Текст книги "Преторианец. Начало (СИ)"

Автор книги: Д. Баймышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 12

Если сомневаешься, говори правду. (Марк Твен)

Я сидел в парке и напевал песню, а так же вспоминал некоторые моменты, потому что сегодня именно тот день, когда за мной должен прийти человек от «Мистера Х», попрошу у него один день и получу аванс, после чего навещу Эшли. Проведу весь этот день с ней.

Я понял, что жизнь равнодушна, как острые скалы.

Я понял, что жизнь без нас не знает добра.

И звёзды остынут... И люди исчезнут, и страны,

А только добру в сердцах не остыть никогда!

В этот момент у меня в голове пронеслось, как я вытаскивал Эшли из той мастерской, а потом как я потрепал её по голове своей рукой, когда мы были у торговца и она заснула, держа мою руку и положив свою голову мне на грудь.

Никто вместо нас не сделает доброй работы!

Никто не подаст руку слабому, чтоб защитить!

И детям никто не отдаст нашей лучшей заботы!

И матерей никто так сильно не будет любить!

Как мы...

В этот момент я вспомнил родителей, как они устроили самый вкусный обед в моей жизни. Мама, папа простите, я не смогу сдержать слово, чтоб кормить вас только самой вкусной едой. Если бы не мой день рожденье, они могли быть живы. На моих глазах навернулись слёзы, Арт держи себя в руках «Большие мальчики не плачут», даже если в груди сильно болит. Ксарги я вас ненавижу.

Эй! Много ли? мало? бед повидала моя страна!?

Эй! Много ли? мало? кружило над ней вороньё!?

Эй! Встань со мной рядом! И вот для защиты моя спина!

И я не уйду! Это отечество моё!

Никто, кроме нас...

Когда пел эти строки, в моей голове пролетело воспоминание, как десантировались «Адские ныряльщики», я ими восхищаюсь. Прыгать с орбиты в капсуле, зная что 1% от них не вернется, ну может цифра меньше, но думаю, что уж не сильно меньше. Вот это отмороженные экстремалы или экстремальные отморозки, но зато самые храбрые люди.

Время стирает в песок даже острые скалы.

Все вещи растают, как утром туман над водой.

И звёзды погаснут... И люди исчезнут, и страны,

А то, что ты делал добро – навечно с тобой!

Перед моим взором, опять появилось личико Эшли с её хитрыми глазками, а особенно когда она услышала, что я куплю ей самое огромное мороженое, которое она сможет съесть. Будет интересно на это посмотреть, я представил как она из принципа давится огромным мороженым и начал улыбаться. В этот момент ко мне подошел седовласый мужчина, которому на глаз было примерно лет 45, но при этом он держал себя в хорошей форме. Почему я понял, что это за мной, у него была форма без опознавательных знаков, а так же, такой холодный и колючий взгляд как у «Мистера Х», от такого взгляда начинают мурашки бегать по коже, а потом ты начинаешь думать когда ты успел согрешить, а потом успел ли ты покаяться в грехах пока по твоей спине будет скатываться холодный пот. Он даже не стал здороваться, а просто перешел к делу. У него в руках был аккуратный кейс, я таких раньше не видел.

– Арт Эс, я от «Мистера Х», вы уже готовы или вам нужны сутки, чтоб уладить все свои дела.

– Хм... кхе-кхе... мне нужны будут сутки для того, чтоб закончить все свои дела, в таком случае, где мне нужно быть завтра.

– В таком случае вот твой кейс, в нем форма в которой ты завтра должен быть на этом же месте в 7:00, так же там есть обезличенная карточка, на ней 5000 кредитов, это твой аванс, можешь им распоряжаться, как захочешь.

