Текст книги "Николай Анциферов. «Такова наша жизнь в письмах»: Письма родным и друзьям (1900–1950-е годы)"
Автор книги: Д. Московская
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
6 января 1931 года прошли аресты по делу Центрального бюро краеведения. 31 января 1931 года доставлен из Кеми Анциферов. 14 февраля 1931 года следователь Шондыш постановил привлечь Штерна по второму следственному делу, так как в нем «имеется материал, изобличающий его же в контрреволюционной деятельности». В деле постоянно упоминается фамилия Штерна как находившегося «всецело под влиянием Анциферова и воспринявшего его идеи», а также как человека, активно помогавшего собирать средства для семьи арестованного. Уже в рамках этого дела Георгий Штерн был снова допрошен 20 мая 1931 года. Протокол этого допроса краток: «В Экскурсбазе Политпросвета я начал работать с 1926 года, но в 1924 году я прослушивал семи<нарий> под руководством Влядих и Анциферова. Экскурсии я водил по быв<шему> больш<ому> Екатерининскому дворцу в Детском Селе. Я признаю, что в своих экскурсиях я делал упор на искусствоведческий момент. Занятия семинар<ия> происходили или в быв<шем> дворце Па<лей>, или в Дворце труда. Иногда ряд экскурсоводов собирались на кв<арти>ре Анциферова за дополнительными указаниями по методике экскурсий. Кроме того, иногда бывал на кв<арти>ре у Влядих, где также собирались экскурсоводы для заслушивания докладов по вопросам экскурсионного дела. Методические указания, которые давались со стороны руководителей Влядих, Анциферова, я принимал и проводил в своей экскурсионной работе».
В тот же день, 20 мая 1931 года, Особым совещанием при Коллегии ОГПУ Штерн был осужден по делу «просвещенцев» на три года. Этот арест и годы, проведенные в Ухтпечлаге, навсегда изменили жизнь Штерна – больше, чем других его «однодельцев». Он стал профессиональным геологом и только под конец жизни смог вернуться в Ленинград.
* * *
Настоящее издание представляет первый опыт публикации эпистолярия Николая Анциферова, охватившей лишь небольшую часть всего выявленного в архивохранилищах Москвы и Санкт-Петербурга объема переписки. Письма печатаются по архивным первоисточникам, расположены в хронологическом порядке. Датировка писем и место написания восстанавливаются по авторским указаниям, в случае их отсутствия в тексте письма – по штампам на конверте или открытке; в случае отсутствия данных устанавливаются по содержанию и даются в угловых скобках. Авторская подпись считается частью письма. Все тексты писем печатаются по современной орфографии и пунктуации, с максимальным сохранением авторской манеры. Недописанные и сокращенные слова в ряде случаев для облегчения понимания восстанавливаются без специальной маркировки. Самое большое число сокращений, вызванных цензурными соображениями, приходится на письма из заключения. Не раскрываются сокращения, являющиеся частью эпистолярной манеры автора, общеупотребительные сокращения или аббревиатуры, характерные для социальных диалектов времени (т. е. – то есть, т. д. – так далее, ж. д. – железная дорога / железнодорожный, Л-д – Ленинград, Ин-т – Институт, Пушдом – Пушкинский Дом АН СССР, к-р – контрреволюционер, адмтехперсонал – административно-технический персонал, квра – культурно-воспитательная работа в лагерях, з/к – заключенный и др.). В письмах сохранены авторские варианты написания имен собственных, неточности при цитировании, ошибки в названиях (Е. Р. Гюбенет вместо правильного Е. Р. Гюббенет, «Воспоминания Мейзенбург» вместо «Воспоминания Мейзенбуг», «Давид Коперфильд» вместо «Дэвид Копперфилд», Алквист вместо Алкснис и проч.), правильное современное написание дается в комментариях. Редакторские примечания текстологического характера даются в тексте письма в угловых скобках. При публикации восстанавливается последний слой авторской правки. Авторские подчеркивания в тексте сохраняются. Комментарии к письмам даются постранично и не включают справок на шифр архивного первоисточника, за исключением отдельных писем, источники которых сообщаются в постраничном комментарии. Источники многочисленных цитат из произведений А. И. Герцена устанавливаются по научному собранию сочинений писателя в 30 томах (М.: Издательство Академии наук СССР. 1954–1965), кроме тех случаев, где, как указывает переписка, источником послужило издание: Герцен А. И. Полное собрание сочинений и писем: В 22 т. / Под ред. М. К. Лемке. Пг.: Лит. изд. отд. Наркомата по просвещению, 1919–1925. Библиографическое описание часто цитируемых источников представлено в постраничных примечаниях в сокращенном виде (например, Анциферов 1992). Полные сведения представлены в разделе «Печатные источники» настоящего издания. Предметом комментирования является широкий контекст переписки, литературные аллюзии и реминисценции, социально-политические, биографические и прочие реалии.
Настоящее издание не могло осуществиться без объединенных усилий целого ряда исследователей, взявших на себя труд выявления, набора и предпечатной подготовки писем Анциферова: сотрудника письменных источников Государственного исторического музея Николая Константиновича Миско, библиотекаря ОР РНБ Леонида Николаевича Сухорукова, ведущего научного сотрудника ОР РНБ Ирины Борисовны Вагановой.
Благодарим ученых-специалистов, оказавших помощь в подготовке комментария к разнообразным – культурным, политическим, биографическим – реалиям эпистолярия Анциферова: ведущего научного сотрудника ОР РНБ Марину Юрьевну Любимову, представившую для публикации письма Н. П. к Т. Б. Лозинской, главных библиографов информационно-библиографического отдела РНБ Татьяну Эдуардовну Шумилову, которая восстановила биографию Г. А. Штерна и членов его семьи, подготовила комментарии к переписке с ним Анциферова и оказывала существенную помощь в подготовке реального комментария к другим блокам публикуемого эпистолярия, и Анатолия Яковлевича Разумова, привлекшего к комментарию материалы следственного дела Анциферова 1929–1931 годов. Благодарим профессора русской культуры в Университете Оклахомы (США), специалиста по истории и литературному наследию ГУЛАГа Эмили Д. Джонсон и действительного члена Русского географического общества (Приморское краевое отделение Общества изучения Амурского края) Антона Юрьевича Шпака, взявших на себя труд по комментированию реалий лагерной переписки Анциферова с С. А. Гарелиной. Сердечная благодарность Олегу Михайловичу Карамышеву, представившему новые архивные данные к биографиям сестер Оберучевых.
