Текст книги "Город Бессмертных. Книга первая (СИ)"

Автор книги: Даниэль Дессан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

одиннадцати лет мечтаю с ним поквитаться.

Альрин изумлённо охнула.

– Что ж ты натворил такого, в одиннадцать-то лет, что тебя…

– Мальчишки со старшего курса рассказали мне одно заклинание, -

пустился вспоминать юный маг. – Оно разрывает изнутри небольшой объект,

– камешек, орех, головку сыра… Чары не боевые, и на живую плоть не

действуют. Их придумал некто Лайран, и, если верить его же рукописи,

изрядно повеселился.

– Действительно, обхохотаться можно, – язвительно ввернула девушка. -

Что может быть смешнее головки сыра.

– Ну, расколоть чернильницу под самым носом Коршуна, было и впрямь

забавно, – усмехнулся Эллагир.

– И Сандар вычислил тебя по следу от заклинания?

– Оно не оставляет следа, – мотнул головой юноша. – Меня заложил тот

недоносок, который научил чарам. Верно, обиделся, что у меня они

получались лучше.

Последние слова Эллагира потонули в шуме толпы: новоиспечённые

маги вышли к Торговой площади. Гвалт на рынке стоял невообразимый. Это

было особенно заметно после благоговейной тишины университетских

аудиторий. Торговцы пытались перекричать друг друга, расхваливая товары,

покупатели спорили о ценах, из скотного ряда неслось мычание и визг.

Жаркая сумятица и сутолока царили повсюду.

Протискиваясь с великим трудом между людей и лотков, Эллагир и

Альрин добрались, наконец, до торговцев конями. Здесь было малость

посвободнее: все же лошадь – не повседневный товар, раскупаемый направо

и налево.

Чародейка потянула спутника к небольшому бревенчатому загону, где

стояли два коня, приметные ещё издали. Тонкие ноги, изящный изгиб шей,

умные глаза… Одна лошадь была серебристо-белая, как снег на солнце, а

вторая – напротив, цвета воронова крыла. Любой распознал бы в них

благородную кровь. Даже если доселе доводилось покупать лишь сахарных

лошадок на палочке, какие торговки сластями продают на осенней ярмарке.

Перед загоном, рассеяно постукивая ладонью по старому

потрескавшемуся дереву, топтался здоровенный рыжебородый мужик лет

сорока-пятидесяти. Судя по одежде, он явился из самого глухого места этой

части света. Просторные штаны из кожи были подпоясаны бечевой, а

холстяная рубаха оказалась в нескольких местах порвана и грубо заштопана.

Под слоем дорожной пыли едва угадывался какой-то узор.

– Что хочешь за белого коня, добрый человек? – с лёгким кивком

спросила Альрин, останавливаясь перед торговцем.

Мужик оглядел её и со смехом ответил:

– За коня? Два золотых, да ночь в твоей постельке, цыпа! И эта кобылка

– твоя!

Рядом кто-то засмеялся, соседние торговцы подошли поближе,

послушать. Девушка не переменилась в лице:

– Даю четыре золотых и добрый совет сверху: прежде, чем

напрашиваться в постель, хотя бы помойся.

Теперь засмеялось гораздо больше людей, и молодой чародей тоже

позволил себе улыбнуться. Он не очень беспокоился за подругу, зная, что та

сама может о себе позаботиться. Боевым заклинаниям их обучал лично

Сандар. А уж если запахнет серьёзной опасностью, то он, Эллагир, тут как

тут.

Коневод сперва насупился, но быстро сообразил, что четыре монеты

золотом – весьма высокая цена даже для такой кобылы.

– Согласен на четыре золотых, и ну его в пропасть, твой совет.

«В пропасть, вот как… Значит, он из земель Хорта, с этих жутких гор.

Присловье родом-то из тех мест… – подумал Эллагир. – Может, из Гатвина,

или даже из Ксандры».

Альрин тем временем скинула заплечный мешок, порылась в нем и

достала кожаный кошель.

– Красавица-кобылка, – торговец легонько шлёпнул лошадь по крупу. -

Значит, зовут ее Свирга, это по-нашенски…

– Снежная, – извлек из закоулков памяти нужное слово Эллагир.

– Ух, ты, – удивился коневод. – Ты знаешь все языки Хорта?

Чародей, до сей поры понятия не имевший о том, что в горах юга

говорят больше, чем на одном языке, со скучающим видом кивнул.

– Я буду звать её Снежка, – сказала Альрин, передавая монеты горцу.