Я немного растерялся и не знал, что сказать, вот так вот 5000 кредитов и это просто аванс, у моих родителей общая заработная плата в месяц выходила в районе 1500 кредитов. Раз так хорошо платят то и доить будут по страшной, по мимо того, что сам проект опасен, ладно все равно поздно, что то менять. Я принял кейс из его рук и более внимательно посмотрел на него, сделан как будто из кожи, а притрагиваешься ладонью, такое ощущение как будто металл трогаешь, так же холодит руку. Наверно, он еще водонепроницаемый, если про него потом не спросят, оставлю его себе на память. После этого я открыл его, там лежал военный комбинезон и обувь, а под ними папка. В одном небольшом кармашке была обезличенная банковская карта, так что можно хоть сейчас ей пользоваться.

– Спасибо, тогда зав... а куда он делся?

Вроде стоял передо мной, а пока я рассматривал кейс, куда-то пропал. Я повертел головой, вокруг меня было открытое пространство в радиусе 100 метров. Рассматривал этот кейс я не долго, так что по всем законам физики он не мог убежать так быстро за радиус моего обзора. Да и если бы он бежал, то я бы это услышал. Если у них там всех учат так испарятся в воздухе, то заверните мне такую способность две штуки с собой. Пойду тогда переоденусь, а потом загляну к моему лечащему врачу Рону. Я встал со скамейки и еще раз хмыкнул, после чего пошел по дорожке в сторону основного корпуса больницы. Я не стал мудрить и просто забежал в туалет, а там уже переоделся в новую одежду, знаете, когда на тебе новая одежда это просто не передаваемое чувство, особенно если вспомнить, что совсем недавно ты был грязным, раненым и в лохмотьях, а жил на свалке. Много ли человеку нужно для счастья, в такой момент понимаешь, что не очень то и много. Одежда была чуть большего размера, но после того как я сделал пару приседаний и наклонов, то она ужалась и сидела как влитая. Наверно дорогая штука, как говорится: «Компания на сотрудниках не экономит», больничную одежду положил в кейс и направился к Рону в гости. Я не стал подниматься на лифте, а пошел к лестнице, так как до него всего на всего идти на 4 этаж, как раз немного разомнусь. Пробежка по лестнице, далась немного тяжелее чем я думал, но ладно спишем на то, что я долго пробыл к колбе и только недавно начал нормально двигаться. Через пару минут я стоял напротив его двери, на двери горела табличка, что он внутри своего кабинета, а также что у него нет посетителей. Постучался в дверь, после чего зашел внутрь. Он сидел за столом и читал какой-то отчёт, после чего увидел меня и просто махнул рукой на кресло которое стояло перед его столом. После того как я сел за кресло, то стал осматривать его кабинет. Кабинет был хорошо обставлен, как говорится со вкусом но без лишней вычурности. Он оторвался от своего отчета и перевел взгляд на меня, после чего подмигнул.

– Ну рассказывай, как поживает гроза всех психологов. Твоего психолога до сих пор трясёт, если в разговоре упомянуть тебя.

– Да нормально я живу, вот пришел к тебе выписываться. Подумал, раз знакомство с больницей началось на тебя то и закончится тоже должно на тебя.

– Так подожди, я сейчас посмотрю в базе данных...  да ты прав, держать тебя тут уже нет смысла. Давай свою карточку в ФПИ, я на неё занесу заметку о твоей выписке, после чего ты будешь полностью свободен. Что надумал делать дальше? Если нужен совет то спрашивай.

Я вытащил свою карточку из нагрудного кармана и протянул её Рону. Он взял её из моих рук и вставил в паз на столе, после чего над его столом развернулась голограмма, на которой были отображены все мои данные. После того как он провел несколько манипуляций, мой статус о состоянии здоровья поменялся на "Полностью здоров" и потом вернул карточку мне, а я её положил в свой нагрудный карман.

– В такое время единственное, что я могу сделать, чтобы помочь хоть кому-нибудь, это предложить свои услуги вооруженным силам. Мне уже сделали предложение и я на него согласился. Так что Рон можешь не беспокоиться за грозу всех психиатров, скоро я стану грозой всех ксаргов, чтоб они мочились от страха при упоминаний моего имени.