Выражаем глубокую признательность сотрудникам Отдела рукописей Российской национальной библиотеки, хранителям фонда Николая Павловича Анциферова и руководителю этого архивного подразделения Алексею Ивановичу Алексееву, сотрудникам Отдела рукописей Государственного исторического музея и лично Ирине Владимировне Сурковой, составившей научную опись этого фонда.
Наша сердечная благодарность родным и друзьям Николая Павловича Анциферова – его внукам Наталии Алексеевне Лорд и Михаилу Сергеевичу Анциферову, внучке Константина Алексеевича Фортунатова, дочери Игоря Константиновича Нине Игоревне Фортунатовой, пятиюродной сестре М. С. Анциферова по Николаю Ивановичу Курбатову, родному брату «трех сестер» Курбатовых, Ольге Леонидовне Курбатовой, супруге С. М. Лозинского Ирине Витальевне Платоновой – за предоставление сведений о круге друзей и знакомых Анциферова, биографических данных о своих родственниках и уникальных документов из личных архивов.
Мы глубоко признательны Борису Евгеньевичу Степанову, одному из первых публикаторов и комментаторов наследия Н. П. Анциферова, за ценные замечания и уточнения, высказанные в ходе подготовки настоящего издания.
Наша особая благодарность Ивану Никитичу Толстому, Любови Степановне Украинской, сотрудникам ИМЛИ РАН Марине Альбиновне Ариас-Вихиль, Ольге Алимовне Богдановой, Марии Федоровне Надьярных, Марии Равильевне Ненароковой, Елене Аркадьевне Тахо-Годи, Дарье Дмитриевне Савиновой и участникам многолетних международных московских Анциферовских чтений, внесшим неоценимый вклад в уточнение биографического и историко-литературного контекста творчества Н. П. Анциферова.
Дарья Московская
1900–1920‐е годы
Письма Фортунатовым 6161
Печатается по первоисточникам: ГИМ 98324. ОПИ. Ф. 492.
[Закрыть]
28 октября 1902 г. Киев
Милый Гриня!
Как ты поживаешь? Как твое здоровье? Весело ли тебе? Как вы устроились? Без вас нам очень скучно. С кем ты познакомился? Я недавно был на «Игоре»6262
«Игорь» – «Князь Игорь», опера А. П. Бородина в четырех действиях с прологом; либретто композитора на основе сценария В. Стасова по «Слову о полку Игореве»; закончена Н. Римским-Корсаковым и А. Глазуновым. Премьера состоялась 23 октября 1890 г. в петербургском Мариинском театре.
[Закрыть], мне очень понравилось. Моя лазоревка утонула в питейке*, она, верно, поскользнулась, упала, а так как там повернуться негде, то она не могла вылезть. Под конец она была настолько ручная, что летала за мной и мамой по комнате. Теперь у меня есть другая лазоревка, но уже с хвостом; потом еще: чечетка, снегирь и зяблик. Зяблик и чечетка всегда спят рядом и вообще очень дружны, а снегирь, которого я купил на Подоле за 5 копеек, очень скучает, и хочу в это воскресенье купить другого6363
Летние месяцы 1902–1903 гг., которые Анциферов провел на даче в Мотовиловке под Киевом, были временем страстного увлечения орнитологией, коллекционирования бабочек, птичьих яиц, птичьих перьев (Анциферов 1992. С. 421).
[Закрыть]. Играешь ли ты в рыцари, мы играем постоянно в меченосцев. Я себе сделал большой замок и 2 отряда – одни синие, другие красные. Король Александр убит, а на его место выбран старик 60 лет6464
В 1900 г., увлекшись историческими романами В. Скотта и историческими хрониками В. Шекспира, Анциферов, а затем и его друзья начали рисовать рыцарей, придумывать им биографии и наконец перешли к вырезанию фигурок и созданию объемных картин из рыцарской жизни (Анциферов 1992. С. 62, 76–81).
[Закрыть]. Привет Маме, Папе, Феде, Косте и Мане.
Твой Николай Анциферов.
* В той самой, что мы с Тобой купили у Ахиллеса. Шлю Мане перо снегиря. У Вовы6565
Вова – Всеволод Николаевич Белокопытов.
[Закрыть] сдох соловушка, извини, что я письмо так задержал.
25 октября 1910 г. Санкт-Петербург
Дорогой Алексей Федорович!
Очень благодарен Вам за присланную Вашу статью и анкету6666
Речь идет об анкете «О призвании» (1910) (см.: НИОР РГБ. Ф. 377. Карт. 6. Ед. хр. 30. 2 л.). Анкетирование студентов было задумано Фортунатовым с целью выявить их точку зрения на цели высшего образования.
[Закрыть]. Я думаю, что выяснение вопроса о призвании будет иметь значение для реформы университета. Если Вас не затруднит, будьте добры поручить Вере Михайловне6767
Вера Михайловна Фортунатова – супруга К. И. Фортунатова, с 1909 г. снимала комнату в квартире Анциферовых в Петербурге (Лахтинская, д. 9).
[Закрыть] привезти мне 100 анкет. Я разговаривал по поводу ее с товарищами, и мы беремся ее распространить. Мне кажется, что помимо статистических данных в данной анкете очень важно, что и как ответят. Поэтому я думаю, что 100 ответов петербургских студентов и курсисток не помешает подведению итогов, т. к. они будут обозначены как петербургские. Насколько я понял, эта анкета предпринимается только в Москве.
Между прочим, студент Гизетти6868
Гизетти Александр Алексеевич (1888–1938?) – литератор и общественный деятель, однокашник Анциферова по историко-филологическому факультету Петербургского университета, организатор студенческого «кружка по внешкольному просвещению» (Эрмитажного). В письме упоминается отец Гизетти – Гизетти ди Капофиерри Алексей Викторович (1850–1914), экономист и историк, с которым А. Ф. Фортунатов был знаком (см. письма Фортунатова к Гизетти: НИОР РГБ. Карт. 2. Ед. хр. 32. 34 л.). Мать А. А. Гизетти, Н. Д. Бекарюкова, была двоюродной сестрой И. М. Гревса и родной сестрой Е. Д. Лаппо-Данилевской (урожд. Бекарюковой), жены историка А. С. Лаппо-Данилевского (Анциферов 1992. С. 436). Воспоминания об Эрмитажном кружке вошли отдельной главой в мемуары (Там же. С. 202–216).
