Текст книги "Известия Ибн Даста о хазарах, буртасах, мадьярах, славянах и руссах"

Автор книги: Даниил Хвольсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

О прочих здесь сообщенных известиях эль-Балхи я уже говорил выше в разных местах. Здесь нам только следует объяснить три последние предложения эль-Балхи, потому что они часто были неверно поняты.

Эль-Балхи говорит: «Эти Руссы ведут торговлю с Хозарским, Византийским государством и великой Болгарией, и они (т. е. Руссы) граничат с северной стороной византийского государства. Они – народ многочисленный и столь сильны, что налагают дань на соседние с ними провинции этого государства.

Внутренние Болгаре – христиане». Под словом «Великая Болгария» он подразумеваем то же самое, что средневековые путешественники называли «Bulgaria magna», т. е. приволжскую Болгарию. Слова же «внутреннее Болгары – Христиане», который мы находим буквально у Истархи и у персидских переводчиков ( См. Истахри, стр. 97; Fraehn, Ibn Foszlan, стр. 266; Dorn, Geogr. Caucas., стр. 23 и 60 и Мельгунова, там же, стр. 294 и 301), можно относить только к Придунайским Болгарам, которые в самом деле были христиане; это доказано выше ( стр. 82 и след.), где так же доказано, что эль-Балхи выражения (***) и (***), т. е, «внутренние» и «внешние» употребляет здесь в противоположном смысле нежели прочие следующие географы. Эти три предложения не поняты позднейшими писателями, перерабатывающими эль-Балхи, как-то: Ибн-Хаукал и Истахри, а потому они текст его переделали и испортили. Позднейшие персидские переводчики сокращенной редакции эль-Балхи удержали эти испорченные места первоначального текста. Ибн-Хаукал разделяет первое предложение неверным образом, ибо начинаешь словами: (***), «и великая Болгария», новое предложение, а именно следующее: (***), т. е. «Великая Болгария граничит» и т. д. Он пропускает (***), «и они», что относится к Руссам, так что все рассказываемое у него далее относится к придунайским Болгарам, а не к Руссам. Напротив того последнее предложение: «внутренние Болгары – христиане», отнес он к приволжским Болгарам; но так как эти, как известно, были не христиане, а магометане, то он переменил это предложение следующим образом: (***), «между внутренними Болгарами есть христиане и магометане» ( См. Fraehn, там же, стр. 66 и Aboulfeda, Geogr. trad. стр. 306, примеч. 1.). Причиною этого недоразумения было вероятно то, что он не понимал терминологии эль-Балхи. Он думал, что «внутренние Болгары» означают приволжских Болгар; под «великою Болгарию» он должен был подразумевать придунайских Болгар, и так как они в самом деле граничили с Византией, то следующее и отнес он к ним.

У Истахри (там же, стр. 97) совсем недостает слов: (***), «эти Руссы ведут торговлю с Хозарией и византийским государством», и следующее предложение начинается у него так: (***).

Это предложение как-то не совсем понятно. Вот буквальный перевод: «Арба (так пишет Истархи вместо Биарма) лежит между Хозарией и Великой Болгарией, гранича к северу с византийским государством и они многочисленны» и т. д. Но по этому переводу недостает местоимение (***) ,«и они», после слов (***), «великою Болгарией»; Арба, т. е. Биарма, не могла граничить с византийским государством. Если бы начать словами (***) «великая Болгария» новое предложение, как это делает Френ ( Ibn Foszlan, стр. 264), то недостает после (***) «Хозария» – названия другого места, вблизи которого лежала Арба. Рено переводит это место ( Aboulfeda, Geogr., trad., стр. 305 и след.): La situation d'Arba est entre les Khazars et les grands Bulgares. Les Busses d'Arba s'etendent jusqu'aux (anciennes) provinces grecques, et se trouvent au nord par rapport a elles. lis sont nombreux etc. Но по этому переводу должно бы было, как замечено выше, стоят (***), вместо (***). Арба, под которою и Рено провидит Пермь (ни чем, впрочем не подтверждая этой догадки), не граничит с византийским государством. Мордтманн переводит это место: «Arba liegt zwischen dem Lande der Chazaren und den grossen Bulgaren, welche an die Komer granzen, im Norden derselben. Diese Bulgaren sind zahlreich». Но и это не может быть верно, потому что в таком случае должно было бы стоять (***), или по крайней мере (***), вместо (***). Из этого ясно, что единственный верный текст может быть только сообщенный нами эль-Балхиев; таким образом мы нашли новое известие о значении и месте жительства Руссов в начале 10-го столетия, которое по сие время неверно относили к Болгарам.

