Текст книги "Детство Светломира"

Автор книги: Данила Григорьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Вертолет был волшебным, а мир вокруг ещё волшебнее. «Сколько еще удивительного скрывается в окружающем мире?» – в такие моменты задавал себе вопрос Светломир и ощущал при этом сильное желание изучать и познавать все тайны видимого и невидимого мира, однако и понимая, что не хватит, наверное, целой жизни, чтобы узнать всё. Или, может быть, есть какие-то другие способы?

Этот вопрос пока оставался без ответа, и они летели дальше. Под вертолетом пронеслась вся долина, речка ушла куда-то в сторону, а вместо неё началось предгорье – широкое плато, заросшее хвойным лесом. Сюда дети ещё никогда не заходили сами, только проезжали мимо на машине с родителями по дороге к морю. Светломир с интересом всматривался в лес внизу, подмечая тропинки, полянки и опушки, чтобы когда-то пройти по ним и изведать этот новый и непривычный для них с Идой край.

– Жалко, что сегодня не взяли с собой Иду, – сказал он, продолжая свои мысли вслух. – Ей бы очень понравилось всё то, что мы уже видели.

– В следующий раз вы можете полететь вдвоем, – произнес папа. – Я хотел, чтобы ты научился летать, но дальше вертолет будет в вашем распоряжении.

– Правда?? – Светломир в который раз за сегодняшний день выглядел ошеломленным. – Мы правда можем брать теперь вертолет, когда захотим?

– Да, правда, – ответил папа. – В любое время, когда захотите.

Светломир был и удивлен, и поражен, и обрадован одновременно. Мечта получить в использование свой собственный вертолет была верхом его воображения после сегодняшнего полета. И эта мечта осуществилась очень быстро.

– Спасибо тебе, папа, – он не знал, как благодарить в такой ситуации, поэтому говорил просто от сердца. – Мы всегда будем предупреждать вас, когда захотим полетать.

– Ещё можете иногда давать нам с мамой его покататься, – с юмором сказал папа. – А так, он целиком ваш. Когда вернёмся – научу тебя, как его заправлять. И, может быть, сможем увеличить объем бака или улучшим двигатель – поставим гибридный.

Сквозь облака проглянул первый лучик солнышка и осветил высокие хребты заснеженных гор, что возвышались уже совсем рядом. Между крутыми склонами виднелось серой полоской широкое море – оно волновалось на ветру и разбивалось волнами о берег. Светломир приоткрыл форточку и, придерживая одной рукой штурвал, принюхался к запаху ветра, задувающего в кабину вертолета.

– Соленый! – с радостью констатировал он. – Когда-нибудь потом обязательно полетаем над морем с Идой. Папа, сейчас разворачиваемся?

Отец кивнул.

– Да, давай уже обратно. Хорошо сегодня полетали. Ты молодец.

Светломир плавно повернул штурвал влево, и вертолет, последовав за ним, сделал размеренный вираж возле склона большой горы, а затем, так же неторопливо, заскользил обратно – в сторону родного леса и дома на полянке посреди него.

– А расскажи мне еще о прадедушке, – вернулся к начатому разговору Светломир, поставив вертолет на нужный курс. – Какой он все-таки был?

Папа призадумался над вопросом, смотря в окно на то, как постепенно расходятся в разные стороны тучи, а плывущую внизу землю освещают проходящие сквозь них косые лучики теплого солнца. Лучи падали с небес как маленькие нити-дорожки, и по ним бежала мягкая светящаяся живительная энергия, напитывая каждое деревце, каждую травинку, растущую в лесах, на полях или опушках. Эта энергия искрилась и с нежностью прикасалась к земле, согревала её своими маленькими золотыми ладошками, наполняла солнечной силой и красотой.

– Ты знаешь, он чем-то был похож на этот свет, – сказал папа, наконец. – В те времена его образ мыслить и мечтать был еще редкостью. Папа мне рассказывал, что дедушка настолько сильно излучал любовь и мудрость, что иногда даже казалось, что вокруг него светилось само пространство. Он был как большой сильный лучик, уверенный в том, что он делает. И при этом он никогда не навязывал свой образ жизни, однако всегда говорил, что для себя видит его самым гармоничным.

