Текст книги "Бесстыдники (сборник)"

Автор книги: Даниил Хармс

 
И что-же небо возвратилось?
 

Утюгов —

 
Да, Это сделал я.
Я влез на башню
взял верёвку
достал свечу
поджёг деревню
открыл ворота
выпил море
Завёл часы
сломал скамейк<у>
и небо пятясь по эфиру
тотчас-же в стойло возвратилось.
 

Хлебников (скоча в акведуке) —

 
А ты помнишь: день-то хлябал.
А ты знаешь: ветром я был.
 

Утюгов (размахивая примусом) —

 
Бап боп батурай!
Держите этого скакуна!
Держите он сорвет небо!
Кокен, фокен, зокен, мокен!
 

Из открытых пространств слетал тихо земляк держа под мышкой Лебедя.

Земляк подлетает к крышам. На одной из крышь стоит женская статуя. Она хватает земляка и делает его тяжёлым.

Земляк смотрит в небеса, где он только что был.

Земляк — Вон ведь откуда прилетел!

Утюгов (высовываясь из окна). Вам не попадался скакун?

Земляк — А каков он из себя?

Утюгов — Да так знаете вот такой, с таким вот лицом.

Земляк — Он скакал на карандаше?

Утюгов — Ну да да да – это он и есть! Ах, зачем вы его не задержали! Ему прямая дорога в Г. П. У. Он… я лучше умолчу. Хотя нет, я должен сказать. Понимаете? я должен это выговорить. Он, этот скакун, может сорвать небо.

Земляк — Небо? Ха ха ха! и! е! м. м. м. Фо фо фо! гы гы гы. Небо сорвать! А? Сорвать небо! Фо фо фо! Это невозможно. Небо гы гы гы, не сорвать. У неба сторож, который день и ночь глядит на небо. Вот он! Громоотвод. Кто посмеет сорвать небо, того сторож проткнёт. Понимаете?

Утюгов — А что это вы держите под мышкой?

Земляк — Это птичка. Я словил её в заоблачных высотах.

Утюгов — Постойте, да ведь это кусок неба! Караул! Бап боп батурай! Ребята держи его!

На зов Утюгова бежали уже Николай Иванович и Аменхотеп. Ибис в руках Николая Ивановича почувствовал облегчение, что никто не рассматривает его устройство под хвостом, и наслаждался ощущением передвижения в пространстве, так как Николай Иванович бежал довольно быстро. Ибис сощурил глаза и жадно глотал встречный воздух.

– Что случилось? Где! Почему?! – кричал Николай Иванович.

– Да вот, кричал Утюгов – этот гражданин спёр кусок неба и уверяет что несёт птицу.

– Где птича? что птича? – суетился Николай Иванович. – Вот птица! – кричал он тыча ибиса в лицо Утюгова.

Земляк-же стоял у стены, крепко охватив руками Лебедя и ища глазами куда-бы скрыться.

– Разрешите, – сказал Аменхотеп, я всё сейчас сделаю. Где вор? Вот ведь время-то. А? Только и слышешь что там скандал, тут продуктов не додали, там папирос нет. Я знаете-ли на Лахту ездил, так там дачники сидят в лесу и прямо сказать стыдно что там делается. Сплошной разврат.

– Кокен фокен зокен мокен! – не унимался Утюгов. – Что нам делать с вором? Давайте его приклеем к стене. Клей есть?

– А что с ним долго церемониться, – сказал проходящий мимо столяр сезонник похлёбывая на ходу одеколонец. – Таких бить надо.

– Бей! бай! Бап боп батурай! – крикнул Утюгов.

Аменхотеп и Николай Иванович двинулись на Земляка.

Власть —

 
Клох прох манхалуа.
Опустить агам к ногам!
 

(Остановка). Покой. Останавливается свет. Все кто спал – просыпаются. Между прочим просыпается советский чиновник Подхелуков. (На лице акуратная бородка без усов). Подхелуков смотрит в окно. На улице дудит в рожок продавец керосина.

Подхелуков — Невозможно спать. В этом году нашествие клопов. Погляди как бока накусали.

Жена Подхелукова (быстро сосчитав сколько у неё во рту зубов, говорит со свистом).

 
– Мне уики-сии-ли-ао.
 

Подхелуков — Почему-же тебе весело?