– Шнежка – так Шнежка, – невнятно отозвался тот, пробуя одну монету

на зуб, – хоть Кошка, лишь бы понимала. Как обходиться-то, знаете?

– Знаем, научены, – ответил Эллагир, переводя взгляд на оставшуюся

лошадь. – А за эту кобылу что просишь?

Торговец хмыкнул.

– Знают они, как же! Научены, вишь ты! А коня от кобылы не отличат!

За монету отдал бы, да не про тебя товар, парень! Не сладишь.

Вороной, почувствовав, что разговор о нём, яростно заржал и топнул

ногой. Только сейчас чародеи заметили, что тот на привязи. И не просто

верёвка, а два толстых скрученных каната приковывали коня к столбу,

врытому в землю.

– Впечатляюще, – пробормотал Эллагир обескуражено.

– Как же удалось притащить его сюда? – повернулась Альрин к

торговцу.

– Он успокаивается малость, когда слышит эльфскую речь, – пояснил

тот. – Ихняя ж порода, чтоб им! Мой брат разумеет по-эльфски немного, так

и привели. Гарт болтал с ним, чего в голову взбредёт, а я треножил.

– Эльфийскую речь, говоришь? – задумчиво проговорил чародей, глядя

коню прямо в глаза.

Тот фыркнул и замотал головой. Эллагир шагнул вперёд и негромко

произнёс на распев:

– Aeleriath ti readdhan a thidorihil! ..*

Вороной заржал так громко, что обернулись все, кто оказался

поблизости, и резко прянул, насколько позволяла привязь. Раздался треск

разрываемых пут, и конь обрёл свободу.

Расстояние, отделявшее его от юноши, он пересёк одним прыжком, и

затормозил так резко, что копытами ушёл в землю. Ещё шаг, и могучий конь

просто смёл бы чародея с пути. Взгляд его был внимательным,

оценивающим. Он стоял, раздувая ноздри и прядая ушами, и будто чего-то

ждал.

– Thaeriligwen te lindhariath ka va thelerian aethar!** – проговорил

Эллагир звенящим от волнения голосом.

И вороной, сделав маленький шажок, грациозно наклонил голову и

ткнулся тёплым носом в открытую ладонь.

Торговец лошадьми изумлённо ахнул. Альрин с белым, как грива

Снежки, лицом медленно, на негнущихся ногах, подошла к Эллагиру и

порывисто обняла.

– Я думала, что сойду с ума! – прошептала она.

– Все в порядке, Аль, – улыбнулся молодой чародей, но голос его всё

ещё дрожал. – Мы с ним подружимся. Смотри, какой красавец! – юноша

легонько потрепал коня за холку.

– Сложён восхитительно, – согласно кивнула Альрин. – Осталось

выяснить, сможешь ли ты им управлять.

– Не нужно никем управлять, – вдруг раздался мелодичный голос. -

Если наш конь ответил на предложение дружбы, то можете доверять ему так

же, как себе.

Чародеи обернулись. Позади стоял высокий юноша в лёгком плаще

цвета сентябрьского неба с изящным узором серебром. Ветер слегка

растрепал его длинные светлые волосы. Взгляд изумрудно-зелёных глаз был

ясным и открытым, а улыбка – обезоруживающе-честной.

– Leir neiradhan thaerlariar iatha selerigan!*** – удивлённо воскликнул

Эллагир.

– Моё имя – Эннареон, – с лёгким поклоном произнёс светловолосый. -

*

Здравствуй, конь цвета ночи, – Тайное Слово.

*

*

Прошу в дар твою дружбу, если ты примешь мою, – Тайное Слово.

*

** В нашей стране нечасто можно встретить эльфа, – смесь Древнего Слова и Тайного Слова.

Пожалуйста, разговаривайте на своём языке. На нашем у вас получается

безобразно.

Чародей насупился, но вовремя вспомнил, что эльфы никогда не лгут.

Значит, незнакомец вовсе не старался их поддеть, а всего лишь открыто

высказал свои мысли.

– Я – Альрин, а это – Эллагир, мой друг, – девушка первая вспомнила

про вежливые манеры.

– Долгих вам лет, Альрин и Эллагир, – произнёс эльф формулу

знакомства, сохранившуюся ещё с давних времён.

– Значит, ты считаешь, кони станут нас слушаться? – спросил чародей,

чтобы скрыть неловкость.

