Текст книги "Ты станешь моей"

Автор книги: Дана Стар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 5

– Ты в курсе, что тебе надо лечиться?

Он молчал.

– Куда мы едем?

– В больницу.

Я увидела его сбитые костяшки, и мне стало не по себе. Точнее мне вдруг стало больно в груди от этих ран. Не знаю почему. Жалко стало Волка. Вот и всё. Когда я немного успокоилась и остыла. Когда поняла, что ему, наверное, очень больно.

– Что с тобой? Почему ты его избил?

– Он меня оскорбил. А еще он… Он пытался воспользоваться ситуацией. Ты осталась без телефона. Какой чудесный шанс! Увезти красивую и беспомощную девушку в ближайшую подворотню. Чтобы…

– Глупости! – я перебила мужчину. – Так ты что, именно из-за этого начистил ему нос? И в помине намеков не было! Глупый ты! Сам себе напридумывал!

Волкан хмыкнул.

– Сейчас будет поворот направо, не пропусти, – предупредила я, рассматривая знакомую местность за окном.

– Зачем?

– Я там живу, вон в той высотке… – ткнула пальцем вдаль. – Ненавижу больницы. Поедем ко мне. Всё, поворачивай!

Он кивнул, сжимая трясущиеся руки на руле. Зрелище жуткое. Меня тошнит от вида крови. Как я только до сих пор держусь?

А вообще, странно. Странно, что мне вдруг захотелось пригласить Волкана к себе домой. Кажется, я всё-таки получила своё во время драки. Удар на самом деле пришёлся не в плечо, а в голову. Я получила шок, вот и ляпнула, не подумав, чтобы Волк поехал ко мне домой.

С другой стороны, мужчина прав. Этот таксист как-то странно пялился на меня в зеркало заднего вида, пока мы с ним ехали. Уж очень часто пялился. Да, Волкан прав. Незнакомец мог воспользоваться ситуацией.

Как это я раньше об этом не подумала? От внезапных несчастных случаев не застрахован никто.

* * *

– Проходи. Сейчас я дам тебе тапочки.

Клацнув замком, я вошла в квартиру, за мной, морщась и оглядываясь по сторонам, шагал Волкан.

– Да, это конечно не Дубай, но мне здесь нравится. Уютно и со вкусом. Мы с папой сами клеили обои и делали ремонт. Вообще, могли купить новую квартиру ближе к центру, но я отказалась. Из-за воспоминаний. Связанных с мамой. Здесь прошло моё детство. Я очень люблю этот дом, поэтому ничего не хочу менять.

Захлопнув дверь, я поставила перед гостем папины любимые домашние тапочки. Фыркнув, он сунул в них ноги. Вот только с размером не угадала. Его пятки так и остались «висеть» на краю тапок. Меня это развеселило. Забавно!

Как обычно, ни одного благодарственного слова. Где его воспитывали? На заводе робототехники? Где же манеры?

– Имей в виду, стены в квартире тонкие, соседи услышат, если ты вдруг… решишь меня расчленить, – погрозила пальцем этому взбалмошному «Рэмбо». Ох, как же яро он махал кулаками, как вспомню, так зубы сводит от зрелища. Ну точно дикое, необузданное животное.

Волкан, когда зол, сама ненависть в чистом виде.

– Расчленить? – араб усмехнулся.

– Ну да. Ты ведь маньяк? Почему ты, кстати, меня преследуешь?

На этот вопрос я, к сожалению, не получила ответа. Мужчина просто зашагал в сторону кухни, при этом он наклонялся вниз, когда проходил сквозь дверные проемы из-за своего внушительного роста.

– Папа скоро приедет. Руки распускать не советую.

Он остановился, обернулся. Вальяжно закатил глаза:

– Ты лучше о ранах моих позаботься. Из-за тебя ведь пострадал.

Нет, ну вы только посмотрите!

Ага, то есть как обычно виновата Я!

– Шуруй давай на кухню. Сейчас возьму вату и перекись.

Или лучше соли? С уксусом. Чтобы как следует посыпать ими раны зазнавшегося гада.

* * *

– Сначала ты. Поухаживай за мной, – хрипло прошептал Волк, наблюдая за тем, как я усаживаюсь напротив него на табуретку.

