Текст книги "Всегда вчерашнее завтра"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 15

Дронго, стараясь не обращать на себя внимания, потихоньку наблюдал. У незнакомца выбили пистолет и надели наручники. Пистолет отлетел в сторону, и его подобрал один из сотрудников ФСБ. Арестованный, поняв безнадежность сопротивления, уже не вырывался.

– Вы арестованы, Сарычев, – громко сказал один из молодых людей, еще минуту назад веселившийся в компании. Рядом с ним стояли четверо других сотрудников ФСБ.

«Неплохо, – подумал Дронго, – они совсем неплохо поработали. Для нынешней молодежи это довольно прилично».

– Прошу нас извинить! – сказал один из сотрудников, очевидно, старший по званию. – Всех, кто сидит в баре, прошу приготовить документы. Волноваться не следует: обычная проверка.

Сарычева уже подняли и посадили на стул.

– Может, вы скажете нам, с кем должны были здесь встретиться? – последовал вопрос.

Тот угрюмо молчал. В бар вошли еще несколько человек. Среди них выделялся один, лет сорока пяти. Он подошел к Сарычеву.

– Добрый день. Я полковник Алексеев.

Даже услышав эту фамилию, Дронго продолжал медленно пить пиво, словно происходящее его не касалось. Сидевшие недалеко две девушки весело обсуждали случившееся, будто присутствовали на театральном представлении.

– С кем вы должны были здесь встретиться? – еще раз спросил Алексеев.

Сарычев молчал.

– У вас одна минута, – предупредил полковник, – мы все равно проверим документы у всех посетителей бара, включая обслуживающий персонал, и найдем этого человека. Так не усложняйте ситуацию и назовите его имя сами.

Сарычев поднял на него злое лицо.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Вы все прекрасно понимаете, – возразил полковник, – тем более мы с вами бывшие коллеги. Повторяю, мне нужно знать, с кем именно у вас здесь назначена встреча.

Кроме Дронго, продолжающего пить столь не любимое им пиво, и двух девушек-соседок, в баре находилось еще человек десять посетителей, не считая людей, оказавшихся сотрудниками ФСБ. Но внимание Дронго уже привлек молодой, лет двадцати пяти человек в кожаной куртке и джинсах, нервно теребивший лежавшую рядом с ним газету и глядевший в ту сторону, где допрашивали Сарычева.

Полковник подождал еще несколько секунд и громко приказал своим людям:

– Начинайте проверку документов.

Сотрудники начали обходить столики, внимательно читая документы посетителей и записывая данные в свои книжки. Дронго понял, что уже через минуту его разоблачат. Наверняка его данные есть у сотрудников ФСБ, которые к тому же его ищут.

Проверив девушек, сотрудники ФСБ подошли к Дронго.

– Ваши документы, – попросил один из них.

Еще одна пара сотрудников двигалась по залу с другой стороны и уже стояла около молодого человека, привлекшего внимание Дронго своим поведением. Дронго, нахмурившись, полез за паспортом. И тут молодой человек вдруг вскочил со своего места и толкнул одного из подошедших сотрудников. Тот, не ожидая подобного, отлетел к столу. Второй сотрудник попытался достать оружие, но молодой человек уже успел выхватить пистолет и быстро выстрелил в него два раза. Потом бросился к выходу, стреляя вверх.

– Дорогу! – кричал он. – Дайте дорогу, иначе я всех перестреляю.

Стоявшие рядом с Дронго сотрудники выхватили пистолеты и бросились следом за парнем. Дронго посмотрел на стоявшую перед ним кружку и с удивлением отметил, что выпил почти все пиво.

– Не стрелять! – отчаянно крикнул Алексеев. – Не стрелять!

Но в поднявшейся суматохе его никто не слышал. Молодой человек выстрелил еще раз, но не успел добежать до дверей. Разъяренные сотрудники ФСБ, увидев своего товарища, истекающего кровью, открыли огонь на поражение.

На первый выстрел молодой человек не среагировал, словно не почувствовав, как пуля пробила плечо. Второй выстрел заставил его споткнуться, а следующие пули просто изрешетили его кожаную куртку. Незнакомец упал на пол, съежился.