– Я этого не говорил, – мягко поправил его Эннареон. – Я сказал,

можете им доверять, и это – истина. Коль скоро они согласились вас нести,

то будут и заботиться. Не дадут упасть, если заснёте от усталости на ходу.

Предупредят об опасности: их чутье превосходит и человеческое, и наше.

Постараются защитить в бою…

– Потрясающе… – пробормотал Эллагир, окинув приобретённого коня

удивлённым взглядом. – Назову тебя… Пусть будет Фаэль*.

Вороной скосил на него глаз и насмешливо фыркнул.

– Так чего же я это… – встрял в разговор торговец лошадьми. – Не

продаётся! Не отдам, и точка. Такой самому сгодится!

Эллагир и Альрин нахмурились, но эльф лишь рассмеялся:

– Поздно спохватился. Конь уже выбрал, с кем ему идти.

– Ничего, – возразил тот. – Авось, передумает ещё. Уведу обратно в

Хорт, выучу пару слов по-вашенски…

– …И, при первой же возможности, он проломит тебе череп, человек! -

холодно прервал его Эннареон. – Как можно силой навязать дружбу?!

– Значится, тогда так. Десять… нет, двадцать золотых, и лошадка ваша,

господин, – торговец кивнул Эллагиру.

Тот даже присвистнул от такой наглости.

– Не ты ли говорил, за монету отдашь? Смотри, пройдоха, конь без

привязи остался! Хватит ли двадцати золотых тебе на лекаря?

– Не уступлю ни медяка!

– Ах, ты…

Эннареон с презрением кинул под ноги торговцу пригоршню монет.

– Должно хватить. Конь пойдёт с тобой, – улыбнулся он чародею.

– Не стоило за нас платить, – покачала головой Альрин, развязывая

кошелёк.

– Это не за коня, – пожал плечами эльф. – Я купил совесть этого

человека. Цена, конечно, непомерно велика, но… за годы путешествий у

меня ещё не было такого приобретения!

Он улыбнулся, рассматривая торговцев, точно коллекционер – редкую

вещицу.

– Но мы теперь твои должники, – заметил Эллагир недовольно.

– Это не так, – мотнул головой Эннареон. – Я позаботился о коне. Ему

ведь далеко не безразлично, с кем идти!

– В университете нам рассказывали, что эльфы относятся к лошадям

*

Fael – быстрый, стремительный, – Древнее слово.

совершенно не так, как мы… – негромко проговорила Альрин, легонько

коснувшись Снежки.

– Это верно, – их зеленоглазый собеседник непринуждённо рассмеялся.

– Простите, не могу взять в толк: зачем вам лошади в университете?

– Мы уже закончили обучение, – пояснил Эллагир. – Теперь нам

предстоит путешествие, по заданию Ордена.

– Я тоже собираюсь в дорогу, – Эннареон радостно потёр ладони. -

Домой! В Иарлириат, – уточняюще добавил он.

– Наш путь лежит туда же, – отозвался чародей. – По крайней мере,

поначалу…

– Поначалу?! – воскликнул эльф. – Страшно представить, куда вам

велено ехать, если долгая дорога до Иарлириата – всего лишь первый шаг.

– И даже этот шаг представляется мне в тумане, – вздохнула Альрин. -

Мы не выбирались отсюда дальше, чем на десяток лиг. Остаётся поверить в

точность карт и собственную удачу.

– Хм, – задумался Эннареон. – Если вы готовы отправиться сегодня, то

до Иарлириата мы можем ехать вместе… Дорогу я знаю неплохо, да и

безопаснее втроём-то.

Молодые чародеи вопросительно переглянулись.

– Мне нравится эта идея, – решил, наконец, Эллагир. – Что скажешь,

Аль?

– Втроём – безопаснее, – рассудительно повторила девушка слова

эльфа. – Что ж… Выезжаем вечером?

Солнце ещё не скрылось за Кабаньей лощиной, что к западу от города,

когда Эллагир и Альрин подъехали к Столичным воротам. Оба были одеты в

парадные мантии Ордена магии Воздуха, белые с серебром. Девушка

сбилась со счета, ловя восхищённые взгляды прохожих, пока ехала по

улицам города.

– Как вообще мы попадём в Авердиар? Мы поедем на юг? – спросила

Альрин, наклоняясь к спутнику.

По странному стечению обстоятельств, географию девушка почитала

менее других наук, и оттого чувствовала себя сейчас довольно беспомощно.

– Что же ты, карт не помнишь? – слегка рассеяно отозвался Эллагир. –

Мы поедем по Столичному Тракту до Квенкира, а оттуда свернём прямо на

запад, к Закатному хребту. Ты любишь горы?

