Текст книги "Мрак под солнцем"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 10

Получив известие из Вашингтона, Роджер понял, что просто не имеет права сидеть сложа руки. На его запрос по поводу сотрудника специальной группы Джилларда пришел стандартный ответ, что категория допуска самого Робинсона не позволяет ему получать сведения абсолютно секретного характера, и для их получения нужно согласие одного из высших офицеров ЦРУ либо личный приезд запрашиваемого на место, в Лэнгли. Это был обычный формальный ответ, и Роджер не стал бы обращать внимание на подобную отписку, если бы в конце сообщения не стояла просьба позвонить в отдел специальных операций полковнику Харгривсу.

Сколько Роджер ни вспоминал такого офицера, но вспомнить не мог. Тогда он позвонил в Лэнгли к своему старому другу Джозефу Дравинскому. К счастью, тот оказался на месте.

– Как дела, Роджер? – обрадовался Джозеф. – Я столько времени не слышал твой голос. Ты ведь теперь стал настоящим мексиканцем. Мне говорят, что ты иногда приезжаешь в Вашингтон, бываешь в Лэнгли, часто ездишь к себе в Сиэтл, но я никак не могу тебя застать. Так нельзя, Роджер, забываешь старых друзей, это просто нехорошо.

– Нет, – засмеялся Роджер, – ты ведь знаешь, Джозеф, сколько у меня работы. А к тебе нужно заходить на целый день, на весь день.

– Правильно, – согласился Джозеф, – иначе на кой черт ты мне нужен. Посидим, поболтаем, вспомним молодые грехи. А ты уже стал старой черепахой, лишь бы греться на солнышке.

– В этот раз приеду, зайду обязательно, – пообещал Роджер. – Слушай, Джозеф, ты не знаешь, кто такой полковник Харгривс в отделе специальных операций? Мне пришло сообщение, просят связаться с ним.

– Харгривс? – удивился Джозеф. – У тебя что, неприятности?

– Нет, с чего ты взял?

– Он не из отдела специальных операций. Он из контрразведки. Занимается поиском неблагонадежных сотрудников среди наших ребят. Очень мрачная личность – худой, маленький, неприятный, злой. Увидишь его, сразу все поймешь, я всегда говорил, что нельзя доверять очень маленьким людям.

Сам Джозеф, потомок польских эмигрантов в третьем колене, был тучным веселым остряком, весившим целый центнер. Он носил большие широкие брюки с постоянно оттопыривающимися карманами и широкие подтяжки, по которым его узнавали все сотрудники ЦРУ.

– Странно, – удивился Роджер, – а почему тогда мне написали, что он из отдела специальных операций? Может, ошибка?

– У этих ребят не бывает ошибок. Это они сами так считают. После Эймса им мерещатся шпионы даже в постели у Клинтона. Им дай волю, и они пересажают половину Америки. Они, конечно, не станут сообщать тебе, из какого отдела Харгривс. На самом деле он часто занимался вопросами обеспечения безопасности наших резидентов за рубежом. Может, у него есть какая-нибудь информация по вашей стране.

– Кто тут может на нас напасть, – немного беспечно ответил Роджер, – кому мы нужны в этой стране, когда здесь столько американских объектов для нападения.

– Тогда зачем ты нужен этому Харгривсу? – спросил Джозеф.

– Слушай, Джозеф, ты помнишь полковника Пола Биксби, ну того, с которым мы работали по Колумбии?

– Конечно, помню, – обрадовался Джозеф, – прекрасный человек. А почему ты спрашиваешь?

– Я дважды давал по нему запрос в ЦРУ. И дважды приходил ответ, что такой человек никогда не работал в ЦРУ.

– Как это не работал? – засмеялся Джозеф. – Так просто быть не может. Мы же все его знали, а из наших в Колумбии погибли всего два человека. Может, ошибка?

– По третьему запросу мне снова ответили, что пока моя просьба уточняется. И меня просят позвонить этому Харгривсу.

– Я такого никогда не слышал, – озабоченно произнес Джозеф, – ты пока никуда не выходи. И ни с кем не говори. Я все постараюсь выяснить за полчаса и тебе позвоню.