Сердце в груди начинает биться на рекордно быстрой скорости, а во рту пересыхает. Что на меня вдруг нашло? Почему я пригласила Волкана домой? Кто бы объяснил. Эта идея возникла сама по себе. Спонтанно. Вырвалась наружу прежде, чем я хорошенько успела её обдумать. Я была не я. Мной управлял чёрт знает кто.

– Давай сюда свои руки, боец, – выдохнула я.

Он послушно вытянул вперёд сбитые до мяса костяшки. Грудь будто проткнуло иглой. От жалости, наверное. Как будто это были не его руки, а мои. И я чувствовала всю его боль. Как свою. Я осторожно мазнула ватой по руке. Волк наиграно дёрнулся.

– Больно? – вздрогнула.

– Очень, – отозвался мужчина, гипнотизируя меня своими насыщенными чёрными омутами с кипящей в них лавой.

Я засуетилась, начала дуть на ранки. Как вдруг он схватил меня за затылок, и… приложил мои губы к ране.

– Ты что? – я опешила. Отскочила назад с такой скоростью, что табуретка на пол упала. С грохотом.

– Когда я ранился в детстве, мама всегда целовала мои ранки.

– Я не твоя мама, а ты больше не ребенок.

Хотя нет, ребенок! В душе. Волкан, которому не так давно стукнуло двадцать восемь, ведет себя как мальчишка во время полового созревания, у которого бурлят гормоны.

Ну вот, наверное, я его обидела. В его глазах вместо стального холода появилась странная грусть. Аж неловко стало от своих слов. Интересно, когда он надо мной подшучивает, вряд ли ему становится не по себе, а мне… вот очень странно! Хочу нагрубить, обозвать, но в душе почему-то жалею, испытываю неприятный дискомфорт. И кстати!

– Почему ты до сих пор в шапке?

– А, не знаю. Нравится очень. Забавные у вас вещи. Я жутко замёрз. Ненавижу холод. Никак не согреюсь. Да и некому, – поёжился, потерев плечи ладонями. – Как насчет тебя, пупс?

– Пф! – я попятилась назад, чуть не упала, зацепившись за край паласа. – Я сделаю вид, что не расслышала последнее предложение. Особенно слово «пупс».

Не имеет право меня так называть! Гадёныш.

Я покраснела от смущения. Даже уши. И волосы, наверное, тоже.

Волкан так и не снял ту дурацкую меховую ушанку и, честно, очень шкодливо в ней выглядел. Араб в шапке. С мехом. Традиционной, русской. Вот ведь милота! Ему идет. Прям не налюбуюсь.

Весёлые мысли прервались прохладным баритоном:

– Дай мне свою руку.

– Чего? – вздрогнула.

– Где у тебя бо-бо?

Я подошла вплотную к столу и вытянула руку вперёд, продемонстрировав мужчине свой посиневший ноготь. Жуткая жуть! Только ногти отрастила после неудачного маникюра. И тут такое! Как же я боюсь всяких там ссадин и царапин.

Он бережно взял мою руку. Ласково провёл указательным пальцем по моему травмированному среднему пальцу. Медленно, чувственно. Так волшебно, что боль навсегда исчезла. Меня повело, как во время похмелья, от мимолётного прикосновения. Кожа к коже. Мурашки рассыпались по всему телу. Волоски на руках вздыбились.

Его кожа – смуглая, как бронза, и моя – белая, как снег. Удивительный контраст. Пришлось схватиться за край стола второй рукой. Свободной. Чтобы не упасть, не дай бог.

Ну что же он делает со мной! А я? Ну почему я так реагирую? Как во время болезни. Испытываю все ее симптомы, когда ОН находится со мной рядом. Тем более когда ОН ко мне прикасается.

– Я сожалею.

Внезапно Волкан поднёс мой ушибленный палец к своим губам и нежно поцеловал чуть ниже места ушиба.

Перед глазами шарахнула молния. В ушах засвистело.

Ка-пец.

* * *

Его губы, они такие… слегка прохладные. Мягкие. Настойчивые. Во рту разлился терпкий привкус мармелада. Это что? Это что, блин, было? Извинился? И… поцеловал. Не верится!

