Текст книги "Подари мне пламя. Чернильная мышь (СИ)"

Автор книги: Дана Арнаутова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Вынырнувший из кустов хозяин снял с подноса дымящиеся чашки с кофе и чаем, блюдца с печеньем, сахарницу. Маред едва заметно облизнула губы, не обводя взгляда от пруда.

– Благодарю, мне ничего не хочется.

– Верю. А чтобы вас жалели, тьена Уинни, вам хочется? – ровно поинтересовался Алекс и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Раз уж вы избрали мужскую профессию, позвольте говорить с вами не как мужчина с дамой, а как один юрист – с другим, пусть и юным. Вы совершеннолетняя, полностью отвечающая за себя тье. Если вы здесь, значит, таково было ваше решение. Ваши мотивы никого, кроме вас, не касаются, но если вам нравится чувствовать себя жертвой коварного негодяя, то это без моего участия, будьте добры.

– Я…

Вскинувшись, девчонка тут же осеклась, глянула с хмурой безнадежностью. Что ж, глаза уже немного ожили – и это достижение. Алекс кивнул.

– Вы здесь. Этого достаточно, чтобы я сделал определенный вывод. Полагаю, вы уже все решили, но есть вопросы, условия, просьбы – так? Это безусловно верно и логично, тье Уинни. И я не тот, кто станет осуждать вас за выбор, к которому сам подталкивал. Просто запомните на будущее, что в любой ситуации выглядеть нужно не жертвой, а деловым партнером: это выгоднее.

– Я запомню, – глухо пообещала Маред, уставившись теперь, для разнообразия, на стол. – Непременно. Благодарю за совет, лэрд Монтроз. И давайте поговорим о деле.

– Я вас слушаю, – отозвался Алекс.

Отломив кусочек печенья, он запустил его в пруд, прямо перед клюв ближайшей утки. Вытянул ноги, откинулся на спинку скамьи. Ждать пришлось с минуту, не меньше, потом Маред разомкнула губы, снова облизав их.

– Допустим… Допустим, я соглашусь. Но у меня действительно есть вопросы…

– Разумеется, – спокойно согласился Алекс, кидая еще пару кусочков в стайку собравшихся уток, почуявших поживу.

– Какие у меня гарантии, что вы выполните обещанное? И какие гарантии, что… к концу договора я буду жива, здорова и не скомпрометирована?

– А вам не кажется, тье, что безопасность следовало бы поставить на первое место? – с интересом спросил Алекс. – Это так, к слову…

– Если бы я думала о безопасности больше всего, меня бы здесь не было, – огрызнулась Маред, невольно косясь на лениво подбирающих подачку уток. – Так что же?

Она неплохо держалась, изо всех сил стараясь остаться спокойной при разговоре, о котором обычная порядочная женщина и помыслить не смогла бы – Алекс оценил это спокойствие. Только плечи были напряжены и на виске билась тонкая жилка, да губы, похоже, сохли. Алекс отмечал это краем сознания, той его частью, что привыкла учитывать состояние женщины при особых постельных или клубных играх. Так – хорошо, а так – слишком больно или напряженно… Девушка была еще не на грани, но уже измучена всерьез. Сейчас бы ее в горячую ванну, потом массаж, а потом… Алекс стер мгновенно вставшую перед лазами картину и слегка наклонился вперед:

– Тьена Уинни, что вы знаете о закрытых клубах для удовольствий?

– Что мне о них знать не положено! – отрезала Маред, едва заметно порозовев щеками.

– Вам и на кражу со взломом идти не стоило, – усмехнулся Алекс. – Неосведомленность в темной стороне жизни еще далеко не равна порядочности. Объясню вкратце: это место, где мужчины и женщины могут найти пару на ночь, а утром либо продолжить отношения, либо расстаться. И самое главное, там могут найти пару те, у кого особые вкусы. Например, быть грубым в постели. Или принимать чужую грубость. Заметьте, я не говорю о борделе, где у одного из участников нет выбора. Здесь все происходит исключительно по согласию. И тот или та, кто подставляется под хлыст, хочет этого не меньше, чем тот, кто хлыст берет. Это понятно?

