Текст книги "Победитель"

Автор книги: Даниил Аксенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Солдат пристроился позади своего командира. Это был мудрый поступок: там сила ветра была не столь велика. Солдат отбросил пику, которая мешала двигаться против урагана, но у него еще оставался короткий меч на поясе.

Медленно, но неуклонно Митер приближался к карете. Если ишиб побежит, это сразу же ослабит атаку. Даже великие ишибы не могут эффективно нападать на бегу. Хотя, конечно, великий ишиб мог бы запросто разделаться с патрулем, несмотря на амулеты.

Возница бросил поводья, видимо, решив, что на лошадях от патруля не уйти. Из кареты выскочил еще один человек. Митер не знал, кто из них атаковал его. Решив просто напасть на ближайшего к нему, он, напрягая все силы, еще больше ускорил свое продвижение. До кареты оставались считаные метры.

Внезапно ветер стих. Лейтенант по инерции еще двигался вперед и, успев лишь слегка сбросить скорость, врезался в карету. С солдатом произошло то же самое.

Митер увидел, как человек, вышедший из кареты, словно взлетел, но вскоре приземлился, удаляясь при этом. Похоже, он двигался огромными прыжками, создавая вокруг себя потоки воздуха.

Поняв, что этого ишиба поймать будет совсем нелегко, если не невозможно, лейтенант поискал глазами возницу. Тот вовсю улепетывал вдоль переулка, приближаясь к перекрестку.

– За ним! – выдохнул Митер, быстро вскакивая на ноги.

Солдат последовал его примеру. Краем глаза лейтенант заметил, что остальные его подчиненные тоже приближаются к карете.

Миновав лошадей и девушку, лежащую рядом с ними, Митер на всей скорости понесся за беглецом.

Можно понять состояние молодого человека, который только что подвергся сильной и неожиданной атаке. Будь он более опытным, более рассудительным, он бы никогда не сделал того, что сделал. Но ему везде мерещились ишибы, и только одна мысль поселилась в его голове: «Быстрее, быстрее, нужно не дать им времени атаковать!»

На полной скорости Митер влетел в убегающего возницу. Удар был так силен, что они оба пролетели еще пару метров и врезались в каменную стену дома. Услышав звук удара, лейтенант понял свою ошибку. Возница не был ишибом – его голова не выдержала соприкосновения со стеной: он сразу же умер.

– Эх, – огорченно пробормотал Митер, поднимаясь и осматривая голову своего противника. – Генерал будет очень недоволен.

Комен не приветствовал убийств там, где без них можно было обойтись. Он считал, что живой человек ценен тем, что из него удается извлекать информацию. Потом же, разумеется, его ценность пропадала, и можно было передавать задержанных в руки правосудия.

– Подтащите труп поближе к карете, – дал распоряжение лейтенант подбежавшим солдатам.

Он направился к лежащей девушке, надеясь, что хоть она жива: ведь ее если и задел этот ураган, то вскользь. Тревога оказалась напрасной. Не успел он подойти, как та зашевелилась, пытаясь приподняться. Лейтенант узнал Инкит.

Многие солдаты, вступившие в армию принца до Сцепры или в самой Сцепре, знали ее в лицо. С точки зрения простых людей, взаимоотношения принца и дочери сапожника выглядели очень романтично, как бы «приближая» будущего короля к народу. Женщины всех низших сословий целенаправленно собирали любые сплетни о принце и его любовнице. Это выглядело очень похоже на те сказки, которые они рассказывают своим детям на ночь.

– С тобой все в порядке, госпожа тагга? – спросил Митер, помогая девушке встать на ноги.

– Ветер сбил меня с ног, я ударилась, – пожаловалась Инкит. – А что это было?

– Ишиб, который ехал в карете, напал на нас, на патруль, – объяснил лейтенант.

– Напал? Он же собирался меня освободить. Я даже вышла из кареты.

