Текст книги "Песнь Трясогузки (СИ)"

Автор книги: Данил Найдёнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Высказав всё что хотел, это тип развернулся и гордо зашагал прочь.

– Так значит ты тот ашикаби что живёт в Изумо… Я удивлён, что ты справляешься с этими ведьмами, – посмотрев на меня, тихо произнёс Мусту, – Удачи тебе, – бросил он на прощание.

«И почему у меня такое чувство что он меня жалеет..?» Проводив “дорогих гостей” взглядом, я посмотрел на Акитсу.

– Ну а ты что скажешь?

Ледяная секирей на некоторое время задумалась, а потом вдруг поклонилась мне.

– Позаботься обо мне…

«Мийя меня убьёт.»

====== Глава 15 «Неспокойная ночь» ======

Не убила, по крайней мере сразу.

– Ара, Сахаши-сан, – со свой фирменной улыбкой, встречала меня в дверях прихожей, наша прекрасная домоправительница, – не представишь гостью? – продолжая улыбаться так, что у меня по спине начал курсировать целый табун мурашек, вскинула точёную бровь госпожа Асами.

Я же судорожно соображал, что говорить, а то что нужно было что-то срочно сказать, намекало всё нарастающее давление жути. На которое, кстати говоря, Акитсу, судя по её виду, было наплевать, или она просто не понимает, что происходит?

«Блин, и почему Мийя так сердится!? Ну да, привёл домой ещё одну женщину, так ведь не специально же! Оно само так получилось!» Но в слух я сказал естественно другое.

– Асами-сан, я всё объясню! – постарался я успокоить её.

– Ара? Я с нетерпением жду, – всё ещё “улыбаясь” перевела на меня взгляд Мийя, которым до этого прожигала, старательно делающую вид что ничего не замечает, Акитсу.

«Хе, похоже даже Снежную Королеву пробрало,» – почему-то порадовался я, видимо от того что не мне одному сейчас очень не по себе.

– Сахаши-сан? – напомнили мне что ждут ответа.

– Ааа… Ну… Асами-сан, это не то что вы думаете!

«Боже, что я несу! Как будто оправдываюсь перед женой!» – тут же отвесил я себе мысленного леща.

– Неужели? А о чём я думаю? – с хороший такой долей иронии осведомилась госпожа Асами.

«Вот чёрт, похоже я ещё больше разозлил её!»

– Нуууу… – протянул я, судорожно ища причину по которой мог бы опровергнуть логику её умозаключений.

Причём я больше чем уверен, что всё её умозаключения на сто процентов совпадали с реальностью. Мийя доказала, что, не смотря на длинный волос, ум у неё очень острый и людей она читает получше чем наш штабной особист. Так что найти хоть одну причину которая смогла бы опровергнуть ход мыслей хозяйки Изумо было очень непросто…

– Всё именно так как вы и думаете Асами-сан… – решил я сдаться на милость победительницы.

Вздохнув я уже было приготовился к неизбежной каре, но был чрезвычайно удивлён, когда давление пропало, а Мийя сменила гнев на милость.

– И что мне с тобой делать Минато… – вздохнув, почти что так же, как и я сам, очень тихо произнесла добрейшая из домоправительниц.

«Понять и простить,» – хотел было озвучить я сакраментальные слова, но решил не искушать судьбу, ибо женщины создания без сомнения прекрасные, но до ужаса непостоянные, так что ну его нафиг, как говориться, от греха подальше…

– Проходите в дом, нечего на пороге стоять, ночь уже на дворе, – поторопила нас Мийя, первой зайдя в прихожую.

– Идём, Акитсу, если удалось пережить первый удар стихии, то у нас есть неплохие шансы что всё обойдётся, – прошептал я, наклонившись к ледяной секирей.

– Ты что-то сказал Сахаши-сан? – из дома пыхнуло жутью.

– Нет-нет, Асами-сан! – поторопился я вслед за Мийей.

А уже за мной последовал и Акитсу.

Дома было тихо, видимо, после тяжёлого дня мои девчата уже спали. Единственной кого, скорее всего, не было дома это Казэхана, за которую я немного волновался, хоть и понимал, что она вполне способна постоять за себя, а в случае чего всегда сможет удрать. Но, как я уже и говорил, человеческие чувства иррациональны.

