Текст книги "Случаи"
Автор книги: Даниил Хармс
Жанр:
Юмористическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]
Даниил Иванович Хармс
Случаи
посвящаю Марине Владимировне Малич
содержание
01. Голубая тетрадь №10 (<1937 год>)
02. Случаи (<22 августа <1933> года>)
03. Вываливающиеся старухи (19… год)
04. Сонет (<12 ноября 1935 года>)
05. Петров и Камаров (19… год)
06. Оптический обман (19… год)
07. Пушкин и Гоголь (<1934 год>)
08. Столяр Кушаков (19… год)
09. Сундук (<30 января 1937 год>)
10. Случай с Петраковым (19… год)
11. История дерущихся (<1936 год>)
12. Сон (19… год)
13. Математик и Андрей Семёнович (<1933 год>)
14. Молодой человек, удививший сторожа (19… год)
15. Четыре иллюстрации того, как новая идея огорашивает человека, к ней не подготовленного (19… год)
16. Потери (19… год)
17. Макаров и Петерсен (№3) (<1934 год>)
18. Суд Линча (19… год)
19. Встреча (19… год)
20. Неудачный спектакль (19… год)
21. Тюк! (19… год)
22. Что теперь продают в магазинах (19… год)
23. Машкин убил Кошкина (19… год)
24. Сон дразнит человека (19… год)
25. Охотники (19… год)
26. Исторический эпизод (19… год)
27. Федя Давидович (19… год)
28. Анекдоты из жизни Пушкина (19… год)
29. Начало очень хорошего летнего дня (симфония; 19… год)
30. Пакин и Ракукин (19… год)
Голубая тетрадь №10
Жил один рыжий человек, у которого не было глаз и ушей. У него не было и волос, так что рыжим его называли условно.
Говорить он не мог, так как у него не было рта. Носа тоже у него не было.
У него не было даже рук и ног. И живота у него не было, и спины у него не было, и хребта у него не было, и никаких внутренностей у него не было. Ничего не было!
Так что непонятно, о ком идёт речь.
Уж лучше мы о нём не будем больше говорить.
<1937 год>
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Случаи
Однажды Орлов объелся толчёным горохом и умер. А Крылов, узнав об этом, тоже умер. А Спиридонов умер сам собой. А жена Спиридонова упала с буфета и тоже умерла. А дети Спиридонова утонули в пруду. А бабушка Спиридонова спилась и пошла по дорогам. А Михайлов перестал причёсываться и заболел паршой. А Круглов нарисовал даму с кнутом и сошёл с ума. А Перехрёстов получил телеграфом четыреста рублей и так заважничал, что его вытолкали со службы.
Хорошие люди и не умеют поставить себя на твёрдую ногу.
<22 августа <1933> года>
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Вываливающиеся старухи
Одна старуха от чрезмерного любопытства вывалилась из окна, упала и разбилась.
Из окна высунулась другая старуха и стала смотреть вниз на разбившуюся, но от чрезмерного любопытства тоже вывалилась из окна, упала и разбилась.
Потом из окна вывалилась третья старуха, потом четвертая, потом пятая.
Когда вывалилась шестая старуха, мне надоело смотреть на них, и я пошёл на Мальцевский рынок, где, говорят, одному слепому подарили вязаную шаль.
19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Сонет
Удивительный случай случился со мной: я вдруг забыл, что идёт раньше – 7 или 8.
Я отправился к соседям и спросил их, что они думают по этому поводу.
Каково же было их и моё удивление, когда они вдруг обнаружили, что тоже не могут вспомнить порядок счёта. 1, 2, 3, 4, 5 и 6 помнят, а дальше забыли.
Мы все пошли в коммерческий магазин «Гастроном», что на углу Знаменской и Бассейной улицы, и спросили кассиршу о нашем недоумении. Кассирша грустно улыбнулась, вынула изо рта маленький молоточек и, слегка подвигав носом, сказала:
– По-моему, семь идёт после восьми в том случае, когда восемь идёт после семи.
Мы поблагодарили кассиршу и с радостью выбежали из магазина. Но тут, вдумываясь в слова кассирши, мы опять приуныли, так как её слова показались нам лишёнными всякого смысла.