Воздух в кухне накалился до отметки «опасно для жизни», как будто здесь случился невидимый взгляду пожар. Задрожав, я растерялась. Мечтая как можно скорей поменять тему разговора, я промямлила пересохшими губами:

– Пойдём, я т-тебе комнату, что ли, свою покажу.

Вот глупая! Вот ведь дурочка!

Наверное, Волкан воспринял моё нелепое предложение как повод начать с ним отношения. Ох! Клянусь, да я и думать не думала о каких-то там намёках! Просто хотела перевести тему разговора. А вышло черт-те что. Будто предложение переспать. Прямо сейчас.

– Ну вот, моя комната, – я рассеянно развела руками, впуская Волкана в святую святынь. – Здесь я живу. Сплю, готовлюсь к лекциям, читаю книги, и…

– Это ты? – мужчина меня перебил, уставившись на стену с фотографиями.

– Да. Это я, малышка ещё. Это папа. А это…

Я стояла впереди Волкана. Тыкала пальцами в рамки с фотографиями, которые были развешаны на стене моей комнаты в шахматном порядке, а он стоял позади меня. И дышал мне в спину. Горячее, бурное дыхание шевелило мои ниспадающие почти до самой талии волосы цвета крепкого кофе. Я не успела закончить мысль вслух. Мужчина осторожно сгрёб руками мои локоны. Перебросил их на левое плечо. И… припал губами к моей шее. Чтобы оставить лёгкий, практически невесомый поцелуй на коже. Без предупреждения. Просто взял и снова поцеловал.

– Ох, – закатив глаза, пошатнувшись, я судорожно охнула. Ноги не слушались. Мышцы превратились в вату. Этот «ох» стал катализатором нового взрыва. Я не успела ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни слова сказать, чтобы прокомментировать его наглое поведение. Волкан резко толкнул меня к стене. Развернул лицом к себе. Навалился на меня в углу всем своим внушительным весом. И… взял мои руки в плен. Высоко над головой. Прижал запястья к стене. В глазах замелькали чёрные пятнышки. Дыхание участилось. И у него. И у меня.

– Что ты… О-ох! – прерывистый вздох. – Д-делаешь…

– Не. Могу. Себя. Контролировать.

Теплые и мягкие, как лепестки розы, пальцы заскользили по спине, нырнули под свитер. У меня адски свело низ живота. Распятая у стены, я начала задыхаться. Судорожно ловила губами воздух. А он смотрел на мои губы. Как на добычу. Фас! И бросится в атаку, взяв своё. Он гладил меня по голой спине горячими ладонями, опускаясь всё ниже и ниже. К краям джинсов. Ласкал животик. От каждого касания меня било током. Словно иголки впивались глубоко под кожу. А он всё продолжал выводить на моей коже, что покрылась мурашками, причудливые узоры кончиками ногтей.

Как же мне хорошо. Какой он всё-таки нежный, хоть с виду как кусок стали. Несмотря на то, что его руки большие и грубые, под стать типичному мужлану, но они умелые и очень ласковые. Знают своё дело. Знают, как нужно обращаться с девушкой, чтобы доставить ей удовольствие и вскружить голову. Чтобы она потом ни о ком, кроме него, не думала.

Я чуть не умерла от эмоций. Он дышал мной. Он тёрся носом о мой нос. О мои щеки. О мои губы и подбородок. Вдыхал меня всю. Гладил пальцами ставшую очень чувствительной кожу. Меня утаскивало в невесомость. Я проваливалась в пропасть. Внизу живота бушевал ураган. Господи! Это невыносимо! Почему моё тело меня предаёт? Почему сердце стучит на пределе? Почему в области бёдер вдруг стало так сладко? Так напряжённо? Так жарко?

Волкан вцепился в мои скулы пальцами, чуть надавил указательным пальцем на губы, заставляя их раскрыться шире. Парализованная невидимыми цепями, я не могла сопротивляться. Клянусь, я как будто стала беспомощным инвалидом. И не понимала как? И почему? Не могла дать отпор. Не могла заставить себя закричать. Сказать, чтобы проваливал. И прекратил распускать руки. Потому что я не хочу. Я на него злюсь.

Или… всё же хочу. Но отказываюсь. Из-за принципов. Из-за того, что он – не моя пара. Мы – как лето и зима. Это ведь очевидно.