– А какой был его образ жизни, папа? – спросил отца Светломир.

Папа улыбнулся, что-то вспоминая, и сказал:

– Жить по совести, исполнять настоящие желания и нести свет миру.

– И все? – удивился Светломир. – Это же очень просто.

– Просто, да, – подтвердил папа. – Но, если нет привычки так жить, то иногда получается очень тяжело. Не все люди живут по совести и не все понимают свои настоящие желания, а раньше таких людей было еще больше.

Светломир в раздумьях смотрел через лобовое стекло и пытался почувствовать как это так – когда человек не понимает, что он на самом деле хочет.

– Иногда бывает так, что человек думает, что он что-то хочет, но на самом деле это не совсем его желания, – продолжил мысли мальчика папа, будто услышал их.

– Но как же так? – в который раз удивился Светломир. – Разве не все желания человека его собственные? Это ведь его желания…

– Не всегда, к сожалению. Вот смотри, – папа поменял позу и сел удобнее, облокотившись на подлокотник двери. – К примеру, хочет человек новую машину. Как думаешь, это его собственное желание?

– Конечно, – ответил Светломир.

– Но он захотел эту новую машину после того, как посмотрел рекламу в интернете, – продолжил папа. – Получается, это его собственное желание по доброй воле или желание, которое навязал ему интернет?

Светломир в очередной раз задумался. Внизу проплывала долина, а по левую руку плескалась речка, купаясь в золотых солнечных лучах.

– А ему вообще нужна была эта машина? – спросил он папу.

– Вот то-то и оно! – воскликнул отец. – Если ему нужна была машина на самом деле, то это его желание. А если не нужна, но он стал про неё думать, то навязанное. Но и даже свое собственное желание купить машину может быть связано с новой модой, с желанием показаться лучше или богаче, а также со многими другими причинами, но не с настоящим желанием купить машину, идущим от Духа человека.

– А как понять, какое желание идет откуда? И жить по совести, в гармонии со своим Духом?

– Слушать его, – ответил отец. – И следовать тому, что слышишь.

– Опять медитация? – спросил папу Светломир.

– Да, Свет. Опять медитация.

Долина закончилась, и внизу показался знакомый с детства лес. Высокие ели тянулись макушками в небо, словно стремясь дотронуться до пролетающего мимо вертолета. Светломир немного опустил воздушную машину вниз, и, хотя они летели в сотне метров над лесом, казалось, что протяни руку – сможешь прикоснуться к зеленой смолистой хвое.

– Папа, а каким ты был в детстве? – спросил отца Светломир.

Папа в ответ пожал плечами.

– Не знаю, Свет. Как все в нашей семье, наверное. А что конкретно ты хотел бы услышать?

– Всё, что угодно, – ответил Светломир. – Во что ты играл, о чем мечтал?

– Мы выходили с братом на полянку и гонялись весь день друг за другом, – папа засмеялся, вспоминая события давнего прошлого. – Мы были очень дружны с ним. Дедушка всегда говорил, что мы самые неугомонные в семье.

Светломиру эта информация показалось забавной, и он тоже засмеялся.

– Прадедушка считал вас неугомонными? – спросил он. – Никогда бы не подумал о таком. Ты ведь теперь по много часов медитируешь, да?

– Да, Свет, но раньше мы очень любили шалить с твоим дядей, – серьезно сказал папа. – Помню, как однажды мы стащили у бабушки все печенье, что она готовила для гостей, и пошли в лес кормить фей.

– И что, нашли их? – с интересом поинтересовался Светломир.

– А то как же, конечно, – таинственно ответил папа. – Они съели наше печенье с большим удовольствием, потом мы еще их несколько лет подкармливали, пока нам лесной царь не запретил.

Светломир задумался, спросить ли у папы шутит тот или нет, на самом ли деле они встречали с его братом фей, или же это была художественная выдумка. Пока мальчик думал об этом, изображение бензобака на приборной панели с датчиками показало красный крестик, обозначая, что топлива осталось совсем немного, а компьютер издал длинный писк. «Пожалуйста, совершите посадку» – было написано на сенсорной панели.

