Текст книги "Совесть негодяев"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Что именно?

– Эксперты дали заключение, что машина была почти новая. Даже после аварии ее вполне можно было продать или разобрать на запчасти. А преступники не тронули даже магнитофона, решив сжечь машину. Не логично, товарищ Пахомов, совсем не похоже на обычных бандитов. Я понимаю, конечно, что их главной целью было убийство Чешихина, но зачем после этого сжигать автомобиль? Его можно перегнать в другую область. Или разобрать. Почему они так торопились избавиться от автомобиля?

– Забавные наблюдения, – сказал Пахомов, задумавшись, – вот вы сами и ответите нам на эти вопросы. Товарища Серминова я прошу завтра начать проверку компании «Делос». Надеюсь, что она не испарилась вместе со своим президентом. Все свободны.

Люди заулыбались, встали, поспешили к выходу. После того как все вышли и Пахомов остался вдвоем с Комаровым, он спросил его:

– Кто тебе сказал насчет Багирова?

– Наш начальник контрразведки. Он знает, что я подключен к расследованию преступления против Караухина. Наши ведь тоже проверяют некоторые вещи. Вот он мне и сообщил насчет покушения, просил передать тебе об этом. Правда, сказал, что это пока только предварительные результаты.

– Понятно, – вздохнул Пахомов, – он тоже хочет быть полезным в расследовании этого дела. Миллион долларов, кажется, всех сводит с ума.

– А как ты думал, – засмеялся Комаров.

После перерыва, получив письмо и. о. и строгие наставления, как себя вести, Пахомов и Чижов отправились в Кабинет министров.

В Управлении делами их принял заместитель управляющего. Продержав более получаса в своей приемной, он наконец милостиво согласился принять этих двоих сотрудников прокуратуры, словно явившихся сюда в качестве рядовых просителей. Он долго и с брезгливым выражением лица смотрел на письмо прокуратуры и наконец выдавил:

– Мы дадим вам ответ в течение семи дней.

Он был маленького роста, и его сморщенное лицо напоминало отчасти злобную маску карлика.

– Нет, – решительно сказал Пахомов, – нам нужен ответ немедленно.

– Вы куда пришли, – разозлился маленький чиновник, – это Кабинет министров! Научитесь себя вести как подобает.

– Это вы научитесь работать как подобает, – так же дерзко ответил Павел Алексеевич. – Согласно нашим законам любой гражданин обязан помогать сотрудникам прокуратуры в расследовании преступлений. И тем более должностное лицо. Отказ от подобной помощи считается существенным нарушением своих должностных обязанностей, а в некоторых случаях влечет за собой даже уголовную ответственность.

Карлик усмехнулся.

– Хотите меня испугать?

– Хочу вам объяснить. Вы можете выяснить это в течение минуты. Кому было направлено письмо и какая на нем была резолюция. Вот и все, что мне нужно знать.

– А вы знаете, что у нас вся документация секретная?

– Я следователь по особо важным делам, – сказал спокойно Павел Алексеевич, – и у меня есть доступ к любым секретным документам. У вас есть еще возражения? Или мне нужно идти к управляющему?

– Посидите здесь, – прохрипел карлик, – я сам отнесу ваше письмо.

Когда он вышел, Чижов сочувственно улыбнулся Пахомову.

– Сильно вы его, Павел Алексеевич.

– Да нет, – отмахнулся Пахомов, – можно было сильнее. Страх в нас еще сидит. Не до конца мы его выдавили. А тебя я специально привез. Ты молодой, смотри, учись. Может, действительно вы и будете первым поколением России, которое вырастет без этого страха в душе.

– Нас даже называют «непоротое поколение», – улыбнулся Чижов.

– Вот-вот. А я до сих пор, когда вспоминаю наши пионерские лагеря, дома в холодном поту просыпаюсь. Словно опять я маленьким мальчиком в этих лагерях оказываюсь. Слабый я был, худой в детстве, вот меня и били там часто, издевались. Пока наконец я однажды не взял большую палку и не отлупил своего главного обидчика. Меня потом сильно избили за это, но с тех пор зауважали надолго.

