Текст книги "Измена в имени твоем"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 7
Марина Чернышева

Они встретились в аэропорту. На этот раз женщина была в темно-синем брючном костюме. Бросался в глаза ее ярко-красный шарф. Он первым заметил ее. Подойдя, он приветливо поздоровался.

– Вы отлично сегодня выглядите, – искренне сказал Кохан.

– Спасибо, – кивнула Марина. В поездках за рубежом она обычно представлялась как Мария Чавес. Так было гораздо удобнее. Не нужно было придумывать себе легенду, меняя ее после каждой поездки.

Она знала, что Кохан – не настоящее имя агента, который на этот раз будет работать с ней в паре. Но по строгим правилам конспирации она не имела права знать подлинное имя человека, с которым должна была проверить агентурную сеть и, возможно, рискнуть своей жизнью, если один из агентов оказался уже раскрытым западногерманской контрразведкой.

В самолете у них были билеты первого класса. Усевшись в первом ряду, он сразу заказал себе красное вино, а она попросила мартини. Но обратила внимание на его выбор. Видимо, что-то мелькнуло в ее глазах, если после того, как принесли вино, он, не поворачивая головы, объяснил:

– Я живу в Аргентине и поэтому должен привыкать к местным традициям. А там больше любят вино, чем пиво.

– Вы всегда так чувствуете настроение своего партнера? – тихо спросила она.

– Иногда, – усмехнулся он. – Просто я подумал, что вы обязательно обратите на это внимание.

– Я действительно обратила внимание, – призналась Марина, – но решила, что вы просто больше любите вино. Среди западных немцев встречались и такие.

– Но я ведь типичный восточный немец, – улыбнулся он уголками губ, – а у нас всегда предпочитали пиво. Или русскую водку.

– Вы родились после войны? – спросила она.

– Да. Мои родители жили тогда в Дрездене. Вернее, в том месте, где еще что-то оставалось от города. Они переехали туда из Лейпцига. Отец был партийным функционером, и его перевели в Дрезден почти сразу после войны. Я был четвертым ребенком в семье. Просто мы жили несколько лучше других.

– Они живы?

– Нет, – просто сказал он. – Они разбились, когда мне было четырнадцать лет. Говорили, что это было сделано специально. Шепотом рассказывали про «Штази». Но никто ничего так и не узнал. Уже позже я попытался что-либо выяснить, но никаких документов на этот счет мне найти не удалось. Или мне их просто не дали. Никто ведь не знал, как я поведу себя, если вдруг узнаю о причастности собственного ведомства к смерти моих родителей. А ваши родители живы?

– Мама жива, – кивнула она.

– Вы могли бы не говорить правды, – посмотрел на нее Кохан. – Вы ведь наверняка располагаете нашим бывшим архивом и могли узнать про меня всю правду. А я про вас могу ничего не знать.

– Я привыкла доверять напарнику.

Он поднял свой бокал с вином.

– За ваше здоровье, мой очаровательный секретарь. – Он залпом выпил вино и подозвал к себе стюардессу. В салонах первого класса они возникали почти мгновенно.

– Нам нужна машина, – попросил он девушку, – позвоните в Бильбао, пусть закажут нам автомобиль. Мы поедем в порт. Там отходит наш корабль.

– Хорошо, сеньор, – улыбнулась стюардесса, отходя.

Марина посмотрела в иллюминатор. Внизу проплывали города и селения Эстремадуры. Она повернулась и увидела, что он смотрит на нее. Ей нравился его взгляд. Мягкий и строгий одновременно. Теплый и сдержанный, воплощавший в себе все эти оттенки.

– Я все-таки не совсем понимаю, почему прислали именно вас? – честно признался он.

– Вас что-то смущает?

– Наше задание. Вы красивая женщина. Нет, это не комплимент, это просто констатация факта, – быстро сказал он, заметив невольное движение ее правой руки, словно она собиралась возразить, – но мы ведь будем встречаться не просто с агентами. Вы меня понимаете? Вернее, не с обычными агентами. Мы должны встретиться с людьми, выполняющими очень специфические задания.

– Я это знаю, – спокойно ответила Марина.

– В таком случае непонятно, почему все-таки послали именно вас. Вы понимаете, как может подействовать на напарника агента ваше появление?

– Вы говорите об их спутницах? – поняла Марина.

– Да. Об их неустроенных и нелюбимых женщинах, – сухо произнес Кохан.