– Проходите, я приготовлю чаю, – предложила нам располагаться в гостиной, Мийя.

Усевшись за стол, я даже не обратил внимания что Акитсу, пристроилась рядышком со мной, слишком был занят размышлениями о том, как объяснять появления в доме новой постоялицы. А объяснять придётся, девать мне её некуда, да и после всего, я просто не смогу… Посмотрев на, с любопытством осматривающуюся, Акитсу, которая внешне выглядела словно гуру познавший полный дзен, я задумался и вспомнил слова Юры. «Вот откуда я знаю, что она чувствует? Нет, понятно, что по тому как чуть-чуть меняется выражение её взгляда и наклон головы, да и… Стоп, да откуда я могу знать, что обозначает её взгляд и наклон головы, я же всего ничего её знаю!?»

Тяжело вздохнув и спрятав лицо в ладонях, я постарался успокоиться. «Похоже это стресс. Нужен отдых.»

– Что-то случилось Сахаши-сан? – обеспокоилась моим состоянием, вернувшаяся с подносом Мийя.

– Просто устал, сегодня был тяжёлый день, Асами-сан, – честно ответил я, не поднимая головы.

Расставив чашки и устроившись на против меня с Акитсу, Мийя пригубила ароматного напитка из своей.

– Так может ты все-таки представишь нас? – спокойно предложила хозяйка доходного дома Изумо.

– Точно, прости, – встрепенулся я, – Асами-сан, позволь тебе представить Акитсу, она, как ты уже догадалась секирей. Акитсу, это Асами Мийя, хозяйка доходного дома Изумо, наша домоправительница и просто прекрасная женщина, – постарался я чуток подлизаться в конце.

Однако, фирменная улыбка Мийи, которой она щедро одарила меня, показала, что мой прогиб зафиксирован, но не засчитан. Несколько мгновений две женщины пристально всматривались друг в друга, причём я готов был поставить последнюю гранату на то, что за этим рассматриванием крылось гораздо больше чем могло показаться.

– Приятно познакомиться, – наконец произнесла Мийя.

Акитсу в ответ лишь кивнула.

– Асами-сан, Акитсу очень неразговорчивая, но это не из-за того, что она грубая или ещё из-за чего, просто ей сложно выражать свои эмоции, – тут же высказал я, придуманную на ходу, причину её поведения.

– Это так? – чуть вскинула аккуратную бровь госпожа Асами.

«Акитсу, только не подведи!» – пытался транслировать я ей свои мысли.

– Да… – прозвучал тихий ответ.

«Уфффф… Пронесло.»

– Вот как, – задумалась на мгновение Мийя и как-то странно посмотрела на меня.

Я же сделал вид что увлечён распитием чая и вообще тут не причём.

– А почему ты не притронулась к чаю? – вполне доброжелательно поинтересовалась госпожа Асами.

– Кофе… – снова тихо произнесла Акитсу, посмотрев на парящую чашку перед собой.

– Ты предпочитаешь кофе?

– Да…

– А какой? Сладкий? С молоком? Может быть из каких-то определённых зёрен? – видимо, чтобы поддержать разговор задала свои вопросы Мийя.

Акитсу с минуту молчала, смотря на чай перед собой. Никто из нас её не торопил с ответом. Я-то знал, что она раздумывает, а вот знала ли это Мийя?

– Чёрный… Без всего… – наконец ответила ледяная секирей.

– Ара, – видимо удивилась такому ответу хозяйка Изумо, – но ведь без всего его довольно непросто пить, он сильно горчит.

Тут у меня было своё мнение. Обычный чёрный кофе без сахара, конечно был не так чтобы приятен на вкус, но только попав в это тело я понял насколько некоторые люди могут непереносить его.

– Горький… – почему-то мне показалось что мечтательно произнесла Акитсу.

– Тебе нравятся горькие вещи? – снова удивилась госпожа Асами.

– Нет… – ещё больше озадачила её, да и меня тоже, своим ответом ледяная секирей.

– Но тогда почему? – с искренним любопытством поинтересовалась Мийя.

– Горький кофе был первым чем меня угостил мой ашикаби… – произнесла Акитсу, по-прежнему смотря в свою кружку с чаем.

Причём, мне даже показалось, что она почти-что улыбнулась! Или мне всё-таки показалось?