– Не стрелять! – в очередной раз крикнул Алексеев, но кто-то из сотрудников ФСБ еще раз выстрелил в дернувшееся тело. На полу лежал уже мертвый человек.

Алексеев бросился к нему, расталкивая своих сотрудников.

– Я же просил не стрелять, – зло говорил полковник оперативникам, – куда бы он делся? На улице все равно наши люди.

– Вы же видели, он начал первым, – оправдывался один из них, – а Рома тяжело ранен. Он выстрелил ему прямо в живот.

– Врача! – крикнул другой. Раненый сотрудник ФСБ истекал кровью.

Дронго уже стоял в толпе любопытных рядом с девушками, наблюдая, как помогают тяжелораненому. Сотрудники ФСБ прекратили проверку документов. Одни суетились возле пострадавшего товарища, другие выносили труп убитого.

Алексеев, тяжело вздохнув, подошел к Сарычеву.

– Это все на вашей совести, подполковник, – сказал он устало, – во всем виноваты только вы один. Я же просил вас назвать имя человека.

– При чем тут я, – пожал плечами Сарычев, – я вообще первый раз в жизни вижу этого парня. Может, это какой-нибудь бандит, не желающий, чтобы у него проверяли документы.

– Ладно, Сарычев, мы все равно разберемся, – сказал Алексеев, но Дронго уже не слышал этих слов. Воспользовавшись общей суматохой, он вышел на улицу и смешался с толпой собравшихся у бара зевак.

Приехали машина «Скорой помощи», несколько автомобилей милиции, появилась даже машина ГАИ. Сначала вынесли тяжелораненого сотрудника ФСБ, который был еще в сознании и стонал от боли. Потом увезли тело убитого незнакомца, прикрытое простыней, сквозь которую проступало красное пятно.

И только после этого из бара вывели в наручниках бывшего подполковника КГБ Сарычева и посадили в черную «Волгу», собираясь везти на допрос.

– Вы хорошо отделались, – услышал Дронго за своей спиной шепот Потапчука и повернул к нему голову. «Ликвидатор» умел подойти к нужному человеку в толпе незаметно и скрытно.

– Вы все видели?

– Я только слышал, – ответил Потапчук.

– Кто это такой? – спросил Дронго, кивнув на арестованного, когда того сажали в машину. – Вы его знаете?

– Наш бывший куратор. Подполковник Сарычев, – шепотом сообщил Потапчук. – Он обычно работал непосредственно с самим Савельевым. А кого они пристрелили? Что за стрельба доносилась из бара?

– Потом расскажу, – сказал Дронго, – давайте уйдем отсюда быстрее.

Они выбрались из толпы, удаляясь от места происшествия.

– Сарычев пришел на встречу, – рассказывал Дронго, – но сотрудники ФСБ его уже там ждали. Значит, они знали об этой встрече. Надеюсь, теперь вы не сомневаетесь, что число соискателей «клада» достаточно велико? Все хотят получить документы.

– А кто там стрелял?

– Это я еще не знаю. Какой-то молодой парень, когда к нему подошли проверять документы, вдруг вытащил пистолет и открыл огонь, тяжело ранил одного из сотрудников ФСБ. Попытался бежать, и его пристрелили.

– Глупо, – вздохнул Потапчук, – в таких случаях глупо сопротивляться. Я видел, как они все оцепили, и, честно говоря, уже начал волноваться за вас. Обидно было бы с вами расстаться сразу после нашего знакомства.

– Оценил ваше благородство, – заметил Дронго, – но от этого мне не легче. Чтобы на меня не обращали внимания, я выдул целую кружку пива, которого в жизни не пил. И, честно говоря, спасло меня только чудо. Или этот погибший, в данном случае это одно и то же.

– Вы думаете, Сарычев пришел с ним на встречу? С этим убийцей?

– Конечно, нет. Сарычев пришел на встречу с Лозинским, которого знал в лицо и которому он, очевидно, послал телеграмму от имени Савельева. А этот молодой тип оказался в баре лишним. Более того, боюсь, он не просто «третий лишний». Он как раз один из тех, кто убрал Лозинского и теперь охотится за документами.