Он уже собирался положить трубку, когда Роджер, движимый каким-то благородным чувством солидарности, позвал уже собирающегося отключиться Дравинского.

– Джозеф…

– Да, – успел услышать свое имя Джозеф.

– Дело в том, – замялся Роджер – говорить или не говорить. Нужно сказать, иначе потом он будет чувствовать себя подлецом, если и с Дравинским что-нибудь случится. У него четверо детей, а это, похоже, серьезная игра, – дело в том, что вчера мы разговаривали насчет этих проблем с Уильямом Брауном. Ты должен его знать тоже, он из отдела координации действий. Его группа занимается проблемами поставки наркотиков.

– Я его не знаю, – нетерпеливо сказал Роджер, – но я о нем слышал. При чем тут он?

– Вчера он тоже пытался выяснить, кто и почему стер имя Пола Биксби из нашего компьютера. А потом поехал в Лэнгли уточнять, когда Биксби работал в группе Джилларда.

– Верно, – вспомнил Джозеф, – он работал и с Джиллардом.

– Он вчера поехал в Лэнгли… – снова сказал Роджер.

– Ну, ну, говори, что ты замолчал?

– Он не доехал, Джозеф. Погиб в автомобильной катастрофе. И я думаю, не случайно.

Джозеф молчал. Долго молчал. Наконец Роджер, не выдержав, позвал его:

– Джозеф…

– Ты в своем кабинете? – спросил Джозеф изменившимся голосом.

– Да.

– Я тебе перезвоню. – Дравинский сразу отключился.

Роджер постучал пальцами по поверхности стола. Потом нажал кнопку переговорного устройства.

– Генри, зайдите ко мне и принесите ответы на наши запросы по делу мистера Пола Биксби. Да и наши запросы тоже захватите.

Через минуту к нему зашел Генри и положил на стол несколько бумаг.

– Вот запросы, а вот их ответы. Первого запроса нет, вы его сделали из Вашингтона. Я вчера дал сообщение, просил для отчетности прислать копию вашего запроса.

Роджер шумно выдохнул воздух.

– Интересно, – пробормотал он.

– Что-нибудь не так, шеф? – встревожился Генри.

– Нет, все в порядке, просто я думаю о случайном совпадении.

– Иногда бывают такие непонятные случайные совпадения, – задумчиво произнес Роджер и снова включил свой селектор. – Мисс Саммерс, – попросил он своего секретаря, – пожалуйста, зайдите ко мне. И пригласите Отилио.

Отилио Силвейра был четвертым сотрудником Роджера – исполнительным, надежным, терпеливым чиновником, исправно фиксирующим все сообщения и агентурные донесения, поступающие к ним в резидентуру. Никто не мог бы и подозревать этого суховатого, немного хромого, рано полысевшего человека в принадлежности к одной из самых сильных разведок мира. Весь его образ говорил скорее о чиновнике из департамента сельского хозяйства, чем о заместителе резидента ЦРУ в Мексике. Вдобавок ко всем своим аналитическим достоинствам он обладал прекрасной памятью и был одним из лучших снайперов во время прежней работы, связанной с оперативной деятельностью.

Когда все собрались вместе, мисс Саммерс вошла в кабинет, предварительно заблокировав входную дверь в их офис, и села на стул прямо напротив Роджера. И хотя он часто посмеивался над девичеством сорокалетней мисс Саммерс, он отдавал должное ее неукоснительному порядку и соблюдению всех строгих правил, коих она должна была придерживаться в зарубежной резидентуре. Иногда пунктуальным выполнением своих обязанностей она доводила Роджера до точки кипения. Здесь была все-таки Мексика, а не какая-нибудь враждебная страна, только и собирающаяся выкрасть все секреты Америки. Во всяком случае, меры предосторожности, принимаемые всегда мисс Саммерс, были идентичны тем мерам, которые принимались в резидентурах ЦРУ в Москве и Пекине.