– Вот мы и прилетели, очень даже в потоке происходящих событий, – сказал папа, выглянув в окно и увидев недалеко от них такой знакомый и родной дом среди деревьев. – Свет, сажай вертолет вот в тот пролесок, только в этот раз постарайся чуть-чуть аккуратнее.

– Конечно, папа, – со всей серьезностью откликнулся Светломир, подумав при этом, что пусть феи пока подождут до более удобного момента. – В этот раз я буду очень аккуратен.

Сын плавно подвел машину к самым макушкам деревьев и, пролетев вперед метров десять, завис над вертолетной площадкой среди высоких сосен, постепенно снижая обороты двигателя, вращающего винт. Лопасти неторопливо стали терять свою скорость, а следом за ними сам вертолет начал медленно опускаться вниз – прямо в центр площадки, засыпанной гравием.

– Главное не задеть флаг, – пробормотал себе под нос Светломир, аккуратно смещая машину то чуть правее, то чуть левее, стараясь посадить её ровно в центр площадки и ничего при этом не задеть.

Папа сидел рядом и молча наблюдал за сыном, он специально не помогал, но был готов сразу же прийти на помощь в случае необходимости.

Ещё пара метров вниз, и вот вертолет уже мягко коснулся своими полозьями земли. Шаркнул гравий под металлом, подтверждая, что тяжелая воздушная машина совершила посадку. Мальчик снизил работу двигателя до минимума, а потом повернул ключ зажигания, выключая мотор. Лопасти ещё некоторое время по инерции крутились, издавая свистящий звук, но с каждым новым поворотом все медленнее и медленнее, и в конечном итоге совсем остановились.

В кабине впервые за последние два часа повисла природная, уже даже немного непривычная ушам тишина, без примесей технических звуков и шелеста винта. Лишь через слегка приоткрытое оконное стекло долетал легкий шум ветра, доносилось отголосками стрекотание насекомых в траве, радующихся тому, что дождь, наконец, закончился, да чуть поодаль в камышах квакала лягушка.

– Хорошо полетали… – повторил свою фразу папа. – Ты молодец, Светломир.

Мальчик кивнул, все еще под впечатлением от увиденного.

– Красиво там, за облаками, – показал он пальцем наверх. – Я туда обязательно вернусь. В другой раз, когда облака будут так же низко.

– Конечно, – сказал папа. – Главное, рассчитывай, чтобы топлива всегда хватало на обратный путь.

Отец с сыном отстегнулись, пряжки со звоном вернулись на свои места, и они вылезли из вертолета, спрыгнули вниз в траву и захлопнули двери в кабину. Вернуться обратно на твердую землю было приятно и отражалось внутри какой-то особенной устойчивостью, смешанной одновременно с удовлетворением от совершенного, пусть небольшого, но всё равно путешествия. Воздух в лесу был таким же сырым и свежим, яркими лучами светило солнышко сквозь изрядно поредевшие облака, а над почвой поднималась испарина – остатки влаги улетали в небеса, чтобы потом вновь пролиться где-нибудь далеко-далеко отсюда, в других лесах, полях и долинах.

– Пойдем домой, Свет, – сказал папа. – Нас уже, наверное, заждались к обеду.

Кусты расступались в разные стороны, встречая вернувшихся с небес путешественников. Тропинка вилась под ногами, прыгая то туда, то сюда, петляла между стволов больших деревьев. Она провожала папу и сына обратно к дому – навстречу теплому пледу, супу и ещё чему-нибудь вкусному, приготовленному мамой и Идой. Капельки росы звенели чистотой и с тугими шлепками падали вниз, в лужи воды, переливались в полете яркими искрами, отлетали в разные стороны, рассыпаясь горстями по прохладной, уже начинающий пахнуть осенними пряными нотками траве.

