Текст книги "Вечное лето 2.0"

Автор книги: Данька Вишневская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Песочные замки

Первые две недели пролетели незаметно. Братья болтали почти до утра, а с рассветом бежали к морю. Купаться прохладно, а строить замки – самое то. У Севки получалось лучше, башенки выше, сами строения ровнее и устойчивее. Он делал какие-то тайные ходы, подкопы и укрепления. Вокруг замка стояла ограда, а за оградой лес. Митька смотрел и восхищался: такой красоты из песка он не видал. В замке не хватало жизни, поэтому принесли игрушки из киндер-сюрприза: старые, слегка потёртые бегемотики, львята да пингвины. Кого-то определили в дозорные, другие обитали внутри крепости. В подземные ходы никого не отпустили, вдруг забудут?

– Откуда у тебя такие? – удивился Митька. Ему перестали покупать сладости с шоколадом, после того как запретил врач: «Накопительная аллергия». Он и не расстраивался, главное, чтоб вареники не запрещали. Киндеры всё равно любил, бабушке шоколад – ему игрушка. Но частенько попадалась какая-то ерунда: то маленький кривой пазл, то лупа с мутным стеклом вместо увеличительного. Разве можно их сравнивать? Сплошное надувательство.

– Пузатики не мои – мамины. Дома большая коллекция, всё наперечёт, выдали те, что в двойном экземпляре, а то потеряю. Это уж я умею, – усмехнулся Севка.

– Замки у тебя хорошо получаются, вон какие классные, а мои – жуть. – Митька посмотрел на покосившегося уродца, от которого отпал большой кусок, и вздохнул.

– Опыт. Всё прошлое лето один провёл и строил, тренировался. Смывает волной – и снова строю. Иногда фотографирую их, но получается не очень. Не знаю, в чём дело: солнце не оттуда светит или фотоаппарат так себе, – поделился брат.

– Когда фотографируешь, надо ловить момент, у меня иногда… – Митька снова хотел рассказать про выставку.

– Ты уделяешь мало внимания основанию, – перебил Севка, – торопишься, поэтому потом что-то откалывается, рассыпается. Попробуй площадку выровнять, утоптать. Не торопись, смотри, как я делаю, и повторяй. Всё получится.

Митька не успел приступить, как увидел худенького лопоухого мальчишку в клетчатой рубашке, тот шёл по кромке воды, босой, а в руках держал сандалии. Идёт-бредёт, не поднимая головы, всё под ноги себе смотрит.

– О, да это опять Луша из нашей школы, что за человек такой, – скривился Севка, – всегда не вовремя появляется. Главное, чтоб на замок не наступил.

– Какое забавное имя – Луша, – заметил Митька.

– Настоящее у него – Павел, – пояснил Севка, – но как-то раз позвонил ему одноклассник, тот самый Никитин. Хотел позвать мячик погонять, мы иногда играем в футбол возле школы, а трубку взяла мама.

– И что потом? – От упоминаний о чьей-то маме Митька загрустил. Прошло две недели, а его мама так и не позвонила.

– «А Павлуши нет дома, он с бабушкой на рынок поехал, в город», – брат снова подражал женскому голосу, выходило забавно. – И, видимо, очень смешно она сказала, что Никитин потом неделю ходил за ним и подтрунивал: «Павлуша, а Павлуша». Тот не выдержал и кулаком пригрозил. Драться, конечно, никто б с ним не стал, слишком хиленький. Но после этого Никитин перестал его дразнить. Как-то само собой потом преобразовалось в Лушу. Вроде необычно, но и не обидно вовсе. «Луша» ему понравилось, и больше отношения они не выясняли. Луша, аккуратнее! – крикнул Севка, когда мальчишка подошёл почти вплотную к замку. Он остановился, поднял голову и огляделся. Взгляд из-за толстых диоптрий растерянный, точно мальчишка не знает, где он и как здесь очутился. Митьке стало неловко – не обязательно же кричать. Севка попросил мягче: – Обойди, пожалуйста. Не наступай.

– Отлично получается, – робко прокомментировал Луша. Медленно обогнув, прошёл мимо ребят, снова приблизился к кромке, привычно согнувшись под невидимой ношей, побрёл дальше.