Вернулся неприветливый хозяин кабинета. Вопреки всему он радостно улыбался, показывая свои мелкие, как у хорька, зубы.

– Такое письмо мы действительно получили. Вам нужна его ксерокопия? – спросил он.

Пахомов почувствовал подвох.

– А вы можете ее дать?

– Нет, – любезно сообщил заместитель управляющего, – у нас его нет. Письмо было на имя премьера и передано первому заместителю премьера на рассмотрение. Резолюция была «Рассмотреть и доложить». Что-нибудь еще?

– А где сейчас это письмо?

– У первого вице-премьера. Хотите зайти и к нему? – явно издеваясь, спросил карлик.

– Обязательно, – кивнул Пахомов.

Его собеседник испугался.

– Вы с ума сошли. Это же… первый заместитель. Он даже вашего прокурора не принимает.

– А меня примет, – решительно сказал Пахомов, – где его кабинет?

– Подождите, – нахмурился заместитель управляющего, – откуда вы такой на мою голову бешеный. Внешне нормальный человек.

Он поднял трубку с государственным гербом России и кому-то позвонил.

– Дмитрий Петрович, это я говорю. Вы простите, что беспокою. Здесь следователь пришел из прокуратуры. Следователь по особо важным делам. Он хочет встретиться с вашим шефом. Да, с ним лично. Конечно, я ему все объяснил. Но он настаивает. Да, спасибо, сейчас же пришлю.

Он положил трубку и хмуро сказал:

– Идите на третий этаж. Его помощник вас примет.

Они довольно быстро нашли кабинет помощника первого заместителя премьера. В отличие от первого чиновника, с которым они столкнулись, этот оказался молодым, симпатичным человеком, радушно принявшим пришедших к нему посетителей. Уже через пять минут они знали, что ответ на письмо был положительный и, кроме транспортировки сырой нефти, компания «Делос» получила право на представление интересов России на Украине.

В прокуратуру они возвращались в хорошем настроении. Но едва переступили порог кабинета Пахомова, как тут же раздался телефонный звонок. Это был Соболев.

– Найден труп Анисова, – спокойно сообщил он, – с явными признаками насильственной смерти.

Пахомов осторожно положил трубку, ничего не сказав. Они снова опоздали.

Глава 9

Когда Будагов вернулся снова к столу, Дронго понял: что-то случилось. Банкир напряженно улыбался, но это была именно напряженная улыбка. Он изменился, и это очень не понравилось Дронго. «Что-то произошло, – подумал Дронго, – и, кажется, не в мою пользу».

– Значит, вас прислал Аркадий? – очень ласково спросил Будагов.

– Я не говорил, что он прислал. Я сказал, что приехал от него.

– Да, да, конечно, – сразу согласился банкир, – он просил что-нибудь передать?

– Он не мог ничего попросить, – терпеливо напомнил Дронго, – вы просто забыли. Я же сказал вам, что он погиб.

– Да, – как-то рассеянно согласился Будагов, – так зачем вы приехали в Ташкент?

«Он даже не хочет меня слушать. Определенно что-то произошло. Банкир не смотрит в глаза, словно перед ним пустое место. Или… Покойник. Кажется, банкир решил мою судьбу за меня. Нужно было взять с собой оружие. Поездка в Ташкент оказалась несколько более сложной, чем я ее себе представлял. А Будагов – гораздо большим мерзавцем, чем мы могли себе представить в Москве. Но в любом случае нужно все доводить до конца».

– Мне хотелось бы поговорить о бумагах, которые вам передали, – сказал он.

Никакой реакции. Кажется, даже Будагов его не понял.

– Какие бумаги? – спросил банкир.

– Те, что вам передали.

– Говорите яснее, – нахмурился Будагов, – какие именно бумаги, я ничего не понимаю.

– Из-за которых убили Караухина.

Будагов нахмурился. Разговор вышел из-под его контроля, и он явно не понимал, о чем говорит приехавший гость.

– При чем тут бумаги? Он не передавал мне ничего, – раздраженно заявил банкир, – я не понимаю, о чем вы говорите.

«Наверное, он действительно не понимает, и это его неприятно волнует», – подумал Дронго и вслух произнес:

– Аркадий говорил мне, что я могу положиться на вас.

