Текст книги "Перемены"
Автор книги: Даниэла Стил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 11
В этот вечер Мел впервые после возвращения вела выпуск новостей, все прошло гладко, как всегда. Она закончила свой выход в эфир приятной профессиональной улыбкой, известной всем в Соединенных Штатах. Но, сходя с помоста, она не предполагала, что Питер Галлам внимательно смотрел на нее по телевизору в своем кабинете в Лос-Анджелесе, а в середине выпуска в комнату вошла Пам и стояла, наблюдая за отцом. Питер даже не заметил ее появления.
– Кто-то стрелял в президента или что-то в этом роде, пап?
Он встревоженно посмотрел на дочь. У него выдался трудный день, но ему хотелось увидеть Мел в эфире. Он и раньше смотрел новости, но теперь все было иначе. Сейчас он знал ее, и ему захотелось увидеть Мел после их сегодняшнего разговора.
– Пам, я скоро поднимусь наверх. Я просто хотел в одиночестве посмотреть новости.
Пам долго стояла в дверях, раздираемая противоречивыми чувствами: Мел злила ее и в то же время притягивала. Когда они встретились, она понравилась Пам, но ей совсем не импонировало то, как отец смотрел на нее.
– Да, конечно… ладно…
Но он не видел выражения, яйца Пам, когда та вышла из комнаты, а продолжал с жадностью смотреть на экран, где Мел освещала события дня. Он посидел еще некоторое время, затем выключил телевизор и пошел наверх повидаться с детьми, чувствуя крайнюю усталость. В тот день он провел два часа у Мари в больнице. Кажется, у нее началась инфекция.
Этого следовало ожидать, но с этим трудно было мириться.
А в Нью-Йорке Мел поспешила домой после завершения выпуска новостей, поужинала с девочками, а потом снова вернулась на студию вести очередной выпуск в одиннадцать часов, а после этого в первый раз встретилась с Грантом. Он ждал ее.
– Ты прекрасно поработала сегодня вечером. – Он смотрел на нее сверху вниз с приветливой улыбкой и видел, как она устала. Но от него не ускользнуло еще кое-что. Она, казалось, сияла. – Как ты держишься почти без сна?
– Начинаю увядать, – призналась она ©усталой улыбкой, но была рада видеть его.
– Тогда поезжай домой и отдохни.
– Да, папочка.
– Я уже не в том возрасте, чтобы снова стать им, так что выбирай выражения.
– Слушаюсь, сэр. – Она мило отдала ему салют и вскоре уехала, сонно зевая в такси.
Мел поднялась в свою комнату, разделась, уронила одежду на пол рядом с постелью и через пять минут уже безмятежно спала среди прохладных простыней, отбросив наконец всякие мысли. Она проснулась рано утром от телефонного звонка, и это снова был Питер.
– Доброе утро. Я звоню не слишком рано?
– Вовсе нет. – Она подавила зевок и взглянула на часы. У них там было уже четверть одиннадцатого. – Как жизнь в Лос-Анджелесе?
– Много дел. У меня на сегодня назначено два тройных шунтирования.
– Как там Мари и Патти Лу? – Она села в постели и оглядела комнату.
– У них все хорошо. Хотя Патти Лу чувствует себя лучше, чем Мари. – Она была его настоящей победой. – Важнее то, как дела у вас?
– Честно? – Она улыбнулась. – Я умираю.
– Вам нужно отдохнуть. Вы слишком много работаете, Мел.
– Кто бы говорил. – Мел старалась сделать вид, что нет ничего необычного в том, что он позвонил, но в глубине души она была в восторге. – Во всяком случае, я скоро еду в отпуск.
– Неужели? – удивился он. Мел не упоминала об этом, возможно, у нее просто не хватило времени. – Куда?
– На Бермуды.
Мел уже давно ждала этой поездки. Знакомая режиссер с местной студии телевидения предложила Мел несколько дней пожить у нее в доме, а поскольку время не совпадало со школьными каникулами двойняшек, она решила съездить туда одна.
Когда он заговорил, в его голосе послышалась тревога:
– Вы едете с друзьями?
– Нет. Одна.
– Неужели? – удивленно, но несколько успокоившись, переспросил он. – Какая вы независимая особа. – Его это восхищало в ней. Питер был морально не готов к отпуску в одиночестве. Теперь, когда Анны больше нет, он совсем растерялся бы без детей.
Но Мел жила одна намного дольше, чем он.