– А Луша этот… – Митька замолчал, подбирая слова.

– Что? – Севка не понимал, откуда у брата столько интереса к лопоухому.

– Нормальный? – спросил Митька.

– В смысле? – Севка перестал строить и внимательно посмотрел, прищурился.

– Каждый день тут один гуляет, скучно, наверное. Может, позвать его с нами? Если не задира, – предложил Митька.

Севка нахмурился, хотел было обидеться, что Митьке ещё один друг понадобился. Но Лушу действительно жалко. С кем ему общаться? Вспомнил, как сам прошлое лето всё один да один. В школе не общались, но и ничего плохого он ему не делал, да и замок оценил.

– Луша! – крикнул Севка.

Издалека видно, как тот напрягся, готовый бежать. Но не стал, остановился и покорно обернулся. Что ему делать? Севка вроде никогда его не обижал, но кто знает? К нему брат приехал. А если захочет перед ним силу показать, отыграться на нём? Тут как с Никитиным не получится, этот вон какой высокий. Но не хотелось думать о том, что драка намечается, вдруг обойдётся? Севка подбежал по хрустящему песку и встал перед ним. Что сказать? «Давай дружить?» Вроде не в детском саду, да и знакомы почти год.

– Да-а? – протянул Луша и указательным пальцем поправил съехавшие очки.

– Умеешь строить замки из песка? – нашёлся Севка, но Луша отрицательно покачал головой. – Пойдём, мы тебя научим. Если хочешь, конечно.

Весь день мальчишки лепили новый замок. Луша недоверчиво поглядывал на братьев, боясь сказать лишнее, сделать что-то не то. Боялся разрушить то хрупкое, что получалось сейчас, довериться и разочароваться в братьях.

– Ребят, смотрите внимательно, я по сто раз показывать не буду, – назидательно произнёс Севка, который гордился собой, – хочу построить сегодня самый большой, сделаем фото и поставим в рамочку.

– Я стараюсь. – Луша постоянно поправлял очки, которые всё норовили упасть. Когда он пытался сделать что-то аккуратно, невольно высовывал кончик языка. В школе его дразнили за это, но сейчас расслабился и забылся. А когда вспомнил – огляделся по сторонам: «Видели? Будут ли смеяться?» Но Севка и Митька были заняты главной башней, которая стояла ровно посередине.

– Луша, а ты давно здесь живешь? – спросил Митька, когда решил передохнуть и размяться.

– Нет, года два, как переехали. Дом бабушкин, она старенькая была, ухаживали за ней, помогали по дому. Мама сказала, что так мы сможем сэкономить, раз не нужно пуховик покупать, – Луша нервно хихикнул. Братья не знали, как реагировать, потому что не поняли, шутка ли это.

– О, тут тепло зимой? – позавидовал Митька.

– Не так, как хотелось бы, но теплее, чем в Питере, – вставил Севка, – и уж точно теплее, чем у вас.

Солнце стояло в зените, но мальчишки не чувствовали, как нещадно оно палило. Митька бегал к морю за водой и поддавался соблазну, окунался, после чего снова возвращался к стройке. Пара часов, несколько ведёрок воды, и готово. Они отошли подальше и посмотрели на их творение. Часть, которую строил Севка, была намного лучше той, что построили они с Лушей. Но всё равно – выглядело внушительно.

– Какой большой получился. Башенки такие высокие, класс! – Митька подумал, что если бы сейчас проводили конкурс на лучший замок из песка, они б обязательно взяли призовое место.

– Знаете, не думал, что у нас получится, но, оказывается, здорово строить вместе, – признался Севка. – Теперь не похоже на песочницу для малышей. Настоящее искусство.

Луша был рад, что у него с первого раза вышло неплохо, но больше тому, что его взяли в команду.

– Чуть не забыл, мы ж хотели сохранить на память. Пойду сбегаю за фотоаппаратом, – предложил Митька.

– Если честно, я проголодался, – признался брат.

– Я тоже, – поддержал Луша.

– Пойдёшь к нам обедать? – Митька знал, что бабушка будет не против.

