Текст книги "Особые поручения"

Автор книги: Даниэль Дакар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Помимо соблюдения конспирации несколько прыжков давали Мэри время на проведение основа тельной подготовки ее появления на Кортесе. Для того чтобы качественно и по возможности быстро собрать необходимую информацию, следует хорошенько изучить исходные данные. И эти самые данные не радовали вообще. Мэри понимала, почему Империя до поры до времени не считает возможным вмешиваться: Кортес при всей своей богатой истории не был ни колонией, ни даже протекторатом. Количество собственно подданных его величества на планете было невелико и сводилось, в сущности, к сотрудникам русской миссии и работникам представительств различных компаний. Не приходилось сомневаться, что в случае каких-либо неприятностей будут предприняты все возможные меры для их защиты, но…

Было у нее смутное, но тем не менее весьма неприятное ощущение, что упустить момент легче легкого. Что-то подсказывало второму лейтенанту бельтайнской полиции, что с той минуты, когда произойдет нечто сравнительно безобидное и до полномасштабных неприятностей счет пойдет не на дни даже – на часы. В частности, именно поэтому принадлежащая Маргарет Эштон яхта «Леди М.» не осталась в орбитальных доках, а опустилась на Кубок. Это стоило дорого, очень дорого, раза в четыре дороже, чем, скажем, на Кремле. Однако Мэри с некоторых пор изрядно дорожила своей шкурой, а деньги всего лишь деньги.

С первых же часов, проведенных ею на Кортесе, стало понятно, что степень взрывоопасности ситуации куда выше, чем представляется Вальдесу. Причем на Кубке и Мече все было относительно спокойно. Население этих континентов преимущественно состояло из потомков русских ссыльных, слегка разбавленных выходцами из Небесной империи и Свободных планет. Народ этот был невозмутимый и основательный, предпочитающий заниматься своими повседневными делами, и не тратящий времени на пустую болтовню. А вот Жезл и Денарий подспудно бурлили, и оставалось только гадать, когда слетит крышка, и кто в итоге попадет под струи пара и потоки кипятка. По прикидкам Мэри, мало не должно было показаться никому.

В русскую миссию она о своем прибытии решила не сообщать. Разве что чуть погодя, когда станет хотя бы приблизительно понятно, с чем придется иметь дело. Сейчас ей требовалась независимость и мобильность. Следовало по полной программе использовать те возможности, которые предоставляли ей приобретенные на Лордане документы. Мэри отдавала себе отчет в том, что Маргарет Эштон фигура весьма заметная, более того, она совершенно сознательно сделала ее таковой. Никто и никогда не воспринимает всерьез праздношатающихся бездельников, что-то важное всегда лучше прятать на самом видном месте. Поэтому баронесса Эштон не моргнув глазом указала в графе «цель прибытия» «получение удовольствия от жизни», сделала вид, что либо не расслышала, либо не поняла брошенное вслед по-русски «шлюха!» и отправилась развлекаться.

В последующие две недели ее видели в самых разных уголках планеты. Она любовалась боем быков. Она участвовала в одном из этапов парусной регаты – в качестве почетной гостьи на борту яхты. Она посетила Межконтинентальную выставку кошек. Она несла цветочную гирлянду на процессии в честь святой Марии Гваделупской, и близнецы-телохрани тели, идущие вслед за ней, были серьезны и предельно благообразны. Она даже в школу танго ухитрилась заглянуть на минутку и остаться на три часа, после чего владелец школы пригласил ее на ужин, получил вежливый отказ и напился с горя как сапожник.

Завершающим картину штрихом стало ее появление на праздновании Дня Золотого Дракона в обществе мастера Чжана. Этот последний был предупредителен, почти благоговеен и вообще вел себя так, словно его жизнь зависит от того, получит ли госпожа Эштон удовольствие от зрелища. Причина такого поведения старика осталась для посторонних тайной за семью печатями, но Мэри знала ответ, потому что сама же его и состряпала. Она здраво рассудила, что компактно селящиеся и берегущие традиции выходцы из Небесной империи могут в случае чего стать той песчинкой, которая перетянет чашу весов в нужную ей сторону. Поэтому, наведя в промежутках между разнообразными эскападами самые подробные справки, она явилась в дом мастера Чжана.