– Не знаю, – банкир осторожно посмотрел на часы. – Как вы познакомились с ним? – равнодушно спросил он.

«Кажется, он тянет время, – подумал Дронго. – Но почему? Ему нужно выиграть время. Может, кто-то должен прийти. Или он пытается что-то выяснить. Я же вижу, как ему не интересен его гость. Очень не интересен. Но он почему-то тянет время».

– Напрасно вы ему так доверяли, – банкир начал обретать свое привычное состояние духа, – вы же видите, чем он кончил.

– Похоже, я действительно напрасно приехал в Узбекистан.

Банкир сделал сочувственное лицо.

– Жаль, что ничем не могу вам помочь, – он взглянул на часы, – всего вам хорошего, – внезапно добавил он, вставая со своего кресла и протягивая руку. Теперь он явно торопился.

Придется немного пощекотать ему нервы, подумал Дронго и, протягивая в ответ руку, спросил:

– Вы не знаете, как проехать в прокуратуру города?

– Зачем вам прокуратура? – уже чисто машинально спросил Будагов.

– Мне нужно встретиться с прокурором города Камаловым. Некоторые документы касались и его.

Вот теперь Будагов испугался. Он явно смутился. Уже подготовленный сценарий теперь явно не годился. Дронго повернулся и, ни слова не говоря, пошел к дверям.

– Подождите, – несколько громко позвал Будагов.

«Кажется, он знает, кто я такой. И вопрос насчет Камалова разрушил его идеальный план, – подумал Дронго, – я правильно нанес удар. Он явно нервничает».

– При чем тут Камалов? – спросил банкир.

– Некоторые документы позволяют говорить о причастности вашего прокурора к делам Караухина. Камалов ведь раньше был вашим юрисконсультом? – невинным голосом уточнил Дронго.

– Он ушел от нас в прокуратуру. Вы говорите какими-то намеками, – Будагов явно нервничал, – сядьте, пожалуйста, и объясните мне, при чем тут Камалов?

– Это я могу сообщить только ему, – достаточно деликатно ответил Дронго.

Банкир неслышно вздохнул. Пробормотал какое-то проклятие. Вышел из-за стола. Кажется, он усиленно размышлял.

– Подождите меня, я сейчас вернусь, – сказал он и быстро вышел в заднюю дверь.

«Кажется, там сидит его советчик. Или стоит телефон, по которому он советуется с кем-то, – понял Дронго. – Сначала он решил не иметь со мной никаких дел и, более того, даже хотел избавиться от меня как можно быстрее. А как только услышал фамилию Камалова, сразу изменил свое мнение. Он достаточно серьезно опасается за кресло своего крестника. Почему? Ведь прокурор города ведет бескомпромиссную борьбу со всякими нарушителями. Почему он боится? Или прокурор ведет борьбу не вообще, а за интересы какой-то определенной группы? Это больше похоже на истину.

То, что документов здесь нет, – это очевидно. Достаточно посмотреть на кислую физиономию Будагова, чтобы понять, что ему нельзя доверять даже ста рублей. Этот человек способен продать родную мать, если это принесет ему прибыль. Караухин не мог доверить ему документов, это совершенно определенно. Но зачем тогда Чешихин приезжал сюда именно в день похорон? Что ему было нужно здесь? К чему такая спешка?»

И наконец, самое главное: что делать самому Дронго? Непонятно, каким образом, но банкиру стало известно, кто именно приехал к нему. Он вообще ничем не интересовался, кроме Камалова, а это очень плохой знак. На улице Дронго вполне могут ждать очень любезные господа, готовые отправить незваного гостя следом за Караухиным.

В соседней комнате Будагов нервно говорил блондину:

– Он знает про Камалова. Нужно выяснить, что именно знает. И что знают люди, пославшие его сюда.

– Он блефует, – возразил блондин, – он явно блефует. Просто по вашему напряженному виду понял, что вы знаете о нем больше, чем ему хотелось бы. И он начал блефовать. Пусть он уходит. На улице его уже ждут. Я уже вызвал наших людей.