Вокан урчит. Наклоняется ниже. Нагло прижимается пахом к моему животу. Я чувствую его эрекцию. Твёрдую, властную, острую, выпирающую сквозь плотную ткань штанов.

Мама дорогая! Он. Меня. Хочет.

Вот-вот – и Волк меня поцелует. По-настоящему. По-животному. Так, как он умеет. В его стиле. Дерзко, страстно, властно, с резким напором. Так, чтобы душу наизнанку вывернуло от обжигающих ощущений!

Он почти ворвался в мой рот языком. Набрал в лёгкие побольше воздуха перед атакой, как вдруг…

– Ники, ты дома?

– Папа! – взвизгнув, я со всей силы отпихнула от себя Волкана, одернула свитер вниз, скрывая пупок.

Мои щёки горели. Нет, не горели. Точнее кипели! Хоть оладьи жарь. Стало очень стыдно перед отцом. Наверное, он всё понял. Чем мы там занимались. Стоит и улыбается. Тоже краснеет, глядя на меня, потерянную и взвинченную, с растрепанными волосами. Надо бы пойти умыться, что ли. А лучше засунуть голову в морозилку, чтобы хоть немного остыть.

Глава 6

Споткнувшись о порог, я первая выскочила из комнаты. Волкан выглянул из дверного проёма и улыбнулся. Широко, игриво, как довольный кот, обожравшийся сметаны. Ох, и красивые же у него зубы! Идеальные. Ровные, белые. Мечта Голливуда.

Бр-р! Плохая, Ники! Плохая! Не о том думаешь! Папа приехал. Вот интересно, что он подумал, глядя на меня, запыхавшуюся и лохматую. Сейчас скандал устроит. Да выгонит бессовестного нахала прочь. Но… Папуля меня ошарашил. Он обрадовался.

Внезапному вторжению незваного гостя. Мужчины! Я никогда ещё не приводила домой мужчин.

– Смотрю, там знакомая машина стоит. Здравствуй, Волкан. Очень неожиданно, – протянул ему руку, сцепившись с партнёром в крепком рукопожатии.

Замечательно! Как будто только этого и ждал. Нашей с Волком «дружбы».

– Д-да, Волкан меня просто подвез, случайно встретились, – я вклинилась между мужчинами, разбивая прочную хватку. – Но он уже уходит.

Ну ей-богу! Они выглядели такими счастливыми, будто отец меня только что замуж отдал, подобрав выгодную партию. Отметили, так сказать, событие. Счастливые до «не могу».

– Ну, всё, давай, Волкан, пока! – я быстро затолкала его в коридор, к двери, но тот упирался. Не хотел так быстро валить.

– Подожди, Ника, стой, – отец схватил меня за локоть. – Зачем ты так грубо с гостем? А чаем напоить?

– Да, Ника, где твои манеры? Я чаю хочу, – поддакивал этот хитрый лис, корча гримасу.

– Ну вот видишь, – папа оттащил меня вбок. – Волкан, прости, моя дочь в последнее время сама не своя. Ведет себя очень странно.

Я хлопнула себя ладошкой по лбу и раскраснелась. А араб растянул улыбку чуть ли не до самых ушей, наслаждаясь триумфом. Блин, сегодня гад выиграл. Нечестно, он решил пустить в ход тяжелую артиллерию.

Он решил завладеть мной… с помощью моего отца.

* * *

– Ну, приятного аппетита! – наиграно рыкнула я, ставя перед гостем поднос с пирогом собственного производства.

– Как это называется?

– Шарлотка яблочная, домашняя, – бесстрастно отчеканила я, мечтая, чтобы Волк уже скорей набил желудок и убрался прочь.

– Моя дочь сама готовит. У неё здорово получается, – похвалил меня папуля, откусывая кусочек пирога.

Опустив вниз свои чернющие ресницы, араб последовал примеру бати.

– М-м-м, да, действительно очень вкусно! – заурчал.

– Кушай, кушай, Волкан. Если надо, Ника ещё сделает. С собой, на вынос.

Чего-о? Я едва не упала на ровном месте. Вот что это делается, товарищи? Что происходит? Ну правда, папочка, я тебя не узнаю. Он как будто намерено меня нахваливает перед арабом, намекая, что я выгодный вариант для замужества. Будто «сватает», как какой-то товар на рынке впаривает, не иначе.