– Не очень. Они такие… изменчивые. Внизу, у подножия, стоит жара, а

на вершине – жуткий холод, – Альрин зябко поёжилась, словно заснеженные

пики были уже в нескольких лигах. – На северном склоне – зима, а на

южном ещё собирают виноград… Нам обязательно идти через горы?

– Боюсь, что да. Но ты не переживай: покорять вершины мы не станем.

Дорога петляет по седловинам и ущельям… И выводит затем к городу

гномов, Румхиру. Вот на что бы я посмотрел!.. Затем – парочка перевалов и

спуск к Тоддмерской равнине. Наши далёкие предки, слегка обделённые

воображением, прозвали её Великой. Хотя, если бы они почаще смотрели на

карты, то знали бы, что есть равнины куда больше этой.

– Прими во внимание, друг, что во времена далёких предков карт ещё

не было, – раздался звонкий голос Эннареона, подъехавшего сзади.

Вдалеке послышался удар колокола на городской башне, первый из

восьми.

Конь эльфа был пепельного серого цвета, умопомрачительной красоты

и стати. Тонконогий, грациозно переступавший по брусчатке площади перед

Столичными воротами, он, без сомнения, мог мчаться с невиданной

скоростью. От внимания Альрин не укрылось, что эльф легко обходился безо

всякой сбруи, сидя прямо на спине благородного животного.

– Это – Ниэроиль, – улыбнулся Эннареон, проследив за взглядом

девушки. – Она – мой верный спутник во многих странствиях. Nierrohielle,

faia Ellaeghir ea Aelirinn, – добавил он негромко на Древнем Слове,

обращаясь к кобыле.

– Рад знакомству, – машинально отозвался Эллагир, не зная, плакать

или смеяться.

За всю жизнь его ещё ни разу не представляли лошадям.

Ниэроиль скользнула по нему взглядом и фыркнула.

– Кони понимают намного больше, чем вы думаете, – счёл необходимым

пояснить Эннареон. – Погоди! Не ты ли сегодня разговаривал с Фаэлем на

рынке?

– Сказать по правде, я просто повторил фразу, которую прочёл когда-то

в «Легенде о Каллериане», – усмехнулся чародей. – Хотел покрасоваться.

Мне даже в голову не пришло, что у этого сельского дуралея никудышные

верёвки! Когда Фаэль рванул на меня… – он глубоко вздохнул, вновь

переживая недавние события, – я чуть с ума не сошёл от страха!

– Однако, нашёл в себе силы договорить до конца, – с восхищением

посмотрела на него Альрин.

– Как видишь, – юноша погладил иссиня-чёрную, как вороново крыло,

шею своего скакуна.

– Скорее всего, это-то ему и понравилось, – заметил эльф. – Уметь

связать пару слов на нашем языке – недостаточно, чтобы тебя сочли

хорошим спутником.

– В университете я получил «Непревзойдённо» по Древнему Слову, – с

шутливым возмущением заспорил Эллагир. – Высший балл!

– Тебя переоценили, – серьёзно, без тени улыбки ответил Эннареон. – И

сильно.

Оба чародея рассмеялись: чувство юмора у их новообретённого

попутчика явно хромало.

– Давайте отложим пока этот вопрос, – все ещё улыбаясь, предложила

Альрин. – Ты остановился на тоддмерской равнине, помнится.

– Так, сейчас… – Эллагир пошарил рукой в седельной сумке и извлёк

ещё одну карту, весьма потрёпанного вида.

Судя по состоянию, она и во «времена далёких предков» уже была

более, чем старой.

– Мы пойдём Срединным Трактом, дойдём до Агродо, это то ли деревня,

то ли небольшой городок… И там, наконец, свернём на юг.

Эннареон согласно кивнул.

– То есть, минуем Тоддмер, и снова углубимся в горы, – продолжил

чародей. – Если верить карте, на пути у нас будут ещё одни гномьи

владения, Дирхкаг.

– Мы зовём его Даирхираир, «Пристанище Ветра», – добавил эльф,

мечтательно прищурившись на закатное солнце. – Оттуда уже недалеко и до

моей земли.

– Угу, верно, – юноша достал очередную карту. – Спустившись с гор мы

попадём в Иарлириат, земли эльфов-корабелов.

– Благословенный край! – с нежностью в голосе проговорил Эннареон. -

Я завидую: вы впервые в жизни увидите воды Аэльдиары. Ни на одном языке

не выразить всю красоту Серебрянозвёздной! – слезы навернулись на глаза

эльфа, но он и не подумал их стереть.