Что нам было делать? Мы пошли в Летний сад и стали там считать деревья. Но дойдя в счёте до 6-ти, мы остановились и начали спорить: по мнению одних дальше следовало 7, по мнению других – 8.
Мы спорили бы очень долго, но, по счастию, тут со скамейки свалился какой-то ребёнок и сломал себе обе челюсти. Это отвлекло нас от нашего спора.
А потом мы разошлись по домам.
<12 ноября 1935 года>
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Петров и Камаров
Петров
Эй, Камаров!
Давай ловить комаров!
Камаров
Нет, я к этому ещё не готов.
Давай лучше ловить котов!
19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Оптический обман
Семен Семёнович, надев очки, смотрит на сосну и видит: на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.
Семен Семёнович, сняв очки, смотрит на сосну и видит, что на сосне никто не сидит.
Семен Семёнович, надев очки, смотрит на сосну и опять видит, что на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.
Семен Семёнович, сняв очки, опять видит, что на сосне никто не сидит.
Семен Семёнович, опять надев очки, смотрит на сосну и опять видит, что на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.
Семен Семёнович не желает верить в это явление и считает это явление оптическим обманом.
19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Пушкин и Гоголь
Гоголь падает из-за кулис на сцену и смирно лежит
Пушкин (выходит, спотыкается об Гоголя и падает)
Вот чёрт! Никак об Гоголя!
Гоголь (поднимаясь)
Мерзопакость какая! Отдохнуть не дадут!
идёт, спотыкается об Пушкина и падает
Никак об Пушкина спотыкнулся!
Пушкин (поднимаясь)
Ни минуты покоя!
идёт, спотыкается об Гоголя и падает
Вот чёрт! Никак опять об Гоголя!
Гоголь (поднимаясь)
Вечно во всем помеха!
идёт, спотыкается об Пушкина и падает
Вот мерзопакость! Опять об Пушкина!
Пушкин (поднимаясь):
Хулиганство! Сплошное хулиганство!
идёт, спотыкается об Гоголя и падает
Вот чёрт! Опять об Гоголя!
Гоголь (поднимаясь)
Это издевательство сплошное!
идёт, спотыкается об Пушкина и падает
Опять об Пушкина!
Пушкин (поднимаясь)
Вот чёрт! Истинно что чёрт!
идёт, спотыкается об Гоголя и падает
Об Гоголя!
Гоголь (поднимаясь)
Мерзопакость!
идёт, спотыкается об Пушкина и падает
Об Пушкина!
Пушкин(поднимаясь)
Вот чёрт!
идёт, спотыкается об Гоголя и падает за кулисы
Об Гоголя!
Гоголь(поднимаясь)
Мерзопакость!
уходит за кулисы | за сценой слышен голос Гоголя: «Об Пушкина!» | занавес
<1934 год>
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Столяр Кушаков
Жил-был столяр. Звали его Кушаков.
Однажды вышел он из дому и пошёл в лавочку, купить столярного клея.
Была оттепель, и на улице было очень скользко. Столяр прошёл несколько шагов, поскользнулся, упал и расшиб себе лоб.
– Эх! – сказал столяр, встал, пошел в аптеку, купил пластырь и заклеил себе лоб.
Но когда он вышел на улицу и сделал несколько шагов, он опять поскользнулся, упал и расшиб себе нос.
– Фу! – сказал столяр, пошел в аптеку, купил пластырь и заклеил пластырем себе нос.
Потом он опять вышел на улицу, опять поскользнулся, упал и расшиб себе щеку.
Пришлось опять пойти в аптеку и заклеить пластырем щеку.
– Вот что,– сказал столяру аптекарь.– Вы так часто падаете и расшибаетесь, что я советую вам купить пластырей несколько штук.
– Нет,– сказал столяр,– больше не упаду!
Но когда он вышел на улицу, то опять поскользнулся, упал и расшиб себе подбородок.
– Паршивая гололедица!– закричал столяр и опять побежал в аптеку.
– Ну вот видите,– сказал аптекарь,– Вот вы опять упали.