– Я собрал вас по очень важному поводу, – начал Роджер без предисловий. – Вчера утром я послал запрос наcчет моего старого коллеги Пола Биксби, с которым мы вместе работали. Почти сразу пришел ответ, что такой человек в списках не значится и раньше не работал в ЦРУ. Я сам знаю, что это ложь. Потом мы повторили запрос, и нам снова ответили, что такого человека никогда не было в ЦРУ. Вчера один из моих знакомых, руководитель специальной группы по координации действий с ДЕА, постарался узнать более подробно, кто и зачем засекретил эту информацию. И в результате попал в больницу. Я не верю в такие случайности. Мне хотелось бы вас информировать, чтобы вы знали обо всем. В случае, если со мной что-нибудь случится, вы не должны верить ни в несчастный случай, ни в случайную аварию.

– Кто сказал, шеф, что мы поверим в подобную глупость? – улыбнулся Отилио. – Но если все так, как вы говорите, вам лучше сразу лететь в Лэнгли, чтобы выяснить все на месте. Это очень серьезно. Вы ведь знаете, как после Эймса относятся к резидентам на местах. Нас считают потенциальными предателями. И соответственно относят к категории не очень благонадежных людей. Может, они заблокировали информацию специально для нас?

– Тогда почему они не выдали ее мистеру Уильяму Брауну? – назвал наконец Роджер имя сотрудника ЦРУ, попавшего в аварию.

– Не знаю, – ответил Отилио, – но при большом желании можно объяснить и это. Просто они могли выйти через вас на него и, поняв, что информация нужна вам – вы ведь первый сделали свой запрос, – решили не выдавать ее и мистеру Брауну.

– И вы верите, что он именно вчера случайно попал в автомобильную катастрофу? – нахмурился Роджер.

– Я не верю. Но не все зависит только от моей веры, – твердо заметил Отилио, – все факты нужно проверить, чтобы составить более компетентное мнение. Если хотите, я сам полечу в Лэнгли. Попытаюсь убедить их выдать нам информацию, если она, конечно, у них есть.

– Я с ним работал! – взорвался Роджер.

– Сколько лет назад?

– Восемь, кажется, – подумав, ответил Роджер.

– Вот видите. Может, его просто выбросили из компьютера, как давно ушедшего на пенсию. Все нужно очень строго проверять, – закончил Отилио.

– Согласен. Что вы предлагаете?

– Лететь вам в Лэнгли – это единственный выход, другого я не вижу. И если вы обнаружите, что нас обманывают, не предоставляя информации… – Отилио вдруг замолчал.

– Договаривайте, – предложил Роджер.

– Тогда нам всем четверым нужно уйти в отставку, – твердо закончил Отилио.

На Роджера смотрели три пары строгих глаз. Он потер правой рукой подбородок, как делал всегда в минуты волнений.

– Может, вы и правы, – задумчиво произнес он, – и мне, кажется, действительно нужно лететь в Лэнгли.

– Мистер Робинсон, – подала свой голос мисс Саммерс, – можете не сомневаться, что бы ни случилось, мы на вашей стороне.

Вот тебе и старая дева, улыбнулся Роджер. Кажется, я сумел-таки внушить симпатию и этой старой деве.

– Можете полагаться на нас, шеф, – подтвердил Генри.

– Спасибо. – Впрочем, он никогда не сомневался в своих людях, подумал Роджер. И в этот момент прозвучал звонок.

– Слушаю вас, – поднял трубку сам Роджер, заметив, как дернулась мисс Саммерс.

– Это я, – послышался голос Джозефа, – я подключился к генератору шумов, и теперь мой голос точно никто не услышит.

Роджеру было знакомо это секретное устройство. Специальный прибор, соединенный с телефонным аппаратом, создавал мощный защитный фон из генерируемых шумов, которые превращали весь разговор абонента в нефильтрующиеся звуки.

– Говори. – Он понял, что сам должен быть кратким. Устройство обеспечивало абсолютную надежность лишь для телефона Джозефа.

– Здесь происходят какие-то непонятные вещи. Дважды я запрашивал компьютер, и он мне оба раза выдавал информацию, что Пол Биксби никогда не работал в ЦРУ. А когда я попытался выяснить данные Биксби через группу Джилларда, мой компьютер был просто заблокирован. Здесь какая-то тайна, Роджер, и нам с тобой в нее лучше не быть посвященными. По-моему, так мы лучше сохраним здоровье.