– Я подумала, что это будет интересно. Девчонки ужасно завидуют. Но у них есть друзья, и на следующей неделе они идут на большой бал.
– Я тоже завидую.
– Не стоит. Возможно, будет очень скучно. – Отдых не показался бы скучным, окажись он рядом.
Мел прогнала эту мысль. – Но мне эта поездка пойдет на пользу.
– Да, конечно. – Он не завидовал ей. Ему просто хотелось, чтобы он мог поехать на Бермуды вместе с ней, какой бы безумной ни казалась эта мысль. Они были едва знакомы, хотя казалось, что знают друг друга годы.
Они еще немного поговорили, но Питеру пора было идти в операционную, а Мел собиралась поехать на телестудию посмотреть, как там монтируют ее фильм.
Глава 12
В то утро, в среду, телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Мел выходила из дома. Она спешила в «Блумингдейл» купить несколько купальников для поездки на Бермуды. Мел посмотрела оставшиеся от прошлого лета, но все были вытянувшиеся и поблекшие. Она два месяца проводила в купальниках, и они изнашивались за один сезон.
– Алло?
– Это я. – Звонил Грант.
– Что стряслось? Я уже убегаю, мне надо купить несколько новых купальников. Хочешь, я куплю что-нибудь для тебя? Я иду в «Блуми».
– Нет, спасибо. Я и забыл, что ты уезжаешь. Тебе нужен дворецкий или секретарь для разборки писем на время твоего отсутствия?
– Нет, спасибо. – Она улыбнулась, и он понял, что почти не видел ее после возвращения из Лос-Анджелеса.
– Я только хотел спросить тебя о Марсии Эванс. – Это была примадонна драматического театра, и Мел брала у нее интервью полгода назад. – Она сегодня выступает в моей программе.
Мел поежилась.
– Желаю удачи. Она настоящий дракон.
– Черт подери! Я так и думал. А режиссер сказал, что мне не о чем беспокоиться. Можешь дать какой-нибудь совет, чтобы я выжил?
– Захвати средство от змеиных укусов. Она самая ядовитая женщина, какую я встречала в своей жизни.
Постарайся не разозлить ее. Иначе пожалеешь.
– Благодарю за помощь. – Голос у него звучал невесело, и Грант злился на режиссера, который подставил его.
– Я еще подумаю, пока буду бегать по магазинам, а вернувшись домой, позвоню.
– Хочешь, поужинаем сегодня вместе, чтобы придать мне мужества?
– Почему бы тебе не заскочить к нам повидаться с девочками?
– Я постараюсь, – усмехнулся он, – если ничто не помешает.
– Очередная красотка, Грант! – засмеялась она.
– Что поделать, если женский пол – моя слабость. Я позвоню тебе попозже, детка.
– Договорились.
Он повесил трубку, а Мел взглянула в зеркало, схватила сумочку. На ней было белое льняное платье с черным шелковым жакетом и черные с белым туфли, купленные в прошлом году в Риме. Она великолепно выглядела, и у нее было хорошее настроение.
Целую неделю шла напряженная работа над монтажом фильма о Питере Галламе и Патти Лу Джонс.
Мел нравилось то, что у них получилось. Не успела она подойти к двери, как телефон зазвонил вновь, и Мел уже решила не отвечать. Скорее всего это звонит опять редактор, будет просить, чтобы она приехала, а ей хотелось хоть немного пройтись по магазинам. Но телефон звонил так настойчиво, что она сдалась, вошла в гостиную и взяла трубку.
– Да? – Она подождала, боясь, что вновь услышит голос редактора. Он и так уже дважды надоедал ей этим утром. Но это оказался Питер Галлам. Теперь он часто звонил ей.
– Здравствуйте, Мел. – Он смутился после ее" резкого ответа.
– Здравствуйте, Питер. Извините за мою грубость. Я убегала, но… – Она опять почувствовала волнение молодости, как во время его предыдущих звонков. Разговаривая с ним, Мел забывала о своем успехе, теряла самоуверенность и вновь становилась юной девушкой… или скорее просто женщиной. – Рада слышать вас. – Он не звонил несколько дней. – Как Мари? – Она испугалась, думая, что он хочет сообщить плохие новости, но Питер поспешил успокоить ее:
– Ей намного лучше. Вчера ночью мне показалось, что у нее начинается обширное отторжение, но сейчас все снова под контролем. Мы подобрали ей новые лекарства и считаем, что через несколько недель она сможет вернуться домой.
