Текст книги "Проступок сыщика"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Давайте выпьем за вас, – предложила женщина, – вы сделали мне сегодня необычный подарок. Спасибо. Я этого никогда не забуду. Никогда в своей жизни. Даже если вы сделали его из элементарной жалости или своей порядочности. Я все равно очень счастлива. Спасибо вам за эту встречу.

Бокалы снова почти неслышно коснулись друг друга.

Глава 7

Ровно через полтора часа они вернулись в «Исток». Дронго поцеловал руку женщины на прощание и поднялся к Дмитрию Кремею, уже понимая, что в молдавской транскрипции хозяина кабинета наверняка звали Думитру. Тот уже ждал гостя, сообщив, что Мурадян и Богданов вернулись и теперь ждут в соседней комнате.

– Вы хотите беседовать с ними наедине или в моем присутствии? – спросил Кремей.

– Желательно наедине, – сказал Дронго.

– По нашим правилам, я обязан присутствовать при ваших разговорах, – предупредил хозяин кабинета, – но ради такого гостя, как вы, сделаю исключение.

– Где мы можем с ними поговорить?

– Пройдемте в соседнюю комнату, – предложил Кремей, – я пришлю их к вам по одному.

– Спасибо. – В сопровождении вице-президента он прошел в соседнюю свободную комнату. Достаточно было одного взгляда на темную стену слева, чтобы понять – комната была специально оборудована таким образом, чтобы находящийся за темным стеклом человек мог видеть и слышать все, что здесь происходит. Очевидно, Кремей и руководство «Истока» все-таки решили подстраховаться, так как не до конца доверяли неизвестному эксперту. Дронго усмехнулся, но не стал возражать. Ему было важно, чтобы им не мешали, а если их даже будут подслушивать, то в этом нет ничего опасного. Он расположился за столом, когда Кремей вышел и в комнату ступил коренастый мужчина. У него были большие глаза, крупный нос, мясистые щеки. Это был Арменак Мурадян, бывший сотрудник вневедомственной охраны. Ему было уже сорок четыре года. Он вежливо поздоровался, глядя на Дронго.

– Садитесь, – пригласил эксперт, и, когда Мурадян сел, он спросил: – Это вы проверяли компанию «Инсеко» по просьбе господина Чалмаева?

– Да, все служебные кабинеты на восьмом этаже. И еще он попросил проверить кабинеты начальников отделов на седьмом, – вспомнил Мурадян.

– Что-нибудь нашли?

– Нет. Подслушивающих устройств не было, – уверенно ответил Мурадян, – у одного начальника за книгами нашли металлический портсигар с сигаретами. Он сам туда его засунул и забыл про него. У господина Рахимова в его комнате отдыха под шкафом лежал сувенирный нож. Видимо, свалился туда со шкафа, а потом его невозможно было достать, но сигнал на металл был четкий, и мы смогли его оттуда вытащить. Больше ничего не нашли.

– Вы так хорошо помните все, что там случилось, – не удержался Дронго.

– Это было несколько дней назад, – пояснил Мурадян, – а я обычно помню все, что с нами происходит во время наших проверок.

– Дачу Трегубова вы тоже осматривали?

– Да. Только я внешнюю сторону, а мой напарник – внутри дома. Но там тоже практически ничего не нашли.

– Что значит практически? Все же что-то нашли?

– Игорь нашел какие-то металлические предметы в кабинете хозяина и в гостиной. Но это были не подслушивающие устройства.

– Игорь – это ваш напарник Богданов?

– Да, это он. Больше мы ничего не нашли и сразу оттуда уехали.

– Акт вы составили на следующий день?

– Да, все правильно. Составили и подписали. Потом передали его нашему руководству, – Мурадян говорил с характерным армянским акцентом.

– Вас часто привлекают к делам подобного рода?

Арменак посмотрел на темное стекло слева от них. Видимо, он тоже знал, что их могут слушать.

– Нам запрещено рассказывать о своих расследованиях, – пояснил он, – мы даем расписку о неразглашении тайны следствия.

– Не сомневаюсь. Вы хороший специалист, – громко сказал Дронго, – спасибо за сотрудничество.