– Нет!– закричал столяр.– Ничего слышать не хочу! Давайте скорее пластырь!
Аптекарь дал пластырь; столяр заклеил себе подбородок и побежал домой.
А дома его не узнали и не пустили в квартиру.
– Я столяр Кушаков!– закричал столяр.
– Рассказывай!– отвечали из квартиры и заперли дверь на крюк и на цепочку.
Столяр Кушаков постоял на лестнице, плюнул и пошёл на улицу.
19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Сундук
Человек с тонкой шеей забрался в сундук, закрыл за собой крышку и начал задыхаться.
– Вот,– говорил, задыхаясь, человек с тонкой шеей, – я задыхаюсь в сундуке, потому что у меня тонкая шея. Крышка сундука закрыта и не пускает ко мне воздуха. Я буду задыхаться, но крышку сундука все равно не открою. Постепенно я буду умирать. Я увижу борьбу жизни и смерти. Бой произойдет неестественный, при равных шансах, потому что естественно побеждает смерть, а жизнь, обреченная на смерть, только тщетно борется с врагом, до последней минуты не теряя напрасной надежды. В этой же борьбе, которая произойдет сейчас, жизнь будет знать способ своей победы: для этого жизни надо заставить мои руки открыть крышку сундука. Посмотрим: кто кого? Только вот ужасно пахнет нафталином. Если победит жизнь, я буду вещи в сундуке пересыпать махоркой… Вот началось: я больше не могу дышать. Я погиб, это ясно! Мне уже нет спасения! И ничего возвышенного нет в моей голове. Я задыхаюсь!..
Ой! Что же это такое? Сейчас что-то произошло, но я не могу понять, что именно. Я что-то видел или что-то слышал…
Ой! Опять что-то произошло? Боже мой! Мне нечем дышать. Я, кажется, умираю…
А это еще что такое? Почему я пою? Кажется, у меня болит шея… Но где же сундук? Почему я вижу всё, что находится у меня в комнате? Да никак я лежу на полу! А где же сундук?
Человек с тонкой шеей поднялся с пола и посмотрел кругом. Сундука нигде не было. На стульях и кровати лежали вещи, вынутые из сундука, а сундука нигде не было.
Человек с тонкой шеей сказал:
– Значит, жизнь победила смерть неизвестным для меня способом.
(В черновике приписка: жизнь победила смерть, где именительный падеж, а где винительный).
<30 января 1937 год>
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Случай с Петраковым
Вот однажды Петраков хотел спать лечь, да лёг мимо кровати. Так он об пол ударился, что лежит на полу и встать не может.
Вот Петраков собрал последние силы и встал на четвереньки. А силы его покинули, и он опять упал на живот и лежит.
Лежал Петраков на полу часов пять. Сначала просто так лежал, а потом заснул.
Сон подкрепил силы Петракова. Он проснулся совершенно здоровым, встал, прошёлся по комнате и лёг осторожно на кровать. «Ну,– думает,– теперь посплю». А спать-то уже и не хочется. Ворочается Петраков с боку на бок и никак заснуть не может.
Вот, собственно, и всё.
19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
История дерущихся
Алексей Алексеевич подмял под себя Андрея Карловича и, набив ему морду, отпустил его.
Андрей Карлович, бледный от бешенства, кинулся на Алексея Алексеевича и ударил его по зубам.
Алексей Алексеевич, не ожидая такого быстрого нападения, повалился на пол, а Андрей Карлович сел на него верхом, вынул у себя изо рта вставную челюсть и так обработал ею Алексея Алексеевича, что Алексей Алексеевич поднялся с полу с совершенно искалеченным лицом и рваной ноздрёй. Держась руками за лицо, Алексей Алексеевич убежал.
А Андрей Карлович протер свою вставную челюсть, вставил её себе в рот и, убедившись, что челюсть пришлась на место, осмотрелся вокруг и, не видя Алексея Алексеевича, пошёл его разыскивать.
<1936 год>
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Сон
Калугин заснул и увидел сон, будто он сидит в кустах, а мимо кустов проходит милиционер.