Девушка молча кивнула, заливаясь краской до ушей. Кинув быстрый взгляд на Алекса, все-таки взяла чашку, осторожно пригубила кофе и зажала ее между ладонями, вглядываясь в темную поверхность, словно видела там что-то, кроме жидкости.

– Тогда поймите и другое: если бы я калечил своих фавориток, у меня бы их не было. В наших кругах слухи разлетаются быстрее, чем на бирже. В клубы же приходят за удовольствием.

– Это не наш случай, – тихо, но не без ехидности отозвалась девчонка.

– Не наш, – улыбнулся Алекс. – Но вам вполне может понравиться. И не торопитесь говорить, что этого быть не может. Может. Речь не о том. Я предлагаю вам стать не любовницей, а фавориткой по найму. То есть прислугой с определенными обязанностями. Не любовь, а работа. Это понятно?

Кивок был совсем легким, но он был. Медленно и ровно Алекс продолжал:

– Вместо удовольствия и заботы вы получаете деньги и престижную работу. А я имею право требовать того, что захочу, независимо от ваших желаний и представлений о морали. Это справедливо?

Девушка снова кивнула, упорно вглядываясь в кофе, словно мечтая нырнуть в чашку. Алекс вздохнул:

– Маред, посмотрите на меня.

– Что?

– Вы собираетесь жить со мной в одном доме, спать в одной постели и принимать мои ласки. А сами не можете на меня посмотреть? Просто взгляните мне в лицо, пожалуйста.

Не спугнуть, только не спугнуть… Неужели ничего не выйдет в этот раз?

Маред с явным усилием подняла голову и с вызовом посмотрела ему в глаза, плотно сжав губы. Алекс опять кивнул, стараясь смягчить взгляд.

– Хорошо. И выпейте все-таки кофе. Здесь его прекрасно готовят, судя по запаху. Так вот, тье Уинни, я обещаю вам максимальную безопасность, насколько это будет сочетаться с моим удовольствием.

– Мне не нравится эта формулировка, – с трудом разомкнула губы Маред.

– Прекрасно. Придумайте свою. Вы же собираетесь быть юристом?

Алекс усмехнулся про себя. Да-а-а-а-а… Поиграем, девочка. Ты же гордишься собой? Своими знаниями, упорством, трудолюбием? Гордишься и правильно делаешь. Только еще не знаешь, как легко тебя на это поймать.

Он отпил из чашки все еще горячий душистый чай, щурясь от удовольствия, и продолжил:

– Вы претендуете на место в «Корсаре», тье Уинни. Так покажите, чего стоите. Испытательный период – неделя. Будете жить в моем доме и работать над договором. Стандартный контракт на работу плюс все необходимые поправки и дополнения. Разумеется, неустойки и функциональные обязанности. Список моих требований получите в ближайшее время.

– Издеваетесь? – неуверенно предположила Маред, вглядываясь в его лицо гораздо внимательнее, чем до этого.

– Ничуть. За неделю вы поймете, можете ли выдержать мои требования в постели и во всем остальном. А я узнаю, на что вы годитесь как юрист. Уж с рабочим контрактом, хоть и не совсем обычным, на четвертом курсе положено справляться.

Маред смотрела на него пристально и, пожалуй, оценивающе. В изумительно красивых глазах – наконец-то! – разгорался огонек азарта. Ах, какая добыча… Хороша наживка, правда? Разве может идеальная студентка, мечтающая о карьере, упустить такой случай показать себя?

Алекс перевел дух и слегка расслабился. Нет, рано… Теперь она не встанет и не уйдет, но это еще только начало. Давай, малышка, твой ход…

– Но… вы же знаете, что я не переношу огонь? – осторожно уточнила девушка. – Вы… обещаете? Что…

– Это даже не подлежит обсуждению, – кивнул Алекс. – Глубокий внутренний страх – не предмет для игр. Обещаю, что использовать огонь ни в коем случае не стану. Ни в каком виде. Кстати, вы только этого боитесь?

– Да, – напряженно отозвалась Маред и глотнула кофе. Больше для того, чтобы спрятать дрожащие губы за чашкой, конечно, однако потом глотнула еще и еще, медленно, смакуя и лишь потом глотая. В самом деле так любишь кофе? Запомним и это. Через неделю, девочка моя, я буду знать о тебе гораздо больше!