Мелани очень бы хотелось увидеть ее, выходящей из больницы, но это не могло послужить веским основанием для поездки на Запад, и руководство никогда не разрешило бы ей поехать только ради этого.
– А как дети?
– Прекрасно. Я просто беспокоился о вас. Я звонил на студию, но мне сказали, что вас нет.
– Я прогуливаю. – Она засмеялась, и у него на душе стало легко и радостно. – В эти выходные я еду на Бермуды, и мне надо кое-что купить.
– Вам везет. А мы на все выходные остаемся здесь. У Марка турнир по теннису, а Мэтью идет на день рождения.
– Мои девочки собираются на бал, о котором я вам уже говорила, а затем поедут с подругой и ее родителями на полуостров Кейп-Код. – Они, казалось, прячутся за разговорами о детях, и Мел поняла, что ее интересует Питер, а не Пам, Марк или Мэтью.
И тогда она решилась спросить:
– У вас все в порядке, Питер? Вы по-прежнему выкладываетесь на работе?
– Конечно, – засмеялся он, но вопрос был ему приятен. – Я бы не знал, что делать без работы, так же, как и вы.
– Это правда. Когда я состарюсь и мне придется уйти на пенсию, я буду изнывать от безделья.
– Вы что-нибудь придумаете.
– Ах, может быть, займусь операциями на головном мозге. – Они оба засмеялись, и Мел села, совершенно позабыв о «Блумингдейле» и купальниках. – По правде говоря, у меня тогда появится время написать книгу.
– О чем?
– Мои мемуары, – пошутила она.
– Нет, правда?
Она нечасто рассказывала другим свои мечты, но Питер располагал к доверительным разговорам.
– Не знаю. Думаю, мне хотелось бы написать книгу о женщинах, занимающихся журналистикой.
Раньше публика неодобрительно относилась к женщинам, вторгшимся в эту сферу, но сейчас смотрит на них более снисходительно. Но проблема остается, ее нельзя игнорировать. Эта тема становится все более актуальной.
– Уверен, из-под вашего пера выйдет бестселлер.
– Возможно, нет, но мне бы хотелось попытаться.
– А я всегда мечтал написать популярную книгу о кардиохирургии, что она из себя представляет, чего можно ожидать, чего требовать от врачей, какова степень риска в конкретных ситуациях. Не знаю, заинтересует ли кого-нибудь такая книга, но очень многие пациенты оказываются неподготовленными и напуганными своими лечащими врачами.
– Неплохая идея.
– Может быть, нам скрыться вдвоем на острове где-нибудь в Тихом океане и написать наши книги.
Когда дети вырастут, – добавил он.
– А зачем ждать? – фантазировала Мел. Она внезапно вспомнила о предстоящей поездке на Бермуды.
Как жаль, что она едет туда одна, а не с Питером!
– Мне всегда хотелось поехать в Бора-Бора, – признался он, – но я никогда не мог себе позволить надолго оторваться от своих пациентов, чтобы пуститься в путешествие.
– Может быть, вам этого просто не хотелось.
Анна тоже обвиняла его в этом, возможно, так оно и было на самом деле.
– Наверное, вы правы. Придется оставить эту мечту до ухода на пенсию. – У него было множество подобных желаний, которые он оставлял на потом, а теперь, когда Анны нет, ему не с кем больше осуществлять их. Он так много оставлял на потом, что теперь сожалел об этом. Потом больше не существовало. По крайней мере для них. И сейчас он сомневался в разумности оставлять что-то на потом. Что, если с ним случится удар, если он умрет, если… – Может быть, я поеду туда раньше.
– Вам это необходимо. Вы должны себе хоть что-то позволить. – Но что? Единственное, чего он хотел в последнее время, это ее.
– Вы рады предстоящей поездке, Мел?
– И да, и нет. – Она и раньше бывала одна в подобных местах. Это имело свои отрицательные стороны.
– Пришлите мне открытку.
– Обязательно.
Затем он произнес:
– Пожалуй, мне надо отпустить вас. Позвоните мне, когда вернетесь. Желаю хорошего отдыха!
– Вы в нем нуждаетесь не меньше, чем я. Возможно, даже больше.
– Сомневаюсь в этом.
Она взглянула на часы, думая, где он сейчас.
В Калифорнии половина десятого утра.
– Вы сегодня не оперируете?
– Нет. В последнюю среду каждого месяца мы проводим конференции, чтобы познакомить коллег с современными методиками проведения пересадки сердца. Мы обсуждаем, что было сделано по всей стране и что каждый из нас попытался сделать в области хирургии за прошедший месяц.