– А можно? – Луша посмотрел на Севку, ждал разрешения. Он сказал, что, конечно, можно, и они наперегонки побежали к дому. Им бы только обернуться назад, задержаться или вернуться пораньше. Но всё случилось, как и должно было.

После сытного обеда мальчишки возвращались к морю – счастливые, беззаботные.

– Митька, ты вставил плёнку? – спросил Луша.

– Луш, тут нет плёнки, вместо неё – карта памяти. Самое главное – настройки правильно выставить, – Митька несколько минут колдовал над фотоаппаратом, пристреливался, – а потом остаётся лишь нажать на кнопку.

– Ой, я, наверное, не смогу запомнить. Мудрёно. Но у тебя так легко получается, – похвалил Луша.

– Для тех, кто не может запомнить, есть автоматический режим, – подтрунивал Севка, но хорошо так, по-доброму, – правда, как у Митьки тогда не получится. Ты, кстати, знал, что он в фотоконкурсе участвовал?

– Знаю, конечно, ты же весь класс попросил проголосовать, – вспомнил Луша, – проголосовал, правда-правда. Фото мне действительно понравилось, захотелось посмотреть на ту Дорогу. Я, после того как её увидел, частенько ходил на станцию поезда встречать.

– Се-евка… – протянул Митька. Неловко, что за него просили, да ещё и целый класс. Но тут же стало тепло на душе: оказывается, он знал про конкурс и даже пытался ему помочь.

– Что – Севка? – отозвался мальчишка, довольно улыбаясь. – Захотелось сделать приятное. Похвастался, какой у меня крутой брат. Ты должен был выиграть. Чёрт…

– Что такое? – Митька витал в своих мыслях и не понял, почему он ругается.

– Как что? Замка нет! – Севка со злости пнул песок.

– Где же он? – Луша поправил очки и начал осматриваться.

– Мы точно тут строили? Может, где-то поблизости? – Митька огляделся по сторонам. Замок слишком большой, чтобы его потерять.

– Да нет же! Я помню, что здесь, – раздражённо отвечал брат.

– Прибой? – предположил Луша, хоть сам понимал, что маловероятно.

– Какой прибой? Всё сухое! – Севка боялся, что сейчас сорвётся на ком-нибудь из мальчишек.

– Ладно хоть киндеры с собой забрали, – Митьке хотелось найти что-то хорошее, чтобы подбодрить брата. Все замолчали. Луша на всякий случай прошёлся по берегу, но ничего не нашёл. Севка помрачнел и ничего не хотел искать. – Не расстраивайся, завтра новый построим. Там и сделаем снимок, я фотоаппарат сразу с собой возьму.

– Четыре часа коту под хвост, – возмущался он. – Получается, что мы напрасно старались? Да и не в этом дело! Думаете, первый раз такое? Я не понимаю, кому это надо. Конечно, оно и так недолговечно, но зачем рушить то, что природа сама разберёт по песчинкам?

– Есть у меня одна идея, как узнать, кто балуется, – начал Луша. – Значит, так: завтра делаем замок, как получится, и уходим…

– И?

– Не перебивай, Севка, некрасиво, – попросил Митька. – Луша, продолжай.

– Замок делают двое, а третий сидит в засаде, – рассказывал он. – Строители уходят, делая вид, что работа закончена, а третий подсмотрит, кто же наш таинственный разрушитель. И – вуаля!

– О, ты здорово придумал. У меня на такой случай даже рация есть, – обрадовался Севка.

– А у меня бинокль! – откликнулся Луша.

Следующим утром они разделились. Севка и Луша пошли прямо к морю, на обычное место. Митька ушёл вправо, взобрался на холм и поглядывал в бинокль, то поверх него. Засада была готова, до отмашки всего полчаса. Чувствовал себя полицейским, которому нужно вычислить преступника. Рация лежала рядом и ждала своего часа. Мальчишки строили очередной замок. Не так старательно, как обычно, но хорошо создавали видимость. Митька осмотрелся: слева «дом-пироженка», справа ребята, а прямо за дюной спрятался неприметный одноэтажный дом. Он был с большой открытой верандой, на которой в кресле-качалке сидела девчонка. Длинные каштановые волосы собраны в высокий хвост, на пухлых щеках румянец. Она то натягивала на колени белую бесформенную футболку, то откидывалась назад, поглядывая на море. Забавно сдувала прядь со лба. Рядом с ней стоял кувшин с лимонадом, который она, задумавшись, пролила мимо стакана. Повернувшись к блокноту, что-то увлечённо писала, а потом снова бросала взгляд в сторону мальчишек. "Почему мы не встречали её раньше? Это она ломает замки? – наблюдая за девчонкой, которая заняла все его мысли, Митька забыл, что должен следить за всем, что происходит вокруг. – Какая же она необычная. Что она пишет? Как её зовут?" Оговорённое время вышло, мальчишки, оставив приманку, скрылись за барханом. Заработала рация.

