Текст книги "Проклятые"

Автор книги: Данила Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Соловьев Данила Олегович
Проклятые

   – Сотри с лица эту ухмылку, Клинок.

   – М? – я отвлекся от размышлений и вернулся в грешный мир – Что ты говоришь, Истан?

   – Говорю, что... а, отвлекайся хоть иногда от самого себя. Вокруг посмотри.

   Я посмотрел. Сокурсники срочно пересели на два ряда подальше от меня. На Истана, "рискнувшего" ко мне подойти смотрели как на героя.

   – Опять... – вздохнул я – Им что, бояться больше нечего? Курение причиняет больше вреда чем я.

   – Нда? – Истан дипломатично указал глазами на стену – М-м-м... уверен, даже после того как ее отремонтируют, народ еще не скоро забудет, кто ее пробил голой рукой.

   – А то что мне потом половину костей в руке заменили металлическими, это никого не колышет?

   – Для остальных это означает что ты еще более опасен, поскольку рука твоя останется целой.

   Я тяжело вздохнул.

   – Как у тебя с Натой? – сменил тему Истан

   – Ты мне только что отлично объяснил, почему она меня избегает, – еще один вздох, даже тяжелее предыдущего – Спасибо тебе, дружище. Сам бы я не догадался до такого.

   – У тебя вообще какие-то рыцарски-идиотические представления о жизни. Конечно, ты бросился ее защищать, но выбранный тобой способ...

   – Я думал, что это все всерьез! – рявкнул я – Сколько раз уже можно об этом говорить! Думаешь я стал бы нападать, если бы меня предупредили что это шоу?

   – Конечно стал бы. Бесстрашно напал бы, а потом оправдывался, что ничего не знал, – староста группы, Ледая, тоже подошла – И все это выглядело бы на редкость героическим.

   – И бесстрашно сломал себе все пальцы в правой руке. Для пущей героичности.

   – Не надо делать такое мрачное лицо, Кли! – она улыбнулась – Я просто шучу.

   – Хорошие у меня друзья со школы остались. Никогда не упустят шанса плюнуть в душу, – я отвернулся к окну

   Инцидент, о котором мы сейчас говорили произошел еще когда на улицах таял снег. Тогда после серии терактов все стояли на ушах, повысили количество охраны, отменяли выступления, читали правила поведения...

В тот день у меня было отвратное настроение. Из-за погоды и того, что после турнира пришлось валяться в койке. За неделю я успел вернуться к "раннему" мировоззрению. Когда я шел учиться боевым искусствам, я думал что это поможет укрепить не только тело, но и душу. Нет сомнений, я достиг большого успеха. До начала тренировок я не боялся смерти, но боялся боли. После... мне можно было вручать медаль "За хладнокровие". Это присказка – сказка в том, что когда в кабинет ворвались два мужика в камуфляже и с автоматами в руках, мне было глубоко все равно, жить, умирать... поэтому я остался спокоен в той ситуации. Но когда один из них направил дуло на Нату...

   Четвертый ряд, центр. Прыжок с парты, приземляюсь ногой на плечо террориста, пока тот падает, прыгаю на второго. Оказалось, что он кое-что умеет. Уклонился. Короткий обмен ударами, брешь в его защите... удар ногой – и он прижат к стене. К тому времени как это случилось, я уже был полупогружен в боевой транс. Самое отвратительное состояние в драке – когда организм перестраивается в этот режим голова не работает, все на инстинктах и рефлексах. А у меня тогда в голове колотилась только одна мысль – убить врага и спасти Нату.

   От того удара в последний момент мужик уклонился. Вывихнул руку, падая, но тем самым спасся. Короче, стену я пробил насквозь. Несмотря на все обучение ни одного целого пальца не осталось, повреждения были такими, что ими заинтересовался заграничный хирург. Он решил что это вызов его способностям и принял его. Победил – в моей правой руке теперь вместо костей какой-то металлический сплав. Мышцы и нервы крепятся к нему как к обычной кости... хирург тот явно гений. И денег с меня за операцию не взял, когда узнал в чем причина была. Сказал лишь туманное "таков путь" напоследок.