– Ты не хочешь в этом участвовать? – понял Роджер.

– Да, извини, но это так. У меня четверо детей, и я за двадцать пять лет работы в ЦРУ не помню, чтобы наш компьютер ошибался или выдавал неточную информацию. Я начал работать на ЦРУ, еще когда вообще никаких компьютеров не было. И сейчас мне непонятно и немного страшно. Ты мне ничего не говори, я сам все знаю. И про свой долг тоже знаю. Но это дело засекречено, Роджер, и нам лучше не знать то, что мы не должны знать.

– Я так не считаю, – возразил Роджер, забыв про всякую конспирацию, – они устроили аварию Брауну.

– Кто «они»? – не выдержав, наконец закричал Джозеф. – Что ты несешь? Выходит, руководство ЦРУ готовит какую-то специальную операцию и во имя нее убирает своего сотрудника. Так? Подумай, что ты говоришь, Роджер. У тебя ведь телефон могут и прослушать, – нервно произнес Джозеф, – это очень серьезно, Роджер. Полковник Харгривс занимается только очень серьезными делами. И насколько мне удалось выяснить, если ты завтра не прилетишь для уточнения своих позиций лично, то послезавтра за тобой в Мехико будут посланы специальные представители ЦРУ. Или сам Харгривс прилетит к тебе. А это очень, очень нехорошо, Роджер. Ты даже не можешь себе представить, как это неприятно встречаться с таким типом, как Харгривс.

– Как-нибудь переживу. – Положив трубку, Роджер снова оглядел всех присутствующих. – Пугают, – сказал он улыбнувшись, – хотят, чтобы я перестал интересоваться Биксби и его связями.

– У вас есть какие-нибудь подозрения? – спросил Отилио.

– Есть. Полковник встречался с Луисом Эррерой, я видел их совместные фотографии. Вы можете себе представить, какой шанс будет у торговцев наркотиками, если на их стороне будет работать полковник Пол Биксби?

– Серьезное обвинение, – кивнул Генри. У него над губой появился пот, но он не обращал на это никакого внимания.

– Нужно выйти на Эулалио Пердомо, – сказала вдруг мисс Саммерс, – он как раз тот человек, который нам сейчас нужен.

«Вот тебе и секретарь, – подумал Роджер. – Они всегда знают больше, чем мы все, вместе взятые. Впрочем, в резидентуре ЦРУ не бывает простых технических секретарей. Здесь все – офицеры ЦРУ».

– Она права, – сразу сказал Отилио, – нам нужен этот Пердомо. – Эулалио Пердомо был доверенным лицом Луиса Эрреры в Мексике. Все знали, что он был также и представителем Эрреры в нескольких подставных компаниях.

– Подождите, – вспомнил вдруг Роджер, – я могу позвонить еще одному человеку.

Он набрал номер Марио Трентини. К его радости, трубку снял сам Трентини.

– Добрый день, – возбужденно сказал Роджер, – это говорит Роджер Робинсон из Мехико. Помните наш разговор два дня назад насчет исчезнувшего друга?

– У вас телефон не прослушивается? – сразу спросил Трентини.

– Не знаю, но сейчас это не важно. Вы можете передать мне по факсу данные счетов нашего друга?

– Хорошо, – мрачно сказал Трентини, – у вас еще что-нибудь есть ко мне?

– Больше ничего, когда вы их можете передать?

– Прямо сейчас. Вы в своем кабинете?

– Да.

– Я позвоню вам по другому телефону. – Трентини повесил трубку.

– Кажется, они все посходили с ума, – пробормотал Роджер, – этот тоже не хочет разговаривать, говорит, что перезвонит. Но счета, по которым Биксби получал из Мексики деньги за последний месяц, обещал прислать.

– Тогда мы сумеем выйти на этих ребят, – уверенно сказал Генри.

– Я постараюсь собрать данные на Пердомо, – поднялся Отилио, – по нашим сведениям, он был в Мексике. Постараюсь его найти. Если нужно, задействую и местную полицию.

Снова зазвонил телефон. Роджер покачал головой, улыбаясь.