– Мы закончили. Теперь твоя очередь. Приём. – Голос брата слегка потрескивал.

Митька посмотрел в бинокль, огляделся по сторонам, но больше никого. Взгляд вернулся к дому напротив, но и там пусто. Нашёл девчонку: та шла к морю. Ничего не ответил и побежал к ней, он должен был позвать мальчишек обратно, но не стал. Хотел поговорить с ней первым. Незнакомка побежала к морю, не на замок, но тот чем-то привлёк её, и она остановилась. Посмотрела внимательно и нахмурилась, точно он ей не понравился, – впрочем, и не должен был.

– Что ты тут делаешь? – грозно спросил Севка, который поспешил вернуться, не дожидаясь сигнала.

– Ничего, шла купаться. – Девчонка нахмурилась сильнее, на лбу залегли морщинки.

– Почему здесь? – допытывался Севка. Митька подбежал и теперь пытался отдышаться, Луша молчал.

– Потому что здесь море, – объяснила она, – да и разве это ваш пляж? Никому не запрещено тут быть, не собираюсь отвечать на глупые вопросы.

Митька с интересом разглядывал девчонку вблизи. Волосы на солнце блестели, кожа бледная, почти белая, а глаза – изумруд или малахит, невероятная зелень.

– Не запрещено, – примирительно начал Луша, который был против любых конфликтов.

– Я тут рядом живу, с тётушкой. – Она махнула в сторону своего дома.

– Странно, потому что мы тебя тут раньше не видели. Зато кто-то ломает наши замки. Не знаешь, случаем, кто это может быть? – Севка сердился на себя, что не выждал, как положено, не дождался сигнала. Действительно, что предъявить? Она ещё ничего не успела сделать, даже если намеревалась.

– Делать мне больше нечего. Один раз и правда запнулась, вчера, но не нарочно. – Кончики острых ушей покраснели: неловко сознаваться, но и врать ей не хотелось.

– Я же говорил! – воскликнул Севка.

– Но то было единожды, – напомнила девчонка, – значит и извиниться я должна один раз. Извините.

– Если хочешь, можешь как-нибудь с нами попробовать. Мы тут почти каждый день строим, – смущаясь, предложил Митька, а Севка на него неодобрительно цокнул.

– Знаю, мне вас с веранды хорошо видно, – и замолчала – сболтнула лишнего, решат ещё, что специально за ними подглядывает, а не со скуки.

– Девчонкам тут не место, – твёрдо заявил Севка и пошёл в сторону дома. Она перестала улыбаться, расстроилась. Как боязливая черепашка, которая, высунув голову из своего панциря, тут же получила щелчок.

– Не слушай его, мы просто тот замок сфотографировать хотели. Не обижайся, мой брат, он… хороший. – Митька хотел с ней подружиться. – Как тебя зовут?

Севка остановился. Он понимал, что никто не собирается идти за ним, пришлось вернуться.

– Тинка! – Ответила и теперь залилась краской как полагается, будто выдала сокровенное. Всё ещё смотрела исподлобья, ожидая нападения. Нервно заправила прядку за ухо.

– Звучит как иностранное. А полное как будет? – уточнил Луша.

– Тинка! – настойчиво повторила она.

– Да ну, так не бывает, – засомневался Севка. – Не люблю, когда обманывают, сразу видно – девчонка.

– Валентина, – нехотя выдала Тинка и отвернулась.

– Валя, значит, – уточнил Луша и поправил очки, становясь похожим на кролика из «Винни Пуха».

– Не надо, пожалуйста… – Сколько мольбы было в её голосе.