Френ сообщает разные показания о торговле Руссов и других приволжских стран по Ибн-Хаукалу; но все почти эти места Ибн-Хаукал взял из эль-Балхи, и мы предпочли сообщить эти показания по подлинному источнику, более полному и верному. Только следующих мест, сообщенных Френом по Ибн-Хаукалу, нет у эль-Балхи, по крайней мере, в буквальном изложении, и я привожу их здесь так, как нашел их у Френа, ибо Ибн-Хаукал еще не издан (По частным, полученным мною из Голландии сведениям, De Goeje занимается теперь изданием этого географа).

В этих дополнительных местах сказано: «Лучшие бобровые меха находятся в земле Руссов, и они продавали их в Болгаре, пока не завоевали сами этого города в 358 (968) г. Часть этих бобровых мехов вывозилась в Ховарезм» ( Fraehn, Ibn Foszlan, стр. 66). «Целью торговли Руссов», продолжает Ибн-Хаукал, «был Хазеран (восточная часть города Итиля), где жила большая часть купцов и мусульман, и где находились и товары» ( См. Fraehn, там же, стр. 71 и его же De Chazaris, стр. 602, примеч. 73.).

Очень важное показание о товарах, вывозимых из Болгарии, находится у Мукаддеси. Он говорит ( >Рукоп. Sprengerе Берлине, №5,а, стр. 157: (***) (= арабскому (***) переведены в словарях словом: куница; вероятно первое слово есть название обыкновенной куницы, а второе лесной куницы.) о Ховарезме, нынешней Хиве, и перечисляет следующее предметы торговли, вывозимые из этой страны: Меха: собольи, беличьи, горностаевые, куньи и лесных куниц, лисьи, бобровые; зайцы, козьи шкуры, воск, стрелы, крупная рыба, шапки, белужий клей, рыбьи зубы, бобровая струя, янтарь, юфть, мед, орехи, барсы (или гончие собаки), мечи, кольчуги, березовый лес ( Хелендж, ср. выше, стр. 79, примеч. 26.), славянские невольники, овцы, рогатый скот. Потом он продолжает: «Все эти товары из Болгарии», то есть, все они сперва привозятся оттуда в Ховарезм и потом везутся дальше.

Во-первых, я должен заметить, что большая часть названий приведенных здесь товаров принадлежит персидскому языку, хотя Мукаддеси написал все свое сочинение по-арабски. Из этого обстоятельства я вывожу, что он, сам бывший в Ховарезме, собирал эти показания на месте и записывал так, как ему называли эти предметы. Его показания, следовательно, вполне достоверны.

Все приведенные здесь товары можно разделить на три категории, а именно:

Произведения самой Болгарии. Они разделяются на два разряда: сырьё произведет;произведения обрабатывающей промышленности.Товары, ввозимые непосредственно, то есть, те, которые покупались от самих производителей или ввозились последними.Товары ввозные, которые получались чрез посредство других торговцев.

Трудно решить с полною достоверностью, к какой категории принадлежать некоторые из упоминаемых у Мукаддеси товаров; тем не менее мы решаемся сделать попытку такой классификации. Внутренними произведениями Болгарии можно считать те, которые признаются таковыми в наших источниках, и те, о которых мы знаем по другим источникам, что они производились в самой Болгарии; ввозными же товарами можно признать те, которые в самых источниках показываются таковыми, и те, о которых нам известно, что они не производились в Болгарии. К первому разряду первой категории, по нашему мнению, принадлежат:

1 Бобровые меха; их, конечно, привозили как из Руси, так из многих других стран, видели мы выше, но их можно было добывать и на реках болгарских ( см. выше, стр. 169).