   Оказалось только, что все прошедшее было телевизионным шоу, согласованным с руководителями университета. Ректор дал добро (после взятки, наверное) на "учебное нападение террористов". Они и "напали". Второго такого идиота как я не нашлось. Мне потом много чего сказали хорошего. И об эгоизме (не думал о других, нападая на террористов), и за тяжелый перелом ключицы у актера... в конце-концов я плюнул в рожу проректора на собранной по этому поводу комиссии и сказал, что не собираюсь выслушивать трусливую речь человека, который под дулом пистолета стал бы других жрать, лишь бы самому остаться в живых. Закончил я свою не слишком приличную тираду утверждением, что если университетом управляют люди вроде него, грош цена и университету, и всем кто эти жалкие идеи разделяет.

   Спасло меня от исключения лишь то, что на эту комиссию затесалась парочка журналистов. Они напечатали мою пламенную речь в газете под пафосным заголовком... причем даже не стали утруждаться цензурой.

   Теперь меня не исключат, поскольку всем ясно, какая из-за этого поднимется буча. Так что я успею доучиться, а потом... спецназовцы уже сделали предложение пройти обучение и – к ним. Как же они были удивлены, увидев мой военный билет. А еще больше – увидев причину такового.

   – Да сотри же с лица эту ухмылку! – взмолился Истан – Даже мне на тебя смотреть страшно. А остальным тем более. Ты в курсе, что точно такая же была перед твоим прыжком?

   – Прости, я всегда так улыбаюсь, как задумаюсь.

   – Знаю... сколько мы уже вместе учимся. Но тебе же самому не нравится что тебя теперь все боятся. Приложи усилия, чтобы исправить это.

   О, да, усилие... вторым бойцом оказался мой тренер. Когда я узнал – я был шокирован. Казалось, до его уровня мне еще расти и расти... на следующий день после операции у меня на тумбочке уже стоял диплом с отличием лучшей школы единоборств в городе. Тренер даже поблагодарил – рекламу я школе сделал невероятную. Потом признался, что хоть мои навыки и необходимо оттачивать, он за это не возьмется. Едва не погибнув от моей руки, тренер решил больше не подвергать своих детей опасности остаться сиротами.

   Вот так вот... до этого случая на меня не обращали внимания, после – начали избегать.

   В аудиторию вошел преподаватель, и началась лекция.

   Это было последним занятием на сегодня. Я подошел к Истану и Ледае.

   – Ну, я пошел. Пока!

   – Погоди, – Ледая тронула меня за плечо – Не торопись. Ты ведь сейчас в магазин?

   – Да, нужно затариться продуктами, а то дома уже жрать совсем нечего.

   – А твоя сестра?

– Она весь день на работе, да и это было бы слишком, если бы я, и так живя у нее на шее, требовал от нее убираться и готовить.

   – Да-да, – улыбнулся Истан – Но только пасекой, если мне не изменяет склероз, занимаешься ты.

   – Мы, короче, с тобой пойдем, если не возражаешь, – вмешалась Ледая.

   – А вы-то нафига?

   – Подарки покупать.

   Подарки? Ах, да. Точно.

   – Обойдемся, – качаю головой – И вообще, это крайне мерзкий праздник.

   – Ну если ты настаиваешь... – протянул Истан – То мы просто прогуляемся с тобой. Знаешь как на нас потом остальные смотрят?

   – Как на идиотов, сунувших голову в пасть льву, – мрачно ответил я – Что ж, рад предоставить вам возможность меня использовать. Идем.

   Опять болели ребра. А еще Лента не нашла ничего лучше, как сменить место обитания. Друзья, конечно, заметили что у меня с пальцев капает кровь, однако уже наученные горьким опытом, не стали спрашивать о причинах. Я же скрежетал зубами, но терпел. Лента, при всех своих недостатках, очень полезная и приятная спутница.

   – Спасибо, – раздался девичий голосок в голове – Приятно слышать. Я, кстати, тебе дивлюсь. Все кто раньше имел со мной дело часто просили сидеть на одном месте и не причинять им боли.

   – Эгоисты.

   Вообще я бы тоже попросил. Но эти разрезы не серьезны, по сравнению с теми ударами которые я получал на турнирах. Если бы не Лента, уже давно бы был инвалидом.