Жена Подхелукова (обнимая Аменхотепа). – Вот мой любовник!

Подхелуков — Фу, какая мерзость! Он в одних только трусиках.

(подумав) – и весь потный.

Аменхотеп испуганно глядит на Подхелукова и прикрывает ладошками грудь.

Власть — Фы а фара. Фо. (берёт Земляка за руку и уходит с ним на ледник).

 
На леднике, на леднике
морёл сидит в переднике.
 

КаХаваХа.

 
Власть говорит: мсан клих дидубе́й
Земляк поёт: я вижу сон.
Власть говорит: ганглау́ гех
Земляк поёт: по сон цветок.
Власть говорит: сворми твокуц
Земляк поёт: теперь я сплю
Власть говорит: опусти агам к ногам
Земляк лепече<т>: Лили бай.
 

Рабинович, тот который лежал под кроватями, который не мыл ног, который насиловал чужих жён, – открывает корзинку и кладет туда ребёнка. Ребёнок тотчас же засыпает и из его головы растёт цветок.

Кухивика.

 
Опять глаза покрыл фисок и глина.
мы снова спим и видим сны большого млина.
 

<24 июня> – 17 августа 1930 года.

Петербург.

Месть

писатели:

 
мы руки сложили
закрыли глаза
мы воздух глотаем
над нами гроза
и птица орёл
и животное лев
и волны морёл
мы стоим обомлев
 

апостолы:

 
воистину бе
начало богов
но мне и тебе
не уйти от оков
скажите писатели
еф или Ка.
 

писатели:

 
небесная мудрость
от нас далека.
 

апостолы:

 
Ласки век
маски рек
баски бег
человек.
 
 
Это ров
это мров
это кров
наших пасбищь и коров.
Это лынь
это млынь
это клынь
это полынь.
 

писатели:

 
Посмотрите посмотрите
поле светлое лежит
посмотрите посмотрите
дева по полю бежит
посмотрите посмотрите
дева ангел и змея.
 

апостолы:

 
огонь
воздух
вода
земля.
 

фауст:

 
а вот и я.
 

писатели:

 
мы не медля отступаем
отступаем. наши дамы
отступают. и мы сами отступаем
но не ведаем куда мы
 

фауст:

 
какая пошлость!
вот в поле дева.
пойду к ней.
Она в лево.
Дева стой!
Она в право
Ну какая она глупая право!
 

писатели:

 
а вы деву поманите
погади ка погади ка
каво надо прогоните
уходи ка уходи ка.
фауст: мне свыше власть дана
я сил небесных витязь
а вы писатели урхекад сейче!
растворитесь!
 

писатели:

 
мы боимся мы трясёмся
мы трясёмся мы несёмся
Мы несёмся и трясёмся
но вдруг ошибёмся.
 

фауст:

 
я поглядев на вас нахмурил брови
и вы почуяли моё кипенье крови
смотрите сукины писатели
не пришлось-бы вам плясать ли
на расколённой плите.
 

писатели:

 
мы те те те те те те
те теперь всё поняли
почему вы так свирепы
не от нашей вони-ли?
 

фауст:

 
что-с?
да как вы смеете меня за нюхателя считать?
идите вон. умрите.
а я останусь тут мечтать
один о Маргарите.
 

писатели:

 
мы уходим мы ухидем
мы ухудим мы ухядем
мы укыдим мы укадем
но тебе бородатый колдун здорово нагадим.
 

фауст:

 
я в речку кидаюсь
но речка шнурок
за сердце хватаюсь
а сердце творог
Я в лампу смотрюся
но в лампе гордон
я ветра боюся
но ветер картон.
Но ты Маргарита
ни ни и не не
как сон Маргарита
приходишь ко мне
усы молодые
колечками вьются
и косы златые
потоками льются
глаза открывают
небесные тени
и взглядом карают
и жгут и летени
стою к Маргарите
склоняя мисон
но ты Маргарита
и призрак и сон.
 

маргарита:

 
в легком воздухе теченье
столик беленький летит
ангел пробуя печенье
в нашу комнату глядит
милый Фридрих Фридрих милый
спряч меня в высокий шкап
что бы чорт железной вилой
не пронзил меня куда б
встань послушный встань любезный
двери камнем заложи
чтобы чорт водой железной
не поймал мои ножи
для тебя покинув горы
я пришла в одном платке
но часы круглы и скоры
быстры дни на потолке
мы умрём. потухнут перья
вспыхнут звёзды там и тут
и серьезные деревья
над могилой возрастут.
 