2 То же должно сказать и о бобровой струе, так как бобры водились в земле Болгар.

3 Куницводилось у них такое множество, что куньи меха, как замечено выше, заменяли у них звонкую монету ( см. выше, стр. 24 и след.)

4 Зайцы, то есть, вероятно, заячьи шкуры, так как трудно предположить, чтобы из Болгара в Хиву вывозили живых или мертвых зайцев.

5 Козьи шкуры, но в каком именно виде, сафьяна или сырых шкур, это решить мне трудно.

6 Овцы и рогатый скот; и здесь, наверное, разумеются шкуры этих животных; по Ибн-Фодлану ( См. Fraehn, Die altesten arab. Nachrichten uber die Wolga-Bul-garen, стр. 563 и 575.), подать царю у Болгар состояла из одной бычачьей шкуры с каждого дома; царь, конечно, должен был продавать эту массу шкур; из этого мы видим, что уже тогда в Болгарии много занимались скотоводством.

7 Орехи; из Ибн-Фодлана мы знаем, что в его время в Болгарии были целые леса орешнику значительная размера; поэтому орехи и назывались на востоке болгарскими или джузи-болгар, то есть, орехами из Болгара ( Fraehn, там же, стр. 542, 562 и 573.).

8 Крупная рыба; очень естественно, что вывозили рыбу, как сушеную, так и соленую, из страны, лежащей на берегах столь богатой рыбою Волги.

9 Березовый лес; Ибн-Даста, правда, говорит только, что береза встречается в изобилии в земли Буртасов ( см. выше, стр. 21), но из других источников мы знаем, что это дерево было обыкновенно и в Болгарии. Казвини сообщает нам причину вывоза этого дерева на Восток. Он говорит ( (***), II, стр. 270; ср. Fraehn, lbn Foszlan, стр. 252.), что гребенщики в Рее делают из березового дерева очень хорошие гребни и украшают их различною золотой отделкой, и что эти вещи требуются в другие страны для подарков. Кроме того, из березы делали разные инструменты и домашнюю утварь. Из Казвини мы узнаем еще ( Там же, стр. 234 и 270.), что на Востоке делают стрелы из березового дерева. Казвини, правда, говорит, что лес этот привозился и из Табаристана. И в выше упомянутом извлечение из Китаб-эль-Болдань Ибн-эль-Факиха ( Ms. Spr. в Берлине № 2,а, стр. 421.) говорится, что в дремучих лесах около Барда'а много дубов и берез, которые вывозились в страну Хозар и в Ховарезм; но так как на Востоке употребляли это дерево для разных изделии, то, вероятно, оно вывозилось и из Болгарии, где оно столь обыкновенно.

10 Рыбьи зубы. Абу-Хамид эль-Андалуси, сам бывший в Болгарии, рассказывает ( У Казвини, там же, II, стр. 413.), что там находили клыки (мамонтов) значительной длины, похожие на слоновые и белые как снег. Они-то, по его словам, и вывозились в Ховарезм, где их продавали по высокой цене: в Ховарезм делали из них, как из слоновой кости, ножевые черенки и коробочки, которые были даже прочнее сделанных из слоновой кости. Имея в виду эти известии, я предполагаю, что Мукаддеси принимал эти мамонтовые клыки (которых он не называет в числе товаров, вывозимых из Болгара), за рыбьи зубы. Впрочем, возможно и то, что тут идет речь о моржовых клыках, которые в Руси были известны под названием рыбьих зубов, ценились очень высоко и были употребляемы для изготовления разных предметов ( См. Аристова, Промышленность древней Руси. стр. 4, 29,179 и 196. Там же, стр. 29, примеч. 71 автор замечает, что по известиям арабских писателей зубы эти привозились из страны Веси в Болгарию и оттуда вывозились в Ховарезм; но это неверно, ибо эти зубы, как замечено выше, были находимы в самой Болгарии, в земле.).