– Это наверняка Трентини. Теперь и он будет разговаривать по специальному телефону.

Он поднял трубку, и улыбка медленно сползла с его лица. И замерла где-то на подбородке, так и не успев исчезнуть. Все заметили, как изменилось у него лицо, как задрожал подбородок, чуть дернувшись в сторону, как заблестели глаза.

Все молчали. Роджер очень осторожно положил трубку.

– В больнице сегодня умер Уильям Браун. Скончался, не приходя в сознание.

Глава 11

Быть инвалидом в Париже – это быть почти здоровым. В городах Западной Европы, особенно в туристических центрах и столицах государств, тебе не дают почувствовать, что ты инвалид. Здесь все предусмотрено для удобства людей, получивших травму. Во всех общественных местах существуют специальные туалеты для инвалидов. Весь общественный транспорт устроен таким образом, что инвалидная коляска может сама въехать в троллейбус или метро, проехать через весь город самостоятельно. Ты никак не чувствуешь себя человеком второго сорта. На светофорах, кроме световых сигналов, подается и специальный звуковой для незрячих людей. Во всех ресторанах и кафе есть специальные въезды для инвалидов, на всех тротуарах существуют удобные мягкие наклонные дорожки для инвалидных колясок. Словом, если вы инвалид, то в Париже вам будет чудесно. Остается лишь самая малость – наличие жены-миллионерши или крупной суммы денег в ваших карманах. И тогда город у ваших ног.

У Бернардо имелись сразу все три достоинства. Он сидел в инвалидной коляске, имел жену-миллионершу, а в карманах у него была довольно солидная сумма денег, выданных ему еще перед поездкой в Мадрид. Зная, что он женат на миллионерше, руководство сочло возможным выделить ему около десяти тысяч долларов. И хотя этих денег явно не хватило бы на тот образ жизни, который вела Инес Контрерас, на мелкие сувениры и подарки это была очень приличная сумма. Весь день они гуляли по Парижу. С ним был и неразлучный врач-марокканец, впервые открывающий для себя столицу любви. И если Нью-Йорк – это столица мировой цивилизации конца XX века, Лос-Анджелес – кинематографическая столица человечества, а Вена, Рим и Мадрид – величайшие памятники человеческого гения, то Париж – это столица любви, парфюмерии, дорогих кутюрье, загадочных женщин, неистовых мужчин. Париж – это город влюбленных и поэтов, художников и самоубийц. Париж – это Париж. И этим словом сказано все. Они видели набережную Сены, обедали на Елисейских Полях, гуляли по бульвару Виктора Гюго, в вечерней темноте поднимались на ярко освещенную, словно рождественская елка, Эйфелеву башню и катались по реке на речных трамвайчиках под смех и поцелуи влюбленных. Это был карнавал любви и гимн жизни. И они вели себя как молодые супруги.

Когда они обедали в одном из ресторанчиков на Елисейских Полях, к ним подошла девушка с большой корзиной цветов. Выбрав самый лучший букет, Бернардо подарил его Инес.

– Кажется, вы начинаете входить во вкус, – заметила довольная таким знаком внимания женщина.

– Просто мне начинает нравиться быть женатым, – сказал улыбнувшийся Бернардо, в этот день он не так сильно переживал за свое инвалидное кресло. Жоакин обещал, что через месяц он сможет уже нормально передвигаться, а Бернардо сразу поверил в этого молодого врача, умудряющегося, несмотря на свой темный цвет кожи, даже заметно краснеть в присутствии Инес Контрерас.

Как и было обусловлено, на следующее утро они вылетали в Мексику. На этот раз с билетами все было в порядке, и четыре места в первом классе были зарезервированы для Бернардо, Инес, Альфредо Барроса и Жоакина. На этот раз Бернардо не стал возмущаться, он понимал, что нельзя держать начальника собственной охраны в другом салоне. Он даже не подозревал, что последние два дня люди Альфредо по очереди следовали за ними, готовые в случае необходимости немедленно вмешаться и защитить Инес.