[Закрыть] устроил кружок с целью детального изучения Эрмитажа с целью руководить экскурсиями для рабочих.
Нас пока 8 человек. Мы пригласили нескольких профессоров помочь нам разобраться в историческом материале. Начали с Египетского зала.
Оберучевой в воскресной школе сказали, что там уже давно мечтают об подобных экскурсиях. Этот Гизетти – сын Вашего знакомого. У него в комнате висит та же группа6969
Речь идет о групповой фотографии.
[Закрыть], что у Вас.
Всего хорошего. Мама и я шлем всем Вам привет.
Коля А.
29 июня 1913 г. Молде, Норвегия
Дорогой Алексей Федорович!
Очень благодарю Вас за пересылку писем и еще раз извиняюсь за свою дерзкую просьбу.
Беспокоит очень меня просьба о телеграмме. Боюсь, что я попросил Вас переслать Танину телеграмму7070
Таня – Татьяна Николаевна Оберучева. 25 марта 1912 г., на Пасху, Татьяна Оберучева и Анциферов обручились. Летом 1913 г. Анциферов с Григорием Фортунатовым во второй раз посетили Норвегию.
[Закрыть], если таковая придет, и больше не сказал ничего. Если так, очень, очень извиняюсь перед Вами. Таня должна была телеграфировать Вам только в том случае, если я не пришлю ей телеграмму из Норвегии с обозначением адреса, т. к. мы не хотели напрасно беспокоить Вас. Не помню также, передал ли я Вам извинения Тани за то, что она забыла лично попросить Вас об этой большой услуге. Теперь телеграмма от Тани получена. Я хотел известить Вас телеграммой, но мы с Гришей решили лучше известить заказным письмом, т. к. телеграмма из Норвегии могла бы взволновать Вас.
Мы сейчас в Молде. Спешим поселиться на берегу океана. Гриша посетил Лергровик и с грустью обнаружил большие перемены. Эти десять дней провели в Флатмарке и с печалью расстались с ним7171
Молде – туристический центр в Норвегии на северном берегу Румсдалсфьорда. Лергровик – небольшая деревушка на берегу океана недалеко от Молде, где в свой первый приезд в Норвегию поселился Анциферов. Флатмарк – постоялый двор в долине реки Реумы. Пребывание в этих местах в 1908 и 1913 гг. описано в мемуарах (Анциферов 1992. С. 217–236).
[Закрыть].
Между прочим, Фрекен Анна (горничная из Флатмарка)7272
Фрекен Анна – горничная на вилле Шиллер, в Швейцарии, ей посвящена отдельная глава мемуаров (Анциферов 1992. С. 333–336).
[Закрыть] нашла, что Гриша за эти пять лет очень помолодел. Действительно, Гриша имеет очень бодрый вид и проявляет большую энергию. С Фрекен Анной, которая знает несколько русскую литературу, мы вели частые беседы. С грустью узнала она, что люди 60‐х и 70‐х годов больше не являются типичными для русских. Вчера Гриша прочел в норвежской газете об объявлении войны Болгарией7373
29 июня 1913 г. в 3 часа утра болгарские войска перешли в наступление на македонском участке границы. Боевые действия закончились спустя месяц, но стали прологом Первой мировой войны (Котов Б. С. Межсоюзническая война лета 1913 г. в восприятии русского общества (по материалам прессы) // Новая и новейшая история. 2015. № 3. С. 101–112).
[Закрыть]. Надеюсь все же еще, что это просто незнание норвежского языка заставило его сделать такой вывод из прочитанного. Все же эти 2 дня я нахожусь в большом волнении и не могу ничего узнать толком. Совершенно перестали попадаться норвежцы, говорящие по-немецки.
Привет Александре Александровне и Мише.
Надеюсь, что когда-нибудь удастся попутешествовать и с ним.
Всего хорошего,
Ваш Н. Анциферов.
P. S. Извините, что пишу карандашом. Чернил не достал. С 30‐го июля мой адрес: Петербург, Петербургская сторона, Большая Спасская, д. 9-bis, 16 кв. До этого определенного не будет.
11 февраля 1914 г. Санкт-Петербург
Дорогие Александра Александровна и Алексей Федорович!
Спасибо за сердечный привет.
Ужасно жалко, что не удастся заехать в Москву повидаться с Вами. Слишком задержались мы в Петербурге. Как грустно было не видеть рядом с собою Мута.
Привет всем вам.
Ваш Коля.
И мой сердечный привет и благодарность: Александре Александровне и Алексею Федоровичу.
14 июля 1914 г. Бруннен, Швейцария
Дорогой Алексей Федорович!
Очень соскучился обо всех Вас, и захотелось написать несколько слов. Вас, конечно, моя открытка застанет в Петровском. Наше путешествие кончилось. Послезавтра через Нюрнберг и Дрезден возвращаемся в Россию. Очень сильно тянет домой. Будем жить в Алферове у Таниной тети. В Лозанне был два раза у Натальи Александровны Герцен7575
Посещение Наталии Александровны Герцен, старшей дочери А. И. Герцена, Таты (1844–1936), в 1914 г. описано в мемуарах (Анциферов 1992. С. 445).
[Закрыть]. Узнал от нее, что неизданная часть «Былого и Дум» будет через год издана. Те выдержки, которые Вы мне как-то показывали, не из этой части. Очень много интересного она мне рассказала. До какой степени она еще полна жизни и как похожа на отца! Привет всем Вашим от нас. Где Гриша? М.б., напишете в Алферово. Ст. Ярцево, Л. Г. Гессель. Имение Алферово.
Всего светлого,
Ваш Коля.
28 июля 1914 г. Ярцево
Дорогой Алексей Федорович!
Со стыдом вспомнил, что не поблагодарил Вас за «Вирши», которыми я был очень тронут.
Будьте так добры, известите, где Гриша. Совсем потерял его из виду.
Может быть, скоро увидимся в Москве.