– Вот и хорошо, – сказал он вслух. – Я уже говорил, что жалеть вас не собираюсь, но это – другое. Кстати, вас не беспокоит сердце? Или какие-то другие сложности со здоровьем?

– Нет…

Алекс кинул в рот крошечное рассыпчатое печенье, запил остатками чая. А девочке надо бы поесть всерьез, вид у нее действительно нездоровый. Но ведь откажется от обеда. И денег ей сейчас не дашь. Значит, надо забирать ее домой. И чем быстрее, тем лучше, пока не передумала. А там уже приручать понемножку, как дикого зверька…

Алекс достал из жилетного кармана часы, глянул.

– У меня скоро важная встреча, боюсь, придется пока на этом закончить. Во сколько за вами заехать?

Специально сделал тон спокойно-обыденным: не вопрос, встречаемся ли вообще, а уточнение – когда. Все ведь решено, верно? Решено… Маред смотрела на него молча, высоко подняв голову и лихорадочно блестя сухими глазами. Умная, красивая, сильная… Идеальная игрушка. Жаль, все-таки, что позвонила. Но это твой выбор, девочка.

– Тье Уинни?

Маред молча пожала плечами, отведя, наконец, взгляд.

– Тогда вечером, – буднично сообщил Алекс, вставая. – Можете взять вещи, но только самое необходимое на один-два дня. Одежду и все остальное я вам куплю. Ждите меня в девять вечера. Куда вас отвезти сейчас?

– Никуда, – с горькой усталостью сказала девчонка, поднимаясь из-за стола и расправляя юбку. – Здесь неподалеку станция омнибуса. Если позволите, я дойду сама.

Алекс молча поклонился, решив не давить слишком сильно – еще сорвется. Посмотрел вслед удаляющейся по аллее девушке, еще пару минут постоял, дыша лесной свежестью. Потом вытащил фониль:

– Сид, здравствуй. Где и когда? Прекрасно, подъеду.

Сел за руль, однако снова глянул на часы. Время привычно поджимало, но не настолько, чтобы спешить изо всех сил. Даже запас оставался. Предвкушение сладко заныло, сразу же сменившись сожалением. Не сегодня. Нельзя вот так – сразу. Или можно? Девочка и так напугана. Но удержаться… Тонкий профиль, жилка на виске и другая, под тонкой смуглой кожей шеи…

Алекс сглотнул слюну, тронул педаль мобилера. Нельзя. Рано. Хоть пару дней надо подождать… Кровь била в виски, в паху ныло и тянуло. Заехать, что ли, домой к Незабудке? Это как раз по пути. Давно у них не случалось ничего внезапного, малышка обрадуется. А вечером зато можно будет удержаться от глупостей. Алекс открыл окно – в салоне все еще витал едва уловимый пряный запах чистого, разгоряченного жарой женского тела, не позволяя думать о делах. Ворвавшийся в окно воздух изгнал его, как опытный друид – призрака, но Алекс успел глубоко вдохнуть, ловя последние отзвуки аромата.

Глава 7. Встречи, разговоры и отсрочка приговора

День сегодня выдался, что ли, такой… парковый?

Остановив «Драккарус» прямо у ворот, благо на площадке перед парком не было ни одного экипажа, Алекс вышел из мобилера, напоследок проурчавшего сытым зверем и сонно притихшего под причудливой вязью кованой решетки. Повернул ключ в замке, опустил связку в карман и заодно глянул на часы: до встречи с тьеной Уинни оставалось еще немало.

Усмехнувшись собственному нетерпению, он неторопливо пошел по дорожке, уходящей вглубь парка. На светло-коричневую и кремовую плитку под ногами ложилась кружевная тень от нависающих ветвей, ветер шелестел листьями, и все вокруг дышало умиротворением, словно в сказочном королевстве, заснувшем по прихоти злой ведьмы. Разве что в кустах звонко чирикали какие-то птахи, даже не думая дремать…

Невысокий человек в светло-серой рубахе и чуть более темных брюках поднялся навстречу Алексу со скамейки, скупо улыбнулся краешками губ, но руку пожал крепко. Снова сел, и Алекс опустился рядом, принял прохладную бутылку – на такой-то жаре – и одним движением сорвал пробку. Что ж, рядом с кем-то из Дивного народа просто положено случаться чудесам, пусть и таким скромным, как не нагревшееся летним днем пиво. Кстати, Сид, хоть и полукровка, умеет намного больше, чем показывает, Алексу ли не знать. Пиво – это так… мелочь… Привычный ритуал встречи.