фауст:

 
что слышу я?
как буд-то бы фитиль трещит
как буд-то мышь сребёт
как буд-то таракан глотает гвоздь
как буд-то мой сосед
жилец судьбою одинокий
рукой полночной шарит спичку
и ногтем сволочь задевает
стаканы полные воды
потом вздыхает и зевает
и гладит кончик бороды
иль это облаками окружённая
сова сном сладким поражённая
трясти крылами начала
иль это в комнате пчела
иль это конь за дверью ржёт
коня в затылок овод жжёт
иль это я в кофтане чистом
дышу от старости со свистом
 

маргарита:

 
над высокими домами
между звёзд и между трав
ходят ангелы над нами
морды сонные задрав
выше стройны и велики
воскресая из воды
лишь архангелы владыки
садят Божие сады
там у Божьего причала
(их понять не в силах мы)
бродят светлые Начала
бестелесны и немы
 

апостолы:

 
выше спут Господни Власти
выше спут Господни Силы
Выше спут одни Господства
мы лицо сокроем княз
ибо формы лижут Власти
ибо гог движенья Силы
ибо мудрости Господства
<в дыры неба ускользают>
радуйтеся православные
языка люди
хепи дадим дуб Власти
хепи камень подарим Силе
хепи Господству поднесём время
и ласковое дерево родным тю
 

бог:

 
куф куф куф
Престол гелинеф
Херуф небо и земля
Сераф славы твоея
 

фауст:

 
 я стою
в дали в близи
лоб в огне
живот в грязи
летом жир
Зимою хлод
в полдень чирки
кур кир кар
льётся время
спит арон
стонут братья
с трёх сторон
летом жир
зимою хлод
в полдень чирки
кур кир кар
вон любовь
бежит груба
ходит бровь
дрожит губа
летом жир
зимою хлод
в полдень чирки
кур кир кар
я пропал
среди наук
я комар
а ты паук
летом жир
зимою хлод
в полдень чирки
кур кир кар
дайте ж нам
голов кору
ноги суньте
нам в нору
летом жир
зимою хлод
в полдень чирки
кур кир кар
маргаритов
слышен бег
стройных гор
и гибких рек
летом жир
зимою хлод
в полдень чирки
кур кир кар
 

апостолы:

 
мы подъемлем бронь веков
ландыш битвы рать быков
 

писатели:

 
небо тёмное стоит
птицы ласточки летят
колокольчики звенят.
 

фауст:

 
вспомним старцы Маргариту
пруд волос моих, ручей
Ах увижу-ль Маргариту
кто поймет меня?
 

апостолы:

 
свечей
много в этом предложеньи
сабель много но зото
нет ни страха ни движенья
дай тарелку.
 

фауст:

 
гато —
во Олег трубит
собаки
хвисты по ветру несут
львы шивелятся во мраке.
где кувшин – вина сосуд?
 

писатели:

 
в этом маленьком сосуде
есть и проза и стихи
но никто нас не осудит
мы и скромны и тихи.
 

фауст:

 
Я прочитал стихи
прелест<н>о
 

писатели:

 
благодарим.
нам очень лестно
 

фауст:

 
Стихи прекрасны и певучи.
 

писатели:

 
ах бросте
это слов бессмысленные кучи
 

фауст:

 
Ну правдо
есть в них и вода
но смыслов бродят сонные стада
любовь торжественно воспета
вот например стихи:
«в любви друзья куда ни глянь
всюду дрынь и всюду дрянь»
слова сложились как дрова
в них смыслы ходят как огонь
посмотрим дальше, вот строфа:
«к дому дом прибежал
громко говоря
чей-то труп в крови лежал
возле фанаря
а в груди его кинжал
вспухнул как слюда
я подумал – это труп
и бросая дым из труб
я пришёл сюда»
Это смыслов конь.
 

писатели:

 
мы писали сочиняли
рифмовали кормовали
пермадули гармадели
фои фари поги гири
магафори и трясли
 

фауст:

 
Руа рео
кио лау
кони фиу
пеу боу
мыс мыс мыс
вам это лучше известно.
 