11 Мукаддеси далее упоминает об одном товара, называемом им «аюз». Это персидское «юз» и означает род барса и гончую собаку. По всей вероятности, это слово употреблено здесь в последнем смысле, или имеет еще третье значение, которое в наших лексиконах не находится, так как, сколько известно, барсов в Болгарии не было.

Ко второму разряду первой категории, то есть, к произведениям болгарской обрабатывающей промышленности, могут быть отнесены следующие товары:

1 Стрелы, которые, по Казвини, делали из березового дерева; так как в Болгарии было много березы, то очень вероятно, что Болгары занимались приготовлением березовых стрел.

2 Шапки, (***), келанис. Это, по Дози ( Dozy, Dictionnaire detaille des noms de vetements chez lesArabes, стр. 365 и след.), шапки, которые носили под чалмой. Они делаются теперь из войлока, да и в древности делались, вероятно, из того же материала. В Болгарии, где большая часть юрт была из войлока, конечно, умели хорошо выделывать его. Впрочем, возможно и то, что здесь разумеются меховые шапки из собольего или куньего меха, которые, как мы видели, носились на Востоке богачами. Впрочем, и сами Болгары носили такие же шапки ( Fraehn, Die aeltesten arabischen Nachrichten ueber die Wolga-Bulgaren, стр. 563 и 575).

3 Белужий клей; этот товар производился и в богатой рыбами Хозарии ( см. выше, стр. 169).

4  Юфть; мы видели, что у Болгар было очень развито скотоводство, и что они платили подать царю шкурами; очевидно, они умели хорошо выделывать юфть, так как носили сапоги уже со второй половине X века; юфть поэтому и называлась на востоке болгарскою ( См. Fraehn, там же, стр. 542 и 534, прим. 16; Карамзина, Ист. Госуд. Росс. I, 9, стр. 125, изд. Эйнгерлинга, и Савельева, Мухаммед, нумизм., стр. LXXXIV).

Ко второй категории – товарам, непосредственно ввозимым, принадлежали:

1 Из Русиввозились следующие товары:

Соболи,

мех беличий,

горностаевый,

бобровый

и  других зверей; не сказано, чтобы Руссы ввозили куний и лисий мех в Болгарии; вероятно, этого и не было, так как сама Болгария изобиловала куньим мехом, а лучший лисий мех получался из Буртаса;

мед,

воск, ( О торговле Новгородцев с воском см. Погодина, Исслед. VII ,стр. 315 и след.)

славянские невольники, 

мечи. Ибн-Хордадбех говорит именно, что Руссы привозили мечи в Константинополь; если они были такого достоинства, что раскупались даже в этой столице, то, конечно, находили себе покупателей и в Болгаpe. Я не могу решить, были ли эти мечи изделием самих Руссов, или же покупались ими где-нибудь на Западе и потом вывозились дальше. Из Нестора мы знаем, что Киевляне платили Хозарам дань мечами. Выше мы также видели, что Руссы были большими любителями хороших мечей, и Ибн-Даста также говорит, что они имели прекрасные мечи ( ниже, § 7; ср“ ниже, прим. 104). Из этого писателя мы видим и узнаем, что владетель лучшего меча у Руссов всегда имел право на своей стороне, в случае спорных дел. Народ, у которого меч имел такое практическое значение, вероятно, умели делать его ( См. Krug, Forschungen, II, стр. 510.). Разумеется, что для этого необходимы некоторые предварительные познания. Мы впрочем, увидим ниже, что Болгары вывозили из мусульманских стран известный род клинков и продавали их дальше на севере. Противоречие с показанием Мукаддеси о том, что они вывозили мечи на восток, мы попытаемся разъяснить ниже.

2 Из земли Буртасовввозились:

Лисий мех, лучший сорт которого находился у них;

куний мех, который они добывали в огромном количестве;

мед, составлявший одно из важнейших произведений их страны ( См. выше, стр. 21, § 5 и ср. стр. 72 и след.) и

воск; но воск нигде не указывается особо, но так как Буртасы имели много меду, то, конечно, должны были иметь и много воску.