– Как дела? – поинтересовался он, сделав первый глоток.

– Как обычно, – пожал плечами Сид. – Зачем звал, Корсар? Выпить не с кем?

– Не с кем, – согласился Алекс. – Вот не поверишь… На коньяк, виски – сколько угодно собутыльников, а пива – не с кем.

– Угу. Бывает.

Несколько минут они сидели молча, потягивая темное прохладное пиво. Откинувшись на спинку удобной деревянной скамьи и лениво вытянув ноги на дорожку, Алекс ждал.

– Что случилось-то? – наконец поинтересовался его собеседник.

– Ничего. Пока – ничего. Но чую: случится обязательно.

– Угу… Ну, раз чуешь… От меня что нужно? У тебя и так овчарок целая свора.

– Вот свору и хочу проверить первым делом. Я тут кое-кому отказал… Теперь жду ответного хода. Деньги в этом деле большие крутятся. Даже для меня большие. А где деньги, там обязательно гнилье выплывет. Вот и хочу знать, кто чем дышит рядом со мной.

– Овчаркам своим, значит, не веришь? – прищурился Сид.

– Я сейчас никому не верю, – отозвался Алекс.

– Как будто раньше верил. Проверять по полной? Все подвалы перетряхивать?

Алекс молча кивнул. Сид, хмыкнув, наклонился, достал из-под скамейки, где вроде только что было пусто, еще пару бутылок, и следующие минут десять они сидели молча, глядя на пустую аллею. Алекс чувствовал, как медленно отступает напряжение. Может, не вся тревога ушла разом, но изрядная часть – точно.

– А если не туда влезу? – лениво поинтересовался Сид. – Ты, кстати, как, все тем же балуешься?

– Все тем же, – усмехнулся Алекс. – Ничего, лезь. Перед законом я чист, никого не принуждаю… А баловство – это баловство.

– Ну, смотри, – бросил Сид, пожав плечами. – Тогда буду искать.

Алекс достал приготовленный заранее ключ-камень с досье на верхушку «Корсара», отдал Сиду. Тот небрежно сунул кристалл астерона в карман, встал. Алекс молча пожал протянутую ладонь, жесткую, с набитыми мозолями. Тоже поднялся. Кивнул на прощание и, не оборачиваясь, ушел, чувствуя спиной тяжелый внимательный взгляд. Между лопатками чесалось и свербело, но Алекс знал, что Сид это не со зла. Просто Кон Аннуин, Пес Аннуина, лучший сыщик Лундена, только что встал на след. Пока – на его след, Алекса, но потом круги пойдут шириться…

Сев в мобилер, Алекс снова глянул на время. Шесть вечера. Еще три часа до девяти. Три длинных часа…

* * *

Лучше бы Монтроз забрал ее с собой прямо из парка. Было бы проще, наверное. А так ожидание превратилось в пытку. Первые пару часов Маред просто металась по комнате, не понимая, как и почему согласилась. О нет, она прекрасно помнила, что шла на встречу именно для того, чтобы согласиться, но то, как легко это прошло… Или не легко, а просто стремительно и неуловимо?

Вместо дорогущей ресторации, где Маред в прошлый раз сидела, как на иголках, Монтроз привез ее для разговора в крошечную кофейню. Был мил и спокоен, отвечал на вопросы, слегка иронизировал и вообще вел себя на удивление учтиво. Похоже, заманивал. Поверить в это было куда проще, чем в его нормальность… Наткнувшись бедром на угол стола, Маред зашипела от боли и, наконец, остановилась. Глянула на часы. Долго еще… Точно, лучше бы сразу – как в реку с головой. К горлу опять подкатывала пошлая истерика. Как она выдержит два-три месяца, если от обычного прикосновения лэрда Монтроза ей хочется отпрыгнуть и завизжать? Там, в парке, он ей всего лишь ладонь на пальцы положил… Маред передернуло.