– Вот как? – удивился лейтенант. – Но я ничего не знал об этом. Похоже, что ишиб испугался нас. Как его зовут? Кому он служит?

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Мне никто ничего не говорил, только задавали какие-то странные вопросы. Что с Вероном? Это – двоюродный брат моего первого мужа, сержант, он был вместе со мной, когда меня похитили.

– Не знаю, госпожа тагга, но уверен, что господин генерал расскажет тебе все. Мы отправимся к нему немедленно!

Немного позднее король и Комен обсуждали случившееся.

– Происшествие с Инкит хорошо закончилось. Это пока что избавляет от необходимости что-либо предпринимать, – сказал Михаил, стоя у окна своего кабинета и внимательно смотря куда-то вдаль, словно пытаясь разглядеть там виновников произошедшего.

– Твое величество, может быть, послать по следу ишибов? – Комену не нравилось завершение истории. – И возобновить расследование? Мы ведь так ничего и не узнали! Кроме подозрений, у нас нет никаких доказательств. А их хотелось бы иметь.

– Что ты, Комен, – махнул тот рукой. – Мне самому нужно знать, кто был виновником, но я же обещал, дал слово, что ничего не будем расследовать, если Инкит благополучно освободят. Как может король нарушить свое слово? Это ведь все, что есть у короля.

– Все, что есть? – Собеседник выглядел озадаченным.

– Вот смотри, – попытался объяснить Михаил, повернувшись к собеседнику. – При абсолютной монархии короля ничто не сдерживает. Ему никто не указ, даже прислушиваться ни к кому не нужно. Если власть крепка. По сути, ограничителем монарха является лишь он сам. А именно – его слово. Пока король держит слово, подданные уверены, что все в порядке, что владыка в своем уме и не станет, к примеру, казнить всех подряд без причин. Это что-то вроде негласного договора между ним и подданными. Если слово короля – закон, то люди спокойны насчет завтрашнего дня. Если же он нарушает свое слово, то у них уже нет никакой уверенности в том, что правитель сделает завтра или послезавтра. Негласный договор нарушен. Ситуация перестает быть стабильной. А это ослабляет власть, очень сильно ослабляет. Коварный и лживый монарх заведомо слаб. Поэтому мне нужно держать слово. Даже если я что-то теряю, это все равно окупится потом сторицей.

– Я понимаю, твое величество, – произнес Комен. – Но, может быть, проведем маленькое, негласное расследование?

– Нет. Вот если информация сама придет к нам в руки – тогда другое дело. А так – нет.

– Хм… Твое величество долго говорил с Инкит. Она разве не сообщила никакой ценной информации?

– Нет, Комен. Место она опознать не может – глаза были завязаны, из похитителей никого не знает – имен не называли.

– Если ей завязали глаза, значит, заранее планировали освободить?

– Думаю, что просто рассматривали такую возможность, – ответил король. – Может быть, мы имеем дело с кем-то очень предусмотрительным.

– Твое величество узнал, зачем ее похищали?

Михаил нахмурился:

– Узнал, Комен, но это выглядит как полный бред. Поверь мне – просто бред, совершенная чушь.

– Но все же, твое величество, что она сказала?

– Ей постоянно задавали вопрос о рецепте любовного эликсира, которым она пользуется.

Брови Комена удивленно поползли вверх.

– Вот они, женщины, – подытожил он после паузы. – Отважные действия, предусмотрительность и огромный риск ради достижения ложной цели.

Как ни торопили своих послов короли Томола и Кманта, посол Фегрида получил инструкции первым. Ранее Михаил встречался с ним, но так и не составил никакого впечатления об этом человеке. То ли Гирун Пелан был чересчур гибок и скользок, то ли вообще ничего собою не представлял, но король Ранига не знал даже приблизительно, чего можно ждать от данной личности.

В тронном зале было относительно пусто. Комен и Йонер около трона, два десятка знатных дворян и дворянок, которые считали своим долгом присутствовать на всех церемониях, проводимых королем, вне зависимости от того, приглашал он их или нет, и конечно же посол Фегрида.