В салоне первого класса, кроме них, летел лишь чудаковатый старичок, сказавший перед посадкой массу комплиментов Инес. Он имел небольшую бородку, большие толстые очки и все время шутил, словно поставил перед собой цель – насмешить своих соседей. На Бернардо он обращал меньше внимания, чем на его «супругу», и это злило «Маркиза», словно он имел больше прав на женщину, чем этот смешливый сосед. В ходе разговора выяснилось, что старичок летел на какой-то научный конгресс в Мехико и дорогу ему оплачивала американская исследовательская корпорация. Только поэтому он и летел первым классом.

Бернардо сидел несколько в стороне, предпочитая читать газеты. Он не любил спать в самолете и даже в потрясающей воображение роскоши первого класса не собирался изменять своим привычкам. Инес, сидевшая рядом с ним, незаметно для себя уснула. Затем, когда самолет уже начал свой перелет через океан, заснул и Жоакин. Дольше всех держался Альфредо. Но, выпив пива вместе с любезным соседом, наконец заснул и он.

Бернардо по-прежнему читал газету, не обращая внимания на своих соседей. Он услышал, как к нему обращается этот надоедливый профессор:

– Что-нибудь интересное пишут?

– Нет, ничего особенного, – довольно грубо ответил Бернардо, но, похоже, это не особенно смутило старичка.

Он вдруг вскочил и пересел поближе к Бернардо, на соседнее кресло.

– Там бьет солнце, – пояснил он, улыбаясь.

Бернардо недовольно покосился на него, но ничего не сказал.

– По-моему, вам нужно проехать к туалету, – вдруг негромко сказал его сосед.

Бернардо замер. Сосед произнес эти слова на русском языке. Он осторожно повернул голову.

– Вы что-то сказали? – на всякий случай спросил он по-испански.

– Вам привет от Сергея Валентиновича, – сказал старичок и вдруг добавил: – Он хочет с вами встретиться.

Сомневаться уже не приходилось. Бернардо опасливо посмотрел на остальных соседей.

– Не беспокойтесь, – услышал он голос этого мерзкого старичка, – они будут спать довольно крепко. Я сумел положить им снотворное.

– Надеюсь, это только снотворное? – пробормотал Бернардо.

Старик всплеснул руками:

– Я же не идиот. Меня бы арестовали прямо в самолете. Не нужно так обижать своих коллег. Лучше направьте свое кресло назад, в салон бизнес-класса. Там, у туалета, вас будет ждать ваш знакомый.

Бернардо, кивнув головой, развернул с трудом кресло и поспешил назад. У туалета никого не было. Он растерянно оглянулся и вдруг услышал голос за спиной:

– Не оборачивайся. Здравствуй, «Маркиз».

Он узнал бы этот голос из миллиона. Это был «Чиновник».

– Добрый день. – Он откинулся на спинку кресла.

Почему-то сегодня свидание с Черновым не приносило такого эффекта, который был раньше. Он всегда чувствовал себя спокойно и уверенно, услышав голос своего наставника. А теперь наоборот – он чувствовал неосознанную тревогу.

– Как дела? – Очевидно, Чернов стоял за занавеской.

– Не очень, – вздохнул Бернардо, – вот ногу едва не потерял.

– Это мы знаем. Как удалось закрепиться?

– Пока неплохо, все идет как нужно, но я не думаю, что смогу долго так играть, находясь в инвалидном кресле.

– Так нужно, «Маркиз», – твердо сказал Чернов, – мы специально подбирали твой психотип. Ты очень похож на ее погибшего мужа. Есть даже внешнее сходство. Нам было важно, чтобы она сразу тебя приняла.

– А кто в меня стрелял? Это вы хоть смогли узнать?

– Смогли. Мы его сумеем убрать, не волнуйся, – как-то зло пообещал Чернов.

– Что я должен делать?

– В таком положении тебе рискованно проводить любые мероприятия. Я думаю, будет лучше, если ты сумеешь убедить свою супругу вылететь вместе с тобой на Кубу.

– Зачем?

– Так надо. Но, кроме тебя, никто не должен знать, что так надо. Понимаешь?

– Что-то связанное с Фиделем? – догадался Бернардо. – Опять «спасение динозавров»?

– Увидишь, – уклонился от прямого ответа Чернов.