   – Ты ведь не будешь говорить что тебе не больно, – засмеялась Лента

   – Больно. Но это нормально... боль это лишь шелест потревоженных нервов. А твое движение не оставляет никаких следов.

   Что правда, то правда. Глубокие порезы, которые оставляет Лента, заживают в считанные часы и безо всяких следов. Хотя она делает меня еще более странным в глазах окружающих.

   – Эй! Да вы ранены! – воскликнула девушка-продавец в магазине – Подождите, сейчас принесу аптечку.

   – Нет нужды. Дайте лучше булку хлеба, пакет молока, пять килограмм сахара, пакет соли...

   Список продуктов был не слишком большим. Взяв четыре пакета, я пошел домой. Истан и Ледая, как ни странно, опять-таки увязались за мной.

   – Да что такое? Вы меня прям преследуете.

   – Так надо, – ответила Ледая – И вообще мы хотели бы услышать ответы.

   – Какие еще ответы?

   – Что с тобой такое, какие же еще, – ответил Истан – Ледая недавно нашла детские фотографии.

   – Какие еще... – начал я и осекся. Да, естественно те самые, которые надо было сжечь, а не прятать. Родители Ледаи были недостаточно благоразумны, чтобы сделать это.

   На тех фотографиях... был я. До того как получил Ленту. Достаточно долгая и неприятная история... и не из тех, которые можно кому-либо рассказывать.

   – Да, фотографии, – с нажимом повторила Ледая

   – Так сожги их и забудь про то, что когда-то их видела. Всем проще будет, – порекомендовал я

   Это было бесполезно. Они уставились на меня так, будто я им денег должен.

   – Это не ваше дело. Точка. А теперь оставьте меня, детективы доморощенные.

   Они отстали. Наконец-то. Не люблю когда меня спрашивают о прошлом. И тому есть причины.

   У нас дома две кухни. Одна предназначена для приготовления еды, а другая... этакий "погребок ведьмы"... что ж поделать. Я долго жил в лесу, после смерти родителей. Очень долго. А там была и ведьма, и колдун... недалеко друг от друга, километрах в двадцати. Обычно я жил с ведьмой, но и к колдуну часто прибегал. Поучиться и поиграть... детям все интересно. Именно колдун и отдал мне Ленту, когда узнал почему я всегда ношу с собой нож.

   А ведьма учила своим премудростям. Вряд ли только по доброте душевной – ей ли не знать, что любой навык требует применения. Вот и сейчас...

   – А я за настойкой пришла, – бабушка-"божий одуванчик" беззубо улыбнулась мне

   – По вам часы сверять можно, Макаровна! – восхитился я – Уже готово, готово. Вот, держите.

   Я передал ей бутылек.

   – Ох, спасибо тебе, внучек... хороший ты парень, что ж не хочешь с внучкой моей знакомиться?

   – Прекрати сводничать, Макаровна, – строго сказал я и рассмеялся

   – Ладно, ладно... в монахи, небось, собрался...

   Я вернулся в комнату и с тоской посмотрел на светящийся шар. Около него уже летали золотистые искорки, а значит я сильно превысил предел добра, которое мог сотворить.

   В мире все равновесно, а значит если я не потрачу этот ресурс... то возникнет обратная реакция. Заболеет сестра. Или те, которым я отдавал зелья. Или еще что-нибудь случится. Невозможно быть святым, даже если очень хочется. Ведьмы знают это, как никто другой. И учат этому тех, кто желает учиться. Когда-то давно я решил, что высказанный старой Настасьей закон можно обмануть. Например, если у ваших соседей с утра по раньше играет музыка так, что дрожит весь дом, облить дверь их квартиры зельем вызывающим мигрень – это будет добро или зло? И то и другое, но добра несомненно больше. Сложно творить полностью равновесные поступки. Некоторые ведьмы делают особые зелья. Они улучшают самочувствие, как то что я дал Макаровне, но... скажем, вызывают сильный понос через два дня. Уравновешенное зелье. Я так не хочу. Уж лучше я сотворю какое-нибудь явное зло, тем более что жизнь предоставляет столько возможностей...