Я присоединилась к трапезе. Из вежливости, конечно же. Забилась в уголок между столом и холодильником и молча глядела на мужчин. Дабы не краснеть, как помидор на грядке, я сама перевела тему разговора в другое русло.

– Па, как дела с бизнесом?

Слава богу! Они оставили меня в покое и затарахтели о делах рабочих. Стоит только сказать слово «работа» или «тачки», и можно выдохнуть полной грудью, потому что это святая святых для мужчин. Или сбежать под шумок. Увлекутся разговором и не заметят пропажи.

Волкан почти полностью слопал половину пирога. Ел так хищно, как настоящий зверюга. Вгрызался в нежную «мякоть» добычи, аж за ушами трещало, и смотрел только на меня.

– Очень вкусно. Ещё есть?

Вот ведь нахал! Живот не лопнет?

Я не выдержала на себе этих опасных чёрных углей. Им и вдвоем хорошо. Обо мне будто забыли. Сначала болтали о работе, теперь о машинах. Ну, как я и предполагала. Тихонечко выскользнула из-за стола и убежала в свою комнату. Просидела там около десяти минут. Сначала металась из стороны в сторону. Отвлекалась. Не могла думать о делах. Хотела сделать доклад по «Истории менеджмента», но не могла сосредоточиться из-за хриплого, тяжёлого баса, что врывался в дверную щель, будоража в жилах кровь. Тогда я просто швырнула книгу на стол, взяла планшет. Открыла там онлайн книгу Даны Стар «Господин Дьявол» и попыталась сосредоточиться на чтении. Люблю этот роман. Затягивает. Кстати, герой там тоже чокнутый на всю голову, как и Волкан. Властный, самоуверенный. И такой же горячий, как извергающийся вулкан. Наверное, восточные мужчины все такие.

Я читала один абзац уже раз пять. Теряла сюжет, не могла понять суть диалогов героев. Потому что была очень возбуждена. Я думала только о партнере моего отца. О его глубоких, притягательных глазах, о гипнотизирующей улыбке, брутальной щетине, пылком нраве. И смехе. Когда он смеялся, он смеялся как сам дьявол, наверное. Аж душа в пятки падала.

Я не заметила, как задремала. Вскочила от осторожного прикосновения к волосам. Кто-то нежно провёл ладонью по прядям. Приятно. Щекотно. Пальчики на ногах невольно согнулись. Глаза распахнулись.

– Ты такая лапочка, когда спишь, – Волкан сидел напротив меня на корточках и нагло лапал мои волосы, перебирая пряди пальцами, как будто имел законное право прикасаться ко мне в любое время дня и ночи. – Так мило морщишь носик во сне. Как кролик.

– Эй! Как ты вошёл в мою комнату? Кто разрешил? – задыхаясь, я подорвалась на месте, как будто наступила на взорвавшуюся гранату. Напугал, блин!

– Уходи. Уже поздно. Посиделки закончились, – хватаю наглеца за рукав, тяну его к выходу.

Волкан ловко выворачивается из захвата и толкает меня в угол. Между трюмо и кроватью. Зажимает. Как тогда. Часом ранее. Ворует мой кислород. Жжёт на расстоянии всевластным, доминирующим взглядом и выкрикивает вопрос:

– Чего отцу правду не сказала?

– Какую?

– Ну что я тебе прохода не даю. Преследую. Запала на меня?

Пухлые, чуть розоватые губы мужчины приблизились к мочке. Он почти меня укусил. Щёлкнул зубами в миллиметре от уха, а я мысленно взвизгнула и затопала ногами. Из легких вышибло весь имеющийся кислород.

– Ага! К-конечно! Мечтай-мечтай! Я хотела тебя проучить! На самом деле я не собиралась отправлять отцу то сообщение, – хмыкнув, вытянула руки вперёд, блокируя очередное наглое вторжение в моё личное пространство. Я попыталась отпихнуть здоровяка, но он весил не меньше моего шкафа, битком набитого одеждой. – Отец бы всё равно не стал ничего слушать. Он уже, походу, выбрал тебя в качестве моего жениха.

Последнюю фразу с обидой в голосе я сказала самой себе.

– Кстати, если ещё раз назовешь меня маньяком… я тебя выдеру. Как тогда, на улице. Ладонью по попе! Ясно тебе? Хочешь, повторю?!