Надо сказать, что его величество еще не выработал никакой тактики по общению с дворянством. Даже похищение Инкит не принудило его к этому. Он занимался своим «компьютером», проводил смотр войскам и их вооружению, работал над законами, но местное дворянство все еще было пущено на самотек. Михаил, конечно, знал, что поступает не совсем правильно, но находился в легком расслаблении со времени коронации, хотя мысленно возвращался к этой проблеме. И вот сейчас почему-то вспомнил о ней, видя перед собой гладкое и лоснящееся лицо посла.

– Твое величество, мне поручено принести тебе заверения от имени императора Муканта в дружбе и поддержке со стороны Фегрида, – сладко улыбался посол.

– Передай его величеству мои искренние заверения в том же самом. – Лицо короля оставалось серьезным. – Очень дорожу дружбой и расположением такого могущественного владыки, как император Мукант. Кстати, о дружбе. Тебе не известно, где находится Миэльс?

Выражение лица посла не изменилось, хотя в дипломатических кругах не было принято задавать подобные вопросы прямо, да еще и в самом начале беседы.

– Определенно не могу сказать, но полагаю, что либо в Томоле, либо в Кманте, либо у нас.

– У вас, точно у вас, – дружелюбно заметил Михаил. Посол открыл рот, чтобы ответить, но ему не дали такой возможности. – Вместе с многотысячной армией и ишибами. Интересно, кто их всех кормит?

– Возможно, король Миэльс получает поддержку от некоторых лиц в Фегриде… – Улыбка Гируна стала столь широкой, что едва помещалась на лице. Он подумал, что прочувствовал игру, которую ведет король. Эдакий простовато-искренний стиль, обычное дело.

– А нельзя ли сделать так, чтобы эта поддержка прекратилась? Во имя дружбы между нашими странами, в которой я получил заверения?

– Конечно можно, – оживился посол. Предложение было ожидаемым. – И это является целью моего визита сюда. За небольшую услугу Фегрид готов не только прекратить поддержку Миэльса, но и доставить его в Раниг для справедливого суда над узурпатором.

– Вот, значит, как, – протянул король. – Если я окажу вам эту услугу, то Миэльс – узурпатор, а если не окажу, то кто же он? Бедный, несправедливо пострадавший изгнанник?

Улыбка все еще не желала сходить с лица Гируна. Да, король Ранига мастер игры в искренность.

– Я бы не был столь прямолинеен, твое величество, но в этих словах есть смысл. Можно даже сказать, что ситуация на сегодняшний момент описана начерно, но не неверно, увы.

– И что же будет, если я не окажу Фегриду этой услуги? Война?

– Что ты, что ты, твое величество, – замахал руками посол. – Мой император не любит воевать. Мой император вступает в любую войну с болью в сердце и по причине крайней необходимости. Мы просто рассчитываем на дружескую услугу, в обмен на которую тоже окажем Ранигу услугу и конечно же предоставим полную поддержку, полную.

Михаил отлично понял посла. Если Фегрид будет недоволен, то перестанет сдерживать Томол и Кмант. Те же, будучи предоставлены сами себе, просто раздавят Раниг.

– И какой же услуги вы от меня хотите? Дай-ка догадаюсь… Амулеты? Уважаемый мной император Мукант хочет знать секрет амулетов Террота?

– Проницательность твоего величества превосходит все границы, – поклонился Гирун.

– То есть предложение звучит так, – уточнил король. – Я вам даю амулеты, а вы мне – Миэльса плюс военную и политическую поддержку?

– Совершенно верно, твое величество.

– У меня есть встречное предложение.

– Я весь внимание, – вновь поклонился посол.

– Я не даю амулетов, а вы даете мне Миэльса плюс военную и политическую поддержку.

– Но… – Легкое недоумение отразилось на лице Гируна. Он сначала не понял сути предложения.