22—24 августа <1930>

Радость

Мыс Афилей —

 
не скажу что
и в чём отличие пустого разговора
от разговора о вещах текучих
и даже лучше о вещах токого рода
в которых можно усмотреть
причину жи<з>ни времяни и сна.
Сон – это птица с рукавами
А время – суп высокий, длинный и широкий
А жизнь – это времяни нога
Но не скажу что можно говорить об этом
и в чём отличие пустого разговора
от разговора о причине
сна, времяни и жизни.
Да время – это суп кручины
А жизнь – дерево лучины
А сон пустыня и ничто.
Молчите.
в разговоре хоть о чём ни будь
всегда пресутствует желание
сказать хотя бы что ни будь
И вот в корыто спрятав ноги
воды мутные болтай
мы весёлые как боги
едем к тёте на Алтай.
 

Тётя —

 
Здраствуй здраствуй
путьша пегий
уж не ты-ли путник тут
хучешь буквам абевеги
из чернил приделать кнут.
Я старуха ты плечо
я прореха ты свеча
то то будет горячо
поли в ухо моряча
 

Мыс Афилей —

 
Не вдавайтесь
а вдавейтесь
не пугайтесь
а пугейтесь
всё настигнет естега
есть и гуки и снега.
 

Тётя —

 
Ну ползи за воротник
ты рудник и ты крутник.
 

Мыс Афилей —

 
А ты тётя не хиле
ты микука на хиле.
 

Тётя —

 
врозь и прямо и все дней
мокла радости видней
хоть и в Библи был потоп
но не тупле а в котоп.
 

Мыс Афилей —

 
Хваду глевла говори
что сказали главари
медень в оципе галдай
или гландие отгада
 

Тётя —

 
Я старуха без очков
не видать мне пяточков
вижу в морде бурачёк
ну так значит пятачёк.
 

Мыс Афилей —

 
ты старуха не виляй
коку маку не верти
покажу тебе гуляй
будешь киснуть в заперти
Где контыль? и где монтыль?
где двудлинная мерла?
 

Тётя (трясясь) —

 
Ойде люд и не бундыль
я со страху померла.
 

Мыс Афилей (доставая карандаш) —

 
Прочь прочь прочь О
отойди
тётя радости река
на зем вилы поклади
пожалейте моряка.
 

Тётя —

 
Ты не ври и не скуври
вижу в шиле шушность я
ты мой дух не оскверни
потому что скушность я.
 

Мыс Афилей —

 
Потому что скушность я.
 

Тётя —

 
Е еда мне ни к чему
ешь и ешь и ешь и ешь
ты подумай почему
всё земное плешь и греш
 

Мыс Афилей (подхватывая) —

 
Это верно плешь и греш
когда спишь тогда не ешь
когда еш тогда не спишь
когда ходишь, то гремишь.
а гремишь так и бежишь
но варенье не еда
сунешь ложку в рот, гляд<и>шь
надо сахару.
Беда!
 

Тётя —

 
Ты гордыни печенек
полон ласки полон нег
приласкай меня за грудь
только сядем где ни будь.
 

Мыс Афилей —

 
Дай мне руку и цветок
Дай мне зубки и свисток
Дай мне ножку и графин
Дай мне брошку и парафин.
 

Тётя —

 
Ляг и спи и види сон
бод то в поле ходит слон
нет не слон, а доктор Булль
он несёт на палке нуль
только это уж не по
уж не поле и не ле
уж не лес и не балко
не балкон и не чепе
не чепец и не свинья
Только ты, да только я.
 

Мыс Афилей —

 
Ах как я рад и счастлив
тётя радости река
тётя слива между слив
пожалейте моряка.
 

Тётя —

 
Ну влепи мне поцелуйчик
прямо в соску и в ноздрю
мой бубенчик херувимчик
на коленки посади
с боку шарь меня глазами
а руками позади.
 

Мыс Афилей —

 
Это тётя хм чудная
осенила тебя мысль
Что ты смотришь как Даная
мне в глаза ища блаженство
что твердишь ты мне «одна я
для тебя пришла с вершины
Сан-Бернара тьпфу! Алтая
принесла тебя аршины».
 

Тётя —

 
Ну аршины так аршины
Ну с вершины так с вершины
дело в том что я нагая.
Любит кто тебя другая?
 