Светломир бежал впереди – он прыгал по лужам и подхватывал в полете яркие капли, что осыпались с листьев, поздних цветов и широких еловых лап, накрывающих собой тропинку, по которой они шли. Душа пела радостную песню, вторя ветрам и солнцу, мокрым прохладным брызгам и глубокому дыханию леса, что откликался бормочущими шорохами и скрипами вековых стволов, вздымающихся до самых небес – туда, откуда они только что спустились на их волшебной машине из металла, покрашенной красно-белой краской.

Дом вынырнул из-за деревьев, и от его вида немного защемило в сердце. Казалось, что они были здесь не два часа назад, а целую вечность, проведенную далеко-далеко – в мире над облаками. Дом, такой родной и высокий, стоял нерушимой стеной, как вечный стражник покоя, уюта и домашнего тепла. Из трубы шел дымок, а увитые спеющим виноградом стены качали узорчатыми листьями из стороны в сторону, вторя потокам прилетающего с востока ветра. Эти стены были отражением всех тех людей, что поколениями жили в этом доме – плывущих по реке природной гармонии своей жизни и остающихся верными своим собственным желаниям, начиная с основателя их Рода, и заканчивая детьми – Светломиром и Идой, издалека увидевшими друг друга и бегущими теперь навстречу по сырой густой траве.

– Ида, – кричал мальчик. – Ида, мы были за облаками!

Брат и сестра встретились друг с другом в центре поляны и крепко обнялись, словно не виделись несколько веков. Их волосы развивались на ветру, а глаза смотрели прямо в глаза.

– Свет, там ведь очень красиво, да? – тихо спросила брата сестра.

– Да, Ида, – ответил Светломир. – И теперь мы сможем летать туда очень часто. Папа мне показал, как это делать.

Подошедший к ним отец улыбнулся и оставил детей стоять посреди поляны, а сам пошел дальше – в дом, помочь маме накрыть на стол.

Дети стояли рядом и всматривались в небеса. Светломир вспоминал волшебный облачный мир, залитый розовым солнечным светом, а Ида о чем-то с легкой улыбкой на лице думала, провожая взглядом облака по синему небосводу. О чем она мечтала в эти мгновения? Это знала только она и, возможно, облака, которые чувствовали на себе её взгляд и делались от этого еще краше, подсвечивались по краям солнечными косыми лучами, становясь разноцветными – ярко-голубыми, сизыми и сине-бирюзовыми.

Дети вдоволь насмотрелись на небо, взялись за руки и пошли к дому. Когда они подошли к крыльцу – их встретили несколько желтых листиков, лежащих рядом на деревянных ступеньках.

– Осень уже скоро, – произнесла Ида, задумчиво посмотрев на первые желтые листочки.

– А это значит, что облака теперь часто будут низко, – добавил Светломир.

Дети прошли по ступенькам и отправились обедать на большую светлую кухню, из которой доносились запахи овощного супа и пряных нарезанных трав.

После обеда Светломир и Ида поднялись на второй этаж и до самого вечера просидели там, рассказывая друг другу разные истории и вместе рисуя карандашами картины. Старый дом оберегал их покой, отдавая накопленное за лето тепло, и тихо нашептывал на ухо слова, которые было сложно разобрать, но легко можно было прочувствовать. Эти слова были полны любви и вторили словам мамы, которые она всегда говорила им перед сном: «Вы у меня замечательные дети, у вас всё будет хорошо»…

Глава 3. Осенний фестиваль

С момента последнего волшебного полета Светломира и папы прошло примерно две недели. Ночи за это время стали длиннее, а дни гораздо более холодные, с каждым новым пожелтевшим листочком приближая наступающие большие холода. Осень уже вовсю стояла на самом пороге старого дома на лесной поляне, усыпанной с недавних пор сухой хвоей высоких и статных, но уже изрядно утративших свой летний наряд лиственниц. Воздух за окном сверкал осенней непередаваемой атмосферой приключения и легкой меланхолии. Если же нужно было открыть окно, чтобы проветрить помещение, – в комнату тут же залетал прохладный ветер, слегка морозил своими прикосновениями носы и щеки, перебирал странички книг в библиотеке, заставлял кота глубже зарываться в теплую шерстяную лежанку и гонял по всему дому папины записки из блокнота, за которыми тот поспешно бежал и кричал при этом: «Закройте скорее окно!».