– Подожди, не торопись с выводами, – остановил его король. – Послушай еще раз. Внимательно. Я никому не даю амулетов, а вы мне предоставляете поддержку.

Посол захлопнул рот. Окружающим стало ясно, что он далеко не дурак. Несмотря на кажущуюся простоту, фраза с добавлением всего одного слова «никому» была зловещей. Фегрид является могущественной державой. Для него Раниг не представляет никакой опасности сейчас и не будет представлять в обозримом будущем. Кроме этого, Фегрид мог легко справиться и с Томолом, и с Кмантом, вместе взятыми… если у тех не будет амулетов Террота! Именно эти амулеты делали исход возможной схватки неясным.

Гирун Пелан был имперцем. Он родился, вырос и учился в империи. Он думал, как имперец. С его точки зрения, любая крупная страна, которая готова вступить в войну с неопределенным исходом, населена самоубийцами и умственно неполноценными людьми. Войны хороши лишь тем, что приносят победу. Других войн быть не должно.

Посол быстро справился с растерянностью:

– Твое величество, это несомненно очень щедрое и многозначительное предложение. Позволь мне подумать над ним.

– Разумеется, – улыбался теперь уже Михаил. – Не торопись, обдумай все как следует. Через месяц я жду тебя с ответом.

– Через целый месяц? – удивился Гирун.

– Конечно. Это ведь очень сложный вопрос. Тут главное – не ошибиться.

Далла Улара Ортак тоже находилась в толпе придворных во время встречи с послом. Когда король покидал тронный зал, она подошла к нему.

– Приветствую, Улара, – начал разговор Михаил, заметив маневры женщины. – Ты хочешь мне что-то сказать?

– Да, твое величество, – девушка сделала реверанс. – У меня есть информация для тебя, которую бы хотелось обсудить в узком кругу лиц.

– Думаю, что Комен нам не помешает, – улыбнулся король. – Пойдем в приемный кабинет.

Внутренние убранства королевского дворца стараниями главного дворецкого Пеннера наконец-то претерпели изменения. Теперь уже отсутствовал раздражающий фиолетовый цвет стен. Все было в мягких и светлых тонах.

– Так что же, далла, ты хотела мне сказать? – Король уселся за письменный стол, Комен присел на диван, располагающийся сбоку от стола, а девушка осталась стоять.

Его величество совсем не собирался изображать из себя радушного хозяина и куртуазного кавалера. Женщины знатного происхождения, по крайней мере те, с которыми он имел дело во дворце, ему не нравились. Если бы на него внезапно напал приступ откровенности, то он охарактеризовал бы их так: избалованные сумасбродки, кичащиеся своими «победами», готовые на что угодно, только бы выделиться хоть немного из толпы им подобных и оставить соперниц за бортом. Иными словами, это был «змеиный клубок». Король им не доверял ни на грош, полагая, что подобные женщины могут предать в любую минуту. Что являлось еще одним поводом для того, чтобы тесно общаться лишь с Инкит.

Надо сказать, что даже в его родном мире он оценивал женщин весьма своеобразно. То ли его практичность была виной, то ли еще что-то, но Михаил полагал, что в общении с мужчиной женщина стремится лишь к одному: так организовать это самое общение, чтобы потом ничего не делать самой. Или, в случае «продвинутых» женщин: делать лишь то, чего хочется ей. В связи с этим в его родной стране количество дам, ищущих «выгодные партии» или «состоявшихся мужчин», настолько превышало количество этих самых мужчин, что наносило прямой урон делу глобального воспроизводства. Нет, он не возражал против того, чтобы по мере сил «поддерживать» девушку, с которой встречался, но всегда был настороже, никому не доверяя полностью. И вполне допускал, что девушка, с которой у него замечательно прочные и романтические отношения, не устоит перед материальным соблазном, если таковой появится. В глубине души Михаил причислял к категории «хороших» девушек лишь тех, которые, встречаясь с мужчиной, не ищут активно этих самых соблазнов.