– Арт давай поменьше агрессии, прошлый раз еле получилось тебя отмазать от этой неуравновешенной. Ну, раз так, то я рад, что ты определился со своим будущим, а то я хотел тебя предложить подработку. Ты главное не лезь в пекло и держи хвост пистолетом.

– Спасибо, за то что беспокоишься. Со мной всё будет нормально, можно я тебя попрошу об одном одолжение.

– Да давай чего уж там говори.

– Я тебе сейчас на почту скинул данные по Эшли, ты можешь за ней присмотреть со стороны, когда я буду беспокоиться намного меньше. Мы потом как-нибудь с тобой сочтёмся, за одолжение.

– Ладно, не парься, присмотрю я за ней, как-никак после этого у меня в должниках будет гроза всех психиатров и ксаргов.

После чего мы с ним попрощались, нейромодуль мне возвращать было не нужно, потому что я его сдам в вместе прохождение службы, и они просто поставят у себя пометку. Я вышел из его кабинета и направился на выход, только сделал небольшую остановку, перед утилизатором и выкинул в него больничную одежду. Перед самым выходом из больницы, я вспомнил, что не знаю как добраться до детского дома. Я не стал мудрить и поэтому вызвал флаер через нейромодуль, мне пришлось немного подождать, пока флаер прилетит и опуститься на парковочную зону больницы. Через 10 минут не пришло оповещение, что флаер меня ожидает на парковке, поэтому я поспешил в его сторону. Когда я положу рядом с флаером, то его боковая дверь отъехала, и я сразу забрался внутрь, после чего вбил адрес детского дома. Флаер оторвался от земли и полетел, весь полет я разглядывала округу с высоты, оказывается, недалеко от больницы было несколько озер. Но мне о них никто не говорил, а вот если бы сказали, то наверное всей больницей меня бы искали в той стороне. Полёт без малого занял полчаса, по истечению которых флаер начал снижаться, а потом приземлился возле достаточно большого четырехэтажного здания. На панели флаера высветилась сумма в пятьдесят кредитов, я вытащил карточку и прикоснулся к панели и с моей карточки списали эти деньги. Здание не выделялось, чем то особенным от остальных, оно было таким же серым и нельзя было сказать, что именно в этом зданий находится детский дом. Я пошел к проходной, чтоб узнать с кем мне лучше переговорить, чтоб я мог забрать Эшли до вечера. На проходной сидел дед, которому на вид было на столько много лет, что он наверно помнит, как появились первые мамонты, а парочку таких мамонтят он сам лично нянчил. Наверно, он тут совмещает работу вахтера и боевого дроида, потому что на меня смотрели достаточно живые глаза престарелого человека и взгляд у него был, как главный калибр линкора, который направлен тебе в лицо. Скорее всего, его сильно достают дети, но видно по нему, что детей он любит и радеет за них, а то бы не пошел на такую работу, а сидел бы в каком ни будь более спокойном месте.

– Молодой человек, могу я вам чем то помочь?

– Здравствуйте, подскажите с кем мне переговорить из тех, кто тут работает, по поводу того, что я хочу навестить свою знакомою, и если будет возможно, то взять её на прогулку?

– А что так, не усыновить, не удочерить, а на прогулку? Поманишь такого ребенка конфеткой, подаришь надежду, а потом разочаруешь и они перестанут верить в хорошее. Шел бы ты “атседова” прощелыга.

– Дед, какие дети мне только недавно 16 исполнилось. Да, даже если и мог бы усыновить или удочерить, то сейчас не стану делать. Скоро меня возможно на фронт призовут, как ни как у нас война идет, а я не хочу в случае чего, кого ни будь из этих детей сделать сиротой во второй раз. Вот когда вернусь и немного стану старше, то тогда да, а сейчас извини но нет. Так что там по поводу моего первого вопроса.

Когда он услышал мой слова, то в его глазах сначала появилась грусть, а потом тоска.