3 Из земли Веситакже ввозились в Болгарию разные меховые товары, как-то: меха соболий, бобровый и беличий ( Якут, I, стр. 113, s. v.***, Итиль; ср. Fraehn, Ibn Foszlan, стр. 208 и след.). Из Якута мы узнаем, что для закупки этих товаров купцы отправлялись в страну Веси, обыкновенно, водою по Волге. Казвини ( там же, II, стр. 416; ср. I, стр. 141 и Fraehn, там же, стр. 210 и ниже, стр. 188 и след.) сообщает, что Болгары вели с Весью торговлю немую, то есть, клали товары на известное место, обозначали их знаками, которыми они указывали на цены, и отходили; потом возвращались и находили разные предметы, оставляемые Весью в виде меновой цены за товары; если Болгары оставались довольны этой ценой, то брали себе желаемые предметы, в противном же случае оставляли их и брали назад свои товары ( Подобная безмолвная меновая торговля, по Казвини (1. с, II, стр. 416) существовала и в Судане в южной Африке. Геродот. (IV, гл. 196) также рассказывает о такой торговле Карсагенян с одним из племен западного берега Африки; ср. ниже, стр. 189, прим. е, Место из Нестора.). Из Абу-Хамида эль-Андалуси ( У Казвини, там же, II, стр. 413 и 416.) мы впрочем узнаем, что Весь иногда и сами приходили в Болгар; но их не пускали в самый город под тем предлогом, что они приносят холод в страну. Истинная же причина, вероятно, заключалась в том, что Болгары не хотели, чтоб иностранные купцы, приходящие в их город, узнали, за какую ничтожную цену они покупали от Веси меховые товары, продаваемые потом за высокую цену.

4 Из Перми, ввозились черные соболи; Болгары не ходили к Пермякам, но последние сами возили свой товар в Болгар водою.

К третьей категории – товарам, ввозимым в Болгар чрез посредство других торговцев, принадлежали:

1 Янтарь, которые мог быть привозим только из Прибалтийского края. Не сказано, каким образом этот товар попадал в Болгар. Сами Болгары вряд ли пробирались до Балтийского моря, ибо их путешествия к Веси – если только они проникали к ним – были кажется самыми дальними поездками их на запад. Я думаю, что роль посредников здесь играли Руссы из Новгорода, которые, стало быть, уже в X веке, возили свои товары в страны около средней Волги.

2  Кольчуги; Ибн-Даста рассказывает, что Болгары носили кольчуги; тоже рассказывает он, а также и Масуди, и о Хозарах. Но ведь известно, что уже парфянские всадники имели отличные кольчуги. Следовательно, приготовление их на Востоке должно быть очень древним. Поэтому невероятно, чтобы приготовляемые в Болгаре кольчуги – если только их вообще делали там – превосходили восточные в такой степени, что даже вывозились на восток; ибо если Болгары и не были прямо варварами, то во всяком случай, они не были и очень искусными промышленниками, и произведения их никак не могли превосходить изделий цивилизованного восточного народа. Поэтому я полагаю, что такие кольчуги ввозились в Болгар с далекого запада и оттуда, в свою очередь шли на восток. Посредниками и здесь, вероятно, служили Норманны или Руссы.

У позднейших арабских писателей находится очень мало известий о торговле приволжских стран, и притом мы частые уже привели их выше по разным поводам. Так Ибн-эль-Атсир, который писал в первой половине 13-го столетия, упоминает так же о меховой торговле, производимой в его время приволжскими народами с лежащими на Востоке странами. Он описывает вторжение Татар в Кипчак и Россию, как и удаление их в конце 620 (1223) года. Потом он замечает ( (***), ч. XII, стр. ***.): во время нашествия Татар прекратилась торговля, и из этих стран боле не привозили ни черных лисиц, ни блок, ни бобровых шкур, и никаких других товаров, которые обыкновенно были привозимы из этих стран. Когда Татары удалились, большие дороги опять оживились купцами и опять начали доставлять товары из тех стран на Восток.