А может быть, мне суждено другое: ратником ополчения второго разряда отправиться на защиту Киева7676
С началом Первой мировой войны указами Сената было объявлено о призыве на действительную службу ратников ополчения – всего мужского населения от призывного возраста до 43 лет включительно, способного носить оружие и не числящегося в составе постоянной армии. Первый разряд ратников (воинские чины, отбывшие общие сроки службы в постоянных войсках, и лица, признанные физически годными к службе, но не служившие) был призван 18 (31 июля) и 21 июля (3 августа) 1914 г. К ратникам второго разряда относились лица, физически негодные для службы, но способные носить оружие, и лица, имеющие льготы по семейному положению. Манифест о созыве ополчения ратников второго разряда был подписан 31 августа 1915 г., призыв начался 5 (18) сентября 1915 г. В личном деле Анциферова хранится датированное 18 апреля 1919 г. ходатайство Школьного совета Тенишевского училища об освобождении его от военной службы (ЦГА СПб. Ф. 2811. Оп. 1. Ед. хр. 130. Л. 10). В автобиографии из личного дела члена Союза советских писателей Анциферов уточняет: «По окончании университета в 1915 году был оставлен при университете для подготовки к профессуре (ввиду чего был освобожден от воинской повинности)» (Плотников К. И. К биографии Н. П. Анциферова (по материалам личного дела из архива Союза советских писателей) // АЧ-3. С. 246).
[Закрыть].
Сердечный привет Вам и всем Вашим от меня и Тани.
Ваш Н. Анциферов.
19 октября 1915 г. Москва
Дорогой мой Гриша!
До чего мне грустно, что я не был с тобой.
Если бы ты раньше известил меня, я приехал бы к вам, несмотря на государственные экзамены. Уж очень я ждал этого дня.
Все старался себе представить вас и вспомнил то светлое чувство, трепетное и величавое, которое пережил 5‐го февраля7777
День венчания Анциферова и Татьяны Оберучевой.
[Закрыть].
Что ж делать, нам не удалось быть вместе эти дни.
Ну, крепко, крепко целую вас обоих – тебя в уста, Марию Александровну7878
Мария Александровна Фортунатова – жена Г. А. Фортунатова.
[Закрыть] в руку.
Может быть, мне удастся побывать вскоре в Москве. Как хочется увидеть всех вас. Побыть в твоей семье, такой родной.
У меня осталось всего два экзамена. Шесть прошло хорошо. Если и эти пройдут благополучно, И. М. Гревс предложит меня к оставлению.
Наташа7979
Наташа – дочь Анциферова.
[Закрыть] начала ласкаться, прелесть, и ходить, держась за перила кроватки.
Мама и Таня приветствуют и поздравляют.
Зинко8080
Неустановленное лицо.
[Закрыть] просит передать тебе свое удовольствие по поводу твоей свадьбы. Привет всем вашим.
Твой друг Коля.
8 апреля 1916 г. Москва
Дорогой мой, родной! Какое ужасное, безнадежное письмо8181
Речь идет о смерти К. А. Фортунатова.
[Закрыть]
Давно уже не было вестей от вас, и вот теперь это письмо. В чем ты, все вы найдете силы – и все тоже найдут. Когда сможешь, напиши мне обо всех Фортунатовых, а особенно о дорогом Алексее Федоровиче. Я не смогу приехать к вам. Много работы набрал и вот на Пасху не отдохну, да и кончается-то она быстро. Со среды занят в попечительстве и на службе8282
Система общественных благотворительных организаций, введенная в Санкт-Петербурге в 1908 г. для оказания систематической адресной помощи нуждающемуся городскому населению. В годы Первой мировой войны на них была возложена обязанность призрения членов семей мобилизованных нижних чинов и раздача казенных продовольственных пайков. Попечительство состояло из добровольных членов (Сводный отчет о деятельности городских попечительств о бедных в С.-Петербурге. СПб., 1914).
[Закрыть] и в библиотеке8383
Анциферов служил младшим помощником библиотекаря в Публичной библиотеке Санкт-Петербурга с 1916 по 1921 г. (РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 39. Ед. хр. 320. Л. 9).
[Закрыть]. Я очень устал. Ночами сильные головные боли.
Недавно была больна Таточка. Она страшно напугала нас. Под утро я услышал Танин крик «помогите». У Таточки закатились глаза, побелела совсем, и слюни выступили, и вся неподвижная. Я совсем не мог понять, что с ней.
Звали доктора, но он отказался прийти так рано. Пришел в 12 дня. Высказал предположение, что это идут зубы и что с этим связалась боль в животе. Через три дня Таня заметила гной на подушке. Позвали другого доктора, и он нашел, что в ухе был нарыв. Нарыв давил как-то на мозг, оттого был припадок. Теперь Тата быстро поправляется и опять весела и спокойна, но какой-то ужас остался. Слава Богу, что причиной припадка оказался нарыв.
У Вильчинского8484
Вильчинский Ян Марианович (Иван-Сигизмунд Марьянович-Яковлевич, 1891–?) – биолог, гимназический друг Н. П. Описан в мемуарах (Анциферов 1992. С. 468).
[Закрыть] родилась дочь. На восьмой день у матери поднялась температура до 39, а на 9‐й до 40 и 2. Мы провели несколько очень тяжелых дней. Теперь ей лучше, но опасность еще не миновала. Смерть веет над рождениями, а новая жизнь будет жить. Последние годы развил в душе вечное, и не будь этого – невозможно было бы теперь жить.
Вспоминаю теперь всю нашу дружбу. Вспоминаю старый дом в Петровском, в который я входил, как в родной, где меня ожидала моя семья. И когда Вы переехали, все изменилось. Смерть Кости, смерть Вовы. Только, Гриша, не приходит конец вашей семье. Этого не будет.
Я не могу написать Александре Александровне. Она поймет, какое письмо ты написал мне.
Передай же ей и всем Вам от нас горячий привет.
Мама написала несколько дней тому назад письмо твоей маме, в котором пишет, что это лето мы хотели бы провести где-нибудь в Петрове вблизи с Вашей семьей.
Прощай, дорогой друг.
Твой Коля.
<Апрель> 1916 г. Петроград
Дорогой друг!
Получил твое письмо8585
Речь идет о письме с рассказом о смерти Александры Александровны Фортунатовой, скончавшейся 14 апреля 1916 г.