   Я посмотрел на пылающий янтарным огнем шар. Вернуть ему прозрачность будет трудно. Очень трудно. В последнее время я вообще забыл о равновесии. Как бы это не закончилось чем-нибудь плачевным. Да, пойду возьму пару бутыльков и прогуляюсь.

   Что бы такого сделать плохого... скажем, стереть память Ледае и Истану, а потом разлить пару бутыльков все того же головноболючего зелья в аудитории, в которой у нас будет первая пара. И обрызгать одежду катализатором действия. Оба поступка крайне эгоистичны и кроме того, вредны для окружающих... кого я обманываю?

   Максимум это "крайне злое" действие уберет огоньки вокруг шара, но полыхать он будет так же неистово. Добро обладает лавинной кумулятивностью, по крайней мере в моем случае. Наверное, даже если я убью кого-то то шар лишь наполовину погаснет. Хотя почему "наверное"? Я уже... ай-яй...

   Я сжал зубы. Опять Лента поползла куда-то. Если на нее сейчас наорать и запретить двигаться, это будет злое действие. Но я просто не могу этого сделать, хоть и больно... ну и слизняк же я!

   – Может и слизняк, но друг хороший, – пропела Лента – Извини меня, хорошо?

   – Постараюсь.

   Еще немного и у меня начнутся проблемы, поскольку превышение пределов...

   Прозвенел звонок. За дверью стоял... а, уже поздно. Окруженный золотистым сиянием, стоял Истан.

   Плохо дело... обычно я ввязывался в драку с какой-нибудь толпой гопников, использовал кучу подлых ударов и еще потом над ними издевался, не зная наверняка добро делаю или зло. Поэтому оно засчитывалось в зло. Но теперь... это будет равновесный поступок. А значит надо сначала сделать явное зло, чтобы пропало аурное видение. Это еще только начало "святости". Конец – это когда шар начинает сиять как маленькое солнышко, а ты читаешь мысли окружающих, плюс распространяешь вокруг себя приятную для окружающих ауру тепла. А еще – даже думать о том что нужно сделать зло противно и отвратительно. Да вот только последний раз когда я до такого довел, сестру сбила машина.

   О, не стоит думать, что от этого шар погас. Ничего подобного. Я его потом сам погасил, единственным возможным способом. Может, мне Истану морду набить? Я умею. Очень больно. Плюс, совершенно не за что. Слизняк. Я.

   – Чего тебе надо?

   – Правду.

   Вот теперь есть за что. От полученного удара Истан вылетел за дверь. Я посмотрел на шар. Он немного потемнел. Золотистые светлячки около него исчезли. Что ж, хоть что-то. Начало положено, аур я не вижу... пойду развлекусь.

   Институт. Мрачный Истан сидит с синяком на весь лоб. Не менее мрачная Ледая демонстративно не смотрит в мою сторону. А еще...

   – Опаньки.

   – А, значит это вы и есть знаменитый Клемент Фолчен, защитник добра и справедливости.

   Я задумчиво смотрел на парня, который не мог быть никем иным, как аспирантом, который, как нам обещали, будет вести материаловедение.

   – Вы, похоже, тоже защитник добра и справедливости... только мое добро вчера было сильнее.

   – Уж точно, – он потрогал синяк на щеке. Тихо зашипев отдернул пальцы – Я не побеждал в турнирах по рукопашному бою.

   – А зачем тогда в драку бросаться?

   – О... – он прищурился – Вот оно что. Так вы деретесь для того чтобы драться?

   – Если повод есть. А там был.

   – Не разбираясь кто прав, кто виноват...

   – Лучше убить одного невиновного вместе с десятью виновными, чем отпустить всех.

   – Печальная форма правосудия.

   – Да уж... но раз уж вы остались живы... – я вытащил из кармана бутылек – Держите. Намажете на ночь и синяков уже не будет.

   – Кажется, такой жест уже описывался в классической литературе, господин д'Артаньян?

   – Бери и не жалуйся, Атоса кусок. От филейной части. Кстати, уже пора бы закончить беседу и начать пару.

   – Как пожелаете, господин д'Артаньян, и спасибо за Ваш щедрый дар.

   – Последнее слово за тобой.

   Прикольный мужик. Правильный. Проиграв в одном просто ищет другое поле боя. Не все приемлют такой способ, однако мне он импонирует больше чем "проиграв в одном, проиграл во всем".