Осень принесла с собой серые кучевые облака, высокими горами возвышающиеся тут и там посреди яркого синего неба. Однако, такого ливня, как прошел две недели назад, пока больше не было. Дождик то моросил, то вновь прятался за солнце, не позволял намокнуть, но и добавлял своим периодическим присутствием новые оттенки и краски в постепенно желтеющий и шуршащий опадающими листьями мир.

Светломир и Ида днем бегали по лесу, играли и веселились, а вечером сидели у себя в комнате возле теплой лампы или спускались вниз, на первый этаж – к камину. Они читали вслух друг другу книжки, пели песни или слушали папины и мамины истории о Роде – дедушках и бабушках, прадедушках и прабабушках, до самой постройки дома.

Эти две недели пролетели обособленно от окружающего мира: с соседями они не встречались, а соседи тоже были заняты какими-то своими делами и не приезжали к ним в гости. Шли дни, сливались в единый ход времени, объединяясь в восходах и закатах, в солнце и легком осеннем дождике, становясь большой рекой из событий и впечатлений, нераздельной и плавно текущей в русле общей жизни всех членов их семьи.

Очередное новое утро выдалось солнечным. В окошко заглядывало ярко-синее небо, такое же красивое и яркое, каким оно было все последние две недели. Светломир открыл глаза, потянулся и, повалявшись пару минут, спрыгнул с кровати. Поискав под кроватью махровые теплые тапочки и найдя их в итоге, он встал и подошел к окну. Лес приветствовал мальчика высокими старыми деревьями, как всегда качающимися на ветру. Солнышко проходило сквозь стекло и всё ещё по-летнему согревало щеки и плечи, до которых дотрагивалось своими лучиками.

Светломир оделся и спустился по лестнице вниз. Родители уже сидели на кухне: папа открыл дверь в погреб и что-то изучал там, а мама писала какой-то список на листочке бумаги.

– Ты знаешь, у нас, кажется, закончилась тыква, – сказал папа, обращаясь к маме. – И кабачки.

– Да, впишу их в список, – ответила ему мама и записала еще несколько строчек в свой листок.

Светломир подошел к столу и с интересом посмотрел на перечень слов, который она составляла.

– Мы сегодня куда-то едем, да? – спросил мальчик.

– Да, Свет, – подтвердила его мысли мама. – Мы хотим купить тыкву, кабачки и кое-что по мелочи из вещей. Например, ни у тебя, ни у Иды нет непромокаемых сапог на осень. Вы из всего уже выросли.

– А в городе как раз проводят осенний фестиваль! – папа закрыл погреб и с широкой улыбкой на лице повернулся к маме и Светломиру. – А это значит, что мы можем съездить в город и закупиться на всю зиму!

Светломир знал, что папа очень любил осенние фестивали. Несколько месяцев, прямо с самого начала осени, в городе открывалась большая площадь, и фермеры и соседи со всей округи свозили туда свои товары: кто-то тыкву, кто-то кабачки, кто-то картошку или соленые помидоры в банках, кто-то привозил поделки, сделанные из дерева, глины или камней. Кроме того, окружающие площадь магазины во время фестиваля начинали работать с утроенной силой, чтобы успеть помочь в выборе всем желающим, что отовсюду съезжались на этот праздник.

Родители Светломира и Иды с большим удовольствием приезжали каждый год на фестиваль, вместе с детьми изучали новые товары и иногда покупали недостающие овощи или соления на зиму из тех овощей и фруктов, которые в этом году или закончились, или не сажались. Все продукты и товары можно было, конечно, заказать через интернет, но поездка в город всегда сопровождалась новыми открытиями и, по сути, была небольшим приключением. Именно поэтому, когда приходила осень, вся семья садилась в машину и ехала через лес по дороге навстречу городу – с его старой площадью, вымощенной потрескавшейся от времени брусчаткой, разноцветными лотками, заполненными яркими овощами, фруктами, изюмом и орехами, с его волшебными магазинами, продающими разноцветные камни, кристаллы или бусинки на веревочке, а также магазинами одежды, домашней утвари или даже новинок электроники. В остальное же время все пользовались интернетом, заказывая еду и вещи одной кнопкой мышки. Но город всё равно всегда оставался для всей семьи любимым местом встречи с новыми энергиями, местом для новых озарений и выводов, чтобы потом вернуться с ними обратно домой – в пространство природы и умиротворенной тишины.