– Но вы же сами утверждали, что Лозинский им ничего не сказал.

– Да. Но это еще ничего не значит. Во-первых, я могу ошибаться, хотя телеграмма все-таки неоспоримое доказательство. А во-вторых, эти убийцы обладают поразительной осведомленностью. Сначала они узнают, где живет Лозинский, затем находят этот бар. По-моему, об этом парне знал и сам Сарычев. Вопрос только в том, откуда об этом стало известно сотрудникам ФСБ?

– Вы снова хотите сказать, что я с ними связан? – мрачно спросил Потапчук.

– Нет. Теперь я точно знаю, что вы не имеете к ним никакого отношения. Иначе вы пошли бы в бар вместе с мной. Но в таком случае получается, что за документами охотится слишком много людей. Я еще не понимаю, почему арестовали Сарычева и как ФСБ на него вышла. По-моему, нам нужно найти наконец самого Игната Савельева.

– Каким образом?

– Для начала неплохо бы разыскать его кузена, – сказал Дронго, – и как можно скорее. Иначе нас снова опередят. Число наших соперников почему-то постоянно растет.

Глава 16

Дронго понимал, что, лишь связавшись снова с Владимиром Владимировичем, он сумеет получить нужную информацию. Но ясно было и другое. После случившегося сегодня происшествия сотрудники ФСБ удвоят усилия и, вполне вероятно, начнут более пристально опекать старого разведчика. Вторичная встреча с ним сопряжена с большим риском и грозила обернуться серьезными неприятностями.

И тогда Дронго решил обратиться непосредственно к своим «заказчикам». Он позвонил из гостиницы в Вильнюс Хургинасу, оставившему ему свои служебные и домашний телефоны на случай непредвиденных осложнений. Он считал, что такой случай наступил и без их консультации не обойтись.

Хургинас взял трубку сразу, после первого звонка. Очевидно, это был его прямой телефон. Он сказал что-то по-литовски.

– Добрый день, – поздоровался Дронго, – кажется, у меня возникли некоторые проблемы.

– Что случилось? – напряженным голосом спросил Хургинас. – У вас все в порядке?

– Пока да, спасибо. Мне срочно понадобилась ваша помощь.

– В чем?

– Я не могу выйти на своих друзей в Москве, поэтому хотел бы узнать об одном человеке через ваши каналы. Если это возможно.

– Какого человека? – не понял Хургинас. – Откуда вы говорите?

– Я нахожусь в Москве. Мне нужно узнать, не связывался ли ваш убитый дипломат с кем-нибудь из Германии? Может, ему звонили или к нему приезжали? Или он сам звонил в Германию? У него могли быть знакомые в Германии. Нельзя ли это узнать?

– Конечно, можно. Мы проверим все телефонные звонки за месяц до его смерти. У вас есть еще какие-нибудь просьбы?

– Нет, только эта информация. Когда я могу позвонить?

– Завтра в это время. Я постараюсь все уточнить.

– Спасибо. – Дронго положил трубку на рычаг.

Теперь нужно каким-то образом выяснить, не служил ли в Западной группе войск в Германии офицер с фамилией Савельев. Это можно сделать через Министерство обороны. Ему понадобятся данные по кадровому составу группы войск. Такая информация уже давно не засекречена, ее не станут скрывать. Просто необходимо правильно сформулировать вопрос и получить ответ через их компьютерную сеть. Но для этого хорошо бы найти кого-нибудь из знакомых в Министерстве обороны, иначе компьютер не выдаст ему даже такую, уже совсем не секретную, информацию, как присутствие в Западной группе войск офицера по фамилии Савельев.

Опять звонить Владимиру Владимировичу? Нет, это не выход. Они могут проследить и выйти на него раньше, чем он сумеет сделать запрос. «Легче работать в Америке», – подумал Дронго. Там любой желающий может войти в компьютер со своим запросом, и, если ответ на поставленный вопрос не является секретным, он получит его почти сразу. А если ответ по какой-либо причине не может быть дан, то компьютер просто составляет соответствующую справку и при попытке обойти запреты блокирует всю информацию. Но подобного стиля общения еще не существовало ни в России, ни на всем постсоветском пространстве, не говоря уж о том, что во многих министерствах обороны новых национальных государств вообще не было единой компьютерной системы.