– Почему нелюбимых? – не поняла Марина. – По-моему, специфика ваших агентов и заключается в том, чтобы эти женщины поверили в то, что они любимы и счастливы. Иначе на чем строится весь расчет?

– На иллюзии, – жестко сказал Кохан, глядя ей в глаза. В широком кресле первого класса можно было повернуться всем телом, и он, повернувшись, смотрел Марине прямо в глаза. – На иллюзии, – повторил он.

– Вы считаете, что женщины все понимают? – поняла она.

– А как вы сами думаете? – Его глаза гипнотизировали.

Она закусила губу. И медленно отвела взгляд. Потом сказала:

– Это жестоко. Я об этом как-то не подумала.

– Наверное, вы подсознательно это понимали, – возразил он, – и ваши руководители, пославшие вас сюда, тоже все отлично сознавали. Ведь женщины всегда лучше чувствуют, когда их любят на самом деле, а когда только притворяются. Представляете, какой шок испытали жены наших «соблазнителей», когда отчетливо поняли, почему именно за ними ухаживали эти внезапно появившиеся «принцы»?

– Вся эта затея, по-моему, была аморальной с самого начала, – честно призналась Марина.

– Как сказать, – пробормотал Кохан. – Ее разрабатывали лично Вольф и Циннер. Они понимали, что комплексы старины Фрейда – самое сильное оружие, и умело ими пользовались. Вообще, отношения двух людей – это самая большая тайна Вселенной.

На этот раз повернулась она. Его глаза по-прежнему были мягкими и строгими одновременно.

– Всегда? – шепотом спросила она.

– Всегда, – также шепотом ответил он.

И больше они не сказали друг другу ни слова. Самолет пошел на посадку.

В аэропорту Бильбао их ждала машина. Уже сидя в автомобиле, Кохан тихо спросил у нее по-английски, чтобы не понял водитель:

– Эта история с исчезновением связного. Она не была связана со смертью Ульриха Катцера?

– Да, – подтвердила Чернышева, – Клейстер тогда пропал, а Катцера, обычно выходившего с ним на связь, нашли мертвым в канале. Полицейские установили, что это было обычное самоубийство. Тогда не очень разбирались с этими вопросами. После объединения Германии по ГДР прокатилась волна самоубийств.

– Я помню, – мрачно сказал Кохан, посмотрев за окно, – у многих был просто шок. Оказалось, что вся их жизнь прожита напрасно и все нужно начинать с самого начала. А для людей это всегда страшнее всего.

Он обернулся, нахмурился и тихо сказал Чернышевой:

– Я думал, что мне только кажется. Но теперь я не сомневаюсь: за нами следят. От самой Севильи. Мне кажется, что это вносит некоторое разнообразие в наше путешествие.

Чернышева не стала оборачиваться.

– Вы уверены? – тревожно спросила она. – О нашей встрече в Севилье никто не должен был знать.

– Абсолютно. Я поэтому и молчал все время, пытаясь выяснить, кто это может быть. Теперь знаю, что не мои соотечественники. У них несколько другой стиль. Они не стали бы так плотно меня опекать. Это не похоже на обычную работу контрразведки.

– Тогда кто это может быть?

– Не знаю. Но за нами определенно следят. Я думаю, что не стоит продолжать наш разговор в автомобиле, – совсем тихо закончил Кохан. – Вы поезжайте в порт, а я постараюсь все проверить.

Она не стала возражать. Он дотронулся до плеча водителя, попросив его остановить машину. И быстро вышел из автомобиля, махнув рукой на прощание. На этот раз она обернулась. Кохана уже не было видно. Очевидно, он вошел в какой-то из близлежащих домов.

«Откуда это наблюдение?» – тревожно подумала Чернышева. О ее поездке в Германию знали лишь несколько человек: Марков, Вольф, Циннер. Немцы, при всем желании, не смогли бы связаться с кем-то из посторонних, контроль за ними был достаточно плотный. Тогда утечка информации произошла из руководства ее собственной группы. Но это вообще абсурд. Подозревать генерала Маркова и его сотрудников просто глупо. Они работали вместе многие годы, и она знала каждого из посвященных очень хорошо. Оставался сам Кохан.