– Извини, Тинка так Тинка, – первым успокоил Луша, – не буду называть по-другому.

– Не будем, не будем. Я Митька. Полное имя Дмитрий Андреевич. Меня тоже иногда Димкой зовут, папа обычно. Мне не нравится, непривычно как-то. Дмитрием мама называет, когда я что-то не то делаю. «Дмитрий, иди сюда» – как услышу, значит не к добру это.

– Дима нормально, не то что Валя. Фу, от этого имени пахнет нафталином. Как узнают, как меня зовут, «бабой Валей» дразнят. Думаете, приятно?

– Не думаем, у меня тоже непростое имя. Всеволод. Хотели, чтоб под стать папиному. Тяжёлое, будто тазом накрывает, чувствуете? Все-во-лод, – Севка медленно произнёс по слогам, – и ведь как меня только не называют: Володя, Вова, Вава, Всева. Ну ладно дурацкое «Всева», но «Володя» – то откуда взялось? Это ж совсем другое имя, не моё, понимаете? Севка – прям моё, чувствую.

– «Севка» – тёплое, как стог сена, да? – Тинке понравилось, что её поддержали.

– Я Павел, но зови меня Луша, я привык.

И вот уже никакой вражды и обид, до самого вечера только смех, разговоры, словно знакомы всю жизнь. Тинка часто заливалась краской, да и Митька смущался, когда она смотрела на него слишком долго, и радовался, что они устроили эту засаду.

После ужина братья забрались на нижний ярус, занавесились простынёй, включили фонарик и принялись рассматривать комикс. Так почему-то интересней, хоть Севкина мама ругалась: «Испортите зрение, поросята». Но это будет когда-нибудь, а сейчас – ночь, в которой есть что-то волшебное: новый комикс, и разговоры по душам – они тоже сейчас. Да и разве надолго? Месяца два, максимум три, если повезёт.

– Знаешь, не нравится мне, что мы должны дружить с этой Валей, – начал Севка.

– Тинкой, – поправил Митька.

– Какая разница. Девчонки – они такие девчонки, – брат больше не напоминал Питера Пена, а походил на Динь-Динь, которая злилась на появление Венди.

– И чем они плохи? – Митьку забавляло, что брат злится, и решил его подразнить.

– Из-за них же все неприятности, сам подумай, – Севка ждал реакции.

– Эти проблемы только у взрослых. – Митька никак не понимал, чего от него хотят. Пожал плечами – что тут думать? И какие беды от девчонки, тем более такой трусливой? – Тем более никто не собирается в неё влюбляться и драться за неё. Или собирается? Ты что, влюбился?

– Вот ещё, глупости, – слишком поспешно ответил брат. – Мы сейчас вместе, втроём, как три мушкетёра. Не хочу, чтобы из-за неё что-то пошло не так.

– Да что может пойти не так? Тинка ведёт себя как мальчишка. Когда упала, не заплакала. Видел, как она коленку расцарапала? Ты с ней грубо разговаривал – стойко выдержала, дала отпор. Не убежала жаловаться, не захныкала. А могла бы, видел бы ты себя, когда злишься. Ух, то ещё зрелище!

– Ладно, тут соглашусь. Но пойдём мы, например, к маяку или на пирс… – сочинял Севка. – А она маме расскажет, что мы далеко ушли! Сдаст нас!

– Не выдумывай, – отмахнулся Митька. – Мы пообещали, что будем с ней общаться. Но если попробует нас рассорить, перестанем, не позволим ей это сделать, и всё. А сейчас давай лучше почитаем, – перевернул страницу и начал рассматривать супергероев. – Эх, и мне бы силу. Например, останавливать время. Представляешь – время замерло, никто не стареет, но никто и не замораживается, мир живёт, и всё как прежде, а захотел – и снова пошло.

– Ты ведь никогда не променяешь меня на неё? – никак не унимался брат.

– Тебя на способность? – уточнил Митька.

– На Тинку! – обиделся Севка.

Митька опешил, недоумение сменилось раздражением:

– Что за глупый вопрос? Ты мой брат, а её и не знаю толком. Не понимаю, чего ты волнуешься? Будешь кричать – Марину Владимировну разбудишь или, хуже того, бабушку.