– Твое величество, – начала Улара. – У меня есть важная информация. На тебя готовится покушение.

Комен хмыкнул.

– Кто же его готовит? – поинтересовался король.

Ему уже удалось пережить одно покушение, при котором использовался яд. Тогда пострадал лишь Маэт. Его с трудом удалось спасти.

– Мне это точно не известно, но информация – от далла Нартика.

Род Нартиков был очень древним и находился в ближайшем родстве с Бинторами и в чуть более отдаленном – с Раунами, хотя, конечно, не обладал влиянием ни тех, ни других.

– Хочешь сказать, что далл замешан в этом?

– Нет, твое величество. Он сказал, что обо всем узнал случайно.

– Когда же будет покушение? И что собой представляет? Яд? – спросил Комен.

– Я не знаю, но полагаю, что далл Нартик знает.

– Негусто. – Главный полицейский был настроен скептически. – Информация такого рода ценна тем, что может ответить на вопросы: когда, кто и как. Как же получилось, что Нартик сказал о покушении, но не раскрыл деталей хотя в общих чертах?

Улара кокетливо опустила глаза:

– Дело в том, что обстановка… не располагала к длинным беседам.

– Что ты еще можешь добавить к этому? – Король не был склонен устраивать обсуждения в присутствии девушки.

– Больше ничего, твое величество, но я думала, что эта информация ценна сама по себе.

– Несомненно, леди, несомненно. Мы благодарны тебе. Если все подтвердится, ты можешь рассчитывать на мою признательность. Всего хорошего.

Женщина сделала реверанс и вышла.

– И что ты думаешь? – спросил король Комена, когда дверь за Уларой закрылась.

– Мы не можем арестовать далла Нартика на основе бездоказательных обвинений, – сразу же ответил тот. – А если он не виновен и вообще ничего об этом не знает? Если это – плод ее воображения, то как мы будем выглядеть? Потеряем лицо.

– Но поговорить-то с ним можем?

– Можем, – ответил Комен. – В присутствии генерала Ферена. Который, кстати, будет лишь завтра в Парме.

Генерал Ронел Ферен обладал уникальным качеством: он мог распознавать любую ложь, произнесенную в его присутствии. Если, конечно, хотел это делать.

– Да, я сам отправил его на маневры. Он обещал представить подробный отчет, насколько эффективны короткие метательные копья, луки и арбалеты в сочетании с амулетами Террота. Думаю, что мы можем подождать до завтра.

Глава 6
Безумный день

Некрасиво воровать – некрасиво.

Вор-ишиб Рангел Мерт

Можно просыпаться тремя разными способами. Во-первых, спокойным образом самостоятельно, во-вторых, с помощью шума извне, в-третьих, вследствие ярко выраженного кошмара. Михаилу удалось проснуться двумя последними способами одновременно. Понятно, что если во время крепкого сна кто-то крикнет на ухо что-то вроде: «Твое величество! Просыпайся! Беда!» – то перед моментом пробуждения вполне можно успеть увидеть кошмар.

– Что произошло? – поинтересовался король, с большим трудом открывая глаза.

Перед ним маячила ярко-рыжая шевелюра Антека, начальника его личной охраны.

– Ограблен склад с доспехами, – отрапортовал тот.

Сначала его величество не понял, о чем речь. Ограблен какой-то склад, похищены какие-то доспехи… Это плохо, конечно, но зачем его будить и так об этом кричать? Но потом, по мере окончательного пробуждения, до него дошло. Похитили не «какие-то доспехи», а доспехи-амулеты. Неинициированные. Те, которые любой может надеть на себя и благополучно ими пользоваться. Если подобное происшествие не было катастрофой, то находилось где-то близко от этого.

– Сколько украли? – Король стремительно одевался.

– Около двухсот, точное число не известно. Комен лично подсчитывает.

– Как это произошло?

– Охранника просто усыпили, а потом связали. Похоже, что среди грабителей был ишиб. Затем спокойно вынесли все, что смогли. Это случилось недавно – около часа назад. Тревогу подняли быстро.