– Жаль, что я не знала этого раньше. Мне бы хотелось заснять вашу конференцию на пленку. – Но у нее и без того хватало дел.
– Конференция начинается в десять. Я сегодня рано сделал обход. – Затем он произнес совсем по-мальчишески:
– Я уже несколько дней обещал себе, что позвоню вам. – По телефону такие вещи было легче сказать, и он внезапно порадовался, что их разделяет огромное расстояние.
– Я польщена. – Он хотел сказать ей, что так и должно быть, что он никогда не звонил ни одной женщине с тех пор, как женился на Анне, но удержался от замечания. – Я тоже несколько раз собиралась вам позвонить, справиться о Мари, но меня всегда смущала разница во времени.
– Меня тоже. Я рад, что смог поговорить с вами.
Желаю приятно провести выходные на Бермудах.
– Спасибо. Вам тоже приятных выходных. Я позвоню вам, когда вернусь. – И ей уже не терпелось выполнить свое обещание. – Кстати, у нас получился потрясающий фильм.
– Я рад. Берегите себя, Мел.
– Я непременно позвоню вам на следующей неделе.
Разговор закончился, и взволнованная Мел отправилась наконец в «Блумингдейл».
Она примерила два голубых купальника, один черный, другой красный, но красное никогда не шло к ее волосам, и Мел купила ярко-синий купальник и черный. Они были экстравагантными, но ей всегда хотелось экзотики. Пока она стояла у прилавка, улыбаясь про себя, держа кредитную карточку и два купальных костюма в ожидании, когда ее обслужат. Мел вдруг увидела устремившуюся к ней женщину, всю в слезах.
– В президента стреляли! – кричала она. – Ему выстрелили в грудь и в спину, он умирает!
Казалось, весь универмаг пронзило электрическим током. Люди передавали страшную новость друг другу. Мел выронила купальники на прилавок и побежала вниз с третьего этажа на улицу. Она вскочила в первое попавшееся такси, задыхаясь, назвала адрес телестудии и попросила водителя включить радио. Она и водитель с замиранием сердца, молча слушали сообщение. Похоже, никто не знал точно, жив президент или нет. Он на один день заехал в Лос-Анджелес для встречи с губернатором и местными государственными деятелями. Его только что отправили на «Скорой помощи» в больницу, тяжело раненного, а двое агентов секретной службы остались лежать мертвыми на тротуаре рядом с тем местом, где он стоял. Мел, побледнев, сунула десятидолларовую бумажку в руку водителя и устремилась через двойные двери, ведущие в здание телестудии. Там уже творился настоящий хаос. Когда она влетела в кабинет босса, он с облегчением взглянул на нее.
– Слава богу. Мел, что ты здесь. Я хочу, чтобы ты немедленно вышла в эфир с этими бюллетенями. – Он придирчиво взглянул на нее и остался доволен тем, как она выглядела. – Наложи немного грима и застегни жакет.
– Конечно. Какие последние новости?
– Пока ничего. Он в операционной, и дело, кажется, плохо.
Она побежала в свой кабинет и через пять минут вернулась причесанная, загримированная, с застегнутым жакетом, готовая к выходу в эфир. Режиссер поспешил за ней в студию и протянул ей пачку бумаг, которые ей надо было просмотреть. Через минуту ода мрачно посмотрела на него.
– Кажется, ничего хорошего, не так ли? – Три пули попали в грудь, и, кажется, задет позвоночник, судя по первым сообщениям. Если он даже и выживет, то может остаться парализованным. В данный момент его оперировали в центральной городской больнице. И Мел подумала, может быть, Питер знает больше, чем пресса, но у нее не было времени позвонить ему до выхода в эфир.
Она быстро села за стол и начала свою привычную работу, зачитывая по мере поступления новые бюллетени о состоянии здоровья президента. Все запланированные передачи были приостановлены. Мелани без перерыва находилась в эфире в течение трех часов, пока ее не сменил один из постоянных комментаторов, ведущий выпуски новостей по выходным. Их всех вызвали на студию, и в эфире постоянно шло обсуждение, высказывались предположения в промежутке между сообщениями с Западного побережья, включалась прямая связь с Лос-Анджелесом, корреспонденты вели репортажи прямо из холла центральной городской больницы, теперь так хорошо знакомого Мел. Ей очень хотелось самой оказаться там. К шести часам не поступило никаких известий, кроме того, что президент еще жив и что он перенес операцию. Теперь им предстояло ждать, так же, как и Первой леди, которая летела в Лос-Анджелес, куда она должна была прибыть через час.