Мурадян поднялся и вышел. Вместо него в комнату вошел второй проверяющий. Это был мужчина ниже среднего роста, с большой головой, почти без шеи. Крупные черты лица и длинные руки при таком очевидно небольшом росте. Это был Игорь Богданов. У него были кустистые брови и тяжелый подбородок. Он недоверчиво посмотрел на гостя.

– Садитесь, господин Богданов, – пригласил Дронго. – Я хочу задать вам несколько вопросов.

– Кто вы такой? – поинтересовался Игорь.

– Эксперт по вопросам преступности. Господин Кремей разрешил нам побеседовать.

– О чем?

– О вашей проверке компании «Инсеко», – пояснил Дронго.

– Обычная проверка, – пожал плечами Богданов, – ничего особенного. Мы там ничего не нашли в их кабинетах.

– А на даче? – поинтересовался Дронго.

– Что на даче? – смутился Богданов и даже встревожился, метнув взгляд на темное стекло, откуда за ними могли наблюдать.

– Вы работали внутри дома, а ваш напарник Мурадян вокруг дома, – напомнил Дронго, – и вы ничего не нашли.

– Н-нет, – с запинкой ответил Богданов, – ничего.

– Мурадян вспомнил, что вы обнаружили какие-то металлические детали?

– Ничего особенного, – ответил Богданов. – Мы доложили Чалмаеву, что все чисто.

– Он был с вами на даче?

– Да. Все время ходил рядом.

– И вы вместе уехали?

– Нет, не вместе. Мы закончили проверку и уехали. А он еще оставался.

– Господин Трегубов присутствовал на даче в момент проверки?

– Нет, он был в городе. В доме находились его жена и, кажется, дочь. Но я не уверен. Мы сразу уехали и на следующий день подписали протоколы.

– А Чалмаев с вами не вернулся?

– Нет. Он и приехал туда на своей машине. Видимо, вернулся тоже на ней. Нас это не касалось, – пояснил Богданов, снова осторожно посмотрев на темное стекло.

«Они все знают, что оттуда наверняка за нами следят», – подумал Дронго, но не стал ничего уточнять.

– Спасибо, – кивнул он на прощание, – вы мне очень помогли.

Почти сразу в кабинет вошел Кремей. Можно было уже не сомневаться, что он находился за стеклом и слышал оба разговора. Дронго поднялся.

– Спасибо за помощь, – сказал он.

Попрощавшись с вице-президентом, он спустился на первый этаж, где сидели двое сотрудников «Истока». Иджиля уже заняла свое привычное место. Дронго подошел к ней.

– У вас все в порядке? – спросила она.

– Да, все нормально. Я поговорил с Мурадяном и с Богдановым. Они проверяли кабинеты и дачу Трегубовых. Говорят, что ничего не нашли.

– У нас прекрасная аппаратура, – сообщила Иджиля, – если бы они что-то обнаружили, то сразу бы смогли зафиксировать.

– Спасибо вам за все. Благодаря вам я сумел закончить все дела за такой короткий срок.

– Это вам спасибо, – возразила она, – я буду долго помнить сегодняшний обед.

Эксперт вышел из здания, сел в свою машину и попросил отвезти его домой. Взглянул на часы. Шестой час вечера. Скоро к нему должен приехать Вейдеманис.

– Вечером мы едем за город, – сообщил Дронго своему водителю, – примерно через два часа.

Водитель молча кивнул.

Когда они приехали домой, Дронго отправился принимать горячий душ. Он успел выйти из ванной, когда в дверь позвонили. Вытирая тело, приблизился к дверям. Пришел Эдгар.

– Извини, сейчас оденусь, – сказал Дронго, впуская в квартиру своего напарника.

– Ничего, – ответил Вейдеманис, – подожду тебя на кухне. Заодно включу чайник, чтобы согреть воду.

Одевшись, Дронго прошел на кухню, где уже удобно расположился его друг. Вода вскипела, и эксперт приготовил себе чай, а другу – кофе. И только затем уселся напротив него.