– Отвали! – сильный толчок в грудь. Он такой горячий! Такой мощный! Я едва прикоснулась к мужчине, слегка, на секунду, но мои ладони тут же обожгло невидимым током. Как будто я схватилась за оголенный провод.

Ну точно невменяемый! Опять угрожает! А у меня опять попа заболела и запульсировала от боли. У кожи тоже есть память. Моя помнила абсолютно всю феерию незабываемых чувств. Я даже не заметила, как, защищаясь, рефлекторно прикрыла обе половинки ладошками, на что Волкан ехидно ухмыльнулся уголками губ. И… он начал пританцовывать. И петь. Песню Саби Мисс «Я буду тебя шлёпать».

– Я буду тебя шлёпать! Шлёп, шлёп, шлёп, шлёп, шлёп, шлёпать…

– О-о-о, какой жуткий голос. У тебя совершенно нет слуха!

Вру. Он потрясающий! Его голос, наполненный необычным акцентом, мечта вокалиста. Сегодня я проиграю самой себе, но признаюсь, Волкан – самый изумительный мужчина на свете!

Волкан замолчал. Перевел тему диалога, заурчав мне на ушко:

– Ники? Ах, Ники, значит! Так тебя назвал Олег Петрович?

Его удивительной красоты глаза будто меняли цвет, когда менялось настроение их обладателя.

– Миленькое прозвище.

Я метнула в него опасный взгляд.

– Ники, Ники, Ники. Кис, кис, кис, – начал меня дразнить, потираясь носом о мои волосы, о скулу, об ушко. Как наглый кот, который ластился к своей хозяйке, выклянчивая вкусняшку.

– Перестань! Не трогай меня. О-отойди. Уходи! Я буду кричать!

– Обязательно будеш-ш-шь, – шипит, – но не здесь. Чуть позже. В моём доме. В моей кровати. На мне. И подо мной.

Я взвизгнула, с силой прикусив нижнюю губу, когда Волк ударил указательным пальцем по моему подбородку, заставляя меня запрокинуть голову вверх, а сам в этот момент другой рукой сгреб мои волосы в кулак и чуть оттянул назад.

Больно. Но так сладко. Сердце колотится навылет. Живот скручивает тугими волнами экстаза. Что это? Как приятно. Как ярко. Как опасно. И одновременно страшно.

Боюсь его. Ненавижу! Злюсь! И одновременно хочу большего.

Хрипло задышав открытым ртом, я закрыла глаза. Вот-вот зверь набросится на мои губы. Будь что будет!

– Какая милая картина!

Всё закончилось, так и не успев начаться. Волкан убрал от меня руки и повернулся ко мне спиной. Разочарование растеклось по венам. Как так? А п-продолжения что же, не будет? Сжимаю руки в кулаки, выдыхаю и начинаю ненавидеть саму себя за дурацкие мысли. Веду себя как первобытная самка, которую лизнули в ушко, а она уже готова попу подставить первому встречному кобелю за то, что тот её приласкал. Абсолютно наплевав на гордость!

– Кстати, я придумал имя нашему малышу.

– Что за…? Издеваешься? Как это понимать?

Малышу? Офигеть он мерзавец! Пару недель знакомы, а он уже говорит о ребенке. Только дыши, дыши, дыши!

– Ники. Так будут звать индюшонка, который обустроился на твоей кровати. Я удивлён, однако. Ты что же, его не выкинула? Честно, лучше бы ты это сделала. Потому что я завидую. Тоже хочу там лежать. И чтобы ты обнимала меня так сильно, как его. Каждую ночь.

– Не дождешься! Он милый, а ты хам! Не заслуживаешь.

Внезапно на тумбочке зазвонил телефон. Нет, не мой, а Волкана. Рядом с ним ещё лежали ключи от машины и приличная пачка купюр. Наверное, выложил, когда вошёл в мою «норку». Я стояла рядом с комодом, посмотрела на экран и закипела от злости. Вспыхнула, словно спичка! Потому что увидела знакомое имя на дисплее. Кажется, я догадалась, кто это особа. Неужели, та грудастая шкурка из бутика «Снежная Королева»?

– Там тебя Ирочка заждались, вали к ней, – нахмурившись, я грубо сунула мобильный в руки Волкану. – До свидания.