– Сахаши-сан, – строго посмотрела на меня хозяйка доходного дома Изумо, – неужто нельзя было угостить Акитсу чем-то более приятным на вкус?

«Хммм, вот и что мне ответить на этот вопрос? То, что никто не подумал, что Акитсу не догадается добавить молока или сахара, стоящих рядом на столике? Эх, мой косяк, нужно было поухаживать за дамой.» Тот факт, что Мийя даже не усомнилась в том, что Акитсу, говоря о своём ашикаби, подразумевает меня, я решил оставить без комментариев.

– Акитсу, а ты попробуй этот чай, – решил я сменить тему, – Асами-сан готовит восхитительный чай и уверен, он ничуть не хуже кофе.

Посмотрев на меня, а потом на чашку с уже начавшим остывать напитком, ледяная секирей опять задумалась, но на этот раз не на долго. Снова посмотрев на меня, словно бы желая убедиться, что я не передумал, она взяла кружку в руки и, поднеся её к губам, сделал маленький глоток.

– Ну как, – тут же поинтересовался я.

– Вкусно… – выдала вердикт Акитсу, после нескольких мгновений раздумий.

– Вот и хорошо, тебе не обязательно пить только кофе. Я буду рад если ты будешь пробивать и другие напитки и не рассержусь если ты найдёшь тот, который понравиться тебе больше кофе. Тоже самое касается и другой еды. Вообще, мне интересно узнать, что тебе нравиться сомой и не только в еде. Так что если ты захочешь мне что-то сказать или спросить, то спрашивай. Хорошо?

Внимательно посмотрев на меня, словно ища в моём лице признаки того что я говорю не то что думаю, ледяная секирей кивнула и снова сделала глоток из кружки с чаем. Наблюдавшая за нами Мийя, тоже сделала глоток, удовлетворённо прикрыв глаза.

После ночного чаепития встал вопрос с размещением. Я, уже без особого удивления, обнаружил свою комнату оккупированной четырьмя прелестницами. Сдвинув три футона и свободно разметавшись на них, спали все мои секирей за исключением Кагари и Казэханы. Кагари спала у себя, а Казэханы, как я и думал, ещё не было дома.

Немного посовещавшись с Мийей, мы решили, что лучше оставить решение всех вопросов на завтрашний день, а Акитсу, на эту ночь, разместить в комнате Узуми. Сам же я решил спать в комнате Тсукиуми, так как перспектива быть погребённым под женскими телами, хоть и кажется заманчивой, но тогда отдыха мне не видать, а я прямо копчиком чую что завтра мне ой как понадобятся все доступные силы…

В комнате Тсукиуми царил идеальный порядок, даже несмотря на то, что с ней “официально”, проживала Казэхана. Не то чтобы моя повелительница ветра была грязнулей, но, скажем так, она не очень любила задумываться о месте вещей в доме. Но Тсукиуми на неё явно позитивно влияла в этом вопросе, взамен, Казэхана влияла на мою златовласку, делая её менее “зажатой” в плане общения с противоположным полом, со мной то бишь. В результате, теперь моя голубоглазая нимфа не впадала в ступор от моих объятий и поцелуев, а иногда даже, хоть и с большим смущением, отвечала на них. Так что решением поселить их вмести я мог смело гордиться.

«Я гений! Муа-ха-ха-ха!» – рассмеялся про себя я, стараясь отвлечься от тревоги за Казэхану… Помотав головой, я отогнал от себя всякие глупости и достав из стенного шкафа единственный футон, второй видимо забрала с собой Тсукиуми, расстелил его на полу, заодно и вспомнив про свои тщетные мечты о нормальной кровати. Почему тщетные? Да потому что некоторые мои секирей любят ночами прокрасться ко мне в комнату и похоронить меня под собой. Какая кровать такое выдержит? А та что выдержит небось займёт большую часть комнаты… «Эх, мячты-мячты…»

Раздевшись, я, перед тем, как коснуться головой подушки, спрятал под неё свой Хорхе, с “синей” обоймой, после чего, наконец, закрыл глаза, и, уже проваливаясь в сон, порадовался что этот длинный день наконец закончен.