Визиту предшествовали несколько сеансов конфиденциальной межсистемной связи – добиться возможности поговорить с вдовствующей императрицей Лин Юань оказалось не так-то просто. Тем не менее их беседа все-таки состоялась. В процессе ее выяснилось, что императрица-мать помнит госпожу Гамильтон и по-прежнему испытывает к ней самые дружеские чувства.

Вы совершенно правы… графиня, не так ли? Как видите, я не ошиблась, когда предсказывала ваше будущее… ну, это мелочи, кроме того, если мне не изменяет память, первый наследник русского императора холост? Ах вот как… Что ж, вы всегда знали, чего хотите, это было заметно, даже когда вы были всего лишь пилотом. Однако к делу. Вы правы, наши соотечественники никогда не становятся «бывшими». С кем бы вы хотели наладить контакт? Хорошо. Пришлите мне коммуникационный код и сообщите время вашей предполагаемой встречи с этим человеком. Я постараюсь вам помочь.

На следующий день Мэри представился случай восхититься пунктуальностью своей царственной знакомой. Спустя всего десять минут разговора ни о чем, который она завела, придя к мастеру Чжану, кто-то из младших родственников появился на пороге и под грозным взглядом хозяина что-то пролепетал. Чайниза Мэри не знала, но о сути сказанного догадалась по тому, как изменилось до сего момента совершенно бесстрастное лицо старика. Виртуальный дисплей был развернут прямо перед ними, юнца как ветром сдуло, а с экрана на обоих собеседников посмотрела вдовствующая императрица-мать. Простершемуся ниц Чжану было на унике разрешено подняться, а Мэри она попросила распустить волосы. Верно поняв госпожу Юань, Мэри вынула шпильки из прически и положила их на стол, скомкав вуалетку и спрятав ее в сумочку. Рядом со стилетами легла нефритовая табличка.

– Господин Чжан, – неторопливо начала императрица-мать, – я приветствую вас. Также я приветствую в вашем доме Мэри Александру Гамильтон, «Госпожу, сохраняющую преемственность». Должна ли я уточнить, кого вы имеете честь принимать под своей крышей?

Чжан проронил только одно слово, госпожа Юань благосклонно кивнула.

– Господин Чжан, обстоятельства могут сложить ся так, что госпоже Гамильтон понадобится помощь. Ваша помощь и помощь всех тех, кто еще не забыл, где увидели свет их предки. Могу ли я рассчитывать на то, что помощь будет оказана?

В ответ старик низко поклонился и что-то пробормотал. Императрица выглядела удовлетворенной.

– Госпожа Гамильтон, все дальнейшие вопросы вы решите с господином Чжаном. Я же со своей стороны желаю вам успешного завершения вашего предприятия на Кортесе, и надеюсь, что вы выберете время и посетите Бэйцзин. Прощайте. – И экран погас.

Мэри усмехнулась про себя – до сего момента она полагала, что ни один из соотечественников мастера Чжана физически не может открыть глаза так широко, – а вслух произнесла вежливо, но твердо:

– Я надеюсь, вы не в обиде на меня, господин Чжан, за то, к какому способу привлечения вашего внимания мне пришлось прибегнуть. На Кортесе творится неладное. Думаю, вы понимаете это не хуже меня. А самое скверное то, что времени почти не осталось.

И вот сейчас она сидела под вычурным навесом, прихлебывала что-то, заставляющее кровь быстрее бежать по венам, и любовалась шествием. Танцоры и акробаты, глотатели огня и монахи в шафрановых рясах, огромный дракон, сверкающий всеми цветами радуги в сполохах фейерверка… Красиво. Очень. Но не ко времени. Однако не обижать же мастера Чжана? Старик и так ходит как пришибленный. Впрочем, деятельность при этом он развил весьма бурную. Если бы еще он так не старался выполнять и даже предвосхищать малейшее ее желание… Вот, лапочка, смотри и учись, как должен вести себя истинный подданный. Нравится? Нет? А ведь тебе теперь, считай, без разницы…