– Стало быть, мы увидим немало восхитительных стран, – мечтательно

вздохнул Эллагир, сворачивая карту. – В путь?

– В путь! – в два голоса ответили Альрин и Эннареон.

Лёгкой рысью, бок о бок, они миновали Столичные ворота Визенгерна.

Пожилой усатый стражник помахал им вслед.

– И чего дома не сидится этим чародеям-богатеям? – добродушно

проворчал он, устраиваясь поудобней на ступенях караульной и раскуривая

трубку. – Самим делать неча, так хошь коней поберегли б!

Столичный тракт был отлично вымощен, и спутники успели проехать

не меньше полусотни лиг, прежде чем начало темнеть.

– Надо искать ночлег, – заметила Альрин, вглядываясь в быстро

сгущающиеся сумерки. – Впереди, кажется, таверна.

– Надеюсь, там хорошо готовят. Я проголодался, – отозвался Эллагир.

Каменное здание придорожного трактира, с большим внутренним

двором и дюжиной окон из ярко освещенной общей залы выглядело

достойно. На втором этаже, где обычно располагаются комнаты для

ночлега, огней не было. «Кабаний бок» – гласила вывеска с изображением

головы дикого вепря и короной над ней.

– Верно, трактирщик недолюбливает нашего короля, – хихикнула

чародейка, спешиваясь.

Трое спутников, закутанные в тёплые плащи по случаю вечернего

похолодания, поручили коней заботам слуги и направились ко входу.

Юноша, шедший первым, распахнул дубовую дверь, и на всех обрушилась

лавина соблазнительных запахов.

– Быка бы съел! – потирая руки от предвкушения сытной трапезы,

проговорил Эллагир.

– За один раз? – недоумевающе обернулся к нему эльф, шурша

капюшоном.

Альрин негромко рассмеялась:

– У нас так говорят, когда очень голодны. Это – шутка.

Эннареон понимающе кивнул.

«Шутка… Люди так легко и непринуждённо лгут, – подумалось ему. – И

находят это забавным. Интересно, почему»?

Добрая половина посетителей обернулась к входящим. Большей

частью здесь собирались жившие неподалёку. Ремесленники, земледельцы,

пара купцов из тех, что попроще. Посудачить за большим столом да за

доброй кружкой эля, обменяться новостями, перекинуться в карты…

Альрин, Эллагир и эльф, проходя по зале к стойке трактирщика,

ловили любопытные взгляды и перешёптывания. Нетрудно было догадаться,

о чем, или, вернее, о ком шла речь. Однако, это интересовало спутников во

сто крат меньше, чем кулинарные способности хозяев. Дивные ароматы

кухни уже почти свели с ума молодого мага.

Коренастый трактирщик вышел из-за стойки, улыбаясь и сияя, как все

золото гномов.

– Добро пожаловать в «Кабаний бок», господа! Лучшее вино и отменно

приготовленное мясо, на добрую сотню лиг в любую сторону! Прикажете

накрывать?

– Да-да, конечно, – в нетерпении отозвался Эллагир. – И поскорее, я

умираю с голоду!

Альрин откинула капюшон, и длинные светло-русые волосы в

беспорядке рассыпались по плечам. Эннареон и чародей последовали её

примеру.

Таверна тотчас загудела, словно улей рассерженных пчёл. Три

путешественника – событие на Столичном Тракте вполне заурядное. Но

если среди них девушка редкой красоты, и эльф, которых даже в столице не

каждый день встретишь, – это уже меняет дело.

– Ух ты! Вот это девка! – различила Альрин чей-то восхищённый вздох.

– Да-а… Такую б обнять покрепше, и…

– Ага, размечтался! Подойди только – и ейная охрана тебя так

обоймет, до зимы не очухаешься.

– Какая то охрана? Двое мальчишек только! Соплёй перешибёшь.

– Разуй глаза, Берт! Один – точно взаправдашний эльф, чтоб мне

провалиться. А они знаешь какие мастаки подраться?

– Зачем драться? Мы и этой… дипломантией можем уговорить, -

хохотнул тот, кого назвали Бертом, здоровенный детина с руками,

загрубевшими от кузнечного дела, и следами сажи на небритом лице.

Он встал и сделал несколько шагов по направлению к спутникам.

– Сударыня! Мы – люди простые, складно говорить не научены…

Ежели Вам охота обчество сменить, захаживайте к нам за стол!