– Пообещай мне, – настойчиво прошипел Севка.

– Клянусь… – нехотя пообещал Митька.

– Так, чтобы я видел твои руки! – почти приказал брат.

– Это ещё зачем? – Митька с трудом понимал, что сейчас происходит.

– Вдруг ты там пальцы скрестил?

– А на ногах считается? – шутя спросил Митька.

– Ну и дурак же ты! – обиделся Севка. – Поклянись, а то поссоримся.

– Да глупости это всё, но если тебе будет легче, то, пожалуйста. – он протянул к брату обе руки и серьёзно сказал: – Клянусь, что не променяю дружбу брата на девчонку. Пойдёт?

– Что-то устал. Пойду-ка я спать. – Севке такой клятвы оказалось вполне достаточно. Брат выбрался из «каюты» и полез на свой второй ярус.

– Как знаешь, – Митька остался с комиксом один, но читать уже расхотелось.

Костёр

Вопреки Севкиным опасениям, Тинка хорошо влилась в их компанию. Она ничем особо не отличалась от мальчишек, разве что была чуть выше их, из-за чего казалась старше своих тринадцати. Вместе они построили замок ещё лучше прежнего – Тинка пустила понизу красивый орнамент из ракушек. Митька поймал момент и сфотографировал замок, что Севка остался доволен и вроде как перестал злиться, но относился прохладно и настороженно, ожидая подвоха. Она не капризничала, была тихой и почти не смеялась. Когда же наконец что-то могло её рассмешить – заливалась громко, звонко и до слёз. Тинка постоянно носила с собой блокнот и что-то записывала, пока мальчишки купались, но никто не спрашивал, что она пишет. Думали, что, как и все девчонки, ведёт дневник.

Через неделю ребята впервые собрались после заката. Севка попросил отца развести костёр на пляже, и тот подошёл со всей ответственностью – принёс с работы деревянные паллеты, которые превратились в удобные кресла. Сверху накидали подушек, для каждого нашёлся плед. Дядя сделал основательное кострище из больших и маленьких камней, сам развёл огонь, получилось уютно. Выпросил Севка не просто так – ему хотелось начать рассказывать страшилки, но, чтобы обязательно у костра. Тётя поначалу была против, но он убедил её, пообещав взять на себя посуду на неделю. Конечно, никто не стал заставлять его, но порыв был настолько благородным, что решили поощрить. Тем более Марине Владимировне нравилось, что сын всегда рядом. Вечером выгляни в окно – он как на ладони.

Решили жарить сосиски, но шампуров не нашлось, пришлось сделать их из длинных тонких веток. Заранее отварили ароматную кукурузу. Принесли с собой в одном термосе чай, в другом какао. Каждый захватил свою любимую кружку, устроились по-домашнему.

"Если б папа был здесь, он бы нам спел", – Митька пытался отвлечься от грустных мыслей и смотрел через объектив на море, звёздное небо, на огонь. Лица ребят озарены теплом и светом, в глазах каждого зажглись искры, пусть всего лишь от обычного костра. Один из тех моментов, что нельзя поймать на плёнку, передать, отразить, как всё на самом деле, насколько здесь хорошо. Тогда мальчишка решил, что нужно снимать песочные замки и высокие волны, но не волшебство атмосферы, он отложил фотоаппарат и сел со всеми. Тинка протянула ему «шампур» с сосиской.

– Держи аккуратнее. Если слишком близко поднести её к огню – быстро сгорит, – На секунду показалось, что и не Тинка вовсе, голос был совсем не детский, столько было в нём теплоты и заботы.

– Итак, кто начнёт первым? – Сам Севка не знал никаких историй и надеялся, что расскажет кто-то другой.

– Если честно, не знаю страшных историй, – признался Митька.

– Я тоже, – поддержал его Луша.

– Ну вот, начинается. – Севка расстроено надул губы.

– Обязательно страшные? – уточнила Тинка. – Думала, что мы будем рассказывать, что придёт в голову. Разное.