Однако, долго я не проспал, по моим субъективным ощущениям я только успел закрыть глаза, как что-то меня разбудило. Прислушиваясь к своим ощущениям, я незаметно сжал ручку Хорхе у себя под подушкой, ожидая, когда противник проявит себя. Какое-то время всё было тихо, но вот зашуршала рама окна, которую кто-то очень осторожно стал сдвигать в сторону. Я же напрягся, готовясь к действию. Вот незваный гость практически бесшумно забирается во внутрь комнаты, а я почти уже готов был уйти кувырком в сторону чтобы мгновением позже открыть огонь.

– Минато, это я, – прозвучал тихий и такой знакомый голос.

– Казэхана!? – тихо удивился я, и только сейчас понял, что в воздухе разлит аромат вишни и шоколада, а внутри пульсирует тёплая звёздочка чувства близости моей секирей.

Расслабившись, поднимаюсь и усаживаюсь, смотря на стоящую у окна мою повелительницу воздуха.

– Прости, не знаю, что на меня нашло. Рад что ты наконец-то дома, – взъерошил я свои волосы и впрямь не понимая, как я умудрился пропустить все признаки того что вернулась моя секирей…

Немного постояв у окна, позволяя прохладному воздуху проникнуть в комнату, брюнетка сделала пару шагов мне на встречу и, при помощи свей силы, сняла с себя своё платье. Упав на землю, оно оставило мою секирей лишь в одних узких трусиках. В свете луны, проникающим через окно и с чуть развивающимися прядями волос на ночном сквознячке, она выглядела словно Богиня, сошедшая с небес на землю. Моя Богиня…

Я смотрел на неё как заворожённый и в какой-то миг ощутил, как напряжение, которого раньше не замечал стало уходить, вытесняемое радостью что “она вернулась” и сейчас стоит передо мной. Видимо почувствовав меня, моя повелительница ветра улыбнулась и подойдя, села на против.

– Знаешь, я раньше и не подозревала что настолько дорога тебе, – прошептала она, беря мои руку в свои и переплетая наши пальцы.

А я понял, почему не смог “почувствовать” мою секирей. Точнее я её “чувствовал” но эти ощущения были заглушены тревогой и внутренним напряжением.

– Всего-то и нужно было заставить меня беспокоиться о себе, правда? – с ноткой иронии произнёс я, любуясь красотой моей повелительницы ветра.

– Прости, – немного смутилась она.

– Я рад что ты вернулась, – заглянул я в её фиалковые глаза и увидел, как в них собирается буря…

А в следующие мгновение, Казэхана уже сидела на мне, и мы страстно целовались.

– Казе… Казехана… Как всё прошло? – насилу удалось мне вырваться из плена её сладких губ.

– Всё нормально, – прошептала она, продолжая касаться меня своими губами, – я проследила за ней, но ты правда хочешь говорить об этом сейчас? – даже чуть-чуть обидевшись она на то что я не отвечал ей.

Естественно я тут же принялся искупать свою вину. Осторожно уложив мою Богиню на спину, пришлось вымаливать у неё прощения за свою оплошность, покрывая поцелуями каждый участок её великолепное тела, попутно стягивая с неё уже ставшее влажным бельё. А когда я добрался до аккуратных пальчиков на её стройных длинных ногах, и покрыл каждый не менее чем дюжиной поцелуев, понял, что прощён и разгорячённая Богиня больше не хочет ждать. Повинуясь её воле, я наклонился к ней, и мы стали одни целым.

Мы вновь парили в бескрайнем небе, свободные, единые. Оставив наши бренные оболочки где-то далеко внизу. Но в отличие от первого раза, мы быстро вернулись, так как та часть меня, которая прежде страстно желала свободы, вдруг захотела её лишиться. Навсегда отдать её другой части меня. Я не стал противиться самому себе, ведь другая часть меня, так же страстно хотела забрать эту свободу, как и та что желала с ней расстаться.

Открыв глаза, я обнаружил что навалился всем своим весом на Казэхану.

– Прости, – тут же извинился я, попытавшись подняться, но меня тут же овили руками и ногами и крепко прижали к себе.

– Нет… Ещё… – прошептала моя повелительница ветра, – я хочу прочувствовать всю тяжесть того что ты со мной совершил…

Открыв глаза, брюнетка счастливо улыбнулась, ну а я накрыл её губы своими. Однако на сей раз целовались мы недолго.

– Я хочу сверху… – прошептала Казэхана.

– А я думал, что ты хотела прочувствовать всё тяжесть, – улыбнулся я.