– У меня потрясающие новости, – сообщил Вейдеманис. – Но давай сначала ты. Как прошла поездка в «Исток»?

– Прекрасно. Встретил там свою поклонницу. Бывший сотрудник полиции, работала в отделе по борьбе с проституцией. Получила три ранения и чудом выжила. Награждена орденом Мужества, – сообщил Дронго, – в общем, невероятная женщина.

– Ты уверен, что это она твоя поклонница? Может, это ты ее поклонник, – пошутил Вейдеманис, – ты рассказываешь о ней с таким восторгом.

– Ты знал много таких женщин? – вместо ответа спросил Дронго. – Но, в общем, это не самое главное. Я нашел там бывшего сослуживца Чалмаева. Дмитрий Кремей, вице-президент компании «Исток». Он подтвердил, что, выполняя заказ Чалмаева, отправил двух сотрудников с аппаратурой на дачу к Трегубову и в служебные кабинеты компании «Инсеко». Я беседовал с обоими. Они утверждают, что ничего не нашли, хотя наша беседа проходила под наблюдением самого Кремея и, возможно, кого-то из руководства. Может, поэтому эти двое сотрудников были так скованны. Но в протоколе они указали, что ничего не нашли. Это было официальное заключение по поводу их проверки.

– И получается, что кто-то сознательно донес об этих цифрах, – сделал вывод Вейдеманис.

– Именно так. И еще один интересный факт. Судя по словам самого Кремея, погибший Чалмаев был сложным человеком с непростым характером. Обиженным на руководство за то, что его досрочно выпроводили на пенсию. Хотя Кремей утверждает, что погибший был отличным профессионалом.

– Что и следовало ожидать. У бывших сотрудников полиции на пенсии редко бывает приветливый и дружелюбный характер, – сделал вывод Вейдеманис.

– Между прочим, ты бывший сотрудник КГБ, – напомнил Дронго, – интересно, как ты сформулируешь характер бывших сотрудников органов безопасности, своих друзей-чекистов?

– Осторожные люди, не очень доверяющие своему окружению, в том числе и близким людям. Хорошо знающие жизнь и поэтому изначально не верящие в лучшие человеческие качества, чтобы потом не разочаровываться. Вот тебе типичный облик бывших чекистов, – улыбнулся Эдгар. – Только я позволю напомнить тебе, что никогда не служил в контрразведке. А разведчики – это уже совсем другие люди, привыкшие к лицедейству и поэтому продолжающие играть до конца жизни в эти игры.

– Убедил, – кивнул Дронго, – у тебя ангельский характер, хотя ты и большой лицедей. Итак, что именно вам удалось узнать?

– Компания «Орфей» создана два месяца назад. Типичная фирма-однодневка. Уставный капитал, как и сообщал нам Трегубов, только десять тысяч рублей. Их внес руководитель «Орфея» господин Абессалом Тордуа. По-своему очень колоритная и известная личность. Ему пятьдесят девять. Три судимости, из которых две сняты. Мошенничество, частная предпринимательская деятельность, валютные операции – целый букет. Два раза сидел в колониях. В общем, прекрасный образец для того, чтобы возглавить компанию. И конечно, удалось узнать, что он доверенное лицо Матвея Михайловича Скорынкина. Они пересекались в Сибири, еще в конце восьмидесятых, когда Тордуа пытался заниматься продажей нефтепродуктов. Тогда он сел, а Скорынкин пошел на повышение. Но, видимо, с тех пор они были каким-то образом связаны друг с другом. Самое интересное, что деньги по ордеру внес в уставный фонд Тордуа. А компания записана как собственность нескольких человек, при этом контрольный пакет принадлежит… супруге Скорынкина – Элеоноре Александровне Скорынкиной. Я думал, что такие вещи уже не могут происходить, они так явно и нагло перебили цену «Инсеко» и выиграли этот тендер. Получается, что компания супруги Скорынкина выиграла тендер и будет получать деньги у государственной компании, где один из главных распорядителей финансов Матвей Михайлович Скорынкин.