– А что, охранник был один?

– Да, твое величество. Но ведь никто не ожидал такой наглости! Склад-то рядом с казармами. Комен считает, что это сделали люди Миэльса.

Это было очевидной версией, но все же что-то беспокоило короля.

– Охранник усыплен… был ишиб… наглость… – пробормотал он. Ему казалось, что во всем этом есть какой-то смысл. Но какой?

Уже направившись к дверям, он остановился, словно громом пораженный:

– Ах, негодяй! – Его восклицание было очень громким. – Нет, ну какой мерзавец! Уж это точно не сойдет ему с рук!

– Кто негодяй, твое величество? – удивился Антек.

– Рангел Мерт! Вор, которого мы отпустили за выкуп.

Мерт был пойман во время облавы, но почти сразу же отпущен после внесения в казну гигантской суммы в размере шестисот золотых. Утрата такого количества денег настолько не понравилась вору, что тот в самых изысканных выражениях намекнул Комену на будущее беспокойство. Главный полицейский лишь расхохотался. Он не сомневался в том, что это лишь слова. Было бы верхом безумия не только что-то красть после произошедшего, но и вообще оставаться в Парме. К счастью для вора, король не слышал его речи. Его величество всегда внимательно относился к угрозам, поэтому, возможно, дни Мерта на этой земле окончились бы в тот же самый день, несмотря ни на какие деньги.

Теперь Михаил полагал, что вор уже тогда придумал план похищения доспехов. Как раз во время пребывания в тюрьме под охраной ишибов. Потакая своей мстительности, Мерт решил не просто покинуть столицу, а сделать это как можно более заметно. К тому же неинициированные амулеты представляли собой немалую ценность, превышающую шестьсот золотых.

Король считал, что он прав в своих выводах. Среди воров других ишибов не было, а если похитителями являлись люди Миэльса, то зачем оставлять охранника в живых? Вор же щепетилен в этом вопросе: никогда не убивал без крайней необходимости. В противном случае, новый владыка Ранига не церемонился бы с ним.

– Рангел Мерт? – удивился Комен, когда услышал версию короля. – Нет, этого не может быть! Ведь подобное ограбление – либо акт диверсии, либо чудовищная наглость. Мерт всегда производил впечатление осторожного человека.

– Что ты уже предпринял? – вместо ответа спросил Михаил.

– Распорядился не открывать утром ворота города, послал ишибов по следу, сейчас пытаюсь понять, сколько же точно пропало.

– Если это Мерт, то не волнуйся насчет следа. За свою карьеру он наловчился его скрывать. А вот ворота – это хорошо. Доспехи еще здесь.

Кем бы ни был грабитель, он не учел одного: создатель амулетов мог чувствовать их тигораздо лучше и дальше, чем тидругих вещей. Каждый амулет представлялся королю тонким лучиком маяка, который устремлен к нему издалека. Конечно, в Парме подобных «лучиков» было много, они даже «сливались» иногда, но двести неинициированных доспехов, собранных в одном месте, пропустить довольно трудно. Однако ошибку злоумышленника можно было понять: об этой особенности амулетов знал лишь один человек – их создатель.

– Приготовь несколько ишибов. Они скоро понадобятся, когда я вернусь. – Михаил «включил» свою невидимость и взлетел.

– Зачем, твое величество? – успел спросить Комен.

– Будем захватывать наших воров.