– Хочу, – согласилась брюнетка, – но ещё мне нравиться смотреть на твоё лицо, когда я сверху… Меееедленно опускаю свои бёдра, чувствуя, как ты погружаемся в меня, всё глубже и глубже. Как твои глаза начинают гореть страстью и пожирать меня, когда ты полностью во мне. А потом снова мееееедленно двигать бёдрами ощущая твой жар внутри и видеть, как с каждым движением ты желаешь меня всё больше и больше… – прошептала эта суккуба таким страстным и чувственным шёпотом, что я от одних только слов чуть не кончил!

Стоит ли говорить, что она исполнила все свои слова на практике, как только оказалась на мне? Ну а я наслаждался зрелищем потрясающей женщины и каждым её движением, пока моя руки блуждали по соблазнительным изгибам её бёдер, оглаживали линию талии и ласкали божественной красоты грудь, вздымающуюся в такт с каждым движением моей Богини. Ну а когда она крепко сжала меня и выгнулась назад, издав сладки протяжный стон, я не смог сдержаться и извергся, наполняя мою повелительницу ветра, своим семенем и этим заставляя её вновь трепетать.

– Спасибо, – прошептала Казэхана, когда мы лежали в обнимку отходя от последствий недавней близости.

– Это я доложен благодарить тебя за то, что ты у меня есть, – ответил я, с закрытыми глазами вдыхая волшебный пьянящий аромат вишни и шоколада, пока рукой зарывался в мягкие и длинные пряди чёрного золота.

– Дурачок, – тихо произнесла моя повелительница ветра, крепче прижимаясь ко мне, – ашикаби гораздо больше нужен нам чем мы им.

– Глупости, – не согласился я, – кем бы я был без вас в этой жизни?

– Обычным учеником университета?

– И? Чтобы ждало меня дальше?

– Обычная жизнь, – с толикой грусти произнесла моя брюнетка.

– И прожил бы я её в одиночестве и тоске…

На некоторое время мы замолчали.

– А я ведь и впрямь очень за тебя волновался, – вновь заговорил я.

– Зато теперь ты знаешь каково нам, когда ты иногда уходишь по ночам и запрещаешь идти с тобой…

– Но это… – начал было я.

– Другое? – перебила меня Казэхана.

Да, именно так я хотел сказать, но понял, что моя секирей права и это совсем “не другое”.

– Но в последнее время я исправился, – попытался оправдаться я.

– Да, и притащил домой очередную секирей, – проворчала моя повелительница ветра и мстительно куснула меня за сосок.

– Эй, я же… – хотел было возмутиться я.

– Не специально? – опять прервали меня.

А я понял, что мне нечего ответить на это.

– Я понимаю, – после нескольких мгновений молчания прошептала мне в ухо Казэхана, – понимаю и не возражаю, – мягко поцеловала она меня в щёку.

– Казэхана я… – и опять меня прервали, нависнув надо мной и положив пальчик на мои губы.

– Я знаю. Но я не просто так сказала, что ашикаби нам нужнее. Для нас, ашикаби это смысл жизни и нет ничего больнее чем потерять его, – как-то уж очень грустно произнесла эти слова моя повелительница ветра.

– Ты говоришь о том, кто отверг тебя?

Казэхана замерла на мгновение.

– Да…

– Знаешь, хоть мне и не нравиться то что он устроил, но хотя бы за тебя я ему благодарен.

– Минато, ты… – удивилась Казэхана.

– Да, – на этот раз я прервал её.

– И даже…

– Да, – вновь прервал я мою секирей.

– И… И ты… – почему-то занервничала моя повелительница ветра.

– Ты моя, Казэхана, – твёрдо произнёс я, смотря пряма в её прекрасные фиалковые глаза.

– Да, – несмело улыбнулась она, – я твоя, мой ашикаби.

– Сколько же с вами проблем, – шутливо вздохнул я, снова прижимая брюнетку к себе, – а мог бы сейчас спокойно учиться в университете.

– Ага, нашёл бы себе там какою-нибудь преподавательницу и соблазнил бы её, – хихикнула Казэхана, поудобней устраиваюсь у меня на груди.

– Вот уж дудки, это ещё нужно посмотреть, кто кого соблазнил бы. А то понадевают чулочков и сексуальных трусиков с юбками на грани фола, а потом ещё ты и виноват оказываешься.