– Что тебя удивляет? – спросил Дронго. – Почитай налоговые декларации российских министров и губернаторов. Жены некоторых из них получают в десятки и сотни раз больше своих «благоверных», обманывают народ, понятно, но формально все правильно – чиновник указывает только свою зарплату, а его жена официально является мультимиллионершей. Это чисто российское изобретение. На Кавказе и в Средней Азии такого нет, не потому, что там все министры честные и порядочные люди. Просто в восточных странах до сих пор считается неприличным, когда жена получает больше мужа. Можно «подарить» жене любую компанию, переписать на ее имя любую недвижимость, но сделать это только самому как настоящему мужчине. А подставные фирмы могут возглавить братья, дети, родственники чиновника. В общем, везде своя особая «специфика». Я знаю министра, который возглавляет крупную отрасль. Его сын возглавляет организацию, которая строит для министерства все объекты, постоянно выигрывая все возможные тендеры, а его родной брат является главой другой организации, которая занята ремонтом того, что производит компания сына. Сложно поверить, но это правда. И все об этом знают. Но формально все правильно. В министерстве есть свой министр. У организации, занятой строительством, свой президент, у организации, занятой ремонтом, тоже свой президент. И все на бюджетные деньги. Поэтому не удивляйся. Каждый имеет то, что охраняет. Итак, основной акционер «Орфея» супруга Скорынкина?

– Да. И неудивительно, что они так спешно создали компанию. Думаю, что откат составит не менее пятнадцати-двадцати процентов от общей суммы. Почти десять миллионов долларов. Согласись, что ради этого стоило создавать компанию с уставным фондом в десять тысяч рублей.

– Давай дальше, – улыбнулся Дронго.

– Компания «Орфей» имеет только четырех служащих, – продолжал Эдгар, – непонятно, как они могут освоить почти пятьдесят миллионов долларов. Но очевидно, что эти фокусники могут все. А теперь самое невероятное. Мы попросили наших друзей узнать о делах Тордуа и посмотреть, за какие именно преступления он был привлечен и осужден.

– Ты уже сказал, – напомнил Дронго.

– Это не самое главное, – торжествующе заметил Эдгар, – самое интересное еще впереди.

– Не томи, – потребовал Дронго.

– Выяснилось, что в девяносто девятом году на Абессалома Константиновича было заведено очередное уголовное дело. Его тогда опять обвинили в хищениях. В особо крупных размерах. В девяносто восьмом, сразу после дефолта, целая группа людей начала сдавать продукцию государству за валюту, хотя в договорах были указаны цены в рублевом эквиваленте. Разница на тот момент была более чем в четыре раза, в то время доллар подпрыгнул с шести рублей до двадцати четырех. И осенью девяносто восьмого к власти пришло правительство Евгения Примакова. Оно сумело отодвинуть в стране экономический кризис и начало наводить порядок в экономике. Помнишь, тогда Примаков объявил, что будут обязательные «посадки» бизнесменов. И как тогда все встревожились. По поручению главы правительства начались проверки таких компаний, которые, пользуясь дефолтом, искусственно взвинтили цены в несколько раз. И среди тех, на кого сразу завели уголовное дело, был и наш знакомый Тордуа.

– Тогда именно этого Примакову и не простили, – вспомнил Дронго, – на президента Ельцина навалилась его семья и знакомые бизнесмены с категорическим требованием – убрать Примакова из правительства. Потом была чехарда с премьерами, Ельцин сначала назначил Степашина, но понял, что тот слабый человек и не сможет ничего сделать. И тогда он выбрал Путина, которого олигархи встретили на «ура». Как они его тогда поддерживали! Комментатор Доренко просто громил по телевизору коалицию Примакова – Лужкова – Шаймиева, чтобы привести к власти Путина. Все опасались этой могучей триады. Но, как обычно бывает, они просчитались. Путин оказался для них совсем не тем «мальчиком», которого они хотели бы видеть в качестве надежного преемника. Он пошел по пути Примакова, постепенно выдавливая олигархов из власти и создавая собственный клан новых чиновников-олигархов.

– Но в начале девяносто девятого Примаков был еще у власти, и уголовное дело едва не завершилось очередным отбытием Тордуа в колонию. Однако через несколько месяцев Примакова сняли, дело развалилось, и расследование было прекращено, – сказал Вейдеманис.