   Будь я нормальным, обыденным человеком, после пары меня бы на руках носили за такую беседу. Однако ко мне, как ни странно, подошел аспирант.

   – Ну-с, доблестный убийца террористов, угости пивом.

   – Собственного изготовления, или пойдет и магазинное?

   – Ты варишь пиво? – удивился он – Тогда твое.

   – Отлично! – воскликнул я и мрачным тоном добавил – Закатай губу.

   – Не борзей, студент, – он ответил точно так же – Ты мне теперь по гроб жизни должен.

   – За пару синячков? – я вздохнул – Да, действительно вырождаются современные мужчины...

   В голове раздался смех Ленты. При этом она шевельнулась, заставив меня остаток фразы перевести в шипение. Поскольку сейчас она обмоталась вокруг шеи, кровь моментально пропитала рубашку.

   – Опять? – аспирант ничуть не удивился – Ладно, не буду задерживать более. Однако пива все-таки притарань.

   – Может мне еще и раков прихватить?

   – А можешь?

   – Нет. Если бы и мог, то черта с два сделал бы.

   Следующая пара, а я выгляжу как Фредди Крюгер.

   – Не вовремя.

   – Извини...

   – Лента, тебе не кажется что ты оборзела в конец?

– Ну... немножко... я исправлюсь!

   – Надеюсь.

   Пришлось идти домой. По дороге люди на меня смотрели по меньшей мере странно. Ну, хорошо еще не пытаются помочь.

   Ничто не раздражает так, как попытки оказать помощь тогда, когда в ней не нуждаешься. Я стараюсь быть очень вежливым с такими людьми, все-таки их немного в нашем грешном мире.

   Дома я первым делом бросил в стиральную машину рубашку, а сам пошел оттирать кровь пропитанным травяным отваром полотенцем. В душ только после того как они заживут, через часок. А то можно получить море отвратнейших ощущений. Каждому знакомо неприятное ощущение когда мочишь порезы водой. Закончив и с неудовольствием посмотрев на по прежнему сочащиеся сукровицей порезы, я пошел на кухню – готовить еду. В общем-то все не так уж и плохо. Я сегодня собирался на пасеку вечером, а оставлять сестру без ужина – не дело.

   Вообще-то она не так уж и беспомощна, но почему бы и не порадовать ее? В конечном итоге, живу в ее квартире.

   Ближе к вечеру я отправился на автовокзал. И естественно, там же оказалась Ледая. Что было нехорошо. И Ната – что было уже гораздо приятнее. Впрочем, никакой разницы. Они обе вели себя одинаково, притворились что меня здесь нет.

   Пожалуй, тем лучше. Мне только не хватало снова убегать от навязчивых вопросов о том что же такое изображено на тех фотографиях.

   Усевшись в конце автобуса, я задумался о том что надо будет сделать. Через два часа мы втроем вышли на своей деревеньке. Хотя... та еще деревенька, десять домов. Четыре заброшенных, в двух живут ветхие одинокие бабуськи и еще в четырех – "лесные жители". Михар-охотник, отец Ледаи живет здесь вместе с беременной племянницей жены и ее мужем. Арна предпочитает жить в городе, а Михар после какого-то несчастного случая на производстве поселился здесь. В городе на него нападает жуткий кашель, уже через три минуты начинает отхаркивать кровью. Теперь он всем родственникам рекламирует "дачу в лесу" и некоторые даже приезжают. У Наты тоже здесь семья. И отец, и мать не хотят уезжать с лона природы. Держат огромное хозяйство, с которым лихо управляются. Простые люди...

   А наш с сестрой домик немного отдален. Еще мои дед с бабкой держали пасеку. Потом ею занимались родители, а теперь она досталась мне. Я сюда приезжаю каждые выходные, но не только из-за пасеки. В десятке километров вглубь леса живет старая ведьма, которая мне была как бабушка. И еще в двадцати – колдун...

   Я уже предвкушал встречу с Настасьей, и потому не заметил, что за мной тенью следовала Ледая.

   Я настолько привык находить к тому что, в этом поселке ничего не менялось, что даже не сразу осознал, что нет ни моего летнего домика, ни пасеки. Вместо них были следы пожара.