– Мммм, мне нравиться фантазия моего ашикаби, – промурлыкали у меня на груди.

– Спать надо, а не фантазировать, – шутливо проворчал я, – время уже почти утро, а одна бессовестная секирей не даёт отдохнуть своему бедному ашикаби.

– Дааа, я очень бессовестная, – чувственно прошептала моя развратница.

Я же ощутил, как моего достоинства коснулись чьи-то шаловливые пальчики.

– Ка-зэ-ха-на, – почти прорычал я, и, под якобы испуганный, но почему-то очень счастливый “нянк” брюнетки, уложил её на лопатки и навис сверху.

– Любимый, – прошептала она, обвив мою шею руками, за мгновение до того, как наши губы сомкнулись.

====== Глава 16 «Беспокойное утро» ======

Из сна меня вырвало чувство какой-то смутной тревоги. Может быть я бы и не обратил на него внимание, всё-таки бурно проведённая ночь не способствует к какой бы то ни было активности ранним утром, а судя по настенным часам, висевшим в комнате Тсукиуми, на западный манер, сейчас было всего пол восьмого! «Так о чём это я?» – попытался я собрать вяло ворочающиеся мысли в кучу. «А, вспомнил… Акитсу…» Представив, что меня может ждать, когда я выйду из комнаты, мне остро захотелось остаться здесь подольше, тем более в объятьях, снова почти полностью забравшейся на меня и мирно дышащей мне в шею Казэханы, было так хорошо…

Однако, осознание того, что если я отсюда не выйду в ближайшее время, то эту комнату, скорее всего, просто возьмут штурмом мои секирей, заставило сбросить сонливость и негу от близости великолепной и желанной женщины с которой я провёл чудесную ночь, но, когда я попытался осторожно выбраться из её объятий, меня не захотели отпускать.

– Не уходи, любимый… – прошептали мне на ухо.

– Нужно вставать, – прошептал в ответ я.

– Уууммм, ещё хотя бы пять минуточек… – прижимаясь ко мне поплотнее, пробормотала моя повелительница ветра.

– Боюсь, что через пять минуточек сюда может ворваться одна пылающая праведным гневом блондинка и устроить нам контрастный душ, – произнёс я, снова попытавшись выбраться из нежного плена.

На этот раз меня выпустили, но с таким страдальческим вздохом, что я не смог сдержать улыбки.

– Не расстраивайся, душа моя, – наклонившись, я мягко поцеловал красавицу брюнетку в щёчку.

В ответ мне что-то сонно промурлыкали, но я не смог разобрать что именно.

Натянув штаны, я прошёл в душевую чтобы умыться. Все мои чувства подсказывали, что времени у меня не так уж и много. Мусуби и Тсукиуми обычно встают довольно рано, так что это чудо что никто из них ещё не заметил Акитсу. Однако, на выходе из душевой, до меня донёсся крик Тсукиуми, и я понял, что сглазил...

Осторожно, чтобы не попасть под, так любимую моей блондинкой, водяную технику “водалицо” я выглянул в коридор.

– Ты что здесь делаешь!!? – гневно вопрошала Тсукиуми, стоя возле открытой двери комнаты Узуми.

– Вытираю волосы… послышался, как всегда, “спокойный” и лаконичный ответ Акитсу.

– Я вижу это! Но почему ты делаешь это здесь!? И п-почемы ты голая!!? – краснея выпалила блондинка.

– Потому что только что приняла душ и моя одежда ещё не высохла… – похоже, ничуть не смутившись, пояснила ледяная секирей.

– Что!? Ты принимала душ в одежде!? – немало удивилась моя златовласка.

– Нет… Она была грязная и я её постирала перед тем как принять душ… – пояснила с “иронией”, которую, наверное, уловил только я, Акитсу.

– Что!? – не стала оригинальничать Тсукиуми, немного растерявшись.

На повторный вопрос ответа не последовало, видимо Акитсу посчитала что и так всё доходчиво объяснила. Однако, одна блондинка, похоже, так не считала.

– Что значит постирала одежду!? Что значит приняла душ!? Как ты вообще здесь оказалась!!? – вновь прейдя в себя, она продолжила допрос.

– Меня привёл хозяин… – напрочь проигнорировав первые два вопроса, всё-таки ответила на третий, обычно неразговорчивая секирей.