– «Разное», – передразнил Севка, – можно рассказывать и при свете дня. А я ради атмосферы костёр выпросил, неделю пообещал посуду мыть. Папа старался, а вы…

– Я сказку подготовила… – она перестала жевать сосиску и загрустила, настроение отчаянно портилось. Девчонка держала в руках блокнотик, настроилась и теперь не знала, что ей делать.

– Я не против сказки, – первым отреагировал Митька.

– Я тоже, – подхватил Луша.

– Хорошо. – Севка подумал, что сказка лучше, чем ничего, и дал отмашку: – Начинай.

– Представьте себе, что когда-то давно-давным, – Тинка поняла, что оговорилась, – простите, давным-давным… – она засмущалась, напряглась, ожидая, что кто-нибудь засмеётся, но мальчишки молчали. Ошиблась, сделала то, чего так боялась, но ничего страшного не произошло. Глубокий вдох и продолжила: "Представьте себе, что когда-то давным-давно в одном далёком королевстве Золотых Корон, где жили коварные короли, постоянно воевавшие за трон, и храбрые рыцари, что пытались завоевать сердца красавиц и победить злых драконов, появился на свет необычный дракончик. В отличие от братьев, он был не зелёного, а лимонного цвета, не хотел красть принцесс и есть мирных жителей, ему нравилось выращивать чайные розы и хризантемы. Особенно такого же цвета, как он сам, – весь его садик был как солнышко. Каждое лето, когда цветы распускались, рассаживал их по горшочкам, а потом дарил детям, старикам и тем, кто его не обижал. Его братья не понимали: "Зачем дружить с людьми? А пачкать когти в саду – не дело для настоящего дракона!" Они отвергли его и перестали считать семьёй. Были люди, которые никак не могли поверить в его доброту, обходили стороной, распускали слухи, что цветы прокляты и приносят несчастья. Дракончик переживал, чувствовал себя таким одиноким. Заметив, что он говорит с цветами, его, в конце концов, сочли сумасшедшим. Шло время, лимонно-жёлтый малыш вырос в большого дракона и, как водится, влюбился в принцессу. Прилетал к её балкону каждое утро и дарил букет, заботливо украшенный звёздной пылью. Она благосклонно принимала подарки и ждала, когда же он решит её выкрасть. Но не потому, что ей нравился Лимоша, а потому, что тогда её придёт спасать прекрасный принц Ричард. Сердце красавицы принадлежало нарциссу, чьё сердце в свою очередь принадлежало только ему.

– Какая-то грустная сказка! – вставил Луша.

– Тише, я хочу узнать, что было дальше с Лимошей! Тинка рассказывай! – подбодрил Митька.

– Однажды Лимоша, в очередной раз получив отказ, полетел туда, где можно смотреть на мягкие ватные облака, трогать их лапой. Волны бились о скалы, шум прибоя успокаивал его. Люди не могли сюда добраться и обидеть, братья не знали об укромном местечке. Но когда он прилетел, там было уже занято – на самом краю сидела девочка-дракончик розового цвета. Поначалу Лимоша расстроился, но она ему улыбнулась. Оказалось, что ей тоже одиноко, а ещё Белла давно издали любуется его садиком, и сама разводит розовые розы".

– И что? Что потом? – Севка забыл, что хотел казаться взрослым и не поддаваться на всякие там сказки, но не терпелось узнать, чем же всё закончится.

– Как в любой другой сказке, жили долго, не всегда всё складывалось идеально, но мне бы хотелось думать, что они были счастливы, – закончила Тинка.

– Сама придумала или прочитала где-то? – уточнил Севка.

– Сама. – Она отложила блокнот в сторону и потянулась за кружкой. Эйфория от чтения своего рассказа сменялась страхом: понравилось ли?

– Мне понравилось, – было неловко, но Севка признался, – прям представил Лимошу, стало жаль его.

– Есть ещё что-нибудь? – поинтересовался Митька. На самом деле хотел сказать, что у неё красивый голос, и он бы слушал и слушал, но постеснялся.

– Я не привезла с собой, – Тинка довольно заулыбалась, – но могу попробовать придумать что-то здесь, как придумала про Лимошу, хотите?

С того дня и понеслась череда бесконечно весёлых дней, вечерних посиделок у костра, Тинкиных рассказов, замков. Митькина тоска растворилась в солёном море и тёплой дружбе. Казалось.