Калугин проснулся, почесал рот и опять заснул, и опять увидел сон, будто он идёт мимо кустов, а в кустах притаился и сидит милиционер.
Калугин проснулся, подложил под голову газету, чтобы не мочить слюнями подушку, и опять заснул, и опять увидел сон, будто он сидит в кустах, а мимо кустов проходит милиционер.
Калугин проснулся, переменил газету, лёг и заснул опять. Заснул и опять увидел сон, будто он идёт мимо кустов, а в кустах сидит милиционер.
Тут Калугин проснулся и решил больше не спать, но моментально заснул и увидел сон, будто он сидит за милиционером, а мимо проходят кусты.
Калугин закричал и заметался в кровати, но проснуться уже не мог.
Калугин спал четыре дня и четыре ночи подряд и на пятый день проснулся таким тощим, что сапоги пришлось подвязывать к ногам верёвочкой, чтобы они не сваливались. В булочной, где Калугин всегда покупал пшеничный хлеб, его не узнали и подсунули ему полуржаной. А санитарная комиссия, ходя по квартирам и увидя Калугина, нашла его антисанитарным и никуда не годным и приказала жакту выкинуть Калугина вместе с сором.
Калугина сложили пополам и выкинули его как сор.
19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Математик и Андрей Семёнович
Математик (вынимая из головы шар)
Я вынул из головы шар.
Я вынул из головы шар.
Я вынул из головы шар.
Я вынул из головы шар.
Андрей Семёнович
Положь его обратно.
Положь его обратно.
Положь его обратно.
Положь его обратно.
Математик
Нет, не положу!
Нет, не положу!
Нет, не положу!
Нет, не положу!
Андрей Семёнович
Ну и не клади.
Ну и не клади.
Ну и не клади.
Математик
Вот и не положу!
Вот и не положу!
Вот и не положу!
Андрей Семёнович
Ну и ладно.
Ну и ладно.
Ну и ладно.
Математик
Вот я и победил!
Вот я и победил!
Вот я и победил!
Андрей Семёнович:
Ну победил и успокойся!
Математик
Нет, не успокоюсь!
Нет, не успокоюсь!
Нет, не успокоюсь!
Андрей Семёнович
Хоть ты математик, а честное слово, ты не умён.
Математик
Нет, умён и знаю очень много!
Нет, умён и знаю очень много!
Нет, умён и знаю очень много!
Андрей Семёнович
Много, да только всё ерунду.
Математик
Нет, не ерунду!
Нет, не ерунду!
Нет, не ерунду!
Андрей Семёнович
Надоело мне с тобой препираться.
Математик
Нет, не надоело!
Нет, не надоело!
Нет, не надоело!
Андрей Семёнович досадливо машет рукой и уходит | математик, постояв минуту, уходит вслед за Андреем Семёновичем | занавес
<1933 год>
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Молодой человек, удививший сторожа
– Ишь ты,– сказал сторож, рассматривая муху. – Ведь если её помазать столярным клеем, то ей, пожалуй, и конец придет. Вот ведь история! От простого клея!
– Эй ты, леший! – окликнул сторожа молодой человек в жёлтых перчатках.
Сторож сразу же понял, что это обращаются к нему, но продолжал смотреть на муху.
– Не тебе, что ли, говорят? – крикнул опять молодой человек. – Скотина!
Сторож раздавил муху пальцем и, не поворачивая головы к молодому человеку, сказал:
– А ты чего, срамник, орёшь-то? Я и так слышу. Нечего орать-то!
Молодой человек почистил перчатками свои брюки и деликатным голосом спросил:
– Скажите, дедушка, как тут пройти на небо?
Сторож посмотрел на молодого человека, прищурил один глаз, потом прищурил другой, потом почесал себе бородку, ещё раз посмотрел на молодого человека и сказал:
– Ну, нечего тут задерживаться, проходите мимо.
– Извините,– сказал молодой человек,– ведь я по срочному делу. Там для меня уже и комната приготовлена.
– Ладно,– сказал сторож, – покажи билет.
– Билет не у меня; они говорили, что меня и так пропустят,– сказал молодой человек, заглядывая в лицо сторожу.