– Вот оно как значить, дела наверно у нас совсем плохи, раз уже детей начали призывать брать оружие в руки. Извини внучок, не признал в тебе подростка, слишком по взрослому выглядишь, да и видно, что жизнь потрепала тебя. Будь она не ладна эта война, эх... Ладно, тебе надо пройти в кабинет координатора детского дома, там и уладишь свой вопросы. И это... отправят на фронт, сильно не геройствуй, а то снаряду все равно кто ты, нам при мирной жизни такие справные молодцы еще пригодятся. Иди уж, боец.

Я его поблагодарил и пошел в сторону кабинета координатора детского дома и только самым краем уха услышал бормотание старого вахтера: «Кровопийцы уже и детей на фронт отправляют... мало им было забрать моего сына... сволочи». У каждого из нас своя история, у кого-то грустная, а у кого-то не очень. В этот момент я прошел в фойе и на меня были направлены десятки глаз, я немного растерялся от такого. В фойе слонялись дети и постоянно посматривали на вход, наверно они тут надеются и ждут своих родителей. Это было тяжело перенести, когда ты заходишь и на тебя начинают смотреть с надеждой, что ты их папа или мама, а когда они понимают, что это не так, то из их взглядов исчезает надежда и появляется тоска и безнадежность. В какой-то момент из этой толпы выбежало худенькое тельце и бросилось в мою сторону, через секунду я понял, что это Эшли. Она повисла на моей шее и начала плакать, хныкать и лепетать.

– Я знала, что ты придешь, но не могла до конца поверить, пока не увидела тебя. Хнык-хнык... я тут столько дней ждала, боясь, что мама, папа или ты придете и не увидите меня и тогда уйдете... хнык-хнык...

Я положил свою руку на её голову и начал гладить её по голове, вид у нее был как у котенка, которого обидел весь мир. Я чуть сам не дал слабину и не выпустил свои чувства наружу, потому что мне самому было грустно и больно, потому что я тоже сирота.

Когда война приходит к твоему дому, то в первую очередь страдают дети, самые добрые существа в этом мире, потому что они нуждаются в нашей поддержке и сами не приготовлены к этой жестокой жизни, которая в любой момент может отнять у них все. А после того, как гнусное создание имя которой «Война» насытится и уберется в свою берлогу, то улицы наполняют тысячи и тысячи сирот, которые потом становятся не детьми, а волчатами, которые не ждут ни от кого добра. В моей голове пронеслись строки из песни, которую я слышал, когда был маленький и сидел на коленях отца, тогда я не понимал, почему он слушает, такаю грустную песню, а теперь я его понимаю, он тоже потерял своих родителей и стал рано сиротой, когда ему было чуть меньше меня, примерно лет четырнадцать.

«Я начал жизнь в трущобах городских

И добрых слов я не слыхал.

Когда ласкали вы детей своих,

Я есть просил, я замерзал.

Вы, увидав меня, не прячьте взгляд

Ведь я ни в чем, ни в чем не виноват.

За что вы бросили меня? За что!

Где мой очаг, где мой ночлег?

Не признаете вы мое родство,

А я ваш брат, я человек.

Вы вечно молитесь своим богам,

И ваши боги все прощают вам.

Край небоскребов и роскошных вилл,

Из окон бьет слепящий свет.

О если б мне хоть раз набраться сил,

Вы дали б мне за все ответ.

Откройте двери, люди, я ваш брат

Ведь я ни в чем, ни в чем не виноват.

Вы знали ласки матерей родных,

А я не знал и лишь во сне

В моих мечтаньях детских, золотых

Мать иногда являлась мне.