Время, время, время. Проклятое время. Его все меньше, жареным пахнет все сильнее… Что же задумал Маркес?! Нет, что задумал – понятно, недаром же все пилоты москитников русского происхождения под разными предлогами отправлены в отпуск. Но когда и в какой форме он станет осуществлять задуманное? Черт бы его побрал, она даже толковые указания не может раздать своим столь своевременно обретенным подчиненным. Так, по мелочи. Кое-какие ходы вполне очевидны, но… Эх, посоветоваться бы с Дядюшкой, уж он-то сообразил бы… нельзя. Нельзя ничего, что пусть даже косвенно свяжет Маргарет Эштон с ее столь любопытным для некоторых подлинным прошлым. Контакт с Бэйцзином был вынужденной мерой, да и вряд ли кто-то додумается до его истинной подоплеки, даже если о нем станет известно. А вот если хоть где-то мелькнет Бельтайн… У таких, как Маркес, память хорошая, уж название-то родины девицы, столь нестерпимо оскорбившей его когда-то, он точно не забыл.

А ведь попытки докопаться до ее подноготной уже предпринимаются. Мэтта пытались напоить в баре и расспросить о нанимательнице… хорошо еще, что напоить, а уж тем более перепить бельтайнца… ну-ну, пробуйте, господа хорошие, пробуйте. Я с удовольствием полюбуюсь результатом.

Вокруг яхты начали крутиться какие-то подозрительные личности… этим, впрочем, быстро объяснили, что они попали не по адресу, сначала Рори, потом несколько троюродных внучатых племянников мастера Чжана. Судя по всему, пора прекращать зани маться самодеятельностью, как бы весело и интересно это ни было. Послезавтра прием в честь празднования Дня Урожая, приглашения уже доставлены… Вот после приема, пожалуй, и наведаемся в русскую миссию. Посидим, помаракуем. Этот Мамонтов, похоже, вполне компетентный специалист, а две головы лучше одной. Итак, решено.

Утром в день приема Мэри поднялась в самом скверном расположении духа. Всю ночь ей снилась какая-то несуразица, из которой она запомнила только мрачного Келли О'Брайена. Келли предостерегающе качал головой и уже почти начал говорить – но тут она проснулась. В то, что мертвые снятся живым только для того, чтобы вскоре забрать их с собой, Мэри не верила. Будь это так – на мемориальном кладбище Нью-Дублина уже давно появилась бы плита с ее именем.

А вот то, что покойный напарник хотел о чем-то предупредить Мэри, было, с ее точки зрения, весьма вероятно. Своей интуиции она привыкла доверять. Вот только что Келли имел в виду? Так, а ну-ка быстро вспомнила, о чем ты думала, засыпая? Опасность… а когда и где тебе было безопасно в последнее время? Прием? А что с ним не так, прием как прием… Стоп. Оружие! Брать ли с собой оружие! Точно, вот об этом ты и беспокоилась, уже проваливаясь в сон. Так-так-так. И при чем тут Келли к оружию? Хотя… Во время вашей вылазки в «Золотой клевер» ты сумела протащить пистолет внутрь только потому, что рядом с тобой был твой напарник. Никто и не подумал обыскивать или сканировать Келли О'Брайена и его спутницу, но это вовсе не означает, что не сканировали всех остальных… А если ты явишься на прием вооруженной, это отсекут и завернут тебя с порога?.. Стоило этому соображению мелькнуть в голове Мэри, как она внезапно успокоилась. Ну вот и славно. Разобрались. И самой ничего не брать, кроме пресловутых шпилек, и близнецам запретить.

В правильности принятого решения она убедилась еще на подходе к зданию ратуши, где, собственно, и проходил прием. То, что творилось на входе, иначе как «шмоном» назвать было нельзя. Не то чтобы ей нравилось это слово, но оно наиболее точно характеризовало происходящее. Так что оставалось только втихомолку радоваться, что ничего запрещенного у Маргарет Эштон и ее сопровождающих нет. Некоторые сомнения вызывали «шпильки», но Мэри уже не раз имела возможность убедиться в том, что сканеры воспринимают их как монолитные конструкции. Каким образом придворные мастера Бэйцзина достигли такого эффекта, она не знала, да по большому счету ее это и не интересовало. Прокатывает – и ладно. Вот и на этот раз прокатило. Теперь можно было бы и успокоиться, вот только… ох, как же здесь неуютно.