[Закрыть]. После твоих первых писем у меня надежды не оставалось. Прочел о смерти, и опять вспомнилось все, что было вашего в моей жизни, и все перед глазами вечер, когда твоя мама вернулась после смерти Кости и вы все вокруг нее. И все чудится ее лицо, ее голос.
Мама очень удручена, и я даже с ней не говорю. А говорю с Таней, рассказываю ей все. Мы не пошлем Вам телеграммы. Мама настаивает, а я не могу. Я такое сочувствие чувствую только в радости. Николаю Николаевичу8686
Николай Николаевич Белокопытов.
[Закрыть] мог послать, а вам не могу.
Думаю о вас и знаю, что Александра Александровна и Костя среди вас, и потому не разрушится старая семья Фортунатовых. Память об Александре Александровне и Косте и мы всегда будем святить.
Как сложится теперь у вас жизнь.
Твои письма мне дороги, как никогда. Прощай.
Твой друг Коля.
22 мая 1916 г. Москва
Дорогой Гриша!
Ехать с тобой, как и следовало ожидать, не можем. Получили письмо от тети Лидии, ждет нас. Может быть, я один смогу повидаться с тобой. Перед возвращением на службу (в конце июня) думаю побывать в Москве и Барановке8787
Барановка – имение Ивана Ильича Курбатова, дяди Н. П. по отцу, доктора медицины, расположенное в Рязанской губернии, было куплено им в 1897 г. Пребывание в Барановке в 1905, 1906, 1908 гг. описано в мемуарах (Анциферов 1992. С. 93–113).
[Закрыть]. Может быть, заеду к Вам, если будете недалеко.
Мама очень расстроила свое здоровье, и ей придется основательно лечиться. Доктор посылает ее на юг, но она не хочет ехать в Крым. А где еще ей устроиться, не знаю. Только что-нибудь сделать будет необходимо. Пока доктор установил строгий режим. Через неделю сказал, что окончательно укажет, что делать.
Вчера Ольга Федоровна Оберучева8888
Ольга Федоровна Оберучева – жена К. М. Оберучева, в доме которых в Киеве проживали две бабушки: мать братьев Оберучевых, бабушка Калипсо, и сестра их отца бабушка Маша.
[Закрыть] вернулась с похорон бабушки и привезла ужасную весть. 15‐го мая Даню8989
Даня – Даниил Савельевич Лурье, сын врача. Описан в мемуарах (Анциферов 1992. С. 199–201).
[Закрыть] нашли в постели мертвым. Он отравился морфием. Одни думают, что случайно, другие говорят о добровольной смерти.
Последнее время он страдал галлюцинациями. В конце декабря Даня сделал предложение Мэке и получил отказ. Это на него очень сильно повлияло. Даня после себя не оставил ничего, что бы могло объяснить его смерть. И я думаю, что это была действительно случайность, но случайность, которую носим в своей душе. Эта смерть непроглядно мрачна.
Мне часто снится Вова. Раз он спускался по лестнице мне навстречу. Знаешь, такой радостный, как после разлуки. – «Так ты жив!» – «Жив! Жив! все это ужасное недоразумение, я тебе потом расскажу, а сейчас оставим это». И он был со мной. Во сне, когда видишь умершего, всегда чувствуешь, что что-то не так, что он уже умер. А тут этого совсем не было. Когда я проснулся, у меня было такое чувство, будто я побыл с Вовой.
Очень хочется получить портрет, о котором ты писал. Но высылать его пока не надо.
Много людей унесли последние года, много верований. Ты меня знал за общественника. Правда, им я остался и вместе с тем стал совсем иным. Присяжный политик и общественник, которые, казалось раньше, творят жизнь, – померкли, и дело их стало казаться маленьким. Чувствую – велика жизнь, и что-то творится каждый миг, и хочется участвовать в этом таинстве.
Жизнь люблю по-старому. Все сильнее чувствую вечное, это и спасает любовь к жизни. А жить тяжело, трудно стало. Но ведь это не мешает любить.
До свидания. Как ждешь его!
Напиши-ка мне в Алферово, где ты думаешь быть в конце июня.
Твой Коля.
Привет Марии Александровне и всем твоим.
17 июля 1916 г. Алферово
Дорогой друг!
Все ждал обещанное письмо, и нет его. Пишу в Петровское с просьбой переслать тебе. Очень порадовали меня заключительные слова твоей открытки: «Живу с женой дружно и счастливо».
Сегодня прочел о смерти Мечникова9090
Мечников Илья Ильич был женат на сестре Н. Н. Белокопытова Ольге. Анциферов встречался с Мечниковым во время посещения со Всеволодом Белокопытовым Парижа в 1911 г. Первое знакомство состоялось в 1908 г. в Петербурге. Взгляды Мечникова Анциферов описал в мемуарах: «Беседуя с Ильей Ильичом, я с удивлением убедился, что его политические взгляды далеко не прогрессивны. И что нашей прессой создан миф о его радикальности, в силу которой Мечников покинул родину. Так, Илья Ильич выражал свое негодование на то, что русское правительство разрешает Мануйлову с кафедры проповедовать социализм. <…> Илья Ильич пренебрежительно отзывался о „легкомысленном“ Герцене и очень резко осуждал „глупого и беспутного“ Бакунина» (Анциферов 1992. С. 270–271).
[Закрыть]. Она очень сильно подействовала на меня. Ты знаешь, как многое возмущало меня в Илье Ильиче. Не знаю, говорил ли тебе, что после моей жизни в Париже мое отношение к нему значительно улучшилось. Я даже как-то привязался к нему. А помнишь рассказы Лидии Карловны9191
Лидия Карловна Белокопытова.
[Закрыть], когда мы встречали Новый год, о том, как тяжело приходится ему в Париже. Теперь вспоминаю о нем тепло. Сам стал терпимее, а потом и взгляды некоторые изменились. Вспоминаю жизнь в Париже. Вспоминаю Вову.
Может быть, побываю у Вас в Петровском проездом в Барановку. Еду туда на неделю. Только, кажется, не удастся. У нас финансы так плохи, что даже это может оказаться невозможным. Мама очень ослабела, и доктор прописал ей строгое лечение и жизнь на постели.