Кстати, я таки отметил факт её неожиданной разговорчивости, вместе с тем фактом, что к моей спине, вначале прижались два волнующих полушария грудей одной бессовестной брюнетки, которая так и не потрудилась одеться, а потом на меня и вовсе легли, обвив шею руками.

– Хозяин!? Какой такой хозяин? – похоже уже не понимая, что происходит и забыв про “праведный гнев”, пробормотала Тсукиуми.

– Сахаши Минато, – пояснила ледяная секирей.

– Минато!? – ещё больше выпала в осадок блондинка.

– А она забавная, эта новенькая, – тихо хихикнула мне на ухо Казэхана.

– Перестань меня путать! – тряхнув головой, вновь начала заводиться Тсукиуми, – Твой ашикаби тот вредный недомерок!! Это он послал тебя сюда!? – продолжила она допытываться до “истины”.

– Минато не недомерок, хоть он и оставил меня на четыре дня… – после нескольких мгновений молчания, всё-таки ответила Акитсу.

«Блин, похоже она всё-таки обиделась…»

– Что!? – вновь поняла, что ничего не поняла моя златовласка.

А одна бессовестная брюнетка, уткнувшись мне в плечо и мелко дрожа, похоже, из последних сил пыталась сдержать смех.

– Причём здесь Минато!? Я говорю про твоего ашикаби, Микогами Хаято!! – обличительно ткнула пальчиком, судя по всему, в нежданную гостью Тсукиуми.

– Микогами Хаято на мой ашикаби… – пояснила Акитсу.

– Как это не твой!? – удивилась моя блондинка.

На этот вопрос ответа не последовало, а брюнетка на моём плече уже начала похрюкивать, видимо держась из последних сил. Возможно, именно эти звуки и привлекли к нам внимание одной весьма озадаченной происходящим секирей.

– Минато!? – уставилась на меня моя златовласка, – Что здесь происходит!? Почему у нас в доме чужая секирей!? Почему она несёт какую-то чушь!? Почему она принимает здесь душ!? Почему она г-г-голая!? – краснея, завалила меня вопросами Тсукиуми, а у одной повелительницы ветра, навалившейся на мою спину и уткнувшейся мне в плечо, похоже начиналась тихая истерика, – И хватит обжиматься с Казэханой!!!

Чего мне только стоило успокоить нашу, уже почти начавшую бушевать, Владычицу Морскую, а буквально лежавшая на мне и бессовестно веселящаяся Казэхана этому ничуть не способствовала! Но, к счастью, мне удалось уговорить Тсукиуми немного подождать с объяснениями. Я планировал собрать всех моих секирей и пояснить им всё ситуацию разом. По глазам и эмоциям моей златовласки было понятно, что хоть она и согласилась подождать, но простыми объяснениями мне не отделаться.

Ещё одним испытанием, этим утром, стала сама Акитсу, которая встретилась с извечной женской проблемой “нечего надеть”, причём в данном конкретном случае, буквально. Зайдя к ней в комнату, я обнаружил обнажённую ледяную секирей, сидящую на коленях на полу и без капли смущения взирающую на меня снизу-вверх.

Такое зрелище вызвало во мне противоречивые чувства. С одной стороны, Акитсу была действительно очень красива и формами не уступала остальным моим секирей, и её обнажённый вид не мог не радовать мужской взгляд. С другой стороны, уже зная её характер, я вполне мог предположить, что так же, как и сейчас, её прелести могли лицезреть и парни Мельникова, да и кто-нибудь ещё. И вот эти мысли вызвали во мне бурю и острое неприятие факта что Акитсу может быть обнажена перед кем-то ещё кроме меня…

Успокоившись и взяв под контроль свои разбушевавшиеся инстинкты, я попросил Акитсу не оголятся полностью ни перед кем кроме меня и, опять же приняв во внимание её характер, моих секирей. А то бедняга с установкой “никто кроме меня” и ванну нормально принять не сможет, ведь обычно мои девчата моются все вместе или группками, чтобы помочь друг другу с волосами да спинку там потереть, хе-хе.