– Благодарю за приглашение, – Альрин мило улыбнулась. – Я, пожалуй,

останусь при своём… обчестве.

Эллагир, не сдержавшись, рассмеялся.

– Нешто Вам с юнцами интереснее, чем со справными мужчинами, – с

досадой проговорил Берт. – Всего и толку, что морды смазливые, – добавил

он, оглядев чародея с эльфом.

– Кажется, он расстроился твоим отказом, Аль, – подмигнул девушке

Эллагир. – Может, всё-таки составишь компанию справным мужчинам?

– Не стоит, – не распознав по обыкновению шутки, заметил Эннареон

серьёзно. – Мне они не кажутся подходящий компанией для Альрин.

– Это ж чем же я неподходящий, а? – набычился Берт. – Может,

растолкуешь, эльф?

– Ты недостаточно образован, чтобы поддержать беседу с нашей

спутницей, – спокойно пояснил Эннареон. – И недостаточно чистоплотен,

чтобы девушка могла составить тебе компанию, не боясь выпачкаться.

– Ничего не забыл, – вздохнул Эллагир. – Послушайте, сударь, -

обратился он к кузнецу. – Наш друг – эльф, как Вы заметили. А их

прямолинейность…

– Клал я на его линейность! – в ярости ударил кулаком по столу тот. -

Иди-ка лучше сюда, – поманил он Эннареона. – Рожу те начищу, не

посмотрю, что юнец сопливый! Девки от одного вида убегать станут!

– Берт, не надо, – донёсся осторожный голос приятеля. – Попомни мои

слова! Эльфы чуть не с пелёнок драться горазды!

Но предупреждение потонуло в нестройном хоре толпы, почуявшей

развлечение:

– Давай, врежь ему!

– Закатай промеж глаз, Берт!

– Разукрась ему харю!

– Их только двое, и девчонка, а нас пол-деревни собралось! Дави его,

Берт!

Положение троицы становилось незавидным. Кузнец, разгорячённый

выкриками посетителей, решил во что бы то ни стало уложить эльфа с

одного удара. За Эллагира он вовсе не беспокоился. Не сладит с двумя сам,

так друзья помогут.

– Стоять! – выкрикнула Альрин и отчаянно рванула с себя плащ.

Серебряный узор мантии Мага ордена Воздуха заблестел в хорошо

освещённой зале таверны.

– Чаровница! – выдохнул кто-то.

– Убью любого, кто приблизится к моим друзьям! – звенящим от

волнения голосом произнесла девушка, сложив пальцы в Символ Эххара.

Эллагир безмолвно и стремительно повторил движение Альрин.

– Молодые слишком… Кишка тонка, убивать-то, – сказал кто-то басом из

толпы. – Давай, Берт, кончай уже с этим хлыщом. Ежели что, пособим! Тогда

и девчонка посговорчивей станет.

– Ишь, храбрецы, – раздался вдруг хриплый насмешливый голос. -

Десятком на двоих пошли. А ну, пропустите!

Передний ряд зрителей расступился. К кузнецу и Эннареону,

стоявшим футах в десяти друг напротив друга, вышел коренастый

рыжебородый гном. Кольчужная рубаха на нем издавала лёгкий звон в такт

ходьбе. Помахивая секирой, которая выглядела отнюдь не церемониальным

оружием, гном неторопливо прошагал к спутникам, и стал лицом к зале.

– Ну? – все так же ехидно проговорил он, огладив лезвие. – Желающие

будут?

Эннареон усмехнулся.

– Спасибо, друзья… Благодарю и тебя, уважаемый гном, – он кивнул

рыжебородому. – Позвольте мне, однако ж, решить это недоразумение

самому.

Он шагнул к Берту и коротко сказал:

– Уходи отсюда.

– Что?! – опешил кузнец. – Уходить – мне?! Иэээх!

С коротким звучным выдохом он выбросил вперёд левый кулак, целя

Эннареону в лицо. Удар был хорош: быстрый, прямой, мощный. Таким Берт

запросто валил с ног быка на ежегодной ярмарке, к вящему удовольствию

зрителей. Альрин в ужасе вскрикнула.

Кузнец уже предвкушал, как костяшки пальцев с хрустом впечатаются

в челюсть, дробя кости, раздавливая плоть. Как сдуется, словно лопнувший

помидор, эта эльфийская рожа.