Мыс Афилей —

 
Да другая и получше
и получше и почище
посвежей и помоложе
 

Тётя —

 
Боже! Боже! Боже! Боже!
 

Мыс Афилей (переменив носки) —

 
Ты сама пойми я молод
молод свеж, тебе не пара
я ударю буд-то молот
я дышу и много пара.
 

Тётя —

 
Я одна дышу как рота
но в груди моей мокрота
я ударю как машина
куб на вылет в пол аршина.
 

Мыс Афилей —

 
Верно вижу ты упряма
тётя радости река
тётя мира панорама
пожалейте моряка.
 

Тётя —

 
Погляди ведь я рыдая
на коленях пред тобой
я как прежде молодая
с лирой в пальцах и трубой.
 

Мыс Афилей (прыгая от счастья) —

 
То-то радости поток
Я премудрости моток!
 

11 ноября <1930>

«Кулундов: Где мой чепец? Где мой чепец?..»

Кулундов: Где мой чепец? Где мой чепец?

Родимов: Надменный конь сидел в часах.

Кулундов: Куда затылком я воткнусь?

Родимов: За ночью день, за днём сестра.

Кулундов:

 
Вчера чепец лежал на полке
Сегодня он лежал в шкапу
 

Родимов:

 
Однажды царь, он в трёхуголке
гулял по Невскому в плаще.
 

Кулундов: Но где чепец?

Родимов:

 
И царь смеялся
когда машинку видел он
в кулак торжественный смеялся
царицу зонтиком толкал.
 

Кулундов: Чепец в коробке!

Родимов:

 
Царь хранил
своё величье вековое
Сафо двумя пальцами курил
пуская дым.
 

Кулундов:

 
А? Что такое?
Скажите, где мой шарф?
 

Родимов:

 
Скакал извощик.
Скакал по правой стороне.
Кричал царю: сойди с дороги
не то моментом задавлю!
Смеялся царь склонясь к царице.
 

Кулундов:

 
Простуда в горло попадёт
поставлю вечером горчичник.
 

Родимов:

 
И крикнул царь: какой болван!
На мне тужурка из латуни
а на царице календарь.
Меня так просто не раздавишь
царицу санками не сдвинешь
и в доказательство мы ляжем
с царицей прямо под трамвай.
 

Кулундов:

 
Потом советую, сам-друг Кулундов
одень шерстяную рубашку.
На двор Кулундов не ходи
но поцелуй свою мамашку.
 

Мамаша: Нет, нет, избавь меня Кулундов.

Родимов:

 
И вот вздымая руки к небу
царь и царица на рельсы легли
и взглядом и пушкой покорны Канебу
большие солдаты царя стерегли.
Толпа на Невском замерла
неслась миллиция скачками
но птица в воздухе стрела
глядела чудными зрачками.
Царь встал.
Царица встала.
все вздохнули.
Царь молвил: накось выкуси!
Царица крикнула: мы победили!
Канеб сказал: мы льнём к Руси.
в дали солдаты уходили.
Но вдруг извощик взял и ударил
кнутом царя и царицу по лицу.
Царь выхватил саблю
и с криком: смерть подлецу!
пустился бегом по Садовой.
Царица рыдала. Шумела Нева.
Народ волновался на битву готовый.
 

Кулундов:

 
Ну прощайте мамочка
я пошёл на Карповку.
 

Мамаша: Два поклона дедушке.

Кулундов: Хорошо, спасибочки.

Родимов (один):

 
Да, министр Пуришкевич
был однажды на балу
громко музыка рычала
врали ноги на полу.
дама с голыми плечами
извивалась колбасой
генерал для развлеченья
шлёпал пятками босой.
Царь смеялся над царицей,
заставлял её в окно
для потехи прыгнуть птицей
или камнем всё равно.
Но царица для потехи
в руки скипитор брала
и колола им орехи
при помощи двухголового орла.
 