– Я пока еще не понял, в чем состоит твоя «фишка», – сказал Дронго, – или ты хочешь назвать мне имя следователя, который вел дело Тордуа?

– Умница, – обрадовался Эдгар, – могу только снять шляпу. Следователем этого уголовного дела был подполковник Андриян Чалмаев, уже тогда следователь по особо важным делам. И именно он закрывал это дело, не позволил Тордуа отправиться на нары. Вот такие пироги. Они были знакомы уже много лет.

– Тогда получается, что Чалмаев и был тем самым предателем, из-за которого произошла утечка информации, – нахмурился Дронго, – только зачем он так глупо себя подставлял, вызывая сотрудников «Истока». Там ведь работают его бывшие коллеги. Он вполне мог имитировать проверку, но он провел ее по полной программе.

– Вот здесь основная загадка, – произнес Вейдеманис, – но самое важное мы узнали. Они были знакомы, в этом теперь нет никаких сомнений.

Глава 8

Дронго взглянул на часы. У них еще оставалось немного времени. Но рассчитать время с учетом московских пробок практически невозможно.

– Лучше поедем заранее, – предложил он, – я только пойду переоденусь.

Через десять минут они спускались вниз в кабине лифта.

– Тордуа был связан с уголовным миром, – напомнил Вейдеманис. – Нужно понимать, что этот тип не остановился бы ни перед чем.

– Вопрос только «почему?», – спросил Дронго, – на который мы пока не знаем ответа.

– Обеспечь капиталу пятьсот процентов прибыли, и нет преступления, перед которым бы он остановился, – процитировал слова Маркса Эдгар. – Сказано как будто про сегодняшний день.

– Жадность, подлость, низость, очевидно, такие же неизменные качества человеческой натуры, как благородство и честность, – произнес Дронго.

Они уселись в машину, и Вейдеманис объяснил водителю, как проехать на дачу Трегубовых. Машина тронулась с места.

– Что удалось узнать про Скорынкина? – спросил Дронго.

– Делал карьеру в советские времена, дослужился до начальника управления Министерства нефтяной промышленности, – вспомнил Эдгар, – после девяносто первого работал в разных коммерческих предприятиях. В конце девяностых вернулся на государственную службу, в Роснефтегазпром. Сначала в качестве начальника отдела, потом директора департамента, в последние восемь лет вице-президента компании. Отвечает за поставки оборудования, в его задачи входит и выбор партнеров для закупок комплектующих деталей. Судя по тому, с какой оперативностью был создан «Орфей» и как четко он сработал, подав заявку в последний день и установив точную цену, для того чтобы победить в тендере с разницей всего в две тысячи долларов, можно предположить, что вся операция была продумана заранее.

– Им было важно победить таким образом, чтобы формально все было правильно, – кивнул Дронго, – поэтому так важно было узнать точную цену компании «Инсеко» и перебить ее своим предложением. Но кто и почему сдал интересы «Инсеко»? Это первое. И видимо, нас должен волновать и второй вопрос. Кто и почему убрал Андрияна Чалмаева? Нужно найти ответ и на этот вопрос, если в госавтоинспекции не смогут отыскать виновника, сбившего Чалмаева.

– А если действительно не найдут, думаешь, мы найдем? – спросил Вейдеманис.

– У нас преимущество, – нахмурился Дронго, – мы знаем, чем занимался бывший следователь и почему его могли убить, а они не знают. Поэтому они ищут машину, которой, возможно, уже нет не только в Москве, но и вообще в природе, ибо она давно разобрана на запчасти. А мы ищем конкретного человека, которому Чалмаев либо не угодил, либо помешал, поэтому наши поиски должны быть более плодотворными.

Вейдеманис, соглашаясь, кивнул. Они выехали на проспект. И почти сразу попали в пробку.

– Не могу понять, как при таком автомобильном потоке можно работать водителем в этом городе, – пожаловался Эдгар.

– Действительно, к этим пробкам невозможно привыкнуть, – согласился Дронго.