Мел провела свой обычный выпуск новостей в шесть часов, сообщив все скудные новости из Лос-Анджелееа, а когда она освободилась, ее ждал режиссер.
– Мел. – Он угрюмо посмотрел на нее и протянул очередную пачку бумаг. – Я хочу, чтобы ты была там. – Она никак не ожидала такой удачи. – Поезжай домой, собери вещи, потом вернешься сюда, проведешь одиннадцатичасовой выпуск новостей, и мы отвезем тебя в аэропорт. Они специально для тебя за-, держат рейс, и ты сможешь начать вести репортажи из Лос-Анджелеса с самого утра. Одному Богу известно, что может произойти к тому времени. – Человека, стрелявшего в президента, уже арестовали, и по телевидению постоянно транслировали подробности о его пестром прошлом, интервью с выдающимися хирургами, высказывающими свое мнение о шансах президента выжить. – Согласна?
Они оба понимали, что это риторический вопрос.
У нее не было выбора. Репортажи о событиях национального значения являлись частью ее работы, за которую ей хорошо платили. Она в уме прикинула, что ей надо сделать. По опыту Мел знала, что Ракель позаботится о девочках, и она увидится с ними, когда заедет домой собрать вещи между выпусками новостей.
Дома она застала двойняшек и Ракель в слезах перед телевизором, и Джессика первой подбежала к ней.
– Что будет, мамочка?
Ракель громко высморкалась.
– Мы пока не знаем. – Затем она сообщила им новость:
– Сегодня ночью я должна лететь в Калифорнию. Надеюсь, у вас все будет в порядке? – Она повернулась к Ракели, зная, что получит утвердительный ответ.
– Конечно. – Она чуть ли не обиделась.
– Я вернусь, как только освобожусь.
Она поцеловала всех и уехала на студию вести поздний выпуск новостей, после которого в сопровождении двух полицейских отправилась к ожидавшей ее машине. Они внимательно слушали радио, на полной скорости мчась в аэропорт с включенной сиреной. Такие услуги полиция иногда оказывала телестудии. Они доставили ее в аэропорт имени Кеннеди в четверть первого, и самолет взлетел через десять минут после того, как она поднялась на борт. Несколько раз стюардесса передавала ей бюллетени, принимаемые пилотами с контрольно-диспетчерских пунктов и пультов управления полетами, пока они пересекали страну. Президент был жив, но никто не знал, что будет дальше. Ночь полета показалась бесконечной, и Мел чувствовала себя совершенно разбитой. В аэропорту Лос-Анджелеса ее тоже встречал полицейский эскорт, и она решила сначала поехать в центральную городскую больницу, а потом в гостиницу, чтобы поспать несколько часов. Утром она должна начать работу в семь часов, а в Лос-Анджелесе было уже четыре. Но, когда они доехали до центральной городской больницы, состояние президента оставалось без изменений, и к пяти часам она добралась до гостиницы.
Мел прикинула, что у нее есть около часа, чтобы поспать. Она попросила телефонистку гостиницы разбудить ее. Внезапно ей пришла мысль: как странно, что она так скоро вновь оказалась в Лос-Анджелесе, и подумала, найдется ли у нее время встретиться с Питером. Может быть, когда здесь все закончится. Если, конечно, президент не умрет. Тогда бы ей пришлось лететь одновременно с президентским самолетом № 1 ВВС США на похороны в Вашингтон. В таком случае их встреча так и не состоится. Но она надеялась, молясь за президента, что этого не произойдет. И ей отчаянно захотелось увидеть Питера. Интересно, знает ли он, что она здесь.
Мел проснулась сразу же после звонка телефонистки, мгновенно сосредоточилась, хотя у нее ныло все тело, и казалось, что она вовсе не спала. Ей придется подбадривать себя черным кофе, что она уже проделывала не раз. Быстро надев темно-серое платье и черные туфли на высоких каблуках, она вышла из гостиницы к полицейской машине в половине седьмого и через десять минут оказалась уже в больнице. К тому времени в Нью-Йорке было около десяти, и восточная часть страны несколько часов ждала новостей.
Она увидела в толпе бригаду телеоператоров, с которыми работала в прошлый раз, кроме них, было не менее пятидесяти других операторов и множество репортеров. Они расположились в вестибюле, и справочная больничная служба давала им бюллетени о состоянии здоровья президента через каждые полчаса.