Череда приятных мыслей вдруг прервалась самым бесцеремонным

образом. Эльф, сделав маленький шажок в сторону, мягко, почти бережно

положил свою руку на лапищу Берта. И кузнец внезапно обнаружил, что

зубодробительный удар не достиг цели, а его самого стремительно

затягивает в водоворот встречного движения. Эннареон двигался не как

обычный соперник в кулачном бою, коих Берт повидал немало, а иначе.

Какую-то долю секунды кузнец ещё дивился этому странному

движению, а потом его мозг буквально взорвался от нестерпимой боли.

Словно руку забрало в мельничный жёрнов, и теперь каждую косточку,

каждый хрящик безжалостно перетирают в порошок.

Вдруг стало легче: Эннареон освободил кузнеца из жестокого захвата.

Тот отошёл на пару шагов, шатаясь и жадно глотая воздух. Больше всего на

свете ему хотелось исчезнуть из этой проклятой таверны, чтобы не

встречаться глазами с многочисленными свидетелями позора.

– Эй, приятель! Держи! – послышалось вдруг сзади, и Берт ощутил, как

в ладонь ему легла тяжёлая рукоять меча.

– Ха! Похоже, моя возьмет!

Он выпрямился, снова обретя уверенность в своих силах, и двинулся

навстречу врагу. Острие клинка было нацелено эльфу прямо в грудь.

– А ну, брось! – рыжебородый гном первым оценил смену расстановки

сил.

Внезапно Эннареон шагнул вперёд. Взметнулся синий эльфийский

плащ, молнией сверкнула сталь, и клинок кузнеца, перерубленный у самой

гарды, со звоном упал на дощатый пол.

Толпа застыла в ошеломлении. Берт бестолково уставился на обрубок

меча, оставшийся у него в руке.

– Уходи, – негромко проговорил эльф. – Иначе я оборву твою жизнь, не

задумываясь.

Теперь кузнеца дважды просить не пришлось. Сопровождаемый

десятком приятелей, он продрался сквозь ряды зрителей, и, опасливо

оглядываясь, покинул таверну.

Эннареон неторопливо спрятал свой меч, показавший такое дивное

превосходство. Альрин удивлённо моргнула: сначала ткань плаща

встопорщилась, выдавая оружие, но почти сразу вновь стала гладкой. Теперь

клинок мог обнаружить только человек, точно знающий, что искать.

Небольшую выпуклость над рукоятью было едва заметно.

– Особый покрой, – улыбнулся эльф, отвечая на невысказанный вопрос.

– Никакой магии. Невооружённым путешествовать довольно опасно.

Оставшиеся посетители загалдели, обсуждая поединок. Но никто уже

не рискнул заговорить с троицей. Лишь опасливые взгляды то и дело

скользили по спутникам. Напряжение немного снял трактирщик.

– Э, да чего там! – громко заявил он. – Берт первый задираться начал!

Кирк ведь уговаривал его не ввязываться? Но нашему кузнецу-то после

третьей пинты сам король не указ… А коли так, получил по заслугам. Вы,

господа и дамы, уж не сердитесь, – трактирщик поклонился Эннареону со

спутниками. – Моя тоже в том вина, что вместо гостеприимства такое вот

безобразие устроилось. Ежели остаться теперь не захотите, то в двух лигах

всего есть «Три куропатки», там и накормят, и ночлег дадут. – Он хитро

сверкнул глазами. – А только против нашей кухни им не выдержать!

– Боишься в деньгах потерять? – усмехнулся Эллагир. – Не дождёшься,

никуда мы не пойдём. Я и раньше от голода чуть на ногах стоял, а сейчас и

подавно… Накрывай уже скорей!

– Это сейчас! Это мы мигом! – воодушевился хозяин. – Отменное мясо,

вкуснейшее вино, свежайший хлеб!..

– Для меня – кувшин воды, будь так добр, – попросил Эннареон. -

Эльфы не пьют ничего дурманящего.

– Обижаете, сударь, – шутливо попенял трактирщик. – Как мне можно

об этом забыть? Чай, не со вчера таверну держу… – он подмигнул и стрелой

умчался на кухню.

Гном тем временем поднял с пола обломок Бертова меча и принялся

его изучать.

– Славный удар, клянусь Троаром! – провозгласил он на всю таверну,

оглядев срез. – И славный клинок, способный на такое. Где кован?

Эннареон молча извлёк меч тем же невероятно быстрым движением,

какое уже продемонстрировал несколько минут назад. По таверне пронёсся

вздох восхищения: никому из собравшихся никогда не доводилось видеть

такой скорости.