В конце концов они все-таки опоздали на дачу Трегубова. Хозяин, поджидая их, все время поглядывал на часы.

– Моя супруга и дочь находятся в доме, – сообщил он, – а сын с женой еще не приехали. Мы их ждем, но, наверно, они задерживаются в пробке.

– Возможно, – согласился Дронго.

– Хочу еще раз вас попросить не обижать моих родных некорректными вопросами, – проговорил Вадим Олегович. – Я беседовал с ними и уверен, что они даже не подозревают о случившемся. Однако я пошел до конца, разрешив вам приехать, чтобы допросить моих родных.

– Извините, господин Трегубов, – возразил Дронго, – допрашивают следователи, в рамках своих процессуальных обязанностей, а мы частные лица и приехали только на беседу.

– От названия ничего не меняется, – отмахнулся Трегубов, – идемте в гостиную. Они там.

Он так волновался, словно собирался передать судьбы своих близких в руки приехавших гостей. Дронго и Вейдеманис вошли в комнату. Им навстречу поднялась молодая женщина. У нее были красиво уложенные каштановые волосы, светло-зеленные глаза, чувственные губы, прямой, ровный нос. Она была в длинном светлом платье.

– Трегубова, – представилась она, – Арина Савельевна. А это наша дочь Люба, – показала она на дочь, которая была удивительно похожа на мать, только гораздо стройнее и немного выше ее. Но смотрела на мир такими же светло-зелеными глазами и улыбалась такими же чувственными губами, как и мать. Дочь была в джинсах и белой майке.

– Очень приятно, – кивнул гость, – меня обычно называют Дронго, а это мой напарник Эдгар Вейдеманис. Мы могли бы побеседовать с вами наедине?

– Конечно, – кивнула она. – Люба, подожди нас в другой комнате вместе с отцом, – строго попросила Арина Савельевна, обращаясь к дочери.

Когда Люба вышла, Арина Савельевна посмотрела на Дронго.

– Я вас слушаю, господин эксперт. Извините, я не запомнила вашего имени. Муж говорил, что это какая-то кличка, связанная с именем птицы?

– Дронго, – терпеливо проговорил он.

– Действительно Дронго, – вспомнила хозяйка, – такое странное имя. Вы приехали, чтобы поговорить со мной об этом тендере, который проиграла компания моего мужа? Не удивляйтесь, что я знаю эти подробности, о них написано во всех газетах. Трегубов предупреждал меня о вашем приезде и сказал, что вы желаете понять, каким образом информация ушла из нашего дома. Но я буду вам плохой помощницей, так как сама не знаю, о чем идет речь. Вернее, знаю, что речь идет о конкретных цифрах, в которых я мало смыслю. И разумеется, я не слушала разговор моего мужа с приехавшим господином Капланом и ничего не знаю о случившемся. Вас удовлетворит такой ответ?

– Вполне, – улыбнулся Дронго, – но у нас к вам есть еще несколько других вопросов.

– Вас еще что-то интересует? – удивленно подняла брови Арина. – Разумеется, я отвечу на все ваши вопросы.

– В тот вечер вы были дома одни, – напомнил Дронго. – Вы часто отпускаете свою кухарку?

– Не часто, – ответила молодая женщина, – но в тот вечер она отпросилась. Кажется, у ее племянницы было какое-то торжество, она отпросилась, и я ее отпустила. Она сейчас еще в доме, и мы можем узнать необходимые подробности у нее.

– Не нужно, – сказал Дронго, – мне важно было узнать, как часто вы остаетесь одни. Когда приехал ваш муж?

– Примерно около семи. Он был в аэропорту, провожал своего президента компании, – вспомнила Арина.

– И сразу приехал Каплан?

– Да. Они созвонились, и Лазарь Маркович подъехал. Он живет недалеко. Минут десять езды.

– И он часто бывает у вас?

– Нет, во второй или в третий раз. Трегубов считает, что дома нужно отдыхать от работы, а на работе соответственно от дома.

– А ваш сын с невесткой? Он тоже сразу приехал?