На последнее она не соглашается, а лечиться начала. Очень беспокоюсь о ней. Сейчас она в Сестрорецке с Левандами9292
Екатерина Максимовна гостила у своей сестры Марии Максимовны Леванды (урожд. Петрова).
[Закрыть]. В Алферове нам хорошо. Все места здесь полны дорогими для нас воспоминаниями.
Много занимаемся. Меня очень тянет к свободным занятиям. Хочется почитать новую литературу, литературу о войне, между прочим, собираюсь познакомиться с Фетом. Но столько обязательной работы, что не успеваю. Хорошо, что мне удалось поставить занятия так, что они не только средство, но и цель. Все, чем занимаюсь, привлекает и само по себе. Работаю по-прежнему над романтизмом. Занимался социальным мистицизмом в России (Одоевский, Тютчев, Печерин, Чаадаев, Киреевские) и Данте. Но главное содержание нашей жизни – Наташенька. Как мне ужасно, невероятно хочется, чтобы у тебя поскорее были дети. А как хорошо тогда нам будет говорить о них. Я так горячо ждал ребенка, что тот мир, который она принесла с собой, показал нам, что все самые светлые мечты – только утренний туман перед восходом солнца. А правда хороши слова Новалиса: «Ребенок – это любовь, ставшая зримой»9393
«Ребенок – это любовь, ставшая зримой. – Мы сами – сделавшийся зримым росток любви между природой и духом или искусством» (Новалис. Генрих фон Оффтердинген. Фрагменты. Ученики в Саисе. СПб., 1995. С. 150).
[Закрыть]. <далее фрагмент текста утрачен>
Прощай, дорогой друг. Пиши же поскорей. Всего светлого.
Твой Коля.
Привет Марии Александровне.
10 декабря 1916 г. Петроград
Дорогой Гриша!
Кажется, вырвался на час от «обязательных работ». Давно уже хочу побеседовать с тобой. Был недавно в Выборге. Два праздника дали мне возможность удалиться от обычных занятий. Повидал море, покрытое шхерами, послушал шум волн и сосен. Посидел на камнях. И много, много пережил. Почувствовал, убедился, что прошлое цело, что оно такое прочное, неизменное, ставшее достоянием вечности. Это не воспоминание, а прикосновение к живому, продолжавшему жить. Редкие сосны на красивых гранитных утесах, сползающих в море, как в Буде9494
Анциферов вспоминает рыбацкий поселок в Норвегии Буд, который он посещал с Гришей Фортунатовым в 1913 г. (Анциферов 1992. С. 438).
[Закрыть], Vierwaldstättersee9595
Vierwaldstättersee (нем.) – Фирвальдштет-зее, Фирвальдштетское озеро в Швейцарии, где на Вилле Шиллер в 1908 г. Анциферов проживал вместе со Всеволодом Белокопытовым и Гришей.
[Закрыть], красные скалы Лергровика. Из-за горизонта <далее нрзб>, но шхеры увеличивают ширь моря и далеко уносят взор. Небо было седое, но кое-где просветы. Летали чайки. Мне было очень печально и очень хорошо. То Генуэзская крепость мерещилась, то Лергровик, то Буд, то Фирвальдштет-зее. И милые образы близких людей, и особенно Вова. Знаешь, так спокойно уверенно чувствовать, что он есть. Чужая речь кругом. Чужой город. Зовет колокол в церковь. Там орган и чудное пение. Все это так внятно говорило о времени до войны, когда все были живы. С какой силой чувствовалось, что Россия больна. Знаешь, этот вид толпы молодых свободных людей – это здоровье, это счастье народа, как он меня волновал. На Рождество с Таней и Наташей собирались поехать на озеро Сайму9696
Сайма – самое крупное в Финляндии озеро; расположено на юго-востоке страны.
[Закрыть].
В Питере у меня жизнь налажена. Все часы распределены, и все как-то идет само собой. Занятия с учениками идут хорошо, ровнее, чем в прошлом году. Мы устроили исторический кружок. Раз в две недели из моего класса собирается человек 18–23. Докладчик читает, потом спорим. Ученики очень увлекаются. Темы берем из эпохи Возрождения и реформации.
В педагогической среде только плохо9797
В 1915–1916 гг. в условиях Первой мировой войны велась подготовка реформы средней школы, вызванной перегруженностью программы и неупорядоченностью преподавания и с целью расширения профессионального образования населения для экономического освобождения России. Обсуждение проекта депутатами Государственной думы касалось деления школьного курса на ступени, выявления базовых предметов, вопросов эстетического и религиозно-нравственного воспитания, совместного обучения мальчиков и девочек, гуманитарного и естественно-технического образования (Шевченко В. А. Подготовка реформы среднего образования министром народного просвещения П. Н. Игнатьевым. 1915–1916 годы // Проблемы современного образования. 2016. № 4. С. 101–121).
[Закрыть]. Очень сильная борьба совершенно отравляет дело образования. Столько насмотрелся глупости и гнусности, что лучше стал понимать общественные <глупости и гнусности>. Страшнее всего то, что людей-то гнусных как будто и нет. Вот уже, кажется, несомненная подлость, а присмотришься и с удивлением видишь, что сделал-то ее не подлец. Во всяком случае, «педагогике» учусь у учеников, а от коллег учиться не пришлось. Очень радуюсь, что ты с таким жаром принялся за свое фамильное дело9898
Речь идет о профессии ученого-педагога. Начало семейной традиции положил прадед Алексея Федоровича Петр Федорович Фортунатов (ок. 1759–1815/20) (Агеева Н. Н. Преподавательские традиции в династии Фортунатовых // Российская интеллигенция в условиях цивилизационных вызовов: Сборник статей. Чебоксары, 2014. С. 17–22).
[Закрыть]. Хотелось бы побывать в Москве и посмотреть, как зажили вы вдвоем. С большим увлечением занимаюсь теперь «Софией»9999
«София» (др.-гр.) – премудрость, высшая мудрость. Речь идет о давнем увлечении Анциферова и Татьяны Николаевны религиозно-философским учением о «положительном всеединстве», изложенном и развитом Владимиром Соловьевым, Сергием Булгаковым, Павлом Флоренским, Львом Карсавиным и др. Углубленный интерес Анциферова к религиозно-философской проблематике сказался в его вступлении (по рекомендации А. В. Карташева) 5 ноября 1914 г. в Петроградское религиозно-философское общество, созданное по аналогии с Московским религиозно-философским обществом памяти В. С. Соловьева. 23 ноября 1915 г. также по рекомендации Карташева в общество вступила Т. Н. Анциферова.