– Доброе утро, папа, мама, Светломир! – пропела Ида, появившись на кухне. – Мы куда-то едем сегодня? – повторила она вопрос брата, заметив у мамы в руках список товаров, которые нужно было купить.

– Да, Ида! – хором ответила ей семья.

– Мы едем на осенний фестиваль! – подтвердил папа. – Он проводится всего раз в году, и каждый раз на нем всё интереснее и интереснее. Купим вам новую непромокаемую осеннюю обувь, а мы с мамой посмотрим что-то из продуктов, одежды и каких-то других вещей, которые нам нужны.

– Как думаете, там будут наши соседи? – спросил родителей Светломир.

– Думаю, да, – ответила мама. – Я как раз хотела поговорить с Авророй.

– Значит, точно будут, – подтвердил папа. – А сейчас давайте закончим готовить завтрак, поедим и поедем?

Все согласились, и папа, мама, Светломир и Ида вчетвером быстро закончили приготовления к завтраку, накрыли на стол, положили салфетки и разложили столовые приборы. За завтраком семья обсуждала высокое кулинарное искусство мамы, которая приготовила восхитительную запеканку из картофеля, брокколи и кабачков в тыквенном соусе, а еще вдобавок сделала к ней напиток из лесных ягод с легким пряным привкусом выращенных в саду разных трав. После завтрака вся семья стала собираться в дорогу, дети оделись быстрее всех и убежали играть возле машины, папа же и мама носили в багажник пустые картонные коробки для овощей. Когда машина была упакована, папа закрыл багажник, потом закрыл дом и сел за руль.

– Поехали! – как всегда по привычке сказал он, и машина тронулась.

Впереди их ждал город. Настолько давно построенный, что уже никто не помнил точно, когда именно. В этом городе жили ремесленники и бизнесмены, преподаватели и музыканты, инженеры и художники, и вместе они образовывали одно цельное пространство города – немного шумное, иногда слишком подвижное, но очень яркое и запоминающееся. Город давал возможность увидеть другую жизнь, что-то понять и потом ещё более радостно продолжать жить своей жизнью в лесу.

Машина выехала через лес на грунтовую дорогу, и папа повернул на развилке в сторону города. Дорога направо вела к дому их соседей, дяди Генри и тети Авроры, а налево – уходила через лес, через грибные рощи, мимо кукурузного поля дяди Богдана, мимо нескольких километров лесов и перелесков, выводя на большую асфальтированную двухполосную трассу, идущую десяток километров по холмам в город на горизонте.

Солнце светило, как и утром, по-летнему тепло, яркое синее небо приветствовало их путешествие, а в вышине над деревьями парил орел, следуя за машиной и будто бы скользя в потоке небесного течения, замерев прямо в воздухе, – в величественной позе с широко распахнутыми ярко коричневыми крыльями. Папа включил музыку, машина понеслась вперед еще веселее, оставляя за собой километры пройденного пути и с каждым новым поворотом колёс приближая город все ближе и ближе. Вместе с этим приближался и осенний фестиваль, и все цветные ларьки, и гомон людей, собравшихся там, чтобы что-то купить или продать, но так или иначе объединенных общей целью – пообщаться друг с другом, узнать что-то новое, что раньше не знали, о чем-то спросить или рассказать.

– Вот и Богдан собирается на фестиваль, – заметил папа, проезжая мимо кукурузных полей. – Наверное, там будут все с наших окрестностей. Интересно, как поживает дедушка Любослав?