Возможно, что наблюдение за ним было организовано с самой Аргентины. По предварительно наработанному плану она должна была встречаться с Коханом в Севилье, прилетев сюда из Барселоны. Но уже в ходе самого выполнения операции она несколько изменила ее ход. Самолет не вылетел из Барселоны из-за погодных условий, и ей пришлось добираться автобусом до Мадрида, откуда она и прилетела в Севилью. А это означало, что в любом случае наблюдатели, если бы утечка шла из Москвы, встречали бы в аэропорту самолеты из Барселоны и никак не могли бы знать о случившемся в барселонском аэропорту.

Единственным объяснением случившегося был какой-то досадный прокол Кохана, после которого за ним и было установлено это наблюдение. Но тогда кто и почему решил взять Альфреда Кохана под свой контроль? И как в таком случае они смогут выполнять порученное им задание? Марина тревожно подумала, что в этой операции они предоставлены самим себе. И пока они не разберутся, кто именно идет за Коханом, они не имеют права приступить к выполнению задания.

Глава 8
Альфред Кохан

Еще в Севилье, в своем отеле «Альфонсо XIII», он обратил внимание на двух подозрительных типов, все время крутившихся у его столика во время завтраков. Но тогда он не придавал этому значения. В знаменитом отеле всегда было много аферистов и проходимцев со всей Европы, ищущих наивных обладателей тугих кошельков. Но после встречи с Марией Чавес он встревожился. Выйдя из парка, обнаружил этих двоих на соседней улице в явной растерянности, словно они искали потерявшегося друга. Затем он увидел их в аэропорту.

Ему еще не хотелось в это верить. В самолете он их не обнаружил. Возможно, они взяли билеты экономкласса и летели в третьем салоне авиалайнера. Но когда он засек их в аэропорту Бильбао, никаких сомнений уже не было: за ним следили. Оставался открытым лишь вопрос: кто именно и кому это было нужно?

Он понял и другое. Эти подозрительные мужчины не могли принадлежать ни к одной из существующих разведок либо контрразведок мира. Это как-то успокаивало и тревожило одновременно. Логика рассуждений Кохана была понятна: ни одна спецслужба не стала бы так нагло подставляться, пуская за ним агентов, следующих за Коханом буквально по пятам от Севильи до Бильбао. По правилам конспирации, в Бильбао его должны были «вести» другие сотрудники. И самое главное: профессионалы, располагавшие аппаратом сотрудников и необходимой группой для проведения оперативных мероприятий, не потеряли бы его в Севилье, а значит, его разговор в парке был бы обязательно зафиксирован.

Если бы это были его соотечественники, они бы наверняка постарались установить все его связи, подключились бы в Севилье к его телефонам, установив на прослушивание его номер. И самое главное: один из агентов обязательно оказался бы в салоне первого класса в самолете Севилья—Бильбао. Но кроме них – Чернышевой и его – в салоне находились лишь две пожилые женщины, приехавшие, очевидно, из Скандинавии и продремавшие весь час пути до Бильбао.

Если бы это были американцы, то сменяемость агентов была бы абсолютной. Ни ЦРУ, ни ФБР не стали бы так глупо подставляться, используя одних и тех же людей для наблюдения за объектом, заставив их перелететь из Севильи в Бильбао. И обязательно бы сняли соседний номер рядом с Коханом. А он не видел, чтобы эти типы поднимались вместе с ним в лифте либо по лестнице. Они появлялись только в ресторане, из чего он сделал вывод, что жить в таком роскошном отеле им явно не по карману. Тогда кто эти двое? И почему они следят именно за ним? Это следовало установить немедленно.

Он вышел из такси, заметив, как метрах в ста позади остановилась их машина, очевидно, взятая напрокат в аэропорту. Через несколько секунд из автомобиля вышел один из наблюдателей. А второй остановил автомобиль, но не последовал за машиной Чернышевой. Кохан усмехнулся. Можно было не сомневаться в своем предположении. Сотрудники любой спецслужбы не стали бы упускать напарника Кохана, если у них был приказ о взятии под наблюдение самого Кохана и всех встречающихся с ним людей. Значит, дело было в другом. Он несколько успокоился. Вошел в подъезд соседнего здания. Поднявшись на второй этаж, убедился, что отсюда есть выход в соседний дворик. И снова спустился, спрятавшись за выступом.

Ждать пришлось недолго. Едва наблюдатель вошел в подъезд, как внезапно появившийся Кохан нанес ему сильный удар в лицо. И, не давая опомниться, схватил его за шиворот, быстро обыскивая карманы. Оружия не было. Конечно, они не стали бы рисковать и проносить пистолеты в самолет. Он уперся коленом в горло хрипевшего человека, засунув руку в правый карман своего пиджака, где находилась ручка. При желании ее вполне можно было принять за дуло пистолета.