– Ишь ты! – сказал сторож.
– Так как же?– спросил молодой человек. – Пропустите?
– Ладно, ладно,– сказал сторож. – Идите.
– А как пройти-то? Куда? – спросил молодой человек. – Ведь я и дороги-то не знаю.
– Вам куда нужно? – спросил сторож, делая строгое лицо.
Молодой человек прикрыл рот ладонью и очень тихо сказал:
– На небо!
Сторож наклонился вперед, подвинул правую ногу, чтобы встать потверже, пристально посмотрел на молодого человека и сурово спросил:
– Ты чего? Ваньку валяешь?
Молодой человек улыбнулся, поднял руку в жёлтой перчатке, помахал ею над головой и вдруг исчез.
Сторож понюхал воздух. В воздухе пахло жжёными перьями.
– Ишь ты!– сказал сторож, распахнул куртку, почесал себе живот, плюнул в то место, где стоял молодой человек, и медленно пошел в свою сторожку.
19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Четыре иллюстрации того, как новая идея огорашивает человека, к ней не подготовленного
I
Писатель
Я писатель!
Читатель
А по-моему, ты говно!
писатель стоит несколько минут, потрясённый этой новой идеей, и падает замертво | его выносят
II
Художник
Я художник!
Рабочий
А по-моему, ты говно!
художник тут же побледнел, как полотно, и как тростинка закачался, и неожиданно скончался | его выносят
III
Композитор
Я композитор!
Ваня Рублев
А по-моему, ты говно!
композитор, тяжело дыша, так и осел | его неожиданно выносят
IV
Химик
Я химик!
Физик
А по-моему, ты говно!
химик не сказал больше ни слова и тяжело рухнул на пол
19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Потери
Андрей Андреевич Мясов купил на рынке фитиль и понёс его домой.
По дороге Андрей Андреевич потерял фитиль и зашёл в магазин купить полтораста грамм полтавской колбасы. Потом Андрей Андреевич зашёл в молокосоюз и купил бутылку кефира, потом выпил в ларьке маленькую кружечку хлебного кваса и встал в очередь за газетой. Очередь была довольно длинная, и Андрей Андреевич простоял в очереди не менее двадцати минут, но, когда он подходил к газетчику, то газеты перед самым его носом кончились.
Андрей Андреевич потоптался на месте и пошёл домой, но по дороге потерял кефир и завернул в булочную, купил французскую булку, но потерял полтавскую колбасу.
Тогда Андрей Андреевич пошёл прямо домой, но по дороге упал, потерял французскую булку и сломал своё пенсне.
Домой Андрей Андреевич пришёл очень злой и сразу лёг спать, но долго не мог заснуть, а когда заснул, то увидел сон: будто он потерял зубную щетку и чистит зубы каким-то подсвечником.
19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Макаров и Петерсен (№3)
Макаров
Тут, в этой книге, написано о наших желаниях и об исполнении их. Прочти эту книгу, и ты поймёшь, как суетны наши желания. Ты также поймёшь, как легко исполнить желание другого и как трудно исполнить желание своё.
Петерсен
Ты что-то заговорил больно торжественно. Так говорят вожди индейцев.
Макаров
Эта книга такова, что говорить о ней надо возвышенно. Даже думая о ней, я снимаю шапку.
Петерсен
А руки моешь, прежде чем коснуться этой книги?
Макаров
Да, и руки надо мыть.
Петерсен
Ты и ноги, на всякий случай, вымыл бы!
Макаров
Это неостроумно и грубо.
Петерсен
Да что же это за книга?
Макаров
Название этой книги таинственно…
Петерсен
Хи-хи-хи!
Макаров
Называется эта книга МАЛГИЛ.
Петерсен исчезает
Макаров
Господи! Что же это такое? Петерсен!
Голос Петерсена:
Что случилось? Макаров! Где я?
Макаров
Где ты? Я тебя не вижу!
Голос Петерсена
А ты где? Я тоже тебя не вижу!.. Что это за шары?
Макаров
Что же делать? Петерсен, ты слышишь меня?
Голос Петерсена
Слышу! Но что такое случилось? И что это за шары?