Нет, внешне все вполне на уровне, красиво, вкусно и безобидно, но внутренний голос, к которому она старалась по возможности прислушиваться, вопил: «Опасность! Опасность! Опасность!!!» И ей стоило немалого труда изображать полнейшую беззаботность, смеяться, шутить и флиртовать. Ни в коем случае нельзя было дать понять возможным наблюдателям, что она что-то почуяла. Тем более что, спроси ее кто-нибудь, она не смогла бы внятно определить, в чем состоит угроза и откуда она исходит. Тревога разливалась в воздухе, заставляла кожу покрываться му рашками, покалывала суставы. И все, что покамест могла предпринять Мэри, это ограничиться в качестве партнеров по танцам близнецами.

Несколько раз она ловила на себе внимательные, настороженные взгляды Аркадия Мамонтова и его помощника. Впрочем, можно было не сомневаться в том, что этим двоим не нравится не ситуация, а баронесса Эштон. Ничего, господа, вот после приема я нанесу визит в русскую миссию, и там мы посмотрим, кто кому не нравится и почему. Сия ехидная мысль дала ей возможность слегка расслабиться, что Мэри и сделала и, как оказалось, совершенно напрасно. Потому что несколько минут спустя невесть откуда взявшийся адреналин хлестнул по успокоившимся было нервам, как плетью. В центре зала возникло какое-то непонятное оживление, люди бросились к стенам, а на освободившемся пространстве осталась живописная группа из трех женщин и девяти мужчин. Женщинам выкручивали руки и приставляли к головам плазмовики – это в помещении-то, причем тут ведь и дерево, и драпировки… эти придурки что, совсем рехнулись? – а шестеро свободных мужчин, рассыпавшись кругом, держали под прицелом зал.

Ну, вот и началось, со странной смесью раздражения и облегчения подумала Мэри, послушно закладывая руки за голову и нащупывая пальцами головки шпилек. Теперь надо прикинуть, как… ага, понятно.

– Мальчики, – делая голос максимально испуганным, пролепетала она на кельтике, – главного и усатого снимаю я. Мэтт, твой крайний левый. Джон, берешь патлатого. По моему сигналу… хоп!

Шпильки выпорхнули из ее рук, как отпущенные на волю голуби на свадьбе. Дурацкое сравнение, но почему-то именно оно пришло в голову в тот момент, когда главарь, выронив оружие и отпустив женщину, заскреб пальцами пробитое стилетом горло. Усатый красавчик в последний момент чуть повернулся, поэтому второй стилет попал не в шею, а в руку, держащую плазмовик, что, впрочем, тоже устраивало Мэри. Главное, мерзавцу пока не до стрельбы. Сама она уже катилась в ноги третьему из намеченных для себя противников. Совершенно не рассчитанное на такого рода физические упражнения платье трещало по всем швам, но Мэри было не до того. Вскочить на ноги… а, черт, проклятые туфли!.. основанием ладони ударить снизу в нос, загоняя сокрушаемые ударом хрящи внутрь черепа… схватить плазмовик… тебе ведь уже не нужно оружие, малыш, правда же? Пристрелить того, кому пробила кисть… Мамонтов был где-то поблизости… привлечь внимание… лови, мужик, мне некогда! Упасть, перекатиться… есть!.. Джонни, прикрой, Мэтт, сзади… от женского визга закладывает уши… совсем без жертв не выйдет, а жаль… есть! И еще один! Галерея, парни, все внимание на галерею! Какой кретин палит по драпировкам?! Только пожара нам… ага… в борделе во время наводнения… колену, похоже, кранты… плевать… есть!.. что, все?! А ну-ка, ребята, давайте наверх, что-то мне неспокойно…