О, мама! Если бы найти тебя,

Была б не так горька моя судьба»

Это был, какой то конфликт, а мой дед был военнослужащим, как и что там произошло, мой отец мне не говорил, да и не кому не говорил, но после того конфликта он потерял отца, а в след за ним ушла и его мать. Она сильно заболела, чтоб найти деньги на лекарства и лечение, ему приходилось много работать и даже стоять с протянутой рукой, но это не помогло и она тоже ушла в след за его отцом. У него была тяжелая жизнь, ему пришлось всего добиваться самому и даже какое-то время бродяжничать, но он справился. Я ни когда не понимал и не пойму людей, которые отказались от своих детей. Один раз, когда меня вывели родители на прогулку, то я увидел, как возле одной женщины с дочкой присел бродяжка ребенок. Он был чумазый и в не понятном тряпье, у него был взгляд затравленного волчонка. В этот момент маленькая девочка этой женщины хотела, что то спросить у него, а её мать отдернула её и сказала «Доченька не смей к нему подходить, они сами виноваты в своем положений и ты замараешь свое новое платье». В тот момент мой отец, дал мне какие то сладости, а потом кивнул в сторону того бродяжки, мне было не удобно, но я подошел к нему и дал ему все эти сладости. Он не знал как реагировать, на это и просто кивнул. Дети которые оказались на улице, не виноваты в такой судьбе. Да у всех нас есть одинаковые возможности, и мы все равны, но на практике оказывается, что кто-то оказывается на много ровнее. Дети не виноваты в войнах, войны развязывают глупые взрослые у которых был миллион способов все решить миром, но за последствия всегда платят дети. Всё это буквально пронеслось у меня в голове, пока на моей шее висела Эшли. Я сильно стиснул челюсть, что у меня даже зубы начали побаливать, а лицо стало белым как бумага. Мой голос немного дрожал, когда я начал говорить.

– Глупышка, как ты могла такое подумать, я бы ни когда бы не ушел, я бы сначала тебя сильно искал, а потом бы нашел. Так что хватит разводить сырость, у нас сегодня праздник, как ни как, кто то хвастался, что съест самое большое мороженное. Я бы хотел посмотреть на этого человека, так что кое кому надо еще собраться.

В какой-то момент она оторвала свое заплаканное лицо, с припухшими глазками от моей груди и серьезно посмотрела мне в глаза. Эта картина была так уморительна, смотреть, как ребенок делает вид, что он серьезный и взрослый. Эх... а сам то не лучше, такое понимание заставило меня улыбнутся. Моя улыбка, которая была больше похожа на оскал не напугала её, а наоборот, она мне тоже улыбнулась. После чего она кивнула и побежала на второй этаж, наверно, там находятся их комнаты. Я перевел свой взгляд на других детей и увидел боль и сильную зависть в их глазах, эх... я глубоко вздохнул и выдохнул, после чего направился туда куда шел. Ничего, когда буду с Эшли на прогулке, то куплю побольше сладостей, которые можно будет всем им раздать, может тогда они хоть на секунду забудут, что они в детском доме, и не понятно, что их ждет завтра.

Глава 13

Мне нравится, когда хорошая история хорошо рассказана. Поэтому, я иногда вынужден рассказывать ее сам. (Марк Твен)

Через минут двадцать, я выходил из кабинета координатора детского дома. Разговор был короткий, она просто узнала, кем я прихожусь Эшли, а так же кое какие детали про меня. Но она не стала препятствовать тому, чтоб мы с Эшли прогулялись, просто напомнила, что она должна быть тут до окончания комендантского часа. Это была полноватая женщина лет сорока, хотя в возрасте женщин ни один мужчина, не может сказать ничего определенного, они то следят за своим внешним видом, ни то, что мы.  Я спустился с четвертого этажа и пошел в сторону фойе, а там меня ждала Эшли и прямо сгорала от нетерпения. После того как я подошел к ней, то взял её за руку и мы пошли наружу, вахтер проводил нас внимательным взглядом. Когда я проходил рядом с ним он скосил глаза на циферблат на стене и пошевелил указательным пальцем, давая мне понять, чтоб мы не опаздывали. В ответ я просто ему кивнул и пошел на выход, когда мы были снаружи, то вызвал флаер, после чего обратился к Эшли.

– Скажи, а ты уже кушала?

– Нет, пока не ела, до обеда еще два часа, а что?

– Значит, тогда мы с тобой вкусно поедим, надеюсь ты не против.