Утренний воздух был чист и свеж. Король жалел о том, что так мало внимания уделяет полетам. Они все еще казались чудом, ему хотелось усовершенствовать их. Сейчас полет был медленным и слишком зависел от направления ветра. К сожалению, свободного времени почти не было. Только что закончилась «сборка компьютера». Эта ти-машина сейчас коренным образом отличалась от той, которая была в Каморе, прежде всего большей сложностью и способностью моделировать дополнительные функции. Теперь предстояло решить, что же делать в первую очередь. У него было несколько вещей в списке. Во-первых, можно попробовать создать амулеты для лошадей. Обычный амулет Террота не подходил: все же он был рассчитан на человека. Требовалось внести ряд изменений. Но насчет этого пункта Михаил колебался. Пока еще никто не знал, что он умеет делать многофункциональные амулеты. Мало ли где он мог добыть тайну легендарного амулета Террота? А вот если начнут появляться другие артефакты со многими функциями, то это с высокой вероятностью укажет на него как на создателя. Вообще же король уже сейчас нуждался в хорошей легенде, объясняющей то, где он взял секрет изготовления амулета Террота. Во-вторых, можно поработать над чем-то более глобальным. Двухфункциональным или выглядящим таковым. Например, двигатели или аккумуляторы энергии ти. В-третьих… да что говорить, планов было много! Претворению их в жизнь мешали две вещи. Первая – недостаток времени, вторая – страх. Тот самый, который удерживал его от создания других многофункциональных амулетов.

Этот страх не был опасением перед неизвестными знаниями: он был боязнью за свою жизнь. Если человек способен создать практически любой амулет, то в обычных условиях за его жизнь никто не дал бы и ломаного гроша.

Михаил не был в обычных условиях. Он был королем. Этот факт, конечно, кое-что менял, но немногое. Начни владыка Ранига производить другие многофункциональные амулеты, – как бы на это отреагировали соседи? Как бы отреагировали великие ишибы? Иными словами, сколько времени бы прошло между обнародованием этого факта и смертью короля?

Разве нужны великим ишибам амулеты, которые из любого ишиба могут сделать равного им? Разве нужны обычным ишибам амулеты, которые любого человека могут поставить на один уровень с ними? Разве странам мира Горр нужен Раниг, который теоретически может все, если только дать ему время?

Король колебался. С одной стороны, ему хотелось создать много разных амулетов, с другой – он знал, что пока этого делать не следует.

Усиленно размышляя над этой проблемой, Михаил пришел к простому выводу. Сначала ему нужно сосредоточиться на трех вещах. Во-первых, на улучшении собственного амулета. Благодаря его абуоно не будет заметно посторонним наблюдателям. Во-вторых, на создании амулетов с двумя функциями. Они не должны вызвать подозрение, если правильно преподнести их появление. В-третьих, нужно было подумать над тайным оружием – оружием последнего шанса.

Что это может быть? Да что угодно! Главное, чтобы об этом никто не знал, а также им можно было быстро вооружить солдат или достойных доверия ишибов, если дела пойдут совсем плохо. Оружие должно быть могучим, простым в использовании и безопасным для него самого. Пока у короля имелись лишь общие, недетализированные наброски.

Насчет амулетов с двумя функциями все обстояло гораздо лучше. У него был план. Он собирался пустить слух, что существует некий Свиток, содержащий инструкции как по изготовлению амулета Террота, так и многих двухфункциональных амулетов. Именно из этого Свитка он черпает знания. Конечно, любой ишиб понимает, что хранить подобные свитки опасно. Их нужно читать, запоминать и уничтожать. Но что, если этот Свиток сам по себе является артефактом, ключом к информации? Тогда его уничтожать ни в коем случае нельзя, особенно если из него извлечено не все.

К сожалению, идею со Свитком нельзя применить к многофункциональным амулетам. О Терроте уже известно. Двухфункциональные амулеты не столь опасны для всех. Если выяснится, что Свиток обладает информацией о нескольких многофункциональных амулетах, то чем ситуация будет отличаться от той, в которой всем станет ясно, что Михаил сам может делать любой амулет? Совершенно ничем.

Отягощенный столь непростыми думами, король Ранига едва не пролетел мимо долгожданной цели – склада с пропавшими доспехами. Двести неинициализированных амулетов «сияли» внизу.

Снизившись, чтобы определить их точное местонахождение, он едва поверил своему щупу. Получалось, что доспехи расположены под землей, причем не просто в черте города, а почти под крепостной стеной.