Она немного помолчала. Затем с некоторым усилием произнесла:

– Очевидно, вы уже знаете, что он не мой сын, а пасынок. У него есть своя мать и старшая сестра. Это дети моего мужа от первого брака. Он не называет меня матерью. Только по имени. Впрочем, как и я его. Они тоже приехали почти сразу.

– Тоже созвонились?

– Не знаю. Я не уточняла у мужа такие подробности. Это его сын, и он имеет право приезжать к отцу когда захочет.

– И он часто пользуется своим правом?

Она снова замолчала. Затем нехотя произнесла.

– Не часто. Но в тот вечер ему захотелось приехать, и он прибыл. Я не считаю себя вправе ограничивать общение отца с сыном. Они могут общаться когда захотят.

– Вас не удивило, что в тот вечер к вам на дачу приехали Каплан и сын вашего мужа, которые не так часто бывают у вас в гостях?

– Я подумала, что это было связано с их работой. Господин Каплан почти сразу уехал, а Алексей остался со своей супругой на ужин, который я им подала.

– У вас хорошие с ним отношения?

– Нормальные. Не совсем понимаю, какое это имеет отношение к проигранному тендеру компании моего мужа, но пока готова отвечать на ваши странные вопросы. Если не сказать более чем странные.

– Но это в интересах дела.

– Предположим. Что еще вы хотите узнать?

– Вадим Олегович ваш второй супруг, – сказал Дронго, – вы можете назвать имя вашего первого супруга?

– Нет, – поморщилась она, – я вычеркнула этого человека из своей жизни. Раз и навсегда. Это была такая глупая студенческая влюбленность. Мы поженились в девяностом году, когда мне было только девятнадцать лет. И оба учились в одной группе. А уже через полтора года мы расстались. Все это было не очень серьезно и совсем не смешно. И только потом, в девяносто пятом, я вышла замуж за Трегубова.

Дронго постарался сохранить невозмутимое лицо. Ему всегда не нравился этот странный обычай в русских семьях, когда мужа называли по фамилии. Впрочем, его собственный двоюродный брат был женат на девушке из Санкт-Петербурга, которая обращалась к мужу, называя его только по фамилии, что очень раздражало самого Дронго.

– И вы не можете назвать мне фамилию этого человека или хотя бы чем именно он занимается? – спросил эксперт.

– Не могу и не хочу. Уверяю вас, он ничего для меня не значит и не может значить после того, что между нами произошло. А самое главное, он почти наверняка не имеет никакого отношения к компании моего мужа.

Было заметно, что она нервничает.

– Хорошо, – согласился Дронго, – оставим этот вопрос. У вашей дочери есть друзья?

– И очень много, – гордо заявила Трегубова. – Она учится в медицинском, и там много ребят, чьи родители принадлежат к нашему кругу.

– У нее есть друзья, которые посещают вашу дачу?

– Есть. Двое или трое друзей, они регулярно бывают у нас на даче. Это дети из очень приличных семей.

– Не сомневаюсь. Но они приезжают на дачу в ваше отсутствие. Как я слышал, вы занимаетесь благотворительностью и не всегда бываете дома.

– Верно, – улыбнулась она, – но у нас дома всегда есть дежурные охранники, дежурный водитель и кухарка. И посторонние сюда не ходят. А если кто-то и приезжает к нашей дочери в гости, то я практически сразу узнаю об этом.

– И кто чаще других приезжает к ней?

– Это нужно узнать у Любы, – ответила она строго. – В нашей семье не принято подглядывать в замочные скважины. Мы уважаем право каждого члена семьи на индивидуальность и независимость.

– Не сомневаюсь, – кивнул Дронго. – Кто еще часто бывает на вашей даче?

– Почти никто. Иногда приезжает моя сестра с мужем. Но они сейчас в Америке. Дача не место для приема друзей и соседей. Для этого есть приличные рестораны, где мы можем собраться и отметить нашу встречу. Здесь рядом есть ресторан «Царская охота», очень неплохое место.

– Я там бывал, – улыбнулся Дронго, – согласен, там неплохо. А теперь я хотел бы спросить вас о том дне, когда здесь появились сотрудники с аппаратурой. Они приехали сюда с начальником службы безопасности компании вашего мужа господином Чалмаевым. Вы помните этот день?