– А если после него сюда приедет другой? – нервно спросил Будагов. – Вы знаете, сколько сил и денег мы потратили, чтобы посадить в это кресло Камалова. Будет грандиозный скандал, и мне придется вообще уехать из страны. Вы этого хотите?

– Хорошо, – нервно сказал блондин, – звоните вашему прокурору, пусть срочно приедет сюда. И побыстрее. Этот Дронго может выкинуть что угодно. Он самый опасный человек, которого я когда-либо встречал в своей жизни. Если он сегодня уйдет живым, можете считать всю операцию проваленной.

Вместо ответа банкир набрал номер.

– Его прямой телефон не отвечает, – нервно сказал Будагов.

– Позвоните его секретарю, – предложил блондин, – и быстрее. Нельзя давать столько времени на размышление вашему гостю. Он может все понять и придумать какой-нибудь дьявольский ответный удар.

Банкир набрал другой номер.

– Соедините с Камаловым. Это говорит Иса Будагов. На каком совещании? Спасибо.

– Камалов поехал на коллегию Министерства внутренних дел. Они проводят свою коллегию в связи со смертью Рахимова. Вы подняли такой скандал в Ташкенте, – проворчал Будагов. – Но кому нужно было убивать этого мерзавца Рахимова?

– Он держал под своим контролем Алайский рынок. Да и вообще весь центр города, – напомнил блондин, – нам нужно было что-то сделать.

– В любом случае надо было искать более цивилизованные нормы решения наших проблем, – зло ответил Будагов, – иногда я так жалею, что связался с вами.

– Может, вы еще и хотите выйти из игры? – спросил блондин.

– Не говорите глупостей. Что мне делать с нашим гостем?

– Отпустить его, чтобы он ушел. Иначе мы ничего не добьемся. Мои люди ждут его прямо на улице.

– Хорошо, – принял решение банкир, – видимо, у нас просто нет другого выхода. Только это в последний раз. Мне не нравятся ваши методы решения проблем. Да и нашим друзьям они тоже очень не нравятся. Мне было поручено официально передать вам наши большие претензии. Вы привлекаете к себе слишком много внимания.

– И приносим много денег, – напомнил блондин.

Банкир ничего не сказал, открыл дверь, входя в свой кабинет. И вдруг громко закричал:

– Его здесь нет! Он ушел, он сбежал!

Глава 10

Труп Анисова был обнаружен на даче его любовницы Марины Казанцевой. Сама молодая женщина отлучилась с дачи, выехав вместе с водителем в город за покупками. При Анисове неотлучно находился еще один телохранитель. После долгих поисков его тело было найдено в кустах. Охранника убрали ударом ножа, очевидно, чтобы не привлекать внимания выстрелами жильцов соседних дач, многие из которых имели собственную охрану.

Сам глава компании «Делос» был застрелен тремя выстрелами в упор в тот момент, когда он, видимо, пытался бежать через окно. Эксперты – патологоанатом и баллист – уже работали над трупом банкира, когда наконец прибыл кинолог с собакой и попытался взять след. Увидев собаку, Пахомов равнодушно отвернулся. Он не помнил случая, когда таким образом удавалось задержать преступника. Но «комплекс Джульбарса» сидел во всех офицерах милиции, по-прежнему считавших, что с помощью собаки и обыкновенных стукачей можно раскрыть любое дело.

Пахомов приехал на дачу вместе с Комаровым и Чижовым. Соболев уже был здесь. Его, казалось, ничего не могло вывести из себя. Спокойным и скучным голосом он рассказал, как был обнаружен труп вернувшейся молодой женщиной, как вызвали милицию, как нашли второй труп в кустах, в ста метрах от дома.

– Уже второй свидетель, – в сердцах сказал Пахомов, – совсем не умеем работать.

Не дожидаясь окончания обычных следственных действий, он вышел из дома.

– Протокол осмотра места происшествия пришлите ко мне, – строго приказал он Чижову. Поняв, что шеф сегодня не в настроении, тот ничего не сказал, только кивнул.

Пахомов вышел в сад и попросил у Комарова сигареты.

– Ты ведь бросил, – напомнил ему Комаров.