– А он будет, как думаешь? – спросил Светломир отца. – Он ведь очень старенький уже, ему, наверное, сложно будет добираться так далеко…

– Я чувствую, должен быть, – ответил папа. – Дедушка Любослав никогда не пропускает фестиваль и всегда привозит с собой свой волшебный мед с пасеки. Он говорит, что это его предназначение – дарить людям радость через этот мед.

– Дедушка очень крепкий, хоть и старенький. Я думаю, он живет, даря людям радость, – подтвердила мама.

– А у него есть своя родовая история? – спросил Светломир у родителей. – Как у нас и нашего дома?

– У всех есть своя родовая история, – отозвался отец. – Просто у нас она преемственная, мы очень давно объединили земные и небесные рода. Наш основатель сделал это, твой прапрадедушка. Но не все живут так, как мы, некоторые живут иначе, и это их выбор в данной жизни.

– А что такое небесные и земные рода? И как их можно объединить? И как прапрадедушка сделал это? – Светломир хотел узнать все подробности.

– Я обязательно расскажу вам с Идой про это, – улыбнулся папа.– Но чуть-чуть попозже. И расскажу, и даже покажу на конкретных примерах.

Светломир был готов к такому ответу, поэтому не настаивал на продолжении. Он понимал, что папа тонко чувствует правильность текущего момента, и не стал просить рассказывать больше. Когда придет время – он расскажет все подробности, Светломир был уверен в этом. Поэтому мальчик решил сделать так, как всегда его отец и учил – отбросить ожидания и сконцентрироваться на том, что происходит в текущем мгновении жизни.

Светломир посмотрел на сидящую рядом Иду, смотрящую через окно, и потом сам перевел взгляд на мир, проплывающий за приоткрытым стеклом машины. А посмотреть было на что – мимо проплывали высокие корабельные сосны, стройно росшие друг рядом с другом на ковре из зеленого мягкого мха, березовые рощицы, светлые и полные радости, большие и маленькие полянки, поросшие травой, – они пролетали мимо них, уходили назад и предоставляли возможность прийти новым пейзажам. Мальчик засмотрелся на лес, в который раз осознавая, насколько же он любит их дом, их природу, сестру и маму с папой.

Словно почувствовав его настроение, папа тоже оторвался от дороги и взглянул на деревья.

– Давайте сегодня сходим за грибами на обратном пути? – предложил он. – Лес просто чудесный.

– Да, давай сходим, – подтвердила мама, сидящая рядом с папой. – И на вечер у нас будет очень вкусное жаркое из грибов и тыквы, которую мы купим на фестивале.

– Я тоже согласна, давайте, – сказала Ида. – Мне очень нравится наш лес.

– И как раз опробуем ваши новые сапожки в деле, – резюмировал отец. – Значит, решили, так и сделаем.

Папа прибавил ходу и через какое-то время повернул ещё раз налево, съехав с грунтовой дороги на плотное асфальтовое покрытие. Прямо перед ними лежала длинная, уходящая к горизонту двухполосная магистральная трасса. Она вела по холмам вверх и вниз, открывая прекрасные пейзажи на вершинах и заставляя замирать дух на особенно крутых спусках. Ближе к городу дорога становилась прямой и ровной – и тогда на ней можно было разогнаться быстрее и, высунув руки из окна, ловить ветер, наслаждаясь высокой скоростью и чувством свободы и единения со всем.

Машина покатилась вперед по асфальту, гораздо плавнее и комфортнее, чем раньше, загудели мерным звуком шины, а сосновый лес продолжился теперь уже по обе стороны от дороги.

Светломир посмотрел еще раз в окно, и на мгновение ему показалось, что он что-то увидел среди высоких желтых восходящих к небу стволов. Словно кто-то шел по мху, прозрачный и белый, но практически невидимый. Он еще раз присмотрелся к лесу, даже обернулся назад, но машина уже уехала далеко, и снова поймать этот образ так и не удалось.

– Я тоже их вижу, – сказала внезапно Ида. – Белые высокие фигуры, да?

– Да, – ответил удивленный Светломир. – Как думаешь, кто это?