Справившись с приступом удивления, Михаил пришел к выводу, который ему не понравился. Из Парма шел куда-то подземный ход, о котором никто не знал. Если быть точным, то о нем не знал король со своими приближенными.

«Может ли быть, что это – тот самый ход, по которому сбежал Миэльс? – думал он. – Если так, то хорошо бы, а то его уже замучились искать».

После взятия Парма Михаил отдал приказ найти тайный ход во что бы то ни стало. Ему совсем не хотелось, чтобы внезапно нагрянули враги. Но все было напрасно: поиски ни к чему не привели.

Абв этом деле помогал слабо – он был не предназначен для исследования пустот в толще земли. Если бы не «сияние» доспехов, даже врожденный великий ишиб ничего не смог бы заметить. Другое дело, если бы по неглубокому подземному переходу кто-то постоянно перемещался. Тогда ишибы могли бы легко увидеть его тии сделать соответствующие выводы.

Но раз переход выявился, то дело было за малым: найти, где у этого хода вход, а где – выход. Если вход во дворце, то как им воспользовался вор? А если – вот в этом небольшом доме неподалеку… то зачем подземному ходу два входа?

Насчет выхода все было понятно. Он вряд ли мог находиться в поле перед стеной, а вот в лесу за полем – пожалуй.

Михаилу хотелось не просто вернуть доспехи, а еще и поймать воров. Он был настроен решительно. Ограбление военного склада с ценным оборудованием не должно остаться безнаказанным.

Через полчаса взвод солдат начал «копательные» работы сразу за крепостной стеной. Король собирался проникнуть в ход сверху и выяснить, куда и откуда он идет. Затем его следовало ликвидировать. Сохранять подземный ход, ведущий из города, было очень опасно, потому что эта «тайна» могла стать известна большому числу людей.

Кварталы в самом городе около возможного начала хода были перекрыты. Над копателями под прикрытием невидимости в воздухе висел Михаил. Он наблюдал за ходом, ожидая, что кто-то может захотеть покинуть по нему город. В лесу притаился Йонер с несколькими ишибами.

Очевидно, раскопки произвели какое-то воздействие. Возможно, в подземном туннеле появилась вибрация или стал осыпаться потолок, но не успели солдаты убрать слой земли над ним и наполовину, как в нем появилось чье-то ти. Даже четыре ти. Все они были одеты в уже активированные амулеты Террота, что, видимо, помогало тащить на себе множество неинициализированных амулетов. Было непонятно, собираются они вынести лишь часть украденного и вернуться потом за всем остальным или все сразу. Но это являлось уже не столь важным.

Немедленно сбросив невидимость, король поднял флажок. Что являлось сигналом «Приготовиться» для ишибов в лесу. Затем он стал просто двигаться вместе с людьми в подземном ходе, чтобы не потерять их «из виду». Его полет был медленным, но и те перемещались не быстро.

Пролетая над верхушками деревьев, Михаил обнаружил, что подземные пешеходы начинают приближаться к поверхности. Он тут же снизился, уже примерно представляя себе, где находится выход: в лесу возвышался странный холмик.

Ему пришлось недолго ждать. Трава, покрывающая холм, задрожала, начали отлетать куски дерна, и наконец образовалась дыра. В нее просунулась голова, осмотрелась и решительно полезла наружу. Конечно, вместе с телом.

За одной головой последовала другая, третья… Король стоял чуть позади холма за деревом. Ему было все отлично видно. Люди, выползающие из тайного хода, тащили на себе огромные связки кожаных доспехов. Ноша была нелегка, но они старались.

– Ну что, Мерт, – спросил Михаил, выходя из-за дерева, – как тебе нравится амулет? Совсем по-другому чувствуешь себя, правда?

Сказать, что вор удивился, – значит не сказать ничего. На его лице отобразилась гамма чувств. Начиная от «Как он здесь очутился?!» до «А не побежать ли мне изо всех сил?».