Она мне кивнула, пока был в больнице, то набросал примерный план сегодняшнего дня, времени у меня там было много, особенно когда я находился в той колбе. Флаер опустился на парковку, и мы в него сели, после чего я забил название ресторанчика и мы полетели. Она не с поддельным восторгом разглядывала город, который проплывал под нами, эти высотки которые шпилями пронзали облака и галерей с террасами и переходами, смотрелось красиво. Когда мы приземлились и я оплатил перелет, то у нее было такое обиженное лицо, что я чуть не засмеялся. После чего сказал, что раз ей понравилось летать то потом еще раз закажем флаер, она мне улыбнулась. Мы пошли в ресторанчик, с наружи он не отличался от миллиона таких же ресторанчиков, но зато внутри была атмосфера домашнего уюта и ты сам того не ожидая расслаблялся. Мы присели за столик, который был за нами закреплен и после этого начали рассматривать меню, которое появилось в виде голограммы над столом. Тут использовали натуральные продукты, поэтому цены не просто кусались, а прямо пытались тебя проглотить по пояс. Когда мой взгляд остановился на стэйке, то мой желудок издал протяжный вой, я понял, что я буду кушать. Эшли как то растерялась, выбирая себе блюдо, поэтому я ей порекомендовал курицу под кисло-сладким соусом. Как ни как, сам такое ел и мне понравилось. Мы взяли несколько салатов, она будет пить молочный коктейль, а я взял себе чашку крепкого кофе. После чего пошли минуты томительного ожидания, в течений которого мы слушали дуэт песен наших желудков. А вот когда, нам все принесли то мы накинулись на еду, как звери и пришли в себя, когда на столе ничего не осталось. Кажется, был момент, когда Эшли пыталась, есть двумя руками. Только вот не задача, руки то две, а рот то один, в такой момент она ошиблась в чередований рук и слишком много положила в свой рот. Как говорится и выплюнуть жалко и проглотить сложно, вот она и сидела как раздувшаяся лягушка и пыталась все проглотить. Через некоторое время, мы уже сидели как раздувшиеся личинки короеда, и пили каждый свой напиток, я посмотрел на время, вроде успеваем еще.

– Эшли как ты смотришь, чтоб пойти в кино?

– Я была в кино, мне понравилось, а какой фильм?

– Вроде «Властелин крыльца. Возвращение Голого», написали, что фильм хороший.

– А про, что будет фильм?

– Я тебе прочитаю описание «Добрый Сарумэн Вэйдер готовится к эпическому звездецу и отважно противостоит злобным хоботам, потому что они, воняя как стадо бизонов прилетают на планету Шмордор, чтоб взорвать реактор подпитки орбитальной крепости «Крыльцо всевластия», потом там в трэйлере есть момент как Сарумэн и хобот Голый дерутся на лазерных мечах и Сарумэн Вэйдер отрезает руку Голому и говорит, что он его отец, а его настоящее имя не Голый, а Глюк», наверно у него жена была из расы хоботов. Вот такое описание, так как тебе.

– Мне нравится, давай сходим.

– Ну, пока есть время, тогда пройдемся пешком, чтоб еда улеглась нормально.

Она мне кивнула, после чего я вытащил карточку и прислонил её к месту оплаты на столе и после этого мы вышли на улицу. Я взял её за руку, и мы пошли в сторону кинотеатра и через полчаса были уже на месте. После этого я купил билеты, попкорн и тонизирующего сока, а вот после минут пятнадцати нас начали запускать в кинозал. Кино прокручивали на мощном головизоре, так что сцены фильма были вокруг нас и для каждой группы были небольшие кабинки по 6 человек, так что ты и в самом деле оказывался внутри самого фильма. Фильм был достаточно интересный и Эшли понравилось, а меня позабавили некоторые моменты, к примеру, что волосатый эльф Вукилас плохо стрелял из штурмового комплекса «Эпилептический лук», из-за чего пару раз поджарил своего друга Гиви Толстопуза, за что получил мудростью гомов по голове, это его молоток так звали «Мудрость гомов». Когда мы вышли из зала, то Эшли как истребитель улетела в сторону туалета, ну пользуясь случаем то и я тоже поправил это положение. Через некоторое время мы стояли перед входом кинотеатра, а Эшли мечтательно смотрела в небо, на её лице была улыбка. Наверно представляла себя в роли эльфийской принцессы Ар ВедьВ Органе, к которой спешит её герой Агроном.