Казвини сообщает ( II, стр. 416), вероятно по рассказу Абу-Хамида эль-Андалуси ( Другое известие, которое Казвини здесь приводить о Веси, сообщение он в другом месте (II, стр. 415) от имени Абу-Хамида; поэтому я полагаю, что и известие о нешой торговле с Весью также заимствовано от Абу-Хамида), известие о немом меновом торге Болгар с Весью, места жительства которых он, однако же, не означает; он говорит только, что земля Веси находилась на три месяца пути за Болгарией. Предметы этой немой меновой торговли Казвини не означает. Якут же говорит, что купцы отправляются к Веси на кораблях по Волги и покупают у неё разные меховые товары; о немой меновой торговле Якут, однако же, не говорит .Место, где находилась земля Веси, он определяет теми же словами, как Казвини ( См. Якута, I, стр. *** s. v. *** и стр. ***; ср. Fraehn, Ibn Foszlan, стр. 206 и след.). Абуль-Феда ( Geog., texte, стр. 201 и след., trad., стр. 284.) также приводит это известие о немом меновом торги, от имени человека, посветившего эти страны; при этом он однако же не называет те народов, которые вели такую торговлю, и только говорит, что она производится на крайнем севере, и именно на берегу северного моря, на север от земли Руссов, которая, по его мнению, лежала на севере от Болгарии. Как предметы, получаемые от этого северного народа, он означает меха собольи, лисьи и рысьи. Согласно с Абульфедой, и Ибн-Батута помещает ( II, стр. 399 и след.) место немой меновой торговли махами на севере, в сорокадневном пути от Болгарии, куда отправлялись из Болгара в санях, запряженных собаками. Френ ( Там же, стр. 229 и след.) находит, что эти известия противоречат одно другому, и, что в рассказах двух только что приведенных арабских писателей есть противоречие против его отождествления Вису Арабов с Весью Нестора, которая обитала у Белого Озера. Я полагаю, что эти различные известия можно объяснить следующим образом: Арабcкие писатели, кажется, смешали здесь Весь с Югрою или же считали их за один народ ( См. Казвини, II, стр. *** и ср. Fraehn, там же, стр. 211, примечание.). Арабы знали, что Болгары вели на самом севере с Югрою немую торговлю, причем они меняли мех на острые железные товары. Об этом известии слышал частью и Нестор ( См. Карамзина, там же, II, прим. 62, стр. 28 и след. изд. Эйнегрлинга, и Погодина, Исслед. III, стр.273 и след., где указанно на сходство рассказа Арабов и Нестора о немой торговле на севере.). Арабы также знали, что Болгары плавали на своих судах по Волге, чтобы торговать с Весью у Белого Озера, и доставали от нее мех. Но так как арабские географы принимали Каму за продолжения Волги, что доказано выше (стр. 72), то они и полагали, что Весь обитала у истока Камы, и смешивали ее с Югрою, или думали, что это один и тот же народ. Ибн-Батута говорит впрочем, о зимних поездках, то есть, в такое время, когда обыкновенный путь к Веси, по Волге, означенный Якутом, был не доступен для плавания.

Абу-Хамид эль-Андалуси говорит о торговле Болгар простыми необделанными клинками, которые Болгары покупали в исламских владениях и возили к северному племени «Юра», то есть, Югре, платившему за них высокую цену. Употребление этих мечей народом Югорcким баснословно. Они бросают, говорится у Абу-Хамида, один такой меч в море; выплывает из него большая рыба, преследуемая еще большей, которая попадает в мелкое место и не может больше двигаться. Тогда Югры в лодках приближаются к ней и упомянутыми клинками вырезывают больше куски мяса из этой рыбы. Это мясо они съедают и часто наполняют им целые дома, вероятно, ямы. Если же не бросают в море такого меча, то большая рыба не является, и у них бывает голод. Основание этой басни, по моему мнению, заключается в том, что здесь идет речь не о мечах, а о гарпунах, которые употреблял Югорский народ при ловле китов, или может быть, рыбы вообще. Тем и объясняется странное явление, что Болгары вывозили мечи в страны исламские, и сами получали их оттуда. Они именно вывозили хорошие мечи, получаемые от Руссов, а ввозили гарпуны.