– Мы должны быть на Кубе вместе с Инес?

– Да, обязательно вместе. Поэтому можешь сказать, что вместо вас в Сальвадор полетит другая пара. А вам нужно временно слетать на Кубу. И желательно без охраны. Кстати, избавьтесь и от этого врача, откуда вы его нашли?

– После моего ранения его привела врач-косметолог Инес. Я звонил в клинику из Парижа. Он работал там уже достаточно давно.

– Молодец, оперативно сработал, – похвалил его Чернов, – но только учти, на Кубу вы должны полететь вдвоем, только вдвоем. Если хочешь, мы можем убрать этого врача.

– Нет, – слишком быстро сказал Бернардо и, чуть опомнившись, добавил: – Они могут понять вашу игру, его нельзя убирать.

– Ты, по-моему, в него влюбился. – От Чернова не ускользнул слишком поспешный ответ Бернардо.

Мимо них прошла стюардесса, и Сергей Валентинович был вынужден чуть посторониться, чтобы дать ей возможность пройти.

– Этот Альфредо тебя подозревает, – сообщил Чернов, наклоняясь над Бернардо, – тебе нужно быть осторожнее.

– Он просто влюблен в Инес, – предположил Бернардо.

– Не просто, – зло передразнил его Чернов, – ее муж, Рауль Вальес, работал на кубинскую разведку. Они принимали участие в убийстве никарагуанского диктатора Сомосы в Парагвае. И мы не можем точно установить до сих пор, был ли вместе с ними и Альфредо Баррос. Ты должен его очень опасаться. Ты меня понял, «Маркиз»?

– Значит, теперь мы играем и против кубинцев? – спросил мрачным голосом Бернардо.

– Ты стал слишком сентиментальным, Бернардо, твоя женитьба выбила у тебя все мозги. Вы уже с ней спали?

Бернардо, закусив губу, молчал.

– Я задал вопрос, – терпеливо проговорил Чернов.

– Нет, – тихо ответил Бернардо, – мы с ней не спали.

– И напрасно. Это нереализованное желание бьет тебе в голову. Ты прежде всего разведчик, а уже потом мужчина или муж. И твоя главная задача – выполнить свое задание. Если для этого тебе придется даже ее придушить, значит, ты ее и придушишь.

– Надеюсь, этого вы у меня не попросите? – спросил Бернардо. – Это было бы слишком сложно в моем положении.

– Молодец, – повторил Чернов, – вот так лучше. Умей смотреть на все вещи с небольшой долей скептицизма. Ты знаешь, кто поедет вместо вас в Сальвадор? Ирина со своим партнером. Помнишь мою группу?

– Да, конечно, а тогда для чего нужны мы?

– Узнаешь все в свое время. Учти, Бернардо, что я на тебя очень рассчитываю. Ты всегда был одним из моих лучших учеников.

– В таком положении я могу только бить мух, и то, если они сядут в пределах досягаемости.

– Именно в таком положении ты можешь сделать все. Не беспокойся, все, что надо, уже готово. И все идет своим ходом. Твое ранение не слишком повлияет на ход операции.

– Понятно, – он вздохнул, – с кем мне держать связь?

– Тебе передадут от меня привет. Учти, самое важное – это никаких самостоятельных действий, никаких «вольных танцев». Нам нужно, чтобы ты четко выполнял все инструкции. Ясно?

– Да.

– До свидания. Увидимся в Мексике. Связной скажет, когда нужно лететь на Кубу. Не доверяй никому, кроме меня и того человека, который придет к тебе от меня. Никому. Ни кубинской разведке, ни нашей. Что бы тебе ни говорили. Наша операция настолько важна, что о ней знают всего несколько человек.

– Понимаю, как обычно.

– Пришли ко мне моего человека, – попросил на прощание Чернов.

– Сейчас. – Он не сумел развернуться в этом проходе и поехал в салон первого класса задним ходом, стараясь двигаться как можно более осторожно.

В салоне его встретил настороженный взгляд Альфредо. Несмотря на полученное снотворное, он сумел каким-то образом проснуться. Может, сказалась многолетняя тренировка, а может, пива он выпил не так уж много.