– Давай, давай, не жмись, – протянул руку Павел Алексеевич, – интересно, как они могли узнать, что мы его ищем.

– Может, через Никитина? – предположил Комаров.

– Через кого угодно может быть, – разозлился Пахомов, – у нас не прокуратура, а проходной двор.

Он взял сигарету и начал судорожно мять ее в руках, не решаясь закурить.

– Я буду в той беседке, – показал Соболеву Пахомов, – приведи туда Марину Казанцеву. Я с ней поговорю. И внимательнее, внимательнее все осмотрите. Может, хоть какие следы найдем. Пойдем, Валя, – предложил он Комарову, – столько лет в прокуратуре работаю, а покойников смотреть не люблю. Это не для меня.

В беседку предусмотрительный Соболев приказал отнести несколько бутылок минеральной воды для начальства и попросил хозяйку дачи пройти туда для беседы со следователем. Казанцева послушно согласилась. Ей шел двадцать пятый год, и она была по-настоящему красивой женщиной, высокой, стройной, с великолепным бюстом и роскошными каштановыми волосами, словно только что сошедшая с подиума манекенщица мирового класса. На ней было строгое темное платье и небольшой белый жакетик. Первое потрясение у молодой женщины уже прошло, и она наверняка теперь не без удовольствия думала, что все оставшееся на даче имущество записано на ее имя и будет принадлежать ей всегда, уже без оказания различных услуг своему грозному любовнику.

Марина не хотела сознаваться даже самой себе, но она панически боялась своего любовника. Однажды за какую-то провинность он жестоко избил ее своим ремнем, и этот урок она, как покорная собачонка, запомнила на всю жизнь. Правда, справедливости ради, стоит отметить, что это был единственный случай, а в остальном Анисов был более чем щедрым. Подарил ей эту дачу, машину, держал при ней охранника, а в последнее время даже не требовал интимных услуг. Только Марина и супруга Анисова знали, что он постепенно становился импотентом и каждый новый поход в постель заставлял Марину проявлять чудеса изобретательности, чтобы хоть как-то разжечь потухшее воображение своего патрона.

Теперь, сидя перед следователем и уже выплакав первые слезы, она деловито подсчитывала, что из имущества Анисова, имевшегося на даче, можно объявить своим, а что придется отдать. И это расстраивало ее сильнее, чем смерть Анисова.

– Марина, – спросил Пахомов, – последнюю неделю вы были все время с ним?

– Да, – кивнула женщина, притворно вздохнув, – хороший он человек был.

– Об этом потом вы нам отдельно расскажете. Сейчас отвечайте строго на вопросы. Он никуда не отлучался за последние дни?

– Нет, – подумав, ответила Марина, – почти никуда.

– Что значит «почти»?

– Отлучался раза два, но не больше. Все остальное время сидел на даче. Пил много. Покойный Федя ящиками водку возил.

– Федя, это его убитый охранник? – уточнил Пахомов.

– Да, такой исполнительный парень был. И такой веселый.

– А когда уезжал Анисов? В какие дни?

– Неделю назад уезжал куда-то, сказал, важное дело. И вчера вечером уезжал. Вместе с Федей поехали. И еще двоих ребят вызвали из охраны «Делоса». Они за ним на машине приехали.

Пахомов с Комаровым переглянулись.

– Кто это был, вы их знаете?

– Одного, кажется, Тимуром зовут. Он из Казахстана. Другого не знаю. В первый раз видела.

– Долго его не было?

– Кого? Тимура? Так он всегда только за Анисовым и приезжал.

– Нет, самого Анисова.

– Нет, не долго. Часа три. Вернулся он сюда возбужденный такой и снова пить стал. Всю ночь пил. И потом даже приставать ко мне стал под утро. Обычно он этого не делал, а тут словно что-то нашло на него.

– А он разве не был вашим любовником? – спросил Пахомов.

– Какой любовник? – презрительно фыркнула Казанцева, поморщив свой красивый носик. – Название одно. Он уже и не мужик был. Ему ведь за сорок было. А если мужик в этом возрасте пить начинает по-черному, то все, хана ему. Ничего не поможет. Вот он и перестает мужиком быть.