И наконец, в восемь часов, через час после первого утреннего выхода Мел в эфир, им передали первые хорошие новости. Президент пришел в сознание, его позвоночник не поврежден и даже не задет. Если он выживет, то паралич ему не грозит, и, по предварительным прогнозам, церебральных нарушений у него нет. Но он все еще находится в критическом состоянии. Пока никто не мог гарантировать, что он выживет; а три часа спустя к ним присоединилась Первая леди и сказала несколько слов своему народу. Мел смогла взять у нее трехминутное интервью. Бедная женщина казалась убитой горем, но она держалась с достоинством и говорила с Мел твердым голосом. Все от души сочувствовали ей, в глазах у нее стояли слезы, но голос ни разу не сорвался. Мел предоставила ей возможность высказаться, задав всего несколько вопросов, потом заверила ее, что вся страна молится за президента, а спустя несколько минут ей чудом удалось взять интервью у хирурга президента. К шести часам вечера не поступило никакой дополнительной информации, и Мел сменил местный комментатор, продолживший трансляцию. Ей предоставили пять часов, чтобы вернуться в гостиницу и поспать, если ей это удастся. Но, добравшись до своего номера, она была настолько взвинчена, что не могла уснуть. Она лежала в темноте, думая о всякой всячине, но вдруг потянулась к телефону и набрала местный номер.
Ответила миссис Хан, без лишних церемоний Мел попросила позвать Питера, и через минуту он взял трубку.
– Мел?
– Привет. Я даже не знала, стрит ли звонить.
У меня слипаются глаза, но мне захотелось сообщить, что я здесь.
Он улыбнулся. У нее был измученный голос.
– Я видел вас сегодня дважды, но вы не заметили меня. У вас все в порядке?
– Держусь. Я уже привыкла. Поработав некоторое время, просто включаешь тело на автопилот и надеешься, что не врежешься в стену в поисках ванной комнаты.
– Где вы сейчас?
Она назвала ему гостиницу, и его поразило, что она снова так близко. Он был вынужден признать, что, несмотря на трагическое событие, рад ее приезду, хотя сомневался, сможет ли увидеться с ней.
– Я могу что-нибудь сделать для вас?
– Только не сейчас, но, если что-то понадобится, я дам вам знать.
Он понимал, насколько глуп следующий вопрос, но не удержался и спросил ее:
– Есть ли хоть какой-нибудь шанс… встретиться с вами? Я имею в виду не в переполненном журналистами вестибюле?
– Пока не знаю, – честно ответила она. – Все зависит от того, как все пойдет дальше. – Она вздохнула. – Как вы думаете, Питер, что его ждет? – Ей следовало раньше задать ему этот вопрос, но она так устала, что только теперь подумала об этом.
– Все зависит от того, в какой он форме. Сердце не задето, иначе меня подключили бы. На всякий случай я находился в операционной, когда его оперировали. Но я им не понадобился.
Она не знала этого, но подозревала, что журналистам многое не говорят. Зато в сообщениях давалась подробная информация о преступнике. Это был мужчина двадцати трех лет, который провел последние пять лет в психиатрической больнице, заявивший своей сестре два месяца назад, что собирается убить президента. Никто не воспринял его всерьез, поскольку он считал, что его соседом по палате в клинике был Господь Бог, а старшей медсестрой – Мэрилин Монро. И никто даже не предполагал, что он знает президента в лицо.
– Думаю, завтра ситуация прояснится.
– Если вам что-нибудь станет известно, вы позвоните мне?
– Конечно. Советую вам немного поспать, иначе вы окажетесь следующим пациентом.
– Я настолько взвинчена, что не могу заснуть.
– Попытайтесь. Просто закройте глаза и не думайте о том, как уснуть. – Звук его голоса успокаивал, и она была рада, что позвонила ему. – Хотите, я подвезу вас завтра в больницу?
– Завтра? – Она засмеялась. – Я должна вернуться туда сегодня в одиннадцать вечера.
– Это бесчеловечно! – разозлился он.
– Так же, как и стрелять в президента.
Они оба согласились с этим, и она повесила трубку. Мелани надеялась, что они смогут встретиться до ее отъезда из Лос-Анджелеса. Ее убивала мысль: как это, быть здесь и уехать, даже не повидавшись с ним, но они оба знали, что такое возможно. И Мел, повернувшись на другой бок, стала молить Бога, чтобы этого не произошло.