– Эшли, я предлагая сходить в развлекательный центр, тем более он недалеко от сюда, там много разных игр в которые мы можем с тобой поиграть. После этого там, рядом есть магазин детской одежды и супермаркет. Так что мы сможем их все посетить, как тебе мой план.

– Мне он тоже нравится, давай так и сделаем.

После этого мы направились в сторону развлекательного центра, а когда в него все таки попали, то пропали для всего мира на несколько часов. Там было много игр, но мы обошли только 10% от всего, что там было. Мы вышли от туда немного уставшие и присели на лавку, но были довольные, как коты которые объелись сметаны. Я посмотрел на автоматизированный киос с мороженным, а потом перевел взгляд на Эшли.

– Сиди тут и ни куда не уходи, я сейчас приду, просто схожу до киоска.

Она мне кивнула, и я пошел в сторону киоска, а потом заказал самые большие две порций, а это примерно по килограмму каждая. Конечно дороговато, но немного дешевле чем брать в ресторане. Я спрятал мороженое за спиной и подошел к Эшли, а потом его вытащил из-за спины и вручил Эшли. У нее были ошарашенные глаза, наверно она представляла количество «много мороженного» на много меньше, чем я вручил. Она посмотрела на меня, потом на мороженое начала бледнеть и заплакала, я сел рядом и начал гладить её по голове.

– Ну, все, все не плачь. Не стоит мороженное того, чтоб из-за него плакали. Тем более ты же сказала, что любишь шоколадное мороженное, вот его надо кушать пока оно не растаяло, а я взял ванильное, так что если захочешь, то можешь взять у меня.

Некоторое время, у меня не получалось её успокоить, после некоторого времени она начала успокаиваться и говорить.

– П-прос-то я испугалась... хнык-хнык... что ты бу-у-дешь мне не должен и после этого я тебя не уви-и-жу... хнык-хнык...

– Глупенькая, как тебе пришла такая мысль. Все будет хорошо, я постараюсь к тебе почаще выбираться, но я пока не знаю, как часто я смогу это делать. Я же тебе рассказывал, что я поступлю в вооруженные силы. Сделаю я это для того, чтоб защитить других людей и чтоб ни с кем не произошло такого, как произошло с нами. Ты самое главное жди и верь, тогда все будет хорошо, может у меня получится прилететь чего месяц или год, но я обязательно прилечу. Но ты наверно можешь меня не узнать, я могу сильно изменится, может так случится, что я стану калекой.

– Я тебя обязательно узнаю. Ты мне нужен в любом виде, даже если станешь калекой, то я о тебе буду заботиться. Самое главное прилети за мной, а я тебя буду ждать, столько сколько потребуется. Хорошо?

– Даю тебе слово, что я за тобой вернусь. Слово свое я держу, так что не беспокойся. Будь сильной, пока меня не будет рядом.