Отогнав воспоминания, она сварила кофе, подумав, что надо бы действительно чего-то поесть. Все-таки последние пару дней она едва ли не одним кофе и питалась. И даже не потому, что не было денег, совсем наоборот. Бригита ли запоздало сжалилась над ней или просто так вышло, но деньги появились.

На другое утро после встречи с Чисхолмом объявился юный лэрд Гленн, очаровательный повеса, не глядя выкладывающий золото за возможность не корпеть над учебниками, и Маред с воодушевлением принялась за работу. Несколько заказов от юного лэрда, еще пару от его приятеля и сокурсника, такого же любителя занятий… Маред блаженствовала, строча исторические эссе и сожалея лишь о том, что подобная благодать имеет обыкновение быстро заканчиваться. А подсчитав гонорар, с удивлением поняла, что обогатилась на весьма кругленькую сумму. Раньше бы!

Но, конечно, сном и временем на приготовление еды пришлось изрядно пожертвовать, а ходить в бакалею она опасалась: везде чудился призрак тьена Оршеза. Да и есть не слишком-то хотелось, от переживаний у нее всегда пропадал аппетит, а пять дней до звонка Монтрозу дались нелегко.

Маред решительно распахнула дверцу шкафчика, вспоминая, что принес младший отпрыск тье Румстронг, которого она вчера просила сбегать в лавку. Сухое печенье, несколько вялых яблок, банка маринованной селедки – кусочки сморщились и выглядят в рассоле очень тоскливо… Нет, есть решительно не хотелось!

Забрав чашку, она села на кровать и поняла, что надо отвлечься. Просто чтоб не сойти с ума. А отвлекаться лучше всего задачками, этому ее с раннего детства научил отец. Не в духе – позанимайся. Прочти историческую хронику, выучи дюжину франкских слов, реши сложный пример с процентами. Это всегда помогает. Особенно от дурного настроения и капризов. Отец терпеть не мог детские и женские капризы. Сразу становился холоден, брезгливо кривил губы, хмурился, и Маред готова была перерешать все задачки в учебнике и выучить франкский словарь с начала до конца, лишь бы в его ледяных глазах снова появилась хоть тень одобрения.

Итак, задача. Кто же снял проклятые камерографии? Оршез был уверен, что лэрда Монтроза в тот вечер не будет дома, да и сам Монтроз это подтвердил. Он сказал, что друзья из клуба решили сделать ему сюрприз. Видимо, вечеринка с упакованной, как подарок, девицей и была сюрпризом? Тогда, значит, камерографии сделал кто-то из этой компании. Тот, кто знал о вечеринке и имел доступ в спальню. Никто, конечно, не мог предугадать, что глупая Чернильная Мышь явится воровать даблион – Маред поежилась от гадостного воспоминания. Значит… Значит, на камерографиях Монтроз должен был быть с танцовщицей! Интересно, можно ли считать, что заказал танец и поставил камеру один и тот же человек? Нет, пожалуй…

Скорее, кто-то воспользовался ситуацией, причем дважды. Сначала решил заполучить компрометирующие снимки, потом сообразил, что внезапный интерес лэрда к новой игрушке гораздо выгоднее, чем встреча со случайной танцовщицей. Но кто был настолько близок, чтобы иметь доступ в спальню? Ох, да кто угодно! Принести вино или свежие цветы, просто заглянуть мимоходом… Об этом думать бесполезно, все равно она никого не знает из окружения Монтроза.

Маред глотнула еще горячий кофе, поджала под себя ноги и обняла колени руками – в этой позе ей всегда хорошо думалось. Сама собой напрашивалась, прямо в голову лезла идея рассказать все Монтрозу. Может, в благодарность лэрд отменит контракт? Не надо ей ни работы, ни денег, только отпустите… Ох, вряд ли.

