую женщину. Потому что наши отношения – это дерьмо собачье! Потому что я не хотел от тебя ребёнка! – завожусь я.

Выпученные глаза Эли говорят о непонимании. А мне плевать! Мне тоже хреново.

– Почему ты кричишь на меня? – сбавляет тон и притворяется такой потерянной. – Я беременна от тебя, мне скоро рожать. Ты хочешь, чтобы я родила раньше срока?

– От меня ли? – поворачиваюсь к ней.

Округлившиеся глаза мечутся по моему лицу. Она хочет что-то сказать, но не может придумать.

– Как ты можешь? – наконец взрывается упрёками. – Это твой ребёнок! Я тоже не хотела этого залёта! Ой! – хватается за живот.

– Что? – пугаюсь я.

Как бы я к ней ни относился, но ребёнок ни в чём не виноват.

– Кажется, воды отошли! – в глазах паника.

Она хватается мёртвой хваткой за мою руку. Чёрт! Быстро бегу за собранной сумкой, одеваю её, сам одеваюсь и потихоньку спускаемся к тачке.

Успеваю позвонить врачу, который будет принимать роды. Он нас уже ждёт.

По дороге в роддом Эля проклинает меня последними словами:

– Это ты виноват! Ты! Если бы ты вёл себя нормально, я бы доходила! Ой, мамочки, как больно!

Я терплю, молча рулю. Знаю, что я виноват, но по-другому не мог поступить.

Подъезжаем к роддому, нас уже встречают с каталкой:

– Ты же будешь рядом? – хватается за меня Эля.

– Да. – иду вместе с ними.

На самих родах присутствовать не собираюсь, но рождение ребёнка подожду. Мне срочно нужен ДНК-тест.

28 глава

Вика

Витюха разбудил меня как по будильнику. А мне бы ещё поспать. Так, сладко спалось. Но даже выходные мы должны вставать по режиму, иначе собьём и в понедельник будет тяжело разбудить сына.

Полдня проторчали дома, а потом решили сходить на горку. Как раз перед дневным сном, чтоб спалось лучше.

Пока сын играл в городке с ребятишками, я позвонила админу, узнала как дела. Сделала ещё пару звонков по оборудованию в кафе и успокоилась.

Посмотрела на часы, уже пора домой. Еле вытащила заснеженного Витюху, он даже успел слепить маленького, смешного снеговика.

Дома мы вместе поели и пошли на мою кровать. Днём он любит спать в ней, это уже традиция.

Пока сын засыпал и меня сморило. Всё же недельная усталость даёт о себе знать. Сквозь сон услышала трель домофона. Аккуратно встала, чтобы не разбудить Витюху. А на камере увидела того, кого вообще не ожидала увидеть.

Воспоминания нахлынули волной, и я нажала кнопку. Пусть входит. Я же не изверг какой-то, всё прекрасно понимаю.

Открыла дверь в ожидании, и как дурочка заплакала. Сколько бы я ни сопротивлялась чувствам к нему. Всё равно люблю его как родного.

И вот он входит, а меня тянет его обнять, почувствовать надёжное плечо, и впервые за много лет я решаюсь произнести это слово:

– Папа!

Удивлению его не было предела. Но он собрался, широко улыбнулся и протянул ко мне руки:

– Иди сюда, моя девочка!

Я прильнула к его прохладной после мороза груди. Но холодно не было. Так, тепло на душе стало. Невыносимо приятно осознавать, что он тоже не забыл меня, и всё же приехал.

Мы долго так стояли. Я плакала, а он гладил меня по голове, как тогда, когда я была маленькой.

– Прости, что в дверях держу, проходи. – отлипла я наконец от него.

Мы прошли на кухню, улыбка не спадала с моего лица. Только сейчас поняла, насколько я скучала по нему. Пусть он не родной отец, но он вырастил меня, он заботился обо мне. Это я вела себя отвратительно, и никак не хотела его принимать как родного. А он всегда относился ко мне, как к дочке.

– Кофе, чай? – спросила его.