– Кто вы такие? – грозно спросил Кохан. – Что вам нужно?

Лежавший на полу хрипел. Очевидно, Кохан ударил его слишком сильно. Пленник пытался что-то сказать, но задыхался и не мог произнести ни слова. Кохан чуть убавил давление на его горло и снова спросил:

– Почему вы за мной следите?

– Мы… вы… нас наняли, – по-испански этот тип говорил с характерным акцентом, и это несколько смутило Кохана. Неужели все-таки это БНД?

– Кто вас нанял?

– Мы сыскное частное агентство. Нас наняли следить за вами. Мы из Гамбурга.

– Откуда вы знали, что я буду в Севилье?

– Мы не знали. Мы следим за вами с Буэнос-Айреса. А уже оттуда прилетели в Севилью.

Это поразило его более всего. По-видимому, кто-то вышел на законспирированную сеть разведки, о которой не должен был знать ни один посторонний человек. Откуда неизвестный, заплативший детективам, мог знать, что Альфред Кохан находится в Аргентине? И почему поручил следить за ним? Значит, все-таки утечка информации идет не от его спутницы, а от него.

– Кто вас нанял? – задал следующий вопрос Кохан и, чуть повернув голову, увидел второго из наблюдателей, входившего в подъезд. Он попытался вскочить, но лежавший на полу схватил его за ногу. Ударив его со всего размаху другой ногой, Кохан все-таки вскочил на ноги, оттолкнул от себя согнувшегося от боли первого наблюдателя и, не дожидаясь, пока к нему подбежит второй, прыгнул к лестнице. Пока ошеломленные сотрудники детективного агентства соображали, что именно он собирается делать, Кохан был уже на площадке второго этажа. И лишь когда детективы бросились следом, он быстро сбежал вниз по внутренней лестнице и, проскочив внутренний дворик, выбежал на улицу. Здесь ему повезло. Он поднял руку, и рядом затормозило такси. Через минуту он был уже далеко, а выбежавшие на улицу наблюдатели, тяжело дыша, искали его по всему кварталу.

В порт он приехал через сорок минут после столкновения с наблюдателями, на всякий случай сделав несколько пересадок, проверяя, нет ли за ним наблюдения. В порту его нетерпеливо ждала Марина Чернышева. На корабль они поднялись вместе.

– Кто это был? – спросила женщина, когда они оказались на верхней палубе.

– Я не знаю, – признался он. – Это были детективы из частного сыскного агентства в Гамбурге. Их наняли, чтобы они следили за мной из самого Буэнос-Айреса. Признаюсь, что в Аргентине я не замечал их наблюдения, иначе не привез бы с собой «хвост» в Севилью.

– Как вы думаете, кто это все же может быть?

– Понятия не имею. Но кто-то, знавший о моем предполагаемом закреплении в Аргентине. Это наверняка человек из руководства нашего отдела. Таких было несколько – двое, трое, не больше.

– Может быть, мы попытаемся проверить? – предложила Марина.

– Если сумеете. Вольфу нужно сообщить в Москву, что кто-то узнал о моем аргентинском имени. Ведь меня на самом деле зовут совсем по-другому. Это обязательно должен быть человек из нашего отдела. Нужно проверить всех, кто готовил мой визит в Аргентину.

– Понимаю. Постараюсь передать все уже сегодня. Мне нужно будет связаться с Хельсинки.

– Вы хотите воспользоваться корабельным телефоном?

– Конечно. Для этого у нас разработана своя система связи. Вы не считаете, что это может быть продуманной игрой?

Внизу на причале раздавались крики, извещавшие об отходе судна. Пассажиры, разместившиеся на палубе, уже махали руками провожающим. С причала слышались слова прощания.

– В каком смысле продуманной игрой? – хмуро спросил Кохан.

– Какая-то хитроумная разведка решила специально засветить подобное агентство, чтобы выяснить, кто такой на самом деле Альфред Кохан. Последить за вашей возможной реакцией. Такую возможность вы полностью исключаете?

– Практически, да. Как интересную версию я могу ее принять. Но только как версию. Любая разведка мира, узнавшая о том, что под именем Альфреда Кохана скрывается в Аргентине некто другой, к тому же обладающий солидным состоянием, давно взяла бы в оборот такого агента. И просто не разрешила бы мне вылететь в Севилью.