   – Не может быть... – прошептал я, глядя на обугленные балки домика. От ульев вообще ничего не осталось.

   – Извини, – Ледая подошла сзади – Я сегодня узнала, но просто не смогла сказать.

   – Ничего страшного. Это была всего лишь родовая пасека... что ж.

   Я быстро распаковал свою сумку. Ледая, наверное, наблюдала за мной – не знаю. И не хотел знать.

   – Что ж, осталось лишь немного... – тихо прошипел я – Кто это сделал узнать.

   Бутылек с темно-зеленой жидкостью был выпит одним махом. Угасающим сознанием я еще успел уловить крик Ледаи, а потом началось видение.

   Когда я очнулся, надо мной был белый потолок больницы. Я резко поднялся. Одежды на мне – больничная пижама.

   – Проснулись? – в палату зашла медсестра – Ваши друзья очень о вас беспокоились.

   – Еще бы, – вздохнул я – Я полностью здоров. Куда идти выписываться?

– Здоровы? Главврач что-то говорил на этот счет... сейчас я принесу вашу одежду, и вы пойдете к нему.

   В коридоре сидела Ледая и Истан, о чем-то оживленно болтая. Я подошел к ним.

   – Ледая, спасибо за помощь... ты сегодня опять поедешь домой?

   – Ты в порядке? – она вздохнула с облегчением – Слава богу. Я думала, ты отравился...

   – Нет. Так, лишь бросал монетку. Сестре уже сказали?

– Да. Она на работе, но звонит мне чуть ли не каждые полчаса.

   – Сколько я провалялся?

   – Десять часов.

   – Ого... ладно, пойду к главрачу.

   Солидный, осанистый мужчина с проседью в черных волосах посмотрел на меня очень внимательно.

   – Клемент Фолчен, если я не ошибаюсь. Добрый день.

   – День добрый, – мне не понравился его взгляд

   – Не знаю, что вы такого наглотались, что потеряли сознание, при том что никаких наркотических веществ или алкоголя в вашем организме не найдено... но это и не важно. Физически вы здоровы. Но не могли бы вы объяснить происхождение металлической ленты в вашем правом боку?

   – Нет, – совершенно однозначно ответил я – Раз я физически здоров, выписывайте.

   – Вы не знаете сами, или не хотите говорить?

   – Не хочу говорить.

   – Хмм... – он задумался – Что ж, раз знаете и вас это не беспокоит, значит все нормально. В таком случае нужно будет уладить кое-какие формальности и можете быть свободны.

   – Спасибо.

   Я вышел из поликлиники, а на встречу мне шагала сестра. Увидев меня она побежала ко мне. Остановилась в двух шагах и с размаху влепила мне пощечину.

   – Идиот! Ты себе хоть немного представляешь, как я беспокоилась?! Мне когда сказали, что увидев обугленную пасеку ты выпил какую-то дрянь, я подумала что ты покончил с собой! – она разрыдалась – Идиот...

   – Извини, в тот момент нужно было хлебнуть чего-нибудь снотворного, чтобы действительно на себя руки не наложить. Прости.

   – Ладно, – она улыбнулась, смахивая слезу со щеки – Пойдем домой.

   – Пойдем, родная.

   Дома, в порядке исключения, готовить взялась сестра. А я пошел на свою "кухню" где сразу же полез под кровать. Достал широкий квадратный котел с тяжелой чугунной крышке на замке. Крышка была покрыта сантиметровым слоем пыли. Я пошел в ванну за ведром и тряпкой. Поставил их в комнате и сестра позвала к столу.

   – Так что ты вылакал на самом деле, колдун? – шутливо поинтересовалась она – Зелье ясновидения?

– Зелье сновидений, – уточнил я – А сделать их ясновидениями уже дело сновидца.

   Она грустно вздохнула.

   – Я так и думала. Ты никак не успокоишься со своими мистическими выдумками.

   – Кати, вот не надо опять.

   – Клемент, надо. Я допускаю что ты в самом деле жил у какой-нибудь лесной ведьмы. Я знаю, что твои эликсиры действуют, и что ты стараешься помогать людям, но это ведь не означает что ты можешь швырять огненные шары и летать. А ты все глубже погружаешься в мир собственных иллюзий. И это тебе вредит, Клемент. Не уверена, что перед тем как напасть на террористов в институте ты не глотнул еще какого-нибудь эликсира.