Внимательно выслушав меня, ледяная секирей с серьёзным видом кивнула, давая понять, что услышала меня и приняла мои слова к сведению. А вот дальнейшее наше общение как раз и выявило то самое отсутствие у бедняжки какой-бы то ни было одежды, кроме той что была на ней в момент нашего знакомства. Нет, с её слов, ребята Мельникова, конечно, раздобыли для неё кое-что, всё-таки тут вопрос не только моды, но и элементарной гигиены. Однако, вчера, я даже не подумал об этом и сейчас винить было некого кроме как себя самого.

Немного поразмыслив и мысленно перебрав гардеробы моих секирей, я решил обратиться за помощью к Мийе, всё-таки, она в этом доме единственная не моя секирей, да и гардероб её, насколько я знал, содержал в себе не малый объём традиционной японской одежды, которую хозяйка Изумо очень уважала, и которая имела одно серьёзное преимущество перед прочей одеждой. «Размер!» – произнёс про себя я, окидывая фигуру Акитсу взглядом и невольно задержав его на выдающихся женских достоинствах ледяной секирей… А потом, на всякий случай, чтобы она не простыла, а вовсе не из-за того, что мне захотелось её чуток потрогать(!), я завернул обнажённую красавицу в одеяло и велел ждать моего возвращения.

Мийя нашлась на кухне и выслушав мою просьбу смерила меня пристальным взглядом, от которого мне стало как-то не по себе. Однако, когда я заверил её что это всего лишь на несколько часов, так как сегодня же озабочусь обеспечением Акитсу всем необходимым, великодушная хозяйка доходного дома Изумо сменила гнев на милость и даже предложила свою помощь в облачении. Естественно я с радостью согласился, после чего был награждён снисходительным взглядом и заданием пойти и заняться своими, растревоженными новостями от Тсукиуми, секирей, а не мешать работать одной юной и прекрасной домоправительнице.

Тем временем, мои девчата, уже собравшиеся в гостиной, и впрямь были растревожены, хотя нет, не так, правильнее будет сказать возбуждены. Уж не знаю, что им наговорила Тсукиуми, но каждая из них фонила своим наборов эмоций. Мусуби пылала азартом, больше всего её интересовало насколько сильна гостья и когда с ней можно будет провести тренировочный бой. Матсу, источала вокруг себя “ауру безумного учёного”, периодически хихикая и бормоча что-то себе под нос, явно мечтая о “новых исследованиях”, читай радовалась новому объекту для подглядывания… Ну а Казэхана, просто потягивая виноградный сок, да-да именно сок а не вино, с ленцой наблюдала за происходящим, внутри же, её эмоции можно было сравнить с сытой и довольной кошкой, и я даже знаю почему, хе-хе.

На фоне этих троих, явно выделялись трое других моих секирей. Их эмоции, в силу известных причин, я не мог ощущать так же явно как у вышеописанной мной троицы. Однако, с Тсукиуми этого и не требовалось, блондинка просто “пылала” негодованием и возмущением. От малышки Ку, я ощущал еле уловимую тревогу, а вот от Кагари вообще ничего. Моя саламандрочка, как обычно сидела немного на отшибе и за всё то время что я наблюдал за моими секирей, не проронила не слова, лишь, то и дело, кидая на других хмурые взгляды. Определившись с основными объектами, с которыми нужно будет дополнительно провести разъяснительные беседы, я вошёл в комнату.

Заметив кто пришёл, ко мне тут же подбежала Кусано и заглянув прямо в глаза спросила любит ли братик Ку? Взяв девочку на руки и улыбнувшись ей, я сообщил что конечно же люблю, и это никому и никогда не изменить. Услышав это, ребёнок счастливо улыбнулся и радостно обнял меня. Всё, тревога пропала, вытесненная радостью и счастьем, ведь братик сказал, что любит, а если он так сказал, то так оно и есть! Здесь главное не кривить душой, ведь дети чувствуют фальшь, а особенно если они ещё и секирей.

Молча наблюдавшие за этой сценой другие мои секирей, в тишине дождались пока я сяду за стол и тут же завалили меня вопросами. Хотя, справедливости ради, стоит отметить что вопросами меня бомбардировали только Мусуби и Тсукиуми. Матсу тоже буквально источала любопытство, но вопросов не задавала, лишь сверля меня взглядом “сексуально озабоченной маньячки от науки”, ага. Казэхана продолжала с улыбкой глушить сок, время от времени кидая на меня “шаловливые” взгляды, ну а Ку уже мало интересовали проблемы взрослых, главное, что она сидит у меня на коленях и братик её любит!