Макаров
Ты можешь двигаться?
Голос Петерсена
Макаров! Ты видишь эти шары?
Макаров
Какие шары?
Голос Петерсена
Пустите!.. Пустите меня!.. Макаров!..
тихо | Макаров стоит в ужасе, потом хватает книгу и раскрывает её
Макаров (читает)
«…Постепенно человек утрачивает свою форму и становится шаром. И став шаром, человек утрачивает все свои желания».
занавес
<1934 год>
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Суд Линча
Петров садится на коня и говорит, обращаясь к толпе, речь о том, что будет, если на месте, где находится общественный сад, будет построен американский небоскреб. Толпа слушает и, видимо, соглашается. Петров записывает что-то у себя в записной книжечке. Из толпы выделяется человек среднего роста и спрашивает Петрова, что он записал у себя в записной книжечке. Петров отвечает, что это касается только его самого. Человек среднего роста наседает. Слово за слово, и начинается распря. Толпа принимает сторону человека среднего роста, и Петров, спасая свою жизнь, погоняет коня и скрывается за поворотом. Толпа волнуется и, за неимением другой жертвы, хватает человека среднего роста и отрывает ему голову. Оторванная голова катится по мостовой и застревает в люке для водостока. Толпа, удовлетворив свои страсти, расходится.
19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Встреча
Вот однажды один человек пошёл на службу, да по дороге встретил другого человека, который, купив польский батон, направлялся к себе восвояси.
Вот, собственно, и всё.
19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Неудачный спектакль
на сцену выходит Петраков-Горбунов, хочет что-то сказать, но икает | его начинает рвать | он уходит |выходит Притыкин
Притыкин
Уважаемый Петраков-Горбунов должен сооб…
его рвёт, и он убегает | выходит Макаров
Макаров:
Егор…
Макарова рвёт | он убегает |выходит Серпухов
Серпухов
Чтобы не быть…
его рвёт, он убегает | выходит Курова
Курова
Я была бы…
её рвёт, она убегает | выходит маленькая девочка.
Маленькая девочка
Папа просил передать вам всем, что театр закрывается. Нас всех тошнит.
занавес
19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Тюк!
Лето, письменный стол. Направо дверь. На столе картина. На картине нарисована лошадь, а в зубах у лошади цыган. Ольга Петровна колет дрова. При каждом ударе с носа Ольги Петровны соскакивает пенсне. Евдоким Осипович сидит в креслах и курит.
Ольга Петровна ударяет колуном по полену, которое, однако, нисколько не раскалывается
Евдоким Осипович
Тюк!
Ольга Петровна надевая пенсне, бьёт по полену
Евдоким Осипович
Тюк!
Ольга Петровна (надевая пенсне):
Евдоким Осипович! Я вас прошу, не говорите этого слова «тюк».
Евдоким Осипович
Хорошо, хорошо.
Ольга Петровна ударяет колуном по полену
Евдоким Осипович
Тюк!
Ольга Петровна (надевая пенсне)
Евдоким Осипович! Вы обещали не говорить этого слова «тюк».
Евдоким Осипович
Хорошо, хорошо, Ольга Петровна! Больше не буду.
Ольга Петровна ударяет колуном по полену
Евдоким Осипович
Тюк!
Ольга Петровна (надевая пенсне)
Это безобразие! Взрослый пожилой человек и не понимает простой человеческой просьбы!
Евдоким Осипович
Ольга Петровна! Вы можете спокойно продолжать вашу работу. Я больше мешать не буду.
Ольга Петровна
Ну я прошу вас, я очень прошу вас: дайте мне расколоть хотя бы это полено.
Евдоким Осипович
Колите, конечно, колите!
Ольга Петровна ударяет колуном по полену
Евдоким Осипович:
Тюк!
Ольга Петровна роняет колун, открывает рот, но ничего не может сказать | Евдоким Осипович встаёт с кресел, оглядывает Ольгу Петровну с головы до ног и медленно уходит | Ольга Петровна стоит неподвижно с открытым ртом и смотрит на удаляющегося Евдокима Осиповича | занавес медленно опускается
19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