– Смотри сам, уважаемый гном.

Тот скользнул взглядом по стали:

– Не наша работа. Как же зовут мастера, создавшего столь дивное

оружие?

– Его имя – Каллериан, – ответил эльф. – Прославленный полководец

сам ковал свой клинок. Легенда гласит…

– Прошу прощения, – встрял Эллагир. – Может, прежде чем вспоминать

древние сказания, перекусим сперва? И так с ужином задержались —

дальше некуда!

Эльф, рассмеявшись, согласно кивнул:

– Да будет так. Уважаемый гном, разделишь с нами трапезу? – он

повернулся к недавнему собеседнику. – Моё имя – Эннареон.

Эллагир и Альрин тоже назвали себя.

– Тангор к твоим услугам, высокородный эльф, и к услугам твоих

друзей! – церемонно поклонился в ответ гном, коснувшись бородой пола, что

означало просто-таки безмерное уважение. – Я с радостью присоединюсь к

вам, но с одним условием: за ужин плачу я.

На столе, стараниями расторопного хозяина таверны, появлялись всё

новые и новые блюда и подносы.

– А почему ты называешь Эннареона «высокородным»? – с

любопытством спросила Альрин.

– Слишком уж на короля ихнего похож, – пожал плечами Тангор. -

Наверняка, родственник.

Чародеи уставились на эльфа, заставив того смутиться:

– Ну… Я действительно из правящей семьи, – натянуто улыбнулся

Эннареон. – Не думал, что это так бросается в глаза, уважаемый Тангор, -

добавил он, слегка подняв брови в немом вопросе.

– Я пять лет прожил в Аэрдиэрате, – самодовольно проговорил гном,

ухмыльнувшись. – Учился кой-чему по кузнечному делу. И короля вашего

видел стократ чаще, чем кружку доброго эля в тамошних кисельных

тавернах, чтоб им пусто было!

– А нас учили, что эльфы и гномы недолюбливают друг друга, -

машинально пробормотал Эллагир, но тут же понял, что сморозил глупость,

и густо покраснел.

«Недолюбливающие друг друга» Эннареон и Тангор расхохотались.

– У нас нет поводов для серьёзных разногласий, – отсмеявшись, ответил

эльф. – Причина проста: и нам, и подгорному народу дарован очень долгий

век. Поэтому в любом споре у нас хватает времени подумать и найти общий

язык.

Эннареон замолчал на мгновение, собираясь с мыслями.

– А люди… Они не могут позволить себе роскошь десятилетиями искать

компромиссы. От поспешных решений – много бед. Войны, раздоры…

Альрин понимающе кивнула.

– Кстати, куда вы путь-то держите? – сменил тему Тангор.

Два молодых чародея переглянулись, и девушка негромко ответила:

– Наставник дал нам задание, и мы должны попасть в Авердиар.

– К лесным эльфам? – сделал круглые глаза гном. – Однако!

Эннареон тоже выглядел удивленным.

– Народ из долины Иллереммина едва ли примет вас тепло, —

проговорил он, наконец. – В отличие от нас, береговых эльфов, жители

Авердиара в прошлом воевали с людьми.

– Да? А почему… – начал было маг, но Тангор перебил его:

– Так вы, верно, пойдёте через Дирхкаг?

Эллагир молча кивнул. Гном довольно потёр руки:

– Я направляюсь туда же. Быть может, в вашей компании моя секира

лишней не будет? Терпеть не могу путешествовать в одиночку.

После сытного ужина выяснилось, что таверна располагает всего

одной комнатой для ночлега. Хитрый трактирщик нарочно повременил

оповещать об этом спутников до трапезы, чтобы те не ушли искать постой в

другом месте. Сытый человек всегда настроен благодушно: приятная

тяжесть в желудке, разомлевшее тело… Словом, возмущаться как-то не с

руки. И Альрин с Эллагиром, в конце концов, пожали плечами: не идти же в

ночь на улицу.

– Впрочем, к лучшему, что мы не будем спать порознь, – заметил

Эннареон, поднимаясь по узкой тёмной лестнице на второй этаж. – У меня

тревожное чувство.

– Нельзя быть напуганным мышонком и безоглядно верить таким

ощущениям, – наставительно промолвил Эллагир, отпирая комнату ключом,

взятым у хозяина таверны.

В нос путникам ударил запах влажного дерева: трактирщик, верно,

совсем недавно добросовестно вымыл дощатый пол.

– Нельзя быть редкостным болваном и не слушать, что подсказывает