Кади Шихаб-эд-Дин эль-Омари, писавший в первой половине XIV века, сообщает нам известие, по Шейху Ала-эд-Дин бен Номан из Ховарезма, что чужеземные купцы доходят только до Болгар; болгарские же купцы доходили до Югры, с которою они имели торговый сношения (См. Notices et extraits des manuscrits, ч. XIII, стр. 284 и след. Ср. ibid. стр. 277 и след., где говорится о астрономических наблюдениях, сделанных болгарским ученым, в местности, лежавшей около 700 верст на севере от Болгара).

Многочисленные мусульманские монеты, находимые у нас и в соседних западных владениях, были до сих пор немыми свидетелями живых сношении этих стран с Востоком. То, на что указывали эти немые свидетели, значительно подтверждается и объясняется собранными здесь свидетельствами мусульманских писателей. Завеса, скрывающая судьбы народов северо-восточной Европы от VI до IX века, мало помалу падает, и мы замечаем там удивительную деятельность и предприимчивость, достойную подражанию и в наше время. Нашим взорам представляется огромная страна, производящая самые разнообразные сырые продукты и населенная разнообразнейшими народностями, стоящими на различной степени развитая. Двигателям этой деятельности приходится преодолевать чрезвычайные препятствия – неудобство путей сообщений, страшный холод непроходимые леса и болота, нападения разбойников. Мудрость природы устроила таким образом, что почти ни один народ, даже стоящий на самой низкой степени, не может довольствоваться исключительно произведениями своей страны, и самые разнообразные народы, поэтому должны были находиться постоянно в мирных сношениях друг с другом, чтобы меняться излишком своих местных произведения и удовлетворять обоюдным нуждам. Последствием таких мирных столкновения различных народов и рас всегда были изобилие, богатство и образование, между тем как за столкновениями боевыми всегда следовали бедствия, разорение и упадок просвещения. Так как эти мирные столкновения столь необходимы и благодатны, они всегда должны были иметь место, и без сомнения, они существовали и в древнейшие времена, что относительно восточной Европы видно уже из известии Геродота. Позже, по крайней мере V века по Р. X., представляется там замечательное зрелище: кроме наших болот и непроходимых лесов, мы получили от природы прекрасные, величественные судоходные реки. Поэтому уже рано явились у нас смелые, искусные и предприимчивые Норманны; приходили они морем, на котором они чувствовали себя, как дома; по всей вероятности, они поднимались по нашей прекрасной Неве, переходили в Ладожское озеро, оттуда в Волхов и проникали к Новгородцам. Там Норманны обменивали свои товары, состоявшие, вероятно, из металлических изделий, на меха, которые вывозили на юг Европы. В последствие мы видим, что купцы из Бухары и соседних стран и южного прибрежья Каспийского моря приходят в приволжские страны, объезжают Черное и Азовское моря, проникают даже до среднего течения Днепра, продавая везде произведения своей родины и собирая произведения посвящаемых ими стран, чтобы перевезти их в отдаленные страны Mиpa. Норманны, Новгородцы и Руссы-Киевляне участвовали в весьма значительной торговле. Одни спускались по Волге и доходили до Болгарии и Хозарии, а иногда, чрез Каспийское море, до южного прибрежья его, Ховарезма, Бухары и даже до Багдада; повсюду привозили они произведения как своей, так и западных соседних стран. Другие оживляли судами своими Черное море, добирались до Константинополя, меняли там свои товары на произведения Византийского государства, и часть их ввозили по Азовскому морю, Дону и Волге в Болгарии и Хозарии. Наконец, и Болгары не были праздными зрителями этой деятельности. Они ходили на запад, по Волге до Веси, на север проникали к Югре, может быть, до самого Ледовитого моря, на юг ходили до Киева, везде собирая туземные произведения, и продавая восточные. То, что они закупали на западе, севере и юге, равно как и собственный свои произведения, они возили по тому же пути, по которому ходили Руссы на восток, – покупали произведения тамошней промышленности, и эти последние опять меняли на сырые продукты в вышеупомянутых странах. Также поступали и Хозары, хотя может быть, и в меньшей мере.