[Закрыть]. Мало только времени удается уделять этому. С Таней читаем «Жана-Христова»100100
Увлечение десятитомным романом Р. Роллана, публиковавшимся в 1904–1912 гг. и в 1916 г. удостоенным Нобелевской премии, восходит к литературно-философскому студенческому кружку И. М. Гревса, организованному в 1915–1916 гг. для изучения философских аспектов и перевода этого произведения. «Гуманизм (humana civilitas), столь свойственный нашему padre, также привлек его в Ромене Роллане. В тот год бушевала Первая мировая война. Ненависть стала гражданской доблестью. Шовинизм охватил все круги общества. <…> Ученые всего мира переругивались в торжественных декларациях, объявляя себя защитниками цивилизации. Лишь Р. Роллан выступил <…> против проповеди ненависти», – вспоминал Анциферов (Анциферов 1992. С. 173).
[Закрыть], книгу, о которой оба давно мечтали.
Привет Марии Александровне. Наши шлют тебе привет.
Наташе очень хорошо со мной. Обо всем теперь говорит. Любит больше всего рассматривать портреты.
Всего доброго.
Твой Коля.
16 января 1917 г. Москва
Дорогой Алексей Федорович!
Спасибо за привет. Спешу исполнить Вашу просьбу: Адрес Н. И. Кареева Васильевский Остров, Большой проспект, д. 24, Ив. Ал-ндр. Бодуэн-де-Куртенэ Васильевский Остров, Кадетская линия, д. 9-1, и Л. И. Петражицкого101101
Кареев Николай Иванович (1850–1931) – историк, профессор, преподаватель на историко-филологическом факультете Петербургского университета, описан в мемуарах (Анциферов 1992. С. 479). Бодуэн де Куртенэ Иван Александрович (1845–1929) – выдающийся лингвист, член-корреспондент Петербургской академии наук. Преподавал в Петербургском университете в 1900–1918 гг. Петражицкий Лев Иосифович (1867–1931) – теоретик права, в 1898–1918 гг. возглавлял кафедру энциклопедии права в Петербургском университете, упоминается в мемуарах (Там же. С. 494).
[Закрыть] – Каменноостровский, № 22а.
В ответ на Ваш вопрос об интересующихся вопросом реформы школы мог бы прежде всего назвать первых двух указанных Вами как лиц, наиболее известных в связи с этим вопросом. Еще встречал статьи Ал. Арк. Кауфмана102102
Кауфман Александр Аркадьевич (1864–1919) – экономист, автор работ по вопросам землепользования и землевладения в Сибири, аграрным общинам, переселенческим вопросам, статистике.
[Закрыть], Васильевский Остров, 4-ая линия, д. 31, и Дм. Влад. Философова, Сергиевская, д. 83, Сер. Ан. Венгерова103103
Философов Дмитрий Владимирович (1872–1940) – публицист, художественный и литературный критик, религиозно-общественный и политический деятель, в 1908–1917 гг. член Петербургского религиозно-философского общества, в 1918–1919 гг. работал в Публичной библиотеке. Венгеров Семен Афанасьевич (1855–1920) – литературный критик, историк литературы. В 1897–1899 гг. читал лекции по русской литературе в Петербургском университете. В 1908 г. руководил Пушкинским семинарием, где начали свой научный путь С. Бонди, Ю. Тынянов, Ю. Оксман, В. Жирмунский, С. Балухатый, Б. Эйхенбаум и др.
[Закрыть], Загородный, д. 21. Знаю, что И. М. Гревс (Васильевский Остров, 14 линия, д. 31) тоже интересовался этим вопросом. Как только прочел Вашу открытку, узнал из газеты, что переосвидетельствование104104
В годы Первой мировой войны было произведено переосвидетельствование белобилетников, запасных и ратников.
[Закрыть] отложено до осени, чему очень порадовался. Надеюсь побывать у вас на Пасхе. Работаю теперь много и с большим удовольствием. По-прежнему больше всего увлекаюсь преподаванием.
Привет от нас всем Вам.
Ваш Н. Анциферов.
<1917 г. Петроград>
Дорогой Алексей Федорович!
Очень тронут памятью обо мне.
Сегодня получил письмо от Гриши из Партенита105105
Партенит – поселок на Южном берегу Крыма недалеко от Алушты.
[Закрыть]. Пишет, что чувствует себя хорошо. Маня произвела на него гораздо лучшее впечатление. Я от нее недавно получил ответное письмо.
Летом, как Вы уже знаете, провели три дня с Мишей, им совершенно очарован, хотя не во всем согласен. Сравнивал его с Гришей в эти годы. Какая разница во всем, хотя они оба чистые Фортунатовы. Вся наша семья собралась уже в городе. Я много отдаю времени лекциям для рабочих, солдат и матросов. Но преимущественно на исторические темы.
Сегодня иду к П. А. Кропоткину106106
Кропоткин Петр Алексеевич (1842–1921) – идеолог анархизма, географ, социолог, упоминается в мемуарах Анциферова (Анциферов 1992. С. 267).