– Согласна, – вздохнула Марина, – логика у вас безупречная.

– Я только что хотел сказать вам подобный комплимент. Идемте посмотрим наши апартаменты. Чемоданы наверняка уже там.

Они спустились вниз, проходя по коридору, где располагались двухкомнатные апартаменты, заказанные для сеньора Кохана и его секретаря сеньоры Чавес. Апартаменты на «Кантабрии» поражали своей роскошью. В первой комнате стоял большой глубокий диван с двумя креслами и удобным столиком. Другой столик стоял в правом от входа углу рядом со стулом и был предназначен для работы. Здесь же находился мини-бар. Во второй комнате была большая двуспальная кровать и выход в ванную комнату, приятно радующую своими немалыми для корабельных помещений размерами. К апартаментам был прикреплен специальный официант, который обязан был выполнять любое желание живущих в них туристов.

Каким-то шестым чувством официант понял, что гости, которых он будет обслуживать на этот раз, не муж и жена. У работников сферы обслуживания на подобные пары был очень чуткий нюх. Ибо от такой пары можно было ожидать гораздо больших дивидендов, чем от обычных супругов, уже порядком надоевших друг другу.

Если бы официанта спросили, чем именно отличаются пары супругов от иных пар, он бы никогда не смог ответить. Но тем не менее почти всегда определял правильно. Может быть, сам того не ведая, он умело читал в глазах супругов раздражение и усталость друг от друга, тогда как в глазах даже знакомых давным-давно любовников не было подобной обреченности загнанных в угол зверей.

– Вам что-нибудь нужно? – тонким, почти женским голосом спросил официант, с понимающей улыбкой глядя на вошедших в апартаменты пассажиров.

– Как вас зовут? – невозмутимо спросил Кохан.

– Анхель, – улыбнулся официант.

– Сколько мы будем плыть до Гамбурга?

– Два дня.

– Надеюсь, пока мы будем в пути, вы больше здесь не появитесь, Анхель. Вы меня хорошо поняли?

– Да, – сказал изумленный официант и выскочил из каюты. Марина улыбнулась. Кохан совсем неплохо смотрелся в роли жесткого типа, не терпящего панибратства.

Она села на диван напротив него. Кохан достал из бара бутылку красного вина.

– Хотите? – спросил он, открывая бутылку.

Она кивнула головой.

Кохан разлил вино в высокие бокалы. Поставил бокалы на маленький столик перед ней. Затем опустился в кресло напротив.

– Ваше здоровье, – поднял свой бокал. И, сделав несколько глотков, невозмутимо добавил: – Если хотите, я буду ночевать на этом диване, а вы в другой комнате.

– А вы как хотите? – прямо спросила она, глядя ему в глаза.

– По-моему, нам будет удобнее вдвоем в спальне.

Он не отвел глаз.

– Тогда договорились. – Свое вино она выпила до конца.

В эту ночь они познавали друг друга. Для обоих это было лишь дорожное приключение, позволявшее несколько разнообразить тревожную командировку. Именно поэтому оба в полной мере проявили всю доступную им технику, доставляя друг другу чисто эстетическое и физическое удовольствие. Оба относились к случившемуся достаточно иронично, как и можно относиться к подобным встречам, не связанным узами любви.

Может, именно поэтому оба и получили такое удовольствие от этой встречи, ибо наличие большого чувства не помогает, а часто мешает сексу. В таком случае влюбленные не очень думают о своих действиях, не пытаются получить наслаждение, не применяют особо изощренную технику познания другого. В таких случаях всегда достаточно рядом любимого человека, заменяющего весь мир. И этот мир, принадлежащий влюбленным, заполнен одними чувствами, в которых нет места ничему другому.

Марина Чернышева не была влюблена в Альфреда Кохана. Она даже не знала его настоящего имени. Но взаимная симпатия и просто чувство одиночества, знакомое каждой женщине, остающейся достаточно долго без мужчины, сделали свое дело. Она и не думала отказывать ему, наслаждаясь в эту ночь виртуозной техникой партнера и даря ему подобную же радость.

Ранним утром, уже в шестом часу, утомленный Кохан шепотом произнес:

– Кажется, мы уже отработали за все время нашей экспедиции.

– Давай попробуем еще раз, – счастливым голосом предложила она.

И все продолжилось.