Оставалось использовать связи самого Потапчука. Когда на следующее утро они встретились у книжного магазина, Дронго спросил у «ликвидатора»:

– У вас не осталось старых знакомых среди военных?

– Нет, – удивился Потапчук, – а почему вы спрашиваете?

– Нужно сделать запрос через их компьютерную сеть, чтобы получить быстрый ответ. Если бы у вас были знакомые…

– Есть один, – сразу вспомнил Потапчук, – как раз то, что вам требуется. Он работает в пресс-службе Министерства обороны. Майор Стымский Леонид Алексеевич.

– Откуда вы его знаете? – уточнил Дронго. – Надеюсь, он не из бывших «ликвидаторов»?

– Когда КГБ ликвидировали, он еще даже не работал, – ухмыльнулся Потапчук, – это племянник моей жены. Он иногда к нам приходил, очень толковый парень, всегда компьютерами увлекался. Ему еще тридцати нет, а уже майор. Он далеко пойдет с такими знаниями.

– Вы можете с ним связаться? – Дронго боялся поверить в такую удачу.

– Попробую. Но у меня нет его рабочего телефона. Никогда ему не звонил.

– Это я быстро узнаю, – кивнул Дронго, – поехали ко мне в гостиницу, позвоним оттуда. Заодно и пообедаем.

– Вы думаете, он сумеет добыть для нас какие-нибудь сведения о «кузене» Игнатия Савельева? – удивился Потапчук. – У него может просто не получиться. Столько лет прошло, войска из Германии давно вывели. Какая разница, кто и когда там служил. У них давно нет таких данных.

– У них есть данные даже по офицерам и солдатам, погибшим во время войны, – прервал его Дронго. – Если не хотите звонить, лучше признайтесь честно. Только не нужно меня обманывать.

– Почему не хочу? – обиделся Потапчук. – Поехали, я ему сам позвоню.

Уже в гостинице, когда они наконец смогли дозвониться в газету «Красная звезда» и через ее сотрудников узнать телефон пресс-службы министерства, Дронго набрал номер и передал трубку Потапчуку.

– Леонида Алексеевича позовите, – пророкотал Потапчук басом.

– А кто говорит?

– Скажите, Потапчук, его родственник, он знает.

Через минуту трубку взял Стымский.

– Добрый день, Виктор Николаевич, – удивился майор столь неожиданному звонку своего родственника, – что случилось?

– Ничего страшного, Леонид, просто помощь твоя нужна, – сказал Потапчук.

– Какая помощь? Откуда вы говорите?

– Да ты успокойся, ничего страшного не случилось. Мне твоя помощь нужна по личному вопросу, понимаешь, по личному.

– Слава богу, – услышал он голос майора, – а я думал, с мамой плохо. Она болеет в последнее время.

– Нет, с ней все в порядке.

– А какое у вас личное дело?

– Мы с друзьями собрались и былое вспоминаем, – сказал Потапчук, как его научил Дронго, – хотели узнать, где один наш товарищ теперь находится. Он военным был. Ты не мог бы узнать, где он сейчас и что с ним случилось?

– Конечно, могу. Назовите его фамилию, имя, отчество и место службы. Я отправлю запрос, и через полчаса вы получите на него полную информацию.

– В том-то все и дело, – уныло сказал Потапчук, – фамилию мы помним и место, где служил, знаем. А имя, отчество, хоть убей, забыл, из головы вылетело. Главное – он был братом одного нашего сотрудника. Вот мы теперь его и ищем.

– И вы не знаете его имени, отчества? – удивился майор, но ничего не заподозрил. В конце концов, его спрашивали не об офицере в действующей группе войск. Речь шла всего-навсего о бывшем офицере из уже ликвидированной группы войск. – Где он хотя бы служил? – уточнил Стымский.

– Летом девяносто первого служил в Германии, – ответил Потапчук, – его фамилия Савельев.