– Интересное наблюдение, – пробормотал, с трудом сдерживая смех, Комаров, – прямо философия.

– Он ничего не говорил? С кем именно встречался?

– Нет, только грозился часто. Говорил о каких-то списках.

– О чем?

– О каких-то списках. Я толком не понимала.

– Что он говорил, вы можете вспомнить точнее?

– Говорил… говорил – «я им всем покажу, они у меня все в кулаке».

– А какие списки, не говорил?

– Нет, ничего не говорил. Я спросила было – какие это списки? Так он сразу накричал на меня, дурой обозвал.

– А где лежат эти списки или у кого они могут быть, он говорил?

– Нет, ничего не говорил. Хотя подождите, утром он сказал такую фразу: «Они думали Сережу убить и нас всех на испуг взять». Но я ничего не поняла.

– Кто «они»?

– Я не знаю. Просто он так сказал.

– Больше он никуда не выезжал?

– Нет, больше никуда.

– Вы не знаете случайно, он не хотел уехать из страны?

– Не хотел, точно. Мне, говорил, и здесь лучше всех.

– Он боялся чего-нибудь?

– Не замечала. Наоборот, всегда первым в драку лез.

– Я имел в виду не физическую храбрость.

– Нет, ничего не боялся, – ответила Марина и, воспользовавшись тем, что Пахомов налил себе минеральной воды в стакан, сразу задала единственный интересующий ее вопрос: – А как с дачей будет?

– На чье имя дача?

– На мое.

– Значит, вашей и останется. Можете не беспокоиться.

Марина заулыбалась. Показала кончик розового языка.

– Что-нибудь еще нужно? – спросила она с готовностью.

– Нет, спасибо. Вы посмотрите внимательно на даче, ничего не пропало, все на месте?

Женщина, кивнув обоим следователям, вышла из беседки.

– Нужно обязательно поговорить с этим Тимуром, – сказал Пахомов, – пошлю кого-нибудь из ребят. Этот Тимур наверняка знает, с кем именно встречался Анисов.

– Нужно уточнить, – напомнил Комаров, – что за списки имел в виду Анисов. Это может оказаться важным.

К ним подошли Соболев, Чижов и судмедэксперт Горчин.

– Что-нибудь нашли? – спросил Пахомов.

– Его пытали, – сообщил Горчин ошеломляющую весть, – на теле погибшего имеются характерные и многочисленные следы ожогов от сигареты, следы ударов тупыми предметами. При этом его руки были стянуты ремнями, на запястьях видны сильные посинения. Видимо, он пытался бежать, и тогда его пристрелили. После чего ремни сняли.

– Хотели что-то выяснить, – мрачно добавил Соболев. Пахомов и Комаров переглянулись.

– Списки, – сказал Павел Алексеевич, – убийцы искали списки. А погибший Сережа – судя по всему, это банкир Сергей Караухин, один из учредителей компании «Делос».

– Остальное я смогу сказать только после вскрытия, – добавил традиционную фразу судмедэксперт.

– Конечно, – согласно кивнул Пахомов. – Женя, – обратился он к Чижову, – найди Серминова и вместе с ним займитесь поисками Тимура из охраны «Делоса». Как хочешь его допрашивайте, но дайте мне адрес, куда именно перед смертью ездил погибший Анисов. Это может оказаться очень важным сообщением. Соболев, подключите всю свою агентуру и узнайте, какие именно списки могли быть у Караухина или Анисова. Меня даже не интересует содержание этих списков. Но они могут оказаться очень важными для успешного завершения уголовного дела. Вы меня поняли?

Пахомов в разговоре с Чижовым иногда перескакивал на «ты», иногда на «вы». Он любил этого молодого парня как своего сына, которого у него никогда не было.

Уже возвращаясь в автомобиль, Пахомов задумчиво сказал Комарову:

– Хотел бы я знать, кого именно Анисов собирался держать в кулаке. И что это за списки, которые позволяют держать всех в кулаке.

Комаров угрюмо молчал. Он уже начал понимать, что начальство не зря прикомандировало его, офицера из службы контрразведки, к расследованию нелегкого дела.