Голова на двух ногах (входя):

 
Родимов ты заврался.
Я сам бывал на вечеринках
едал индеек в ананасах
видал полковника в лампасах.
Я страсть люблю швырять валета,
когда летит на встречу туз
когда сияет эполета
и над бокалом вьётся ус.
Когда смугла и черноброва
к тебе склоняется княжна
на целый мир глядя сурово
С тобой как с мальчиком нежна.
Люблю когда зарю почуя
хозяин лампу тушит вдруг
и гости сонные тоскуя
сидят безмолвные вокруг.
Когда на улице светая
летают воздухи одни
Когда проходит ночь пустая
и гаснут мёртвые огни.
Люблю Родимов! Нет спасенья!
В спасенье глупые слова!
Вся жизнь только воскресенье!
 

Родимов: Молчи пустая голова!

Аларих, готский король:

 
видел я в долинах Рога
мчался грозный Ахерон
он глядел умно и строго
точно ехал с похорон
то долина то гора
пролетали над водой
то карина то мара
с боку хвостик золотой
Бог глядел в земную ось
всё как суп во мне тряслось
вся шаталась без гвоздей
геометрия костей.
тут открылся корридор
взвился дубом нашатырь
мне в лицо глядел кондор
тучи строгой поводырь
Эй душа колпак стихов
разом книги расплоди
сто простят тебе грехов
только в точку попади
Ну Родимов дай ладонь!
 

Родимов: На ладони скачет конь.

<13 декабря 1930>

Гвидон

Гвидон

 
ликует серна,
бежит ручей.
твоих безмерно
больших очей
мне мил и дорог
шутливый взгляд
твоих желаний морок
упрямой Лизы
твоё молчанье твои капризы
меня не разозлят
 

Лиза

 
одна первушка
в лесу жила
со мной шутила
и в чащу плотную звала
ноги в камнях спотыкать
мне не хотелось там скакать
я чуть слышно лепетала:
мне бы лапки не стереть
я под елкой трепетала
мокрых сосен посередь
худо в чаще мне гулять
ножки быстро заболять
туман в голову заберётся
душа к небу оторвётся
 

Гвидон

 
сосны скрипят
липы скрипят
воздух гардон
ветер картон
треплет шинель
крутится ель
падает снег
логово нег
Мысли коня
входят в меня
вносят аршин
кнут и кувшин
в упряжке стою
подобен коню
воздух дуга
ветер слуга
 

Лиза

 
коль скоро час утра
на башне звон
мне в церковь с матушкой пора
гляди народ гуляет вон
моя скамья в углу налево
под Магдалиной
гляди внизу постушка Ева
спешит далиной
Священник строг
я опоздаю он накажет
запрёт меня в острог
и шёлк распутывать прикажет
а может быть казнить меня священник порешит
авойсь Гвидон спасти меня скорее поспешит
 

Ведьма

 
льются токи дивных слез,
бросте плакать лучше в лес
в кучи мха снегов зимы
убежимте Лиза мы
дятла птичку мы вдвоём
круглым камушком убьём
будем кровь его сосать
перья по ветру бросать
ночь наступит мы в дупло
сядем вместе там тепло
выйдет сон уснут орлы
мы заснём урлы-мурлы
я, когда сомкнёте глаз,
околдую Лиза вас
все проснутся минет ночь
ну скорей бежимте прочь
 

Лиза

 
мне что то страшно
бежать с тобой
хочу обратно
бежать домой
 
 
но гнутся ноги
скрипит хребёт
спасите Боги!
вперёд вперёд
 

Лесное чучело

 
Ха ха ха
куда спешишь
мысли воздух
камни шиш
 

Лиза

 
кто ты чучело небес
ангел добрый или бес
 

Лесное чучело

 
ляг девчонка на дороге
подними свои коленки
не видать с небесной вышки
твои чудные лодыжки.
 

Лиза

 
это бес твоя обитель
мох и чаща хворостин
пощади меня, Святитель
преподобный Августин.
 

Лесное чучело

 
Хо хо хо
 

Гвидон (просыпаясь)

 
Где я? Где я?
Ах это комната моя
во сне пришла ко мне идея
мысль благородного коня
разбить копытами темницу
и мчаться мчаться вдоль реки
Я вижу лес орла зарницу
законам натуры вопреки
копьём глядящую в верхи
я слышу звон в монастыре
бегут замаливать грехи
монахи в церковь на горе
поцеловать святого Августина тёмную ризу
мгновенно позабыв недуг
потом украдкой взглянув на Лизу
бегут монахи в аквидук
Скорей скорей напялив сапоги
и ты Гвидон с Монахами беги
и ты Гвидон с монахами беги
быстро быстро ги ги ги
 

Святой Августин

 
занимается зоря
на цветах
пчёлы толстые сидят.
а земля
поворачивается на китах
Так у матери в утробе
поворачивается сын
лицо его гладко
хранит его матка
и кормит пупок.
Вон и солнце встало в бок
начинается обедня
с колокольни звонари
сходят парами. Намедни
падал дождик до зари.
Пойду в церковь.
 