– Чай, в моём возрасте кофе на сердечко плохо влияет. – улыбается мне по-доброму.

Включила чайник и наставила на стол вкусняшек:

– Ой, ты, наверное, с дороги, хочешь кушать?

– Нет, Вик, я перекусил. Присаживайся, рассказывай, как твои дела? – протянул он руку через стол.

Я вложила в неё свою, так мы и сидели, пока я рассказывала о своей жизни после того, как развелась с Игнатом.

– Я рад, что у тебя всё хорошо. – искренне сказал отец.

– А как Маша? Тёма? Расскажи, очень интересно. – любопытствую я.

– С Машей всё хорошо. Можно сказать, живём душа в душу. С ней легко, она понимает меня, а я её. С ней не страшно встречать старость. – говорит о ней с теплом.

Я рада за него, что, пройдя столько всего, он всё-таки счастлив.

– Любишь её? – само как-то вырвалось.

– Очень. Тёма бы ещё хоть иногда звонил, чтобы она была спокойна. – опустил он глаза.

– Тёма ещё похлеще меня, так что раннего раскаяния не ждите. А где он, кстати? – спросила я нахмурившись.

Я и правда ничего о нём не знаю.

– Недавно из армии вернулся, где-то у вас болтается. – выдохнул отец, переживая за него.

– Армия? – удивилась я.

– Он же совсем с катушек съехал. Творил невесть что, а как защитился с горем пополам, его призвали. Учиться дальше он не пошёл, его и загребли. А потом по контракту остался. Не знаю, что у него в голове. Маша переживает, а ему плевать на мать.

Он всё рассказывал, а я понимала, насколько проблемные дети им достались. Из нас троих, только Игнат находил с ними общий язык и старался не тревожить. А мы с Тёмой, как два оторвыша, старались сильнее уколоть.

– Не переживай, всё наладится. По себе знаю. Я тоже не подарок. – пытаюсь развеселить его.

– Ещё какой, но ты повзрослела, родила и даже поумнела. – смеётся надо мной.

– Вот и у Тёмы появится ребёнок и он остепенится. – смотрю за спину отца и вижу заспанного Витюху. – Смотри, кто пришёл. – говорю отцу.

Он поворачивается:

– Привет, внучок. – тихо говорит, чтобы не спугнуть сонного домовёнка.

Отец нашёл общий язык с Витюхой и постоянно умилялся, как он похож на Игната. А потом завалил меня вопросами.

– Я понимаю твоё беспокойство. Но давай мы сами решим наши проблемы с Игнатом. Я не хочу, чтобы ты вмешивался и переживал за нас. Договорились? – объяснила ему свою позицию.

Он согласился, конечно, но переживать за нас меньше не стал.

– А как... Игнат живёт? Слышала, что у него Эля. Хорошая девушка? – не сдержалась я с расспросами.

– Я почти не знаю её. Игнат всего лишь раз привозил её, она уже на шестом месяце тогда была. Может, поэтому была такой нервной. Но Игнат не казался счастливым. Тебя он любил, а её, кажется, нет. – сам не зная, он рассказал мне, то, о чём молчал его сын.

– У Игната есть ребёнок? – будто что-то внутри рухнуло, как с огромной скалы упало, но я старалась держать лицо.

– Нет, ей через месяц рожать. Ты не знала? – удивился отец.

– Получается, на данный момент Эля беременна? Они женаты? – в шоке выспрашивала, сыпала вопросами.

– Да, беременна, но они ещё не поженились, хотели после родов. Теперь я сомневаюсь, что свадьба будет. – продолжал играться с внуком, поглядывая на меня.

– Почему? – никак не получалось переварить информацию, и я будто робот продолжала спрашивать подробности.

– Когда Игнат позвонил мне, сообщить о том, что встретил тебя, он был очень счастлив.

Я ушла на кухню, не в силах больше скрывать своё разочарование. В голове не укладывается, как он мог? Почему соврал?

Жгучая обида затопила с головой. У него скоро будет ребёнок! Тогда зачем он приходил? Зачем хотел остаться?