– Вы бы еще сказали – Иванов, – засмеялся Стымский, – там было столько Савельевых. Это же распространенная фамилия. Как я могу найти, кто именно вам нужен?

– Дай мне список всех, а мы своего сразу найдем, – попросил Потапчук. – Тогда ему было лет сорок – сорок пять.

– Ладно, Виктор Николаевич, сделаем, – пообещал молодой офицер, – раз надо, значит, надо. Вообще-то можно и так узнать. Эти сведения уже не закрытые, ничего секретного нет.

– Поэтому я тебе и позвонил, – нашелся Потапчук. – Уважь старика, узнай, служил ли там Савельев.

– Какой вы старик. Вы здоровее всех нас, – засмеялся Стымский. – В общем, вечером я вам позвоню. Скажите только, куда.

– Я сам тебе позвоню, – начал Потапчук, но, заметив укоризненный взгляд Дронго и его жест в сторону телефона, быстро поправился: – А впрочем, запиши номер. Я продиктую.

Он продиктовал гостиничный номер телефона Дронго.

– Обещал узнать к вечеру, – произнес Потапчук, недовольно глядя на Дронго. – Зачем вы дали свой телефон?

– Он и так уже начал подозревать, что это не ваш сослуживец и вообще не ваш знакомый. Вы не знаете ни его части, ни его имени, ни отчества. И не хотели давать телефон. Он может решить, что в таком случае не стоит и искать, – резонно заметил Дронго. – Ничего, теперь мы будем дежурить с вами в этой комнате. Привыкайте к моему обществу, Потапчук, нам еще предстоит вместе совершить путешествие в Германию.

– Только этого мне и не хватало, – буркнул напарник.

В этот день они обедали и ужинали в номере, Дронго сам ходил в буфет за продуктами. Он еще помнил времена, когда в буфетах не торговали ничем, кроме старой сметаны и плохо нарезанной и дурно пахнущей колбасы. «Россия» всегда снабжалась очень неплохо, и в семидесятые годы считалась одной из самых престижных гостиниц Советского Союза. Но после перестройки, как и во всем государстве в целом, ситуация начала стремительно ухудшаться, и к концу восьмидесятых здесь создалось отчаянное положение. Если и раньше в гостинице не соблюдалось особой нравственности и официанты могли послать в номер любую понравившуюся девочку, то с ослаблением бдительности КГБ, когда-то имевшего здесь свою службу, и МВД, откровенно махнувшего на все рукой, в коридорах гостиницы начали работать «поточным» методом специальные девушки-проститутки. Они просто обходили номер за номером, не задерживаясь больше чем на десять-пятнадцать минут, во время которых умудрялись доставить удовольствие постояльцу и заработать до ста рублей. Разумеется, инфляция постоянно корректировала цены, а сама гостиница продолжала стремительно разрушаться. По коридорам уже бегали крысы, мебель «сыпалась», полки ломались, в ванных комнатах отваливалась плитка. А буфеты напоминали худшие времена «военного коммунизма».

После реформ девяностых буфеты разом наполнились продуктами, в том числе и самыми дефицитными. Правда, цены теперь стали заоблачными, но это уже никого особенно не волновало. С крысами вели малоуспешную борьбу, а на проституток просто махнули рукой. Кто из клиентов хотел, все равно приводил с собой хоть целый легион, заплатив соответствующую мзду швейцарам. «Россия» середины девяностых была уже другой гостиницей.

В семидесятых она напоминала солидного советского служащего, уверенного в своем будущем и имеющего хорошую крепкую семью, а по вечерам посещающего любовницу и откровенно берущего взятки, понимая, что прожить на зарплату при его расходах довольно трудно. В восьмидесятых она стала похожа на беспутную женщину, потерявшую ориентиры и представление о возрасте, когда все равно с кем и зачем, но в душе еще остались какие-то светлые позывы, впрочем, не до конца реализованные. В девяностых гостиница больше походила на молодящегося сорокалетнего бизнесмена, вечно озабоченного своим имиджем, не имеющего еще денег на покупку хорошей квартиры, но уже обзаведшегося непременным «Мерседесом» и сотовым телефоном.