   – Не глотал. Иначе было бы на моем счету еще и убийство. Отделался только титановыми пальчиками.

   – Клемент, я говорю серьезно. В этот раз ты наверняка видел какой-нибудь сон, и в нем было что-то знакомое. А теперь ты будешь искать того, кого видел в этом сне чтобы надрать ему задницу. Но у тебя нет доказательств!

   – Кати, ты хочешь проверить мои возможности? – я улыбнулся – Еще в том сне я смотрел почему ты каждый день задерживаешься на час.

   – И?

   – Кати, надо было мне сказать об Варно. Я бы тогда перестал готовить ужины по средам и пятницам. Кстати, ты уверена что секс с ним без презерватива был хорошей идеей?

   – Ты еще и следишь за мной?! – она подскочила как ужаленная – Клемент, я была о тебе лучшего мнения! А ты... ты просто маленький сукин сын! Уйди с глаз моих!

   – Думаешь я слежу за тобой круглые сутки? Что я проник на десятый этаж дома сорок семь по улице Аледарской и смотрел сквозь стену? Да еще и различил такие детали? Ты мнительна, сестренка. Просто сны и в самом деле могут показать реальность.

   – Разговор окончен! И ты сегодня нака... – она осеклась – ... шучу, шучу. Извини, Клемент. Значит ты не против моих отношений с Варно?

   – Твое тело. Что хочешь, то и делаешь, – резонно ответил я – Меня сейчас другое беспокоит.

   – Что?

– Надо восстанавливать пасеку, а денег может не хватить. Хотя посмотрим, может после того как я продам на органы тех кто ее сжег... спасибо, все было очень вкусно.

   Я вернулся в комнату и стер пыль с крышки. Открыл. Внутри чугунного сундучка, залитые прозрачным зельем лежало множество фиалов. Я вытащил один из них. Проклятье... наклейки выцвели под действием зелья осторожного хранения.

   Я взял один из фиалов. Наиболее безопасный, не взрывчатый и не ядовитый. Информационный. Открутил пробку, нюхнул. И тут же едва не оглох. Голос сестры, находившейся в дальней комнате, за двумя кирпичными стенами едва не оглушил.

   – Простите...

   – Ты едва не сорвалась, дурочка! Тебе жизнь не дорога?

   – Какого черта тебя вообще потянуло с ним спорить? – мужской голос, доносящийся, судя по шумам из трубки телефона, был раздраженным, но не злым – Тебе надоело жить? Такое отчебучить.

   – Сама не знаю, что на меня нашло. Простите.

   На этом действие вдоха зелья собачьего слуха окончилось. У сестренки опять проблемы на работе. Вроде бы она прогуляла что-то, судя по моему сну. Ладно, этот фиальчик нам пригодится, а еще это, этот и этот.

   Насвистывая, я пошел к автобусной остановке. Люди, которые спалили мою пасеку жили недалеко от моей родной деревеньки, в заброшенном доме. Команда нарков, наверное. Я подошел к дому и достал фиал с зельем слуха. Уже приготовился снять крышку, когда мне на плечо легла рука. Рефлекс бойца сработал мгновенно, и я метнул нападающего через себя. Но тот не стал выть от боли, как и нападать тоже не стал. Вместо этого...

   – Ктулху фтагн! – белозубо улыбнулся ужасно обросший русоволосый парень в свитере и джинсах – Я Эльдар и в очередной раз убедился, что за промышленным шпионажем сила!

   – Ты тоже нарк? – нахмурился я

   – Ктулху, да как можно было так предположить! Нет-нет-нет. Я системный администратор. Ну, если легально. А если не легально – я ку-у-улхаЦкер! Тру.

   – Точно нарк. Пошел вон, или получишь по рогам.

   – 408 REQUEST TIMEOUT. То есть, таймаут! И вообще, прежде чем бить меня, может быть поинтересуешься, откуда я знаю что тебя зовут Клемент Фолчен?