Вспомнилось, как смотрел на нее Корсар в парке. Прятал взгляд под ресницами, щурился, но все равно глядел горячо, жадно. А ведь сколько красивых девушек было на той вечеринке, и, наверняка, многие из них были бы счастливы такому вниманию. Угораздило же его остановить выбор на Маред! Что за невезение… Не отпустит. По крайней мере, пока не добьется своего. В лучшем случае попытается помочь избежать шантажа, но как? Стоит Чисхолму воспользоваться камерографиями – скандал неминуем. И тогда хоть в петлю, хоть в воду. Потому что для юриста репутация важнее, чем для невесты. После такого ее даже в захудалую нотариальную контору не возьмут…

Нельзя. Нельзя рассказывать. Монтроз просто не сможет защитить ее, даже если захочет. А его самого, кстати, на снимках видно не было. Может, конечно, ей показали не все снимки, но, скорее, дело в другом. Чисхолм упомянул, что его хозяева хотят отобрать у лэрда его юридический дом. Значит, портить репутацию самого лэрда им невыгодно: скандал вокруг Монтроза бросит тень и на репутацию фирмы. Это тоже выглядит логично.

Допив кофе, Маред отставила чашку, снова съежилась на продавленной, каждой вмятиной знакомой кровати, укрыла колени пледом. Ее знобило, виски ломило тупой болью. Нервы все-таки… Нет, истерика сейчас ни к чему. Да и потом – тоже. Вот, кстати… Не попытаться ли довести Монтроза до того, что тот сам выгонит Маред? Слезы, капризы, глупости… Заманчивая мысль! Только хозяевам Чисхолма это вряд ли понравится, да и неизвестно, как справляется с капризами своих любовниц лэрд Монтроз. Уж точно не задачки задает… Что же делать-то? Терпеть?

Стиснув зубы, Маред вытащила себя из-под пледа, неохотно встала с кровати. Собираться же надо. Что ей там сказали про вещи? На пару дней, а потом все будет куплено? Может, лэрд еще и благодарности за щедрость ожидает?

Но условие выполнить легко – вещей у нее мало до смешного. Форму она наденет в дорогу, а единственное приличное домашнее платье – в чемодан. Туда же белье, чулки, салфетки и шкатулку с мелочами. Вычислитель… Маред замерла посреди комнату с любимым стареньким вычислителем в руках. Без него совсем никуда, но вдруг ей придется бежать от лэрда? Может, даже среди ночи. Очень даже вероятно! Что бы там ни пел соловьем лэрд, как довольны его любовницы, Маред сможет вытерпеть далеко не все. И бросить вычислитель на произвол судьбы невозможно: там все ее работы, камерографии отца, матушки и их дома. Камерографии Эмильена! Потерять все это невозможно, немыслимо, это все, что осталось от прошлой жизни.

Подумав, Маред достала ключ-камень, недавно купленный для кого-то из заказчиков и не пригодившийся. Вставила металлический брусочек с окошком для астерона в разъем вычислителя и тщательно скопировала все: от снимков и музыкальных записей до архива своих работ. Проверила, что вся информация на месте, спрятала ключ-камень в дальний уголок тумбочки, завернув в платок, и лишь тогда с тяжелым сердцем отправила вычислитель в чемодан. Что еще? Полотенце? Зубную щетку? Купленные зачем-то года два назад шпильки для завивки, которыми она так и не воспользовалась? Их-то зачем!

Пальцы бездумно хватали и крутили какие-то мелочи, перебирали, кидали… Шампунь брать? Вот же…

Оставив чемодан в покое, Маред заставила себя сесть спокойно. Неделя испытательного срока… Допустим, она выдержит. Значит, надо оставить тье Румстронг письмо или зайти к хозяйке лично и объяснить, что жилица никуда не пропадает, а всего лишь какое-то время погостит… у подруги, например. За квартиру теперь заплачено, портящихся продуктов в шкафчике не осталось, белье она перестирала вчера и уже сняла… Это все мелочи. Просто от одной мысли снова оказаться в полной власти Корсара что-то внутри стягивается в узел. Впрочем, и Чисхолм не лучше. Чтоб они все друг друга сожрали, как крысы в бочке… Маред вздрогнула – на столе тренькнул фониль.

Протянув руку, она увидела на экранчике время – и имя. Что, уже? Лэрд Монтроз безупречно точен. Прикусив губу, Маред нажала на кнопку. Выслушала несколько слов, одеревеневшими губами ответила. Подхватила легкий чемодан, сунула фониль в сумочку и вышла из квартиры, едва попав ключом в замок. На негнущихся ногах прошла мимо тье Румстронг, топчущейся в холле, спохватилась, вернулась и предупредила, что уезжает.