У неё из глаз перестали течь слезы, и она мне улыбнулась, а потом кивнула. После того как мы объелись мороженым, что не могли на него смотреть, я её повел в магазин одежды, а так же связался с координатором детского дома, чтоб узнать размеры всех, кто там живет с Эшли. Каждый представитель мужского рода знает, что самое главное испытание на стойкость и мужество для мужчины это не долг воина, а простой поход в магазин одежды с женщиной, даже если это будет девочка и ей будет 13 лет. Координатор детского дома прислала письмо, в котором меня благодарила, а так же указала размеры и деление на мальчиков и девочек. Когда я сказал о своей задумке Эшли, то у ней сначала чуть не отпала челюсть, а потом она прыгала от радости, что мы поможем остальным. Мы тогда выбрали однотипный фасон, для мальчиков и несколько разновидностей для девочек, после чего я подошел к продавцу и озвучил свое пожелание. Когда он услышал о количестве, то теперь в ступоре был он, потому что нужно было купить около 200 комплектов одежды, детская одежда в среднем стоила около 15 кредитов, так что должно хватить. Некоторых комплектов для девочек не хватило и пришлось еще один вид одежды добирать, после этого я попросил его придержать покупки пару часов. На что он согласился, с большой радостью, так как наверно я у него стал оптовым покупателем. Эшли к этому моменту уже щеголяла в обновках и была очень рада. После этого я потащил её в продуктовый магазин, там мы скупили наверно все сладости на прилавках. Эшли каким то боком затащила меня в отдел тортов, но когда я понял куда попал и увидел торты, то мне стало мутить и я стал очень бледный, потому что опять вспомнил тот день. Эшли заметила это и сразу потащила меня прочь из этого отдела, после чего спросила.

– Арт с тобой все хорошо, ты себя плохо чувствуешь?

– Ничего страшного не парься и не бери в голову. Просто у меня сильная аллергия на торты и когда я их вижу, мне становится плохо.

– Тогда я буду тебя защищать от всех тортов.

Такое заявление заставило меня улыбнутся, после чего мы пошли оплачивать все наши покупки. Уже был вечер, так что самое время, чтоб вернуть Эшли. Мне еще надо устроиться, куда ни будь на ночь и хорошо выспаться перед завтрашним днем. Я сказал Эшли, что настало время возвращаться, после такого заявления, она начала хмурится, потом сделала какой-то вывод для себя и улыбнулась, после чего сказала, что она согласна. Пришлось вызвать два флаера, чтоб загрузить все вещи, так что перелет до детского дома превратился просто в какую-то эпопею, по борьбе с вещами и сладостями. Но мы с ней справились, когда мы приземлились то я сбегал до вахтера и попросил его помочь, когда он узнал для чего-то он меня похлопал по плечу и назвал «Молоток». Я до сих пор теряюсь в догадках, какое я имею отношение к этому инструменту. Я оплатил перелет, когда мы все сгрузили на землю. После чего мы все перетащили в фойе, там начали собираться дети привлеченные такой возней, а так же спустилась координатор детского дома Анна Павловна. Её удивило количество того, что я привез, но через пару минут она поступила проще, просто дала объявление по детскому дому, чтоб все дети спустились. Фойе было большим, так что и в два раза больше народу сможет вместить. Она подошла ко мне и сказала, чтоб я сам вручал подарки, вот такой поворот меня немного озадачил. Я решил упростить задачу, сначала подозвал всех мальчишек и каждому выдал по комплекту одежды его размера. Но вот с девочками пришлось повозиться, но и с этим справились. После чего их всех попросили сбегать и переодеться, вахтёр позвал меня, чтоб мы вытащили несколько столов из подсобки и перенесли вместе с некоторыми воспитателями в фойе. Пришлось затратить немного времени, после чего мы выставили столы. Недолго думая просто начал ссыпать сладости на столы горками, так что все столы были просто забиты сладостями. Эшли тоже мне помогала по мере своих сил и возможностей, воспитатели перенесли несколько синтезаторов с кухни и подключили к энергосети, чтоб можно было тут напитки брать. Дети были в своих комнатах в этот момент, Анна Павловна опять дала объявление, чтоб все спустились. У одних детей на лицах были улыбки другие успели немного поплакать, но вот когда они увидели горы сладостей, то наверно они хотели начать поклонятся этому сладкому божеству. Мы подождали пока соберутся все вокруг этих столов, после чего Анна Павловна мне подмигнула. Я немного откашлялся и после этого закричал.

– Кто тут любит сладости?!!

В этот момент, кто то сказал «Я», я осмотрел всех.

– Нет, так не пойдет, когда я вам всем задам вопрос, вы все должны прокричать «Мы». Давай те еще раз! Кто тут любит сладости?!!

Вот теперь так грянуло, что у меня уши заложило.