Монахи

 
К нам к нам
идёт посланник Божий
устелим путь ему рогожей
до алтаря
пойте монахи: Virgo Maria
 

Настоятель

 
Занимается заря
 

Святой Августин

 
ещё в дали я.
холм высокий
уже пройдён
часовня позади
вон монастырь
а вон колодец
шумит дыхание в груди.
Ноги дряхлые тоскуя
гнутся подо мной
мысли темя покидают
сердце не стучит
земля. поднимается в лоб
монахи несите гроб
 

(падает)

Монахи

 
Кто то в поле пал
кто монахи?
Бог велик и мал
аллилуия
смерть и друг и враг
о монахи
Бог и свет и мрак
аллилуия
Смерть кондуктор могил
о монахи
Бог свиреп и мил
аллилуя
Рухнут жижа и твердь
о монахи
но не рухнут Бог и Смерть
аллилуя.
 

Гвидон (вбегая)

 
А Лиза где?
 

Настоятель монастыря

 
не волнуйтесь молодой человек
Садитесь,
но не сюда, тут масло пролито
 

Гвидон

 
беда, беда.
ночные птицы
разбили купол храма
когда я быстро шёл сюда
весны мелькала понарама
орёл мохнатый развевался…
я быстро шёл и запыхался
 

Настоятель

 
Вы папироску закурите
 

Гвидон

 
Спасибо.
Значит было так:
на синем небе точно флаг
орёл задумчивый летел,
я молча вслед ему глядел
куда крылами маховыми
начальник ветра держит путь
Куда ночами столбовыми
со свистом воздух режет грудь
и долго ль путь его надзвездный
собой пленять захочет
орёл в лесу
орёл над бездной
орёл задумчивый грохочет
 

Настоятель

 
Вопросов не решая
отвечу вам шутя
стряслась беда большая
над нами пролетя
мне слышен плач надгробный
и колокол крестин
скончался преподобный
святитель Августин
 

Лиза (входя)

 
Я только что в лесу была
играла в прятки с лисинятами
цветы головками махали
на небе ласточки порхали
в пруду лягушки квакали
мои браслеты звякали
мне было жарко
я оглянулась обнажиться не смея
лишь на реке плыла барка
на ней мужик пускал воздушного змея
всё громче, громче сердце билось
шалила кровь.
Я перекрестилась
и платье тонкое срывая
я встала стыд рукой скрывая
а на барке мужичёк
в меня глядел сквозь кулачёк
а я колени растворяла
повесив платье на сучок
бесстыдная стояла
 

Гвидон

 
Лиза ваше поведенье
не достойно ваших уст
вас посадят в заведенье
Веры Яковлевны Пруст
не хотите вы понять, иль
надоела вам судьба
объясните настоятель
 

Настоятель

 
Я не Бог и не судья
 

Лиза

 
в наше время наши нравы
знаю, пали бесконечно
 

Гвидон

 
бросьте Лиза вы не правы
вы поступаете беспечно
 

Лиза

 
Да Гвидон вы мой жених
вы жених из женихов
я избрала среди них
вас вершителя стихов
не затем чтоб вы страдали
поминутно, милый мой
 

Гвидон

 
Ах как дивно! Но всегда ли
вы останетесь такой
 

Настоятель

 
Уж небо не мореет
не сыпется земля
Смотрите, вечереет
и купол храма рассмотреть нельзя
и крутятся планеты
волнуются моря
Гвидон и Лиза
две кареты
вас ждут у фонаря.
 

Лиза

 
Спасибо Настоятель мы сядем в одну карету.
 

(Гвидон и Лиза уходят).

(Настоятель расправляет на клумбе помятый цветок. За сценой слышен голос Гвидона)

Гвидон

 
Ну с Богом, трогай
 

17, 18, 19, 20 декабря 1930 года