Да, ненадолго. За город. К подруге по университету. Тье Румстронг величаво одобрила: вон какая Маред бледненькая, ей непременно нужно отдохнуть подальше от чада Западного района. И пусть не сомневается, комната останется за ней, даже если тьена Уинни загостится.

Маред с трудом улыбнулась. Знала бы почтенная хозяйка, куда и зачем она едет – была бы такой милой? Хорошо, что не знает. И лучше бы лэрд за ней не заезжал: мобилеры здесь и так редкость несказанная, а уж такой дорогой – повод для пересудов надолго.

Может, Монтрозу хватило такта прислать за ней экипаж? Или хотя бы не приезжать самому?

Увы… Уже знакомый темно-синий «Драккарус» она нашла глазами сразу, стоило выйти из дома и пройти по дорожке на улицу. Лэрд собственной персоной стоял у мобилера, терпеливо ожидая и оглядываясь по сторонам с очень странным выражением лица. Не брезгливым или любопытным, как можно было ожидать от аристократа в таком месте, а, скорее, задумчивым. Будто попал в знакомое, но давно не виденное место и пытается понять, что здесь изменилось.

Даже идущую по дорожке Маред он увидел не сразу, явно вздрогнув от неожиданности. Потом, спохватившись, прошел несколько шагов ей навстречу и забрал чемодан под любопытными взглядами пары прохожих.

Чемодан отправился в задний багажник мобилера, настолько не соответствующего всему вокруг, что это даже представить было трудно. Глубокая синева лака, сверкающий металл, стекло окон – и пыльная мостовая с редкой чахлой травкой… Маред задрала подбородок выше, мрачно подумав, что стыдиться своего жилья не будет. Вот ни за что! Не бульвар, конечно, зато ей собственная, трудом оплаченная комнатка куда милее роскошных апартаментов Монтроза…

Она замялась у задней дверцы, но Монтроз с равнодушной учтивостью открыл перед ней переднюю. Ехать рядом? Вспомнилась просьба лэрда в парке посмотреть на него. Ну да, значит, делить с ним постель ты согласна, а сесть рядом в мобилер – противно? Дура…

Облизав постоянно сохнущие губы, Маред нырнула в салон, прижимая к себе сумочку, на которую Монтроз покосился, но ничего не сказал. Он вообще выглядел уставшим. Может быть, едет с работы? Вот и хорошо. Чем сильнее лэрд устал – тем для нее лучше. И разговаривать, похоже, не в настроении? Еще удачнее! Хоть в чем-то их желания совпадают.

Заставив себя чуть-чуть расслабиться и дышать глубже, Маред посмотрела в окно. Мобилер не столько ехал, сколько плыл над мостовой, неровности дороги совершенно не чувствовались. Словно сидишь дома, только там нет такого уютного кресла. Монтроз по-прежнему молчал, за окном мелькали улицы Западного района, из окна мобилера выглядящие непривычно и еще более убого. Потом Западный район кончился, они выехали на бульвар Принца Гвидиона, и Маред спохватилась, что апартаменты Монтроза совсем в другой стороне. Но спрашивать не решилась, дожидаясь, пока он сам нарушит молчание.

– Вам нравится Лунден?

От неожиданности Маред все-таки вздрогнула. Разомкнула слипшиеся и неприятно горячие губы:

– Это очень красивый город, лэрд.

– Банальный ответ, – хмыкнул Монтроз, не отрываясь взглядом от дороги – за окном летели центральные улицы и движение стало куда оживленнее.

– Боюсь, ничего более оригинального я не придумаю, – вежливо сообщила Маред. – А вам нравится?

Поговорить, значит, все-таки придется. Хорошо – тема разговора обычная, о погоде и красотах Лундена можно говорить свободно.

Монтроз пожал плечами, не взглянув на Маред.

– Странный город. Кажется, что знаешь его до последнего камешка – но непременно подкинет сюрприз. Можно всю жизнь прожить в Лундене и не встретить человека, который живет в соседнем квартале. А можно встретить того, кого ни за что не ожидаешь здесь увидеть…

Голос у него был безразличный до отвращения. И слова текли ровные, необязательные. Разговор из вежливости, ни о чем. Даже отвечать, судя по всему, не нужно. Маред и не ответила, отвернувшись к окну.