[Закрыть] посоветоваться с ним о построении своего курса. Он был на открытии нашего Матросского университета107107
Возникший в начале Февральской революции Союз солдат-республиканцев направил усилия на развитие культурно-просветительской деятельности среди широких солдатских масс, подготовляя эти массы к сознательному участию в политической жизни страны. С этой целью Союзу, при скромных материальных средствах и незначительном числе активных работников, удалось издать свыше 1 миллиона 500 тысяч экземпляров брошюр, написанных авторами социалистического направления, распространить их и устроить ряд лекций по социальным и политическим вопросам. Благодаря содействию почетного члена Союза В. И. Лебедева, назначенного управляющим Морским министерством, и начальника походного штаба Н. И. Ратькова был открыт Первый Матросский университет. Занятия первой очереди начались 5 августа и закончились 30 августа 1917 г. (Куликовский П. Первый Матросский Университет Союза Солдат-Республиканцев. Пг., 1917). Первый Матросский университет представлял собой месячные образовательные курсы для матросов, которым предстояло стать агитаторами и поддерживать на выборах в Учредительное собрание кандидатов «социалистического направления». Среди преподавателей, читавших матросам лекции, были Анциферов и его друзья по Эрмитажному кружку А. П. Смирнов и А. А. Гизетти. В церемонии открытия курсов в Большой физической аудитории ПгУ принимали участие А. Ф. Керенский, В. И. Лебедев, П. А. Кропоткин, ректор университета проф. Э. Д. Гримм и др. (Платонова Н. И. К биографии Г. А. Бонч-Осмоловского: источники и комментарии // Ученые записки Крымского федерального университета им. В. И. Вернадского. Серия «Исторические науки». 2016. Т. 2 (68). № 3. С. 115). Упомянутый курс по истории, подготовленный Анциферовым, был опубликован (Анциферов Н. П. История XIX века. Сжатый очерк-конспект, читанный в «Матросском университете» Союза солдат-республиканцев. Пг., 1917).
[Закрыть] и набросал программу для занятий по истории XIX века.
Думаю много пользоваться Герценом. Наша Наташа очень подросла, любит книжки и отличается добротой и веселием.
Таня пишет брошюры на революционные темы. Только последнее время у нее очень мало досуга, т. к. масса времени уходит на «продовольствие».
Всего светлого, дорогой Алексей Федорович.
Привет от нас всем Вашим.
Ваш Н. Анциферов.
P. S. Я не разделяю панического состояния нашего «интеллигентного общества» и твердо верю, что и Россия не погибнет, и к старому строю возврата нет. Хотя местами бывает очень тяжело.
Сейчас написал Мане.
22 мая 1918 г. Петроград
Дорогой Алексей Федорович!
Очень обрадовался Вашему письму и с большой охотой буду писать Вам. Очень радуюсь проснувшейся в Вас эмоциональной жизни, вернувшей Вам Вашу жизнерадостность.
Очень заинтересовался «опытной станцией». Если Сане нужны еще сотрудники, был бы рад устроиться при нем. Боюсь, что в Петербурге в будущую зиму будет жить труднее, чем в берлоге нашего предка палеолита «ашельского периода»108108
Человек ашельской эпохи палеолита (800–120 тысяч лет назад) селился как под открытым небом, так и в пещерах.
[Закрыть]. Очень поразило меня известие о браке Миши. Ведь он, как и все Фортунатовы Петровско-Разумовские, должен быть моногамом. Думаю, что хорошо в его возрасте узнать друга, но не сразу соединить с ним свою жизнь, впрочем Миша читал в 10 лет Герцена, в 16 лет был в Перми агитатором, может быть, в 18 он уже настоящий vir Togatus109109
Vir Togatus (лат.) – одетый в тогу, иначе говоря, свободный гражданин.
[Закрыть]. Утешает меня Ваш отзыв о его Катерине Романовне110110
Екатерина Романовна – первая жена М. А. Фортунатова, биографические данные не установлены.
[Закрыть]. Хотелось бы очень повидать их. К Мише у меня особенно-душевное чувство, он меня в Крыму и Петергофе совсем покорил, и ужасно хочется ему пожелать всего светлого.
Попробую теперь написать что-нибудь о нас, хотя я уже совсем отвык писать письма. За целую зиму ни одного большого письма не пришлось написать.
Я как-то оторвался от жизни целого. Перестал чувствовать с ним связь. Перестал понимать, что происходит. Или, может быть, наконец понял, что ничего не понимаю. Торжествующий в России большевизм и победивший на Западе империализм рисуются мне злыми силами. И красные, и белые – в разной степени, но те и другие враждебны мне. Я остался в общественной жизни «без места». Так, вероятно, чувствовал себя старый римлянин из стана Катона-младшего, взирая на борьбу Октавиана с Антонием111111
Борьба за верховную власть между Марком Антонием (83 г. до н. э. – 30 г. до н. э.) и Октавианом (63 г. до н. э. – 14 г. н. э.), развернувшаяся после убийства Цезаря и завершившаяся победой Октавиана; ее итогом было установление единовластия в Римском государстве.
[Закрыть]. Это состояние «вне борьбы» очень тяготит меня и, думаю, дурно действует на душу, заглушая в ней начала гражданственности. Помните у Герцена «С того берега»? «Одно благо, остававшееся этим иностранцам своего времени, была спокойная совесть, утешительное сознание, что они не испугались истины, что они, поняв ее, нашли довольно силы, чтобы вынести ее, чтобы остаться верными ей.
– И только.
– Будто этого не довольно? Впрочем, нет, я забыл, у них было еще одно благо, личные отношения, уверенность в том, что есть люди так же понимающие, сочувствующие с ними, уверенность в глубокой связи, которая независима ни от какого события; если при этом немного солнца, море вдали или горы, шумящая зелень, теплый климат – чего же больше?» 112112
Герцен-5. С. 468.
[Закрыть]
Нет у меня всех этих благ. Нет спокойной совести, но и раскаяния нет, а есть недоуменный вопрос, что должен был я делать как гражданин, когда было не поздно. Ответа не нахожу, но совесть неспокойна. Второе большое лишение – отсутствие природы.
Герцену, конечно, не приходилось думать о систематическом недоедании его семьи и об жизни зимой в нетопленой квартире.
Еще одно очень мучило меня зимой – полное отсутствие досуга. В 8 утра ежедневно я отправлялся в Тенишевское училище113113
Анциферов служил преподавателем (воспитателем) в Тенишевском училище Петрограда (после революции 1917 г. Советская школа 1‐й и 2‐й ступени 1‐го городского района) с 5 сентября 1917 г. по 1 сентября 1925 г. (ЦГА СПб. Ф. 2811. Оп. 1. № 100).
[Закрыть], где состою воспитателем. В 3½ освобождаюсь и спешу в общественную столовую, чтобы в 5¼ быть на ежедневном дежурстве в читальном зале Публичной библиотеки, которую покидаю в 9 вечера. Пешком возвращаюсь домой в начале одиннадцатого. И даже не каждое воскресение я свободен. Невозможность побыть с семьей, с самим собой очень угнетала меня. Но зато каким светлым был для меня каждый праздник, я набирался дома света и тепла, и мне хватало его на целую неделю.