Дронго помнил все метаморфозы, происходившие с этой гостиницей. Когда-то давно здесь часто останавливался его отец, предпочитавший жить во время командировок именно в этой гостинице. По странной логике судьбы, после своего первого, самого трудного визита за рубеж вернувшийся оттуда Дронго останавливался именно в «России».

Стымский не обманул. Молодые люди, стремительно делающие карьеру, имеют большой потенциал благородства, не успевший еще развеяться из-за различных потрясений на жизненном пути. Он позвонил в половине шестого, весьма довольный собственными розысками.

– Я все узнал, – услышал Потапчук его напористый голос. – Отчасти вы были правы, но отчасти оказался прав и я. Летом девяносто первого в Западной группе войск в Германии служили сразу шестеро Савельевых. Вам дать все данные?

– Да, конечно.

– Двое из рядового состава, призывники. Один сержант, другой рядовой-водитель. Их данные тоже давать? Они молодые ребята, вернулись домой сразу после демобилизации.

– Нет, их пропусти, только офицеров, – быстро сказал Потапчук, полагая, что солдаты не представляют для них интереса.

– Из подходящих есть только двое. Остальные очень молодые. Один Савельев шестьдесят пятого года рождения, лейтенант-связист. Он служил в Германии только шесть месяцев, потом его перевели в Казахстан. Кстати, он там до сих пор и находится. Наверное, уже в их армии.

– Не подходит, – согласился Потапчук, – давай следующего.

– Другой капитан-переводчик. Но это не мужчина, а женщина, Савельева Лидия Марковна.

– Тоже не подходит, – не улыбнувшись, сказал Потапчук, – женщину можешь исключить. А кто остальные двое?

– По-моему, эти как раз то, что вам нужно. Поэтому я выписал более подробно, – радостно сказал Стымский. Ему было приятно, что сумел оказать такую услугу мужу тетки.

– Говори, я записываю, – не разделяя его радости, сухо произнес Потапчук.

– Олег Савельевич Савельев, полковник, в то время начальник штаба дивизии, сорока трех лет. И Петр Игоревич Савельев, подполковник. Он контрразведчик. Ему было сорок два. Вот и все.

– Адреса обоих офицеров у тебя есть? – взволнованно спросил Потапчук, записывая данные.

– Точные адреса, возможно, и изменены, оба офицера уволились из армии после лета девяносто первого года. Полковник Олег Савельевич сейчас живет в Санкт-Петербурге, у нас есть его последний адрес и телефон.

– Давай, – попросил Потапчук, записывая все данные бывшего начальника штаба дивизии.

– А второй Савельев тоже уволился из армии и теперь живет в Новороссийске. Но его телефона у нас нет. Только адрес.

Потапчук аккуратно записал адрес и этого офицера. Потом спросил:

– А почему они оба уволились из армии?

– Первый «по болезни». Я не сказал, что это была дивизия ВВС, а второго уволили из армии в связи с какими-то неприятностями. Так, во всяком случае, вытекает из его личного дела. Хотя в деле есть и его собственный рапорт об увольнении.

– Значит, оба живут сейчас в России?

– Этого я не знаю. Они же не докладывают нам, если меняют адреса. Но, по данным нашего компьютера, их последнее место жительства именно Санкт-Петербург и Новороссийск. Если они вам так нужны, вы можете сделать запрос в адресное бюро. Теперь у вас имеются их точные данные. Имя, отчество, год рождения. А то я уже сомневаться начал, кого именно вы ищете? Может, вы, Виктор Николаевич, свое собственное детективное агентство открываете? Учитывая ваш прежний опыт.

– Какое еще агентство, – сказал на прощание Потапчук. – Ну, будь здоров, Леонид, спасибо тебе за все!

Он положил трубку, взглянул на Дронго.

– Один из двоих приходится братом Савельеву, если действительно у того был двоюродный брат в Германии. Нам остается только узнать, как звали отца Игната Савельева и сравнить его отчество с отчеством родителей этих Савельевых, – предложил Дронго, – у кого оно совпадет, и есть тот, которого мы ищем.