Они уже пересекли центр и направлялись, судя по всему, в Мейд Вэл. А как же апартаменты, в которых все и началось? Впрочем… если Монтроз везет ее в какое-то другое место, это к лучшему. Про камерографии признаваться нельзя, а снова оказаться под прицелом камеры – хуже не придумаешь.

Окно мобилера слегка искажало краски и вместе с густеющими сумерками красило пейзаж за окном в серо-синие тона. Но даже так можно было любоваться аккуратными двухэтажными коттеджами. Ажурные решетки заборов кокетливо показывали клумбы и ровные дорожки, в некоторых дворах играли дети и пили чай на верандах нарядные дамы… Маред словно попала в другой мир и с угрюмым отчаянием цеплялась за остатки гордости. Ну и что? Она тоже когда-то жила так. Может, ее провинциальный дом и не похож на картинку из детской книги сказок или фигурку на торте, но там тоже были клумбы, конюшня с легкой двуколкой и вечерами отец выходил в беседку перед домом выпить полстакана бренди…

Вцепившись в сумочку с кое-как пришитым ремешком – пряжка так и сгинула в канаве – Маред молча ждала, даже не пытаясь угадать, который из пряничных домиков принадлежит лэрду Монтрозу. Да и не угадала бы: с улицы обиталище Корсара почти ничем не выделялось. Разве что забор был повыше и почти глухой, украшенный решеткой только по краю, да и та больше напоминали пики, чем кружево.

Ворота, как по волшебству, распахнулись и снова сомкнулись за въехавшим мобилером. Маред увидела двор, окаймленный неизбежными клумбами и рабатками, потом особняк – небольшой, но куда более изящный, чем ожидала. Вместо пастельных красок и завитушек – серый песчаник и строгие линии.

Остановив мобилер, Монтроз вылез первым, открыл дверцу перед Маред и предложил ей руку. Помог выбраться, негромко велел подбежавшему пареньку в ливрее отнести вещи лэди наверх. Маред хмуро проводила свой чемодан взглядом, только сейчас подумав, что в особняке наверняка полно прислуги, для которой она будет… понятно кем.

– Идемте, – негромко и как-то мягко предложил Монтроз.

В сумерках и при свете фонарей его глаза отливали серебром и вроде даже мерцали. Нет, показалось.

Оказавшись внутри, Маред замерла. Высокий просторный холл заполнили растения в деревянных кадках, и над каждой горел астероновый светильник, закрепленный на стене, потолке или изогнутом кронштейне. Глянец широких и узких листьев, бархат разноцветных лепестков… Монтроз так любит цветы?

– Это не мое, – хмыкнул тот, будто прочитав мысли Маред. – Экономка занимается. Кстати, разрешите вас представить. Тьена Эвелин, хозяйка этих джунглей. И фея-покровительница остального дома. Тьена Маред Уинни…

Появившаяся из зарослей высокая женщина с королевской осанкой присела в реверансе. Собранные в высокий узел каштановые волосы с проседью, иссиня-белый фартук на строгом темно-коричневом платье, белоснежное полотенце в слегка испачканных землей руках. Маред мгновенно почувствовала, что у нее самой обувь пыльная, на юбке – складки, а прическа далека от совершенства. Хозяйка джунглей сдержанно кивнула.

– Добрый вечер, мой лэрд. Тьена Уинни, добро пожаловать.

Под непроницаемым взглядом Маред вернула реверанс. Показалось, или глаза экономки неуловимо потеплели?

– Тье Эвелин, покажите моей гостье комнату, будьте добры. Тье Уинни, у вас полчаса перед ужином.

Стискивая ремешок сумочки, как утопающий – веревку, Маред прошла под смыкающимися над головой листьями пальм и поднялась наверх по широкой парадной лестнице, следуя за ровной спиной и покачивающейся башенкой прически. Прошла по длинному коридору, старательно запоминая количество дверей и их расположение. А она еще сбежать думала в случае чего! Это не апартаменты в центре Лундена, отсюда без экипажа и посторонней помощи не выберешься. Еще и прислуга будет следить за каждым ее шагом. Интересно, экономка знает об извращенных вкусах хозяина?