Стрельба стихла. Мэри еще раз окинула взглядом театр военных действий, убедилась в сравнительной безопасности окружающего пространства и решила, что можно сесть. Положила плазмовик так, чтобы в любую секунду схватить его снова, потянулась к левой ноге… Дрянь дело. Нет, ну надо ж было этому гадскому каблуку сломаться в самый ответственный момент! И ведь как на грех, надела туфли с застежками у щиколотки. Для танцев в самый раз, а вот для прыжков и перекатов… Были бы без застежек, просто свалились бы с ног, а так… Ладно, связки голеностопа вроде целы, только здорово потянуты. Веселого мало, но могло быть куда хуже. Мениск… да черт с ним. Вот ведь скотство, каблук пополам, нет бы просто отлетел… И платье испорчено безнадежно… Что за чушь лезет в голову?! Нашла время сокрушаться о порванном платье, нечего сказать… Да и про связки молчала бы лучше! Тебе повезло куда больше, чем, скажем, вон той даме, чью мертвую, обожженную плазмой голову сейчас осторожно пристраивает себе на колени мужчина с застывшим как маска лицом… Впрочем, этой женщине, как и еще нескольким людям в этом зале, не повезло совсем.

Мэри внимательно огляделась по сторонам, втягивая ноздрями гарь и прислушиваясь к происходящему вокруг. Звуковое сопровождение не радовало совершенно, как и, с позволения сказать, пейзаж. Со всех сторон слышались стоны и проклятия, хрустело стекло под ногами, кого-то приводили в чувство, бьющуюся в истерике девушку под руки тащили вон из зала, оседал выброшенный системой пожаротушения порошок… А все-таки тел террористов валяется на полу и свисает с галереи существенно больше, чем тел гражданских. Не так уж плохо.

Она подбросила на ладони пострадавшую туфлю, поймала, тяжело вздохнула и устало выговорила по-русски:

– Ох и ни хрена ж себе потанцевали…

Совещание закончилось. Мэри мельком покосилась на хронометр и подняла глаза к потолку, что-то прикидывая.

– Аркадий Евгеньевич, вы поможете нам добраться до космопорта?

– Вы могли бы и не спрашивать, Мария Александровна, – кажется, Мамонтов слегка обиделся. – Машина и эскорт в вашем распоряжении, на улицах сейчас небезопасно…

– Согласна с вами. Так, это решили. Теперь второй момент. Раз вы нам поспособствуете с транспортом, в нашем распоряжении имеется около получаса. Надеюсь, я не покажусь вам слишком бесцеремонной, если попрошу нас покормить? Идти в бой на голодный желудок…

– Разумеется. Озерец!

– Я! – щелкнул каблуками порученец.

– Ужин сюда, быстро!

– Есть! – Парня как ветром сдуло. Должно быть, не слишком рассчитывая на коммуникатор, он решил лично поторопить обслуживающий персонал.

Мэри благодарно улыбнулась Мамонтову и присела на краешек стола. Колено совсем успокоилось, и теперь она покачивала ногой в воздухе, наблюдая за приближающимся Рори.

– Командир! – обратился к ней бортинженер и Мэри, удивленно приподняв брови, соскочила со стола – Слушаю, О'Нил. – Судя по выражению лица двигателиста, у него было какое-то серьезное дело. Да и командиром он ее в последнее время называл не так чтобы очень часто…

– Я понимаю, что у нас всего полчаса… но нельзя ли за это время найти католического священника?

Просьба показалась Мэри настолько абсурдной, что она не сдержала ехидный смешок:

– Рори, поверь, все совсем не так плохо, чтобы го товитъся к встрече с Создателем! Да и исповедь твоя, боюсь, займет куда больше получаса!

– Дело не в исповеди, – буркнул О'Нил.

– А в чем же?

Двигателист молча притянул к себе за плечи подошедшую Элис и требовательно уставился на Мэри.

– Вот даже как! – протянула она, с улыбкой переводя взгляд с одного напряженного лица на другое. – Интересно… И как же, если не секрет, вы договорились?

– А очень просто, Мэри, – ухмыльнулся Рори, снова становясь привычным шалопаем, – Элис будет днем командовать, я – ночью…

Мэри покосилась на мужчин вокруг, изо всех сил старающихся сохранить серьезное выражение на лицах, й, не выдержав, рассмеялась.