– Где вы были? – спросил Альфредо.

– Ездил смотреть самолет, – пожал плечами Бернарде, – вы все заснули, а мне было скучно.

– Вам трудно передвигаться по самолету в этом кресле, – напомнил Альфредо, – могли бы разбудить кого-нибудь из нас. Как-то мы странно заснули все сразу.

– В самолете всегда все спят, – махнул рукой старичок, – я сам задремал вместе с вами и проснулся за минуту до того, как вы открыли глаза.

– Возможно. – Подозрительность Альфредо только усилилась.

Почему он не спит, подумал Бернардо, а если он не пил пива? Бернардо подъехал к креслу Альфредо и вдруг незаметно сбросил его банку на пол. На полу образовалась довольно большая лужа. Бернардо, сидя в кресле, заметил, как побледнел старичок. Предусмотрительный Альфредо не стал пить пива, столь любезно предложенного ему незнакомцем. Он вполне мог слышать весь разговор.

– Извините меня, – сказал он, обращаясь к Альфредо, – я после ранения стал таким неловким.

– Ничего, бывает, – чуть нахмурился Альфредо, ему явно не понравился такой демонстративный способ проверки.

– По-моему, вас там кто-то спрашивал, – равнодушно произнес Бернардо, обращаясь к человеку Чернова.

Тот, быстро закивав, пошел в правую сторону, к салону бизнес-класса. Оставшись без него, Бернардо нажал кнопку, вызывая стюардессу.

– Принесите мне пива, пожалуйста, – попросил он достаточно громко, чтобы слышал Альфредо.

Вышедший в соседний салон старичок был действительно ученым и старым агентом генерала Чернова. Он, заметив Сергея Валентиновича, подошел к нему ближе.

– Там все в порядке, – кивнул старичок, – они все спали на своих местах.

– И Альфредо? – почему-то не поверил ему «Чиновник», словно почувствовав, что его обманывают.

– Да, и он.

– По приезде в Мехико свяжитесь с нашими людьми, – жестко сказал Чернов. – Нужно, чтобы они взяли под особый контроль ранчо, где будет жить Гильермо Урбьета.

– Сделаем, – кивнул старичок.

Чернов повернулся и пошел в третий салон самолета. В дальнем конце, в углу спала красивая женщина, чем-то неуловимо напоминавшая Инес Контрерас. Он сел рядом.

– Ирина, – тихо потряс он ее за плечо.

– Да, – сразу проснулась женщина.

– Мы скоро прилетаем. Ты помнишь, что тебе нужно делать?

– Конечно, – кивнула Ирина, – не люблю я самолеты.

– Я тоже не люблю, – махнул рукой Чернов. – Приходится лететь уже в третий раз через океан за последнюю неделю.

Он только вчера прилетел из Венесуэлы и успел попасть на самолет, в котором должен был лететь Бернардо Рохас.

– Вы его видели? – спросила Ирина.

– Мы с ним разговаривали.

– Как его нога, не очень болит?

– Да нет, все в порядке, скоро бегать будет, – улыбнулся Чернов и очень тихо добавил: – Ты молодец, Ирина, прострелила ему ногу просто мастерски, как профессионал.

* * *

Главное разведывательное управление Генерального штаба

Министерство обороны СССР

Архивный фонд

Особо секретный фонд

Документ особой важности

Выносить из здания не разрешается

Копий не снимать

Вскрыть только с согласия начальника Управления

ДЕЛО АГЕНТУРНОЙ РАЗРАБОТКИ

8796

«ГОСПОДАРЬ»

№ 8

Источник сообщает о срочном отъезде Президента Чаушеску и его супруги из Бухареста в Тырговиште. По данным источника, пара Чаушеску задержана солдатами местного гарнизона и находится в настоящее время в казарме местной воинской части. Источник обращает внимание на отсутствие стабильности в самом Бухаресте. Считает необходимым перебазирование специальной группы ГРУ КГБ СССР в Тырговиште для возможной помощи бывшему Президенту Румынии. В случае, если будет принято отрицательное решение по данному вопросу, группа может помешать выполнять свою задачу китайской группе, имеющей аналогичные задачи.

22 декабря 1989 года