Испытывая в груди настоящий торнадо ревности, я изо всех сил вытолкала мерзавца в коридор.

– Уже уходишь? – раздался голос отца.

– Да, у Волкана появились важные дела! – шипела я, пихая здоровенную детину вон из моего дома, на ходу забрасывая амбала его же вещами. Один ботинок пнула, второй. Затем в лицо бабника полетела куртка с роскошным капюшоном из меха.

– Волкан, как насчет того, чтобы приходить к нам на чай почаще?

– С удовольствием, – он зашипел, как змея, ловко уворачиваясь от града вещей. Наспех одевшись, араб вылетел на лестничную площадку. Так ему! Жаль, я такая косая, не попала ни разу.

В общем, Волкан покинул квартиру в совершенно ином настроении. Он выглядел так, будто его покусали бешеные пчелы. Но сдерживался. До последнего. Только когда я грохнула дверью, отряхнув друг о друга руки, клянусь, что там, в подъезде, услышала какой-то грохот. «Мальчик» решил выпустить пар. Видать, стену избил. Или перила. Или… соседского кота.

Ой-й-й! Хоть бы не Мурзик! Хотя кошачьего ора вроде бы не слышно. А что, да, этот демон проклятый и не на такое способен! Кого видит, того и лупит. Как было с таксистом. Бедолага! Интересно, как он там? Волкан так и бросил его посреди проезжей части с разбитым лицом. Надеюсь, с мужчиной всё хорошо. Наверное, после такого дебоша Волкана привлекут к ответственности. Если не откупится. Араб ведь страшно богат.

Ох, опять эта Ирочка! Прям корежит меня от нее! Трясёт, как во время вируса! Что со мной? Почему меня это волнует? Задевает!

Я не могла определиться с собственными чувствами. Впервые со мной такое, честно. Наверное, я заболела. Каким-нибудь неврозом.

– Па, а у нас в роду у кого-нибудь были неврозы?

Я потрогала свой лоб, проверив наличие температуры, а затем ещё и пульс посчитала, и обратилась к родителю, когда вернулась обратно на кухню.

Так, что это? На столе я увидела бутылку коньяка. Нехорошо. Папа чем-то недоволен. Решил забыться. Не хочется мне быть этому причиной.

– Нет, не было, – усмехнулся, приглушив первую рюмочку. – А почему спрашиваешь?

– Не, ничего.

– Слушай, Ники, мне показалось, или ты нагрубила Волкану? Что это было? Такое хорошее начало, и такой отвратительный конец вечера.

– А было то, что Волкан, папа, бабник. И сейчас он побежал на очередную свиданку, – размахивая руками, я практически сорвалась на крик от захлестывающих эмоций.

– Брось, вы хорошо смотритесь вместе. Ты ему нравишься.

– Ложь. Он постоянно надо мной издевается. Играет, чтобы затащить… кое-куда, а потом забыть. А ты? Ты что же это, решил устроить моё будущее? – с каждым новым предложением, я закипала ещё пуще. – Зачем я только на учёбу хожу? Зачем чего-то добиваюсь? Такой, как Волкан, меня просто украдёт и утащит за границу. А там я стану в лучшем случае домохозяйкой. В худшем – второй женой. В самом-самом худшем случае – красивой игрушкой без права голоса. А как же моя самооценка? Как же карьера? Пять лет в институте? Невыносимо! Пора под холодный душ.

– Он – сын моего лучшего друга, я очень хорошо знаю Волкана. Он надёжный и заботливый мужчина. Было бы здорово, если бы вы поладили. Успокойся, дочь. Не преувеличивай. Вот уж бабьё эмоциональное, – сразу было видно, что папа выпил.

– Никогда! – крикнула я, отступая назад. – Он бабник, па! Баб-ник!

Вылетев из кухни, я влетела в свою комнату. Хлопнула дверью, прислонившись спиной к опоре, сползла на пол. Ресницы стали влажными. Грудь жгло и давило. Непонятно из-за чего. Как же трудно бороться с его чарами и своими истинными чувствами… Он гордый, да! Но и я тоже не подарок. Пока не заслужил. Пусть волосы рвёт и доказывает, что я ему дорога. А он к Ирочке своей помчался. Га-а-ад!