– Извольте видеть, господа! Рецепт счастливого брака по-бельтайнски! Рори, я понимаю, в чем проблема, только зачем вам священник, скажи на милость? У вас есть я! Конечно, здесь не борт «Джокера», но я командир экипажа, членами которого вы оба являетесь… так, ну-ка быстро, вы двое, – обернулась она к ошивающимся поблизости Джону и Мэтью, – будете свидетелями. И нечего хихикать, вы следующие на очереди! Дон Рамос, не откажите в любезности… Моему второму пилоту негде взять посаженого отца.

– Почту за честь, если сеньорита Донахью не возражает, – торжественно поклонился генерал, и Элис робко улыбнулась ему в ответ.

– Ну, вот и отлично, – решительно кивнула Мэри. – Я буду говорить на спанике, чтобы все присутствующие поняли смысл сказанного и впоследствии, наравне с Джоном и Мэттом Рафферти, могли бы, в случае необходимости, засвидетельствовать, что бракосочетание состоялось. Туда! – взмахнула она рукой в сторону сравнительно пустого пространства на другом конце конференц-зала. Рамос предложил руку Элис, близнецы подтолкнули О'Нила в спину и все двинулись в указанном направлении.

Дойдя до выбранного места, Мэри остановилась. Перед ней стояли Рори, торжественно подведенная к нему Рамосом Элис и резко посерьезневшие братья Рафферти. Остальные полукругом расположились за спинами главных действующих лиц. Вкатившим сервировочные столики буфетчикам знаками велели соблюдать тишину.

Мэри медленно выдохнула, вытянула перед собой руки ладонями вверх, потом повернула их и, повинуясь этому жесту, одновременно повелительному и благожелательному, Рори и Элис опустились на колени.

– У нас не так уж много времени, – начала она, глядя на жениха и невесту, – да и службу я знаю не слишком хорошо, так что опустим детали. Я, Мэри Александра Гамильтон, командир корабля «Джокер», в присутствии свидетелей спрашиваю тебя, Рори Найджел О'Нил: согласен ли ты взять в жены находящуюся здесь Элис Вирджинию Донахью?

– Согласен, – твердо ответил Рори. Ладошка Элис утонула в его лапище, сжимавшей ее пальцы бережно, но крепко.

– Согласна ли ты, Элис Вирджиния Донахью, взять в мужья находящегося здесь Рори Найджела О'Нила?

– Согласна, – голос Элис слегка подрагивал, но личико словно светилось изнутри.

– Властью командира корабля объявляю вас мужем и женой, и да благословит вас Господь. Аминь.

Можешь поцеловать невесту, Рори, только не слишком увлекайся, нам еще воевать. – Торжественность момента испарилась вместе с последними словами Мэри. Все разом заговорили, засмеялись, протолкавшийся вперед служащий миссии смущенно вручил Элис букет цветов, явно набранных на ближайшей клумбе, бортинженера хлопали по плечам, второму пилоту целовали ручку…

Мамонтов приблизился к отошедшей в сторонку, поближе к сервировочному столику, Мэри и негромко спросил:

– Вы уверены в том, что это было необходимо? Ведь в бою случается всякое, а кроме того, не отвлекутся ли ваши люди на мечты о медовом месяце?..

– Уверена, Аркадий Евгеньевич, – так же тихо ответила она. – Именно потому, что у них будут эти самые мечты. Насколько я знаю Рори О'Нила – а знаю я его всю свою жизнь, – он не позволит каким-то там москитникам встать между ним и упомянутым вами медовым месяцем. Глядишь, и я уцелею, за компанию.

Не ожидавший, должно быть, услышать столь циничное рассуждение Мамонтов слегка попятился, глядя на Мэри во все глаза.

– Эээээ… Мария Александровна, а вам когда-нибудь говорили, что вы…

– Кто? Стерва?

Глава миссии замялся, потом все-таки кивнул.

– Неоднократно. По моим наблюдениям, женщину, как правило, называют стервой тогда, когда после долгих поисков так и не нашлось повода назвать ее дурой. С вашего позволения… – она едва заметно поклонилась и направилась к Рамосу, прихватив попутно со столика бутерброд и стакан с тоником.