– Скорее вечер, – ответила Арина. – Конечно, помню. Трегубов позвонил и сообщил, что задерживается. Однако к нам приедут сотрудники их службы безопасности, проверят нашу дачу. Я уговаривала его не приглашать посторонних, но он не стал меня слушать. И сотрудники приехали. Одна группа осматривала местность вокруг дома, шарила там своей аппаратурой, а двое вошли в дом. Один такой выше среднего, пожилой, с красноватым лицом. Я еще подумала, что он наверняка страдает от сильного давления. Другой невысокого роста, все время втягивал голову в туловище, словно боялся обнажить шею, которой у него не было. И еще я обратила внимание на его руки. При его небольшом росте у него были очень длинные руки.

– Чалмаев и Богданов, – догадался Дронго. – Вы были рядом, когда они осматривали дом?

– Нет. Конечно, нет. Я не сторожевая собака, чтобы ходить за ними по пятам. Это было их право проверять, ведь разрешение дал сам Трегубов. А я поднялась к себе в спальню.

– И вы не присутствовали здесь, когда они проводили проверку помещений дома?

– Нет, не присутствовала. И не хотела присутствовать. Все равно я не очень разбираюсь в их аппаратуре и не понимаю, почему я должна была следить за их работой. Они закончили и ушли. Хотя нет, краснолицый остался. Он сказал, что будет ждать Трегубова. Я разрешила ему посидеть в гостиной. Он несколько раз кому-то звонил, даже выходил из дома на улицу. А потом сказал мне, что решил больше не ждать Трегубова и уехать. Я приказала нашей кухарке его проводить. Вот, собственно, и все.

Дронго взглянул на Вейдеманиса. Все было ясно без слов.

– Завтра проверим его мобильный, – устало согласился Эдгар, – посмотрим, кому он отсюда звонил.

– Это нужно сделать рано утром, – предупредил Дронго, – чтобы узнать, с кем именно он мог разговаривать. А теперь, госпожа Трегубова, я прошу пригласить сюда вашу дочь.

– Сейчас позову. Я могу надеяться, господа, что вы будете оставаться в рамках приличия и не зададите нашей дочери скабрезных вопросов.

– Безусловно, – согласился Дронго, – вы можете на нас полагаться.

Молодая женщина поднялась и вышла из гостиной. Было слышно, как она разговаривает с мужем. Видимо, она была недовольна тем, что приехавшие гости будут беседовать и с их дочерью. Муж повысил голос. Через минуту Люба вошла в комнату. Даже не глядя в сторону гостей, она прошла к столу и уселась на место, где сидела ее мать.

– Что вам нужно? – деловито спросила она.

– Вы знаете, что случилось в компании вашего отца?

– Читала…

– Как вы думаете, откуда конкуренты могли узнать точные цифры тендерной заявки компании вашего отца?

– Об этом лучше спросить у него. Или у его коллег, – пожала плечами Люба.

– Сейчас мы спрашиваем у вас, – терпеливо произнес Дронго.

– Напрасно, – усмехнулась Люба, – я вообще ничего не знаю про эти заявки и ничего не хочу знать. Спрашивайте лучше у моих родителей, они вам все расскажут.

– Ваша мать не имеет отношения к компании вашего отца.

– Зато она имеет отношение к его кошельку, – ядовито заметила Люба, – и ко всем неприятным разговорам, которые здесь происходят.

– В каком смысле? – не понял Дронго.

– Она ведь хозяйка дома, – иронично объяснила Люба. Было понятно, что у нее сложно протекает период взросления, когда основными врагами становятся собственные родители.

– В доме иногда бывают ваши друзья, – напомнил Вейдеманис.

– У меня друзья нормальные ребята и девочки, – отчеканила Люба, – и среди них нет предателей и прохвостов. Поэтому можете не утруждать себя поисками таких людей среди моих знакомых. Лучше ищите их среди знакомых моего отца или моей матери, – посоветовала эта молодая нахалка, – и вообще не понимаю, зачем вы об этом спрашиваете?