Последствием этих сношений были всеобщая благодать, богатство, довольство и процветание, столь прекрасно описываемые в письме хозарского царя. Но не только материальные, но и духовные достояния – они же драгоценнейшие и священнейшие – процветали и достигали относительно высокой степени развит, на сколько оно вообще возможно у народов Алтайской расы, которые вообще способны только принимать идеи, но не производить их. Язычество мало помалу вытеснялось монотеистическими религиями с более или менее высокими нравственными принципами. Строили храмы, основывали школы, распространяли образование. Вырабатывались государственные принципы и осуществлялись на деле даже начала справедливости, равноправности всех национальностей и величайшей религиозной терпимости. Все это было последствием мирных сношений с иностранными народами, сношений, которые всегда сопровождаются плодоносным обменом идей и охраняют каждый отдельный народ от неподвижности и косности. Кто знает, какой степени процветания и культуры достигли бы эти народы, если бы не нападали на них мужи меча, уничтожавшие государства и разорявшие города их, так что жители их разбрелись во все стороны, а мирные торговые сношения народов подверглись смертельному удару. Только нашему времени предстоит возобновление этих сношений и возвращение Востоку того духовного благосостояния, которое мы когда-то получали оттуда, и которое уничтожили наши предки. Постараемся же перенести туда образование и цивилизацию, не ограничивая свою деятельность одним расчётом на материальную выгоду.

§ 5.

99 . Это показание, по-видимому, противоречит другим известиям мусульманских писателей, которые описывают Руссов очень неопрятными; но такое противоречие очень просто объясняется следующим обстоятельством: Руссы в Итиле имели то несчастие, что за ними наблюдал строгий мусульманин, который, по своим религиозным предписаниям, должен был ежедневно исполнять несколько омовений. Этот мусульманин, то есть, Ибн-Фодлан, со своими своеобразными понятиями о чистоте, опорочил Руссов, будто они самые неопрятные люди во всем шире. К счастью, до нас дошли его собственные слова об этом предмете, и мы, по крайней мере, можем хорошо знать, что именно он говорил и в чем состояла неопрятность древних Руссов, тогда как позднейшие арабские писатели, пользовавшиеся Ибн-Фодланом, просто без всяких объяснения говорят, что Руссы самая нечистая тварь Бояая. Ибн-Фодлан ( у Френа, стр. 5) говорит о Руссах так: «Они самые нечистые люди, которых сотворил Бог; они не очищают себя (то есть, не совершают омовения) после испражнения и не моются после ночного осквернения». В этих обоих случаях мусульманам предписываются омовения тела, чего, конечно, не делали Руссы. В другом месте ( стр. 7) Ибн-Фодлан рассказывает, что по утрам Руссы мылись самою грязною водою. Для точного понимания этих слов не следует забывать, что мусульманин считает оскверненною воду колодца, коль скоро в нее попадет что-либо нечистое, как-то мертвый воробей или экскременты, хотя бы и птичьи; в таком случае считается необходимым вычерпать всю воду из колодца, и только после этого очищения мусульманин станет употреблять свежую воду его для своих омовении. Поэтому вода, которою мылись Руссы, собственно говоря, могла быть и чиста, но мусульмане могли считать ее крайне нечистою. Руссы, продолжает Ибн-Фодлан, вычесываются гребнем в умывальник, плюют и сморкаются в него, и притом в одном и том же умывальнике моются многие лица. Все эти вещи, неслыханные у мусульман, но обыкновенные для Европейца. Ибн-Фодлан не говорит, впрочем, что все Руссы мылись одною и тою же грязною водой, хотя он не говорит прямо и о возобновлены воды после омовения каждого. Если б Ибн-Даста смотрел на Руссов с точки зрения мусульман, имея в виду обычные омовения последних, то и он, наверное, описал бы их так же, как и Ибн-Фодлан. Но Ибн-Даста обратил внимание только на внешний вид Руссов и нашел, что они одеты изящно и опрятно.