   – По телевизору видел, – не задумываясь ответил я

   – 405 METHOD NOT ALLOWED! – возмутился Эльдар – Я как истинный одмин, жвачник не смотрю. Ладно, а то что ты ведьмак, варишь зелья и раздаешь их окружающим людям, а так же что у тебя в теле есть металлическая лента которая по нему перемещается, что ты прикончил убийц ваших с сестрой родителей после чего пропал на восемь лет в лесах, что ты влюблен в свою однокурсницу, которую зовут Ната, и ч...

   – Ты откуда узнал все это, поганец?!

   – 409 CONFLICT!! Да отпусти ты меня на землю, Ктулху тебя подери! Сказал же я, что я кулхацкер! Тру.

   – То есть, ты выудил это из компа? Из чьего?! Отвечай!

   – 400 BAD REQUEST. Спрашивай повежливее, и желательно прекратив рвать мой свитер.

   Я был очень зол и обескуражен, но в общем-то этот сумасшедший прав.

   – Извини, – я отпустил его – Но и ты прекращай нести тарабарщину в начале фраз.

   – 403 FORBIDDEN. Еще радуйся что я с тобой не на С++ говорю. Короче, всю информацию я аккуратно слил с компа одного чувака, про которого говорили что он крутой спец по информационной безопасности. Не, все серьезно – едва пробился сквозь его защиту, хакнул – нашел кучу всякой интересной инфы. Слил с его компа отчет текущий, и прочел там про тебя все. Чувак, внемли истине: ты на крючке у военщины.

   – И ты пришел мне об этом сказать? Тебе это зачем?

   – Чувак, может ты не заметил такой мелочи, но ты мне однажды жизнь спас. Я, знаешь ли, дерусь только клавиатурой и мышкой, мастерски метаю запоротые болванки и могу причинить критические повреждения эпической заточенной PCI-платой, но на кулаках против толпы гопников... Короче, драка – 501 NOT IMPLEMENTED.

   Я начал вспоминать. Ах да, точно! Этот чувак кричал про то что знает дзюдо, таэквандо, айкидо, карате и много других страшных слов. При этом наотрез отказался отдавать гопоте свою бутыль с пивом, и даже бросился ее защищать, крича, что это он делает "во имя опенсорц". Тогда я еще сомневался, на какой стороне выступить, но после того как его начали мутузить кастетами, мои сомнения улетучились. Стоп, это ведь было меньше недели назад. А на нем ни одного синяка. Да и я его швырнул через себя. Другой бы как минимум вскрикнул. А этот сразу же перешел к делу, даже не возмутившись.

   – Спасибо, я это ценю, но сейчас мне нужно...

   – Люди в этом доме, военные, – внезапно он стал очень серьезен. От контраста с его обычным состоянием у меня аж мурашки по коже побежали – Они тебя сольют в devnull как два пальца. У них уже заготовлены трупы. Уже есть план, тебя засадят за убийство, а на деле начнут проводить исследования над тобой. Твоя сестра работает с ними. Чувак, не лезь туда.

   – Ты серьезно?

   – Да чтоб мне всю жизнь в Paint-е градиенты рисовать!

   Убедительная клятва. Но мне не нравится его серьезный вид.

   – Ты говоришь, что там меня ждет ловушка? Но зачем я военным?!

   Он оглянулся вокруг. Выдернул из нагрудного кармана рубашки фотографию. И показал мне.

   – У них целый фотоальбом такого же старья, но то что они в это верят наводит на мысли. Меня не интересует твоя история. Допускаю, что ты обучался у мастера Йоды, потом тебя похитили инопланетяне, чтобы поставить пару-тройку опытов и вернуть ведьмаку Геральту. Мне все равно. Но военным хочется знать точно. Ради этого они и спровоцировали тебя.

   – Они не могли изменить сны!

   – Ктулху фтагн... да в твоей деревне была подсадная утка, которая бы выложила все как на духу. Ладно. Мое дело сделано. Я тебя предупредил. Я предоставил доказательства. А теперь я – 410 GONE.

   Он быстро зашагал по дороге и скрылся за поворотом. Я же еще раз взглянул на фотографию. Опустил ее в карман, и тут же рядом раздался громкий треск выстрела. Там, куда ушел Эльдар. Я побежал в ту сторону. В это время раздался второй выстрел. И третий.