– Я не знаю точно, но, мне кажется, это духи этого леса, – ответила сестра. – Я пока их вижу очень слабо, но за то время, что мы ехали сегодня, они появлялись несколько раз.

Светломир внимательно посмотрел ещё раз на лес, пытаясь увидеть что-то новое, и в мелькании деревьев постепенно опять стали проступать едва заметные прозрачные фигуры. Они были повсюду: высокие и маленькие, разные по форме, кто-то сидел на ветках, кто-то куда-то шел, но при этом было такое ощущение, что все они наблюдают за едущей по трассе машиной. Светломир пару раз моргнул, и фигуры вновь пропали.

– Нет, не могу долго смотреть, устаю, – сказал он сестре. – Вижу только прозрачные фигуры, какие-то звери и будто люди или похожие создания, но цвета их не вижу.

– Увидишь потом, – откликнулся папа с переднего сидения. – Это духи леса, их много разных. Если будешь развивать видение – со временем увидишь четче.

– А как развивать видение, папа? – спросил Светломир.

– Просто смотри на них почаще, и с годами будешь видеть все лучше и лучше, – сказал отец.

– Папа, мама, а вы умеете их видеть? – спросила молчавшая до этого Ида. – Вы долго тренировались?

Отец и мать переглянулись.

– Мама расскажет лучше меня. Она гораздо больше этим занималась, – уточнил отец.

– Хорошо, дети, тогда слушайте, – повернулась мама назад. – Когда я была совсем маленькой, ваша бабушка учила меня, как видеть свечение вокруг растений. У каждого растения есть свой свет, и по этому свету можно понять, полезное оно для вас или нет, в чём оно нуждается, как ему можно помочь и что оно хочет. Со временем я научилась видеть не только растения, но и светящихся животных, различных существ и многое другое.

– Ого, это звучит очень интересно! – произнес Светломир. – Мама, а когда ты так смотришь, – ты видишь мир таким же, каким мы его видели во время путешествия вне тела? Светящимся и цветущим?

– Да, примерно таким, – ответила мама. – Но я могу отключать это зрение, если мне оно сейчас не нужно или даже отвлекает, например, когда мы едем в машине, и я слежу за дорогой.

– Мама, а с духами можно подружиться? – спросила Ида. – Общаться с ними, играть?

– Конечно, – ответила мама. – Они почти все достаточно дружелюбные, но к некоторым нужен свой особый подход, как и к нашим физическим людям или животным.

– Я буду стараться, мама, – сказала Ида. – Чтобы лучше понять их мир.

Машина заползла на последний холм, а потом, набирая скорость, покатилась вниз – по прямой длинной трассе, ведущей в город. Папа посильнее нажал на педаль газа, и ветер засвистел как никогда раньше, задувая в салон через наполовину открытые стекла. Светломир и Ида высунули руки в окно и, кивнув друг другу, по команде закричали от радости. Ветер обдувал их машину со всех сторон, лес проносился мимо, душа замирала от спуска, трепетала на этом ветру, – и такие минуты были одними из самых радостных минут, полных движения и мощного потока жизни, создаваемого каждой клеточкой пространства – и видимого, и невидимого.

Машина закончила свой спуск, и папа ещё сильнее ускорил её по прямой длинной трассе.

– Ну всё, скоро уже будем в городе, – сказал он чуть громче обычного, чтобы перекричать задувающий в салон ветер.

Светломир откинулся на спинку заднего сидения и наблюдал, как машина несется вперед, подгоняемая всеми потоками воздуха. Дорога, по которой они ехали, ближе к городу стала шире, добавив ещё по одной полосе в каждую сторону. До города оставалось всего несколько минут, однако Светломиру уже не терпелось увидеть большую площадь и разноцветные палатки продавцов на осеннем фестивале, знакомых людей и красивые вывески. И чем ближе они были к своей цели, тем больше вокруг них начинали появляться другие машины. Внедорожники и пикапы выезжали с выходящих на основную трассу дорог и встраивались в общий поток машин, который теперь стал ощутимо полнее и оживленнее, чем был десятком километров ранее в районе холмов.